Кашин: Мы допускаем версию отравления Исаева, потому что уже есть Литвиненко и Скрипаль

Скачать передачу [mp3, 43.5 МБ]

Мы предлагаем полный текст радиопередачи.

Р. Голованов:

- Здравствуйте. У микрофона Роман Голованов. Из Лондона с нами на связи Олег Кашин. Начнем с печальных, трагичных новостей. Это история ведущего Радио «Комсомольская правда», политика Никиты Исаева. Теперь как-то странно так говорить: был Никита Исаев. Олег, вы знали Исаева, следили за ним?

О. Кашин:

- Нет, лично я его не знал. Я впервые такое наблюдаю, насколько у нас информационные пузыри. Я понимаю вашу реакцию, вы его знали, вы с ним работали. Я вижу людей, которые искренне называют его ярким политиком, новым Навальным, оборванным на взлете и т.д. И я вижу многих лидеров общественного мнения, которые не просто впервые услышали имя Никиты Исаева, а до сих пор не знают, что он умер, потому что никогда не знали о таком ярком политике. Его не существовало в том мире, к которому во многом принадлежу я, условно говоря, о нем не писала Meduza, о нем не писал я. Честно говоря, я сам о его существовании узнал, когда он через Telegram позвал мою приятельницу Машу Баронову в кино. На самом деле, наверное, такое новое средневековье, когда мы все живем в каких-то своих отдельных стратах и не знаем, что происходит за соседним забором. Я уже наблюдаю по соцсетям и спекуляции на тему его смерти, якобы, его убили, отравили.

Р. Голованов:

- В главных версиях мы разберемся. Для начала надо объяснить, что вообще случилось. Никита ехал в поезде из Тамбова в Москву. Какая у него была работа? Он ездил по разным регионам, приезжал, наводил там шороха, бузотерил, поднимал народ, люди выходили, озвучивали проблемы. Всё это списывали на губернатора, на местную власть. Дальше Никита отправлялся в Москву, из Москвы переезжал в следующий регион. Вот так он постоянно ездил по командировкам, а потом об этом писал в разных СМИ, рассказывал у нас на радио. Я помню, был такой марафон, когда Никита поехал из Москвы во Владивосток на машине и передавал нам репортажи в эфир. Эта поездка в Тамбов, а потом из Тамбова в Москву это одна из таких серий, а дальше был бы новый регион, какая-нибудь новая война, бойня, заварушка. Когда я включил телефон в субботу, у меня просто все взорвалось от сообщений, писем. Я сначала вообще не поверил, думал, что фейк запустили. Но оказалось, что все это правда. Мы поговорили с помощницей Никиты Исаева – Алиной Жестовской. Она была в ту ночь в поезде.

А. Жестовская:

- Мы сели в поезд вечером, легли спать. Я проснулась первая, потом Никита проснулся, вышел в туалет, через какое-то время вернулся, и ноги его уже не держали, он на мне повис. Я пыталась его усадить на кушетку, потому что он тяжелее меня, и я понимала, что он сам не устоит, чтобы позвать проводника, чтобы она запустила эти процессы связи с врачами. Но в итоге мы с ним осели на пол. Я сбегала за проводником, вернулась. Я думала, что он сознание потерял, а потом, еще до того, как до нас добрались полицейские, проверила дыхание, пульс и не обнаружила их. Если ты едешь в поезде, между станциями в лесу нет мобильной связи, нет рядом крупных городов, то это значит, что на помощь к тебе никто не придет.

Р. Голованов:

- Мы потом с Алиной поговорили, я у нее спросил, есть ли вероятность того, что его отравили? Потому что сейчас это одна из главных историй, которая идет по соцсетям, такой главный слух, что Исаеву или что-то вкололи… Кстати, об этом в эфире с Тиной Канделаки Максим Шевченко рассказывал, что так у нас могут разбираться с неугодными.

О. Кашин:

- Действительно это был такой политик, из которого пытались…

Р. Голованов:

- Олег, вы понимаете, что ругать федеральную власть не так страшно, как ругать отдельных местных чиновников.

О. Кашин:

- Я однажды ругал тогдашнего губернатора Псковской области Турчака. Чуть не погиб. Вы так лихо говорите: его могли отравить…

Р. Голованов:

- Нет, я не утверждаю. Мы сейчас разбираемся в версиях.

О. Кашин:

- Мы этот факт допускаем. А почему мы допускаем его? Потому что в российском историческом бэкграунде уже есть и Скрипаль, и Литвиненко, уже есть этот стиль, когда могут себе позволить так отравить. Не хочу, чтобы это было попыткой устроить программу «Пусть говорят» по итогам смерти незнакомого мне Никиты Исаева, но, правда, очень характерно, что мы с вами оба не верим официальным версиям, не верим полиции, силовикам, Следственному комитету, которые говорят: не было криминальной версии. Ни для вас, ни для меня позиция СК ничего не значит.

Р. Голованов:

- История с отравлением. Алина как раз сказала, что мы никакие не Скрипали, за нами никакой Петров или Боширов не ехал, чтобы ему что-то подсыпать, и если бы подсыпали, то пострадала бы и я. Когда он путешествовал по разным регионам, это могло произойти и где-нибудь в Нижнем Новгороде или во Владимирской области, где он разбирался с лесами, свалками и т.д. Это могло произойти в любом другом городе.

О. Кашин:

- Роман, мне, честное слово, неловко вас слушать. Только что похоронили. Давайте рассуждать о том, как он умер и т.д. Я думаю, его близким нехорошо слушать это, если они нас слушают. Я бы с другой стороны посмотрел. У человека проблемы с сердцем. Блуждая по Западу, постоянно в любой неожиданной дыре, в туалете в лесу вижу электрические дефибрилляторы, такие штуки, которыми можно перезапустить сердце человека, если ему плохо. В России, тем более в провинции, таких штук, как мы понимаем, нет. И на самом деле Никита Исаев был спорным политиком, который пытался стать звездой. И если его смерть позволит обратить внимание на эту проблему, что если бы дефибрилляторы стояли на каждом углу…

Р. Голованов:

- Хотя бы в поезде.

О. Кашин:

- Да.

Р. Голованов:

- Там как все было? Где-то около двух часов Исаеву стало плохо. И еще полтора часа они ехали до узловой, и все это время врачи к нему не подходили. И все это время телефон, я так понимаю, не ловил в поезде.

О. Кашин:

- Да. И это не Сибирь, не Дальний Восток, это европейская часть России, поезд движется по населенным регионам. Связи нет. Потому что: а кому нужна связь вдоль железнодорожного полотна, сиди и смотри в окно.

Вот такая история. Грустно, конечно. 41 год… Хочется обратиться ко всем мужчинам нашего возраста: друзья, давайте проверяться у врачей, давайте делать Check-Up, давайте беречь друг друга. Что же это такое, наши враги живут по 100 лет у себя в горах, а мы умираем в 40. Это неправильно.

Р. Голованов:

- Говоря про обследование. Мне сегодня близкие Исаева рассказали, что он как раз проходил недавно медицинское обследование, делал ЭКГ, полностью проверялся. И никаких проблем со здоровьем у него не нашли. Я точно знаю, что он не пил алкоголь, он его буквально не переносил.

О. Кашин:

- Каждая смерть в наших условиях, когда никто никому не верит, вызывает такие разговоры.

Р. Голованов:

- А почему никто никому не верит в этих историях?

О. Кашин:

- Потому что слишком много врали по разным поводам и без повода. Такая тотальная фабрика фейкньюс, поддерживаемая буквально высшей властью. Мы не раз говорили, что любое слово, исходящее от официального источника, вызывает заведомо недоверие. Я думаю, как раз в этом феномен успеха анонимных Telegram-каналов. Потому что все современные русские готовы верить анониму больше, чем слову, сказанному Песковым, Марией Захаровой или Конашенковым.

Р. Голованов:

- Еще профессор Соловей говорил, что мир людям кажется не таким простым, чтобы верить в легкие объяснения.

О. Кашин:

- Поскольку покойный был владельцем многих Telegram-каналов, сейчас можно наблюдать, как идет борьба за эти каналы между их модераторами, потому что там деньги.

Р. Голованов:

- Вот нам пишут: «Понятно, что произошло с Исаевым, он был неугоден власти». На самом деле я не склонен к версии с каким-то заговором или отравлением. Как сказал один из врачей, в 40 лет здоровье снимает тебя с гарантии, дальше может произойти все что угодно. И кардиологи говорят, что, увы, это может случиться внезапно.

Олег, вам сообщение. «На вашем гнилом Западе никто не сунется помогать людям. Не рассказывайте сказки».

О. Кашин:

- Понятно, что не релевантный пример, потому что не про здоровье. Сейчас на Западе везде борются за экологию. Однажды я шел с бумажным пакетом у супермаркета в Швейцарии, пакет порвался, вся еда рассыпалась по тротуару. И пока я какие-то секунды чесал репу, что же мне делать, подошла швейцарская бабушка, помогла собрать, а потом достала из кармана свой пакет – на, бери. Я сам воспитан легендами равнодушия западных людей. Представил себе, как в Москве ты рассыплешь свои помидоры по тротуару, и прохожие будут их топтать.

Р. Голованов:

- Мне кажется, вы давно в Москве не были.

О. Кашин:

- На самом деле русские гораздо бОльшие индивидуалисты. И западники, которые сейчас переживают бум всех левых ценностей, у них сейчас пик коллективизма, пик соборности, а мы пока находимся в состоянии Запада времен фильмов нуар, когда люди ходили в шляпах и были друг другу волками.

Р. Голованов:

- Олег, Исаев был политиком, который пытался себя вколотить в будущее. Многие, когда выступали в соцсетях, говорили: Исаев это тот, кто мог быть крупным будущим политиком, а сейчас он разогревался. Скажите, почему у нас так мало каких-то свежих ребят, которые приходят, могут бороться, пробить чугунные задницы, сместив и Жириновского, и Зюганова, и т.д.? Кстати, ведь Исаева вообще пророчили…

О. Кашин:

- В лидеры «Справедливой России», на место Миронова. Роман, вы так интересно рассказываете, романтически, я боюсь, что историки будущего, разбирая нашу стенограмму, воспримут ваши слова за чистую монету. Напомню, что Никита Исаев был бывшим чиновником, зампредом Росмолодежи. И из чиновников, когда Росмолодежь себя исчерпала, пошел по проторенным им дорогам куда-то в политику. При этом есть политик Навальный, про которого мы, хотим или не хотим, всегда разговариваем, я всегда поднимаю эту тему. Про политика Никиту Исаева ни у меня, ни у вас за прошедшие наши эфиры ни разу не возникало желания поспорить. Где был такой политик? А черт его знает. Есть Любовь Соболь. Про Соболь мы тоже спорили. Я ее не люблю, но при этом, надо отдать должное, она этим летом гремела. Новые люди? У нас, извините, новые губернаторы, власть обновляется. Все упирается в то, что Зюганову 75, Жириновскому – 73. Когда эти старички уйдут на пенсию, тогда можно будет радоваться и ждать смены главного старичка.

Р. Голованов:

- А вы ждете смены Зюганова и Жириновского?

О. Кашин:

- Мне интересно, что будет. Потому что, наблюдая каких-то молодых коммунистов, депутатов, просто партийцев, понимаю, что многие из них смотрелись бы на месте Зюганова гораздо лучше – Юрий Афонин, Денис Парфенов…

Р. Голованов:

- А Грудинин?

О. Кашин:

- Грудинин немножко отдельно, но я боюсь, что лидером КПРФ сделают внука Зюганова, который тоже депутат Мосгордумы…

Р. Голованов:

- Это такой «единоросс» прямо.

О. Кашин:

- Да, и потомственный. Еще интересный момент. Для меня такая интересная историческая точка была, когда министром сельского хозяйства стал сын Патрушева (тоже веха в развитии нашего феодализма). В ЛДПР есть сын Жириновского, который лидер фракции. Здесь, что называется, сынок, ты не будешь генералом, поскольку у генерала есть свои дети.

Р. Голованов:

- Вот нам пишут: «Бондаренко позовите». Это такой молодой боевой депутат из Саратова. Кстати, вы за ним следили, видели, кто это такой?

О. Кашин:

- Нет, честно говоря, даже не знаю фракцию. А кто это такой?

Р. Голованов:

- Олег, я думал, вы в политике очень здорово разбираетесь, а оказывается, настоящих народных политиков, как Никита Исаев, как Бондаренко, вы даже не знаете.

О. Кашин:

- Значит, это не политики.

Р. Голованов:

- Это те, кого поддерживают реальные люди. Не какие-то Любы Соболь с накрученными страничками, а настоящие.

О. Кашин:

- Какими накрученными? Мы эти «накрученные странички» видели на бульварах Москвы, когда этих, как вы говорите, виртуальных подписчиков почему-то всерьез била дубинками Росгвардия. Роман, кто популярнее – Навальный или ваш депутат Бондаренко? Нет никакого депутата Бондаренко, это какие-то имена в списке Госдумы, Мосгордумы, фейковые персонажи…

Р. Голованов:

- Во-первых, он не из Госдумы, он из Саратова. Это тот депутат, который поставил на место министра за макарошки. Помните, 3,5 тыс. рублей…

О. Кашин:

- Макарошки помню. Но макарошки осели… Тоже интересный феномен. Любое такого рода событие потрясает один раз. И в какой-то момент у наших медиа (условно, прогосударственных) возникла мода: а давайте будем вылавливать провинциальных чиновников и показывать пальцем – вот они что-то сморозили. Первый раз было весело (может быть, макарошки это и были). Потом была Глацких («вас не просили рожать»). А когда такое постоянно, думаешь: понятно, они придумали этот ход и пытаются нас таким образом развлекать. Но что интересного – где-то в Саратове какая-то тетка назвала кого-то макарошками?

Р. Голованов:

- Ну да, ведь в Саратове нет жизни. В других русских городах никакой жизни не существует.

О. Кашин:

- В Саратове есть жизнь, а во власти…

Р. Голованов:

- Ну вот, подключилась армия Бондаренко. Олег, сейчас вас просто в пух и прах разносят. А вы говорите, что его не знают.

О. Кашин:

- Пока не разнесли, давайте скажу. В Саратове есть жизнь, а во власти есть вертикаль. Естественно, источник власти в России называется администрация президента. Все депутаты, все губернаторы субъектности, в общем, лишены. Нельзя сказать, что где-то в Кургане есть депутат, который в одиночку бросает вызов. Не бросает. Кто всерьез бросает вызов, того, как когда-то Рохлина, находят утром мертвым. Кто не бросает, тот может быть, как Жириновский, говорить жесткие вещи, но оставаться абсолютно в рамках системы. Грудинин – хороший пример на самом деле. Легенда гласит, что ровно из-за того, что его рейтинги оказались выше обещанных на выборах 18-го года, его начали уничтожать, и продолжают до сих пор.

Р. Голованов:

- У Бондаренко 500 тыс. подписчиков на YouTube.

О. Кашин:

- Настоящих подписчиков? Помните, герой YouTube – предприниматель Потапенко, мужик режет правду-матку?

Р. Голованов:

- Я сейчас смотрю просмотры: 325 тысяч, 218, 106, 110, 278…

О. Кашин:

- А когда возникает что-то живое, например Дудь, вы мне говорите…

Р. Голованов:

- Дудь это проект Ходорковского. Мы теперь уже все знаем это.

О. Кашин:

- Да, Ходорковского.

Р. Голованов:

- А разве не так? Вы не видели этих фотографий в Telegram?

О. Кашин:

- Я видел фотографию Ходорковского с теми же Путиным в Кремле в 2002 году. О чем это нам говорит? Ни о чем.

Р. Голованов:

- Расскажите, а Дудь – чей проект?

О. Кашин:

- Вы знаете сайт Sports.ru? Он главный редактор этого сайта на протяжении многих лет его расцвета. То есть, есть Матч.ТВ, куда деньги газпромовские вбухиваются вагонами, а ничего не получается, и есть парень из Белоруссии Дмитрий Навоша, который этот сайт создал, и его главред Дудь, которые малой кровью, малыми силами сделали гигантскую компанию, из которой миллионы людей черпают все спортивные знания, игнорируя пресловутый Матч-ТВ. Дудь – легендарный медиаменеджер, который с годами решил стать звездой YouTube, и стал. Какой Ходорковский? Если бы Ходорковский умел делать успешно YouTube, он бы их делал. А у Ходорковского публичные проекты – это «Ёшкин Крот», такое позорище, попытка разговаривать с народом на народном языке. Это у них не получается. У Дудя получается. Поэтому, когда говорят: за Дудем стоит Канделаки, - покажите мне проект Канделаки, который настолько же успешен. Нет его. Покажите проект Ходорковского. За Дудем может стоять только, наверное, Константин Эрнст или Владимир Сунгоркин.

Р. Голованов:

- Тут нам пишут: «Был бы Дудь у Кашина в программе и спросил бы сейчас, онанист ли он, тот еще гений…»

О. Кашин:

- Если спросить, онанист ли он, у какого-нибудь неожиданного человека, у Никиты Михалкова, я думаю, будет действительно зажигательное, яркое интервью. Я Михалкова спрашивал про гомосексуализм, и не жалею абсолютно…

Р. Голованов:

- А что он вам ответил?

О. Кашин:

- Естественно, он никогда не скажет, что он гей, но при этом тема ануса, тема таких вещей действительно в его творчестве, по его словам, интересно и ярко развита.

Р. Голованов:

- Сегодня Быков тоже признается, что жопа его смешит…

О. Кашин:

- Кто-то из американских дипломатов говорил Трампу, что Зеленский любит вашу задницу. То есть тема зада работает. Мы живем в эпоху буквально анальной культуры почему-то. Я не знаю почему, но так получилось.

Р. Голованов:

- Куда нам дальше катиться, Олег? Какую тему мы сейчас можем взять?

О. Кашин:

- Темы педофилии тоже можем коснуться. Интересно про художника Гогена…

Р. Голованов:

- С нами на связи депутат Госдумы Наталья Поклонская. У Кашина возникли вопросы к Наталье Владимировне. Передаю слово, Олег!

О. Кашин:

- Мы с вами переписывались в Телеграм-каналах. Мне кажется, от вашего имени писали ваши помощники. Вы сама ведете Телеграм?

Н. Поклонская:

- Это было бы интересно, если бы от моего имени всегда все всё писали. У меня по-другому выстроена работа. И все жалобы, запросы, ответы в социальных сетях – всё это делаю я со своей командой.

О. Кашин:

- Вы реально за последние недели изменились радикально в плане своего публичного образа. Вы за легализацию абортов, за сохранение легализации, вы против государственного консерватизма. Что произошло? Вы стали либералом?

Н. Поклонская:

- Вообще вопрос ваш первый звучал не так: что с вами? Я удивилась. Я у вас переспросила: Олег, что со мной? Я сама удивилась, так что со мной происходит? Наверное, то, что каждый человек меняется. И развивается. Если человек не развивается и не меняется, то это будет говорить о том, что что-то не то.

О. Кашин:

- Здесь я с вами согласен полностью. Но в какую сторону вы развиваетесь сейчас? Левеете буквально, становитесь либералом? Кто вы сегодня?

Н. Поклонская:

- Я не буду называть себя ни либералом, ни к другим течением и движениям приписывать. Я просто Наталья Поклонская. Я всегда говорю так, как мне диктует моя совесть, мое мнение, мое отношение. И отношение по поводу всех этих запретов – запрет проведения абортов, навязывание чего-то, - я считаю, что это неправильно. У нас можно вообще все сейчас запретить. Запретить часто дышать, запретить куда-то выходить, запретить что-то говорить. Это неправильно. Мы живем в современно мире. Мы должны, наоборот, разрешать людям самореализовываться. Я по-другому думаю.

О. Кашин:

- Еще уточню. Вы сказали: не важно, кто я – либерал, или не либерал, я Поклонская. А кто вы – русская или украинка? И на эту тему есть вопросы в последнее время.

Н. Поклонская:

- Я коренная украинка. Я не говорю, что я коренная испанка. Я коренная украинка. Поэтому я русская украинка.

О. Кашин:

- Вы уроженец Украины, этнически русская.

Н. Поклонская:

- Да, я родилась в Луганской области, в Украине.

О. Кашин:

- В последнее время часто идут споры, когда люди, которых к нам присоединили в последние пять лет, как-то очень активно участвуют в российской политике. И когда, допустим, какая-нибудь одесская журналистка, переехавшая в Москву, говорит, что надо разгонять демонстрации, ей говорят: эй, погоди, ты украинка, чего ты нас учишь? Есть эта проблема? Или то, что вы теперь россияне, не вызывает вопросов и проблем?

Н. Поклонская:

- Крымчан никто не присоединял. Это наш выбор. Выбор крымчан и севастопольцев. Когда мы пошли на референдум и единогласно сделали свой выбор – вернуться в Россию. Если по большому счету смотреть, кто нас подтолкнул к этому выбору и к такому решению, то вот те преступники, прыгающие на майдане.

О. Кашин:

- Понятно. Просто в эту игру играют двое. Это мой выбор – жить в вашей квартире. Погодите, а как же я?

Р. Голованов:

- А что, Олег, вы против?

О. Кашин:

- Я только за. Крым, безусловно, наш. Но вот эта встреча россиян с нероссиянами русскими – потенциально взрывоопасная тема. Или я преувеличиваю?

Р. Голованов:

- Олег, вы фашист?

Н. Поклонская:

- Олег, подождите, я не согласна. Никто не говорил, никто из крымчан даже не думал жить в чьей-то чужой квартире. Мы жили и живем в собственном доме – самом лучше доме.

Р. Голованов:

- Родной дом Крыма – это Россия.

О. Кашин:

- Россия – наш коттеджный поселок.

Н. Поклонская:

- Крым уникален.

Р. Голованов:

- Коттеджный поселок – это Лондон, Олег, не путайте.

Н. Поклонская:

- Крым – это вообще полуостров свободы. И крымчане – особенные люди, которые не признают границ. И поэтому, может быть, высказывания крымчан, тех, которые присоединились и вернулись в состав России, несколько пугают материковых коренных жителей России.

О. Кашин:

- Гениальный поворот беседы. Вы – люди с территории свободы, вдруг оказались на той территории, в том большом доме, где находится абсолютно фашистская и тоталитарная Чечня. Каково вам, свободной девушке их Украины, жить в одной стране с Кадыровым? Это же страшно. Нет?

Н. Поклонская:

- Я бы не стала так говорить про Чеченскую республику. Я все никак не доеду туда, хочу посетить. И обязательно съезжу, посмотрю. Говорят, город Грозный сегодня преобразился и безумно красивый. Это другая история. А что касается Крыма, что мы такой маленький прообраз именно того мира, того человечества, без войн, без конфликтов, многокультурного, которое я бы хотела, чтобы так было везде.

О. Кашин:

- В Крыму же часто бывают ситуации, когда или российские федералы, силовики или чиновники что-то не то делают. Или кавказцы, понаехавшие в Крым, как-то себя по-хамски ведут.

Н. Поклонская:

- Что-то не то делают, поверьте мне, не только в Крыму. Я столько получаю обращений, ездила на приемы в Новгород, в Вологду, в Москве проводила приемы, и в Московской области. Что-то не то происходит везде.

О. Кашин:

- Оказалось, Россия – не только праздник каждый день?

Н. Поклонская:

- Нет такой страны, чтобы приехали и каждый день – праздник. Может, в Лондоне по-другому как-то, не знаю, не была. Я считаю, что мы должны стремиться к более-менее явной справедливости. Не нужно все запрещать. Потому что мы дойдем до абсурда. И наше молодое поколение, вот у меня дочь, ей 14 лет, скоро 15, она не понимает всех этих запретов. Наоборот, такое протестное настроение вызываем такими запретами у людей.

О. Кашин:

- Мы вас на митингах увидим несанкционированных или каких-то еще?

Н. Поклонская:

- Олег, я же прокурор. Прокуроров бывших не бывает. Поэтому, конечно же, на несанкционированных митингах вы меня не увидите. Но людей я понимаю всех. И готова оказывать содействие и поддержку каждому человеку, который думает либо так, либо иначе.

О. Кашин:

- Вы же в международном комитете Госдумы сейчас у Слуцкого. И знаете историю про харассмент, про журналисток, которые обвиняли его в приставаниях. Что вы об этом знаете? На чьей вы стороне? Слуцкий – хороший мужик или, что называется…

Н. Поклонская:

- Могу сказать про Слуцкого как по председателя комитета, в котором я работаю и где я являюсь заместителем его. Слуцкий, действительно, очень уважаемый человек. И наш комитет, я считаю, в Госдуме на самом первом месте. По активности…

О. Кашин:

- Вопрос не про комитет, вопрос именно про эту историю с журналистками. Если они к вам обратятся, как вы с ними будете говорить, как отнесетесь к ним?

Н. Поклонская:

- Они ко мне не обращались. И по поводу той истории, насколько мне известно, эта девушка вспомнила про приставания спустя год или несколько месяцев.

О. Кашин:

- Три девушки из разных изданий и не очень дружащие между собой.

Н. Поклонская:

- Наверное, их эта общая идея и сплотила. Может, они сейчас даже и общаются. Мне неизвестно ничего про приставания в Думе. Со мной таких инцидентов не было. И меня никто не обвинял.

О. Кашин:

- Вас боятся, наверное?

Н. Поклонская:

- Боятся приставать или боятся обвинить, что я к кому-то пристаю? Не знаю. В нашем обществе все возможно. Мне как-то приписали незадекларированную квартиру в Донецке. Для меня это был легкий шок. И для моих родителей – тоже. Поэтому в нашем обществе все возможно.

О. Кашин:

- Еще вопрос про царя. Если вы меняетесь и меняете позицию, отношение к Николаю Второму как к главному святому изменилось у вас или нет?

Н. Поклонская:

- По поводу главных святых – это совершенно другая тема для разговора. Мне кажется, у каждого человека, я уверена, что каждый человек для себя определяет, как он ходит в храм и кому молится, кто для него более любимый святой. Что касается государя Николая Второго, у меня мое личное отношение, о котором я не буду рассказывать, изменилось только одно – об этом я ничего не буду говорить. Публично демонстрировать свое отношение я не буду. И в этом есть самая основная перемена, которая произошла.

Р. Голованов:

- «Теперь Поклонская больше не православная? Уходит от этого?»

Н. Поклонская:

- Нет, пусть люди не переживают. Я православный человек. Только я обычный православный человек. И вера моя во мне, глубоко в душе. Это мое личное дело – когда я хожу в храм, кому я молюсь.

Р. Голованов:

- Это как раз то, что поменялось?

Н. Поклонская:

- У меня так было всегда. Это личное дело.

О. Кашин:

- Просто одно время вы об этом много говорили.

Н. Поклонская:

- Я имела неосторожность публично показать, но это была моя ошибка.

Р. Голованов:

- Спасибо. Пройдемся по новостям.

О. Кашин:

- А что вы считаете сегодня главной новостью? У меня такое ощущение, что новости кончились. Все, что есть, это такой информационный шум. А настоящее – где оно?

Р. Голованов:

- Их есть у меня. Следите за своим языком. В сети продолжают просить прощение у Кадырова. Двое чеченцев извинились за то, что писали гадости в паблике. Им посоветовали взять и извиниться, все сказать лично Рамзану Кадырову по телефону. Ребята говорят: я не подумал и написал нехороший комментарий, я сам не осознал, что я написал, находился не в том состоянии, потом встретился, поговорили, мне все объяснили, я понял, что был неправ, прошу прощения, такого больше не повторится. Новость?

О. Кашин:

- Новость, да. Но Чечня и кадыровщина – наша сквозная тема, от которой вы почему-то всегда морщитесь. Давайте еще раз проговорим. Не нужно говорить о Чечне как о далеком острове. Это в России.

Р. Голованов:

- Вы же об этом так говорите, как будто это вообще другое государство.

О. Кашин:

- Это по факту в реальности другое государство. Но одновременно это часть Российской Федерации. То есть это в России нельзя сказать ни слова об обычном региональном руководителе. В России силой людей заставляют извиняться перед этим руководителем. В России принято его бояться. Поэтому это, конечно, самое адское безобразие. И я между строк высказываний Поклонской, когда я спросил ее про Чечню, почувствовал и у нее это ощущение неуютности сосуществования с Чеченской республикой в одном пространстве, в одном государстве. Действительно, это другая цивилизация, там вполне такой жесткий классический тоталитарный режим, которого, ладно, мы боимся сейчас как такового, но я боюсь больше всего, что чеченские порядки на Россию распространяться. И, когда в Москве кто-то кого-то заставляет извиняться в последнее время, от ВБОНа пресловутого до профессора Гусейнова, - это на самом деле тоже чеченизация России, такая печальная и ползучая история, которая продолжается уже не первый год.

Р. Голованов:

- «Что же вы испугались Поклонской сказать, что православие не приемлет аборты?» Да просто уже тысячу раз говорили на эту тему. Мне кажется, было бы скучно возвращаться к этой истории.

О. Кашин:

- Такая дискуссия не закроется одним созвоном с одним депутатом. Это глобальный разговор.

Р. Голованов:

- Тут есть колоссальные расхождения. Отец Андрей Ткачев прокомментировал слова Поклонской про аборты, про то, что это дело женщины. Он сказал, что даже святые ошибались.

О. Кашин:

- Бывает. Нечего добавить и к отцу Андрею Ткачеву, и к Поклонской, и самому посылу, что такие проблемы не решаются так в разговоре по радио. Я вспомнил про художника Гогена. В России самая большая коллекция французских модернистов, спасибо Щукиным и Морозовым. И поэтому нас это касается. Сегодня в «Нью-Йорк таймс» вышла статья, посвященная лондонской выставке Гогена в Национальной британской галерее. И там сказано, что он рисовал девочек малолетних таитянских, а известно, что он их не только рисовал. Как же так, педофил, который пользовался своими белыми привилегиями, спокойно выставляется в галерее. И нужны специальные подписи под картинами, что вот это не просто девочка такая-то, а девочка, изнасилованная Гогеном. При всем неприятии педофилии, вот эта попытка переписать прошлое, как-то его уточнить в соответствии с законами классовой борьбы, это всегда очень впечатляет. Я этого ужасно боюсь, когда вдруг завтра окажется, что то, что составляет какую-то основу культуры, о'кей, завтра окажется, что Библия пропагандирует харассмент, поэтому давайте Библию запретим. Можно такое уже представить.

Р. Голованов:

- Владыка Иларион говорил, что надо Евангелие в школах изучать. Вы что думаете?

О. Кашин:

- Я думаю, надо изучать Евангелие. Даже не как Закон Божий, хотя я как раз это приветствую, к меня самого ребенок ходит в христианскую школу.

Р. Голованов:

- У вас там вообще ужас в школе творится.

О. Кашин:

- У нас все хорошо.

Р. Голованов:

- Там же дни толерантности.

О. Кашин:

- Толерантность – это хорошо.

Р. Голованов:

- Но не смирение перед уродством и извращением.

О. Кашин:

- Для кого-то уродство – это "Комсомольская правда".

Р. Голованов:

- И вещают тут Олег Кашин и Роман Голованов.

О. Кашин:

- Толерантность нам позволяет общаться. Помимо того, что это Закон Божий, все-таки Евангелие – это еще и ключ к большей части русской литературы, и к мировой живописи, и ко всему. Чтобы прийти в Эрмитаж и понимать, что там нарисовано, нужно наизусть знать Евангелие, в идеале – Ветхий Завет. Это должен быть обязательный предмет в школе. И мусульман, и буддистов нужно ему учить тоже. Мы живем в одной стране, поэтому мы должны знать все в этом смысле.

Р. Голованов:

- Вас просят спеть в эфире «Все идет по плану».

О. Кашин:

- Петь в эфире… Когда я пел эту песню на митинге, потом режиссеры Костомаров и Расторгуев включили мое исполнение в свой фильм «Срок». И семья Егора Летова – поклонники копирайта и люди, пытающиеся урвать компенсацию за все, - запретила этот фильм, добились того, что он был изъят из видеохостингов, потому что я, в нарушение авторских прав, эту песню спел. Давайте не будем подводить «КП» под статью. Но при этом, поскольку мы упомянули песню «Все идет по плану», в ней есть матерные выражения. И сейчас идет интересная дискуссия с Роскомнадзором, что штрафуют даже за ссылки в интернете на матерные материалы. На радио, наверное, тоже. Я ссылаюсь на матерную песню, какой-нибудь ребенок ее послушает, а там матом поется.

Р. Голованов:

- Дети, не слушайте эту песню.

О. Кашин:

- Даже в исполнении Олега Кашина.

Р. Голованов:

- Может быть, вам ее на уроках толерантности и споют, но вы затыкайте уши.

О. Кашин:

- На самом деле толерантность в наших условиях – это толерантность и к контркультуре, которая была антисоветской когда-то, и к тому, что сегодня запрещено произносить в эфире федеральных каналов. Толерантность сегодня к слабым, а слабые – совершенно не те люди, которые несут духовность, или скрепы, или что там еще.

Р. Голованов:

- Тут пишут после истории про Чечню: «Не боитесь, что может ваша голова проснуться в тумбочке?»

О. Кашин:

- Всегда боюсь. Всегда об этом говорю. Действительно, если ранжировать какие-то факторы российской жизни, сегодня Кадыров и чеченцы как чеченское МВД, кадыровщина, вот эта сила инфернальная, наверное, это на первом месте.

Р. Голованов:

- Как всегда, прощаемся на самом интересном месте. Спасибо, что провели этот час вместе с нами.

О. Кашин:

- Спасибо!