Дроздов: «Самое счастливое время в моей жизни — когда я был табунщиком»
Скачать передачу [mp3, 34.4 МБ]
Мы предлагаем полный тест радиопередачи.
А. Шарапова:
- Доброе утро, дорогие друзья! Сейчас на связи у нас человек, который является, наверное, первым в рейтинге искателей приключений, в том числе, на свою голову… считайте, что я сейчас прямо стучусь ему в дверь. Николай Николаевич, здравствуйте.
Н. Дроздов:
- Да, здравствуйте…
А. Шарапова:
- Скажите, пожалуйста, что вы сейчас, в это прекрасное утро, делаете?
Н. Дроздов:
- Разговариваю с Ариной Шараповой.
А. Шарапова:
- А параллельно? Вы не пьете ли чай?
Н. Дроздов:
- Я завтракаю медленно и не спеша… после 12, я думаю, так… Завтрак съешь сам, обедом поделись с другом, ужин отдай врагу. Кстати, обратите внимание, почему все добрые люди такие полные? Потому что им некому отдать ужин, у них врагов нет и они все сами съедают.
А. Шарапова:
- Вы что, даже воды не пьете по утрам?
Н. Дроздов:
- Нет, воду обязательно, 600-700 граммов воды надо выпить.
А. Шарапова:
- То есть, вы точно знаете ту дозу, которая вам положена?
Н. Дроздов:
- Ну, полтора литра, можно так сказать.
А. Шарапова:
- Прекрасно. Один из самых важных вопросов на сегодняшний день – чем вы заняты в течение целого дня? Что вы делаете целый день?
Н. Дроздов:
- Ну, ты же видишь, сколько у меня вокруг книг, дисков… книги, книги… в основном по биологии, зоологии, географии, экологии, поменьше, конечно, по истории, но тоже есть. Художественные книги есть… Вот вчера до часу ночи мы составляли список… ну, на кафедре мы составляем такой сайт…
А. Шарапова:
- То есть, вы владеете искусством цифровой экономики? Вы знаете, что такое цифра, вы понимаете, как работает компьютер?
Н. Дроздов:
- Если бы я владел искусством цифровой экономики, я бы давно… знаете, как – знал бы прикуп, жил бы в Сочи…. А я живу на окраине Москвы, так что… не только в экономике, а в технологии даже не очень, поэтому мы вдвоем овладеваем компьютером, чтобы распечатать все мои работы, начиная с какого-то там 1969 года и до нынешних времен…
А. Шарапова:
- Я так понимаю, что на улицу вы не выходите? Вы следуете указаниям, да?
Н. Дроздов:
- Ну, строжайшим образом. Вот мне даже перечислили 2000 рублей на счет, очень трогательно…
А. Шарапова:
- За что? Чтобы вы дома сидели?
Н. Дроздов:
- Да, вот за то, что человек старше 65 лет сидит дома, ему перечисляет государство 2000 рублей и при этом извещает, что, если он просидит и не будет шастать по окрестностям, то еще 2000 будет в конце этого периода самоизоляции.
А. Шарапова:
- А как вы добываете продукты, Николай Николаевич?
Н. Дроздов:
- При помощи своей очаровательной супруги. Она тоже 2000 получила. Но ей проще на улицу выходить – она до аптеки бегает и до магазина – что разрешается.
А. Шарапова:
- Она сильно моложе вас, поэтому ей разрешается?
Н. Дроздов:
- Нет, я не отношусь к тому разряду медийных лиц, которые сейчас прославлены всякими своими приключениями семейными. Нет, у нас примитивно, и никто не расскажет даже о нас, кроме Арины Шараповой, что мы живем уже более чем 40 лет вместе… Конечно, выглядит она прекрасно, с моей точки зрения, но все-таки, конечно, уже в том возрасте, когда на улицу можно выходить только до магазина и до аптеки. Они у нас из окна видны.
А. Шарапова:
- Николай Николаевич, в последний раз мы с вами виделись на телеканале «Звезда» в программе «10 фотографий», когда вы пришли к нам в гости весь переломанный…
Н. Дроздов:
- Да, помню, да.
А. Шарапова:
- Вы были абсолютно весь в корсете, вы не могли повернуться налево-направо, ваши ребрышки были поломаны – и все в результате вашей любви к йоге, помните?
Н. Дроздов:
- Ну, бывает так. Но это не то что любовь к йоге, любовь к йоге и осталась, я ее продолжаю, так сказать… но вот как раз перестарался, нарушил правила. Йога – делать только движения до состояния комфорта, а мне показалось, что я сейчас дотянусь за своей спиной левой рукой до правой пятки… попробуйте – у вас это получится, точно.
А. Шарапова:
- У меня, может, и получится, но последствий таких не хочется…
Н. Дроздов:
- Нет, у вас это запросто получится, а я после переломов как раз не надо такие вещи было делать. Тянулся, тянулся, упал и после всех тех пяти переломов еще четыре получил за одно падение…
А. Шарапова:
- А кто вас нашел-то в результате?
Н. Дроздов:
- Ну, внук тоже упражнялся. У нас маленькая такая комнатка, отделенная, правда, там внук и спит тоже, у него кроватка там… но зато он спит в тренажерном зале, с утра начинает лазить по шведской стенке, ездить на велотренажере. Я думаю, из-за того, что у него кровать стоит прямо поперек, в этом тренажерном зале, он выйдет шикарным парнем.
А. Шарапова:
- И он вас увидел? И услышал?
Н. Дроздов:
- Да он делал рядом упражнения. Я делал свои, он свои… \
А. Шарапова:
- Ну, вы как всегда, Николай Николаевич… А помните эту драматическую историю, когда вы ездили на «Последнего героя» и там сильно отравились, потому что съели не ту лягушку?
Н. Дроздов:
- Ну, мы все там отравились. Мы ели ту лягушку, но надо было, когда снимаешь шкурку с нее, быть очень осторожным. И вот при съеме шкурок попал яд с кожи на мясо… ну, это такая доза была, я бы сказал, оздоровительная, потому что всех так прочистило… и вперед, и назад…
А. Шарапова:
- Николай Николаевич, я не зря, наверное, вспоминаю все эти драматические истории, которые происходили в вашей жизни, потому что, когда думаешь о том, что может быть, страх перед коронавирусом немножко уходит. И как-то спокойнее становится. Начинаешь замечать солнце, радость…
Н. Дроздов:
- Какая зима была у нас малоснежная. Это тоже здорово. Потому что сколько падений на лед на этот… в городе зима, конечно, неподходящая… в деревне, на лыжах, свежий воздух…
А. Шарапова:
- Класс! Собственно, я хочу, Николай Николаевич, предложить вам обратиться ко всем и сказать – друзья, давайте думать позитивно. Потому что, право слово, бывает часто гораздо хуже. Даже в самых сложных условиях вы, как человек, думающий позитивно, умудряетесь находить плюсы. Поэтому обращаясь ко всем нашим слушателям, я настоятельно советую: не думайте о плохом. Даже в сложных ситуациях есть много хорошего… вот, например, наша встреча с Николаем Николаевичем! Спасибо большое!
Н. Дроздов:
- Золотые слова! И вовремя сказанные! На «Комсомольской правде» - любимой нашей газете!
А. Шарапова:
- Николай Николаевич, при всех ваших регалиях и статусах, я обнаружила, что вы не гнушались в своем детстве, в подростковом возрасте, по-моему, быть пастухом на конезаводе. Правда ли это? Вы были табунщиком.
Н. Дроздов:
- Не совсем правда. Дело в том, что пастух коров пасет и овец.
А. Шарапова:
- Табунщиком вы были, правильно?
Н. Дроздов:
- Да, табунщик.
А. Шарапова:
- Потрясающе! Расскажите, какие у вас воспоминания в связи с вашей такой работой?
Н. Дроздов:
- Ну, самое счастливое время в моей жизни, потому что это просто чудо. В старших классах уже, сразу после войны, отец вернулся, он работал на фронтовой лаборатории по производству лекарств для фронта, дома его почти не было, а вот тут он вернулся и сразу, значит, меня – управление конезавода в нашей деревне, а в соседней сам конезавод – он говорит: так, все каникулы будешь там… После седьмого, восьмого и девятого класса – три летних периода – я проводил там практически по два месяца, не вылезая из седла.
А. Шарапова:
- То есть, вы еще и верхом шикарно ездите?
Н. Дроздов:
- Ну, потому что так приходилось. Знаете, рабочий день какой? С пяти утра до десяти вечера. Даже мы домой не ходили, мы ночевали там… А с утра встаешь выгонять… маточный табун особо ценный, это породистые кобылы орловского рысака, так что на ночь не оставляли в поле…
А. Шарапова:
- Ну, красавцы-то какие – украсть ведь могут!
Н. Дроздов:
- И украсть, и волки там еще были в те времена.
А. Шарапова:
- Ну, волки и кони, судя по всему, остались целы, пока вы были табунщиком, а тут еще я узнала, что вы, оказывается, были мастером по пошиву мужской одежды… Вот это, конечно, меня потрясло и порадовало, потому что человек, который шьет, это великий человек просто… Расскажите, пожалуйста, как вы умудрились стать мастером по пошиву, учась в Московском государственном университете?
Н. Дроздов:
- Я просто сделал себе на два года перерывчик, чтобы опомниться от слишком больших занятий и пошел работать… ну, возникла, так сказать, принципиальная у меня необходимость что-то зарабатывать самому, я взял и ушел на два года… Вот год я учился и получил неожиданно седьмой разряд по пошиву верхней одежды мужской, обычно дают четвертый, пятый разряд – это считалось очень хорошо. А шестой, седьмой – это просто… У меня никакого тогда не было, извините за выражение, блата или известности… я ж никому не говорил, что я сын профессора, зачем это надо… И на фабрике они просто знали, как шьет, а разряд определяется сложностью тех элементов, которые есть… вот пальто ратиновые я шил…
А. Шарапова:
- А что такое ратиновое?
Н. Дроздов:
- Ратин – это такой плотный материал такого серого цвета, с таким рисуночком зубчатым… и все это надо сделать. Я надел там таких сложных элементов… время пошива не определяли, полмесяца, как обычно, нужно месяц, чтобы получить зарплату там… 700 рублей… надо сшить семь костюмов или, как они выражались, польт.
А. Шарапова:
- И вы шили семь костюмов?
Н. Дроздов:
- Никогда. Вот в том-то и дело. Я, когда учился, больше двух не мог… и вот когда комиссия пришла, посмотрели и сказали – седьмой разряд… меня начали уговаривать пойти в ателье в ГУМе где-то…
А. Шарапова:
- Шить там, да?
Н. Дроздов:
- Нет, какой-то там был знаменитый закройщик, у которого я мог выучиться на закройщика… и вы ко мне ходили бы и просили бы – сшейте мне, пожалуйста…
А. Шарапова:
- Конечно. А вы вместо этого пошли в науку, стали биогеографом, доктором биологических наук, профессором…
Н. Дроздов:
- А я вернулся в университет. Я же был в университете и до этого… и вот до сих пор у меня трудовая книжка, не считая вот этих табунщиков…
А. Шарапова:
- Как необычно! А вот вы еще сказали – ну, зачем я буду говорить, что я сын профессора? Ведь у вас удивительная семья! Чуть ли не святые есть в вашем роду люди, которые были канонизированы, а еще и дворянская кровь… Почему вы об этом не хотите рассказывать?
Н. Дроздов:
- Ну, это генеалогия. Я-то сейчас в ответе, конечно, перед своими предками, что они мне дали… ну, все были в основном образованы и очень много пользы принесли стране и науке… и даже было служение, потому что были священники в роду. Ну, я иногда даже могилы их посещаю в Рязани… там деды похоронены, и отец там похоронен, и прадеды, которые были как раз священнослужителями. Ну, как-то очень это интимные такие вещи.
А. Шарапова:
- Вот вчера на «Комсомольской правде» проходил потрясающий марафон добра против коронавируса. И некоторые говорили, что не стоит говорить о добре, которое кто-то делает, вслух. Что добро должно быть тихим. Как вы считаете, о добре надо говорить?
Н. Дроздов:
- Ну, да, ну, может быть, конкретно кому-то надо сказать, человеку, а если ты говоришь вот так в эфир, всем – это уже начинается… Есть гордость и гордыня. Гордость – это хорошее, а гордыня – плохое. Потому что гордость это за что-то, вот гордость за свою страну, гордость за своих предков, гордость за свой университет, в котором я вот уже работаю более 50 лет… Вот это гордость за что-то. А гордость за себя самого – это гордыня уже начинается…
А. Шарапова:
- Вот совсем недавно мы с Валдисом Пельшем вас вспоминали… мы любим вас за скромность и в то же время за вашу невероятную душевную силу…
Николай Николаевич, кстати, вы еще не проходили случайно тест на коронавирус?
Н. Дроздов:
- Да нет, как-то в голову не приходило. Я думаю, что уж точно нет – симптомы-то я уже знаю, появились бы хоть симптомы, я бы забеспокоился, а так…
А. Шарапова:
- Слава богу, что этого нет. Но вы, как зоолог, как человек, который всю жизнь работает с животными, скажите, пожалуйста, действительно, ведь коронавирус встречается и у животных тоже. Встречали ли вы это заболевание у животных?
Н. Дроздов:
- Не дай бог. Мы вообще о нем узнали-то вот когда этот шум поднялся… а уж кого я только ни перегладил, ни передержал, гадюка меня вот укусила – и то ничего… Кстати, Ариночка, очень важно отметить, что меня спасла телеведущая наша, Малышева. Она меня спасла тем, что я на День защиты детей пришел в Филатовскую больницу и она увидела у меня распухшую кисть и спросила – а что дальше там? Я говорю – да там укус гадюки… Покажите – вцепилась прямо в меня… и не отходила. Все мероприятие мы там ходили, пели песни, больным детям дарили какие-то книжки, диски, и потом в конце уже, когда почти никого не осталось, она – покажите руку. А я приехал на своих жигулях из загорода, думал, что там отсижусь и все… а, у меня это уже третий день, за ночь-то я не посмотрел даже, с утра побежал, а рука уже темно-красная…
А. Шарапова:
- Ужас! Она рассказывала об этой драме. Николай Николаевич, слава богу, все обошлось.
Н. Дроздов:
- Если бы она меня не отправила бы в реанимацию, в Склифосовского, прямо оттуда же, на скорой забрали, мы бы с вами не разговаривали, скорее всего.
А. Шарапова:
- Ой, нет, давайте позитивно думать… Кстати говоря, Елена Васильевна Малышева сейчас на журналистской, терапевтической, врачебной, медицинской передовой, она практически ежедневно выходит в эфир и Инстаграмма, и Ютуб-канала, и Первого канала, и рассказывает очень много о том, что такое коронавирус, какова ситуация в мире с коронавирусом. Действительно, она сейчас выполняет долг и медика, и журналиста… Скажите, как вы считаете, мы победим коронавирус?
Н. Дроздов:
- Максимум, что я могу сказать, - конечно, победим. Потому что у нас состояние лучше, чем во всех других странах. В данном случае спасибо, что в этом смысле мы на самом последнем месте в рейтинге. То есть, меньше всего заболевших… мы на самом нижнем месте. И надо это место держать… кто-то за первое борется, а тут за последнее надо бороться. И мы пронесем это мимо себя, так сказать, мимо – не сквозь себя даже, мимо… Ну, с легкими, конечно, потерями, но это все-таки никакого сравнения с тем, что в других странах. Мы держимся. И тут дисциплина очень важна, конечно… надо петь песни, развлекаться как-то…
А. Шарапова:
- Николай Николаевич, давайте про победу что-нибудь…
Н. Дроздов:
- Ну, вот когда уже наша армия шла по Германии, 1944 год, мы уже вышли за границы нашей страны, освобождали страны восточной Европы, за что они так нас тогда благодарили… и так об этом дружно забыли… Даже дошли до территории Германии… Германия была для нас тогда враг, даже в песнях там говорится…
А. Шарапова:
- Ну, какую песню предложите, Николай Николаевич?
Н. Дроздов:
- «Горит свечи огарочек», помнишь? (Поет).
А. Шарапова:
- Как красиво! Какой чудесный текст у этой песни! А музыка-то Соловьева-Седого.
Н. Дроздов:
- Конечно, Германия была проклятой. Каждый шаг по ней – это ж не на курорт уехали люди, а каждую секунду можешь погибнуть… и надо дойти до логова этого чудовища, Гитлера, и там его задавить, в логове – вот это важно было.
А. Шарапова:
- Это очень сильная песня!
Н. Дроздов:
- Маршал Жуков – наш герой, конечно, главный.
А. Шарапова:
- Спасибо вам большое за такое прекрасное исполнение!
Н. Дроздов:
- Нет, а вот ты точно споешь со мной вот эту – «Старый клен» (Поет).
А. Шарапова:
- Ах, как красиво! Николай Николаевич, совсем скоро, я думаю, наступит то время, когда мы все выйдем на улицы… это произойдет, надеюсь, где-нибудь в мае… Николай Николаевич, а давайте подумаем о том, что вы будете делать в тот день, когда карантин закончится.
Н. Дроздов:
- Выйду и вокруг нашего озера, недалеко тут у нас оно, пройду пять километров. Это моя норма, которую я выполняю вот на тренажере…
А. Шарапова:
- А дома какие у вас тренажеры?
Н. Дроздов:
- Есть. Я вот о нем и рассказываю.
А. Шарапова:
- Я поняла. Итак, прошел пять километров, порадовался солнцу, воочию увидев его, а не из окна… Поэтому мы думаем позитивно и воспринимаем жизнь с большой радостью, правда, Николай Николаевич…
