Кричевский: «В прошлом году была надежда на хлипенькую удочку, но раздают опять рыбу»
Скачать передачу [mp3, 42.7 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
А. Иванов:
- В студии Никита Кричевский и Алексей Иванов. Я предлагаю даже не с новостей начать, а с того, что у нас в «Комсомольской правде» называется негромкая дата. На этой неделе исполнилось 89 лет такому легендарнейшему деятелю в нашей истории - Михаилу Сергеевичу Горбачеву. Никита Александрович, что бы вы хотели ему пожелать?
Н. Кричевский:
- Здоровья хотел бы пожелать, семейного благополучия, благополучия детям, внукам. А что еще пожелать? Все остальное у него есть.
А. Иванов:
- По крайней мере, целую главу в учебнике истории он точно заслужил. Мне кажется, каждый раз, когда говорят о Горбачеве, начинают очень много всего политизировать. А у нас программа экономическая.
Н. Кричевский:
- Я вчера был у своего любимого Андрея Норкина в программе «Место встречи». Вторая часть программы была посвящена как раз дню рождения господина Горбачева. Я обратил внимание на то, что там не то что политизировано, а там какие-то дешевые демагогические лозунги - что Горбачева надо судить, Горбачев развалил страну, Горбачев обрек на гибель и пр. У меня тут же возникает вопрос. Хорошо, давайте судить. По какой статье Уголовного кодекса?
А. Иванов:
- А есть такая статья - предательство национальных интересов?
Н. Кричевский:
- Нет, конечно. Но ведь развалил страну не Горбачев, а Ельцин, Кравчук, Шушкевич. То есть те люди, которые собрались явочным порядком в Беловежской пуще, побухали там, похмелились и с утра подписали соглашение о том, что теперь у них будут отдельные государства. При чем здесь Горбачев?
А. Иванов:
- Он был властелином полумира.
Н. Кричевский:
- По поводу того, что на нем кровь и т.д. Только один контр-пример. Я вчера еду в «Останкино». На телецентре висит огромный портрет Владислава Листьева. Когда его убили?
А. Иванов:
- В 1995 году.
Н. Кричевский:
- При Горбачеве журналистов не убивали, а при Ельцине убивали. Если вы хотите объявить Горбачева предателем родины, вы тем самым обеляете человека, который на самом деле вверг страну в то, что мы сегодня видим и наблюдаем, в те самые лихие 90-е. Я имею в виду господина Ельцина. Я не знаю, что поставит история правлению Горбачева, но я бы поставил за политику пятерку, за экономику - кол. Хотя не Горбачев виноват в том, что экономика страны развалилась. Кто угодно, только не Горбачев.
А. Иванов:
- То есть у него не было шансов провести реформы, как, допустим, в Китае Дэн Сяопин в свое время провел?
Н. Кричевский:
- Ни одного. Для этого надо было иметь голову, мозги, для этого надо было быть мудрым, как Дэн Сяопин. Ничего этого у Горбачева не было. Больше того, окружали соратники, которые занимались исключительно своими интересами, но никак не интересами страны, Советского Союза. 85-й год. По-моему, нефть теми деньгами стоила 35 долларов. По-нашему это больше 100 долларов за баррель.
А. Иванов:
- Я перед эфиром специально посмотрел. В начале 80-х - действительно 35 долларов за баррель, в переводе на цены 2000-х годов это порядка 93 долларов за баррель.
Н. Кричевский:
- Мы на эти деньги (а это бешеное совершенно время в позднем советском периоде, продолжалось с 73-го по 85-й год) построили БАМ, мы за это время провели Олимпиаду, усилили свое присутствие в космосе. Мы за это время вложили кучу денег в развитие науки. И когда Горбачев с Лигачевым в 85-м году объявили о начале антиалкогольной кампании, они были полностью уверены, что это падение цен на нефть, которое мы наблюдали с начала 85-го года, временное, через какое-то время все восстановится, и недостатка денег в бюджете не будет. Но кто посадил Советский Союз на нефтяную иглу, Горбачев? Нет. Брежнев? Нет. Никита Сергеевич Хрущев. Каким образом?
А. Иванов:
- Обычно Брежнева в этом обвиняют.
Н. Кричевский:
- Ни в коем случае. Дед пришел, когда уже все было сделано.
А. Иванов:
- Но Самотлор уже при Брежневе начали открывать и активно разрабатывать.
Н. Кричевский:
- Почему? Потому что это стало выгодно. А почему это стало выгодно? Потому что в 61-м году Хрущев провел так называемую деноминацию. На самом деле это была денежная реформа, крайне интересная и парадоксальная. Она уникальная в мировой истории. Для того чтобы выбить из памяти народа воспоминания о Сталине, он поменял сталинские портянки на хрущевские фантики. Никаких экономических предпосылок для того, чтобы это сделать, тогда не было - ни фальшивых денег, ни каких-то денежных безумных эмиссий, ни взлета цен. Он это сделал, потому что ему нужно было выбить воспоминания о Сталине. И он это сделал. Но каким образом? Он деноминировал рубль на один нолик, то есть было 100 рублей, стало 10, и он должен был точно так же уменьшить курс рубля по отношению к доллару. То есть при Сталине было 4 рубля к доллару, а должно было стать 40 копеек. Знаете, сколько он сделал? 90 копеек. И в момент экспорт нефти, газа, леса, золота стал выгодным. При Сталине этого не было.
А. Иванов:
- Я так понимаю, тогда вообще курс доллара устанавливали, как хотели, он не был привязан к чему-то, не был плавающим.
Н. Кричевский:
- Дело в том, что вы получаете валюту и меняете ее на рубли. Так вот, при Сталине это было по тому курсу, о котором я говорил, и на них никто не обращал внимания. Но когда Хрущев провел реформу в 61-м году, стало видно, что ты получаешь 1 доллар и можешь поменять его не на 40 копеек, а на 90. Чувствуете разницу? И с этого момента понеслось - Самотлор, Уренгой…
А. Иванов:
- То есть экспорт стал выгоден?
Н. Кричевский:
- А у нас экспортом что было? Сырье. И начали гнать. Были проблемы, потому что импорт тоже подорожал. А мы с 63-го года начали закупать зерно. 62-й год, Новочеркасск - это отражение и следствие того, что случилось в 61-м году. Но в 73-м году, когда взлетели нефтяные цены, стало понятно, что мы можем вообще ничего не делать, мы можем существовать только на том, что выгонять нефть с газом за границу.
А. Иванов:
- Вы сами только что сказали, что мы начали развивать науку, космос… Где результат?
Н. Кричевский:
- Это не зависит от нефти и газа. Разработки «Бурана» - это еще до горбачевских времен, и орбитальные станции, и много чего другого, и стыковка «Союз» - «Аполлон», и так далее. Не в этом дело. Просто Горбачев тогда был уверен, что это будет продолжаться вечно, такое нефтяное безумие. Первое, что нужно было сделать, когда ты увидел, что эта тенденция устойчивая, обратной дороги не будет, нужно было девальвировать рубль. Да, импорт бы подорожал, но он бы спас страну, спас экономику. Но ему было нельзя этого делать, потому что как бы народ посмотрел на штаны, которые вчера стоили, скажем, 10 рублей, а сегодня они будут стоить 20 или 30. Естественно, плохо. А он же хотел всем нравиться, хотел быть прорабом перестройки.
Это первое, что нужно было сделать, мы могли бы тогда существовать еще достаточно долгое время. Но совершенно очевидно, что нужно было экономику реформировать. Как реформировать? Перед нами были европейские примеры - югославский, венгерский. Немецкий не беру, потому что есть версия, что это по просьбе восточных немцев мы деноминировали валютный рубль не в 10, а в 25 раз. Потому что у немцев за забором был Западный Берлин. Восточные немцы видели, как живут западные немцы. А если бы они получили деноминированную марку по образцу Советского Союза, это был бы крах, потому что уровень жизни у них упал бы еще больше. И возведение Берлинской стены имеет под собой, на мой взгляд, процентов на 90 экономические корни, нежели политические. Это было в 61-м году, это было после денежной реформы.
Кстати, сталинский нарком финансов Арсений Зверев, человек, который похоронен на Новодевичьем кладбище, в знак протеста против проведения реформы написал заявление. Это было в 60-м году. Он был назначен Сталиным на должность министра финансов в 37-м году и с перерывом (в 38-м году) занимал эту должность до 60-го года. Он блестяще провел реформу 47-го года, когда появились как раз те называемые сталинские портянки (длинные банкноты).
Могли бы Горбачеву помочь наши экономические светочи? Нет, не могли. Я многих знал лично. Должен сказать, что это диссертации по колхозному строительству, по социалистическому соревнованию.
А. Иванов:
- Это их уровень?
Н. Кричевский:
- Да. Это не доктора наук, это академики. Это люди, которые олицетворяли собой советскую науку. Станислав Струмилин, человек, который к тому времени умер, был главный советский академик, его крылатая фраза: «Лучше стоять за высокие темпы роста, чем сидеть за низкие». Смысл ее в чем? В том, что он выступал за высокие темпы экономического роста, которые были предложены Сталиным. А те, кто объективно возражал и приводил обоснованные контраргументы, сгинули в лагерях.
А. Иванов:
- То есть любой ценой?
Н. Кричевский:
- Да. Герой Социалистического Труда, экономист-академик, секретарь отделения экономики в Академии наук. Чего вы хотите? Вся была проституирующая научная экономика в то время. Институт получить, сидеть, корпеть над планами, документами, докладами - ничего больше эти люди не умели. У них под боком была не Венгрия с Югославией, а Китай. С 78-го года в провинции Сычуань был инициирован эксперимент. Промышленные предприятия получили возможность реализовывать продукцию сверх плана по свободным рыночным ценам. То есть выходишь на улицу и говоришь: я готов тебе швеллер продать, балку или гвоздь, но я хочу не 1 юань, как в экономике, а, скажем, 1,5. И эти дополнительные деньги они могли тратить на приобретение того, что им необходимо для развития сверхпланового производства, потому что плановое обеспечивалось фондами, которые распределялись централизованно, как это было в Советском Союзе. Через год эксперимент был признан удачным, и Дэн Сяопин распространил его на всю китайскую экономику. К моменту появления первых талонов в Советском Союзе китайский эксперимент продолжался уже 10 лет. Там были взлеты, там были падения, плюсы и минусы, но это был опыт. И Китай начал подниматься. Это было очень тяжело, это было плохо, но там рядом была Южная Корея, и она тоже шла по этому пути. Что мешало это сделать?
А. Иванов:
- Советское руководство слишком долго верило в плановую экономику.
Н. Кричевский:
- Советское руководство верило в собственную непогрешимость и божью предначертанность, так же как любой руководитель советского государства…
А. Иванов:
- Хотя в бога они не верили.
Н. Кричевский:
- Все они верили в бога. Как я себе представляю, они считали, что у них в руках небесный мандат, они сакральны, они священны, их никто теперь не тронет. В 81-м году, когда Рейган и его 4 советника по экономике разработали программу рейганомики, одна из причин и одно из направлений этой рейганомики - сократить отставание от Советского Союза в военной сфере. Что касается рейганомики, это прекрасно описано в книге господина Гарбузова «Революция Рональда Рейгана».Очень интересная, познавательная книга, где все это было разъяснено буквально по полочкам, с конкретными пунктами того, что делали в американской экономике в 80-е годы. Во что это вылилось? Это вылилось в то, что в 84-85-м году темпы экономического роста в США составляли 7% в год.
А. Иванов:
- Военное перепроизводство, которое было в Советском Союзе, народу от него ни горячо, ни холодно было. Точнее, холодно было. Именно непомерные военные расходы потом назывались одной из главных причин экономического краха Советского Союза.
Н. Кричевский:
- Знаете, это уже частности, детали. Копаться в том, что привело к развалу советской экономики, можно очень долго. Можно говорить о том, что централизованное планирование. Отчасти соглашусь. Можно говорить, что это директивное ценообразование. Но сегодня мы видим, что новая монетарная теория как раз и подталкивает руководителей государств к государственному регулированию розничных цен. Не промышленных, не оптовых - розничных.
А. Иванов:
- А что, регулирования цен не должно быть, даже в рыночном государстве?
Н. Кричевский:
- Это была социалистическая черта. Потому что в капитализме все определял рынок.
А. Иванов:
- В социализме они устанавливались фиксированные, сейчас речь идет о другом - о том, чтобы устанавливались ценовые коридоры и т.д.
Н. Кричевский:
- Это все равно регулирование. Это может быть мягко, может быть жестко, но это все равно ценовое регулирование. И это то, к чему сейчас приходит Запад. А мы считаем, что рынок все отрегулирует. Как 30 лет назад нам об этом сказали, все начали безудержно воровать, потому что рынок все разрулит, все расставит по своим местам, - так до сих пор и продолжается.
Я сразу сказал, что касается политических и идеологических аспектов, Горбачев это человек, заслуживающий самых высоких оценок и похвал.
А. Иванов:
- Можно сказать, что на тот момент, когда он пришел, был консенсус по поводу того, что менять что-то нужно.
Н. Кричевский:
- Я не уверен, что был консенсус. Я уверен, что вокруг него было много предателей, а сам он был и остается человеком не великого ума. Что касается экономики, повторю еще раз, - твердый кол. Можно в таких же красках говорить об экономике российской, но это уже детали.
Мне тут пишут: «Никита Александрович, а я вам верю». Мне не надо верить, мне не надо не верить. Я говорю исключительно по документам. Не по чьим-то воспоминаниям, которые я услышал, будучи в армии или где-то на автобусной остановке, а по документам, по первым источникам, о которых можно судить. И вы можете проверить каждое слово, которое я сегодня произнес, покопавшись хотя бы в интернете. Там все эти документы есть.
А. Иванов:
- Но трактовки всегда отличаются.
Н. Кричевский:
- Это не Википедия. Статистика, фактура, варианты по хрущевской деноминации - все это есть в первоисточниках.
«Никита Евгеньевич, почему закрыли вашу программу «Неделя в цифрах» на Вести ФМ? Мне она так нравилась. Из Кремля, поди, попросили»… Слушайте, я не Никита Евгеньевич, а Никита Александрович, но, верите, я вот честно скажу, как на духу – я не знаю. Стольким во власти эта программа не нравилась, вы не представляете! Мне кто только какие версии ни говорил, кто позвонил Добродееву, а Добродеев человек мягкий, теплый, он поплыл… и на этом программа закончилась. Мало того, что программа закончилась, так я забаннен во всех проектах ВГТРК. Спасибо господину Добродееву! За что? Я не знаю. Ничего крамольного там не было, но… что было, то было. Полтора года прошло, Алексей Валерьевич, а люди помнят!
А. Иванов:
- Да. Ну, только отчество забыли, а так – все нормально.
Н. Кричевский:
- Да какая разница! Давайте про Глазьева.
А. Иванов:
- Пишет нам слушатель: «Регулярно слушаю «КП», спасибо, и другие передачи, в том числе, телевизионные, не понимаю одного – почему идут обсуждения, что сделано уже не так, мы, что, сильны задним умом? Почему власти не принимают во внимание то, что предлагает, например, С. Глазьев?»
Н. Кричевский:
- Вот! Пока мы будем болтать, у меня к вам огромная просьба – напишите, пожалуйста, кратенько, по пунктам, что предлагает С. Глазьев. А мы поговорим.
А. Иванов:
- А я предлагаю тогда затронуть такую новость. Счетная палата сегодня выступила с очередным алармистским, так сказать, манифестом… Они выступают в последнее время у нас в роли такой Бабы Яги, которой все не нравится, все плохо…
Н. Кричевский:
- Фронда такая…
А. Иванов:
- Да, Фронда..
Н. Кричевский:
- Кстати, не знаю, стоит говорить или нет – но я спрошу у Мишустина – Михаил Владимирович, это не с вашего пригорка подуло, что меня закрыли? Он говорит – нет. Больше того, я просил Добродеева, чтобы программу восстановили. Вот это мне сказал Мишустин. Чем кончилось? Да плевал Добродеев на премьер-министра.
А. Иванов:
- Ну, тогда-то он не был премьер-министром.
Н. Кричевский:
- Слушайте, в этом и заключается мудрость и прозорливость, понимаете. Ведь мы же с вами в каких прекрасных отношениях, посмотрите. А если завтра вы станете великим человеком? Я буду гордиться тем, что когда-то сидел с вами в одной студии. Или наоборот, кстати.
А. Иванов:
- Скорее, даже второй вариант.
Н. Кричевский:
- Так, давайте…
А. Иванов:
- В Счетной палате усомнились, что бедность в России в 2020 году может быть снижена до заявленного уровня 10,8% населения, а сейчас это составляет 11,7% населения. Казалось бы, всего один процент, но для того, чтобы достичь такого снижения, нужно, чтобы бедными перестал быть практически 1 миллион человек. Кудрин и его коллеги считают, что тех мер социальной поддержки, которые предложил президент, недостаточно.
Н. Кричевский:
- Но своих мер не предлагают?
А. Иванов:
- Своих мер не предлагают.
Н. Кричевский:
- А почему, интересно? Но – Баба Яга против! Баба Яга когда-нибудь предлагала что-нибудь? Да никогда.
А. Иванов:
- Баба Яга предлагала, когда была министром финансов.
Н. Кричевский:
- Оп-па… срочно пробегаем дальше… Я смотрю на текущую обстановку следующим образом. То, что господин Кудрин говорит, точнее, его адепты, клевреты, называйте как угодно, бог бы с ним, он болтает на протяжении уже 15 лет и все эти 15 лет мы знаем ответ – собственно, вы же у власти уже 20 лет и 20 лет нам рассказывают о том, что вот бедность и так далее… Я думал в конце прошлого года, что будет предложена какая-то хлипенькая, но удочка, для тех, кто в состоянии обеспечивать себя сам… А получилось, что раздают рыбу – сплошь и рядом. При этом рыбы-то не хватает и говорят – а вот, смотри какая рыба хорошая, да? А подходишь ближе – сплошные кости. Мы с вами про маткапитал сколько раз говорили?..
А. Иванов:
- А маткапитал это разве удочка? Это такая же рыба.
Н. Кричевский:
- Да. Но дальше говорят про то, что вы можете получать пособие на ребенка с полутора до семи лет и не говорят, что это за счет маткапитала. Потому что говорят о том, что вы можете маткапитал использовать туда, туда и туда, а вот то, что это пособие на ребенка будет выплачиваться не из бюджета, а из маткапитала, добавить забывают. И даже мои коллеги экономисты говорят – ну, только три вида использования маткапитала – образование, ипотека, пенсионные накопления.
А. Иванов:
- А как же обналичка?
Н. Кричевский:
- Ну, обналичка была, сейчас она тоже есть, есть схемы, они уже достаточно дорогие, я не уверен, что народ ими активно пользуется, но не об этом речь. Речь о том, что пособие на детей выплачивается из маткапитала. Маткапитал имеет свойство заканчиваться. Дальше что? Возьмем нашу с вами ненавидимую Москву. Сегодня прожиточный минимум на ребенка, по которому высчитывается пособие, составляет 15225 рублей. Это если мы берем один прожиточный минимум. Пособие выплачивается в размере двух прожиточных минимумов. То есть, жительница Москвы может получать 30450 рублей. Сколько маткапитал? 660 разделить на 30 тысяч, сколько будет? Вот 20 месяцев вы будете получать это пособие. Причем, это пособие определено законом, вы не можете получать не 30 тысяч, а 15, скажем. Нет. Есть закон, будь добр, 30 тысяч каждый месяц получать.
А. Иванов:
- Хорошо. Мы можем прийти таким макаром, если будут расширяться и расширяться эти меры соцподдержки…
Н. Кричевский:
- Через 20 месяцев мы получим социальное недовольство. Но об этом никто не задумывается.
А. Иванов:
- Потому что рыба кончилась.
Н. Кричевский:
- Рыба кончилась и она оказалась костистая. Мы-то сегодня думаем, что, вот, маткапитал… помните, я сколько раз вам рассказывал, что оформлять маткапитал на погашение ипотеки нельзя ни в коем случае, потому что возникнут вопросы, если вы вдруг решите продать эту квартиру или разделить ее – у вас будут огромные проблемы с определением долей.
А. Иванов:
- Между тем, почти 80% маткапитальщиков идут именно в ипотеку.
Н. Кричевский:
- Да. И им банкиры что говорят? Мы не против. Давайте оформляйте, но пишите расписку, заверяйте ее, что, когда вы выплатите ипотеку, вы в обязательном порядке оформляете квартиру на себя, на детей и на всю семью. И вот тут возникает вопрос – а как потом определять доли? По кадастровой, по рыночной, по продажной стоимости? По какой? По цене покупки? Никто не знает. Госдума этим озадачилась, репу почесала и – пошла дальше. Это было в ноябре прошлого года, по-моему. Тишина…
Дальше. Мы стоим перед угрозой ощущения последствий от коронавируса на собственной шкуре. Я здесь не паникую, не нагнетаю, я говорю о том, к чему готовится не России – весь мир. Они все знают, что, поскольку Китай встал, а Китай встал – статистика за январь заблокирована и никто не знает, какая она на самом деле, за исключением руководства Китайской компартии – цены на продукцию, которая производится в Китае, будут расти. Соответственно, они будут расти во всем мире. И у нас тоже. Потому что даже то, что имеет отношение к производству лекарств, многие компоненты получались из Китая. Наверстать эту историю будет очень сложно. То есть, мы будем иметь какой-то период, когда цены вырастут. Мы и так балансируем на грани остановки потребительского спроса. Что нужно делать? Нужно поддержать потребительский спрос. Нужно сделать так, чтобы у людей оставалось больше денег в карманах…
А. Иванов:
- Ну, не раздавать же деньги?
Н. Кричевский:
- Не надо раздавать. При нашем бюджете достаточно предпринять несколько несложных шагов. Но это нужно делать, для того, чтобы у людей просто оставалось чуть больше денег. Самый простой вариант – рефинансирование, точнее, реструктуризация ипотеки. Когда вы платите сегодня, предположим, 20 тысяч в месяц, а будете платить 10. Куда вы эти деньги денете?
А. Иванов:
- На потребление.
Н. Кричевский:
- Конечно.
А. Иванов:
- Вот что-то пишут нам, кажется, про академика Глазьева.
Н. Кричевский:
- Первое – ограничить финансовые спекуляции. Да ради бога! Кто ж против? Ограничивайте. Второе – сделать вменяемый кредит на политику для производственного сектора. Поподробнее, пожалуйста – что значит вменяемый кредит на политику? Вы имеете в виду процент?
А. Иванов:
- Снизить процент, думаю, не более.
Н. Кричевский:
- Здоровый протекционизм – мера поддержки для своих промышленности. По поводу процентных ставок. Вот не понимает народ, о чем говорит. Путин же несколько лет назад, вслед за мной, сказал – ребята, а сколько в инвестициях в основной капитал банковских кредитов? 10%. 90% - это не кредиты.
А. Иванов:
- Собственные средства, что ли?
Н. Кричевский:
- Прибыль, собственные средства, заказы, госфинансирование, гранты, бюджет – все, что угодно. Но собственно кредиты – это 10%. И ладно бы это было только в России. Но так во всем мире. Ну, хорошо, где-то 20% - но не больше. И пенять на то, что какой-то безумный кредит… ну, хорошо, ну, получите вы кредит под ноль, дальше что вы с ним будете делать? Во что вы его будете вкладывать? Вы будете покупать станки, оборудование? У вас две трети экономики – сфера услуг, а вы будете станки покупать? На фиг они вам нужны?
Ограничить финансовые спекуляции. Чем они вам мешают? Вы думаете, в Китае нет финансовых спекуляций? Ой, мама дорогая, там такие финансовые спекуляции, что – мама, не горюй! И что, это мешает Китаю развиваться? А Америка?
А. Иванов:
- Так она построена на финансовых спекуляциях.
Н. Кричевский:
- То есть, одно другому не мешает. Не надо думать о том, что финансовые спекуляции мешают развитию нашей страны.
По поводу протекционизма. Меры поддержки для своей промышленности. Ну, какой промышленности? Еще раз говорю – сфера услуг.
«Как вы себе представляете протекционизм?». Я много раз у нас в программе говорил, что еще Менделеев утверждал, что протекционизм – это не тарифное ограничение, точнее, не только тарифное ограничение, это школы, это дороги, это много чего, на первый взгляд, совершенно с экономикой не связанное…
А. Иванов:
- Так у нас есть этот протекционизм. У нас, что, нет импортозамещения в сельском хозяйстве?
Н. Кричевский:
- У нас есть контрсанкции – это чистый протекционизм.
А. Иванов:
- У нас есть госзакупки, например.
Н. Кричевский:
- Чистый протекционизм. Нулевые пошлины на экспорт зерна – чистый протекционизм.
А. Иванов:
- А когда госчиновников заставляют на компьютеры устанавливать только российский софт?
Н. Кричевский:
- Чистый протекционизм… Так, по поводу того, что можно сделать. Смотрите, нам опять начинают рассказывать о том, что у нас там при 30 долларах за баррель все будет хорошо, мы сможем существовать и т.д. Но нам-то все равно. Нам надо, чтобы у нас было тепло, чтобы была электроэнергия и чтобы были деньги, чтобы купить продукты и шмотки себе, жене, деткам. Это очень важно. За державу нам всегда обидно и мы за нее очень переживаем, но сначала будьте добры, чтобы у нас чуть побольше оставалось, потому что цены растут, иначе будет очень неприятно…
И тут мы возвращаемся вообще к запретной теме. Освобождение от подоходного налога низкооплачиваемым слоям.
А. Иванов:
- Ну, это такая часть вот этой всей истории с прогрессивным налогом.
Н. Кричевский:
- Да, это первый шаг. Ну, давайте начнем с того, что освободим тех, кто получает, скажем, меньше десятки, от подоходного налога.
А. Иванов:
- Но вы же сами говорили не раз, что у нас налоговый мораторий сейчас.
Н. Кричевский:
- На повышение. Ну, если честно говорить, на изменение, но, когда Силуанов говорил о моратории, о коронавирусе никто и слыхом не слыхивал. А тут мы стоим перед угрозой.
Дальше идем. Потребительские кредиты. Почему бы не ввести полугодовой или годовой мораторий на выплату процентов? Ну, если пойдут цены вверх, пусть даже по чуть-чуть, это значит, что у людей не останется денег.
А. Иванов:
- Кстати, на этой неделе у нас была новость про то, что россиянам перестали выдавать кредитки. Самым хроническим, безнадежным должникам уже не выдают никаких кредиток…
Н. Кричевский:
- Это вы прочитали в моем Инстаграмме
А. Иванов:
- Каюсь, грешен.
Н. Кричевский:
- Антискрепа. Это моя личная точка зрения, но я вполне допускаю, что она имеет место быть. Потому что в наибольшей степени лимиты были срезаны на тех, кто получал самые большие кредитные ресурсы по картам. И я очень многих таких людей знаю лично. Я спрашиваю – на что ты живешь? Он говорит – да у меня все нормально, сейчас все восстановится, я тут распилю какие-то деньги опять, бюджет тут подгребу, обнал восстановится, все будет нормально… и я расплачусь. А сейчас лимиты выбраны, надо приходить перевыпускать карту, а говорят – нет, извини. Он идет в другой банк, а там база-то интегрирована… так что веселая история! Но мы не унываем!
А. Иванов:
- Великолепно. На этом у нас на сегодня все. Встретимся в то же время на той же волне через неделю!