Бовт: «Фургал был одним из кошельков ЛДПР, поэтому Жириновскому обидно, конечно»
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
И. Панкин:
- В студии радио "Комсомольская правда" Иван Панкин и известный российский политолог Георгий Бовт.
Г. Бовт:
- Здравствуйте.
И. Панкин:
- Главных тем две. Продолжается волна, связанная с задержанием Ивана Сафронова, известного журналиста, советника главы Роскосмоса. Его задержали в связи с подозрением в госизмене. И сегодня с утра наши силовики снова нас удивили. Губернатора Хабаровского края Сергея Фургала задержали по подозрению в организации убийств. Якобы он был членом ОПГ. Правда, убийства эти, якобы, мы пока не знаем, следствие толком еще не началось, были совершены в районе 2004-2005 года. Тогда еще шла вот эта инерционная волна 90-х годов. Правда, господину Фургалу на тот момент было 35 лет.
Г. Бовт:
- Он в это время уже занимался бизнесом. Хотя учился на врача.
И. Панкин:
- На врача учатся значительно дольше, чем в других вузах. Медвуз – это не какой-нибудь там пед. Он из многодетной семьи. Его брат тоже бизнесмен. Тоже с одним-двумя высшими образованиями. Сам Фургал – у него образование врача и экономиста. Какие у вас первые мысли?
Г. Бовт:
- Почем ждали пятнадцать лет? Кстати, это срок давности по некоторым преступлениям, которые ему вменяют. Вторая мысль – это то, что, конечно, надо вспомнить то, как он пришел к власти, стал губернатором. Он баллотировался на этот пост в 2018 году. Как все причастные к этому делу понимали, он был спойлером, который не должен был выиграть. А должен был оттенить победу действующего губернатора Шпорта – единоросса. Есть слухи, что он должен был сняться или еще что-то происходить с ним должно. А он взял и выиграл. Потому что сфокусировал на себе так называемое протестное голосование. И стал одним из тех четырех губернаторов, которые в 2018 году победили вопреки планам кремлевской администрации.
И. Панкин:
- Вы серьезно?
Г. Бовт:
- Я же не говорю – вопреки воле. Я говорю – вопреки прогнозам, вопреки планам. Я же очень нежно выражаюсь.
И. Панкин:
- Прям вот сидели в Кремле и думали: нет, он не станет губернатором.
Г. Бовт:
- Вы думаете, в Кремле вообще не думают, кто победит на пост губернатора? Они вот так в Кремле и сидят, думают: давай-ка мы устроим выборы, и кто победит, тот пусть и победит? Ну вы чего, серьезно, что ли? Нет, они же ставят на кого-то. И есть их кандидат.
И. Панкин:
- Вы хорошо сказали: они ставят на кого-то. Но не ставят его на место.
Г. Бовт:
- Так как-то получается в нашей стране, что тот, на кого они ставят, он и побеждает. А тут вот случилась осечка в 2018 году. И четыре губернатора пролетели. И Фургал был одним из тех, кто в эти планы не входил, что он должен победить. А он взял и победил. Потом у него, насколько я понимаю, довольно сложно выстраивались отношения с Москвой. Он стал перечить, еще чего-то делать. Потом возник конфликт из-за предприятия «Амурстали». У него там четверть принадлежит аффилированным компаниям, а другие три четверти принадлежат структурам, близким к олигархам, которые близки, скажем так.
И. Панкин:
- Следственный комитет называет его организатором покушения на убийство и убийства предпринимателей. По данным источника, в деле губернатора два убийства. Считают, он кого-то заказал?
Г. Бовт:
- Следственный комитет так считает.
И. Панкин:
- Чем это дело закончится?
Г. Бовт:
- Я думаю, что это дело закончится его отставкой. А потом – посадкой. Вы же не думаете, что дело такого уровня не согласовано на очень высоком политическом уровне? Мне кажется, что да.
И. Панкин:
- Даже вам кажется. А вы хотите, чтобы я знал.
Г. Бовт:
- Я же не могу вам сказать, что я точно знаю, когда пришли на доклад к начальнику, доложили, и начальник сказал: ну, тогда берите его. Я этого времени не знаю. Но по признакам и по манерам того, как принимаются решения, я могу сказать, что это решение согласовывалось на очень высоком политическом уровне. И раз так, значит, на этом высоком политическом уровне принято решение.
И. Панкин:
- Почему за него заступается Жириновский, глава партии ЛДПР? Фургал состоял в ЛДПР.
Г. Бовт:
- Фургал был одним из кошельков ЛДПР. Поэтому Владимиру Вольфовичу обидно, конечно. Но кроме того, Владимиру Вольфовичу надо как-то взбодрить имидж ЛДПР как оппозиционной партии, который несколько подувял, особенно на фоне дружного одобрения конституционных поправок всеми фракциями, кроме КПРФ, которая воздержалась. А ЛДПР голосовала за. А сейчас Жириновский размахивает кулаками после драки и говорит: ах, вы такие-сякие. Вот и все.
Конечно, накануне предстоящих выборов, где 15 губернаторов будут переизбирать осенью, заксобрания идут в одном пакете, и так далее, ЛДПР, конечно, надо взбодрить свой оппозиционный имидж и предстать партией, которая гонима властью. И повод, конечно, вполне «достойный». Поскольку Жириновский просто работает на свой электорат. Тем более, что у Фургала в Хабаровском крае, судя по всему, оставался довольно высокий рейтинг, а он победил там примерено с 70 % голосов.
Жириновский грозится, что они из Думы уйдут. Этого не будет.
И. Панкин:
- Жириновский пригрозил сдачей депутатских мандатов ЛДПР. Он просто бросает слова на ветер?
Г. Бовт:
- Этого не будет, конечно. Потому что это угроза, которая не осуществится. Они максимум могут уйти с какого-нибудь одного заседания в знак протеста. Но потом вернутся.
И. Панкин:
- Это ваш прогноз?
Г. Бовт:
- Да, они не будут сдавать мандаты. Вы чего? Тем более, что Дума может работать из без фракции ЛДПР совершенно спокойно. И принять все законы оставшимися фракциями.
И. Панкин:
- Без ЛДПР – никуда, ведущая наша партия. Губернаторы, угодившие под следствия, перечислю этот список. Сергей Фургал, Павел Коньков – Ивановская область, Александр Винников, Леонид Маркелов, Александр Соловьев, Михаил Юревич, Никита Белых, Вячеслав Гайзер, Владимир Торлопов, Николай Денин, Александр Хорошавин, Василий Юрченко, Вячеслав Дудка. Есть ли в этом списке невиновные?
Г. Бовт:
- Это хороший вопрос. С точки зрения формального законодательства, наверное, нет. Но мы же имеем дело со спецификой российского законодательства. Все эти люди шли во власть. Некоторые шли через бизнес. Мало кто шел через чистую политику, совсем не ударившись в бизнес. Где-то у кого-то какие-то были правонарушения. Политика вообще дело грязное. Кроме того, можно ведь накопать компромат достаточно искусственно. Придумать что-то такое, что можно трактовать как нормальную сделку, а можно трактовать как преступный сговор в составе преступной группы. Мы же знаем, что так бывает. Я думаю, что компромат есть на всех политиков. Почти всех, которые действуют в России. Но не против всех его задействуют, активируют.
Вопрос слушателям: считаете ли вы, что серия задержаний, которая прокатилась в последние дни, это борьба за правопорядок? Или это усиление репрессий?
И. Панкин:
- Я вас так и не спросил, вы считаете, что Фургал, действительно, причастен к убийствам?
Г. Бовт:
- Я считаю, что следственные органы докажут это в суде.
И. Панкин:
- Начинается. Я вас спросил конкретно, как вы считаете?
Г. Бовт:
- Я же не жил в Хабаровском крае, не занимался сбором металлолома, не владел фирмой, которая этим занимается. Я не знал всех этих людей, с которыми работал Фургал. Кому-то он что-то недоплатил, кто-то обвинял его в том, что недоплатил. Какие там были у них отношения в этом металлическом бизнесе. Большой металлический бизнес в 90-е годы был довольно криминальным.
И. Панкин:
- Металл, действительно, бизнес довольно криминальный.
Г. Бовт:
- Я не знаю обстоятельств этого дела. Я говорю, что со стороны выглядит довольно подозрительным, что его начали активировать только после того, как он выиграл выборы вопреки планам известным, о которых мы говорили. А до этого он был в политике уже довольно долго. Если с такими мерками подходить, то, может быть, Владимир Вольфович не зря беспокоится. С такими мерками можно всю партию ЛДПР посадить в тюрьму. Потому что там же много бизнесменов решительного свойства.
И. Панкин:
- Если вы говорите – много, то назовите хотя бы несколько имен. А мы завтра это покажем Владимиру Вольфовичу Жириновскому, и он вам ответит. Так будет честно.
Г. Бовт:
- Нет, я не буду называть имена. Потому что не хочу связываться с Владимиром Вольфовичем.
И. Панкин:
- Почему?
Г. Бовт:
- Не хочу – и все.
И. Панкин:
- Вы так обтекаемо отвечаете. Но мы же устроили с вами опрос. Являются ли дела Светланы Пропокьевой, Ивана Сафронова, арест Сергея Фургала борьбой за правопорядок или усилением репрессий?
Г. Бовт:
- Я могу ответить на поставленный вопрос. Я не считаю, что это не борьба за правопорядок.
И. Панкин:
- Я так и понял. Хорошо, а с чем связано усиление этих репрессий? Будем закидывать удочку в 1934-й, в 1937-й годы?
Г. Бовт:
- Нет, конечно, это не 1934-й и не 1937-й год. Но это просто продолжение политической борьбы иными средствами. В данном случае – силовыми. Все эти дела, которые вы перечислили, еще можно добавить обыски и аресты предполагаемые в делах тех, кто выступал против голосования по поправкам, против принятия поправок. Галямина – московская депутатша, и так далее. Это то же самое. Это продолжение политической борьбы силовыми средствами. Привлечение силовиков к политическим или политико-экономическим разборкам. Я думаю, что с Фургалом довольно много было подоплеки в виде конфликтов из-за контроля над какими-то ресурсами, та же Амурсталь, например, и так далее.
И. Панкин:
- В данном случае силовики сами выступают инициаторами или выполняют команду «фас!»?
Г. Бовт:
- О, вы сегодня просто блещете! Один вопрос лучше другого. Я должен вас похвалить.
И. Панкин:
- Это большая честь для меня.
Г. Бовт:
- Но вы все время требуете однозначного ответа, как молодой человек, вам нужно, чтобы было черное или белое.
И. Панкин:
- Я требую конкретики.
Г. Бовт:
- Есть два обстоятельства. С одной стороны, силовые структуры давно стали самостоятельным игроком, в том числе в политике. И в бизнесе, и в экономике. Это известный факт. С другой стороны, конечно, они не действуют так, как они действовали в 30-х годах, когда они достаточно сильно отвязались и слушали только одного начальника. Конечно, сейчас общеполитический контроль за ними имеется. И именно поэтому они не трогали Фургала пятнадцать лет. А когда почувствовали, не обязательно должна быть прямая команда, иногда может быть намек, а иногда может быть ощущение. Вот эти люди в силовых структурах достаточно политически грамотные. Они достаточно тонко понимают или им намекают каким-то образом, что вот этого можно, а этого нельзя. А вот этого пора.
И. Панкин:
- Любопытный момент обнаружил. Спецборт с задержанным накануне губернатором Хабаровского края Сергеем Фургалом приземлился в 12.30. Губернатора без наручников, но в защитной маске сопровождали сотрудники ФСБ.
Г. Бовт:
- Культурно все.
И. Панкин:
- Без наручников.
Г. Бовт:
- А зачем?
И. Панкин:
- Дело связано с ОПГ. Шутка ли?
Г. Бовт:
- Да нет, в данном случае это проявление уважения к человеку, который принадлежит все-таки пока еще к достаточно высокому уровню политической тусовки. Это совершенно ни к чему.
И. Панкин:
- Он не признал вину в организации убийств.
Г. Бовт:
- Правильно делает, что не признает. Линия защиты должна быть выстроена. Он же чувствовал, что под него копали довольно давно. И Жириновский, как он сейчас сам признается, участвовал в переговорах, он говорит, что ему намекали, чтобы Фургал ушел сам. Правда это или неправда, мы не знаем, но это косвенно свидетельствует о том, что Жириновский, конечно, был в курсе происходящего. Что следствие ведется, что копают под Фургала. У Фургала были, судя по всему, достаточно жесткие конфликты с администрацией. А когда у тебя конфликты с администрацией, ты должен быть абсолютной дюймовочкой с точки зрения своего прошлого, вылупиться из чудесного цветка и прямо из этого цветка отправиться в политику. У тебя не должно быть ничего в прошлом, за что тебя можно было бы зацепить. Если ты выступаешь против этих людей.
И. Панкин:
- Вот нам пишут: «Конечно же, это усиление репрессий. Вы сами сказали, на каждого политика есть компромат. Кто неугоден, всех будут снимать, чтобы укрепить еще сильнее власть». «Георгий Георгиевич, вы один из немногих, кого я слушаю. Есть ли смысл так жестко? Вы очень сегодня жестко». Об этом пишут несколько человек. И намекают на то, что вашу передачу закроют.
Г. Бовт:
- Это не ко мне вопрос. Это к руководству радио "Комсомольская правда".
И. Панкин:
- Ключевой момент – жесткость. Чего же вы так жестко? Пощадите слушателей.
Г. Бовт:
- Ну, закроют, значит, закроют.
И. Панкин:
- Зачем так жестко? Надо пообтекаемей.
Г. Бовт:
- К кому я жесток? К вам я очень мягок.
И. Панкин:
- Помните, у Довлатова: человек – довольно мягкий, дерьмо - тоже мягкое.
Г. Бовт:
- А вот пишут, что в Хабаровске затруднения с радио «Комсомольской правдой». Передайте кому надо.
И. Панкин:
- Любопытно послушать ваше мнение. Уже много всего сказано о задержании Ивана Сафронова, известного российского журналиста. Его обвиняют в госизмене. Все уже оттоптались на этой теме. Но вашего мнения я не слышал.
Г. Бовт:
- Мне вас жалко, конечно. Но сейчас услышите. И вам посчастливится. Задайте какой-нибудь конкретный вопрос. Виноват он или нет? Я вам отвечу так же. Те, кто его взяли, они в суде докажут его виновность.
И. Панкин:
- Я намекаю плавно, что у вас есть, что еще сказать. Скажите сами.
Г. Бовт:
- Мы держим интригу до перерыва. Конечно, Сафронов работал в очень деликатной сфере, связанной с ВПК и космосом. И вокруг этой сферы роится много всяких мух, прилетающих к нам из-за рубежа.
И. Панкин:
- Продолжаем говорить про задержание. Мы про Ивана Сафронова толком не поговорили, про его задержание.
Г. Бовт:
- Особенно в 90-е годы я часто пил кофе с всякими иностранными дипломатами. Они тогда широким бреднем общались с российскими журналистами. Это, конечно, всегда были беседы на темы политические или околополитические. Я думаю, что с теми, кто занимается военно-техническим сотрудничеством, ВПК, как Сафронов, с ними беседовали по их профилю. И такие встречи инициируются. А также инициируются всякие конференции, приглашают еще куда-нибудь поехать, выступить, НКО общаются. Могут подкатить, например, через какой-то журнал, например, даже научный. Есть же там советология, а есть русология, они занимаются профессионально страной, встречаются с какими-то ньюсмейкерами, пишут книги потом и спрашивают экспертное мнение.
Я считаю, что вполне можно с этими людьми общаться, но надо знать берега, конечно. Не знаю, у кого какой был опыт, у меня был опыт советский, я же советский человек, поэтому я на подкорке всегда имел в виду, что часть тех, кто работает в посольствах, это разведчики. И когда ты говоришь с разведчиком, ты должен базар фильтровать и, мило улыбаясь, рассказывать и спрашивать его соответственно. Потому что я же им тоже задавал вопросы и тоже получал от них какую-то информацию, понимая, что где-то они врут, умалчивают о чем-то, но по реакции тоже можно составить себе какое-то впечатление о том, как будет строиться политика, например, на том или ином направлении.
Так что это общение действительно полезное, и я считаю, что оно полезно с точки зрения профессиональной деятельности, но в то же время надо отдавать себе отчет, что ты беседуешь со шпионом, который, наверное, пишет потом на основании твоих рассказов всякие записки. Поэтому всегда надо это иметь в виду и лишнего не болтать.
Я думаю, то, что вменяют в вину Сафронову, это из этой области. Я думаю, что это связано было с какими-то контактами, которые были у него, конечно, с какими-то иностранцами, которые задавали ему какие-то вопросы, и, на его беду, они могли его попросить что-то написать. Это одна из версий. Например, говорят: вот у нас выходит журнал «Вопросы экономики России», это очень высокий по уровню экспертизы журнал, мы хотим лучше знать вашу страну, чтобы нам дружить…
Я знаю один случай, когда я руководил одним журналом (это было уже очень давно), когда к одному из сотрудников, который занимался Северным Кавказом, подкатили примерно с такой просьбой. Слава богу, были посланы на три буквы.
И. Панкин:
- То есть у сотрудника что-то сработало?
Г. Бовт:
- Ну, он посоветовался.
И. Панкин:
- Значит, Ваня Сафронов по наивности не посоветовался?
Г. Бовт:
- И вот в этом моя главная претензия к этому делу. Объясню, что имею в виду. Мне кажется, что спецслужбы, которые, безусловно, наблюдают за этими контактами и за всеми шпионами, имеют возможность вовремя пресечь того или иного человека, который по неопытности или из-за амбиций, например (мы ваше мнение так высоко ценим, может быть, вы им поделитесь, а мы вам дадим гонорар)… Они могут его пресечь до той стадии, пока это не переросло в громкое дело о госизмене. У меня большой вопрос – почему это не сделали? Это и есть моя главная претензия к этому делу. Почему вовремя не остановили молодого человека? Если все, что я говорю, правда, а не высосано из пальца и не взято с потолка, искусственно всё раздуто. Вот если моя версия верна, то у меня вопрос ко всем этим людям в погонах – а почему вы его не остановили? Вы ведете себя тогда, как гаишник, который в кустах сидит с радаром. Он настроен не на то, чтобы обеспечить безопасность дорожного движения, а на то, чтобы вас поймать и наказать. Вот это является главной целью Службы безопасности страны? Или главная цель – обеспечить саму безопасность? Или вам нужны палки, или вам нужны громкие дела?
И. Панкин:
- Паша Пряников, известный журналист и историк, любопытный пост написал у себя в Фейсбуке: «Какие могут быть секреты и госизмена, если российский ВПК обслуживают инженеры из стран НАТО, если Запад поставляет оборудование нашему ВПК? Даже на производстве ракет на «Красмаше» работают немецкие и итальянские специалисты».
Г. Бовт:
- Тоже вопрос отсюда же. Потому что мы не знаем, насколько невинной или опасной, токсичной была та информация, в передаче которой обвиняют Сафронова. Может быть, это вообще чистая лабуда. Может быть, его привлекали вообще как эксперта, например, при заключении взаимовыгодного контракта. Или нам вообще нельзя тогда общаться с иностранцами? Ребята, вы тогда расскажите, правила игры объясните. Тогда мы закрываемся. Тогда мы – Северная Корея, и каждый контакт с иностранцем преступен.
И. Панкин:
- К вашему посылу есть другой любопытный (не про спецслужбу уже, а про наркоконтроль). Вы помните, было несколько историй, когда были задержаны несколько матерей больных детей, одна была задержана на почте с посылкой препарата Фризиум. Врач назначил для больного эпилепсией препарат Фризиум, мать ребенка заказала лекарство через интернет, пришла на почту, где ее задержали сотрудники отдела по борьбе с контрабандой.
Г. Бовт:
- Да. Дождавшись, пока она получит этот препарат. Вот в этом и есть подлость.
И. Панкин:
- Причем хотели реально посадить. И если бы некоторые люди не подняли шум, и это не дошло бы до компетентных людей, которые могли бы заступиться.
Г. Бовт:
- А надо было подойти и сказать: «Женщина, вы знаете, что это запрещенный препарат? Не берите его».
И. Панкин:
- Давайте поговорим о чем-нибудь хорошем. Сегодня день рождения отмечает Виктор Федорович Янукович, ему 70 лет.
Г. Бовт:
- А тут что хорошего? Хорошее то, что он жив?
И. Панкин:
- Бывший президент Украины. Скажите, как вы оцениваете период его правления?
Г. Бовт:
- Я думаю, что все украинские президенты после распада Советского Союза и независимости Украины были неудачными для России, но они все были удачными для Украины, каждый по-своему.
И. Панкин:
- Даже Ющенко, который с 6 процентами уходил?
Г. Бовт:
- Да, каждый по-своему были удачными для Украины. Почему? Потому что они все вели линию (кто-то более последовательно, с меньшим количеством ошибок, как Кучма, кто-то менее последовательно, с большим количеством ошибок, как Ющенко и Янукович) на то, чтобы оторвать Украину от России, превратить ее в Антироссию славянскую и в перспективе двинуть в Евросоюз. Если считать это национальными интересами Украины, то все они работали на эту цель. Это не соответствует национальным интересам России, но в данном случае они все работали в одном направлении. И Янукович тоже работал в том же направлении, что и Ющенко, он тоже работал на отрыв Украины от России и на постепенный ее дрейф в сторону Запада.
И. Панкин:
- Давайте подведем итог голосования, связанного с этими резонансными задержаниями: является ли это борьбой за правопорядок или это усиление репрессий? Безоговорочно победила версия Георгия Бовта – усиление репрессий. Почти 75% против 26.
Георгий Георгиевич, как вы считаете, почему такое недоверие к силовикам? Почему люди сразу начинают думать про репрессии, а не про правопорядок?
Г. Бовт:
- Одно слово скажу – коррупция. Вы считаете, что это недоверие началось с дела Голунова.
И. Панкин:
- Да, я сказал, что очень сильно силовики себя дискредитировали как раз в деле с Голуновым. Но там силовики, а не спецслужбы все же. Все-таки это разные истории.
Г. Бовт:
- Во-первых, люди не очень различают разные цвета погон. А во-вторых, коррупция. В глазах простого обывателя силовики давно уже, еще в 90-е годы, стали самостоятельным хозяйствующим субъектом в экономике, которые крышуют, занимаются рейдерством. Можно было по отношению к советскому КГБ говорить все что угодно, но коррупцией они все-таки не занимались. Они занимались идиотизмом идеологическим во многом, этим довольно тупым, прямолинейным, когда искали врагов там, где их нет, и прошляпили в результате там, где они были. А сейчас это все, конечно… Как вернуть это доверие, не знаю. Нужна реформа большая силовых структур.
И. Панкин:
- Но не милицию в полицию переименовать.
Г. Бовт:
- Да нет, конечно. Например, в плане повышения доверия к силовикам (в данном случае - к ФСБ) надо максимально раскрыть обстоятельства дела Сафронова. Нет там такого количества государственной тайны, о которой они говорят. Озвучьте детали, расскажите, что там произошло, и общество будет больше доверять вам, если это действительно правомерно. А общество-то подозревает, что там продолжение каких-то политических игр, что там одно управление конторы борется с другим управлением конторы.
И. Панкин:
- Противостояние спецслужб, вы имеете в виду?
Г. Бовт:
- Да, скажем так.
И. Панкин:
- ГРУ и ФСБ?
Г. Бовт:
- Да внутри ФСБ даже. И что одно подразделение дает согласие на то, чтобы он работал в президентском пуле (а он работал в президентском пуле), а другое его в это время ведет уже несколько лет по делу о госизмене. Как это может быть? Они что, между собой не разговаривают?
И. Панкин:
- Но все же надо всегда напоминать и самим вспоминать, что терактов, особенно если сравнивать с началом правления Владимира Путина, практически нет. И дай бог. В этом смысле силовики работают, значит, хорошо.
Г. Бовт:
- В этом смысле результаты есть.
И. Панкин:
- По Януковичу. Считаете ли вы его предателем в связи с тем, что он покинул Украину, считай, сбежал? И зачем Владимир Путин его приютил, и почему?
Г. Бовт:
- Он приютил его, потому что его сверг враждебный нам режим. Он враг этого режима. Зачем помогать своим врагам преследовать их врагов? Поэтому в данном случае решение было, я думаю, такое. Я думаю, что никакого уважения к Януковичу он не испытывает как к человеку, поскольку он действительно и сбежал, и предал, и повел себя достаточно низко, да и в коррупции был замешан по самые уши. Он сам был виновником многого происходящего – и своей непоследовательностью, и коррумпированностью, и всем остальным. Он не выстроил согласия с другими элитами, не выстроил мир на Украине и спровоцировал во многом сам этот майдан.
И. Панкин:
- Как вы считаете, люди сейчас период его правления как вспоминают на Украине?
Г. Бовт:
- Я думаю, что как прошлое. Надо идти в будущее. Думаю, никто в отличие от нас, которые любят назад все время голову поворачивать, не оборачивается на это время как на какую-то благость. Надо идти вперед.
И. Панкин:
- Не страдайте сантиментами, что называется, и ностальгией.
