Кричевский: «Особо не акцентируя внимание, мы продавливаем решения, которые выгодны единицам»
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
В. Алфимов:
- Здравствуйте, дорогие друзья! Итак, до нас с вами, Никита Александрович, добралась эта тема – арест Сергея Фургала, губернатора Хабаровского края. Понятно, что будет следствие, сейчас будет новый временно исполняющий обязанности главы Хабаровского края. А что будет дальше? И что будет с экономической составляющей? Хотя бы давайте на краткосрочную перспективу?
Н. Кричевский:
- Ну, это не берущийся вопрос.
В. Алфимов:
- А почему? Хабаровск – очень богатый край.
Н. Кричевский:
- Что вы говорите? А кто у нас бедный? Мне кажется, у нас потенциал есть у всех регионов, без исключения. Вопрос в хозяине, вопрос в человеке, вопрос в руководителе, который может это развить, который может вселить уверенность в людей и вот господин Фургал, на мой взгляд, был как раз тем человеком, который… на мой взгляд, у него были задатки человека, который мог бы вселить уверенность, надежду и создать хотя бы на первых порах видимость какого-то порядка.
В. Алфимов:
- Собственно, так и было, потому что люди все-таки за него вышли, да.
Н. Кричевский:
- Причем, как вышли? Они продолжают выходить. Я смотрел на днях видео, где на заседании Хабаровского правительства он выяснял, почему не хватает денег на питание для детей, школьников, льготников. И когда он спросил – а если родители не доплачивают, что вот эти детки кушают? Ему сказали – чай и булочку. Он говорит – остальные кушают обед, а эти чай и булочку? Ему сказали – да. Он говорит – сколько не хватает. Ему говорят – 116 миллионов. Он говорит – ну, давайте сокращать зарплаты людям, давайте урезать шикарные статьи, давайте что-то такое предпринимать, потому что чай с булочкой это невозможно. В итоге я не знаю, чем это закончилось, но это в любом случае каким-то образом было решено и, конечно, это вопиющий бардак, говоря по-современному, беспредел, когда одни детки получают первое, второе и третье, а другие получают чай с булочкой.
В. Алфимов:
- Ну, здесь не поспоришь, безусловно… Но в то же время, по словам Юрия Трутнева – полпреда президента в Дальневосточном федеральном округе – все не так-то просто. По некоторым статьям, безусловно, Сергей Фургал был хорош, но и в приличном объеме работы он очень сильно недотягивал.
Н. Кричевский:
- Мне сложно судить, я не занимаюсь политикой, политологией, я считаю, что то, что произошло в Хабаровске с Фургалом, и то, как он сейчас себя ведет – а он не знает о том, что происходит в Хабаровске, он не знает о том, что люди уже который день выходят в его поддержку – это, конечно, неправильное решение со стороны Москвы, неправильное в том плане, что для выяснения истинной вины господина Фургала в тех обвинениях, которые ему предъявляют, было достаточно оставить его в Хабаровске. Ну, там свое следствие, оно разберется, я, например, не вижу необходимости в жесткой форме его задерживать и тут же отправлять в Москву. Я сужу по этой ситуации несколько иначе. Я сужу по экономическим аспектам и понимаю, что здесь политика чистой воды и, собственно, задели самолюбие людей. Потому что они ведь голосовали, они в него поверили, они в общем и целом были довольны, особенно в сравнении с предыдущим губернатором-единороссом, которого Трутнев протаскивал, протаскивал, таки протащил. А пришел Фургал и несогласованно выиграл выборы. И не только выиграл выборы губернатора, но и ЛДПР заняло большинство в Думе. Но я исхожу из того, что может быть в отношении каких-то других, экономических уже действий власти, которые могут вызвать такое же недовольство, но только не в отдельно взятом Хабаровске, а по стране в целом. И вот буквально на днях вышло сообщение о том, что планируется индексация тарифов на газ. И это, конечно, для меня был шок, потому что тарифы и так росли в последние годы на несколько процентов в год. С 2017 года, по-моему, они выросли на 8%. И все это рикошетит не только на бытовой газ для населения, это рикошетит на электроэнергию. Потому что электроэнергия у нас в значительной степени, особенно в сезонный период, вырабатывается через сжижение и горение газа. И вот это действительно проблема, потому что опять будет индексация электроэнергии. Опять будет индексация тарифов на газ, у кого есть газовые плиты и по цепочке потянется все. И это на фоне ситуации, когда мы должны, как говорит президент, поддержать людей в кризис.
В. Алфимов:
- Ну, подождите, Никита Александрович, индексация тарифов происходит каждый год. Это и газ, и свет, и вода, и все остальное.
Н. Кричевский:
- Согласен.
В. Алфимов:
- Что здесь нового?
Н. Кричевский:
- Здесь ничего нового, за исключением одного обстоятельства. Если бы это было аналогично периоду, скажем, прошлых лет, люди к этому привыкли, все в порядке, но мы сегодня находимся в ситуации незакончившейся пандемии коронавируса и вот это проблема. Потому что у людей доходы снизились, и это признается даже властью. Тут вопрос – насколько сильно они снизились? Минэкономразвития говорит, что ничего страшного не происходит…
В. Алфимов:
- Понятно. А народ говорит, что мы в таком кризисном положении, что ужас.
Н. Кричевский:
- Да, а у людей несколько иная ситуация. Потому что, может быть, у кого-то они даже и выросли, и мы знаем этих людей. У тех же фармацевтов, например, торговцев ритейлером. Это абсолютно нормальная история, потому что ну не все же будут падать. С другой стороны, мы понимаем, что сегодня нужно было хотя бы не поднимать этот вопрос и хотя бы не что заморозить эти цены, но просто не повышать… Но, несмотря на это, согласен, особо не акцентируют, - но вот то, что мы сейчас говорим по всероссийскому радио – это уже акцент на то, что тарифы будут повышены. Значит, электроэнергия вырастет. И значит люди будут платить больше. В ситуации, когда надо бы поддержать. И вот здесь я смотрю, а какие еще варианты возможны для того, чтобы дополнительно подогреть недовольство?
В. Алфимов:
- Кому подогреть недовольство?
Н. Кричевский:
- Социальное недовольство. По стране в целом.
В. Алфимов:
- Я просто слышу в этой фразе «какие еще возможны варианты, чтобы подогреть недовольство» как бы… кто будет это делать?
Н. Кричевский:
- Вот какие решения властей могут дополнительно подогреть недовольство. И вот здесь я попрошу вас вспомнить историю в прошлом году, когда мы обсуждали о маркировке. И мы выступали за, и мы говорили о том, что контрафакт на продовольственных полках. И я до сих пор поддерживаю эту версию, что маркировка, а именно отслеживание продукции уже не от коровы до молокозавода, а от завода до конечного потребителя, - вот здесь я согласен, маркировка нужна. Но когда мы говорим о непродовольственных товарах, у меня возникает вопрос – в этом году это стоит делать? И я бы не обратил на это внимания, если бы Алексей Нечаев, партия «Новые люди», который вдруг вспомнил об этом и публично высказался о том, что этого делать нельзя. И что вы думаете? На него тут же ополчились – куда он лезет, он ничего не понимает. То есть, человек говорит о том, что мне, как бизнесмену, будет выгодно, если будет введена маркировка, но я считаю, что в этом году, сейчас конкретно этого делать нельзя, потому что это, возможно, повышение конечной продукции на 3, 5, а то и 10%. Ну, насчет 10% я с ним, конечно, не согласен… В этом году это надо делать? Я уверен, что нет. Если по продуктам питания – да, и, кстати, Нечаев тоже акцентирует, что по продуктам – это святое, но по непродовольственным товарам надо остановить эту историю.
В. Алфимов:
- Притормозить?
Н. Кричевский:
- Да. На время. Ну, вот как с газом. Ну, подождите… Ну, зачем вы дополнительно даете людям аргументы для того, чтобы они нашли еще одно подтверждение этой версии? Зачем это нужно делать? Это вопрос, который остается без ответа. И вот это одна и та же цепочка. Вот Фургал в Хабаровске это всплеск недовольства вследствие непродуманных действий федерального центра. А вот экономика. И это самые простые моменты, которые лежат на поверхности. И так мы столкнулись с ростом цен в связи с предстоящей девальвацией, которая, к сожалению, неизбежна. Но есть ли смысл дополнительно подогревать недовольство людей в ситуации, когда и так все не слава богу?.. Нужно ли дополнительно давать людям повод высказывать свое недовольство? Я считаю, что нет. Нечаев считает, что нет. Газпром считает, что да…
По оценке ЦБ, в апреле-июне ВВП России сократилось по сравнению с тем же периодом прошлого года на 9,5-10%.
В. Алфимов:
- Это же гигантская цифра!
Н. Кричевский:
- Да, ну, потому что экономика не работала. Здесь никаких не должно быть, знаете ли, пораженческих, алармических и прочих настроений… потому что – что такое ВВП? Это продукция, произведенная в масштабах страны, ну, будем считать НДС, амортизация, амортизация заработной платы, прибыли. То есть, это добавленная стоимость в масштабах государства, в масштабах страны в целом. Ну, так два с лишним месяца люди не работали. Поэтому ничего удивительного в том, что 10% - нет.
В. Алфимов:
- То есть, это не кошмарная цифра?
Н. Кричевский:
- Нет. Это вообще не ужас. Это вообще ничего. Ну, если люди два месяца не работали? То есть, добавленная стоимость не производилась. Услуги не оказывались. Ну, были задействованы предприятия, обеспечивающие бесперебойную жизнедеятельность общества, страны, государства в целом – все. А остальные-то были на карантине. Естественно, экономика упадет на 10%. Другой вопрос, что упали доходы. Я ведь не о ВВП, а о том, что, поскольку люди не работали, и доходы снизились… и, тем не менее, приходят люди и говорят – ну, тут это... тарифы надо поднять...
В. Алфимов:
- Ну, так у государство тоже доходы снизились… Вот интересно, Никита Александрович, вы не первый, от кого я это слышу… только я понять не могу, почему люди, которые принимают решения, не могут вот так сделать?
Н. Кричевский:
- Не знаю.
В. Алфимов:
- А кто принимает такие решения?
Н. Кричевский:
- Игорь Юрьевич Артемьев в данном случае. Я бы на месте Владимира Владимировича попросил бы Игоря Юрьевича подъехать и спросил бы – Игорь Юрьевич, а чего вдруг с тарифами-то? А потом я попросил бы товарища Мантурова сказать, почему маркировка-то сейчас… Нет, конечно, я, конечно, понимаю, что там интересы центра развития перспективных технологий, так, по-моему, называется организация, которая будет получать миллиарды за эту маркировку, это я все понимаю, я понимаю, что олигархи стоят за этим, или видные авторитетные предприниматели. Не суть. Но, может быть, обождать? Нет, ничего этого не происходит. Вместо этого тихой сапой, особо не акцентируя внимание общества на этом, мы продавливаем те решения, которые выгодны единицам. А ста с лишним миллионам человек они не то что невыгодны, они приведут к тому, что у них заберут дополнительные деньги…
В. Алфимов:
- Ну, давайте тогда про деньги продолжим… По итогам июня Минфин собрал в казну…
Н. Кричевский:
- Кстати, Алексей Нечаев предлагает поднять лимит дохода самозанятых. Сейчас 2,4 миллиона рублей за год.
В. Алфимов:
- Это 200 тысяч в месяц?
Н. Кричевский:
- Да. Он говорит – давайте поднимем. Но это же не говорит о том, что люди стали больше получать, это говорит о том, что да пусть получают больше, но я бы здесь бы дал такую опцию. Исключительно в добровольном порядке отчислять каждый квартал определенную сумму на пенсионные накопления.
В. Алфимов:
- Есть предложение делать то же самое, только на благотворительность. Типа, помощь больным детям, старикам и т.д.
Н. Кричевский:
- Вообще-то это обязанность государства. А вот то, что касается пенсионной системы, она же страховая – сколько заплатил, столько и получишь. Ну, я утрирую, конечно, но по большому счету страховой фонд так и существует – сколько заплатил, столько ты в итоге и получишь. Это накопительное страхование. Это нормально. И я бы предложил бы в добровольном порядке самозанятым отчислять энную сумму… И по аналогии с индивидуальными предпринимателями – я, как ИП, плачу 8 с хвостиком в ПФ каждый квартал и 2 с хвостиком в фонд обязательного медицинского страхования. Итого получается 10 тысяч в квартал. Я не могу сказать, что это какая-то неподъемная сумма. Почему бы не сделать то же самое добровольно? Хочешь – пожалуйста. Не хочешь – только не обижайся, когда социальную пенсию тебе назначат. Ну, это элементарная штука. Почему этого нельзя сделать? Почему Госдума всю дорогу занята какими-то судьбоносными вопросами территориальной целостности – я понимаю, это очень важно – но ведь это не менее важно. Потому что доходы у людей падают и надо каким-то образом компенсировать, может быть, корректировкой правил, по которым существует экономика, попытаться компенсировать это падение. У правительства есть для этого масса возможностей. И мне не совсем понятно, почему они этим не занимаются…
В. Алфимов:
- Давайте про деньги, про бюджет. По итогам июня Минфин собрал в казну 225 без малого миллиардов рублей нефтегазовых доходов. И это втрое меньше, чем за тот же месяц года прошлого – тогда был 701 миллиард. И больше чем в два с половина раза ниже суммы, которую сырьевые компании перечислили в январе-феврале. Что происходит? Почему? И критично ли это будет для нашего бюджета? Не скажется ли это на социальных программах? Мы же знаем, нам и президент об этом говорит, и во всевозможных ведомствах говорят, что у нас социально ориентированный бюджет.
Н. Кричевский:
- Ну, это лицемерие чистой воды. Потому что, если государство не будет еще выплачивать зарплаты бюджетникам, то на фиг такое государство, давайте так. Потому что это его первейшая обязанность! Поэтому зарплаты, конечно, будут выплачены. Другой вопрос. По какому курсу и какими будут цены? И вот это вопрос, прямо вытекающий из той информации, которую вы сейчас высказали. Я вообще вот когда посмотрел эту новость, дальше начал смотреть комментарии аналитиков и экспертов. Так вот, эксперты посчитали, что при нынешнем бюджете, а сколько на сегодняшний день дефицит – 26% или больше?
В. Алфимов:
- Дыра в бюджете 36%.
Н. Кричевский:
- Во! Я предполагал, что это будет где-то в районе четверти, а получилось, что не четверть, а даже больше, чем треть. Так вот, эксперты говорят о том, что бюджет будет сбалансирован при нынешних нефтегазовых доходах при цене за баррель нефти в 67 долларов. А если будет запущен план восстановления экономики общей стоимостью объемов в 5 триллионов рублей, тогда 80 за баррель. Почему они так говорят? Потому что много раз мы говорили о том, что сделка ОПЕК+ нам невыгодна. Почему мы ее заключили, это отдельный разговор и он больше попахивает конспирологией, нежели чем здравой экономикой. Но мы были вынуждены сократить не экспорт нефти, но добычу. А с учетом того, что у нас страна все-таки по сравнению с Саудовской Аравией диверсифицированная, то есть, экономика у нас не только на трубе и на танкерах, мы значительную часть добываемой нефти потребляем внутри страны. Соответственно, на экспорт у нас остается существенно меньше. И здесь обмануть саудитов и прочих заинтересованных сторон, типа США, не получается. Мы добываем меньше, мы экспортируем меньше, юралс стоит дороже, чем брент, потому что Европа привыкла работать на юралсе, и в итоге получается, что доходов меньше.
В. Алфимов:
- Давайте вернемся к нашему бюджету… Мы у вас спрашиваем, что будет в ближайшее время, когда дыра в бюджете может оказаться еще больше, когда нефтегазовые доходы у нас не будут такими жирными, как были раньше…
Н. Кричевский:
- Каким образом это решается? Способы известные. Сокращение расходов бюджета – то есть, урезание основных статей, не связанных с социалкой. Потому что народ нельзя баламутить. Второе – увеличение госдолга. Тем более, это уже идет и почему-то долгое время была практика заимствования в валюте. То есть, еврооблигации, евробонды и прочее. Сейчас курс ползет и, соответственно, растет наша рублевая задолженность. Они же нам эти ребята говорили – давайте в рублях работать, мужики… а сами выпускали евробонды. Здорово! Дальше идет, возможно, приватизация. И об этом тоже говорилось несколько недель назад, замминистра финансов господин Моисеев заявил о том, что уже осенью мы планируем продать крупный пакет акций. И это, конечно, труба! Мы планируем продать крупный пакет акций таких госкомпаний, как Аэрофлот, РЖД, Россети и прочее-прочее…
В. Алфимов:
- Крупный, но не контрольный. Или все-таки контрольный?
Н. Кричевский:
- Аэрофлот – это контрольный пакет, там по-другому не получится. То есть, государство теряет контроль над Аэрофлотом.
В. Алфимов:
- И у нас не будет национального перевозчика, да?
Н. Кричевский:
- При этом, все компании приносят прибыль. То есть, они регулярно отчисляют дивиденды в бюджет. Это первый вопрос – зачем резать курицу, которая несет золотые яйца? И второй вопрос – ну, хорошо, продадим, а в следующем году чего будем делать, когда продавать больше нечего будет? Людей? Превращая их перед этим в рабов? Следующее что? Как ни странно, это инфляция… Ну, долг и невыполненные обязательства оцениваются в фиксированных суммах, ну, например, в той же тысяче рублей, а за счет инфляции налогов поступает больше. Следовательно, становится больше рублей, а долг-то остается старым. Поэтому инфляция так же выгодна.
Следующий вариант. Девальвация. Естественно. Потому что вы только что сказали, что мы в три раза меньше нефтегазовых доходов собрали. Если 40% бюджета при текущем курсе 67 долларов за баррель, а если запускать программу поддержки экономики, то все 80. Следовательно, при текущем курсе, для того, чтобы снизить эту сумму, точнее, цену барреля с 67 хотя бы до 60, до 50, надо девальвировать валюту и получать больше рублей на тот же доллар, который нефтяные компании получают от экспорта нефти и нефтепродуктов.
В. Алфимов:
- Что будет с ценами и зарплатами при таком условии?
Н. Кричевский:
- Они останутся прежними.
В. Алфимов:
- И цены?
Н. Кричевский:
- Про инфляцию мы говорили, я проскочил этот момент – вы меня поймали – я про зарплату. Потому что с ценами, понятно, будет инфляция. Государство заинтересовано получать больше налогов. Если не получается получать больше налогов за счет обычной финансово-хозяйственной деятельности, надо придумать что-нибудь экстравагантное. Например, чуть-чуть поддуть инфляцию. Чуть-чуть. Она в этом году несколько выше, потому что ситуация на мировых рынках сложная, и вообще, извините, но мы уже много лет существуем в парадигме системы координат российской экономики, когда мы экспортируем сырье, а получаем взамен китайский ширпотреб. Но китайский ширпотреб становится все дороже и дороже, потому что китайцы хотят жить лучше, и они поднимают цены. Они, может быть, не так сильно их поднимают, когда они экспортируют, тем не менее, мы вынуждены им платить больше. И потом, качество китайской продукции улучшается. Следовательно, инфляция возникает естественным путем. И нам это все объяснят. Нам это на пальцах растолкуют и я уже наблюдаю по отдельным госканалам, когда те или иные эксперты, как когда-то президент Путин, говорят – ну, смотрите, от девальвации мы вчера получили, скажем, 100 рублей, а сегодня в бюджет получили 120. Вот молодежь необстрелянная, эксперты, сегодня по государственным каналам говорят то же самое. Ведь девальвация выгодна.
В. Алфимов:
- Девальвация выгодна государству, но, по-моему, не особо-то выгодна нам с вами.
Н. Кричевский:
- По поводу нас с вами они ничего не говорили…
В. Алфимов:
- Может быть, вы скажете?
Н. Кричевский:
- Мне нечего сказать на эту тему. Потому что мы с вами наблюдали курс и 23 рубля, и 22. 23.13 – было в июле 2008 года. Мы с вами наблюдали 29-30 в конце 2008 года. Мы с вами наблюдали 33 много лет. Мы с вами наблюдали 2014 год, когда он уходил даже до 85 в начале 2015 года. Мы с вами много чего наблюдали. Мы с вами стреляные воробьи, Валентин Андреевич. Мы с вами понимаем, что от того, что вырастет курс, нами опять же скажут – так у нас же импортозамещение и продукция-то у нас своя. Но только забудут уточнить, что ингредиенты, комплектующие и полуфабрикаты – импортные. Они тоже подорожают в цене. Следовательно, подорожает конечная продукция. Что же делать? Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Потому что, на мой взгляд, это не совсем социально ориентированная политика государства. И если государство хочет, чтобы людям жилось лучше, надо говорить о развитии, например, горизонтальных связях в экономике, надо говорить о помощи и поддержке тех, кто собирается зарабатывать, тех, кто нанимает людей, создает рабочие места. Только не про производительность труда.
В. Алфимов:
- Ну, это любимый термин сейчас у наших правителей.
Н. Кричевский:
- Да, он ни о чем, этот термин. У нас промышленность меньше 30%. 70% у нас услуги, извините, сельского хозяйства, а мы говорим про производительность труда.
В. Алфимов:
- Никита Александрович, что касается инфляции, вы сказали, что надо бы ее поддуть, чтобы было выгодно государству, да? А поддуть – это насколько?
Н. Кричевский:
- Это будет зависеть от состояния бюджета и от ситуации. Потому что сильно поддувать нельзя.
В. Алфимов:
- Ну, сколько это? До 10 процентов?
Н. Кричевский:
- Да, однозначная инфляция. Двузначной не будет.
В. Алфимов:
- А сколько у нас сейчас?
Н. Кричевский:
- 3
В. Алфимов:
- И я понимаю, что цены растут, как на дрожжах, при трех процентах. А если будет 6-7, это еще в два раза больше?
Н. Кричевский:
- Почему в два?
В. Алфимов:
- Ну, потому что шесть это в два раза больше, чем три.
Н. Кричевский:
- Святая правда! Да не переживайте вы так, не впервой, Валентин Андреевич! Ну да, будем жить плохо! Ну, что делать?!
В. Алфимов:
- Вот это главная фраза нашего сегодняшнего эфира! К сожалению.
Н. Кричевский:
- А у нас есть шикарная тема на закуску! Для мужиков настоящих!
В. Алфимов:
- Почему для мужиков? Будем говорить сейчас про трудовую миграцию.
Н. Кричевский:
- Потому что у нас в основном мужики мигрируют.
В. Алфимов:
- А женщины нет?
Н. Кричевский:
- Маятником.
В. Алфимов:
- То есть, возвращаются домой. А мужики уехали – и с концами?
Н. Кричевский:
- Да, они на неделю, на две уезжают.
В. Алфимов:
- Росстат составил рейтинг регионов с самой высокой трудовой миграцией. Около трех миллионов россиян – это чуть больше 4% всего трудоспособного населения страны…
Н. Кричевский:
- Что враки!
В. Алфимов:
- Потому что никто не знает настоящей цифры?
Н. Кричевский:
- Конечно.
В. Алфимов:
- Хорошо. Официально около четырех процентов трудоустроенного населения страны в 2019 году ездили на заработки в другие регионы – это данные Росстата.
Н. Кричевский:
- Опять же враки, потому что три миллиона – это 4%, так? Один процент сколько? 750 тысяч. Это значит, что трудоспособного или трудоустроенного, как вы сказали, населения у нас 75 миллионов. А 75 миллионов у нас, по старым лекалам, это экономически активное население. А что такое экономически активное население? От 15 до 72 лет. Вы же понимаете, что далеко не все из этих экономически активных граждан работают, так? 15 лет – учатся в школе. 20 лет – учатся в институте. 65-70 лет – на пенсии. Поэтому эта цифра – абстракция. Эта цифра ни о чем, эта цифра оторвана от жизни и обозначает просто статистическую демографическую величину. И все.
В. Алфимов:
- Зачем тогда Росстат ее считает?
Н. Кричевский:
- Росстат много чего считает, из того, что не надо. Вот он говорит – а у нас вот столько! Ну, мы согласны. Но что это нам дает? Да ничего. Вот вам сколько лет?
В. Алфимов:
- 35.
Н. Кричевский:
- Что это нам дает? Ничего. А Росстат говорит – вот Алфимову 35 лет… а мы такие – ну да. А Кричевскому – 51 – и чё? Да ничё. И опять – пресс-релиз… И вот он говорит – экономически активное население 75 миллионов. Мы говорим - отлично! Молодцы, посчитали! А дальше что? А ничего. Почему? Потому что мы отталкиваемся, когда говорим 4% экономически активное население, маятниковая миграция – ну, ни о чем…
В. Алфимов:
- Все сидят по домам и там работают.
Н. Кричевский:
- Ну, конечно. Сколько реально занятых людей в стране, не знает никто! Я вас уверяю.
В. Алфимов:
- Даже в белую?
Н. Кричевский:
- Неа.
В. Алфимов:
- Подождите, а как же всякие там налоговые?
Н. Кричевский:
- Так налоги платят все. Росстат не учитывает занятых в малом бизнесе. Малые предприятия и индивидуальных предпринимателей. У него нет этой фактуры, нет этих счетов. И потом, четверть населения в крупных городах работает в черную. Они вообще выпадают из Росстата.
В. Алфимов:
- Причем, кто-то из этой четверти может работать еще параллельно в белую.
Н. Кричевский:
- Да, да. Все правильно.
В. Алфимов:
- А кто-то работает в белую на двух работах.
Н. Кричевский:
- Теперь вы понимаете, почему нельзя верить Росстату? Не потому, что он врет, а потому, что он считает черт те что! Так вот, сколько реально составляет процент? Я вам так скажу. По экономике в целом замещенных рабочих мест 33 миллиона. Ну, хорошо, плюс-минус, но порядок цифр такой. Это я говорю не сейчас, а на ситуацию несколько лет назад. 10% занятого населения вахтовики и те, кто работает маятником – то есть, с утра приезжает, вечером уезжает.
В. Алфимов:
- Вот смотрите, регионом-лидером по оттоку работающего населения стала Московская область! 20 с лишним процентов из Московской области…
Н. Кричевский:
- …ездят куда?
В. Алфимов:
- Ясен пень – в Москву!
Н. Кричевский:
- Вот! А если говорить о других регионах, то они…
В. Алфимов:
- А на втором месте Ленинградская область.
Н. Кричевский:
- Потому что – Ленинград. А если говорить о других регионах, то там люди уезжают на неделю, на две. Грубо говоря, вахтой… Фишка сегодняшней программы в том, что профессор Кричевский заявил, что у нас отходничеством – то есть, вот этими маятниковыми миграциями, вахтовым методом – заняты 10% населения. 10%! Это сенсация! Это нужно поместить на первую полосу! Но ради этого не стоило приходить. Потому что обычно те, кто говорят – вы знаете, 10% это, конечно, много, но надо подумать о том, что те, кто работают, например, в Москве, а приезжают из Московской области, платят НДФЛ в московский бюджет, а в бюджет Московской области ни хрена, но пользуются-то они услугами и инфраструктурой в Московской области. А Московская область получается без денег, потому что НДФЛ идет в Москву, по месту регистрации компании. Очень редко компания зарегистрирована в Московской области, а хозяин живет в Москве. Как правило, ситуация наоборот. Если ты сидишь в Москве, значит, в Москве ты и зарегистрирован. Но бывают и исключения… Московская область приезжает с утра и уезжает вечером… Но разговор не об НДФЛ, разговор о том, что это психологически отравляет нашу нацию. Потому что это удар по семье, особенно если мы говорим о вахтовиках. Это разрушенные семьи, это отрыв от того места, где ты живешь, и это потенциально очень плохо. Да при чем здесь НДФЛ – да бог бы с ним! С точки зрения психологии – это беда. Потому что ты рано уезжаешь, ты поздно приезжаешь, ты не видишь детей, у тебя роман на стороне, ты переезжаешь из Подмосковья в Москву и у тебя другая жизнь, а детки там. Все могло быть иначе, но об этом никто не думает… Кроме нас с вами…
