Кашин: «Фургала обвиняют в убийстве, а народ говорит, ну и что. Тут надо как-то вести профилактику АУЕ»
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
О. Кашин:
- Всем привет. Я – Олег Кашин. В московской студии Эдвард Чесноков. Эдвард, здравствуйте. Давайте говорить о Дегтяреве
Э. Чесноков:
- Здравствуйте, Олег Владимирович. Вы все последние эфиры как-то апологизировали предыдущего губернатора Фургала. Знаете, вы не Платон, Фургал – не Сократ. И апологии Сократа у вас не получилось. У меня небольшой лист бумаги. Это выписка из Госкомстата. Последний год, когда есть цифры статистики, это 2018 год. Он очень показателен. Последний год предыдущего губернатора и первый год Фургала. Число предприятий, включая малые: 2016 год – 45,5 тысяч; 2017 год – 42 тысячи; 2018 год – 40,5 тысяч. Прирост промышленного производства: 2017 год – 13,5 %; 2018 год – 0,6 %. Прирост сельхозпроизводства: 2017 год – 2,5 %; 2018 год – 0,4 %.
Я к тому, что, во-первых, говорить о каком-то невероятном расцвете края при Фургале – безосновательно. И во-вторых, на какое страшное, почти расстрельное место пришел Дегтярев, почти как Министерство сельского хозяйства при СССР.
О. Кашин:
- Эдвард, вы так говорите, что он все развалил. Но его же посадили не за то, что он что-то развалил. Его посадили за убийства. И сегодня показывают жену убитого бизнесмена Зори, которая говорит, как ей ужасно без мужа. Что, очевидно, так и есть. Просто немножко неловкая ситуация. А если бы он не развалил, его бы не посадили? Странный вопрос. Тогда убийство остается где-то за кадром, как тоже иногда бывает.
Фургала проехали. Фургала уже нет. Фургал утратил доверие. И у нас назначен новый врио – Михаил Дегтярев, которого мы знаем и любим как одного из заметных деятелей фракции ЛДПР. Я сегодня перечитывал свою старинную заметку про Дегтярева, когда он выдвигался в мэры Москвы. И у меня была теория, что он изображает гопника, будучи мальчиком из хорошей семьи. Годы спустя я узнал, тогда не знал, кто у него был дед.
Э. Чесноков:
- Я думаю, что кто-то из любимых вами советских.
О. Кашин:
- Да. И это гениально. Я думаю, вы красоту момента оцените. Его дед – Михаил Николаевич Козлов, второй секретарь Ульяновского обкома КПСС в 80-е годы. Скажите мне, Эдвард, а кто был первый секретарь тогда? Я вас хочу порадовать.
Э. Чесноков:
- Не могу сказать.
О. Кашин:
- Геннадий Васильевич Колбин. И дальше вы знаете, что стало с Геннадием Васильевичем. Это тот русский человек, которого Горбачев в 1986 году назначил в Алма-Ату на место Кунаева – такого вросшего корнями полуказаха.
Э. Чесноков:
- И там начались волнения.
О. Кашин:
- Так называемый желтоксан. Первые межнациональные волнения в перестроечном Советском Союзе. С которых все и началось, вплоть до Карабаха и Чечни. Ирония момента, что в том же положении, что начальник его дедушки, сегодня оказался Дегтярев. Поскольку, да, тогда казахи возмутились, что им назначают русского. Теперь хабаровчане, вот я не думаю, что они обрадуются, что, да, о'кей, сохраняют партию Фургала – ЛДПР, то есть квота по региону есть. Хотя тоже интересно. А если бы на тех выборах два года назад победил справедливоросс?
Э. Чесноков:
- «Коммунисты России», например.
О. Кашин:
- Что, теперь другого коммуниста назначили бы? Смешно. Если, действительно, есть такое правило про малые партии. Вот, допустим, от партии нашего любимого Прилепина будет губернатор Вася Иванов. И другие подумают: значит, у нас по квоте есть одна область. Но куда девать Васю Иванова? А давайте-ка мы организуем его посадку за убийство! Действительно, вопрос, насколько хабаровчане успокоятся. Поскольку митинги продолжаются. И как бы, да, им кинули кость в виде элдэпээровца. Потому что Фургал тоже элдэпээровец. Но кость в виде постороннего, иногороднего. Вопрос: успокоит ли появление нашего товарища Дегтярева там? Я не знаю. Был бы Ворсобин на связи, я думаю, он бы сказал. А вы что думаете? Я вот не верю.
Э. Чесноков:
- Ситуация там, действительно, печальная в плане социально-экономического развития. Но вы простите мой цинизм. Когда назначают нового человека, то кидают не только кость, но и солидный бюджетный куш. То есть очевидно, чтобы поддержать своего человека, вместе с Дегтяревым в Хабаровск приедет солидный федеральный транш на те или иные социальные проекты. И что-то даже перепадет народу.
О. Кашин:
- По вашей логике, надо еще Хабаровску вернуть отнятое у него звание столицы Дальневосточного федерального округа. Может быть, тогда народ успокоится? Но тогда Приморский край, я думаю, обидится. Потому что два года назад это был им такой подарок. Вот, отобрали у Хабаровска место, где сидит полпред Трутнев, теперь Владивосток. Что, опять? Полпредство – такой институт государственный, как ларек с едой на выборах. Подъехала гречка от губернатора. Вот здесь – то же самое. Где полпредство, там и голосуйте.
На самом деле уважение российских чиновников, номенклатурщиков к институтам государственным ниже всякого плинтуса. Потому что даже губернатор вдруг оказывается такая разменная монета, в общем, в очень суетных вещах. Нет?
Э. Чесноков:
- Посмотрите, а есть ли хоть один пример, когда бы область при независимом губернаторе взяла и расцвела?
О. Кашин:
- Нет, конечно. Абсолютно нет. И это то, что в России безосновательно называется федерализмом. Вы правильно сказали, когда федеральный денежный транш зависит от лояльности или от симпатий Кремля к очередному назначенцу или кому-то еще, это же ненормально. Это же форма шантажа.
Э. Чесноков:
- Вы еще скажите, что ненормально, что у нас не бесконечное количество денег?
О. Кашин:
- Для кого-то оно буквально бесконечное. У нас есть слово, которое я люблю произносить в любом контексте, и тоже сейчас готов произнести: госдеповцы. Я - избранный глава Чеченской республики, за которого проголосовало почти сто процентов населения. Вот образцовый регион. Вот та единица, к которой стремятся все. Дегтяревский Хабаровск будет, допустим, 0,5 Чеченской республики. А Москва собянинская, может быть, даже уже и 1,5 Чеченские республики по степени удовлетворенности материальных запросов.
Санкции против Кадырова персональные, включая его семью. И он довольно нервно отреагировал, даже выложил фоточку с двумя пулеметами, где он отвечает Помпео. Вот тоже, как люди в России ведут внешнюю политику. Как хотят, так и ведут. Может быть, и Дегтярев тоже, учась у старших товарищей по губернаторскому корпусу, будет тоже выкладывать себя с какой-нибудь базукой: вот привет, не знаю кому, хотя бы Зеленскому.
Э. Чесноков:
- У нас есть конкретная проблема. В России не работают социальные лифты. Вы, я думаю, спорить не будете. Смотрите, что светило Дегтяреву? Ему бы светило вечное второскамейничество. Потому что, как известно, вождь в жовто-блакитной партии может быть только один. И любой сколько-нибудь заметный лидер, который хоть как-то представлял хоть какую-то угрозу, из ЛДПР куда-то сразу же пропадал.
О. Кашин:
- Я совершенно забыл, что она жовто-блакитная.
Э. Чесноков:
- Если вы не в курсе, то в 1937 году очень многие заняли свои позиции просто потому, что тех, кто был наверху, расстреляли. И это был, скорее, такой пулеметный социальный лифт. Я не говорю, что это хорошо.
О. Кашин:
- Доклад товарища Сталина на XVIII съезде партии, где он говорит, что за последние два года на руководящие должности выдвинуто 150 тысяч новых руководителей. И понятно, что, значит, другие 150 тысяч были куда-то в Коммунарку и так далее задвинуты.
Э. Чесноков:
- На Бутовский полигон.
О. Кашин:
- На Бутовский полигон – священников. В Коммунарку – элиту. Не одной Москвой жив сталинский террор. Но здесь такой момент. ЛДПР – партия, которая сегодня, причем на наших глазах, уже оторвала у КПРФ звание партии номер два. Очевидно, это главная легальная оппозиционная партия. Наверное, даже без этого фургаловского форс-мажора Дегтяреву что-нибудь бы светило. У них же все-таки есть еще одна область – Смоленская, где фотограф по профессии Островский последние уже много лет губернатор, тоже элдэпээровец. И ничего, и мир не рушится. И даже как бы у Смоленска не отбирают никакие федеральные транши.
Но тоже вопрос. Если Фургал – элдэпээровец, который был избран вопреки воли Москвы, а Дегтярев – элдэпээровец, назначенный по воле Москвы, может быть, у Москвы слишком капризная воля для такого рода сложных ситуаций? Может быть, в этом все дело? В обидах?
Э. Чесноков:
- Я думаю, что дело не в обидах. Я думаю, что, посмотрите, какой прирост населения на Дальнем Востоке. Он нулевой. И даже многочисленные широко разрекламированные проекты, наподобие «дальневосточного гектара», ни к чему не привели. И я не знаю, что нужно сделать, чтобы миллиардный Китай и 2,5-миллионный Дальний Восток как-то уравнять. Сделать программы переселения для буров, которых угнетают темнокожие в Южной Африке?
О. Кашин:
- Этих буров сколько численно? Просто столько уже про них говорят. На Ставрополье их надо переселять, на северо-запад России.
Э. Чесноков:
- Их около миллиона.
О. Кашин:
- Хватит ли буров на всю Россию? Будет миллиардный Китай и 3-миллионный Дальний Восток рядом. Уравняются ли они.
Э. Чесноков:
- Но соотношение будет уже не столь печальное.
О. Кашин:
- Если бы я был Бастрыкиным, я бы оставил хабаровчан в покое. Более того, если, действительно, прецедент интересный, человека обвиняют в убийстве, а народ говорит: ну и что? Если такая уже ситуация общественная, то, наверное, надо глушить радио «Шансон» или как-то вести профилактику АУЕ. Потому что в этом же тоже проблема.
Э. Чесноков:
- Профилактику АУЕ в Забайкалье надо вводить. Там с этим совсем беда.
О. Кашин:
- АУЕ даже в Москве есть. Сам иногда готов сказать вам…
Э. Чесноков:
- В Москве это все-таки развлечение. А в трех тысячах километров за МКАД это образ жизни. И если жовто-блакитная партия не спасет нас от АУЕ, то я уже не знаю, кто спасет.
О. Кашин:
- Переключаемся из Хабаровска в Москву. Или не в Москву. Поскольку, что называется, сложная география. И «Норд-Ост», и Азербайджан, и Чечня. В общем, Гасан Гусейнов, профессор Высшей школы экономики, который не так давно назвал русский язык «клоачным», за что был затравлен, а теперь что он натворил?
Э. Чесноков:
- Теперь он выступил с оправданием терроризма. По сути, сказав, что теракт «Норд-Ост», причем это он написал в Фейсбуке в переписке с литературным критиком Анной Наринской, это само по себе показательно, он сказал, что «Норд-Ост» был освободительной борьбой чеченского народа.
О. Кашин:
- Почему это показательно?
Э. Чесноков:
- Да потому, что мы видим вот этих представителей так называемой интеллигенции. Я ни в коем случае даже не про Наринскую, я не занимаюсь хейт-спичем, я просто говорю, что есть люди, которые не отождествляют себя с Россией. Я не про Наринскую. Есть люди, которые живут в своих прекрасных квартирах внутри Садового кольца. Я не про Наринскую. И которые понимают, что эти квартиры, из которых в 1937 году вышибли их хозяев, - не их. И они понимают, что рано или поздно к ним может прийти хозяин и спросить: а что вы здесь делаете? И они дрожат. Они боятся. Они фонтанируют ненавистью. И они проговариваются. Они прорываются этой ненавистью. И ты прямо так понимаешь: как же они ненавидят эту страну! Как же они боятся и ненавидят!
О. Кашин:
- Я вас не вижу. И мне иногда кажется, что на другом конце провода не вы, а популярный телеведущий Владимир Соловьев. По интонации, по манере. Не в упрек. Просто прикольно, как люди могут перевоплощаться. И самое ужасное или прекрасное, что я, конечно, в целом с вами согласен, что да, вот эта советская интеллигенция, новая историческая общность, действительно, понимают, что занимают не свое место. Иногда это происходит в виде скандалов.
Но все-таки, истории, когда кто-то, очередной показательный либерал говорит что-то очередное, вопиющее, скандальное, и на него обрушиваются все патриотические публицисты, которые в это обрушивание вкладывают ту нерастраченную свою ярость, которую они не могут по работе или по каким-то другим ограничениям растратить на другие проблемы.
Буквально этот Гусейнов, который уже один раз был персонажем такого скандала, когда все деланно обижаются и заламывают руки. Поясню контекст. Анна Наринская, известный литературный критик, книжный обозреватель, пересказывала давнюю историю 2002 года, когда она работала в журнале «Эксперт», и Валерий Фадеев, главный редактор, тогда еще не нынешний государственный правозащитник, а крутой главный редактор, попросил ее позвонить за комментарием о теракте в «Норд-Осте» Сьюзан Зонтаг. И она позвонила, и та через вой глушилок на телефонной линии произнесла одну фразу, что она думает о «Норд-Осте». Да ничего не думает. Просто это освободительная борьба чеченского народа.
Наринская пишет, что это интервью публиковать не стала. Потому что понятно, что живущая далеко Сьюзан Зонтаг просто не в теме, не в курсе, сказала глупость. И тут в комменты пришел Гусейнов. И вначале одной строчкой, а потом чуть более развернуто сказал, что: а что такого, ведь она была абсолютно права. Но поскольку это, действительно, уже такой эпизод нашей новой этики в российском преломлении, потому что вместо геев, вместо негров в России это, скорее, патриоты, ветераны, какая-то такая социальная группа, то есть люди, которые чувствуют себя вечно обижаемым меньшинством.
Э. Чесноков:
- Есть такое слово – воин за социальную справедливость.
О. Кашин:
- Буквально. Просто на Западе и в России эти воины разные. Именно по своей социальной принадлежности. Вот у нас все, заламывая руки, обижаются. На кого? Гусейнов, да, говорят, я не проверял, не учился у него, но говорят, что он какой-то ученый-античник, филолог. Может быть, он, действительно, знает древнегреческий язык. А может быть – нет.
Э. Чесноков:
- Самое смешное, что свою диссертацию он защищал на тему русского мата. Он такой специфический античник.
О. Кашин:
- Поэтому я и оговариваюсь. Мы его знаем как колумниста разных изданий, в том числе я помню русскую службу Radio France Internationale. Его колонки доступны на сайте. И мы понимаем, что на самом деле это очень плохие колонки. Мы с вами тоже работаем в этом жанре. Могу сказать, оба, я думаю, гораздо лучше его пишем.
Э. Чесноков:
- Давайте не будем самоутверждаться на Гусейнове. Давайте займемся нашим хорошим добрым хейт-спичем. Гусейнов уничтожает абсолютно все скрепы. Он говорит, что русский язык – это клоачный. Сейчас он говорит про освободительную войну чеченского народа, по сути, оправдывает теракты. Ранее студенческий журнал Высшей школы экономики, где он работает, намекал на то, что господин Гусейнов предположительно кого-то харасит. В общем-то, никто это не опроверг. И возникает вопрос: как же так? Он какой-то ставленник криптоколониальных элит, что ему все сходит с рук?
У меня есть небольшая теория. Я считаю, что профессор Гусейнов является тайным агентом армянских спецслужб, главная цель которого сейчас в это обострение вызвать своими высказываниями ненависть к азербайджанцам и тем самым подтолкнуть Россию к армянам. Это конспирология. Это единственная твердая платформа, которая дает хоть как-то не сойти с ума в этом безумном мире.
О. Кашин:
- Я чуть проще к этому отношусь, наверное. И предполагаю, что хорошо, ну уж на этот-то раз, наверное, Гасана Гусейнова уволят из Высшей школы экономики. В ВШЭ станет посвободнее. Больше будет рабочих мест для профессора Матвейчева или еще каких-нибудь отставных и тоже, прямо скажу, дегенеративных политтехнологов или чиновников из российской власти. Главное, чего не будет никогда, никогда профессором ВШЭ не станем мы с вами – ладно, мы люди простые…
Э. Чесноков:
- У нас с вами академического минимума нет, почтеннейший.
О. Кашин:
- Именно. У нас нет диссертации по русскому мату. Вы сказали – криптоколония. Назовем имя изобретателя этого выражения, как и выражения «новиопы», - Дмитрий Галковский никогда не будет профессоров ВШЭ. Хотя в идеальной России он должен быть, конечно, ее ректором. Или почетным президентом. Всегда выбор идет.
Э. Чесноков:
- Членом-корреспондентом РАН должен быть.
О. Кашин:
- Академиком, безусловно. Всегда в наших условиях выбор между вот этими либеральными советскими интеллигентами и антилиберальными советскими интеллигентами. Абсолютно, что называется, оба хуже.
Э. Чесноков:
- И каким-то полным термоядом наподобие Квачкова. Я понимаю, о чем вы говорите.
О. Кашин:
- Я даже Квачкова не имею в виду. Естественно, он тоже не будет профессором. Вот либо Матвейчев, либо Гусейнов. Выбирайте, кто лучше, кто симпатичнее.
Э. Чесноков:
- Я с вами не соглашусь, ибо не уволят профессора Гусейнова. Потому что для этого он должен покуситься на святое. Этот профессор филологии должен сказать, что Набиуллина неправильно таргетирует инфляционную политику, и из-за этого рубль приобретает повышенную волатильность. Вот если он это скажет, тогда его тут же уволят.
О. Кашин:
- У нас передача, полная подтекстов. Важно понимать, Набиуллина – глава Центробанка, жена ректора Высшей школы экономики Кузьминова. В России все так и переплетено. Да, на самом деле, когда вы говорите: давайте уволим Гусейнова из ВШЭ. Не вы – патриоты в широком смысле. Я спрашиваю: чтобы что? Чтобы Высшая школа экономики стала лучше? Лучше она не будет. Ее придумывали как источник воспроизводства вот этих новых гайдаро-чубайсов, чтобы вот та элита пополнялась.
Э. Чесноков:
- Экономического блока правительства.
О. Кашин:
- И во-вторых, чтобы это была такая витрина приличности для новой государственности. Чтобы оскал Игоря Ивановича Сечина или даже повара Пригожина прикрывался приличными лицами Максима Орешкина, условно говоря.
Э. Чесноков:
- У нас есть вроде как такие анти-Чубайсы. Условный православный олигарх Малофеев, Алтушкин есть – менее токсичная фигура. И возникает вопрос: а почему они не могут учредить свой кошерный православный университет? Какой-нибудь университет Джонса Хопкинса, где ковались бы наши патриотические элиты?
О. Кашин:
- А почему? Ваша версия, почему они не могут ничего учредить? Они же пытаются что-то. Как раз Фонд Василия Великого у нашего друга олигарха Малофеева. Почем у нашего друга? Однажды какая-то газета написала, что олигарх Малофеев финансирует меня. Я ему написал эсэмэску: Константин, зачем вы меня финансируете? Он меня молча заблокировал.
Э. Чесноков:
- И где я могу получить свою долю?
О. Кашин:
- Вопрос – почему? Есть же набор русских интеллектуалов. Тот же работающий у Малофеева Егор Холмогоров – хедлайнер телеканала «Царьград». Почему невозможно создать университетскую кафедру даже не в Москве, которой бы руководил Холмогоров?
Э. Чесноков:
- В Сарове, например. Закрытый город, где атомную бомбу делают. А вот я не знаю. У меня есть только одно предположение.
О. Кашин:
- Саров – личная территория зам. главы администрации Кремля Кириенко, который руководил «Росатомом».
Э. Чесноков:
- С точки зрения системного дизайна, они ведь друг от друга не отличаются. И если бы обстоятельства сложились чуть иначе, то тот же Малофеев, условный Малофеев, конечно, не Константин Валерьевич, он был бы Пугачевым сейчас в Лондоне. За гей-парады.
О. Кашин:
- Он был с Чубайсом в «Роснано». Конечно, топил бы за гей-парады легко абсолютно. Потому что вы правы…
Э. Чесноков:
- С Чичваркиным бы чичваркился.
О. Кашин:
- Вам лишь бы с Чичваркиным. Нет, туда, в Москву, к силовикам! Бывают же либеральные силовики, все нормально, все хорошо. «Ростех», в конце концов, который стоит и за «Новой газетой», и за RTVi. Все нормально, конечно. Это абсолютно одни и те же люди, одна и та же номенклатура антинациональная.
Э. Чесноков:
- И пока добрые русские люди не напишут коллективные письма Алиеву-младшему с просьбой проверить, не является ли Гусейнов армянским агентом, не будет в России счастья.
О. Кашин:
- Насколько я понимаю, к Эдварду в студию пришел его коллега по международному отделу «Комсомольской правды» Андрей Баранов, я прав?
А. Баранов:
- Совершенно верно. Здрасти, Олег!
О. Кашин:
- Здравствуйте, Андрей! Я удивился, на самом деле, потому что мне вас Эдвард аттестовывал как человека, желающего поспорить с нами о внешней политике, а я даже не знаю, в состоянии ли я спорить? Поскольку а каков предмет спора?
А. Баранов:
- Зачем нам внешняя политика? Она большая, у нас совершенно конкретный предмет сейчас будет с вами обсуждения. Я узнал, что вы собирались обсуждать заявление или сообщение агентства «Блумберг» о том, что якобы сотни представителей российской элиты получили доступ к вакцине от коронавируса еще в апреле. И вот тайно и бесплатно им вкалывали это. Собирались обсуждать?
О. Кашин:
- Да. И сейчас окажется, что вам вкололи? Или я не правильно понимаю? В чем интрига? Я, конечно, читал это сообщение.
А. Баранов:
- Олег, а вас лично эта зараза не зацепила?
О. Кашин:
- Ну, бог миловал.
А. Баранов:
- Ой, вы счастливчик. А мне не повезло.
О. Кашин:
- Да ладно!
А. Баранов:
- Я вирус подхватил, болел серьезно. 36% легких у меня сожрал этот ковид. И если бы не профессионализм, мастерство и мужество наших врачей, я бы, наверное, пополнил собой печальную колонку статистики, которая у нас черным принято обозначать от напасти. 12 тысяч в России умерло. Кстати, сколько в Британии?
О. Кашин:
- Не помню совершенно.
А. Баранов:
- 45 233 на сегодняшний день. Это к слову.
Так вот, сообщение «Блумберга»: еще в апреле элите политической и бизнес-элите вкололи, значит, вакцину от этой заразы. И вот зачем-то это было сделано. Вкалывали тайно и, главное, бесплатно. А дальше начинается сплошное вранье. И мне вот обидно, как человеку, переболевшему. Вот смотрите. Имена этих своих источников агентство не раскрывает. Критерии отбора участников неизвестны (это из сообщений «Блумберга» цитаты). Связаться с центром Гамалеи агентству не удалось – вранье. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков не ответил на текстовое сообщение с вопросом, делал ли прививку Владимир Путин и кто-то из его администрации – вранье. Песков ответил, что никакой вакцины Путину не вводили, потому что ее просто-напросто еще нет. Ни в России, ни в Англии у вас, ни в США. Весь мир с нетерпением ждет этой панацеи, когда она появится.
Зачем это делается? А делается это вот зачем. В последней абзаце говорится, чтобы выполнить амбициозный план президента Путина и опередить всех, заявить, что Россия опережает всех по изготовлению вакцины. Ну, и зачем? Объясните мне, пожалуйста, Все это печатают.
О. Кашин:
- Андрей, вы упустили один момент. Именно интервью Кирилла Дмитриева – РБК где-то в апреле, где он сам говорит…
А. Баранов:
- Вакцины…
О. Кашин:
- …что он обращается в институт Гамалеи, что он готов себе ее сколоть.
Э. Чесноков:
- Не обещать вакцинировать – не значит вакцинировать.
А. Баранов:
- Совершенно верно. А вот по словам директора Центра имени Гамалеи Александра Гинцбурга, первая партия вакцины поступит в медучреждения в середине августа, а массовое производство начнется в сентябре. Та самая лаборатория, вернее, Центр имени Гамалеи, о котором говорит «Блумберг». Объясните мне, для чего это делается?
О. Кашин:
- То есть, если все примерно так и есть, а, наверное, да, потому что представить себе российскую элиту, вот те игорей ивановичей сечиных, которых мы обсуждаем постоянно с Эдвардом, которые сами ставят на себе опыты, не известно чем могущие закончиться…
О. Кашин:
- Извините, а откуда известно, что Сечин или кто-то еще…
Э. Чесноков:
- Подождите, это можно представить, в советское время такое было. Большевик Богданов себе кровь переливал.
О. Кашин:
- Да, но потом он на этом погорел, насколько помним. Нет, Сечин, я называю его имя, как имя представителя самого такого яркого представителя элиты. И представить себе, что этот яркий представитель элиты что-то себе колол непроверенно, я не могу. Если он будет колоть, то да, безумству храбрых поем мы песню.
А. Баранов:
- Зачем тогда «Блумберг» пишет эту ерунду?
О. Кашин:
- Может, Кирилл Дмитриев и есть тот безумный храбрый…
А. Баранов:
- Здорово! Зачем агентству «Блумберг»?
О. Кашин:
- Это кафешантанное агентство «Блумберг», давайте называть его прямо.
А. Баранов:
- О, как! Ничего себе! А у нас считают, что это достаточно рейтинговое агентство. Если вы придете в «Блумберг», скажете, что оно кафешантанное…
Э. Чесноков:
- Дайте слово Олегу Владимировичу.
О. Кашин:
- Просто Андрей, по-моему, пришел, думая, что пришел к какому-то агенту MI6, который сейчас будет защищать интересы агентства «Блумберг». Нет абсолютно. Мы видим, наверное, какую-то журналистскую неудачу. Какую-то ошибку. И мы это видим. Наверное, действительно, просто по логике, какой-то непроверенный факт. И говорить, что этот непроверенный факт – есть проявление большой информационной войны против России…
А. Баранов:
- Тут я с вами соглашусь полностью. Вы бы не стали, а я в этом более, чем уверен, потому что это не первое и, увы, далеко не последнее.
О. Кашин:
- Послушайте, только что было другое сообщение на тему вакцины в британской прессе, мы об этом говорили с Эдвардом, что какие-то русские хакеры пытались вакцину украсть у англичан.
О. Кашин:
- Как? Она в апреле была, всем вкололи! Вы что? Зачем нам красть?
О. Кашин:
- Это информационная война. Это какой-то странный косяк «Блумберга».
А. Баранов:
- Это не бой, не эпизод, это информационная война. Это не стычка, это информационная война, солдатом которой является «Блумберг» и все остальные. Вот смотрите…
О. Кашин:
- Вот Белый дом. Допустим, у Трампа есть заместитель главы администрации по вопросам пропаганды, он собирает главредов «Блумберга», «Нью-Йорк Таймс» антитрамповского, CNN, FOX и говорит: так, друзья, завтра мочим Путина, мочим Кирилла Дмитриева. В начале стартует «Блумберг», потом подхватывают эти.
Это же не так происходит.
А. Баранов:
- Конечно, абсолютно правильно. Я знаю, как это делается. Я был собкором «Комсомолки» в Нью-Йорке, я знаю, как это делается, кто собирает и говорит. Конечно, не президент США. Есть специальные люди из пресс-служб, которые это делают, которые не на брифинге, а точечно переговаривают с каждым из своих контактов, говорят, что надо сделать так и так. Они сами признавались в этом мне.
О. Кашин:
- Вот берем конкретный «Блумберг». Насколько он лоялен к Белому дому? И к Госдепу, поскольку наверняка войну ведет Госдеп. Или не лоялен?
Э. Чесноков:
- Учитывая, что его глава пытался выдвинуться в президенты в от демпартии.
О. Кашин:
- Да. Или демпартия ведет войну через голову Трампа? Кто ведет войну: американская оппозиция или американская власть?
А. Баранов:
- Слушайте, Олег, мне совершенно наплевать, как лоялен «Блумберг» к президенту США или нет. Меня волнует, что пишут о моей стране, понимаете? И я, как человек, переболевший ковидом, мне это противно читать.
О. Кашин:
- Андрей, секунду! Представьте телеканал «Дождь» говорит: Трамп злодей. И Трамп отвечает: Путин меня мочит. Какой Путин? Это же антипутинский «Дождь»! Здесь ведь то же самое. Американская оппозиционная медиа критикует российские власти. И что? То есть, есть какая-то мировая жаба, которая отдельно от власти?
А. Баранов:
- Я не понимаю вашего посыла. За Трампа «Блумберг», против Трампа, меня это не волнует. Меня волнует: что это? Западные СМИ, назовем их так, вот.
О. Кашин:
- Западные, но антитрамповские.
А. Баранов:
- Ну, и что? Это не мешает им быть антироссийскими. Они в большей степени антироссийские, чем антитрамповские.
О. Кашин:
- То есть, они ведут войну независимо от воли Трампа?
Э. Чесноков:
- Слушайте, они еще антикитайские, кстати, какая-то война всех против всех получается.
А. Баранов:
- Вот странно. Вы считаете, что как в России: вот путинский режим всех держит, так и Трамп должен всех держать.
О. Кашин:
- Если идет информационная война, наверное, ей кто-то командует. Если не командует, то это уже, скорее, анархия, разнобой источников. Более того, ведь корреспондентами «Блумберга» в Москве работают не мистеры смиты, да? А наши русские парни. Некоторых из которых мы даже знаем по именам.
А. Баранов:
- Почему? Здесь и американцы есть для «Блумберга».
О. Кашин:
- Корреспонденты «Блумберга», которые звонят Пескову, они русские, которые участвуют в пулах Пескова.
А. Баранов:
- Не все американцы могут выучить русский язык, к сожалению.
О. Кашин:
- Российские граждане, работающие на Блумберг, они тоже участвуют? Они американские шпионы?
А. Баранов:
- Они просто получают там деньги и неплохие. Делают то, что им говорят. Уходят оттуда – прекращают делать то, что делали раньше. Вот и все дела.
О. Кашин:
- То есть, кто командует войной? Если не американские власти, то кто?
А. Баранов:
- А почему должны американские власти командовать?
О. Кашин:
- А какие? Кто? Мировой капитал?
А. Баранов:
- Нет, в общем-то, западный менталитет, в который они встроены. Ведь ничего хорошего в путинской России быть не может. И вы в этом согласны с ними, да?
О. Кашин:
- Я согласен.
А. Баранов:
- Ну, вот и все.
О. Кашин:
- В путинской России много хорошего. Реально, вы думали, что пришли, не знаю, к кому! К Славе Рабиновичу. Я Кашин Олег! Я патриот, я участник аннексии Крыма, в конце концов!
А. Баранов:
- Вы участвовали в аннексии Крыма? Вы тот самый зеленый человечек? Здорово! Я жму вам руку через Ла-Манш.
О. Кашин:
- Я не зеленый, но я там был и им аплодировал. Буквально 28 февраля 2014 года.
А. Баранов:
- Вот я и спрашиваю вас, как патриота: зачем это делается?
О. Кашин:
- Вы мне уже ответили. Это западный менталитет, который нас не ставит ни в грош. Он не может поверить, что русские чем-то хороши. Безусловно, называть это войной не очень корректно, я считаю.
А. Баранов:
- Вас это возмущает?
О. Кашин:
- Мне это обидно, потому что я хожу по улицам Лондона.
А. Баранов:
- Вот именно. Ходя по улицам Лондона, что вы делаете, чтобы это хоть как-то противостоять? С вашим публицистическим опытом! Запалом и мастерством.
О. Кашин:
- Вы знаете, у меня есть ответ. Вот едешь в Лондоне в метро. И по ботинкам можно отличить точно европейских мигрантов от англичан. Я стараюсь покупать ботинки такие, чтобы не быть похожим на восточно-европейских мигрантов. Я понял вас, Андрей. Спасибо!
А. Баранов:
- Да вам спасибо! Я жду, когда вы пойдете в ВВС и скажете все, что думаете, как русский патриот. Вот это будет поступок!
О. Кашин:
- Я уже ходил! Вы не следили.
А. Баранов:
- Нет. Я послежу. Давайте договоримся. В следующий раз я обязательно отслежу ваш поход.
О. Кашин:
- Да, западный менталитет, который всегда ищет у нас гадости. Какой должен быть вывод у нас? Строить китайскую стену, отделяющую Россию от Запада? Или превращаться в Запад самим, а это, наверное, невозможно. Что же делать?
Эдвард, меня очень зацепил эпизод из жизни тюрьмы «Матросская тишина», где обнаружили нелегальный колл-центр, тот самый колл-центр Сбербанка, из которого всем звонят и собирают данные банковских карт. То есть, это оказалась тюрьма.
Э. Чесноков:
- Еще сыновья, сбившие человека, звонят. Много, кто звонит.
О. Кашин:
- Да, но накрыли ее, как говорят, именно по инициативе Сбербанка, которому пришлось слегка подавить на ФСИН, И оказалось, что некоторые сотрудники участвовали в этой, не знаю, как назвать, афера, наверное. Я сегодня в фейсбуке читал. У одной знакомой знакомых, как часто бывает, когда ей позвонил такой человек из Сбербанка, Денис, она говорит: Денис, здрасти. А вы за что сидите? И он говорит: за убийство. И положил трубку.
То есть, всякое бывает. Такая примета времени интересная. Но вот у меня ассоциация с этим, что какие-то буквально технические гении и самородки с сотнями смартфонов и тысячами сим-карт сидят за решеткой.
Э. Чесноков:
- С шарашкой у вас ассоциация.
О. Кашин:
- Конечно! «В круге первом» абсолютная. Правда? И ведь тогда, что было при сталинизме, ну, преступный режим людей заставлял.
Э. Чесноков:
- Но те люди хотя бы ковали щит Родины там, атомными технологиями занимались. А эти какой щит куют? Чем они куют?
О. Кашин:
- Может, это щит АУЕ, как раз? И вопрос тонкой грани. Ведь, подчеркну, в этом участвовали какие-то сотрудники ФСИН коррумпированные, значит, такой теперь щит – ауешно-коррупмированный. Вот тоже интересный показатель.
Э. Чесноков:
- Причем, заметьте, мы постоянно реминисцируем 37-м годом, но вот те, кто сажал в 35-м, все они сели в 37-м. Они сами сели. А у нас, например, Реймер – глава ФСИН – сидит.
О. Кашин:
- Ну, молодец. Просто когда украинцы начали распаковывать архивы КГБ, как раз, вот единственное, за что можно поблагодарить вот эту новую постмайданную Украину, там самое интересное – экономика палачества, когда реально разрешали снимать исполнителям казней с людей одежду, буквально вырывать зубы золотые, потому что на зарплату не проживешь. Это вот тоже неисследованный пласт.
Э. Чесноков:
- Тут возникает вопрос. Простите, а вот чем эта боевая ежовская пятилетка хуже или лучше лагерей уничтожения третьего рейха? Там можно было и волосы использовать, у люде зубы изымать.
О. Кашин:
- Вот именно! Нас с вами запишут в гозманы. И скажут про абажур, хотя не знаю, кто из нас мог бы пойти на него.
Еще такой момент из примет времени. И не знаю, согласитесь тут со мной или нет, меня это каждый раз, хотя пока удивляться, наверное, не первый же раз, когда в соцсетях обсуждение тюремной жизни, вот как теперь про этот колл-центр. И вдруг обнаруживаешь, сколько уже у тебя лично знакомых…
Э. Чесноков:
- Да, Кашин отвалился. Я скажу за себя. У меня есть страх, не боюсь в этом признаться. Я боюсь попасть в тюрьму, потому что я понимаю, сталкиваясь с многочисленными фальсифицированными делами, как, например, дело о якобы хищении двухсот миллионов рублей с Чебоксарского предприятия «Экра», которое имело место в 2009 году, за которое в 2013-м уже осудили человека. Было решение суда, что человек осужден, что человек совершил это без какой-либо преступной группы и в одиночку. И в 2017-м году в Чебоксарах было возбуждено новое уголовное дело, был привязан новый человек к этому делу, по которому уже было решение суда. И, знаете, чего я боюсь? Что моиунижения в тюрьме, как и ваши, начнутся с самых первых минут. Мне, извините, раздвинут половые органы, будут смотреть. Меня, извините, посадят в камеру, где некурящему человеку, в принципе, невозможно существовать. Я буду есть какую-то баланду, лучше которой даже собака полицейская ест. И я не понимаю, почему Андерс Беренг Брейвик, который совершил самой чудовищное преступление, по крайней мере, на нашей папмяти, сидит в тюрьме, все видели эти фотографии, похожей на трехзвездочную гостиницу, а в нашей великой духовной России, которая героически противостоит бездуховному западному миру, люди сидят в условиях не намного превосходящих условиях ежовских лагерей. Я этого не понимаю. Я считаю, что тот политик, который сможет сдвинуть эти авгиевы конюшни, станет новым национальным лидером.
О. Кашин:
- Да, Эдвард, у меня оборвалась связь. Я даже не знаю, успел ли я вам рассказать про то, что слишком много сидевших людей вокруг уже в наше время стало. Притом, не уголовников и даже не активистов. Какие-то реально люди, работающие и журналистами, в том числе. У всех есть опыт Бутырок.
Э. Чесноков:
- Рядом с домом культуры «Белая Дача» в 2016-м году, когда я уже был журналистом, меня просто остановили и подвергли обыску, причем, безо всяких понятых, без всего. И я был настолько шокирован! Просто два милиционера из соседнего района. Я был настолько шокирован, что позволил им это сделать. И, видимо, какое-то чудо просто меня уберегло, у меня, никогда не употреблявшего человека, не «нашли» наркотики, как у Голунова. Понимаете? Это страх.
О. Кашин:
- Понимаю.
Э. Чесноков:
- Вбитый в подкорку с 37-го года страх каждого человека, что тебя посадят, что тебя посадят на бутылку. И что ты, даже если выйдешь, ты выйдешь навсегда покалеченным. И ты не сможешь, как Нельсон Мандела, что он там в 27 лет книгу написал или нет, ты не сможешь получить Нобелевскую премию, как Нельсон Мандела, даже если выйдешь.
О. Кашин:
- Разумеется. Здесь я с вами абсолютно согласен. И когда говорят, а вот давайте посадим этого, этого, этого. Даже плохих людей, у меня реально, всегда стоит блок, потому что я не могу никогда желать никому, даже там Андрею Турчаку пресловутому, российской тюрьмы. Это за гранью. И этого не должно быть.
Не знаю, как решается эта проблема даже внутри себя, правда, не знаю. Вы говорите, что поставите памятник тому политику, который реформирует ФСИН Как раз Реймер и пытался, насколько можно понять, но, в итоге, сел сам. Почему-то. Ну, как и Сердюков пытался армию реформировать. И тоже не снискал никакой славы.
Интересное свойство российской государственной реальности. Почему-то так бывает. Кто пытается реформировать, в итоге, уезжает понятно, куда. Загадка.
Э. Чесноков:
- Я не могу сказать, у меня нет ответа на этот вопрос. Но еще раз. Я не говорю, что все плохо. Например, количество заключенных при Путине снизилось с миллиона человек примерно до четырехсот пятидесяти тысяч. Это колоссально, на самом деле.
О. Кашин:
- Безусловно. Вернусь к разговору, который был в предыдущем блоке. Я абсолютно не демшизоид в этом смысле. Конечно, (не слышно) более гуманен, чем даже ельцинский. Путин не расстреливал парламент из танков. И будучи президентом, не бомбил российские города с воздуха. Но как бы и что? Все равно счастья нет. Вот в чем проблема.
Э. Чесноков:
- Да то, что пройдет год или два, может, десять лет. Мы насадим новый вишневый сад. В нем вырастут новые душистые деревья и вишни. И я так по-чеховски говорю, что постепенно малыми делами мы улучшим нашу страну, потому что…
О. Кашин:
- Небо в алмазах по Эдварду Чеснокову и Олегу Кашину! До завтра, друзья!
СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ
