Ганус: Нарушено критическое условие ВАДА, а наши спортсмены стали заложниками этого ужаса
Скачать передачу [mp3, 42.5 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
А. Норкин:
- Здравствуйте. У нас в гостях сегодня Юрий Ганус, глава российского антидопингового агентства. Юрий Александрович, здравствуйте.
Ю. Ганус:
- Добрый день!
А. Норкин:
- Сразу же по фамилии гостя вы поймете, о чем у нас будет идти разговор. Давайте начинать… В общем, друзья мои, 9 декабря в Париже будет проходить не только саммит нормандской четверки, но и заседание ВАДА, где будет решаться судьба нашего российского спорта. Я предлагаю сделать так. Общая часть. Потом частные вопросы конкретные… Значит, 9 декабря будет выноситься решение в связи с тем, что Всемирное антидопинговое агентство предъявило нашей стране серьезные обвинения в том, что произошел подлог в базе данных РУСАДА.
Ю. Ганус:
- Нет, минуточку, - московской антидопинговой лаборатории.
А. Норкин:
- Значит, нам грозит отлучение от соревнований на 4 года, да?
Ю. Ганус:
- Да.
А. Норкин:
- Нам грозит лишение права проведения больших соревнований? И вот еще один момент, который, я бы хотел, чтобы вы в эфире сейчас прояснили. Еще несколько недель назад вы достаточно жестко, буквально используя слова «провокация» и «диверсия» против страны, против спорта, против президента сказали, что во всем виноваты – вы не говорили чиновники Минспорта, но я помню, у вас была фраза, что это вот чиновники, которые связаны со спортом и находятся сейчас на властных различных должностях. Поясните, пожалуйста, вот ваша точка зрения – что произошло, почему после этого дикого скандала – столько было трудов, и суды были выиграны, и теперь все началось сначала, если не хуже…
Ю. Ганус:
- Вы знаете, во-первых, РУСАДА действительно, сейчас комитет по соответствию, независимый комитет по соответствию, обращаю внимание, это подразделение, которое не подчиняется ВАДА напрямую, а состоит из независимых лиц, они вышли с рекомендациями на исполком ВАДА и эти рекомендации как раз содержат тот перечень мер, о котором вы сказали. И этот перечень мер полностью соответствует стандарту по соответствию подписавшихся сторон, который вступили в действие с 1 апреля 2018 года. И РУСАДА, являясь одним из лучших агентств мира, об этом сказал Крейг Риди, президент ВАДА, у нас великолепная динамика, буквально в понедельник мой зам проводила инспекцию в составе рабочей группы кипрского национального антидопингового агентства, она курировала, именно смотрела, аудировала направление образования и науки, я вернулся из Туркменистана, мы помогаем развитию туркменского национального антидопингового агентства. Мы помогаем развитию узбекского НАДА. Буквально недавно наши…
А. Норкин:
- Сейчас вам уже напишут – оставьте туркмен и узбеков в покое – давайте с нас…
Ю. Ганус:
- Нет, я хочу сказать следующее. Понимаете, Агентство действительно сейчас отвечает самым что ни на есть высшим требованиям именно в антидопинговой сфере.
А. Норкин:
- Если бы было иначе, РУСАДА не восстановили бы в своих правах, я так понимаю?
Ю. Ганус:
- Это раз. Да. А второе. Я думаю, последствия были бы другие. Потому что, если вы обратили внимание, рекомендации Си-Эр-Си была дана относительно спортивных властей, относительно спорта и относительно деятельности РУСАДА. С вашего позволения я зацитирую. «Рекомендации Си-Эр-Си относительно действий РУСАДа. Анализ текущей деятельности, в том числе, итоги недавних аудитов ВАДА, операционная деятельность РУСАДА указывает на то, что работа РУСАДА является эффективной для содействия борьбе с допингом в российском спорте. Первое. РУСАДА продуктивно работает в сотрудничестве с другими антидопинговыми организациями, в том числе, в расследованиях внутри России. Исходя из вышесказанного Си-Эр-Си не рекомендует какой-либо специальный мониторинг РУСАДА, надзор или ограничение антидопинговой деятельности РУСАДА в течение четырехлетнего периода. Это значит, что санкции, которые налагаются на наш спорт, нас вообще не касаются. Хотя вы зададите справедливый вопрос…
А. Норкин:
- То есть, у вас есть кредит доверия, получается?
Ю. Ганус:
- У нас огромный кредит доверия. Почему нас лишают соответствия?
А. Норкин:
- Тогда что произошло? Я смотрю на выводы Всемирного антидопингового агентства, там указано, что вот этот подлог в базе данных московской лаборатории не позволил проверить 145 из 298 проб – то есть, практически половина проб была заменена. И мы эту подложную базу передали на рассмотрение. Что произошло? Вообще кто это мог сделать? И зачем?
Ю. Ганус:
- Понимаете, как раз мы знаем, что данная база – не только база, а пробы физические, в том числе, электронная база данной лаборатории находится под контролем Следственного комитета Российской Федерации в рамках заведенных уголовных дел против Родченкова и команды управляющих московской лабораторией. Соответственно, как раз тот вопрос, который вы задали – кто мог это сделать, с какой целью, понимаете, вот мы туда просто так, никто из нас туда зайти не может. Я скажу честно, я там ни разу не был. Мы работаем с 13 лабораториями мира и не имеем отношения – вот именно такого, физического – ни к одной из них. Мы взаимодействуем, передаем туда пробы, а они анализируют. Так вот, в электронной базе данных… то есть, мы получили в сентября 2018 года соответствие, но это соответствие было не безусловное, а обусловленное. И в этом отношении буквально вот процитирую опять-таки – РУСАДА и министерство спорта, то есть, при этом условиями этого так называемого обусловленного соответствия является выполнение строго следующих условий действующих после восстановления. РУСАДА и министерство спорта должны обеспечить, что подлинные данные лабораторные системы управления информации и основные аналитические данные бывшей московской лаборатории указанные в письме президента ВАДА будут получены ВАДА не позднее 31 декабря. То есть, в данном случае разговор идет – подлинные, аутентичные. Второй пункт касался именно передачи физических проб для повторного анализа. Потому что мы нарушали по сути требование всемирного антидопингового кодекса, нарушили право ВАДА на перепроверку проб и права других антидопинговых организаций. Но тут главное другое. Вот это письмо от 25 сентября от президента Крейга Риди в мой адрес. «Исполнительный комитет ВАДА постановил, что эти два условия будут рассматриваться как критически важные требования, этот термин определен международным стандартом по соответствию. Если любое из них не будет выполнено в течение при минимуме срока, в таком случае исполнительный комитет ВАДА рассмотрит…
Ю. Норкина:
- То есть, они нам дают шанс?
Ю. Ганус:
- Нет, это было определено, они нам дали шанс… они были под таким огнем…
Ю. Норкина:
- А здесь случился реальная опять подмена. Московская лаборатория опять подменила? Я хочу понять, кто является изменником родины? А иначе я это назвать не могу.
А. Норкин:
- У меня большая просьба. Чуть проще, постарайтесь без терминов, потому что нам вот уже даже пишут, что программа «Простыми словами» и когда очень много терминов – непонятно. Поэтому вот смотрите… значит, пробы подменены. В ВАДА пришли к выводу, это информация СМИ. Я цитирую. Изменение в базу данных допинг-проб московской лаборатории внес системный администратор Евгений Мочалов, муж директора лаборатории Елены Мочаловой. Что вы можете прокомментировать?
Ю. Ганус:
- Мне сложно что-то прокомментировать.
А. Норкин:
- Такие люди вообще вам известны? Они работают?
Ю. Ганус:
- Я не знаю. Я встречался как раз с директором лаборатории, с исполняющим обязанности как раз на конференциях, но с ее мужем я незнаком. Но я могу сказать следующее. Для меня мотивы его действий непонятны. Зачем ему это надо?
Ю. Норкина:
- Я хочу спросить – Следственный комитет будет когда-нибудь заниматься людьми, которые как изменники родины? Вы поймите, это не какая-то внутренняя история, когда у нас черные риэлторы, у нас там хапают губернаторы или что-то еще… Идет речь о государстве, о России. Как здесь могут не заниматься? Почему сразу не подключились следственные органы? Мы можем выяснять эти фамилии сколько угодно! Нам уже это все равно.
Ю. Ганус:
- Да. Я хочу вас поддержать в таком смысле. Что значит на самом деле достижения на международных соревнованиях и олимпиадах? Я когда беседовал со своими коллегами, они сказали так. На самом деле, это проекция достижений государства. Почему за это бьются? Потому что это не просто медальные зачеты. Это достижения государства. И сейчас все силы и усилия всех ведущих государств сфокусированы на спортсменах. Так вот, давайте вернемся обратно.
А. Норкин:
- 0742 пишет – насколько помню, нас обвиняют в государственной поддержке допинга. Нет, вы неправы, потому что в докладе комиссии Макларена это обвинение было снято. Другое дело, что это не улучшает ситуацию. 0479 пишет – Норкин, не несите чушь, РУСАДА с 2014 года под контролем ВАДА. Предоставленная база РУСАДА не совпадает с базой Родченкова. Это проблема базы Родченкова, а не базы РУСАДА – Егор. Ну, Егор, Юрий Александрович только что сказал, что это база московской лаборатории, тут надо, наверное, еще раз пояснить…
Ю. Ганус:
- Значит, во-первых, у нас нет базы данных, которую вы имеете в виду, которая передавалась. База данных находится в московской лаборатории. Это база данных, которая содержит результаты анализов проб спортсменов. И это база исключительно принадлежащая московской лаборатории, как любой другой лаборатории, аккредитованной ВАДА мира. Поэтому в этом отношении передача базы шла оттуда.
Теперь что касается сравнения и аутентичности…
А. Норкин:
- Можно я еще на один вопрос отвечу? 0033 пишет – ха-ха-ха, следственные органы подключены, не переживайте, база, являясь вещдоком, была опечатана следственными органами. Куда она должны подключаться? Цирк и пропаганда!
Ю. Норкина:
- У меня-то ощущение, что именно в следственных органах надо еще как-то разобраться. Чем люди занимаются? То ли они получают деньги и просто ведут шпионаж в пользу другого государства… но то, что они работают против России, это к бабке не ходи. Я из программы в программу не перестаю говорить – ребята, где у нас нормальные следственные органы, которые защищают интересы государства и президента?
А. Норкин:
- Так, вот ведь это тоже ваша была первая вот такая эмоциональная оценка о том, что это диверсия на самом деле осуществлена была?
Ю. Ганус:
- Да. Потому что масштаб изменений - я вообще не понимал, как можно было дать ответы в течение такого короткого срока на такой объем изменений? Это первое. Второе. Как можно было проводить такие изменения, передавать такую базу, не понимая, что она будет идентифицирована? Вы понимаете, я в свое время оканчивал Санкт-Петербургский юридический институт генеральной прокуратуры, я не работал в системе генпрокуратуры, но при этом я его окончил и писал диссертацию по расследованию преднамеренных банкротств, я работал со следователями и прокурорами в течение восьми лет. Так вот, я вам могу сказать, во-первых, любые подобного рода изменения оставляют следы. Даже на бумаге. Если вы выбросите лист бумаги и вставите другой, можно определить, когда эта бумага была произведена и даже на каком предприятии. Что касается следов в электронной базе данных, они остаются в оболочке, остаются в структуре, на что и указывается вот во всех материалах, которые идут внешне, сейчас приходят, что фактически ВАДА и восстанавливает. И, когда идет разговор о сопоставлении баз данных, во-первых, конечно, я могу сказать, действительно, и ВАДА это подтвердила, бывшие работники лаборатории, разработчики, они выехали вместе с базой, это первое. Второе – я точно помню, когда я приступил к работе, спустя там пару месяцев, где-то в ноябре 2017 года, прошла информация о том, что информатор передал ВАДА еще один вариант базы данных. Это был второй. И третий – это был переданный в 2019 году. Но, смотрите, я хочу обратить внимание на следующее. Принципиально важное как раз. Что вопрос-то лишения соответствия касается чего? Аутентичное неизмененное. Я слышу от экспертов, которые выступают с нашей стороны, разговор о том – какую роль они играли, какую роль играли эти изменения?.. Но, минутку – аутентичные – это значит вообще неизмененные. Поэтому факт изменения зафиксирован – все, нарушение критического условия. И в этой связи я почему говорю, что это значит, что фактически я обратил внимание, исполком ВАДА обратил внимание, что это критические условия. Первое критическое условие сорвано и мы, являясь хоть самой лучшей организацией, мы технически лишаемся соответствия. А наши спортсмены стали заложниками этого ужаса. Кстати говоря, когда я был в Колорадо Спрингс, я приехал и на меня навалились там – Ганус поехал в Америку и с американской трибуны наехал на наш спорт. Во-первых, я там прямо и ответственно заявил, что не надо всех мазать одной краской. У нас есть чистые спортсмены, у нас есть великолепные спортивные функционеры, которые руководствуются принципами честного спорта. И у нас есть спортивные руководители, с которыми мы работаем и в министерстве спорта, и в олимпийском комитете, но они не принимают решения. В этом проблема. Проблема заключается основная вот подобного ужасного ведения дел, выхода из кризиса, в том, что на пятый год, выходя из кризиса, мы погружаемся в него еще на четыре. Что подходы ужасные. Вот эти скульные подходы, они просто не выдерживают никакой критики. Нам надо менять и подходы, и, я считаю, нам нужно менять лиц. Особенно важно знаете почему?
А. Норкин:
- Так у нас вроде только-только всех поменяли…
Ю. Ганус:
- Нет. Это команда еще давняя. Знаете, я на что хочу обратить внимание? Посмотрите, уже спортсмены…
А. Норкин:
- Подождите, вот смотрите. Мутко – уже не руководит нашим спортом. Это произошло после скандала. Жуков – не возглавляет Олимпийский комитет. Колобков – новый министр. Это все сейчас происходит уже при новом руководстве.
Ю. Ганус:
- Поэтому нужны критические изменения. Вот те, которые меняют систему принятия решения.
А. Норкин:
- А как они сейчас принимаются, эти решения?
Ю. Ганус:
- Я не знаю. Я хочу сказать следующее. Вот, кстати, еще дополнительно – нас вообще отстранили от процесса передачи данных. Потому что я тогда инициативно вышел на ту группу, которая занималась передачей данных ввиду того, что мы стояли в зависимости. При этом, вот эти два последних пункта дорожной карты – это признание доклада Макларена и доступ к лаборатории передачи данных и проб физических мы на них вообще не могли оказывать влияние, они находились вне предмета нашего ведения. В этом парадокс. И поэтому, конечно, я хотел, либо я, либо наши представители, чтобы мы могли контролировать. Но нам сказали – ребята, будьте добры, мы без вас тут разберемся. И нас убрали в сторону. Это первое. Кроме того, мы даже не получали информацию. Информацию мы получали от ВАДА. Потому что у нас с ВАДА были выстроены рабочие отношения…
А. Норкин:
- А вы с Павлом Колобковым коммуникации какие-то были последние месяцы, когда стало понятно, что снова назревает вот эта проблема еще более масштабная?
Ю. Ганус:
- Да. У нас есть определенная коммуникация. Павел Анатольевич мне пытался объяснить, что там опять разговор про роуфайлы, на что я сказал – вообще ввиду того, что у меня такой же документ и меня вот в данный момент времени не интересует, какие там роуфайлы или нет там менялись – шок от количества изменений – первое. И второе – шок от даты изменений. Тогда, когда мы говорили, что, мол, типа, ребята, у вас несертифицированное оборудование, езжайте обратно, вадовцам, ну, не мы, а рабочая группа отправила ВАДА обратно, помните, я сделал заявление Путину, потому что прошла информация о том, что, мол, ВАДА не готова приехать. Я связался тогда с президентом ВАДА, у меня с ним рабочие нормальные отношения, он мне сказал – да нет, рабочая группа готова выехать. И я тогда искал выходы на администрацию президента, на президента, к сожалению, все двери закрыты, все выслушали, хорошо, да, но я тогда просто вынужден был сделать открытое заявление, потому что фактически мы уже тогда могли были лишиться этого соответствия. Я обращаю внимание, тогда еще Тагер Тревес (?), несмотря на то, что у нас такие рабочие отношения, мы взаимодействуем и сотрудничаем, но при этом он достаточно резко выступает и тогда сделал заявление, что русским вообще верить нельзя. Зачем ВАДА пошла на такие уступки? И ВАДА тогда вообще горело на кострах инквизиции в то время, вы помните. И когда фактически был сорван срок, что он сказал? Он сказал – я же вам говорил, что нельзя верить русским. Вот это ужасно. По сути, нам даже не нужно ничего говорить, просто действия немых свидетелей, вот факты являются немыми свидетельствами этого. Поэтому я, когда мы получали соответствие, тогда не раз задумался насчет того, а все-таки сможем ли мы выдержать это, выполнить, потому что уж лучше бы мы оставались в режиме того несоответствия, потому что, находясь в режиме того… у нас только не было знаете чего одного? Мы не давали разрешения на терапевтические исключения. Это делал ЮКАД. Все остальное мы выполняли в полном объеме. Но при этом это был совершенно другой режим. Но при этом, конечно, да, у нас были ограничения по спорту. Сейчас мы подпадаем под действия нового стандарта. Он жесточайший вообще. Он гораздо более жестокий.
Ю. Норкина:
- Дмитрий написал – о какой борьбе с допингом можно говорить, когда в Ханты-Мансийске работает тренером у биатлонистов человек, жравший допинг с 14 лет?
А. Норкин:
- Ну, это надо конкретизировать…
Ю. Норкина:
- Я еще раз подытог сделаю такой, что изменения были сделаны накануне передачи, если не сказать, что сделаны во время передачи и вручную. Это то, что мы сейчас на самом деле выяснили у Юрия Александровича Гануса, главы РУСАДА. Вы сказали о том, что мотивы каковы – об этом тоже очень важно понимать, кто является... вот кто эти люди, которые… они ведь не глупцы, они понимают, что они гадят не только спортсменам, которые рвут жилы ради того, чтобы попасть на Олимпиаду и у нас уже была большая трагедия, мы ее прошли, мы выбираемся из этого дерьма… кто эти люди? Мотив каков для того, чтобы гадить собственному государству?
Ю. Ганус:
- Вот это ключевой момент. Потому что, если мы на одну чашу весов… давайте последствия разложим. Первое. Это по сути трагедия нашего спорта на четыре года – минус две олимпиады, минус все ведущие международные соревнования. Минус организация соревнований на территории Российской Федерации, а у нас великолепная инфраструктура, одна из лучших в мире. И третье – это полностью нас попросят из всех международных федераций, из всех международных спортивных организаций антидопинговых. А это – управление развитием спорта, международного. Это очень важно. Именно влиять на развитие спорта в мире. И здесь мы по сути лишаемся этого права. Но плюс еще штраф. Это первое. Второе. Президент поставил в своих указах две задачи – расширение массового спорта. Вторая задача – формирование спортивного резерва. И третья задача – восстановление ВФЛА (?). Невыполнимо. Просто невыполнимо.
Ю. Норкина:
- То есть, после того, что мы сейчас получаем… грубо говоря, люди, которые этим занимаются, убивают спорт в России?
Ю. Ганус:
- Да. И репутацию власти еще, кстати говоря.
Ю. Норкина:
- То есть, первое – это удар по президенту?
Ю. Ганус:
- Да.
Ю. Норкина:
- Потому что первый шаг, который сделал президент для того, чтобы мы стали себя чувствовать единой страной, это была олимпиада. Это Сочи. Это важная была политическая история.
А. Норкин:
- Возвращаясь к мотиву. Здесь тогда остается всего два возможных варианта. Первое. Это люди действительно диверсанты, которые имеют какой-то свой интерес, чтобы выполнить диверсию против страны. Второй вариант – они пытались кого-то отмазать?
Ю. Ганус:
- Совершенно точно, да.
А. Норкин:
- То есть, такой вариант тоже возможен?
Ю. Ганус:
- Такой вариант может быть, это большая степень вероятности. Потому что, понимаете, важно понять… еще третье, кстати говоря, последствие – это разрушение доказательной базы данных по уголовным делам. Потому что, если признано, а это уже признано…
Ю. Норкина:
- А эта база уничтожена?
Ю. Ганус:
- Нет, имеется в виду, что, если изменения были проведены, значит, нельзя использовать эту базу данных в качестве обвинительных документов по уголовным делам. Все. Это убираем.
Ю. Норкина:
- И нигде следов, как вы сказали, не осталось?
Ю. Ганус:
- Нет. Поэтому Следственный комитет, например, с точки зрения мотивации, понимаете, для них это было невыгодно.
Ю. Норкина:
- То есть, они в связке идут, я так понимаю?
Ю. Ганус:
- Теперь я согласен совершенно с вашим доводом как раз для чего, для кого, и я такую логику предложил, потому что по большому счету это защита, понимаете, вот на чаше весов такая огромная тяжесть. А с другой стороны, кто может уравновесить это? Либо это диверсия, но давайте так. Во-первых, для того, чтобы пройти такие степени контроля, какой должен быть уровень авторитета у этих людей и какой уровень властных полномочий должен быть?
Ю. Норкина:
- Большая. Мы прекрасно знаем, что в верхних эшелонах власти очень много предателей. И это не паранойя. Это, к сожалению, опять же фактология.
А. Норкин:
- Так, нам надо перейти теперь к 9-му числу. Потому что это будет неправильно, если мы не поймем, что будет происходить. У вас здесь с господином Колобковым, насколько я понимаю, опять разные представления, потому что я слушал его, он говорит, что у нас есть возможность обжаловать предстоящее решение, добиться изменений в нашу пользу в судах, хотя и признает, что это все сложно. Вы, насколько я понимаю, не видите вообще никаких судебных перспектив в данной ситуации?
Ю. Ганус:
- Я должен говорить честно, спокойно, но именно с пониманием тех перспектив, которые могут быть реальны, опираясь на документы. Так вот, я могу сказать одно. По моему мнению, исходя из всех данных, которые есть, перспективы вообще минимальные. Вообще нет их просто. Но, понимаете, мы на самом деле так же заинтересованы в том, чтобы использовать любые возможности. Спортсмены стали заложниками вот этих безумных действий по изменению базы данных и в этой связи мы готовы поддержать эту инициативу, связанную с походом в КАС(?) для того, чтобы…
А. Норкин:
- КАС это?
Ю. Ганус:
- Спортивный арбитраж. По сути, мы уже проговаривали это с председателем Набсовета, я знаю позиции учредителей по этому поводу, поэтому мы будем использовать любую возможность. Но давайте не будем строить никаких иллюзий. На самом деле факт был? Был. Вопрос не заключается в том, какого качества были изменения. Изменения были существенные? Да. Все.
А. Норкин:
- Ну да, здесь это уже неважно. Вот что со спортсменами? Насколько я понял из комментария МОК, они довольны тем, что ВАДА не стала заниматься совсем такой политикой кампанией, то есть, они оставляют возможность для спортсменов участвовать?
Ю. Ганус:
- Да.
А. Норкин:
- То есть, у нас опять будет белый флаг? Гимн под запретом?
Ю. Ганус:
- Да, именно так и будет. Более того, хочу обратить внимание именно на те рекомендации. Значит, будут допущены чистые спортсмены. Насколько я понимаю, и исходя из той практики и логики, которая была, это будут спортсмены, у которых будет определенное количество отобранных проб. Как было перед Пхенчангом, не менее трех проб. И поэтому я уже сразу сказал руководителям федераций, спокойно, как только будет объявлено решение, а я не сомневаюсь, какое будет решение, потому что до сих пор в ста процентах случаев принимались решения рекомендации комитета по соответствию. То есть, ни разу они не опровергались. Поэтому нужно будет просто, исходя из тех задач, которые будут исходить из окончательного решения, сформировать дорожные карты и фактически работать над планированием как раз тестирования спортсменов. Ну, мы сами будем планировать в соответствии со стандартами международными, но разговаривать именно о…
А. Норкин:
- А что значит вы будете, если вот сейчас, допустим, РУСАДА опять лицензии лишат?
Ю. Ганус:
- Нет, мы все равно, так я не зря в начале прочитал этот, помните, я в начале говорил – нас вообще не ограничили в выполнении функциональной деятельности. Поэтому мы будем продолжать работать, мы будем продолжать вести тестирование, расследование и все остальное.
А. Норкин:
- Я просто не очень понял. Вот спортсмены как будут сейчас? Они каждый сам должен будет доказывать, что он чистый? Индивидуально пробиваться?
Ю. Ганус:
- Я хочу сказать одно. Перед Пхенчангом была другая ситуация. Мы были в режиме другого несоответствия. Сейчас я могу сказать, впервые в истории данный стандарт применяется так масштабно. И так тяжело. Поэтому, если брать ту историю, то все равно будет вестись определенный процесс, мы тогда работали с паралимпийским и олимпийским комитетом по составам, но при этом при всем мы все равно сами планировали в соответствии со стандартом. И тогда фактически нам надо было просчитать, кого Тасфорс(?) – международного олимпийского комитета, который был создан международной комиссией – могут пригласить. Вот когда мы ехали в Пхенчанг, это была уникальная ситуация, уникально негативная – не мы направляли спортсменов, а их приглашали. То есть, по сути наш олимпийский комитет лишили права направлять на олимпиаду тех, кого мы считали необходимым. Но мы тогда просчитали всех спортсменов, кого могут направить, и у всех было отобрано по три пробы. То есть, все получили допуск. Даже обращу внимание, те ребята, которые были оправданы по докладам Макларена – 26 человек – из этих 26-и, хотя никто не знал, будут они или не будут, но 19 могли поехать тоже, если бы им дали такое право. Поэтому сейчас, наверное, будет такой же режим, то есть, через допуск, через наличие определенного количества проб, отрицательных, естественно, конечно, поэтому вот это будет наверняка определенным. Естественно, нейтральный статус. Но нам надо дождаться решения. Я еще раз говорю – это очень неблагодарное занятие.
А. Норкин:
- Там какая процедура? Голосование будет какое-то?
Ю. Ганус:
- Да. Там будет процедура традиционная, именно организация работы исполкома, чисто формально, но, с точки зрения процесса – принимается решение, а дальше у нас 21 день на оспаривание. В течение этих дней готовятся документы, подаются и дальше идет процедура. Но очень важно понять, что исчисление срока четырех лет начнется с момента принятия решения. То есть, после завершения процесса. Кроме всего, хочу обратить внимание – если ВАДА объявит открытые слушания, тогда все доводы наших экспертов будут известны всему миру.
А. Норкин:
- Может, мы тогда узнаем, кто у нас здесь …
Ю. Ганус:
- Я хочу, чтобы здесь задумались. Потому что это серьезный фактор. Тогда весь мир узнает реально, каковы доводы наших экспертов…
А. Норкин:
- Сейчас в паузе Юрий Александрович рассказывал нам про катастрофическую ситуацию с нашей легкой атлетикой… и напомнил про дело Лысенко… Дело в том, что Данила Лысенко, прыгун в высоту, в возрасте 21 года пропустил три допинг-теста, вне соревнований. Это автоматическая дисквалификация. Но он подал апелляцию в спортивный арбитраж и предъявил там медицинские справки. По этим справкам он не был виновен в том, что он игнорировал вот эту систему. Но было довольно быстро установлено, что эти справки фальшивые. Более того, Данила Лысенко по фамилии назвал тех, кто ему помогал готовить эти бумаги. В результате у нас от работы отстранили всю верхушку федерации легкой атлетики и вот сейчас Юрий Александрович говорил, что у нас вообще очень высок риск того, что мы без легкой атлетики останемся на много-много лет….
Ю. Норкина:
- Вот опять 0400 написал – если никого не сдают, значит, это уровень и вмешательство Мутко и Жукова…
А. Норкин:
- Мутко и Жуков здесь уже были не при делах точно.
Ю. Норкина:
- Не думаю. Хотя, может быть, ниточки какие-то остались. Я теряюсь в догадках. Но факт остается фактом.
А. Норкин:
- Да, еще один момент. Я забыл спросить по поводу будущего. Насколько серьезна угроза того, что нас лишат права проводить?
Ю. Ганус:
- На своей территории? Это однозначно. Тут даже нет никаких сомнений. Это одна из мер я бы сказал рядовых. Если мы говорим о том, на каком условии будут идти спортсмены, то проведение на нашей территории международных соревнований – это просто было даже в том режиме, который был у нас.
А. Норкин:
- А на сколько?
Ю. Ганус:
- Четыре года. На все. Эти все меры применяются на четыре года. Причем, я вот буквально недавно был в Южно-Сахалинске, мы ездили туда, чтобы анализировать базу адаптации наших спортсменов перед полетом на олимпийские игры в Токио. Город в 250 тысяч человек, олимпийский бассейн там, два комплекса – 50, 25 метров. Горнолыжный комплекс, биатлонный комплекс. Там игровые комплексы. Там великолепная инфраструктура. И там объекты в стадии сдачи и, кстати, по всей стране готовятся. То есть, понимаете, это же удар по инфраструктуре.
Ю. Норкина:
- На самом деле, господа, если вы вспомните эту волну огромную, спортивную, первым поднял, конечно же, президент, который сказал, что ради сохранения здоровья нации нужно обязательно… и вы помните, даже в маленьких городочках были отстроены замечательные спортивные комплексы… дети начали ходить, заниматься… И у меня ощущение абсолютно жесткое и четкое – что это действительно направлено против… вообще, если посмотреть не только спортивную отрасль, а любую, все, что говорится президентом, у меня ощущение, что это все саботируется. Это саботаж и измена государству. Я по другому это назвать не могу. В противном случае следственные органы, МВД, ФСБ, Росгвардия давным-давно бы уже взяли под крыло… и наблюдали бы за тем, что происходит. Спорт для нас – это в рамках МИДа, потому что это международная история сегодня.
А. Норкин:
- Тебе сегодня что сказал сотрудник в погонах?
Ю. Норкина:
- Мне сегодня человек из правоохранительных органов сказал, когда я писала заявление по делу черных риэлторов, на вопрос, может быть, мы что-то все-таки вместе сможем изменить, переломить плохую ситуацию, на что он мне сказал – пока мы живем в такой стране, ничего не изменится. Это мне сказал человек в погонах!
Ю. Ганус:
- Ну да. Поэтому давайте менять вместе страну.
А. Норкин:
- Давайте так. Что-то мне подсказывает, что твоя история – мы еще о ней поговорим…
Ю. Норкина:
- Саша Захарченко когда-то сказал – не хочешь, иди копай или траншеи, или – выстрел в пятку.
А. Норкин:
- Давай вернемся. 0724 пишет – Вывод? Надо провести широкомасштабную чистку всего министерства спорта. А где гарантии, что чиновники, которые придут им на смену, будут лучше? Гарантий нет.
Вчера Митя Леонтьев прямо спросил – а зачем нам нужно вообще министерство спорта? Я не понимаю, какими задачами занимается это ведомство? Я, честно говоря, тоже не очень понимаю.
Ю. Норкина:
- Мне кажется, совершенно конкретными – гадит и все.
А. Норкин:
- В следующем году будет чемпионат Европы по футболу, нужно сейчас следить, чтобы с футболистами так же не сделали. Ну, Александр, футбол и допинг – это немножко другая история…
Последний вопрос тогда от коллег из отдела спорта. Что вы можете посчитать сейчас хорошим сценарием, хорошим результатом к 9 декабря?
Ю. Ганус:
- Во-первых, у нас есть еще время до 9 декабря и я заявил это и представителям рабочей группы, я говорил это публично – у нас есть время, нужно найти аутентичную базу и передать ее. Первое. Второе – необходимо действительно запустить реальное расследование. Теперь что касается 9-го. Я считаю, что, вы правы, мы обсуждали сегодня – это удар по спорту, это удар по авторитету власти, удар по стране. Пора проводить кардинальные изменения в спорте. Так жить нельзя. Поэтому я искренне надеюсь, что президент Владимир Путин вмешается в эту историю и по его инициативе будут проведены все эти изменения и расследования. ЯЧ приведу пример. Мы перевели книгу Анри Люнквиста «Враг допинга». Это уникальный человек мира, бывший вице-президент Дабл Ю Эф, бывший вице-президент ВАДА, глава медицинской комиссии МОК, он боролся с допингом в Швеции в 80-е годы. Швеция была поражена допингом. Он боролся со спортивными властями. Его поддерживала королевская семья. И это стало залогом его успеха, этой борьбы. Поэтому нам действительно необходимо всем фронтом… когда мне говорят – вы верите в это? Я верю в это.
Ю. Норкина:
- Я верю в это. Это не высокие слова. Это наша земля, мы не уйдем.
Ю. Ганус:
- Конечно.
А. Норкин:
- Спасибо вам большое за то, что пришли.
