Леонтьев о капитализме: «Хоронить труп гораздо легче, чем закапывать живого»
Скачать передачу [mp3, 41.4 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
Д. Леонтьев:
- В эфире программа «Что такое плохо». С вами я, Дмитрий Леонтьев и мой отец Михаил. Привет, пап!
М. Леонтьев:
- Здравствуйте!
Д. Леонтьев:
- Начнем, что такое плохо.
М. Леонтьев:
- Я хотел сказать о двух персонах, с которыми нечто случилось сейчас. Сначала это Всеволод Чаплин, протоиерей, совершенно неожиданно скончавшийся. Очень давно знакомый мне человек, много лет, столько не живут. Я помню всю его эволюцию, не буду пересказывать. Человек был очень заметный. Удивительно как-то внезапно, по-моему, даже для него… Пишут, он сначала сходил в театр, потом присел на скамейку и умер. Можно было бы сказать, что это счастливая смерть, если бы это не было на 52-м году жизни.
Очень интересный человек. Страстный. Это и сыграло роковую роль в его церковной карьере. Страстность – это не консенсусное качество для православной церкви. И, наверное, это не очень правильно. Такие люди, как он, церкви нужны. Он прошел сознательно в трезвом уме и твердой памяти эволюцию от очень либерального православия к радикальному консерватизму. Он, конечно, парадоксалист, может, даже эпатажный. Человек художественного мышления. Он много писал неплохих литературных текстов. Понятно, для того, чтобы представлять церковь, как институт, конечно, у отца Всеволода было мало смирения. Совсем мало. Но это не делает его менее интересным человеком, может, даже более интересным. Хотелось бы помянуть и это важно. Трагично. Царствие небесное.
Второй момент гораздо менее трагический, но очень серьезный с политической точки зрения. Это объявленный уход Славы Суркова из политики. Объявлен он был Алексеем Чеснаковым. Алексей ничего не будет делать без санкции Владислава Юрьевича, поэтому можно считать, что он транслировал его. Было сказано, что он решил и решение это окончательное. Он человек слова. Кто бы, как бы ни относился, я себе не представляю политику без Суркова. И Суркова без политики. Он совершенно политическое существо. Я даже не буду говорить слово «животное», потому что он совсем не животное.
Д. Леонтьев:
- Нельзя сказать, что все его задумки были удачные.
М. Леонтьев:
- А кто знает, каковы задумки его были удачные и не удачные? Последнее я услышал – это рассуждение уважаемых мною людей о том, что вот в Украине ничего не получилось. И поэтому, значит… Абсолютно бессмысленный текст, на мой взгляд. Во-первых, надо понимать, Слава солдат. Он выполняет приказы. Всегда выполнял. Он солдат, который позволяет себе мыслить, предлагать и который видит ситуацию. Я не понимаю, как можно… Я понимаю и за чистую монету считаю мотив, почему он уходит. Потому что если, действительно, правда то, что куратор украинского процесса меняется, то человек, который знает и видит процесс, понимает его, хотя все равно выполняет приказ. По сути, он все равно является исполнителем, не может быть подчиненным, который ничего не знает и ничего не видит. Может, он увидит когда-нибудь. Годы пройдут. Может, и нет. Потому что не было прецедента, чтобы этот человек что-то видел.
Д. Леонтьев:
- С другой стороны, если мы берем украинскую политику за три года…
М. Леонтьев:
- Украинская политика последних трех лет не является украинской политикой. Вот потому что мы вынуждены заниматься… Не было бы принуждения, мы забыли бы про это. К сожалению, мы не можем забыть про кусок нашего исторического бытия. Это кусок нашего тела, который почему-то оказался на территории соседа. Вот тело и нога лежит на территории соседа. Про нее трудно забыть, если ее начинают кусать или отрезать, причем, если бы сразу отрезали, ладно, без ноги живешь. Но в процессе отрезания начинаются, оно же в мозг отдает, организм начинает трястись. Это нельзя.
Решение по украинской политике принимались не Сурковым, исходя не из украинской политики, а из другого более широкого контексте. Я не хочу сейчас оправдывать или, наоборот, осуждать. Я говорю по факту. И отвечая за очень узкий спектр задачи, причем, никогда не доминировавший, с самого начала это было вынужденное, как это все делалось. Я хочу напомнить одну вещь. Если бы не Сурков и Глазьев, два очень разных человека, я не знаю, как бы развивались украинские события. Я не верю в то, что Владимир Владимирович мог так поступить, но, во всяком случае, в его окружении не было других людей, которые жестко настаивали на том, что сдавать нельзя. А если бы мы сдали, мы бы не решали сейчас вопрос о конституционных поправках, потому что не про кого, не с кем и незачем было бы его решать.
То, что я говорил отдельным американским товарищам, что вы поймите, что ни один российский политики, тем более, российские лидер, не может принять безропотно то, что вы устроили на Украине. Вы спровоцировали саморазвивающийся конфликт, который нельзя без волевых усилий закрыть. Он будет все время сам себя кормить, тем более, что есть огромное количество людей, у них в тысячу раз больше, чем у нас, которые заинтересованы в том, чтобы кормиться от этого конфликта.
Д. Леонтьев:
- Ты сам себе противоречишь. Получается, вне зависимости от личности господина Суркова решение было бы принято. Так или иначе.
М. Леонтьев:
- Я надеюсь, но признаков таких не было. Хочу сказать, что это человек абсолютно уникальный для нашего политического менеджмента административного. Он очень сильно наступил себе на горло в свое время, потому что с ним обошлись так, как у нас принято обходиться с людьми.
Д. Леонтьев:
- Очень хороший писатель.
М. Леонтьев:
- Кстати, тоже смирения мало. Правда. Я уж точно думаю, что он не пропадет никуда, самореализоваться он сможет. Может, даже еще хлеще, чем на этом месте, хотя себе это трудно представить.
Д. Леонтьев:
- Он прекрасно пишет!
М. Леонтьев:
- Я с этим согласен. По этому поводу существуют разные мнения, но они носят субъективистский характер. Я не представлял себе, когда он пишет. Это какой-то нонсенс. Если у него появится возможность реально писать какое-то время, может, оно того стоило?
Д. Леонтьев:
- Перейдем к сегодняшней текучке. С утра мы узнали, что рухнул самолет в Афганистане.
М. Леонтьев:
- Гражданский самолет компании Ariana.
Д. Леонтьев:
- 83 погибших.
М. Леонтьев:
- Boeing-737, это какая-то старинная конструкция.
М. Леонтьев:
- Что не удивительно для Афганистана.
М. Леонтьев:
- Удивительно, потому что у компании 3 самолета, среди них Boeing-737 не обнаружен.
Д. Леонтьев:
- Никакой Boeing, по крайней мере, пассажирский не падал в Афганистане. Все три самолета, которые принадлежал этой компании, стоят в аэропорту. И начали думать, что это за самолет? Потом вышло видео, которое снято талибами, на нем то, что осталось от самолета и на нем отчетливо и понятно видны эмблемы Пентагона и серийный номер.
М. Леонтьев:
- Не Пентагона.
Д. Леонтьев:
- То есть, серийный номер, который принадлежит конкретному самолету «Bombardier», который использовался в рамках разведки американскими военными. Как я понимаю, информация не подтвержденная.
М. Леонтьев:
- Но есть позиция Талибана, кстати, официальная.
Д. Леонтьев:
- И есть ответ от американского Пентагона, что мы пока не подтверждаем, что это наш самолет.
М. Леонтьев:
- Не все знают, надо повторять, что талибы взяли на себя ответственность. И завили, что там даже есть офицеры американской разведки, ЦРУ.
Д. Леонтьев:
- Почему это важно?
М. Леонтьев:
- Американские самолеты с людьми давно не сбивали. И это политическая вещь, на которую администрация не может не реагировать.
Д. Леонтьев:
- 19 лет американцы находятся в Афганистане. И это больше, чем любая другая война. Больше, чем Вьетнам.
М. Леонтьев:
- Слушай, история о том, что они там обосрались, никого не интересует, она очевидна.
Д. Леонтьев:
- Дело в том, что Трамп выборы выиграл с возгласами, что пора уходить из Афганистана. И вот этот процесс сильно, особенно перед выборами, будет давить на него, чтобы он принял такое решение.
В России все считают, что если американцы выйдут из Афганистана, это для нас как-то хорошо. Я так не считаю. И не понимаю…
М. Леонтьев:
- У нас мало, кто так считает. Во-первых, им там очень плохо. И они там связаны по рукам. А мы совершенно не хотим, чтобы им было хорошо. Поэтому, извините, сам напал, сам пусть и разбирается. Они там завязаны. Никакого глобального ущерба. Не глобальный есть. От того, что они там торчат в состоянии связанных рук, боясь влиять на ситуацию, постоянно запертые на своих базах в отличие от советского контингента, они там не строят не то, что социализма, ничего, даже сарая.
Д. Леонтьев:
- Но при этом они тратят более триллиона в год.
М. Леонтьев:
- Низкий уровень потерь связан с тем, что они никуда не лезут. Что может быть? По аналогии, по прецеденту американского поведения в таких случаях. Если Трамп как ярый консерватор радикальный хочет уйти, то это хороший повод ковровыми бомбардировками втоптать кусок Афганистана в землю. И уйти.
Д. Леонтьев:
- Там бомбить нечего.
М. Леонтьев:
- А им все равно. Он же бомбить будет американского избирателя, а не Афганистан. Это даже хорошо. Ровно так делал господин Никсон, когда он уходил из Вьетнама и Камбоджи.
Д. Леонтьев:
- Толку-то!
М. Леонтьев:
- Толку никакого, но он… Подожди, толк был для Никсона, как для президента. Никто не виноват, что его поймали на прослушке и отоварили. А так-то толк был. Еще раз говорю, если ты бомбишь голову своего тупого американского избирателя, то ты должен критерием толка бомбардировку головы иметь в виду, а не территории. Тебе на это плевать. Ошибок больших делать не надо.
С другой стороны, а вот если подумать легко конспирологически. Кто бы мог стоять за этим сбитым самолетом? А почему бы не КСИР? Это было бы даже по-своему справедливо. Не гражданский самолет, не солдат несчастных, а именно цээрушников! Конкретно. С другой стороны, а вы докажите?
Д. Леонтьев:
- Может быть. С другой стороны, думать, что у талибов нет мотивации сбивать американский самолет…
М. Леонтьев:
- С другой стороны, а интересно ли американцам доказывать, что это КСИР?
Д. Леонтьев:
- Совершенно не интересно.
М. Леонтьев:
- Тогда за этим действуют некоторые действия, которые они предпринимать категорически не хотят. Значит, все. Товарищи обменялись любезностями. Но, с другой стороны, должны быть последствия. Просто так сбить американский самолет! Там Трамп заявил, что все хорошо, потому что типа якобы никто не пострадал.
Д. Леонтьев:
- Здесь пострадали.
М. Леонтьев:
- Здесь, наоборот. И чего дальше?
Д. Леонтьев:
- Эта эпопея с Афганистаном, она поразительна своим маразмом и тупостью. И непонятными целями. Который год они говорят…
М. Леонтьев:
- Опять же, ты все время оцениваешь какие-то геополитический интересы.
Д. Леонтьев:
- Да хоть какие-то задачи!
М. Леонтьев:
- А никаких! Каждый из тех, кто что-то делал в Афганистане, решал какие-то свои задачи.
Д. Леонтьев:
- Примерно как у нас в советское время.
М. Леонтьев:
- И надо смотреть внимательно, какие задачи конкретный актор в данный момент свои решил. Актора этого давно этого нет. И последующие акторы к этому актору могут относиться чрезвычайно отрицательно.
Д. Леонтьев:
- Им изначально было плевать, всем было понятно, что в Афганистан они зашли только, чтобы зайти в Ирак через пару лет. И Ирак их реально интересовал.
М. Леонтьев:
- Это и есть демократия. Демократия – это тогда, когда тебе плевать на следующую каденцию, если эта каденция не твоя. А если она гарантированно не твоя, то тебе плевать на нее заведомо. Это и есть демократия.
Д. Леонтьев:
- Но бесконечно же это не может происходить!
М. Леонтьев:
- Может. Сколько у нас демократия длится? Совсем бесконечно не может, это уже близится к концу, но это не вопрос нескольких лет. Мы понимаем, что эта дебильная система управления называемая избирательной демократией, она уже довела всех до ручки. И не работает. И со стороны всех участников процесса есть глубокая неудовлетворенность, как со стороны народа-носителя власти как бы, так и со стороны элиты, использующей этот народ в качестве номинального носителя власти. Никто не удовлетворен, но пока она так действует. Потому что никаких долгосрочных интересов, ответственности, если раньше еще в силу культуры, воспитания и достаточной узости политического класса, который реально участвовал в принятии решений, а еще была преемственность. Политический класс, элита была преемственной. И элита, ладно, если начальники сменяются разные, но элита была заинтересована в воспроизводстве себя как элиты.
Д. Леонтьев:
- Deep state?
М. Леонтьев:
- Если одна часть deep state, другая часть deep state бьет кувалдой по башке. Вот сейчас, например, наверное, будет принято решение чего-нибудь побомбить в Афганистане.
Д. Леонтьев:
- Там бомбить нечего!
М. Леонтьев:
- Нет, там можно бомбить, но это все равно, что бить кувалдой по подушке или по перине. Очень много перьев, очень мало толку.
Д. Леонтьев:
- То есть, рано или поздно они оттуда уйдут, а господин Эрик Принс, если ты знаешь такого, глава Blackwater, он же хороший друг Трампа. И его сестра работает в администрации Трампа. Она министр образования. Он предложил заменить американские войска наемниками.
М. Леонтьев:
- Они уже давно заменены наемниками! Американскими же.
Д. Леонтьев:
- До сих пор регулярные армии стоят. Он просто предложил убрать оттуда американцев и пусть держат хотя бы Кабул, потому что большего не получается, держат наемники.
М. Леонтьев:
- Это глупость. Я не знаю ни одного случая в истории, когда частные армии, включая даже уважаемого нами господина Пригожина, успешно бы и комплексно выполняли целую политическую задачу. Они всегда работают на подхвате. И они очень сильно снимают, таким образом, головную боль с регулярным вооруженных сил, уменьшают нагрузку на социум в случае потери, эксцессов.
Д. Леонтьев:
- Выполняют грязную работу.
М. Леонтьев:
- Не обязательно грязную. Они выполняют определенную часть работы. За деньги. Это, наверное, выгодный контракт в прагматичном смысле. Но никогда и нигде они не выполняли комплексную политическую задачу.
Д. Леонтьев:
-Но без американских войск это правительстве в Кабуле продержится меньше года.
М. Леонтьев:
- Я бы не стал так предсказывать. Похоже на то. В свое время говорили, что Наджиб не продержится без советских войск ни дня, а он прожил несколько лет. И если бы мы не перестали поставлять ему дизтопливо и керосин, а никто не мешает американцам поддерживать, правда, там другая структура режима. Американская клиентела в Афганистане абсолютно ликвидна в отличие от афганских, наших афганцев бывших, у которых были идеи и цели. И так далее. И были приличные люди, помасштабнее, чем вот эта публика, эти лабазники, которых они набрали неизвестно откедова.
Д. Леонтьев:
- Если США уйдут из Афганистана, придется ли заходить нам?
М. Леонтьев:
- Нет, конечно. Вообще пять афганских войн, в двух из которых мы приняли участие, а в трех остальных - не приняли совсем, в одной очень косвенное, в другой - само непосредственное, - они показывают только одно: лезть туда не надо. Афганистаном легко управлять снаружи. Афганистан выглядит настолько марионеточной страной, когда там нет иностранного военного присутствия, что европейцы, - к сожалению, в данном случае к европейцам приходится причислить и нас, - всегда считали, что если туда зайти войсками, то можно просто там левой ногой всем управлять. Выяснилось, что это тот единственный случай, когда управлять ничем нельзя. В этом смысле это уникальное образование. Во-первых, это многонациональное образование, многоэтническое, с очень сложными отношениями между племенными этническими группами. Потому что они еще и племена, они по родовому признаку еще разделены. Притом они чувствуют национальное единство, они себя считают афганцами.
И простая идея разделить Афганистан на Пуштунистан, Таджикистан и, условно говоря, Хазаристан, в общем, более-менее компактно проживающий, - она почему-то ни у кого не получается. Более того, с определенного момента ее даже никто не пытался реализовать. Потому что людям на месте понятно, что из этого ничего не выйдет. Это очень достойная интереса и уважения территория. Назвать ее государством я боюсь.
Д. Леонтьев:
- Нищая, правда. Но достойная.
М. Леонтьев:
- А нищей ее сделали англичане. Это была процветающая территория, в отличие от Северной Индии, где они хозяйничали. Англичане пришли, наделали там шороху, все смели с лица земли. Потому что сначала они пришли и торжественно там воцарились, потом их почему-то начали резать. Когда они поняли, что надо рвать когти, поскольку британское колониальное достоинство заключается в том, что просто так уйти нельзя, - они перевешали полстраны и ушли. Они потому и вешали, что знали, что они уйдут, что им здесь не жить. Но при этом они еще пару раз туда приходили зачем-то. Там просто поколения меняются, мозги отшибает.
У наших было алиби. Они же приходили ради афганского народа, строить там светлое будущее. И днем наши строили светлое будущее, а ночью они это светлое будущее хреначили из разных видов стрелкового и артиллерийского вооружения, поскольку из светлого будущего по ним стреляли. Афган - это ловушка. Сейчас у нас нет людей, способных в нее пойти. Но если американцы туда попались, конечно, мы на них напрямую воздействовать не можем, но, во всяком случае, дать им хороший совет остаться там подольше мы можем.
Д. Леонтьев:
- Еще одна тема - некое научное исследование, которое сделано перед Давосским форумом.
М. Леонтьев:
- И для Давосского форума. Напомню одну вещь. Давосский форум до того, как туда приехала нездоровая девочка, собирался обсуждать судьбу капитализма. Но в присутствии нездоровых девочек ничего, кроме климата, обсуждать нельзя. И постановка вопроса была интересная.
Д. Леонтьев:
- Из 24 стран, которые были опрошены, а это и развитый, и развивающийся мир, и третий мир, - 56 % людей сказали, что капитализм, как он есть сегодня, приносит больше вреда, чем пользы. Это уникальный результат. Большинство населения выступает против капитализма. Это шокировало людей в Давосе.
М. Леонтьев:
- Это слушание Греты людьми, которые являются представителями супер-пупер элиты мировой, финансовой, политической, которые не могут сказать: девочка-то - голая. Девочка порет околесицу.
Д. Леонтьев:
- Она - маленький ребенок. Сложно обижать детей. Поговорим про капитализм. С чем связано такое резкое неприятие капитализма, который, казалось бы, в 1991 году победил всё и вся, и вот она, система.
М. Леонтьев:
- Это связано, в первую очередь, с тем, что хоронить труп гораздо легче, чем закапывать живого. Капитализм представляет собой если не труп, то агонизирующего больного, который уже в состоянии трупа. Капитализм перестал показывать эффективность по одной простой причине. Любой капитализм менялся очень по типу своему с самого начала до конца, это абсолютно экспансионистская конструкция, я не в военном смысле. Откуда идея безусловного и обязательного поступательного прогресса? История человечества не выдерживает эту идею. Не было в истории человеческого поступательного прогресса. Поступательный прогресс заложен только в истории капитализма. И поэтому они все время говорили о циклах, о кризисах, как кризисах циклических. То есть каждый циклический кризис есть способ перехода к другому кризису.
Я не буду пересказывать современные теории, которые очень интересно описывают разницу между циклическими и системными кризисами. Я скажу простую вещь. Границы экспансии исчерпаны. Последний взлет экспансии - это было поглощение системы постсоветской капитализмом, который дал ему колоссальный рывок, когда он уже стоял на пороге пропасти. Как в анекдоте. Почему капитализм оказался на пороге пропасти? Потому что он заглянул посмотреть, как там мы. Он заглянул. Но он стоял. И этот ресурс полностью исчерпан. Мы сейчас видим, что капитализм построен на постоянном росте потребления. И на возможности роста потребления.
Д. Леонтьев:
- Так вроде растет.
М. Леонтьев:
- Нет. Растут долги.
Д. Леонтьев:
- Есть Китай, Индия.
М. Леонтьев:
- Современный совокупный долг сейчас более чем в триста раз превосходит мировой ВВП. И каждый год он увеличивается колоссально. 320 или 330 триллионов долларов долг современного капитализма, накопленный. Все, что имеют сейчас домохозяйства, у нас нет больше среднего класса, потому что раньше средний класс имел сбережения и имущество, а теперь он имеет долги. И накапливает долги.
Д. Леонтьев:
- Мне кажется, именно этот факт и является проблемой для современного капитализма. Что разница между бедными и богатыми растет во всем мире.
М. Леонтьев:
- И эти долги давят на этот средний класс. Его уже больше нет как такового. Понимание того, что следующие поколения будут жить хуже нас, потому что им надо, как минимум, обслуживать долги, которые невозможно отдать, а если они не смогут их обслуживать, они просто нищие, они банкроты - все. И воспроизвести… Ведь у нас увеличивается масса капитала. Откуда еще взялась эта идея с колоссальной зеленой энергетикой, которая абсолютно неэффективна, очень дорога, затратна, дотационна? Поэтому она и взялась. Потому что есть огромные массы капитала, которые нельзя втюхать в потребление. У тебя спрос не растет, а капитал растет фиктивный. Потому что этот капитал…
Каким образом сейчас увеличивается акционерная стоимость компаний? Почти всех крупнейших компаний в мире? Buyback. То есть компании покупают сами себя за свои деньги, увеличивая, раздувая стоимость акций.
Д. Леонтьев:
- Если мы возьмем новые компании - Uber, Tesla - это все убыточные компании.
М. Леонтьев:
- Они не убыточные сами по себе. Многие компании, особенно представляющих услуги, они не обязательно убыточные. Так же, как IT-компании не обязательно представляют собой уродов изначально. Но когда их акционерная стоимость превосходит всю их возможность прибыль и капитализацию за многие годы реальную, то понятно, что это монстр. Ты можешь взять нормальную компанию. Грубо говоря, ты производишь огурцы, 30 тонн. И у тебя компания стоит миллион долларов или полмиллиона. Но если она стоит 20 миллиардов долларов, а ты производишь те же огурцы, так же их продаешь, за те же деньги, но почему-то твоя компания начинает стоить триллион. Экономическая сущность твоей компании не имеет никакого смысла. Потому что ее доля в этой стоимость ничтожна, равна нулю практически. Это все абсолютная фикция.
Клаус Шваб, идеолог Давоса, великий мыслитель считается, уровня Фукуямы, вот они подготовили свой ответ на вопрос о будущем капитализма. Есть плохой, такой-сякой, они придумали настоящий капитализм. Они подготовили этот ответ. И он сформулирован Давосским манифестом, который говорит о цели корпораций, компаний. Я попытаюсь кратко зачитать, что эти товарищи предлагают. Это капитализм вовлеченности. Это не капитализм звериной наживы. Это капитализм вовлеченности всех. Создавая ценности, компания должна служить интересам не только своих акционеров, но всех заинтересованных сторон - сотрудников, клиентов, поставщиков, локальных сообществ и сообщества в целом. Компания информирует всех клиентов о неблагоприятных последствиях своей деятельности. Компания относится к людям с достоинством и уважением. Компания считает своих поставщиков партнерами в создании ценностей. Компания интегрирует уважение к правам человека во всю цепочку поставок.
Я хочу посмотреть на эту компанию. Я хочу на акционеров посмотреть, которые в эту компанию вложат деньги. Компания служит обществу своей деятельностью, действует как управляющий окружающей средой и материальным миром для будущих поколений. Они все это называют регенеративной экономикой. Это классический кретинизм. Не зря все-таки девочка приезжала. Раньше было понятие «дегенерат», а теперь можно ввести новое понятие - «регенерат». Компания обеспечивает своим партнерам возврат инвестиций. Ответственно управляет созданием ценностей в стремлении достичь устойчивых доходов акционерам, которые не жертвуют будущим для настоящего. Вот тем акционерам, тем детям, которые хорошо ели, подарки полагаются.
Д. Леонтьев:
- Это пиар. Они же не верят в это.
М. Леонтьев:
- Эти - верят. Они настолько тупые, что они именно в это верят. Вот акционеры, которые жертвуют будущим для настоящего, хрен вам, а не возврат инвестиций. Не то что прибыли, возврата никакого не будет. А ты пойди и расскажи. А кому ты будешь рассказывать, жертвуешь ты будущим или нет. Да не жертвовал я, не жертвовал. Компания воплощает человеческие и общественные стремления, ее эффективность должна оцениваться не только по доходности для акционеров, а по тому, как достигаются цели в области охраны окружающей среды, социальной сферы и рационального управления. Вознаграждение должно отражать ответственность заинтересованной стороны.
Кто их вознаграждает? Где находится арбитр, суд, товарищ, который оценивает, отражает она ответственность или нет? Как это должно оцениваться? Это такое издевательство над принципами капитализма, как рационального цинизма. В чем смысл капитализма был всегда? В том, что человек, действующий абсолютно цинично, в своих интересах, в рамках рыночных законов наносит в конечном итоге пользу обществу и создает эффективность.
Д. Леонтьев:
- А теперь не наносит. И поэтому нужно придумывать вот такое.
М. Леонтьев:
- А теперь насрать на все, если он не наносит. Корпоративное глобальное гражданство требует от компании использовать свои основные компетенции, предпринимательские способности, навыки и соответствующие ресурсы в совместных усилиях с другими компаниями и заинтересованными сторонами для улучшения состояния мира. Огромное счастье, что они не успели это обсудить. Потому что прибыла сумасшедшая девочка Грета и переключила всех на вещи абсолютно идиотические, но гораздо более даже предметные, чем вот этот поток демагогии.
Д. Леонтьев:
- Очевидно, если не капитализм и он умирает, то это социализм, который явно не показал себя эффективной экономической моделью? Других вариантов нет?
М. Леонтьев:
- Ну почему? Есть еще феодализм, есть рабовладельческий строй. Я помню отличную карикатуру, когда идут римские рабы с огромным плакатам «Да здравствует феодализм - светлое будущее человечества!» Мы же гегельянцы, по идее. У нас же мир по спирали развивается.
Д. Леонтьев:
- Мы узнаем, что такое плохо. Следующий этап - работорговля.
М. Леонтьев:
- Плохо - это регенераты и кретинизм.