Исаев: В РФ есть запрос на националистическую идею и она небезопасна для власти
Скачать передачу [mp3, 34.5 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
В. Алфимов:
- Здравствуйте, дорогие друзья. Меня зовут Валентин Алфимов. Рядом со мной Никита Исаев. Это программа «Злая политика», программа про чиновников, которые не дают нам нормально жить, мешают и т.д.
Н. Исаев:
- Есть темы, которые на прошлой неделе весьма резонировали.
В. Алфимов:
- Да. В первую очередь это убийство Ибрагима Эльджаркиева. Это глава Центра по противодействию экстремизму Республики Ингушетии. Громкое убийство, которое произошло в Москве в субботу вечером, совершенно очевидно, заказное. Он и его брат погибли.
Н. Исаев:
- Давай попробуем понять, что это значит, почему это имеет столь значимый резонанс, что такое Центр по борьбе с экстремизмом в Ингушетии, и вообще что такое центры по борьбе с экстремизмом. С лета у нас в обиход вошло такое понятие – так называемые эшники. То есть сотрудники полиции, сотрудники Министерства внутренних дел, которые ходят в гражданке, в основном отметились на летних мероприятиях. Это такие бойцы невидимого фронта, люди, которые следят за отсутствием экстремистских вещей на согласованных, не согласованных акциях и т.д.
Что такое Центр по борьбе с экстремизмом в Ингушетии? Очевидно, после того как Чечня зачистилась от криминальных элементов после второй чеченской кампании, весь экстремизм, все боевики, все лагеря подготовки и т.д… Это регион, в котором эти остатки еще существуют. Да, безусловно, Юнус-Бек Евкуров с этой ситуацией больше разобрался, чем с экономической ситуацией в регионе, но проблема на Кавказе остается существенной. В Ингушетии, напомню, самый высокий уровень безработицы по всей стране, причем самая высокая рождаемость, даже больше, чем в Чечне. С учетом изменений власти, которые сейчас происходят в Ингушетии (Евкуров ушел в отставку, стал заместителем министра обороны), идет жесткая зачистка различных кланов. А на Кавказе это вещь достаточно существенная. Многие из этих кланов, безусловно, имеют криминальный оттенок и финансируются из криминальных источников. Многие из силовиков покрывают эту историю. И эти разборки вываливаются в то, что происходит. Удивляться этом у обстоятельству не стоит.
При этом не думаю, что нужно распространять на то, что в целом в стране террористическая обстановка становится опаснее и т.д., я этого не наблюдаю, но то, что в Ингушетии идет смена элит, и это выражается в том числе в таких резонансных убийствах, это факт.
В. Алфимов:
- Еще одна версия есть, что это была кровная месть. Давай по этому поводу пообщаемся с корреспондентом «КП-Ставрополь» Андреем Зобовым. Он с нами на связи. Андрей, расскажи про эту версию – кровная месть. Откуда она вообще взялась, кому Эльджаркиев перешел дорогу?
А. Зобов:
- Дело в том, что в Ингушетии, как вы сказали, есть несколько достаточно влиятельных кланов. Я хочу акцентировать внимание, что пока это версия неофициальная, но все же. Есть клан, вокруг которого создана некая, я бы сказал, религиозная секта. Секта создана проповедником еще в XIX веке. Секта отличается особой закрытостью, там члены могут жениться только на членах клана. Если говорить о мужчинах, в секте примерно 5 тысяч человек. Женщин примерно столько же, возможно, даже больше. Одного из членов самого клана, стоящего в центре этой секты, в декабре 2018 года жестоко убили. Это убийство выглядит как заказное. После этого члены клана стали подозревать, что за этим может стоять Центр по противодействию экстремизму. Буквально через две недели, в январе, на Эльджаркиева было совершено первое покушение. Его на границе с Чечней догнала «Лада», из нее стали стрелять из автомата. Три человека из его охраны были ранены, один погиб. После этого Эльджаркиев был под госзащитой, ездил только на бронированной машине. В общем, его охраняли достойно, но на выезде из Ингушетии он оказался без защиты.
Н. Исаев:
- Как вы считаете, почему столь резонансно это убийство сейчас рассматривается в стране? Четвертый день уже держится это в повестке.
А. Зобов:
- Мне кажется, что за последнее время в повестке не было убийств таких высокопоставленных чиновников Центра по противодействию экстремизму. В принципе сложно вспомнить, когда убивали кого-то влиятельного, и убивали на заказ.
Н. Исаев:
- А насколько он, по вашему мнению, был влиятельным в регионе, особенно с учетом событий весны-лета нынешнего года, связанных с вопросами приграничного конфликта между Ингушетией и Чечней, в связи с несогласованными акциями, действиями, после этого посадками, вылившимися в том числе в отставку Евкурова?
А. Зобов:
- Скажем так, центр «Э» участвовал, в частности, в некоторых подавлениях этих народных волнений, недовольства и т.д. Поэтому, естественно, это была очень влиятельная фигура. Кроме того, нужно сказать, что его предшественника Хамхоева посадили за пытки, за то, что у него в центре «Э» умер человек от пыток.
Н. Исаев:
- Что значит «они участвовали»? Вот были действия, было моление, в том числе совместное с сотрудниками внутренних дел, которые происходили на центральной площади в Магасе. Они что, играли какую-то антинародную историю, народ считает их предателями, что они не с народом? Какие есть версии?
А. Зобов:
- Эти волнения были сконцентрированы вокруг определенных кланов…
Н. Исаев:
- Ну, муфтий, который играл против Евкурова.
А. Зобов:
- Они хотели получить власть в Ингушетии. Дело не в том, что конкретно весь народ был против этого. Народ частично шел за этими оппозиционными лидерами. И всех, кто защищал каким-то образом Евкурова, кто участвовал в задержаниях, всех их считали врагами.
Н. Исаев:
- В том числе сотрудников центра «Э».
А. Зобов:
- Да, в том числе.
В. Алфимов:
- Мне, честно говоря, удивительно слышать в XXI веке историю про кровную месть.
Н. Исаев:
- Ничего удивительного. Ты на Кавказе бывал вообще?
В. Алфимов:
- Адыгея, Краснодарский край…
Н. Исаев:
- Нет, это не Кавказ, это наши казаки. А на Кавказе ничего не поменялось. Если ты считаешь, что кровная месть, если оскорбят человека, женщину или старейшину на Кавказе и это останется безнаказанным… Не здесь и сейчас, а, возможно, со временем. В XXI веке такое происходило, убивали и за рубежом, убивали в Арабских Эмиратах. Я думаю, что на Кавказе ничего не поменялось. Хорошо это или плохо, не знаю. Дуэли ушли из нашей культуры…
В. Алфимов:
- Это такая национальная особенность.
Н. Исаев:
- У итальянцев вендетта. Наверное, тоже национальная особенность.
В. Алфимов:
- В Москве прошли два согласованных «Русских марша». Тоже такая национальная особенность. Почему два? И что за «Русские марши»?
Н. Исаев:
- Очевидно, есть запрос на национальную, националистическую идею. При этом, на мой взгляд, она очень небезопасна для власти, не только для действующей власти, но и для власти. Потому что именно она является очень важной уличной силовой конструкцией. Более того, на нее завязано большое количество молодежи и в сетях, и в онлайне (например, футбольные фанаты, болельщики и т.д.). И в этой связи нужно работать с этими группами, в том числе дробить их по двум, трем, десяти маршам и т.д. Вот то, что делает власть.
В. Алфимов:
- Бывшего кандидата в губернаторы Приморья Андрея Ищенко мы хорошо помним. Он чуть не выиграл во втором туре выборов в сентябре.
Н. Исаев:
- Говорят, выиграл. Он говорит, что выиграл. Он себя называл красным губернатором. История следующая. На днях его лишили членства в Коммунистической партии РФ, от которой он участвовал в выборах, как технический кандидат год назад на выборах губернатора Приморского края. Он там выиграл. Никто ему не предсказывал победу. Он был таким фриком, большим рыжим ребенком, который всем говорил, что дедушка ему когда-то сказал, что он станет губернатором Приморского края. И он на этой хайпе, на этом протесте, на этом большом оппозиционном настроении, которое есть в регионе, победил. Ну, как победил? В первом туре он проиграл. Во втором он шел впереди, а буквально за несколько минут у его конкурента, который был от Кремля (Тарасенко), вдруг на 7% увеличился результат, и Ищенко вроде проиграл. Потом Москва вмешалась, выборы отменила, потому что были нарушения со всех сторон.
И вот он молчал целый год. Я был три недели назад в Приморье. Перед моим приездом, когда я начал жесткую критику действий власти за обещания, которые они давали год назад в рамках популистской избирательной кампании Олега Кожемяко, действующего губернатора, который победил во второй, как бы переигранной ситуации, возбудился Ищенко. Причем возбудился очень странно. Он начал всех оскорблять, в том числе и меня, в том числе почему-то Грефа, Папу Римского, по-моему, обращался к Дональду Трампу на английском языке, рассылал моим знакомым предложения про занятия сексом и т.д. Казалось, что это носит уже несколько… Ну, это болезнь, наверное.
Мне пишут московские коммунисты, мои знакомые, товарищи. Говорят: как хорошо, что он не выиграл. А вы представляете, вот этот человек стал бы губернатором Приморского края, стратегического региона, в котором завязано огромное количество интересов, где проживают весьма интересные люди, которые явно достойны того, чтобы их представлял другой человек? Это к вопросу о том, что избирательная система прогнила настолько, что она направляет вот этих технических кандидатов. В конечном итоге мы получаем, хоть и с опозданием, их вскрытие, что они из себя представляют. Это, конечно, позорная вещь.
В. Алфимов:
- Среди прочего коммунистов особенно возмутили обвинения в том, что решение не выдвигать Ищенко кандидатом от партии на повторных выборах в Приморье было якобы сделано за 30 сребреников. Об этом он написал у себя в Телеграме. Кроме того, Ищенко опубликовал коллаж по мотивам фильма «Пираты Карибского моря». Там рядом с головами повешенных на виселице были подписаны фамилии руководителей краевой организации КПРФ. В КПРФ обиделись и, естественно, его из партии исключили.
Н. Исаев:
- Я не знаю, что такое «обиделись». Надо, наверное, понимать, кого они берут, может быть, какие-то медицинские справки у них брать. Это человек-хамло, человек, не являющийся политиком даже в том виде, в котором люди иногда хотят видеть какого-то народного человека, понимающего их.
Я, например, козу доил позавчера под Ярославлем. И уже Телеграм-каналы написали: вот политтехнологии, вот Исаев приехал, подоил козу в Ярославле и провел в Рыбинске совещание по экологии. Написали: Исаев избирается в Государственную Думу от Ярославловской области, вот они, настоящие политтехнологии. На самом деле я ездил по вопросу экологической ситуации. Собирают строить целлюлозно-бумажный комбинат на Рыбинском водохранилище. И мы сейчас с общественниками, со всеми политическими силами, даже с властью, даже с губернатором, даже с Валентиной Терешковой блокируем строительство этого целлюлозно-бумажного комбината, который потенциально загадит все Рыбинское водохранилище, два региона (Ярославскую и Вологодскую области) и еще в целом бассейн Волги аж до Каспия. Для меня было важно провести это экологическое совещание.
В. Алфимов:
- И подоить козу.
Н. Исаев:
- Если коза Катя стала той политической технологией, если это в заголовки вывесили, это прекрасная история. Людям нравятся такие интересные кейсы.
В. Алфимов:
- С нами на связи Владимир Соколов, профессор кафедры государственной службы и кадровой политики Академии народного хозяйства и госслужбы, доктор философских наук.
Владимир Михайлович, вы являетесь автором единственного учебника для чиновников по этике. Что можно писать чиновникам или депутатам в социальных сетях, а что нельзя? Андрея Ищенко, бывшего кандидата в губернаторы Приморья, исключили из партии за то, что он партию обвинил. Никита Исаев выкладывает, как он козу доит. Пока его ниоткуда не исключили, слава богу.
В. Соколов:
- Я считаю, что правильно исключили. Потому что есть такое понятие, как служебное поведение. И есть такое понятие, как публичное поведение. Служебное поведение относится к госчиновникам. Очень строго регламентируется вся их жизнь. Ведь его никто насильно не загнал на госслужбу. Раз он сам пошел, то должен ограничивать свои права на высказывание своих мыслей и т.д., которые бы расходились с теми проблемами, которые обсуждаются в народе, и т.д.
Н. Исаев:
- Он не на госслужбе. Он депутат.
В. Соколов:
- Он не на госслужбе, но он политик. Это уже имеет отношение к публичному поведению.
Н. Исаев:
- Есть такое понятие – любой пиар хорош, кроме некролога. Не кажется ли вам, что таким образом он привлек к себе внимание не только в Приморье, но и по всей стране? И люди подумали: действительно, коммунисты – негодяи, молодец Ищенко. Может быть, это действительно пиар для политика?
В. Соколов:
- Нет, это страшный пиар. Потому что это прежде всего роняет авторитет той партии, членом которого он является.
Н. Исаев:
- Второй по популярности в стране политик – Владимир Жириновский. И Владимир Жириновский подобными заявлениями, подобным поведением, эпатированием славится и сделал на этом свой политический рейтинг. А вы говорите о том, что это плохой пиар. Почему нет?
В. Соколов:
- Очень просто. Потому что это партия, которая построена на этом. Она построена на эпатаже, на очень острых высказываниях, выступлениях. КПРФ построена на другом. Как вы узнаете, у КПСС был специальный кодекс поведения для коммунистов.
Н. Исаев:
- Но КПСС и КПРФ это разные вещи все-таки.
В. Соколов:
- То же самое у КПРФ как преемницы КПСС. И то же самое, «Справедливая Россия» имеет свои кодексы поведения для партийного работника. Поэтому если работник, который выступает от имени партии в каких-то своих личных моментах, в Инстаграме или еще где-нибудь, критикует свою партию, выносит сор из избы и так далее…
Н. Исаев:
- То есть вы хотите сказать, что единственная партия и единственный политик в стране, которому позволительно действовать так, как действовал Ищенко, это Жириновский и его партийцы по ЛДПР, все остальные – серьезные партии?
В. Соколов:
- Совершенно правильно. Потому что у них партия построена на этом, на эпатаже прежде всего.
Н. Исаев:
- А может быть, коммунистам надо взять на вооружение эпатаж, как взял Ищенко? Ведь Ищенко делал такие заявления и в рамках избирательной кампании, всех оскорблял и т.д. И на этой кампании получил статус второго политика в Приморском крае. Может быть, у него действительно хорошая стратегия была?
В. Соколов:
- Есть понятие местный (успех на выборах в Приморье в данном случае) и стратегическая политика партии. Так вот, стратегическая политика заключается в том, что коммунист не имеет права выступать против линии своей партии. А он выступал против линии партии.
Н. Исаев:
- Я не понимаю. Я разговаривал в Приморье со всеми и задавал вопрос: он что, сошел с ума? Они говорят: мы не знаем. Я губернатору и его окружению говорю: это договорняк ваш, вы из него дурака сделали. Они говорят: нет, мы не имеем к этому никакого отношения.
В. Алфимов:
- В Иркутской области пострадавшим от наводнения предпринимателям выдали больше 120 млн. рублей под 1 %. Печально известный Тулун. Огромное количество домов было смыто, тысячи людей остались без крова, без жилья, без еды, без земли. А предприниматели с этих территорий получили льготные кредиты. Как сообщает пресс-служба губернатора региона Сергея Левченко, такой мерой поддержки воспользовались 35 предпринимателей из Тулуна, 10 – из Нижнеудинска, по 4 – из Тайшетского района и Чуны, и еще 3 – из Тулунского района.
Н. Исаев:
- Печально, что нам приходится несколько месяцев обсуждать вопрос компенсаций людям в результате наводнения. Поверь мне, подобная ситуация касается не только наводнений в Иркутской области и в Красноярском крае, которые были в этом году, в Забайкалье – в прошлом, и это не только наводнения, но и другие стихийные бедствия. Мне кажется, все должно происходить на неком автоматическом режиме. Есть регламент, есть понимание, что гидрометеоцентр фиксирует, что это было стихийное бедствие, в результате которого люди, которые предоставляют соответствующие справки об утрате жилья, об иных имущественных потерях, не дай бог, жизни и здоровья, - это должно происходить автоматически. Насколько я помню, там было аж три информационных сообщения в течение двух месяцев, когда Путин говорил: вот вы там опять не заплатили, вот заплатите. Позорная ситуация.
В. Алфимов:
- Президенту приходилось разбираться, почему не заплатили 10 тысяч рублей.
Н. Исаев:
- В прошлом году я вмешивался в Забайкалье, когда губернатор и администрация Забайкальского края, которую там местные жители называют Пентагон, потому что, наверное, по телевизору им вдалбливают, что Пентагон, об этом говорят больше, чем о внутрироссийских проблемах, - и 10 тысяч они не могли получать. Есть те, кто вообще потерял свои дома и имущество. Они должны получать по 50-100 тысяч рублей. Не получают. А им просто говорят, что это грунтовые воды поднялись, не наводнение, что это не относится к стихийным бедствиям.
В. Алфимов:
- Здесь все произошло по-другому. Но рождается целый ряд вопросов. Льготные кредиты – под 1 %. Это государство помогает.
Н. Исаев:
- Да.
В. Алфимов:
- Почему тогда под 1 %? Почему вообще не беспроцентный?
Н. Исаев:
- 1 % - это символическая цифра.
В. Алфимов:
- Это символ того, что государство не может бесплатно дать денег, чтобы восстановить? Дайте под 0 %.
Н. Исаев:
- Я думаю, об 1 % мечтают все. То, что под 1 % дали 120 млн., я думаю, что это нормальная история. Другое дело, 120 млн. это реальная потребность тех людей, которые обратились? В этот раз в информационные ресурсы попало обращение предпринимателей, которые сказали: да, вы заботитесь в соответствии со своими регламентами лишь только об уничтожении имущества обычных граждан, не имеющих предпринимательских инициатив, а мы потеряли бизнес, который работает, в том числе обеспечивая налогами регион, обеспечивая рабочие места, социальную ответственность, которую зачастую несет на себе этот бизнес. Мне кажется, что 120 млн. – это ничто. Это даже не ферма какая-то небольшая. Потому что это миллиардами исчисляется. Мне хочется проверить эту информацию, которая появилась. Является ли это некой реальностью, эти 120 млн. Либо это бутафорская цифра. Является ли это решением проблемы? Либо это просто… Русскому человеку скажешь – 120 млн. И возникает ощущение, что это какие-то огромные деньги, которые решили проблему, что государство взяло на себя. Хотя это мы с вами фактически из бюджета, мы являемся налогоплательщиками. А банки, которые выдают эти кредиты, финансируются за счет нас фактически. Потому что все эти банки практически государственные. Либо государственные корпорации. Мы с вами 120 млн. отдали предпринимателям Иркутской области, потому что они попали под наводнение. И хотелось бы понять, это по всем регионам, по всем стихийным бедствиям такая ситуация возникает? Либо те, которые пробили информационный эфир, пробились к Мутко или к Путину, когда те приезжают. По-моему, они по три раза каждый, Мутко даже больше, наверное, приезжал в Иркутскую область. Пробились, и вот это попало в заголовки новостей. А без этого ничего не происходит, пока не осветишь эту ситуацию.
В. Алфимов:
- У нас на связи Александр Чалбышев, председатель иркутского регионального отделения «Опоры России».
А. Чалбышев:
- Добрый день.
В. Алфимов:
- Вот мы тут обсуждаем эти 120 млн., которые выдали на 50-55 человек. Это все потребности? Или это крохи и будет выделено намного больше? Есть у вас информация?
А. Чалбышев:
- Что касается потребностей со стороны предпринимательского сообщества, члены нашей общественной организации «Опора России» совместно с правительством Иркутской области осуществляли выезды, начиная с первых дней чрезвычайной ситуации, и фиксировали проблематику предпринимателей, тем самым составляли перечень предпринимателей, которые в дальнейшем будут потенциально нуждающимися в деньгах, в субсидиях, в помощи от государства. Перечень этот составил более 400 предпринимателей. Если говорить про 120 млн., которые сегодня озвучиваются, то это лишь доля, по нашему экспертному мнению, составляющая менее 10 % того, что требуется предпринимателям. И то, что они уже сумели косвенно подтвердить свои убытки. Это малая доля. Я считаю, это необходимо продолжать. Наращивать темпы выдачи предпринимателям денежных средств на основе того, что сейчас уже сделано в рамках 120 млн.
Н. Исаев:
- А это за чей счет финансируется? Областной или федеральный бюджет?
А. Чалбышев:
- Поддержку с точки зрения помощи предпринимателям рассматривали с двух сторон. И мы обращались в региональное правительство и на федеральный уровень. Помощь планировалась. Я надеюсь, что и планируется. И от регионального бюджета, и от федерального. В данном случае эти 120 миллионов – региональный бюджет. Он первый начал помогать. А федеральный – там еще есть некоторое докручивание самой системы выдачи и помощи предпринимателям. И это сейчас в работе. Я надеюсь, те федеральные деньги, а там озвучивалось изначально порядка полумиллиарда рублей, надеюсь, в скором будущем тоже дойдут до предпринимателей.
Н. Исаев:
- Это непосредственно на предпринимательское сообщество?
А. Чалбышев:
- Да.
Н. Исаев:
- Какие предприятия в основном пострадали?
А. Чалбышев:
- Предприятия разного сектора. В основном это какие-то мини-предприятия производственные, которые есть на территории Тулуна, Тулунского района, Нижнеудинского района. Производства связаны с зерновыми, с переработкой, с продуктами питания. Основная доля пострадавших – это те, у кого в той или иной мере были помещения, которые оказались затопленными, и стало невозможно ведение предпринимательской деятельности. А это практически все предприниматели.
Н. Исаев:
- А вы фиксируете желание каких-то предпринимателей или нечистых на руку людей постараться использовать эти возможности для личного обогащения?
А. Чалбышев:
- Безусловно, мы собираем такую информацию. Стараемся ее фиксировать. Но стоит отметить, что те критерии, по которым сегодня выдаются региональные и федеральные денежные средства в помощь предпринимателям затопленных территорий, там исчерпывающий перечень документов для того, чтобы представить и получить эту помощь, тот самый 1 %, который озвучивается. Малая доля из тех, кто хотят и планируют, уже подтверждали неоднократно свои убытки и неспособность ведения предпринимательской деятельности, - мало кто смог получить сегодня. Там проработан длинный перечень. Я думаю, нарушить его или залезть туда каким-то нечестным способом будет крайне сложно. Но если такие случаи будут, они будут отображаться.
В. Алфимов:
- Еще возникают вопросы: а чего вы свой бизнес не застраховали на такой случай?
Н. Исаев:
- А вот так Силуанов говорит, первый вице-премьер. Они же собираются вообще из бюджета убрать позиции, связанные с компенсацией в результате стихийных бедствий. И собираются ввести вот это добровольно-принудительное страхование имущества. Как ОСАГО в свое время ввели. Это несколько десятков миллиардов рублей в год, которые заложены в бюджете, их хотят снять. Если мы говорим, что у нас социальное государство, а при этом мы говорим: мы не просили вас рожать, фактически, и ничего мы вам не должны, - то здесь некая парадоксальная ситуация. Государству сегодня, особенно после пенсионных тем, нужно поворачиваться лицом к людям. И не допускать такого отрицательного, негативного эффекта, который они сейчас получают.