Дмитрий Смирнов: «Я так выступал за женщин, я хочу, чтобы у них был самый высокий статус»
Скачать передачу [mp3, 40.1 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
Р. Голованов:
- Не так много времени прошло, отец Дмитрий, с нашего последнего интервью. И тут просто все полыхнуло. Я даже не сразу понял, от чего у меня телефон вибрировал. Куча сообщений. Просят: позвони отцу Дмитрию, сделай комментарий для «Комсомольской правды». Батюшка назвал всех женщин проститутками. Я стал открывать новости, читаю. И там сказано: отец Дмитрий назвал женщин, которые живут в гражданском браке, проститутками. Заменим это слово на «блудницы». А почему так жестко? Неужто мы не должны всех прощать?
Д. Смирнов:
- Нет, это вообще клевета. Я не называл женщин проститутками. Речь шла о явлении. Что современный мужчина, предлагая не руку и сердце и защиту, и свою любовь навсегда, а без всякой ответственности склоняет ее к блудному сожительству. И единственное здесь современное и литературное слово, в котором нет ничего такого, это постоянно употребляется и в прессе, и по телевидению, и показывают их во всяких… при налетах на бордели. Речь идет… никаких женщин ни из какой социальной группы даже и не хотел обидеть, оскорбить. Речь идет о другом. Церковь вообще отделяет грех от самого человека. Церковь никогда не говорит человеку: пьянчужка. Или - алкаш. Но есть явление - алкоголизм. Здесь тоже есть явление.
С точки зрения лучшей половины человечества, которая есть женщина, она поставлена церковью на высочайшую из высот. А современные мужчины, которые есть маменькины сынки, я не могу все это повторять, потому что это в том же сюжете. Я начал разговор свой с молодой группой мужчин и девушек, и они мне задавали всякие вопросы, я отвечал, как могу. Это наше частное дело. Причем тут какие-то юристы из Поморья или еще откуда-то.
Р. Голованов:
- К юристам мы еще вернемся. Выдернули из контекста?
Д. Смирнов:
- Абсолютно. И получилось: он оскорбил. Когда, где, кого?
Р. Голованов:
- Но гражданский брак - это проституция, это блуд?
Д. Смирнов:
- Конечно. А вы разве другого мнения?
Р. Голованов:
- Нет, я такого же мнения.
Д. Смирнов:
- Ну вот.
Р. Голованов:
- Но мы говорим с вами как два православных человека.
Д. Смирнов:
- Я дал разным СМИ 17 интервью сегодня. И к концу дня у меня их накопится двадцать. После вас еще у меня будет московское телевидение. А потом телеканал «Спас» на десерт. По этой теме говорить. Представляете, народ настолько одичал, что даже не понимает, что такое грех, а что такое - грешник. Кстати, почему всполошились?
Р. Голованов:
- Вот! Вы что-то такое ментальное сковырнули.
Д. Смирнов:
- Это же к ним не относится. Если вы не таковы, чего вы злитесь? Можешь меня в ответ так же назвать. Я просто улыбнусь - и все. И потом, это частный разговор. Ну, выложили это в сеть. Пожалуйста, люди читают. Но почему вырвать один кусочек и из этого кусочка обвинить, что я объявил. А они прессе верят. А пресса уже два раза меня хоронила, например. Или когда я лежал в больнице, сообщили, что мне сделали операцию на сердце.
Р. Голованов:
- На позвоночнике.
Д. Смирнов:
- Это полгода назад. Каждый чего-то краем уха слышал. И это вываливается, как будто я какой-то женоненавистник. Теперь они, кто-то собирается в суды подавать. На основании чего? Не было события преступления.
Р. Голованов:
- Митрополит Волоколамский Иларион принес извинения. Позвольте, я зачитаю.
Д. Смирнов:
- Я читал.
Р. Голованов:
- Чтобы людям понять, о чем мы говорим. «Протоиерей Дмитрий Смирнов нередко позволяет себе эпатажные высказывания, оскорбительные для женщин».
Д. Смирнов:
- Стоп! Какие высказывания я оскорбительные для женщин? Ну-ка? Причем нередко - значит, часто. Часто - это хотя бы три. Ну, давайте тогда пусть приведут, какие я высказывал о женщинах. Вообще, что ли? Да я даже о проститутках никогда плохо не говорил. Я только их жалею.
Р. Голованов:
- А Алена Водонаева, с которой вы тоже ругались заочно?
Д. Смирнов:
- Я ничего не ругался. Просто она высказалась за то, чтобы аборты продолжались делать.
Р. Голованов:
- Вы тоже резко высказались.
Д. Смирнов:
- А что я сказал?
Р. Голованов:
- Я могу поднять расшифровку. Как минимум, дурой ее назвали.
Д. Смирнов:
- Не знаю, я не помню. Ну как можно в эфире, который слушает вся русская нация, сказать, что детей убивать можно и нужно? Это что, умный ответ? Как так? Мы - вымирающая нация. У нас полтора ребенка на семью в целом по стране. Наш национальный лидер говорит, что это главная задача - повышение рождаемости. А она… И кем она является? Ее статус какой?
Р. Голованов:
- Какой, батюшка?
Д. Смирнов:
- Мне сказали, что это модель. Я никогда ее не видел. Но я тридцать лет занимаюсь борьбой против абортов. По всем фронтам, которые мне доступны. И почему-то ее мнение играет какую-то роль.
Р. Голованов:
- Но когда-то она сказала то, что всех всколыхнуло. И она тоже говорит, что выдернули отдельную часть из контекста. И теперь у вас происходит подобная история.
Д. Смирнов:
- То же самое. У меня обиды нет. Если… чуть ли не сказал - собака укусила на улице. Скажут, что журналистов обозвал собаками.
Р. Голованов:
- И я побегу заявление на отца Дмитрия писать.
Д. Смирнов:
- Я терпеливо отношусь. Но у прессы такая задача. И личная, потому что с этого зарабатывают ребята. Я это все понимаю. Им нужен скандал. Всеми силами.
Р. Голованов:
- И отец Дмитрий стал кормильцем для них.
Д. Смирнов:
- В какой-то степени.
Р. Голованов:
- Позвольте, я дочитаю, что владыка Иларион говорит: «Делает он это, как я полагаю, из благих побуждений, желая привлечь внимание общественности к теме защиты брака и семьи. Однако получается не всегда удачно. Приношу свои извинения тем многочисленным женщинам, которые почувствовали себя оскорбленными очередным эпатажным высказыванием священника».
Д. Смирнов:
- Но я-то не оскорблял их. И цель моя, опять же, это было сказано в рамках очень локальной беседы с молодежью. И я не имел в виду даже женщин, которые прильнут потом к нашим газетам, где будет уже подано, что Смирнов оскорбил. И они это уже читают с подготовкой. Есть такая подводочка уже. Их тем самым уже настраивают на возмущение. А я так выступал за женщин. Я хочу, чтобы у женщин был тот самый высокий статус, который ей придала церковь. Это лучшая половина человечества. Я не хочу, чтобы они были обмануты. Я не хочу, чтобы ими пользовались. Их молодостью, красотой. Я хочу, чтобы у каждой из них была семья, о которой она мечтает. Я хочу, чтобы ее добивались десятки человек, а она выбирала лучшего. А не отправлялась к первому встречному, который говорит: давай вот так.
Р. Голованов:
- По словам митрополита Илариона вы подписываетесь?
Д. Смирнов:
- Нет, я очень рад, что владыка Иларион так тепло отнесся. Но еще одна ошибка. Я это делаю не специально эпатажно, чтобы привлечь внимание. Совершенно никакого внимания и не собираюсь. Если бы была моя цель, я бы по-другому действовал. Но у меня просто манера такая. Я называю вещи своими именами. И больше ничего. Аборт - это убийство собственного дитяти. Говорят: русские своих не бросают. А как назвать то, что мужчины бросают женщин с детьми и не интересуются их воспитанием, и не платят алименты. Таких до 90 процентов. Как это назвать? Существует лозунг в нашем семантическом пространстве: русские своих не бросают? А это что? Как это назвать? Пожалуйста, я это называю подлостью. Отсутствие благородства. Я это называю эгоизмом. Я оскорбляю, да, другую половину человечества?
Р. Голованов:
- Ну, вы могли бы подобрать другие слова…
Д. Смирнов:
- Они у меня не подбираются. Я говорю на обыкновенном языке. Я не ругаюсь скверными словами. Использую только литературный язык.
Р. Голованов:
- Все так всполошились, это все обсуждают. Столько оскорбленных. А почему?
Д. Смирнов:
- Оскорбленных - я уже сказал, почему. Их к этому подготовили. Завернули вот эту гадкую…
Р. Голованов:
- А почему это зацепило? Может быть, грех стал частью этой жизни?
Д. Смирнов:
- Да, к сожалению, так. Это вообще перестало быть грехом. Но надо напомнить, я - священник, у меня несколько миллионов паствы. От Канады до Новой Зеландии. Везде. И из Африки сколько слушателей и смотрителей. И все только благодарят.
Р. Голованов:
- Если мы отойдем от паствы, поговорим вообще про явление, про общество. Что с ним происходит?
Д. Смирнов:
- Меня это явление оскорбляет. Это же женщина, которая принадлежит моему народу.
Р. Голованов:
- Вот эта проституция, которая происходит.
Д. Смирнов:
- Ну вот то, что назвалось. Буквально, я просто назвал вещь своим именем. На вполне литературном языке. Явление, а не женщину. Я конкретно ни одну женщину не имел в виду. Я просто хочу, чтобы все мужчины, которые живут с этими женщинами… я даже сейчас, когда приходит женщина и говорит: у меня такая ситуация. Я ей всегда говорю: сделай ему предложение. Скажи: мы вот живем уже три года. Достаточно друг друга узнали. Ну давай поженимся. Если он этого не хочет, значит, он тебя не любит. И готов в любую минуту бросить. Чем позже, тем тебе будет больнее. Но это же факт.
Р. Голованов:
- Давайте посмотрим, чем все это обернулось для вас, может, даже в какой-то степени. Потому что адвокат Алены Водонаевой Катя Гордон обещает подать на вас в суд. Мы с ней пообщались.
Д. Смирнов:
- На здоровье.
Р. Голованов:
- Давайте послушаем ее.
К. Гордон:
- И я даже, если честно, воспринимаю его не как протоиерея, потому что он гражданин, мы живем в светском обществе. И, соответственно, закон един для всех. Мне интересно, как юристу, насколько быстро включится механизм проверки. Поскольку с Аленой Водонаевой он был включен буквально через несколько дней. Как его вызовут для дачи пояснений, придет ли он, как пройдет лингвистическая экспертиза. И что спустя тридцать дней нам расскажут в прокуратуре или в Следственном комитете. Есть еще второй момент. Я, как представитель той самой оскорбленной социальной группы, взываю к ответственности. И я хочу, чтобы меня, как женщину в Российской Федерации, которую оскорбили, и нас таких много, у меня на данный момент принято уже пять клиентов наших, которые аналогичные заявления готовы писать. Я хочу жить в стране, где не оскорбляют огульно женщин, где нет сексизма, где представители церкви не наделены какими-то дополнительными возможностями и опциями.
Р. Голованов:
- Это оскорбленное мнение Кати Гордон.
Д. Смирнов:
- На здоровье.
Р. Голованов:
- Вы извиниться перед ними не хотите?
Д. Смирнов:
- А в чем?
Р. Голованов:
- Она говорит, что она оскорблена, она представитель этой социальной группы.
Д. Смирнов:
- Я ее в глаза не видел. Как я ее могут оскорбить?
Р. Голованов:
- Видимо, человек живет в гражданском браке.
Д. Смирнов:
- Живет - и дай бог ей доброго здоровья. Но я говорю, что это явление, во-первых, порочно. Во-вторых, оно оскорбляет женщину, такой статус. И в-третьих, что я хотел бы это изменить.
Р. Голованов:
- Вы думаете, такими высказываниями что в адрес мужчин, что в адрес женщин…
Д. Смирнов:
- Если священник сталкивается с грехом и он молчит, этот священник изменяет Христу и церкви. Он должен назвать грех грехом. Что я и сделал в этой группе молодых людей, с которыми я беседовал. У меня спросили что-то вроде: как вы относитесь? Я ответил. Там не присутствовала ни мадам Гордон, ни ее сожитель, ни представители других социальных групп из этой группы. Мы беседовали. В чем мой грех? Что это было выложено в эфир? Мотив у меня какой? У меня мотивация противоположная.
Р. Голованов:
- Но разве этим их можно изменить?
Д. Смирнов:
- Изменить человека может только Бог. При покаянии человека. Я понимаю. Мне уже несколько человек звонили. Одни - с желанием убить.
Р. Голованов:
- Угрозы поступают?
Д. Смирнов:
- Да, угрозы. Другие, я не буду повторять это выражение, но сильно избить.
Р. Голованов:
- Это вам звонили?
Д. Смирнов:
- Не мне, на блог звонили.
Р. Голованов:
- Помощникам?
Д. Смирнов:
- Да.
Р. Голованов:
- А кто это?
Д. Смирнов:
- Не знаю. Эти люди, кроме госпожи Гордон, не называют ни своих имен, ни адреса, ни е-mail. Я не знаю, кто.
Р. Голованов:
- Вы будете писать заявление?
Д. Смирнов:
- Я ничего не буду. Зачем мне? Я тружусь целый год без выходных. Вот сегодня у меня рабочий день с 8 утра и будет до 21 часа. У меня выходной бывает только в отпуск. Уезжаю, отсыпаюсь. А ходить еще в прокуратуру? Время от времени какой-то человек, обычно это весной бывает или осенью, сейчас мы накануне ранее весны, обостряются. И пишут. Недавно одна тоже раба Божья на вторую нерабочую группу вполне тянет. Она четыре раза вызывала милицию, написала в Генеральную прокуратуру на меня. И еще - в Патриархию. И что, я должен ходить?
Р. Голованов:
- А у вас есть адвокат, который этим занимается?
Д. Смирнов:
- У меня адвокат есть, когда дело касается суда.
Р. Голованов:
- А вы часто судитесь?
Д. Смирнов:
- Нет, не так часто. Но бывает.
Р. Голованов:
- А от начальства, от священноначалия вам кто-нибудь звонил, пытался сказать: отец Дмитрий, хватит, не надо, извинитесь.
Д. Смирнов:
- Нет, никто не звонил. А мой начальник - Святейший Патриарх. Если он мне скажет, я вообще перестану выступать.
Р. Голованов:
- Я читал в переписке Владимира Легойды, пресс-секретаря Святейшего, и Марии Захаровой, пресс-секретаря МИДа, что уже и разговаривали с вами сколько раз, объясняли. И вот комментарий в прессе Владимира Легойды.
Д. Смирнов:
- Опять - кто разговаривал и когда?
Р. Голованов:
- Вот я и хочу у вас это выяснить. «От себя еще могу добавить, что троллинг, в форме которого отец Дмитрий периодически пытается донести некоторые свои мысли, приносит обратный результат, к сожалению».
Д. Смирнов:
- Это ошибка. Много времени назад у меня была… Но слово «тролль» я не понимаю.
Р. Голованов:
- Провокатор, шутник.
Д. Смирнов:
- У меня цель-то - не провокация. У меня ревность о Боге моем. А не создать провокацию. Я вполне доволен, что очень многие люди услышали об этой проблеме. И услышали старого священника, который об этом говорит. Может, задумаются. Может, кто-то прочтет. Может, это поможет какой-то ситуации. Может, какая-то женщина, которая находится в середине этого обмана, того мужчины, который ей пять лет морочил голову, и я ей помогу. Но цель-то не эта. А цель только одна - назвать вещи своими именами. Я понимаю, что если у человека что-то другое на уме, то у него может быть совершенно другой взгляд. Я-то - не рупор церкви. Это просто моя пасторская практика.
Р. Голованов:
- Священник отец Павел Островский пишет, что категорически не согласен. И дальше такая речь: «Я понимаю, что многие воцерковленные женщины привыкли, когда священники о них вытирают ноги. И в ответ на оскорбления радостно смеются, преданно заглядывая в глаза своему гуру. Поэтому не сомневаюсь, что мне сейчас в комментариях расскажут о том, какой я молодой сорванец, посмел тронуть их святого батюшку. Это высказывание отца Дмитрия очень оскорбительно звучит. А следовательно, вряд ли научит далеких от церкви женщин. Более того, оно еще по сути неверное и уводит нас от решения главной проблемы, которая заключается в том, что многие люди сегодня живут в незарегистрированных отношениях, то есть в блуде».
Д. Смирнов:
- Что это такая странная тенденция антиевангельская? Разве Христос не говорил фарисеям: «Порождения ехиднины»? Что такое ехидна? Это ядовитая змея. Когда Христос говорил фарисеям «змееныши», это что, он комплименты такие выбирал? Сам создатель вселенной, Им же вся быша. А мы разве должны учиться у Евангелия или еще откуда-то? Я готов передачу создать с батюшкой. И пусть он мне оспорит. Я очень люблю смотреть его выступления. Отец его - тоже священник - тоже прекрасно говорит. И братьев его всех знаем.
Р. Голованов:
- Давайте ему позвоним? Вы не против? Ах, он недоступен. Не можем его вызвонить.
Д. Смирнов:
- Дело в том, что то, что я говорю, у меня никакого гуруизма нет. Вот этой детской болезни. Я взрослый человек. Я служу в церкви 40 лет. И когда появились возможности расширить рамки прихода с 3,5 тысяч человек до 3-5 миллионов, я это сделал. И я от этой паствы, которую я сегодня очертил на глобусе, у меня прекрасные отношения. И многие из-за этого пришли и ко Христу, и в церковь. Многие пришли ко святому крещению. Кто бывает с оказией в Москве, а это разные, от Новой Зеландии, Уругвая, Латинской Америки, Канады, Штатов, Европа - это понятно, это постоянно из Германии, Франции приезжают люди. И я слышу только благодарности одни. Но это люди, которые услышали. И то, что я и о грехах говорю, и о браке, и о семье, и о воспитании детей. А тут ясно, есть люди, которые…
Вот еще очень знаменательно. В тот день, когда началась эта кампания против меня, мы освятили и подняли на храм в честь царственных мучеников золотой крест. И началось.
Р. Голованов:
- Это что?
Д. Смирнов:
- Это духовное явление.
Р. Голованов:
- Это бесы активизировались?
Д. Смирнов:
- А кто же? Может быть, и бесов нет?
Р. Голованов:
- Бесы есть .
Д. Смирнов:
- Бесы есть. Из Евангелия мы это знаем. И этому верим. Что я им сделал плохого? Ну что-то он сказал, - да плюнь и разотри.
Р. Голованов:
- Вы не исключаете здесь действительно это вмешательство и духовное? Потому что я часто слышал, те, кто строит храмы, они говорят: это самое жуткое искушение.
Д. Смирнов:
- Конечно. Все храмы, которые я построил, а это десять, это сопротивление отчаянное на любом уровне.
Р. Голованов:
- Здесь это сопротивление есть?
Д. Смирнов:
- Я вот увидел.
Р. Голованов:
- И многие искусились?
Д. Смирнов:
- Я не знаю, многие, малые, статистикой занимается только количество причастников в своих храмах. Меня не это волнует. Меня волнует только одно - духовное состояние моего вымирающего народа, о чем плачет мое сердце. Может, для нашего адвоката Гордон это не представляет какой-то важности. Для меня - важно. Потому что я люблю и русскую культуру, все вместе, и поэзию, и прозу, и балет, и архитектуру, и живопись. Всё это я люблю. Это мое народное. Но это все еще исчезнет, как исчезла Византия. Это уже было в истории.
Р. Голованов:
- Исчезнет из-за того, что все живут в гражданском браке?
Д. Смирнов:
- Ну нет. Это один симптом. Человек может иметь цирроз печени, рак, инсульт, инфаркт миокарда и СПИД. От чего он умрет? От чего-то он умрет. Что-то напишут. Но дело же не в этом. Поэтому один из синдромов.
Р. Голованов:
- Симптомов.
Д. Смирнов:
- Синдромов болезни, как хотите. То же самое. Когда немцы, фашисты исследовали русских девушек, пошла речь о том, что этот народ непобедим. Потому что они были девственницами. А сейчас?
Р. Голованов:
- Если я не ошибаюсь, это исторический фейк. Про это исследование.
Д. Смирнов:
- Но даже если это фейк, то это говорит о том, каково было сознание народа.
Р. Голованов:
- Вы сказали перед программой, что у вас… когда я вам анонсировал, кого мы сегодня послушаем в эфире, вы сказали, что это ваш старый друг - Александр Невзоров. Он тоже не оставил возможность…
Д. Смирнов:
- «Старый друг» - я сказал в кавычках. Он меня не очень любит.
Р. Голованов:
- Мягко так скажем.
Д. Смирнов:
- Если что-то говорит обо мне Александр Невзоров, то я даже не интересуюсь, потому что это заранее знаю.
Р. Голованов:
- Давайте послушаем, что сказал.
Д. Смирнов:
- Нет.
Р. Голованов:
- А почему?
Д. Смирнов:
- А вы понимаете, что человек может чего-то не хотеть?
Р. Голованов:
- Я хотел тут по-другому зайти. Невзоров говорит, что есть запреты у священников вообще разговаривать, слушать его. Это правда?
Д. Смирнов:
- Нет. А как можно запретить? Странно.
Р. Голованов:
- Священноначалие поступило.
Д. Смирнов:
- Священноначалие у нас к нам, к духовенству, относится с нежнейшей любовью. Я знал трех Патриархов. И Святейший Алексий, и Святейший Кирилл лично ко мне относились всегда с глубочайшей архиерейской нежностью.
Р. Голованов:
- И тут вспоминаются слова, которые написал про эту тему отец Андрей Кураев. Он сказал, что «отец Дмитрий в этой истории как хулиганистый ребенок, который проверяет, насколько у него границы дозволенного существуют».
Д. Смирнов:
- Конечно, Андрей Кураев такой мудрый древний человек. Я его давно знаю, еще когда он был семинаристом. И даже в чем-то пытался его несколько раз увещевать, что совершенно бесполезно. Если уж кто и ребенок, то это, скорее, он, а не я. Он, наверное, когда думал обо мне, смотрелся в зеркало.
Р. Голованов:
- Я же тоже общаюсь с батюшками…
Д. Смирнов:
- Я не ребенок, мне скоро 70 лет. Нашли ребенка.
Р. Голованов:
- Но вы все равно иногда хулиганите.
Д. Смирнов:
- Не знаю. Может, на ваш, Ромочка, взгляд.
Р. Голованов:
- Потому что другие батюшки, когда я с ними общаюсь, они каждое слово в голове как лезвийцем подтирают, чтобы лишнего ничего не сказать. А вы всю правду говорите.
Д. Смирнов:
- Ну кто-то должен сказать правду. Ну вот кто-то должен. Или мы будем только патоку лить и размазывать зефир.
Р. Голованов:
- У нас всего два таких тогда - Смирнов и …
Д. Смирнов:
- Я вот люблю слушать проповедь нашего Святейшего.
Р. Голованов:
- Я про священников.
Д. Смирнов:
- Они очень прямые. Действительно, что он тридцать лет занимался дипломатической работой. Я так не сумею просто, без бумаги вот так вот выстроить речь. Потом, я вырос в бараке.
Р. Голованов:
- Поэтому «проститутка» - это еще мягкое слово от отца Дмитрия.
Д. Смирнов:
- Я знаю и другие, которым меня научили в детском саду еще. Но я их не употребляю. Почему? Потому что это нехорошо. Вот и все. Но это не значит, что если при мне будут садить матом, я что, не должен вмешиваться?
Р. Голованов:
- А вы бы матом дали?
Д. Смирнов:
- Я матом не собираюсь. Но у меня есть другие средства.
Р. Голованов:
- Кулаком?
Д. Смирнов:
- Драться тоже священнику неприлично. Но одернуть человека всегда можно.
Р. Голованов:
- Невзорова мы слушать не стали. А хотелось…
Д. Смирнов:
- Мало ли что вам, Рома, хотелось.
Р. Голованов:
- Если вы кого-то не хотите слушать, включать, это ваше полное право. И я ни в коем случае не буду лезть. Хотелось бы поговорить о таинстве венчания. В это время, когда поднялись вот эти споры, с одной стороны, есть люди светские. Понятно, когда человек далек от церкви…
Д. Смирнов:
- А я что, не светский человек?
Р. Голованов:
- Вы почти святой для меня.
Д. Смирнов:
- Я вчера был на спектакле. Наш театр молодежный при храме построил спектакль очень интересно. В основе лежат картины Пикассо - голубого и розового периода. И размышляя над этим, создали сценарий и спектакль. Представляете, как интересно. У меня были замечания, которые я высказал. Но тем не менее, сам факт. Берутся за такие сложные театральные разработки. Я радуюсь. А что, театр - это не светское мероприятие?
Р. Голованов:
- Есть люди внешние, давайте их так назовем, которые это обсуждают, по-своему на все это смотрят.
Д. Смирнов:
- Но эти внешние постоянно вмешиваются в нашу церковную жизнь.
Р. Голованов:
- А они считают, что мы вмешиваемся в их жизнь.
Д. Смирнов:
- Я не вмешиваюсь совершенно. Я пекусь о своем народе крещеном. У нас 85 % крещеных. Крестили их мы. Вот эти люди, не только, из разных других государств, они поносят и церковь, и Святейшего Патриарха, и иерархию, и какие-то небылицы про это составляют. Наша любимая пресса это все подхватывает, из этого делает… Это буря в стакане воды.
Р. Голованов:
- Видимо, вы что-то зацепили.
Д. Смирнов:
- Я зацепил. Ну, зацепил. Дальше что? Бывает, и фильмы цепляют.
Р. Голованов:
- Вы как художник…
Д. Смирнов:
- Я - художник, что ж делать? Да, я мыслю и метафорами, и гиперболами, и сравнениями, и антитезами. Но у меня такое сознание.
Р. Голованов:
- Помните, как у Есенина: «Ласкать и корябать. Роковая на нем печать…»
Д. Смирнов:
- Помню.
Р. Голованов:
- Я хотел поговорить с вами про венчание. Потому что многие церковные люди говорят так. Почему церковь тогда допускает венчание в десятый раз Аллы Пугачевой. То на Филиппе Киркорове, то на Максиме Галкине. Потом пускают Собчак в храм, когда она на катафалке приезжает. Почему перед ней просто ворота на амбарный замок не закрыли, а пустили ее, понимая, чем это обернется. Почему звездным парам это все можно? И тогда на венчание ложится сомнительная…
Д. Смирнов:
- Нам сказали на епархиальном собрании, что эти люди перед этим покаялись во всех своих таких эпатажных. И никто в суд не подавал. Поэтому, если они покаялись, то да. Но то, что они тут же стали… вернулись к тому же, это безобразие. Я для себя решил, если бы ко мне пришли, я бы не стал.
Р. Голованов:
- Вы бы не венчали их?
Д. Смирнов:
- Я бы - нет. Потому что потому что они свое покаяние как бы растоптали.
Р. Голованов:
- Сижу и думаю, можно как художник? Вы мне напомнили прямо такого русского Кадырова. То есть тот, кто оберегает всячески свою землю от всего, как он говорит - «шайтанов», от всех них. И он строит свое государство, свой мир - Чечня. Может быть, вам тоже стать губернатором какой-нибудь области?
Д. Смирнов:
- Я не хочу. У меня совершенно другое призвание.
Р. Голованов:
- И тогда мы бы жили в каком-нибудь идеальном мире.
Д. Смирнов:
- Я не мог бы быть чиновником. Это для меня невозможно. Кстати, вот случай. Я ездил тут, было 135 лет епархии Екатеринбургской, на празднование. Меня владыка митрополит пригласил. И вот обратно возвращаюсь, в аэропорту «Шереметьево» жду, пока поедет эскалатор с моим чемоданом. Ко мне подходит мусульманин. Молодой, с бородой, ни одного седого волоса. Обнимает меня, называет свое имя. И говорит: я имам. Я тебя так уважаю. Я слушаю все твои проповеди. И рассказываю своим прихожанам. Обнимал меня с такой любовью, нежностью. Если что-то начнется серьезное, я обращусь к мусульманам. Меня слушают, мои проповеди и мои призывы, все мусульмане. Они меня защитят.
Р. Голованов:
- Вас?
Д. Смирнов:
- Да. И от этих, кто мне грозит. Если не найдутся здесь в России защитить старика священника.
Р. Голованов:
- Это тот, кто сейчас сыплет угрозами.
Д. Смирнов:
- Все, да. Имам мечети, настоятель. Я говорю: ну что ж, я тебе очень рад. Мы с ним поговорили. Он с такой радостью. Даже сфотографировался со мной. Говорит: вот, покажу своим, что вот отца Димитрия встретил. Вот такое отношение ко мне человека другой веры. Почему? А потому что я уважаю другие веры. Уважаю вообще веру.
Р. Голованов:
- А те, кто нападают, они не уважают верующих людей?
Д. Смирнов:
- Видишь, она говорит: я его не воспринимаю как протоиерея. А как это от меня отделить?
Р. Голованов:
- В послании к евреям апостол Павел писал, что это не проходит, если ты священник.
Д. Смирнов:
- Так что я и умру протоиереем. И действительно, вы правильно сказали, у нас есть и епископат, который внимательно следит. И всегда может поправить. И я, чтобы не нарушать мир церковный, есть люди гораздо более информированные. Потому что я занимаюсь сугубо своей паствой. В рамках патриаршей комиссии. Это расширяется моя общественная деятельность. Поэтому я вынужден работать и с Думой, и с Советом Федерации, и так далее. И потом, у меня много знакомых депутатов.
Р. Голованов:
- Они тоже защитят?
Д. Смирнов:
- Я уверен даже.
Р. Голованов:
- Спасибо большое.
