Кашин: «Настоящий фашизм в России уже невозможен, потому что на уровне исполнителей будет разгильдяйство»
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
Р. Голованов:
-Христоc воскресе!
О. Кашин:
- Воистину воскресе! Здравствуйте, Роман. Сегодня о чем говорим? Давайте вернемся к коронавирусу. Сегодня акции Собянина поползли вверх, сегодня он главный спикер по коронавирусу, а вы, я так понимаю, не слышали, да?
Р. Голованов:
- Я только выбрался из эфира одного и вот я прямо сейчас открываю и читаю, что Собянин дал интервью «России-24» и отвечал там на вопросы.
О. Кашин:
- Да, там много интересного. Во-первых, он сказал , что да, долго он принимал решение по электронным пропускам, было трудно, было неприятно, но пришлось… Потом он очень интересно сказал о том, что не хочет вводить в Москву войска, а вот за границей вводят войска – мы такого не хотим, в Москве оптимальный режим самоизоляции. То есть, вот раньше говорили «вы, что, хотите, как в Киеве?», а теперь «хотите, как в Нью-Йорке?». И самое тоже меня тронуло – вот его спросили – а когда можно будет гулять, и он говорит – представьте, завтра я говорю «прогулки разрешаются» и вот все вываливают на прогулку и все друг друга перезаражают, и что мы получим?.. В общем, спорная история. Тут два момента. Во-первых, действительно, поражает вот эта вечная отсылка к каким-то мифическим более жестким сценариям. То есть, если не будет QR-кодов, будут, наверное, войска. Почему так? Вот у меня в Лондоне ни QR-кода, ни войск, сижу дома честно, культурно. Разговоры о том, что тяжело давалось решение, тяжело и, продолжим, криво давалось, что называется, не получилось, понятно, что QR-коды пока, как явление, не состоялись, пока нет от них никакой пользы. Ну и в целом главное, что мы видим, мы видим, что снова лицо борьбы с коронавирусом, федеральное лицо борьбы с коронавирусом – это Сергей Собянин, московский мэр. Никто на федеральном уровне, причем, вот ощущение, что Мишустин был бы не прочь сам стать главным по коронавирусу, но он не может, его и аппаратный вес меньше, чем у московского мэра, и политический опыт меньше. И вот эта их борьба, наверное, самое политологически интересное, что есть сейчас.
Р. Голованов:
- Ну, к скандалам мы потом перейдем… У нас тут скандал свежий разгорается, а мы даже не понимаем, на чем это все стоит. Но еще, кстати, интересное. Я вот открыл то, что говорил Собянин. «Принятые в Москве меры для поддержки экономики города и незащищенных слоев населения оцениваются в 170 млрд. рублей».
О. Кашин:
- Ну, тоже все познается в сравнении…
Р. Голованов:
- Десятки миллиардов тратят на закупку лекарства, перепрофилирование клиник, где ежедневно работает 7-8 тысяч человек.
О. Кашин:
- Да, то есть, это восемь благоустройств Москвы, восемь перекладываний плитки. Ну, дороговато, согласен. И что? Не давать людям денег?
Р. Голованов:
- Почему не давать? Давать. Вот для тех, кто хочет получить ответ на этот вопрос, послушайте в подкасте программу «Что будет», где Владимир Николаевич очень интересно рассказывал, как правильно нужно деньги раздавать, чтобы в первую очередь получали малоимущие, те, кто реально нуждается. Ну, там же 12130 рублей объявил Мишустин, чтобы раздавать…
О. Кашин:
- А разве не Путин объявил?
Р. Голованов:
- Ну, вот я сейчас читал последнее, что это исходило от Мишустина, что это примерно в 80 млрд. рублей все оценивается. Ну, сейчас все в спайке действуют, давайте мы не будем так все делить…
О. Кашин:
- Ну, сегодня Путин вот опять из своего бункера выступал, теперь с банкирами, тоже меня впечатлил в этой компании банкиров Петр Авен, который, как мне казалось, тоже уже немножко на полноги за границей, так скажем, ан нет, на самом деле вот один из социально ответственных российских бизнесменов. В целом, да, Путин же тоже уже говорит, что да, мы боремся с коронавирусом, поэтому давайте обсудим социально-экономические последствия. И вот если в бункере Путина лежит на столе распечатки наших стенограмм за последние две недели, я думаю, ему будет тоже как бы важно перечитать наши там двух-трехнедельной давности разговоры, когда мы с вами оба говорили, что, конечно, главный удар будет даже не по здоровью, а по экономике…
Р. Голованов:
- Олег, вот это интервью Собянина и подводит же нас к тому, что самоизоляцию будет продлена минимум до середины мая, а уж максимум – до его конца. Это мои предположения такие.
О. Кашин:
- Да, да, я вот сегодня смотрел Викторию Боню, которая рассказывает про 5G…
Р. Голованов:
- Давайте сначала мы объясним миру, кто такая Виктория Боня.
О. Кашин:
- Ой, Виктория Боня – это легендарная женщина… такая гламурная инстадива… и вот почему-то она с миллионами подписчиков своих сделалась главным в России, в русскоязычном пространстве, евангелистом борьбы с вышками 5G. То есть, вот эта пугавшая россиян история о том, как в Великобритании люди сжигают вышки, причем, то ли из-за того, что их излучение провоцирует коронавирус, то ли от того, что китайцы их собирают и китайцы заразные – спорная история. В общем, в Англии сжигали, в России показывали пальцем, теперь стараниями Виктории Бони, ее фанаты, тоже вот такие девушки с такими губами, будут по ночам искать в России вышки 5G и поджигать их…
Р. Голованов:
- Слушайте, это прямо напоминает мой разговор с Германом Стерлиговым, когда он говорит, что надо взять и везде перерезать электричество. Выйти и везде перекусить провода… и везде надо все обесточить. Я говорю – Герман Львович, а если я сегодня ночью прокрадусь с огромными ножницами в вашу усадьбу, и перегрызу вам провода, что вы со мной сделаете? Он сказал – изобьем…
О. Кашин:
- Да, шутки шутками, но и к этому нужно быть готовым, к тому, что завтра нам скажут, что электричество вредит и давайте поживем при лучине. Как сползают в архаизацию любые системы, структуры, общество, мы наблюдали задолго до коронавируса и тоже, может быть, смешная такая параллель, мы видим, как сползла в архаизацию только что стараниями одного нового главного редактора Шмарова газета «Ведомости»…
Р. Голованов:
- Что такое «Ведомости», расскажите людям. Кто такой Шмаров?
О. Кашин:
- «Ведомости» - влиятельная деловая газета российская, в последние 20 лет – эталон качественной деловой прессы, при веем уважении к «Комсомольской правде», конечно же. В общем, была такая газета. Теперь ее взяли под контроль люди, про которых говорят, что они близки к Роснефти, и как раз ведущий радио «КП» Михаил Леонтьев, как считается, привел туда нового главного редактора, такого же типа, но чуть-чуть более интеллигентного облика – Андрея Шмарова, который быстро пришел с места в карьер, стал снимать заметки с сайта, менять смысл публикаций, удалять какие-то колонки, настроил против себя вес коллектив… Наверное, сейчас его уберут и приведут кого-нибудь более приличного – Сергея Мардана, допустим – и все выдохнут с облегчением.
Р. Голованов:
- А почему? Сейчас же мир на удаленке и могут Олегу Кашину поручить, он все равно сидит в своем бункере, как Путин, и может по скайпу вести совещания в «Ведомостях»…
О. Кашин:
- Ой, кошмар! Вот у нас вчера было совещание по Zoom… Сегодня мы говорим по старому доброму Скайпу… Роман, а вы скандал обещали какой-то. Какой у нас скандал, расскажите, пожалуйста.
Р. Голованов:
- Я сам пока рассказать не могу, мне безумно интересно, но нам пишут – «ну, что, радио «КП», нарвались на скандал с Трушкиным и Норкиным? Доигрались?». Я отвечаю – а в чем дело, расскажите, пожалуйста. Мне пишут: «О. Кашин, провокатор, поссорил «КП» с НТВ…».
О. Кашин:
- Это понятно, Кашин – провокатор, Кашин поссорил всех… Ничего про это не знаю, но всем передаю привет, все хорошие, конечно же. Сколько людей – столько и мнений. Мы уладили скандал или надо извиняться?
Р. Голованов:
- Сейчас посмотрим. Подождите. Мы сначала побреемся наголо… а потом мы будем извиняться уже перед всеми… ну, кто попросит, перед тем и будем извиняться… А там история была очень простая. Трушкин там обвинял епископов, православных священников, что их надо…
О. Кашин:
- А, Трушкин – молодой ведущий программы НТВ?
Р. Голованов:
- Да. И мы читали пост Леси Николаевой, интересного блогера…
О. Кашин:
- Роман, давайте в рамках примирения с этим Трушкиным, давайте договоримся, чтобы он сгорел в аду как бы и все! Трушкин – гори в аду. Нормально? Или нужно еще что-то добавить?
Р. Голованов:
- Нет, вы - лондонский провокатор!..
О. Кашин:
- …в общем, пока мы объясняем, как нам обустроить Трушкина и Норкина, примкнувшего к нему…
Р. Голованов:
- Нет, Норкин – хороший.
О. Кашин:
- Да, Норкин – хороший, в его книге я не раз упомянут.
Р. Голованов:
- Я даже не знаю, кто что про нас сказал, но я сразу могу отметить, что Норкин очень крутой, я его прямо уважаю, уважаю…
О. Кашин:
- Сколько по шкале Соловьева вы его уважаете? 0,8 или 1,5?
Р. Голованов:
- Слушайте, давайте не будем сравнивать никого ни с кем…
О. Кашин:
- Ладно, ладно… Я хотел вам рассказать, если наша аудитория не следила за этой историей, то очень зря, я сам не смотрел фильм, но это тот случай, когда про кино можно говорить абсолютно не глядя, потому что кино снималось в Харькове 10 лет, построили для фильма, который изначально задумывался, как биография физика Ландау, целый городок, где жизнь шла по законам Советского Союза 50-х годов, с НКВД МГБ, с деньгами советскими, со всем советским, я сам там был, на площадке, меня переодевали в советские трусы и носки, шляпа у меня была, я был корреспондентом газеты «Правда», который знает Симонова и Эренбурга, общался с ними со всеми на площадке. Режиссер – Илья Хржановский – на деньги олигарха Адоньева. Прошли годы, фильм смонтировали, он не очень успешно прошел на западе, сейчас его выложили в интернете и сейчас на Украине начинается интересное уголовное дело. Потому что и до этого феминистки и критики нового поколения ругали этот фильм за то, что в нем действительно снимается много непрофессиональных актеров, над совершалось то или иное насилие вплоть до физического, на камеру. То есть, эффект этого кино как бы реалити-шоу… то есть, а вот если НКВДшник избивает человека, как человек себя ведет под его коваными сапогами. Или самый скандальный момент – вот если при допросе девушку заставляют засовывать себе во влагалище бутылку… насколько это этично? Оказывается, это была присказка, а сказка впереди, и вот сказка наступила сейчас, когда выяснилось, что в качестве реквизита в этом фильме использовались младенцы из Харьковского дома младенца, детдома, да, в присутствии вроде бы опекунов, в присутствии сотрудников детдома, но по какой-то мутной схеме, поскольку тогдашний мэр Харькова и известный в России политик, благодаря знаменитому ролику, Михаил Добкин, который, если помните, ругался матом, записывая обращение к народу, вот тот Добкин, он, будучи мэром города, помогал Хржановскому со съемками. И он как-то помог привезти этих детей, им пристегивали какие-то бутафорские электроды, но это – маленькие младенцы, я сам, как отец бывшего младенца, знаю, что такое младенец, как он реагирует на любую угрозу, любую опасность и как он потом годы спустя будет мучиться кошмарами, если, не дай бог, что… Мне сегодня ребенок признался, что, когда ему было 2 года, в детском саду в британском их заставляли вымазывать руку в краске и делать открытки для родителей, я храню эту открытку, меня это умиляло, а для него, оказывается, это была травма. А ему было уже 2 года. Что же говорить о детях, которым 3 месяца или полгода, у которых нет родителей. Понятно, это скандальная история. Нужно ее выяснять, и, в общем, сейчас идет спор об этом. Действительно вот Илья Хржановский снял такое кино, которое не обязательно смотреть, но которое уже стало, наверное, самым спорным культурным феноменом последних десятилетий, русским культурным феноменом. Я не думаю, что как бы это обессмертит произведение, потому что, по крайней мере, на западе, после уже премьер, кстати говоря, тоже спорная история, когда критики-феминисты писали жалобу на Берлинский кинофестиваль, зачем вы это показываете? И они очень интересный вопрос подняли. Понятно, что в Голливуде такое кино снимать нельзя, в Голливуде ты Анджелине Джоли ничего никуда не засунешь, потому что она застрахована. И вот такое жесткое кино, отчасти людоедское кино можно снимать только в России или на Украине, где люди лишены базовых прав, как правило. И это очень интересно перекликается с сегодняшним цифровым концлагерем. Собственно, Сергей Собянин снимает фильм «Дау» на улицах Москвы, закруглю я свой рассказ, который, наверное, Роман поверг в сон, может быть, и некоторых слушателей…
Р. Голованов:
- Олег, он не работает, этот цифровой концлагерь просто не работает. Мы тут с вами говорили про большого брата, который будет следить за нами по камерам, что мы уходим в какое-то китайское будущее и за нами будет в окно подглядывать робот… Этого ничего нет и не будет, потому что весь этот цифровой концлагерь свелся к одному. Я сегодня ходил в аптеку. Вот у нас в арке прячутся покурить два полицейских, а потом они убегают на свой пост и прячутся они за углом. У них там такая засада. Блин… это тоже какая-то дикая история – наблюдать за тем, как полицейские кого-то останавливают. Как это происходит? Выходит какая-нибудь бабулька в магазин, за продуктами. Тут подбегают два парня, окружают бабку, бабка в ужасе – все, повязали… Мне кажется, она прямо тут может богу душу отдать, уже без всякого коронавируса, от того, что сейчас к ней подбежали два полицейских… Ну, естественно, они очень культурно, вежливо ей объясняют, дальше отправляют ее домой – иди, говорят, бабушка, заказывай продукты из «Пятерочки»… Вот примерно так все происходит…. И выглядит это анекдотично…
О. Кашин:
- Ну, видите, Роман, на самом деле всегда надежда, что настоящий фашизм в России уже невозможен именно потому, что вот на уровне исполнителей будет разгильдяйство. Наша свобода обусловлена криворукостью наших палачей. Старый анекдот советский про ад. Вот если коммунист попадает в ад, какой ад ему нужен – капиталистический или социалистический? Конечно, социалистический ад, где то уголь не подвезли, то черти пьяные, то еще что-то… там жить можно, потому что вот это не работает. Поэтому, конечно, спасибо российской реальности, неосоветской реальности, где слишком много показухи, слишком много халтуры и в итоге вот эти немцы из власти, которые искренне хотят сделать жизнь народа хуже, не могут это сделать, потому что у них не получается. Это очень смешно, но это реально русская надежда.
Р. Голованов:
- Ой, вот про этот социалистический ад. Я наконец-то добрался и посмотрел, что происходило у Мавзолея в день рождения дедушки Ильича. Слушайте, это ужас! А почему им разрешили туда идти? Где омоновцы были со щитами? Почему не огородили весь этот Мавзолей?
О. Кашин:
- Это мы еще до Курбан-байрама не дожили. А, представьте, что будет на Проспекте Мира!
Р. Голованов:
- Давайте накидывать на вентилятор постепенно, давайте сначала оттопчемся на Зюганове, а потом уже…
О. Кашин:
- Просто, мало того, что новости до ходят до вас и эфиры наши доходят до вас… потому что я вчера ровно об этом говорил…
Р. Голованов:
- Вы в двух словах сказали и я после этого… не то что никакой огонек у меня не зажегся, да меня даже это не взбудоражило, что вы сказали…
О. Кашин:
- Нет, ну они там толпились. Зюганов Афонину в лицо дышал… то есть, понятно… но тоже, еще раз, если вы хотите более детально об этом говорить, более проблемно об этом говорить, давайте скажем прямо – позор коммунистам! Позор российским коммунистам! Позор Коммунистической партии Российской Федерации!
Р. Голованов:
- Дорогой Владимир Вольфович! Я вот знаю, что вы нас сейчас слушаете… И я скажу, что я вас поддерживаю. Потому что я нашел вашу цитату, где вы сказали так – если коммунисты туда пойдут, если они там соберутся, их надо признать экстремистской организацией и запретить на территории Российской Федерации… Браво!
О. Кашин:
- Вы знаете, я тоже об этом говорил вчера, что уже есть возможность такая, не вызывая общественного раскола, не вызывая вообще ничего, действительно запретить коммунистические организации и их символику в Российской Федерации, как людоедскую, как нацистскую, как тоталитарную…
Р. Голованов:
- Нет, я разделяю это, Олег. Потому что это память и наша история…
О. Кашин:
- Роман, серп и молот – смерть и голод!
Р. Голованов:
- Нет, Олег, это Орден Отечественной войны. Это символы нашей победы. Их никуда не деть. Все. Это навсегда с нами, неважно, там серп и молот, Сталин, Ленин на них изображены. Это – символы победы. Вот это отнимать не надо. Потому что как только вы начнете раздирать одно от другого, как только вы от этого ордена начнете отрывать и болгаркой вырезать серп и молот, дальше будет следующий шаг. Тогда давайте уже приравняем фашизм к коммунизму.
О. Кашин:
- Давно пора!
Р. Голованов:
- А потом следующий шаг. А кто с кем воевал? А давайте скажем, что они вообще сперва объединились… Нет, Олег….
О. Кашин:
- Я скажу, что России еще предстоит отрефлексировать тему второй мировой войны. Потому что тот на самом деле неустойчивый советский миф, в котором она живет, давно себя уже исчерпал. И понятно, что канона общемирового нет. Хотя он был там лет 20 назад еще и его поломали совместными усилиями, в том числе, и наши люди, которые попытались дедовоевальскую тему использовать для актуальной политической борьбы. Но это отдельный разговор уже, к которому, я думаю, мы вернемся… если за это время Норкин и Трушкин не закроют нашу программу.
Р. Голованов:
- А что, могут, думаете?
О. Кашин:
- Они могут позвонить в Кремль, а в Кремле скажут – разбирайтесь сами, а мы вас пока…
Р. Голованов:
- Что, серьезно? У Трушкина такая сила есть?
О. Кашин:
- Я думаю, да.
Р. Голованов:
- Олег, а что же делать-то, как нам спастись?
О. Кашин:
- Ну, если что, мы будем в Zoom вещать, мы научились вчера…
Р. Голованов:
- Мы уйдем в подпольный троцкистско-большевистско-православный лагерь и у нас будет своя радиостанция…
О. Кашин:
- Назовем ее – радио «Свастика».
Р. Голованов:
- Нет, Олег, я тогда к вам не приду, я свою радиостанцию параллельную открою.
О. Кашин:
- «Серп и молот», радио «Голованов», да?
Р. Голованов:
- Нет, там будут другие символы. Там будут совершенно другие символы, - душеспасительные.
О. Кашин:
- Итак, мы говорили про Курбан-байрам, потому что одно дело – мирных православных не пускать в храмы, другое дело не пускать мусульман. И я смотрю по календарю…
Р. Голованов:
- Ураза-байрам.
О. Кашин:
- 24 мая будет. Понятно, что до конца мая все не рассосется. И мы так же понимаем, а мы наблюдали его не раз возле мечети на Проспекте Мира, когда там толпы людей, понятно, что им никакая самоизоляция, как директива от власти, не указ. Кто-то там, мирный московский татарин или чеченец дома отсидится, а десятки тысяч таджиков, узбеков и киргизов придут, конечно, на Проспект Мира. И что будет? Полиция их будет разгонять? Не будет. Полиция будет их терпеть. Это будет плевок тем, кого не пускали на Пасху в храм. Как быть? И вот я спрашиваю вас, Роман.
Р. Голованов:
- Кстати, я сейчас желаю всем терпения и сил, смирения.
О. Кашин:
- И я.
Р. Голованов:
- Будет месяц Рамадан. Это очень священное время, как у нас Великий Пост. События того, как Мохаммед узнает, что Аллах выбрал его. И Пост гораздо строже. Там везде есть ничего нельзя, только когда заходит солнце, тогда начинается разговение. И тогда возвращаются к обычной жизни.
Почему на месяц Рамадан? Мусульман призвали молиться дома. Чем отличается мечеть от православного храма? По самой главной сути. В православном храме совершаются таинства, то есть, таинство причастия, и мы не можем, трудно все это сделать дома. Надо позвать священника, чтобы пройти другие таинства. Для этого нужен храм.
Мечеть – это как место общей молитвы. И ведь тоже у мусульман она важна, потому что она в 27 раз сильнее, важнее, чем молитва индивидуальная. Это в их традициях и правилах записано. Но важное отличие еще, что у мусульманина как? Молитва может быть и дома.
О. Кашин:
- Это не кощунство, это как бы факт медицинский, мечеть – не есть храм. Мечеть – это молельный дом. Нет такого, что дома у тебя нет того, что есть в мечети. Здесь с этим попроще.
Р. Голованов:
- И очень важный вопрос, что мусульмане более послушны к своему духовному…
О. Кашин:
- И тут интересный момент. Те, кто послушны официальному российскому духовному начальству, будут дома сидеть. А те, у которых официальное духовное начальство сидит в Саудовской Аравии или хотя бы в Кыргызстане, будут не послушны. И придут туда, куда они привыкли приходить на протяжении всех последних лет.
На самом деле, это давняя боль из серии знал бы, где упал, подстелил бы соломку. Давно говорили, что почему вот такая толпа на мусульманские праздники? Потому что в Москве, по сути, одна мечеть. Как бы две: вторая еще есть на Замоскворечье. Но понятно, что мусульмане расселены по Москве таким образом, что разумнее и правильнее было бы, как в Лондоне, пример покажу, где в тех районах, где есть мусульмане, стоят маленькие мечети. А такого, что в какой-то праздник все пошли на Трафальгарскую площадь, такого нет. Надо было думать об этом еще при Лужкове, наверное. И наряду с программой «Сто храмов» строить заодно и сто мечетей. Ничего стыдного в этом нет. Москва – город мультикультурный по факту, глобальный мегаполис. Но не подумали, подумали, что как же так, вот там будет у нас в Бутово мечеть? Не, не позволим. Поэтому пускай будет одна большая мечеть в центре.
Пользуясь случаем, такой вздох по старой Москве. Я еще застал старую, начала двадцатого века вот ту мечеть в Выползовом переулке. И потом московские мусульмане с их чувством прекрасного памятник русской архитектуры духовной, татарской и какой угодно, снесли незаконно. И построили вот этот, как это правильно назвать, это сердце Чечни возле «Олимпийского». И кто давал разрешение? По-моему, никто даже не давал. Согласились. Промолчали. Проглотили.
Р. Голованов:
- Вы что предрекаете? Что…
О. Кашин:
- Я предрекаю неловкую ситуацию. На самом деле, никаких катастроф не бывает, если не считать гибели людей, если самолет упал. Это чудовищно. А все остальное – это именно неловкая ситуация. Когда власть, очевидный прогноз, они соберутся и их либо будут разгонять, либо не будут. В любом случае, будет неловко, потому что у нас есть беспрецедентный опыт запрета Пасхи. В этом году. И если мы берем его за эталон, уже вопрос по коммунистам: почему коммунистам не запретили на Красную Площадь? А будет еще вопрос по мусульманам. И окажется, что православные в России - самая бесправная социальная религиозная группа. И, наверное, наименее влиятельная, потому что есть какой-то высший слой номенклатуры воцерковленной? Типа того же Владимира Якунина? Да, у них все в порядке. Все остальное, какие-то простые люди, прихожане никого не интересуют. Любой гастарбайтер, у него больше прав, потому что вот да, ему позволят выйти на Проспект Мира.
Р. Голованов:
- Еще не факт. Мы не знаем, до какого времени продлится карантин.
О. Кашин:
- Ну, до конца мая, наверное, можно как-то… Почти уверенно говорить. Сегодняшний Собянин показал, что невозможно в один день сказать, что давайте, разрешаем гулять. Понятно, что это будет тянуться. Потом будут по чуть-чуть снимать ограничения.
Р. Голованов:
- Я думаю, что смогут договориться. Потому что…
О. Кашин:
- С кем? Вопрос в этом. Договориться с татарами можно, с чеченцами можно. Договориться с гастарбайтерами как? Вот уже эти новости о драках в логистических центрах, когда сокращают мигрантов, мигранты не хотят сокращаться, берут в руки какое-то дубье, начинают драться с кавказцами. И вот вам, это же не решаемая проблема, в России нет механизмов взаимодействия с этими людьми.
Р. Голованов:
- Меня тоже пугает, потому что вот сейчас останутся они без работы. Меня эта история больше пугает. И уезжать домой тоже провал, потому что там страх, ужас и нищета, здесь работы нет. Но хотя бы тут можно что-то попробовать и придумать, потому что мест, где его возьмут вчерную, полно. И пойдут преступления. Уже видели, что отнимают и продукты. Тут я прокричу: фейк-ньюс, видели мы, что отнимают продукты у людей прямо на выходе из магазина. И чем это дальше обернется? Интересно. Когда мигрант не получит своих денег, а его вообще тут нет, если он нелегальный мигрант. У него никаких документов, регистраций и свидетельств. Он может делать, что хочет.
О. Кашин:
- Конечно. Вспомните банду ГТА. Если мы верим официальной версии, что это были просто самостоятельные гастарбайтеры, которые для удовольствия или для экстремизма убивали людей на трассе «Дон». Я думаю, на самом деле, что у них была какая-то силовая крыша, но это мои подозрения, которые по закону фейк-ньюс можно пресечь. По крайней мере, да, есть прецеденты, когда те люди, которых средний московский обыватель привык видеть в облике дворника или официанта в суши-баре, потом оказывались загадочными мусульманскими экстремистами.
Эта проблема тлеет. Нет механизма взаимодействия с этой прослойкой. Будь я Собяниным, я бы элементарно а у них на все это деньги есть, запустил бы телеканал на узбекском языке, чтобы этот мужчина, который бегает по улице и отбирает кошелек, лучше бы ждал любимый сериал про Зулейху на узбекском языке сегодня.
Р. Голованов:
- Не сработает.
О. Кашин:
- Почему?
Р. Голованов:
- Потому что у них есть телефоны. И они на связи со своей родиной. Даже когда в истории с Арменией, помните, когда там проходили митинги? Или что-то там у них творится, у них есть свой мир информационный, где они кучкуются. Почему кажется, что они тут не разобщены? Они сразу быстро собираются. У них есть свои вотсап-чаты.
О. Кашин:
- Товарищ майор почему-то любит сидеть в вотсап-чатах каких-то оппозиционеров мамкиных, при этом вот, пожалуйста, терра-инкогнито – мусульманская часть общества.
Р. Голованов:
-С другой стороны, мы же видим постоянно запрещенных в России игиловцев, к которым врываются фээсбэшники, их винтят.
О. Кашин:
- Да. Но тоже, знаете, сейчас ФСБ больше любит почему-то школьников, которые готовят нападения на школу, напомню, закрытую на карантин, но тем не менее.
Р. Голованов:
- А вдруг правда готовит? Мы же не знаем, что там готовится.
О. Кашин:
- Роман, школы закрыта, понимаете?
Р. Голованов:
- Может, он готовился заранее. Олег, это тоже слабая история, потому что я ее пытался осмыслить, а как же школьник пытается что-то там устроить, если в школу идти не нужно? Значит, он попал в разработку еще до того, как эта школа не была закрыта на самоизоляцию, где он чего-то там скупал патроны, обрезы. И взрывчатку. Еще в тот момент, когда всей этой истории с карантином не было.
Итак, мы продолжаем.
О. Кашин:
- Комендантский час, да. Очередные громкие выступления Александра Лукашенко на тему того, что если все уйдут на карантин, то сдохнем с голоду. Я сегодня подумал, что человечество, когда оно выйдет после катастрофы на волю, рискует питаться одной белорусской картошкой, потому что только Лукашенко, по факту, заботится о том, что будет дальше. Правда, вопрос, какой ценой?
Вы видели, наверное, про финских хоккеистов, которые приезжали играть в Минск, причем, боюсь соврать, но чуть ли не самим Лукашенко. И уже по возвращении у них у всех обнаружили коронавирус. И они играли с Лукашенко, а Лукашенко даже не проходит тест. Его даже не назовешь глобальным ковид-диссидентом, он же не отрицает существование вируса. Другое дело, что он считает, что пока не происходит ничего, что позволяло бы, заставляло бы его объявлять карантин.
На самом деле, для большого Запада есть Швеция, у которой шведская модель, а у нас есть Белоруссия. Думаю, действительно, сейчас на нее все внимательно смотрят, но можно сколько угодно вглядываться в эту белорусскую бездну, вопрос, а что ты там видишь? Ты там видишь ровно то, что транслирует официальное белорусское телевидение. И официальная белорусская статистика. Верить ли ей? Вопрос настолько философский, что я думаю, что все вопросы, которые есть к Лукашенко, они вечные, начиная с 94-го года. Успешна ли управленческая модель Лукашенко? Политическая система Лукашенко? Мы не знаем, но она почему-то не падает уже третий десяток лет.
Р. Голованов:
- Кстати, вот Лукашенко.
А. Лукашенко:
- Некоторые пишут, что комендантский час ввести. Слушайте, я еще раз подчеркиваю, надо, введем и комендантский час. Надо, изолируем города, поселки и деревни. Но разве сегодня такая стоит проблема перед страной?
Р. Голованов:
- Если правда, Олег, может, слишком жесткие меры вводим? Вот живет себе батька и нормально живет. Люди туда смотрят, говорят, ну, чего, могли бы изолировать только тех, кто в зоне риска. Вот вычислить, кто с заболеваниями. А дальше надо экономику сохранять.
О. Кашин:
- Удивительно. Понимаете, если так и произойдет, если по окончании всего Белоруссия не вымрет, при этом единственная окажется не пострадавшая экономически, понятно, что это все очень условно, потому что, как он сегодня рассказывал про нефть, интересно. Такой веселый Лукашенко говорит, боже мой, значит, теперь мне за нефть будут доплачивать? Нет, старик, ты не совсем правильно понимаешь. Никто тебе доплачивать не будет.
Р. Голованов:
- Мне понравилось, как Дима Смирнов написал: дошло письмо до Деда Мороза.
О. Кашин:
- Да. У Смирнова и увидел. Действительно, если окажется, что Лукашенко прав, понятно, что никто этого никогда не признает, потому что для многих это будет крушение мира, тем более, вот сейчас. А что, зря сидели на карантине? Понятно, что вряд ли он будет прав, потому что это не прозрачная система государственная. Ни опыта той же республики в том числе, она же в чернобыльской зоне во многом. По 86-му году понятно, что это не в пользу лукашенковской модели говорить. Да, в Белоруссии, не только в Белоруссии умеют скрывать всякие трагические вещи. И даже если по итогам всего Белоруссия не будет завалена трупами, он будет говорить, что все получилось, я был прав, ни вы, ни я, ни Путин, ни Трамп, никто не скажет, да, Лукашенко был прав. Это такой вечный двойной стандарт, что ли, мировой политики, от которого никуда не деться.
Р. Голованов:
- Может, покажет просто, что и Кашин, и Голованов были не правы. Лучшая модель – это социализм. И нужно нам всем тут строить нечто новое, что как Платошкин расписал.
О. Кашин:
- Мы почему-то обидели Трошкина, а извиняемся перед Платошкиным. Нет, Платошкина мы еще не обидели.
Р. Голованов:
- Мы не извиняемся перед Платошкиным.
О. Кашин:
- Вы как-то комплементарно говорите. Не нужен нам никакой социализм. И Лукашенко нам тоже не нужен. Там, действительно, и детей в школу не пускают. И диагнозы ставят «пневмония» массово. Поэтому давайте относиться к Лукашенко как к волшебнику картофельного города, который немножко транслирует свою картину мира на все свое государство. Думаю, многие мировые лидеры хотели бы позволить себе так же себя вести, но, слава богу, Россия не Белоруссия. Великобритания не Белоруссия, США не Белоруссия. Никто не Белоруссия.
Р. Голованов:
- Еще крутая тема. Олег, сижу уже обросший…
О. Кашин:
- О, Кадыров-челлендж!
Р. Голованов:
- Что произошло? Рамзан Ахматович…
О. Кашин:
- …взял и побрился. А мы же тоже это обсуждали. Я сказал, что интересно, в итоге, вся Чечня будет лысая. Интересно, сто процентов вся или только те, кто работает на Кадырова? И когда я вижу, как бреются налысо совершенно не чеченец, певец Тимати, мы-то понимаем, почему он бреется. Потому что он там один из прихлебателей Кадырова. Публичных.
Понятно, что да, такой жест подхалимства тотального. Когда и чеченские чиновники, и чеченские полицейские. Действительно, этот конкретный случай никакого протеста не вызывает. Пускай бреются, обрастают. Главное, чтобы Немцова не убивали нашего, которого убили люди Кадырова, как мы понимаем, пять лет назад. Главное, чтобы не несли угрозы нашему народу. Пока лысость Кадырова и кадыровцев – это не самая большая проблема.
Р. Голованов:
- А вы-то наголо бреетесь, потому что Кадырова боитесь?
О. Кашин:
- Роман, я не бреюсь наголо. Посмотрите. У меня какие-то волосики есть. Другое дело, что они так редки…
Р. Голованов:
- Боитесь, но не очень.
О. Кашин:
- Абсолютно, нет. Боюсь, конечно, Кадырова. Думаю, лицемерием было бы говорить, что кто-то не боится Кадырова. Это один из самых опасных людей сегодня в России, который при желании может убить кого угодно.
Но нет, к моим волосам это отношения не имеет. Мы купили машинку. И всем советую в домашних условиях хорошо стричься.
Р. Голованов:
- Вопрос можно от слушателя? «Кашин, когда твой Лондон загнется?».
О. Кашин:
- Вы знаете, вопрос, можно ли считать Нью-Йорк уже загнувшимся? Потому что какие-то ужасы из него приходят. Можно ли считать безлюдную Москву, спокойно переживающую?.. Сейчас, действительно, общемировая народная беда. Я думаю, что всем будет тяжело. И показывать пальцем, а вот там где-то не хватает моргов. Подождите. Не только цыплят считают по осени, поэтому в трагический период смеяться над чем бы то ни было нет совершенно.
Р. Голованов:
- Евгений нам пишет: товарищи, если вы уравниваете коммунизм и фашизм, из этого следует, что вы за снос памятников воинов-освободителей Восточной Европы.
Нет, я спорю с Олегом, пытаюсь его вразумить, остановить. И сказать, что остановись, не делай так больше. Не надо.
О. Кашин:
- Как говорится, я хату покинул, пошел воевать, чтобы в Праге памятник не сносили. Евгений, дорогой, ну, какое вам дело вообще до этой Праги? Оборотитесь вокруг себя! У нас, извините, наследие историческое, в том числе, связанное с войной, девелоперы сносят, вырубают кварталами. От России скоро ничего не останется! Вообще. Застроят новостроями и пенсионными фондами. Уродство будет абсолютное. Вот в чем дело.
Прага… Не волнуйтесь за Прагу. Всем там хорошо будет. А у вас, не знаю, где, в Москве, в Челябинске – это вопрос.
Р. Голованов:
- Вопрос, почему нельзя уравнивать коммунизм и фашизм, потому что это наша история.
О. Кашин:
- Роман, нельзя мочить манту, все остальное можно.
Р. Голованов:
- Оказывается, манту бесполезно вообще.
Мы вернемся к вам завтра, если нас не закроет Трушкин.