Бабич: Как Россию может прикончить только религиозный конфликт, так США — только расовый
Скачать передачу [mp3, 42.9 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
А. Норкин:
- Здравствуйте. Дмитрий Бабич, политический аналитик агентства «Спутник» сегодня у нас в эфире. Дмитрий Олегович, здравствуйте.
Д. Бабич:
- Здравствуйте.
А. Норкин:
- Давайте начинать. Хотя в каком-то смысле мы продолжим, наверное, одну из тем, которая сейчас обсуждалась господами Леонтьевыми и Ильей Савельевым в программе «Что такое плохо» - про Америку. Дмитрий Олегович, поделитесь своим впечатлением от нескольких материалов в американских СМИ, которые вышли на днях. Вот статья в «Атлантик» появилась 23-го числа, в субботу. Она, конечно, очень громкая. Я позволю себе привести одну довольно большую цитату. Вообще суть этой статьи в том, что избиратели президента США Дональда Трампа относятся к его победе в 2016 году как к последнему шансу Америку спасти.
Д. Бабич:
- Да. Оставить в своих руках.
А. Норкин:
- Да. И все может дойти очень быстро до реальной войны. Вот цитата. Послушайте. «США переживают переходный период, который, возможно, никогда не переживала ни одна богатая и стабильная демократия. Ее традиционно доминирующая группа скоро превратится в политическое меньшинство. А ее группы меньшинств все более уверенно отстаивают свое равноправие и продвигают свои интересы. На памяти большинства американцев жители страны в основном были белыми христианами. Сейчас ситуация изменилась. Избиратели к этим изменениям не безразличны. Почти треть консерваторов утверждает, что они подвергаются серьезной дискриминации за свои убеждения, как и более половины белых христиан-евангелистов. Но более значительными по сравнению с уже произошедшими изменениями являются изменения, которые еще предстоят. В течение следующей четверти века, в зависимости от уровня миграции, изменения этнической и расовой идентификации, большинство населения США составят представители не белой расы. Для некоторых американцев эти изменения станут поводом для ликования, для других они могут пройти незамеченными. Но этот переход уже вызывает резкую политическую реакцию. В 2016 году избиратели из числа белых рабочих, которые говорили, что дискриминация белых является серьезной проблемой и которые утверждали, что чувствуют себя чужими в своей собственной стране, голосовали за Трампа почти в два раза чаще, чем те, кто этого не говорил. Две трети избирателей Трампа согласились с тем, что выборы 2016 года это последний шанс остановить крах Америки. В Трампе они увидели защитника». Первое впечатление – не слишком ли, извините за российский каламбур, краски сгущает автор?
Д. Бабич:
- Я думаю, что не слишком. И, что интересно, Йони Аппелбаум, автор журнала «Атлантик», он так же, как и подавляющее большинство американских журналистов, на стороне противников Трампа.
А. Норкин:
- Да, у него тут проскакивает, что Трамп использует это в своих интересах и т.д.
Д. Бабич:
- Да. По материальным соображениям или от души, но он против Трампа и он выступает в роли такого предупреждающего голоса – давайте подумаем, а что будет, если мы его слишком скоро победим, да? Но опасность совершенно реальная. Ну, начать следует с того, что часть наших слушателей сейчас скажет – опять про Америку… Послушайте, страна, у которой военный бюджет в 14 раз больше нашего, которая откровенно говорит, что весь этот бюджет против нас и которая называет нас враждебной нацией, мне, например, интересно, что там происходит, вне зависимости от того, что я думаю конкретно о Трампе, Блумберге и т.д.
А. Норкин:
- Есть еще один интересный момент. Когда американский центральный банк под названием Федеральная резервная система что-нибудь там такое придумывает, за этим следит весь мир. И мы внимательно следим, и наш Центробанк учитывает, что там Федрезерв такое придумывает… поэтому на Америку не обращать внимание невозможно.
Д. Бабич:
- Они не только придумывают что-то такое для себя, они сейчас в половине или в двух третях своих политических выступлений обсуждают, как бы нам плохо сделать. Это совершенно откровенно делается.
А. Норкин:
- Давайте вернемся к этому раскладу. Действительно ли так, что раскол в стране такой большой и он начинает приобретать расовый характер? Потому что, наверное, это самое страшное, что можно представить.
Д. Бабич:
- Самое опасное для Соединенных Штатов, да. Как Россию может прикончить только, я считаю, конфликт между мусульманами и христианами, поэтому его надо всячески избегать, да. Так же США может прикончить только расовый, плюс немножко в нынешний момент идеологический конфликт. Что я имею в виду под идеологическим конфликтом? Ну, то, что дела обстоят серьезно, об этом говорит даже выступление Трампа. В ответ на все вопли об импичменте что он сказал? Он сказал: «То, что происходит, это не импичмент, это переворот, направленный на то, чтобы отнять у людей их власть, их право голоса, их свободы, их религию, армию, стену на границе отнять и их богом данные права граждан Соединенных Штатов Америки». Для американцев это вот все не пустые слова. Потому что их воспитывают так, что ты живешь в самой счастливой стране мира, у тебя потрясающие счастливые детки…
А. Норкин:
- Да, и социология это подтверждает – у них 35% так считает.
Д. Бабич:
- Да, и положено так считать. Республиканец ты, демократ, нравится тебе Трамп или нет, положено гордиться своей страной и, когда Трамп кидает такой клич, это не популизм. Он взывает реально к своим сторонникам. Дело в том, что сверху эта ситуация выглядит вроде как не опасно. Вот сейчас демократы контролируют нижнюю палату парламента, они там проведут импичмент, потом это попадет в верхнюю палату, где доминируют республиканцы, и это остановят, как говорят многие люди. А я вот не уверен, что они будут останавливать. Вполне возможно, что называется, предательство. Почему? Демократы и республиканцы в США – вот нельзя сказать, что одни всегда за бедных, а другие всегда за богатых. Одни всегда за белых, другие всегда за черных. Они меняются. Грубо говоря, когда перед страной встает тяжелая проблема, важный выбор – часть предлагает решение и они называются республиканцы, а часть предлагает решение и называются демократы. Когда в 19 веке надо было избавляться от рабства, то – это удивительно, сейчас мало об этом кто помнит в России – республиканцы были за свободу негров. Абрахам Линкольн, президент Соединенных Штатов, глава северной части страны, был за освобождение негров.
А. Норкин:
- Ну и освободил бы своих рабов – у него тоже рабы были… об этом тоже почему-то забывают.
Д. Бабич:
- Понятное дело, что есть огромное лицемерие и все они там были не ангелы, тем не менее. Демократы были за то, чтобы сохранять рабов. По крайней мере, в южных штатах точно. А сейчас ситуация обратная. Сейчас считается, что республиканцы – это представители элиты, они за то, чтобы каждый получал столько, сколько он зарабатывает, свободу предпринимательства, хватит помогать бедным… Демократы – они за народ, в том числе, за меньшинства, за темнокожих граждан и т.д. До этого были ситуации, когда решался вопрос в 1939-40 году – вступать во вторую мировую войну или нет? Рузвельт был за то, чтобы вступать, он был демократ. Республиканцы в конгрессе блокировали его попытки помочь Англии, они были против войны. И понадобился Пёрл-Харбор, чтобы снять все сомнения. Поэтому в США очень много теорий заговора насчет Пёрл-Харбора, что его устроили вроде как сами демократы, чтобы втащить страну в войну. Сейчас что произошло? В начале 90-х годов на горизонте появился этот призрак абсолютно нового, ультралиберального глобалистского общества, где, как предполагалось, США будут играть ключевую роль, но вообще это будет общество без границ, электронно связанное, в нем будет очень сильно реформирована семья – так называемая традиционная семья станет чуть ли не меньшинством, много будет гомосексуальных семей, много будет одиноких людей – потому что надо вообще-то сокращать население земного шара, слишком много людей расплодилось…
А. Норкин:
- Есть такая теория, да.
Д. Бабич:
- И этот проект, так скажем, очень жесткий. Демократы вроде как за этот проект, а республиканцы немножко скептически к нему относятся… Но оказалось в чем проблема? Этот проект нового общества в чем-то очень похож на коммунистический, а вообще-то тоталитарный, да. И он оказался очень нетерпимым, как у нас большевики, и он начал бороться за свою победу немедленную очень резкими, жестокими иногда методами. То есть, против Трампа, особенно, когда он победил, стали применяться те технологии пропаганды, которые применялись в Югославии против Милошевича, в России против Путина, на Украине против Януковича. Вот то, что опробовано было за границей, они задействовали у себя.
А. Норкин:
- Ну, нормально. Сначала на мышках попробовали, потом уже на себе. Логично.
Д. Бабич:
- Но беда в том, что это, оказалось, очень поляризует общество. То есть, вот автор недаром говорит, что такой ненависти друг к другу в американском обществе никогда не было.
А. Норкин:
- Дмитрий Олегович, но дело же не только в этом расовом конфликте. В этой статье есть отдельный раздел диктатуры меньшинств. Демократы же, они очень неплохо работают с меньшинствами, и не только с цветными американцами. Это могут быть меньшинства, связанные с вопросами гендерными, социального происхождения, религии и т.д. Они способны как-то в единый фронт собрать все эти меньшинства и меньшинства станут большинством в Америке? Насколько я понимаю, автор статьи пугает, в том числе, этим.
Д. Бабич:
- Пытаются это сделать, условно говоря, демократы, но на самом деле это глобалисты…
А. Норкин:
- Хорошо, давайте скажем не демократы, а противники Трампа.
Д. Бабич:
- Да, противники Трампа. Кстати говоря, что такое противники Трампа? Если вы почитаете сейчас газеты, не только американские, а в Европе «Шпигель», «Монд», против Трампа вся европейская пресса и, может быть, даже еще более откровенно, чем американская. Потому что эта идеология – я ее называю идеологией ультралиберализма – вот этот проект нового общества он очень силен не только в США, но и в ЕС, и у всех западных союзниках – в Канаде, в Австралии… Они, конечно же, стараются собрать под свои знамена меньшинства, но они и белых пытаются привлекать. Какая идет риторика? Ребята, все равно все изменится, готовьтесь к этим переменам и подключайтесь сейчас, чтобы не оказаться среди проигравших. В том числе и белые. Особенно усердствуют в этом направлении зеленые. Вот почему зеленые самые страшные противники России? Дело в том, что, к сожалению, проект вот этого нового глобалистского общества, он Россию и Китай рассматривает как врагов. То есть, этот проект имеет смысл для всего мира. Или для всего мира – или ни для кого. Как у большевиков – или мировая революция, или никакой. Кто будет сопротивляться? Крупные страны, конечно. Поэтому тут немножко обижается наша элита, она говорит – мы что же, совсем такие пентюхи, мы сами, может, этого Трампа не любим, мы бы к вам подсоединились, мы бы с вами договорились, что вам нужно? Деньги, месторождения? Пожалуйста. А нет, нужен полный контроль вот этой новой идеологии над всем миром, в том числе, над Россией, и американцы, и европейцы – сторонники этой идеологии – они доверяют в России только тем людям, которые полностью разделяют эту идеологию. Альбац, Навальный – этим ребятам они доверяют. А все остальные – непонятные люди, лучше их убрать. Получается, что вот эта идеология ультралиберализма очень сильно делит людей. Как когда-то большевизм делил людей – ты буржуй или рабочий. Если ты буржуй – ты мой враг….
А. Норкин:
- Но мы же сейчас с вами говорим о таком радикальном варианте развития событий. А, может быть, что все изменится и не так непредсказуемо? Вот до начала официальной кампании – ну, собственно, она уже стартовала, в следующем году уже выборы. И вот в выборах, как теперь становится известно, будет принимать участие Майкл Блумберг. Человек с именем, человек, мягко говоря, с деньгами, потому что у него, по-моему, раз в 20 денег больше, чем у Трампа.
Д. Бабич:
- Он намного богаче Трампа, да.
А. Норкин:
- Правда, возраст. 77 лет ему. Но, тем не менее. «Я баллотируюсь в президенты, чтобы победить Дональда Трампа и восстановить Америку!» - это заявление Блумберга, которое размещено у него на сайте. 10 недель осталось до начала праймериз. На ваш взгляд, насколько это сильный кандидат? И что, у них молодых нет совсем?
Д. Бабич:
- Вот эта статья, которую мы обсуждали, а не выкинут ли что-нибудь эти избиратели Трампа что-нибудь драматическое, они устроят гражданскую войну? – она на самом деле пугает демократов. Дело в том, что у сторонников Трампа почти нет доступа к СМИ. Вот Фокс Ньюс, какие-то сайты, Брайтбарт… ну, очень мало. Поэтому, если они проиграют, им, чтобы их голос был услышан, придется просто драться физически. То есть, Ян Бреммер о чем пишет? Он приводит множество примеров из истории США и говорит – нельзя, чтобы проигравший полностью был втоптан в грязь, у него должны быть шансы на то, чтобы еще раз попробовать. И Блумберг это, мне кажется, такой компромиссный кандидат. То есть, демократы говорят избирателям – мы понимаем, что вы боитесь, что страна выскочит у вас из рук и попадет к каким-нибудь радикалам, типа Элизабет Уоррен, такой прямо почти социалистке, или к какой-нибудь Александре Окасио-Кортес, которая иностранка, приехала недавно, она за женщин, она за феминисток, она за лесбиянок…
А. Норкин:
- Но у нее в голове, по-моему, совершенно пусто…
Д. Бабич:
- У нее много чего в голове… И это пугает избирателей консервативных. Соответственно, демократы им говорят – ладно, вам не нравятся эти люди, вот есть солидный человек, Майл Блумберг, бывший республиканец, богатый человек, уважаемый человек, говорит серьезно…
А. Норкин:
- Подождите. Я хотел бы, чтобы вы уточнили. Потому что у него как-то с партийной принадлежностью – он и туда, и туда. Насколько я помню, он долго был демократом, потом где-то в начале 2000-х он перешел к республиканцам, а потом опять вернулся к демократам.
Д. Бабич:
- Да, сейчас он возвращается.
А. Норкин:
- Это что за метания?
Д. Бабич:
- Очень простые. Он все время вместе с богатыми, вместе с мейнстримом, вместе с этим глобалистским проектом. И это его ахиллесова пята. То есть, да, он ведет себя как джентльмен, не ругается, как Трамп, не оскорбляет других людей, старается очень подольстится ко всем избирателям… ну, например, известно, что консерваторов в США очень пугает то, что у них отнимут оружие и нельзя будет себя защищать…
А. Норкин:
- Я думаю, это нереально…
Д. Бабич:
- Ну, реально или нереально, а разговоров об этом много. Он выступал и говорил, что, когда я был еще не миллионером, а просто богатым человеком, у меня дома было ружье, я был готов себя защищать. То есть, его месседж – я такой, как вы.
А. Норкин:
- Ну, он пусть попробует в Техасе это объяснить, когда там оружие дарят чуть ли не на 5 лет ребенку…
Д. Бабич:
- Ну, понятно. А есть люди, которые резко против оружия. Их напугали эти стрельбы в школах, все эти случаи. Поэтому тут вопрос – кто не отпугнет и кто притянет к себе. И Блумберг активно этим занимается. И вот эти его переходы из партии в партию связаны именно с тем, что он все время вместе с мейнстримом.
А. Норкин:
- Давайте сейчас послушаем вашего коллегу, Александра Малькевича, члена Общественной палаты и президента фонда защиты национальных ценностей. Вот что он говорит по поводу финансовых возможностей Майкла Блумберга.
А. Малькевич:
- Мы будем сейчас иметь дело с попыткой олигарха купить целую страну, называя вещи своими именами. Он уже потратил, на секундочку, в первые дни 100 миллионов только на рекламу только против Трампа. Поэтому можно восторгаться, конечно, что он там «шелфмайднем», кто угодно, но по сути, человек, входящий в десятку богатейших в мире, хочет прикупить себе целую страну, конечно, во имя высочайших демократических ценностей, по другому ж не бывает. Он маниакально и совершенно справедливо, кстати, считает, что сейчас праймериз должна выиграть Уоррен, у которых нет никаких шансов Трамп одолеть, она по всем опросам с треском ему проигрывает и поэтому он видит миссию – любой ценой остановить Трампа. Он именно поэтому до сих пор тоже тратил десятки миллионов на рекламу против Трампа. Не за кого-то, а просто из серии «Трамп нам не подходит». Поэтому он видит свою вот эту задачу, свою высочайшую миссию любой ценой, даже ценой себя, своей репутации, карьеры, своего состояния остановить Трампа во что бы то ни стало, потому что иначе тот демонтирует привычную политическую систему Америки.
А. Норкин:
- Вот мы тут с вами вспоминали Федеральный резерв, который довольно долго тушил кризис деньгами, просто заваливал. По-разному можно к этому относиться, многие говорят, что кризис 2008 года так и не был на самом деле завершен, его просто засыпали деньгами, но что, собственно говоря, Блумбергу мешает попробовать делать точно так же? Он засыплет своими деньгами СМИ, СМИ еще больше будут раскручивать антитрамповскую кампанию и, в общем, добьются успеха.
Д. Бабич:
- Мне жалко американского читателя и зрителя, потому что сейчас на него столько обрушится антитрамповской пропаганды… Ее с самого начала было очень много. Дело в том, что вот эта идеология ультралиберализма не признает поражения. Для нее, как для большевиков, существуют только те выборы, которые выиграли наши ребята. Если наши ребята выборы не выиграли, большевики говорят, что это выборы буржуазные, нечестные, они говорят, что эти выборы сфальсифицированы. Вообще-то Трампу предназначалась в 2016 году американской элитой роль подушки для битья.
А. Норкин:
- Но не получилось. Что-то пошло не так.
Д. Бабич:
- Да. То есть, Хиллари была боксером. И – подушка победила боксера. Вот в чем вся проблема.
А. Норкин:
- К нашему разговору подключается собственный корреспондент «Комсомольской правды» в США Алексей Осипов.
Алексей, мы начали говорить про Майкла Блумберга. Мне кажется, упустили один интересный момент. Майкл Блумберг несколько лет был мэром Нью-Йорка. Не могли бы вы сказать, чем он запомнился на этом посту? Он может это использовать себе в плюс как политик?
А. Осипов:
- Использовать, наверное, сложно. По одной простой причине, что Нью-Йорк это главный, но далеко не единственный американский мегаполис. Это не значит, что житель какого-нибудь Техаса, Висконсина, того же Лос-Анджелеса или штата Нью-Мексико проживал в Нью-Йорке или имел там каких-либо родственников. Но сбрасывать со счетов тот факт, что Майкл Блумбург – создатель и, будем считать, такой негласный, теневой руководитель одного из крупнейших в мире информационных агентств, которое так и называется - агентство Bloomberg, это со счетов сбрасывать нельзя. Потому что это империя, которая пронизала своими корнями всю информсистему не только США, но и мира. И любой вброс той или иной информации через (будем говорить старыми словами) телетайпы Bloomberg, он дорогого и многого стоит. А вот чем запомнился Блумберг на посту мера – в первую очередь беспощадной борьбой с преступностью. Он вступал на пост, когда Нью-Йорк был не самым лучшим городом для жизни. И даже знаменитый сегодня Центральный парк был небезопасным для прогулок среди бела дня. Та самая беспощадная борьба с преступностью (это касалось и банальных хулиганов, и более серьезных насильников и убийц, в том числе и среди нелегальных эмигрантов), она в свое время если не воздвигла своеобразный монумент или памятник в памяти людей Майклу Блумбергу-мэру, но в любом случае люди его запомнили именно за счет этого.
Д. Бабич:
- Там интересный момент. Когда Майкл Блумберг был мэром Нью-Йорка, он применял эту политику Stop and frisk, то есть останавливать и обыскивать. Как правило, это в отношении цветного населения применялось. Я помню, за это он завоевал определенную популярность у русской общины, которая традиционно поддерживает таких консерваторов-республиканцев, сторонников жесткой руки по отношению к хулиганам.
А. Норкин:
- Ну, русская община в Нью-Йорке это несколько… Тут надо разбираться.
Д. Бабич:
- Люди, которые говорят по-русски дома. Сейчас Майкл Блумберг кается за эту политику, поскольку он идет от демократов, и ему положено, наоборот, очень любить меньшинства. Он сейчас говорит: это было неправильно. Хотя очевидно, что Майкл Блумберг это такая компромиссная кандидатура. Демократы посылают сигнал всему обществу, что у нас есть не только радикалы, левые социалисты, зеленые, а у нас есть джентльмен с огромным состоянием, консерватор, бывший республиканец, борец с преступностью.
А. Норкин:
- Алексей, что сейчас говорят, когда стало известно, что Блумберг официально вступает в борьбу? Обсуждают эту тему, каковы его шансы?
А. Осипов:
- Безусловно, обсуждают. Но все чаще и звучит заумное словечко, которое в свое время применялось по отношению к советским лидерам. Все вспоминают о том, в каких летах находится Майкл Блумберг, и все вспоминают слово «геронтократия». Потому что все возможные кандидаты, включая самого Трампа, и давайте не будем забывать и госпожу Клинтон, которая в интервью ВВС сказала: никогда не говори «никогда», - по отношению к тому, взвешивает ли она свое участие в предстоящих президентских выборах. Все они – люди далеко за 70. В связи с этим в первую очередь кандидатура Блумберга рассматривается как компромиссная, но любой из американцев, выбирая президента, в первую очередь рассчитывает не на один, а на два президентских срока. Так проще, так понятнее, так будет если не экономичнее, то, по крайней мере, увереннее. В отношении Блумберга про два президентских срока говорить, скорее всего, нельзя.
А. Норкин:
- Дмитрий Олегович, что это за примета времени такая – то, что Алексей сейчас назвал геронтократией?
Д. Бабич:
- Узок круг этих борцов, как писал Ленин о декабристах. Американцы давно уже замечают, что их СМИ ругают другие страны за клановость, за то, что родственники приходят к власти. А посмотрите, чуть-чуть – и получилось бы, что два срока был мужчина, а потом, через короткий период, его жена.
А. Норкин:
- Приучили всех к клану Кеннеди, но потом как-то Буши и Клинтоны…
Д. Бабич:
- Покручен. Сын Буша. До сих пор люди путаются, как называть – Буш-старший, Буш-младший. Два срока сын Буша был у власти. Да, есть ощущение, что те люди, которые реально определяют политику в Америке, это владельцы средств массовой информации на самом деле, это идеологи этого самого ультралиберализма. Это крупные транснациональные компании, которым и нужен этот новый человек, о котором мы говорили, не связанный традиционной семьей, такой человек-трансформер, которого можно сегодня в Африку послать, завтра в Китай, ему всюду приблизительно одинаково. Вот эти силы определяют кандидатов, и у них небольшая колода на самом деле.
А. Норкин:
- А почему? Что, молодые американцы перестали интересоваться политикой, они себя не видят в должности какого-то губернатора, сенатора? Почему там одни старики?
Д. Бабич:
- Для того чтобы выиграть на выборах, нужно, чтобы в вас вложили огромные суммы денег, и чтобы этот инвестор вас хорошо знал. Получается, что инвесторы вкладывают в тех, кого они знают очень хорошо. Кстати, обратите внимание, те политики у нас, кого поддерживает Запад, колода тоже не сильно менялась. Вот Григорий Алексеевич Явлинский, как в 93-м году стал главой «Яблока», посчитайте, сколько он возглавляет «Яблоко». Дольше Брежнева. Почему-то каждый раз, когда ему хотелось идти на президентские выборы, вдруг оказывалось, что партия «Яблоко» за него.
Этот геронтократический момент чувствуется. Но это даже не главное, что пугает американцев. Американцев пугает и раскалывает этот проект нового глобального общества. Еще одну вещь очень важно сказать. От глобализма пострадало и черное население США. Негры всегда занимали в США, скажем там, сервисную нишу экономики – готовка, уход за детьми, водители. А сейчас огромный приток населения из Латинской Америки, из Африки других чернокожих людей. Очень много приходит не слишком грамотных людей, которые как раз рвутся в эту сервисную нишу, которую традиционно занимали афроамериканцы. В итоге они реально беднеют. Если раньше облик такого чернокожего американца – это человек, который ходит в церковь, мама – уборщица, отец – водитель, он сам, может быть, поступает в колледж, работает, скажем, поваром. Сейчас это совсем другая ситуация. Это папа с мамой безработные, потому что работали уборщиками, водителями, а тут понаехали из Пуэрто-Рико, из Мексики, из Бразилии, готовы работать за меньшие деньги. Хозяин выгнал, несколько поколений не работают, живут в гетто. И в итоге этот голос, который традиционно чернокожие избиратели отдавали демократам, истончается со стороны меньшинств. И серьезная борьба идет, кстати, за испаноязычных.
А. Норкин:
- То, что вы сейчас говорите, для меня абсолютно неожиданные вещи. Тогда получается, что чем больше приезжих латиноамериканцев и испаноязычных, у демократов все равно позиции остаются сильными. Уходят черные голоса – приходят латиноамериканские голоса.
Д. Бабич:
- Это активно используют республиканцы. Дело в том, что у многих, кто приехал, нет документов, поэтому они не могут голосовать. Вокруг этого идет страшная борьба. Дело в том, что и раньше на юге освободилось вроде бы чернокожее население, но существовали так называемые законы Джима Кроу. Что это такое? Преграды для людей, у которых нет, скажем, водительских прав, нет других бумаг, чтобы они не могли голосовать. Этим пользовались, как правило, как раз республиканцы, то есть богатые белые избиратели. У состоятельных белых избирателей, как правило, есть автомобиль. Один из методов уменьшения количества голосующих меньшинств – сделать поменьше избирательных участков. Для республиканцев проехаться до этого участка – не проблема, а для бедного населения в пригородах это оказывалось проблемой. Плюс на момент прихода Трампа к власти это была огромная проблема – 11 миллионов иностранцев проживало на территории США, у которых вообще не было документов. Конечно, если бы эти люди имели возможность голосовать, они бы все проголосовали за демократов, потому что демократы ругали Трампа за план создания этой самой стены. Нельзя сказать, что за Трампа голосуют только белые. Он в том числе посылает месседж тем чернокожим избирателям, которых теснят понаехавшие. Он им говорит: ребята, я вас буду защищать, я поставлю стенку, вы вернетесь в эту сервисную нишу, которую вы занимали с XIX века. Это, получается, ситуация, как у нас. Кто у нас больше всего недоволен приездом мигрантов из Средней Азии и тем, что они работают тут? Конечно, они отнимают работу не у программистов, а у тех, кто работает в столовых, дворниками. Там вы услышите об этих людях много, скажем так, критических высказываний. То же самое и в США.
А. Норкин:
- Два замечания. Один наш слушатель пишет: «Ну, хоть вы не стесняетесь негров неграми называть». А второй пишет: «Гость не политкорректен, говорит «негры», а не «афроамериканцы».
Д. Бабич:
- Я и то и другое употреблял.
А. Норкин:
- В русском языке есть слово «негр», оно не несет никаких дополнительных смыслов. Но раз уж задали вопрос, в этой избирательной кампании тема политкорректности насколько будет важной?
Д. Бабич:
- Это центральная тема. И она уже много лет центральная. Она и у нас, я думаю, будет центральной. Потому что этот птичий язык, мы его к себе, к сожалению, переносим. Чем характеризуется эта новая ульралиберальная идеология? Посмотрите, сколько у нее врагов – гомофобы, мужские шовинисты, сексисты. Помните, как при раннем Советском Союзе были левые уклонисты, правые уклонисты, буржуазные националисты, буржуазные индивидуалисты. Невозможно было вести дискуссию. Сразу же, как только вы отходили на 5 градусов вправо или влево от генеральной линии, вы получали ярлык. То же самое с той тоталитарной системой, которую создают в данный момент демократы на территории США. И эта тема политкорректности. Кто-то требует тотальной политкорректности – LGBTQ вместо LGBT или более обидных высказываний. А кого-то это дико раздражает. Это приходит и к нам. Тема харассмента. Не нормальный конфликт между мужчиной и женщиной, конфликты по этому поводу на работе. Домашнее насилие. Не просто, как раньше было, конфликты между мужем и женой. Мы берем все эти слова. А как показывает опыт, эти слова дико разделяют общество.
А. Норкин:
- Получается некая подмена? То есть разделение не из-за самой проблемы, а просто из-за терминологии?
Д. Бабич:
- Из-за терминологии. Для того она часто и создается. Я употребляю выражение и «афроамериканец», и «негр», для меня это синонимы. Я не вижу ничего обидного в слове «негр», я не вижу ничего обидного в русском слове «инвалид». Я не понимаю, почему мы заменяем его какой-то идиотской калькой – люди с ограниченными возможностями. Это калька с западных языков. Она неудобная, она длинная, она на самом деле обидная. Зачем мы тащим эти слова, которые ссорят наше общество, к себе? Пусть они сами с этими словами разбираются и ссорятся у себя там. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы и там был мир, но если они хотят поссориться, и эти слова вражды на самом деле сбрасываются в общество, пусть они вбрасывают его к себе, а не к нам.
А. Норкин:
- Когда у нас будет избирательный цикл, мы к этой теме, наверное, вернемся.
Д. Бабич:
- Посмотрите, эта тема домашнего насилия, как она раздирает наше общество. Скажите эту фразу в эфире - у вас сразу же появляются две группы. Как я уже говорил, это того же корня вещи, что правые и левые уклонисты и т.д.
А. Норкин:
- Это говорит о том, что мы действительно, к сожалению, живем в абсолютно глобальном мире, где всем пытаются навязать одни и те же правила поведения, правила жизни.
Д. Бабич:
- Но есть люди, которые этому сопротивляются, а есть люди, которые к этому пытаются подсоединиться.
А. Норкин:
- Будем надеяться, что победят те, которые этому сопротивляются.
