Мардан: наши продукты, может быть, и неплохие, но стоят на 20-40% дороже, чем в Европе
Скачать передачу [mp3, 43.2 МБ]
Скачать передачу [mp3, 43.4 МБ]
Скачать передачу [mp3, 42.8 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
С. Мардан:
- В эфире радио "Комсомольская правда" я, Сергей Мардан. Со мной сегодня в студии Валентин Алфимов.
В. Алфимов:
- Здравствуйте, друзья!
С. Мардан:
- У меня первый рабочий день. С Новым годом! Встречаем огненные двадцатые! Встретим шашками наголо и ударами из пулеметов с флангов.
В. Алфимов:
- А как этот извечный спор, что это не двадцатые начинаются, это десятые только заканчиваются?
С. Мардан:
- Да пошли все к черту. Двадцатые! Очень не хочется опять насиловать ваш мозг, но придется. Давайте поговорим про Сирию с Ираном и Ираком.
В. Алфимов:
- Праздники закончились – началась война.
С. Мардан:
- Все написали, что начала война. Она, к сожалению, не началась.
В. Алфимов:
- Почему – к сожалению?
С. Мардан:
- Потому что. Я думал, что мы минимум в течение недели – двух будем каждый день говорить про войну. Все мое детство прошло под флагом ирано-иракской войны, которая шла восемь лет. Поскольку я был политинформатором, была такая должность в пионерской и комсомольской организации, у меня не было проблемы, о чем рассказать одноклассника. Я читал газету «Красная звезда» и рассказывал, что иракские военные подбили 18 иранских танков, а иранские военные сбили четыре иракских самолета. И все делали вид, что это кого-то интересует. На самом деле, это и тогда никого не интересовало, и, я уверен, это и сейчас никого не интересует.
Оживление, которое вносят в эту тему, на самом деле не смешное и не праздное. Не будем забывать, что у России, так уж сложилось последние несколько лет, в Сирии есть аж две военные базы, на которых находятся несколько сот российских офицеров и солдат, самолеты, установки ПВО и так далее.
В. Алфимов:
- На одной из этих баз Владимир Путин буквально накануне этой войны побывал с Башаром Асадом, провел экскурсию.
С. Мардан:
- Слава России! Сразу обозначим политическую позицию. Я поддерживаю политику партии и правительства. Я это к тому, что на самом деле расстояние между базой Хмеймим и базой «Айн аль-Асад», которую вроде бы как два дня назад, я надеялся, бомбили иранцы баллистическими ракетами, а на самом деле они упали то ли в пустыню, то ли попали в какой-то пустой ангар, - там расстояние менее 900 километров по прямой. На машине можно доехать даже по сирийской пустыне за семь часов. Примерно как до Питера. Поэтому ничего там веселого нет. Если бы началась заваруха, конечно, да, мы, наверное, были на серьезной измене. Слава богу, пронесло.
А полтора дня все странным образом хихикали. И даже говорили про совершенно удивительное и неожиданное миролюбие и здравомыслие американской администрации, которые держали себя. Все же рассчитывали, что Трамп реально мужик с яйцами и громыхнет как положено.
В. Алфимов:
- Не про мужика с яйцами все думали. А просто потому, что мы все привыкли. Ты помнишь историю с Ираком, когда раз-раз, ни с того, и с сего – ракетный удар. И все остальное. Американцы в этом плане не церемонятся. И то, что здесь вышел Трамп и сказал: ну, это, конечно, плохо, но войны не будет, мы введем санкции, - это, честно говоря, всех удивило. Меня, по крайней мере, точно.
С. Мардан:
- Я был в шоке. Я рассчитывал на другое.
В. Алфимов:
- Я не рассчитывал, я ожидал другого.
С. Мардан:
- Давай мы будем честными, по крайней мере, друг с другом. Я рассчитывал на это. я не ожидал, что иранцы действительно запустят несколько десятков своих ракет, они взлетят и даже пролетят несколько сот километров. Я после этого прочел довольно много всяких экспертов и выяснил, что ракеты фактически китайского производства, поэтому, конечно, они летят и долетают с высокой точностью туда, куда их с пусковых установок отправляют. Это было неожиданно. И вдвойне неожиданно было то, что США, которые вступили в президентскую гонку, президентские выборы состоятся в ноябре, там кампания в самом разгаре, нет, тем не менее, у людей хватило мозгов и здравомыслия не начинать немедленную бомбежку Тегерана и Исфахана. Написали пару раз в Твиттере о том, что мы сотрем с лица земли. Но на этом все и успокоилось.
Единственное оживление, которое, видимо, нас ждет сегодня и завтра, и, наверное, в ближайшие несколько дней, это тема украинского самолета. Внезапным образом Украина заняла в мировой истории место Польши. Я бы так сказал. Взрослые страны выясняют между собой отношения, а Украина, как Польша в 1938-м и ранее, все время попадается под раздачу. То через нее проходят немцы, то через нее проходят советские, бывшие русские. Она все время как бы через запятую в контексте. Я не смеюсь по этому поводу. Я просто констатирую, что вроде бы как мы должны были обсуждать тему состоявшейся или не состоявшейся ирано-иракской войны, а в повестке опять оказалась братская Украина, самолет которой каким-то странным, необыкновенным образом в ночь этой атаки потерпел крушение рядом с аэропортом Тегерана.
Там с самого начала было непонятно, что произошло. Хотя с самого начала было очень много видео. Откуда оно взялось, я не понимаю. Что это за странные люди, которые снимают просто ночное небо над Тегераном? Они что снимали?
В. Алфимов:
- Я точно так же удивлен.
С. Мардан:
- Там было видно, что некий огненный след в небе, явно горит самолет. И вот он летит, падает, потом взрыв. Потому что он под завязку набит керосином. После этого начинается хроника. Никто не понимает, что произошло на борту. Я предлагаю позвонить и поговорить с Хаялом Муаззином, независимому иранскому журналисту. Он разбавит наши чисто теоретические домыслы.
Х. Муаззин:
- Добрый день.
С. Мардан:
- Все мы начитались и наслушались про события последних нескольких дней, начиная с убийства генерала Сулеймани. Вот эта история с украинским самолетом будет ли разворачиваться по всем канонам идеологической войны, как Америка и западный умеют это делать?
Х. Муаззин:
- Конечно, Запад пользуется своей информационной возможностью через интернет, пытаясь людей обмануть. В новостях говорят, что у них на руках есть какие-то доказательства, что это Иран сбил этот самолет. Но прежде чем новость вышла, я до этого на некоторых сайтах сам читал, что Иран обвинил Запад, что они сбили этот самолет. Я не думаю, что это будет продолжаться долго. У Ирана на руках есть доказательства. В ближайшее время мы увидим в интернете видеокадры, как это все случилось. Я не думаю, что у Запада это получится.
С. Мардан:
- Почему иранские уполномоченные ведомства отказались передать черные ящики «Боингу» - понятно, а почему они их не отдали авиакомпании МАУ?
Х. Муаззин:
- Они не отдали черные ящики, потому что знали, что Запад хорошо сотрудничает с Украиной. Если бы у Украины был бы черный ящик, то Иран не смог бы доказать свою невиновность. Поэтому Иран на этот случай взял черные ящики. И мы скоро узнаем правду.
С. Мардан:
- Такая очень короткая эскалация между Ираном и США получит ли продолжение в ближайшее время? Этот конфликт на годы и на десятилетия, скорее всего. Этому конфликту и так сорок лет. Но что будет происходить в ближайшие месяц-два?
Х. Муаззин:
- Сложно предполагать. Но Иран дал свой ответ, показал Западу, что мы это можем сделать, в любой момент мы можем уничтожить, атаковать ваши базы. КСИР недавно сделал заявление, что все это – только начало. Все дальнейшие ответы вы сами увидите. Я думаю, что Иран сделал разумный шаг. США втягивают Иран в какую-то провокацию или войну. Если эта война начнется между Ираном и США, я вижу, что это не будет очень хорошо для соседних регионов.
В. Алфимов:
- Эту однодневную войну все заметили, но многие рассчитывали на большее.
С. Мардан:
- У них там почти все понарошку. У них то шестидневная война, о которой они уже 60 лет разговаривают, теперь – однодневная.
В. Алфимов:
- Война понарошку?
С. Мардан:
- Иран с Ираком, правда, хлестались восемь лет. И там погибло около 2 миллионов человек.
В. Алфимов:
- А здесь – без пяти минут ядерная война была.
С. Мардан:
- С кем? Какая ядерная? Кто кого бомбить должен был? Если бы у Ирана была ядерная бомба, не было бы вообще ничего. Вспомни прошлогоднюю историю с отправкой Шестого американского флота к берегам Кореи, с угрозами, с обещанием бомбить в ядерный век. Но в конечном счете все спустили на тормозах, вполне себе позорно. По одной простой причине. У северокорейских товарищей есть ядерные бомбы и средства доставки. На этом весь разговор заканчивается. Даже если бы у них не было ядерной бомбы, у них на демаркационной линии стоит такое количество дальнобойной артиллерии и установок залпового огня, что большой Сеул, который находится в 18 километрах от границы, где живет под 30 млн. человек, просто был бы стерт с лица земли первым же артиллерийский ударом .Поэтому там войны, действительно, быть не может. А здесь – нет, она вполне могла быть.
В. Алфимов:
- У нас на связи эксперт – Семен Багдасаров, востоковед, директор Центра изучения Ближнего Востока и Центральной Азии.
С. Багдасаров:
- Здравствуйте.
В. Алфимов:
- Могла ли в Иране после удара по американским базам начаться ядерная война?
С. Багдасаров:
- Да нет, это несерьезно. Какая ядерная война? Было очень много шума с иранской стороны, а в конечном счете это обернулось театрализованным ударом по базе «Айн аль-Асад», где уже к тому времени все военнослужащие были оповещены через правительство Ирака, которое заранее иранцы поставили в известность. Я считаю, это вообще позорище полное для Ирана. Я вам скажу, почему. На самом деле Касем Сулеймани – это уникальный человек. Он многим и в самом Иране мешал. В том числе иранскому руководству. Там уже многие просто устали от его активности. Возьмите биографию Рухани, Зарифа – министра иностранных дел. Все они учились на Западе, все они хотят более спокойной жизни, какого-то продвижения в сторону Запада. А этот человек тянул их в обратную сторону, продвигая имперские амбиции Ирана. Поэтому они в какой-то степени даже рады были, что с ним так случилось. И вот эти грозные заявления – тринадцать гиперзадач, в результате которых, я не знаю, что с Соединенными Штатами произойдет, это все было театрализованное представление.
С. Мардан:
- Иранское общество как на это отреагировало?
С. Багдасаров:
- Отрицательно. Там же идиотов нет. Какая-то часть поверила в 80 погибших военнослужащих. Другая часть, та патриотическая, которая была настроена, она ошарашена таким поведением своего руководства.
С. Мардан:
- Поскольку Иран уже сорок лет находится в состоянии не вялотекущей, а вполне себе настоящей конфронтации с Америкой и с Западом, градус этой патриотической истерии, особенно на военной войне, его нужно поддерживать на высоком уровне. А здесь как-то им даже особо и нечего своим читателям, зрителям и слушателям предъявить. Нужно показать убитых американских солдат. А в итоге им даже разрушенные казармы негде взять для показа. До такой степени все равно? Или это то, что называется: восток – дело тонкое?
С. Багдасаров:
- Нет. Этот человек был очень активен. У него было свое видение иранского патриотизма, продвижения иранских интересов в Ираке, в Сирии, в Ливане, Йемене. На самом деле у нас иногда не понимают, что в Иране происходит. Там значительная часть руководства страны – прозападная.
С. Мардан:
- Будет ли продолжение конфликта в ближайшие полтора-два месяца?
С. Мардан:
- Не будет ничего. Все это сдулось, все это исчезло. В результате что поимели американцы. Они ликвидировали самого опасного для себя противника, который своей активностью очень много делал против американцев. Что поимели иранцы? Позорище полное.
В. Алфимов:
- Почему Трамп вышел и сказал, что войны не будет? Потому что уже смысла нет, они добились своих целей?
С. Багдасаров:
- Они тоже обладают достаточно хорошей информацией о том, что происходит внутри иранского общества. Прекрасно понимают, что значительная часть иранской элиты готова к сближению с Западом. Многие устали от этого имперского продвижения по шиитскому пути. Давайте так. Вот наносят иранцы удар. Они ставят в известность иракское правительство. Как вы думаете, американцы к тому времени уже знали, что будет удар? Они приняли меры для того, чтобы просто не было жертв? Конечно, да. Это театрализованное представление. Это один из самых позорных моментов в истории современного Ирана. Они просто сдали своего национального лидера, который многим мешал.
С. Мардан:
- Спасибо. Мне показалось, что наш собеседник тоже слегка разочарован всей этой историей. Не то чтобы кто-то у нас сильно сочувствовал Ирану. Это довольно странно. Люди моего возраста еще хорошо помнят Исламскую революцию и участие Ирана в советско-афганской войне. Людям помоложе этот Иран вообще до фонаря, они даже не очень представляют, где он находится. Знают, что там у власти аятоллы. Непонятно, что это такое, но точно что-то не очень привычное для русского человека. Главные участники для нас во всей этой истории – это американцы.
В. Алфимов:
- А американцы, по сути, не поучаствовали.
С. Мардан:
- Мы не получили новогоднего кина, на которое рассчитывали. И были вынуждены смотреть фильм «Холоп», а также «Союз Спасения», вместо того, чтобы получить нормальный американский боевик, где все взрывается и хорошие побеждают плохих.
В. Алфимов:
- Мы за мир.
С. Мардан:
- ВЦИОМ выпустил первое исследование в этом году. Оно, на первый взгляд, кажется довольно смешным и неважным. Потому что не про политику, не про выборы, не про доверие органам власти. Треть россиян, оказывается, согласно опросу, обычно дают себе обещания на Новый год, связанные с их жизнью, которые они планируют реализовать в следующем году. Это из серии, что под бой курантов каждый загадывает не то, что он хочет, а то, что он сделает. У меня именно вот эта вещь вызвала легкое недоверие. Потому что русский человек со стаканом думает не о том, чего он хочет, а что он сделает, - это уже обожравшись запеченной свининой под майонезом и съев килограмм «оливье» с полукилограммом селедки под шубой, - он планирует, что он сделает. Он ничего не планирует.
В. Алфимов:
- Ну почему? Обычно в такой ситуации говорят, когда с утра с похмела просыпаешься: все, я больше не пью. Так и здесь.
С. Мардан:
- Это человек планирует больше чего-то не делать. А здесь речь о другом.
В. Алфимов:
- А здесь они говорят: ну, все, после праздников в зал, займусь спортом. Брошу курить в этом году, куплю машину. Ну почему нет?
С. Мардан:
- Это очень нерусская история.
В. Алфимов:
- А ты считаешь, что это происходит так: я хочу похудеть! Желаю себе похудеть в этом году. Желаю себе в этом году новую машину.
С. Мардан:
- Господи, помоги мне, пожалуйста, в этом году похудеть. И положил себе еще оливьешечки. И сказал: слышь, мать, чего-то майонеза ты себе мало положила – суховат получился. У нас на связи человек, который разбирается в этом вопросе лучше нас, старый циников. Бизнес-тренер Андрей Арно.
А. Арно:
- Здравствуйте.
С. Мардан:
- У меня всегда было мнение о том, что русские, в отличие от тех же американцев, начисто лишены способности и опыта планировать долгосрочно свою жизнь. Вы учите людей жизни, что вы думаете по этому поводу?
А. Арно:
- Я с вами полностью соглашусь. Нашу жизнь планировать довольно сложно. Люди говорят: куда там планировать на год, я не знаю, что у меня будет через неделю. Поэтому давайте еще «оливье» и по шампанскому.
В. Алфимов:
- А дальше хоть трава не расти.
А. Арно:
- Но есть подвижки. Процент людей, которые планируют, все-таки растет. Потому что планирование – штука научная. И к нему нужно подходить не просто так – закатить глаза к небу и сказать: а не сделать ли мне к концу следующего года миллион долларов? А подойти к этому с точки зрения методологии, распределить эту цель, распилить ее на кусочки, поставить краткосрочные цели. И тогда все начинает получаться.
С. Мардан:
- Думаете, начинает получаться? Или нет?
А. Арно:
- У 20 процентов точно начинает получаться. В конце концов, если чего-то очень хочется добиться, то человек этого добивается. Если есть жгучее желание, что я хочу этого добиться так, что даже кушать не могу, то я начинаю к этой цели идти. Порядок бьет класс. И мы прекрасно понимаем, что планирование – штука скучная и скрупулезная. И маленькими шагами нужно к этому доходить. В этом есть дисциплина. И тогда начинает все случаться. А обещать – это не значит, что жениться. Поэтому обещать мы все хорошо умеем.
С. Мардан:
- Количество людей, которые умеют ставить перед собой долгосрочные стратегические цели, оно меняется?
А. Арно:
- Их количество растет. Если говорить серьезно, то степень осознанности населения у нас вырастает. Человек начинает брать на себя ответственность за свое будущее. Он начинает реально взвешивать свои силы и возможности. И уже рационально мыслить. И в связи с этим процент этих людей увеличивается. Но и тех людей, которые начинают говорить о том, что я сделаю, а там как бог на душу положит, - он все равно существует.
С. Мардан:
- Спасибо. Вопрос слушателям: следуете ли вы в жизни составленному заранее плану?
Нам уже пишут добрые люди. Я обожаю, когда меня обвиняют в русофобии. Давайте я внесу ясность. Сергей Мардан имеет полное право говорить про русских так, как он считает нужным. И ни одна гадина не имеет права мне указывать, что можно, а что нельзя. Потому что я и есть русский народ.
В. Алфимов:
- «Как весело Мардан шутит про русских». А я тут читаю, что себе обещают россияне. Те 34 %, которые себе обещают. Планируют больше уделять времени семье и помогать ей.
С. Мардан:
- Вранье, не будут, сто процентов.
В. Алфимов:
- Но пообещать можно? Это обещание – в любой момент можно сказать, что оно выполнено.
С. Мардан:
- Это как?
В. Алфимов:
- А ты лишний раз заехал к маме своей, позвонил брату – все, больше времени уделяешь.
С. Мардан:
- Это свидетельство постоянного чувства вины. Это чувство вины любого взрослого человека.
В. Алфимов:
- Я ждал от тебя слова – «русского».
С. Мардан:
- Вообще любого. Если он недостаточно работает, он испытывает чувство вины, что он недостаточно работает и не в состоянии обеспечить нормально семью. Если он работает на трех работах, как большинство людей, то он испытывает чувство вины от того, что, когда он приходит домой, его дети уже спят. Жена настолько замучена жизнью, что не в состоянии даже спросить его, хочет он есть или нет. Можно давать себе подобные обещания, но это из области совершенно невыполнимого.
Я почему начал разговаривать с бизнес-тренером про умение стратегически планировать. Мы видели не один американский сериал. Помнишь, Энтони Роббинса, который приезжал к нам в прошлом году? Этот человек собрал 35 тысяч человек, полный стадион «Олимпийский», которые заплатили минимум 15 тысяч рублей за билет. А средняя цена билета была 30 тысяч рублей. Чтобы посмотреть на странного мужика, который говорит: ты должен быть продуктивным, ты должен позитивно мыслить. Ты добьешься того, чего ты хочешь добиться. Это не москвичи. Люди приезжают на его сектантские сходки со всей России. Люди потратились еще на самолет и на гостиницу, чтобы подзарядиться энергией. Но он же ездит реально по всему миру. Он непрерывно колесит, как суперзвезда, в Штатах собирает такие же стадионы. И он не один. Наверное, он самый известный коучер в Америке сегодня, но там эта индустрия собирает где-то под 200 млрд. долларов в год. Вот этот рынок коучинга, мотиваторов.
В. Алфимов:
- 200 млрд. долларов в год – рынок неудачников в Америке. Это люди, которым нужен пинок под зад, чтобы им сказали: давай, дружище, у тебя все получится. Да, точно, я готов заплатить за это 30 тысяч рублей!
С. Мардан:
- А ты считаешь, что это не нужно? Только честно ответь. Периодически тебе не нужно получить не то чтобы пинок под зад, но, скажем, чтобы тебе объяснил какой-то человек, которому ты доверяешь, лично твой моральный авторитет, который бы тебе объяснил, что нужно делать в каком-то горизонте планирования?
В. Алфимов:
- Давай тогда здесь разделим понятия. Если тебе нужно, чтобы тебе объяснили, что нужно делать. Я хочу, чтобы мне сказали: дружище, сейчас тебе надо сосредоточиться вот на этом, потом на этом, потом на этом. А вот на эту тему, на этот вопрос хорошо бы зайти вот через это. Но мне не нужен человек, который будет ходить за спиной и говорить: да, ты самый лучший! Давай, у тебя все получится! Мужик, соберись! Такой человек мне нужен в спортивном зале – тренер. И то он должен мне объяснять, как правильно делать становую тягу, а не просто будет стоять рядом: давай, ты круто взял, вообще красавчик! Это разные вещи.
С. Мардан:
- Валентин Алфимов – сверхчеловек. Он настолько уверен в себе, что ему не нужно говорить, что он может. Он сделает это прямо сейчас! Нужно сделать еще одно усилие, и ты займешь место главного редактора радиостанции "Комсомольская правда"! Это все не смешно.
В. Алфимов:
- Слушатель пишет: «Рядом с барабанщиком посидеть на концерте группы Metallica дешевле, чем на Тони Роббинса сходить».
С. Мардан:
- Ну, если на отстойную группу пойти… А, Metallica! Да ладно! Ну, хорошо, может быть. «В Советском Союзе мы планировали свою жизнь до глубокой старости и знали, что случится, на 90 процентов». Дорогие мои, в Советском Союзе вы вообще ничего не планировали. За вас все планировали. А жизнь сильно изменилась за последние тридцать лет. И если ты в 20 не понимаешь, чем ты будешь заниматься через 10-15-20 лет, то тогда ты будешь иметь то, что имеет сегодня абсолютное большинство людей. Нет, не тех, кто живет в местах, где и выбора реально никакого нет, а в Москве, в Петербурге, в Казани или Новосибирске, где возможностей сильно много, для того, чтобы управлять своей жизнью.
В. Алфимов:
- На связи у нас Валерий Сенков, кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической безопасности РГУ им. Косыгина.
В. Сенков:
- Здравствуйте.
С. Мардан:
- Люди когда научатся планировать свою жизнь хотя бы в экономическом аспекте? Россию это ждет?
В. Сенков:
- Прекрасный вопрос, который будет актуален будет, наверное, всегда. Я отвечу так. Если мы говорим о вообще россиянах, то их тоже надо разделять. Экономика – это не только математика. Это, скорее, даже психология. Потому что люди, которые занимаются анализом деятельности потребителей, прекрасно понимают, что есть люди, которые не могут планировать и сберегать. Он получил зарплату, он домой ее уже не донес. И такие люди есть не только в России – это общемировая тенденция. Так называемая сегментация покупателей. Вопрос в другом. Безусловно, проблема в России в бедности работающего населения. Если мы будем говорить вообще по регионам, то у нас как будто несколько стран. Если взять доходы, в конце 2018 года доход одного человека в сутки был 900 рублей. Умножьте на 30 дней и умножьте на четверых. Получается, что работающие супруги должны зарабатывать 108 тысяч. Это далеко не про всю Россию.
С. Мардан:
- Это вообще не про Россию.
В. Сенков:
- А это статистика. Я пользуюсь открытыми данными. У большинства населения все очень просто. Как я планирую свою расходы? Да я их не могу свести с доходами. Потому что треть бюджета уходит на продукты питания, остальные деньги уходят на коммуналку, одежду я покупаю очень и очень редко. Вот и все. Купить лишнюю бутылку водки после зарплаты – может быть. А войти в ипотеку или купить машину – это уже нереально. Если говорить о более крупных городах, о более обеспеченных регионах, да, здесь немножко другое. Причем есть такое понятие как инвестиционный счет. Их количество выросло. Официальная статистика нам говорит, что по итогам 2019 года, который только закончился, инфляция в России – 3 %. Очень низкая. И доходность по депозитам рекордно низкая. И богатые люди не открывают депозиты, они открывают инвестиционные счета. Потому что по ним доходность выше. И плюс есть налоговый вычет. Но это интересно делать, если у вас есть депозиты. И это интересно делать, если вы открываете их минимум на 400 тысяч. Это далеко не вся Россия. Богатый и средний класс, сберегая, инвестирует, и он понимает, как это делать, начиная через какие-то онлайн-сервисы, даже банковские.
С. Мардан:
- На самом деле, речь не о том, чтобы откладывать десять, сто или пятьсот тысяч рублей ежемесячно. Речь идет о том, что, когда ты закончил школу, по идее, ты взрослый мальчик или девочка, должен знать, кем ты хочешь стать. Допустим, президентом России. Или премьер-министром.
В. Алфимов:
- Поговорим о контрсанкциях.
С. Мардан:
- Мы за пять лет привыкли к тому, что Россия встает с колен. Что пресловутый хамон и пармезан нам не нужны. У нас пропал дешевый польский сыр.
В. Алфимов:
- Зато у нас есть не очень дорогой белорусский сыр. Очень хороший.
С. Мардан:
- Который точно так же делается в Польше.
В. Алфимов:
- Белорусы делают нормальный сыр и в нормальных количествах.
С. Мардан:
- Прекрати! Белорусы ничего нормально не делают. Как говорят знающие люди, белорусские продукты питания покупать можно, только если совсем ничего больше купить нельзя. Тема у меня была довольно серьезная. С чего она началась. В одном из отраслевых Телеграм-каналов проскочила информация, очень мотивированная, о том, что в правительстве Российской Федерации потихоньку начинают прокачивать тему, а не пора ли отменить хотя бы часть контрсанкций, которые были введены в 2014 году, в ответ на санкции, которые проклятый Запад объявил против нас. И мы традиционно стрельнули себе в ногу, потому что мы не будем покупать вашу жратву, у нас большой опыт, если надо, то мы и на хлебушке перекантуемся с соленым огурцом. Но пять лет на хлебушке с солеными огурцами оказалось довольно проблематично.
В. Алфимов:
- Да хорош! Чего тебе проблематично? Чего тебе не хватает?
С. Мардан:
- Я советский человек, мне вообще всего хватает. Я же не зря говорю, что если есть хлеб и соленые огурцы, а соленые огурцы у меня свои, а сало я покупаю польское, которое продается под видом белорусского, картошку я с осени взял два мешка, и мне, правда, больше ничего не надо. Но поколение, к которому относишься ты, которое отведало в детстве хамона и пармезана, вам же тяжело. Я же вижу на лице твоем страдание.
В. Алфимов:
- Что касается сыра, меня вполне устраивает белорусский сыр. У нас в России делают неплохие сыры. Я не про крупные компании, которые этим занимаются. Тот же Олег Сирота делает замечательный сыр.
С. Мардан:
- И снова Олег Сирота! Я предполагаю, что у него какой-то сквозной контракт с издательским домом "Комсомольская правда". Люди добрые, не покупайте сыр Олега Сироты!
В. Алфимов:
- Ты был на сырном фестивале?
С. Мардан:
- Был.
В. Алфимов:
- Ты ходишь и получаешь удовольствие.
С. Мардан:
- От чего?
В. Алфимов:
- От сыра.
С. Мардан:
- От сыра нельзя получать удовольствие. Сыр надо просто есть. А удовольствие нужно получать совершенно от другого. Вообще речь не об этом. Тема довольно сложная. В ней очень много пропагандистского мусора. Лично я от него сильно устаю. Когда мне в течение нескольких лет объясняют, что все на самом деле зашибись, что в плане продовольственной безопасности мы с колен встали, наши продукты – самые лучшие, да, они, может быть, и неплохие – продукты, сделанные по современным технологиям, довольно трудно испортить. Но дело в том, что они по очень широкому ассортименту стоят на двадцать, а то и на сорок процентов дороже, чем они стоят в богатых странах Западной Европы.
Когда ты мне говоришь про говносыр Олега Сироты, который делается из покупного молока с Волоколамского молокозавода, не из своего, который стоит тысячу рублей килограмм, я тебе привожу контрпример на твои контрсанкции. Итальянский пармезан – сыр, который делается из отборного молока с высоким белком и с высокой жирностью из довольно дорогих коров, который выдерживается от шести месяцев и дольше, стоит в Италии на распродажах 7 евро за килограмм. Стандартная цена – 12 евро. Это пармезан – качественный, дорогой сыр. Ты хочешь сказать, что это примерно то же самое мыло, которое продается под видом сыра в наших магазинах? Нет, большая разница, уверяю тебя.
А самое печальное, что хороших продуктов у нас никогда не будет. По крайней мере, в обозримой перспективе.
В. Алфимов:
- А Роскачество говорит, что у нас лучшие в мире – мороженое, печеньки и еще что-то.
С. Мардан:
- Господи, помилуй! Там люди зарплату получают. Если бы они сказали, что у нас посредственного качества мороженое и печеньки, то их бы всех завтра выгнали с работы и набрали бы молодых, энергичных новых, которые бы говорили ровно то же самое, что ты сейчас озвучил. Хорошее самое мороженое делается во Франции и в Бельгии. Оно называется HAAGEN-DAZS, стоит оно 500 рублей за 300-граммовый стакан. Вот это, на мой взгляд, самое вкусное мороженое. Еще очень вкусное мороженое делается в Америке. Очень вкусное мороженое я ел в Турции, ручной работы. Много где есть хорошего вкусного мороженого. А то мыло, которое продается в ларьках с надписью «Мороженое», в той же Москве или в Нижнем Новгороде, это не мороженое, это белковый продукт. Он напоминает подслащенный пенопласт.
В. Алфимов:
- Я с тобой не согласен.
С. Мардан:
- На связи у нас человек, который разбирается в этом вопросе сильно лучше нас. Потому что он еду делает. Настоящий русский человек и фермер Дмитрий Климов.
Д. Климов:
- Доброе утро!
С. Мардан:
- Можно ли рассчитывать на то, что когда-нибудь появятся у нас продукты такого качества, как продаются где-нибудь на Сицилии или в Провансе?
Д. Климов:
- Я хочу сказать, что такие продукты есть. Но такие продукты выпускаются штучными экземплярами, что называется хэнд-мэйд, и делают их не крупные агрохолдинги, которым это просто невыгодно, а мелкие производители. Например, я знаю, что Маша Коваль из Ярославля делает замечательный сыр, который получил золотую медаль на фестивале сыра во Франции.
В. Алфимов:
- Если верить Сергею Мардану, это мыло, которое продают у нас под видом сыра.
С. Мардан:
- Я только про Сироту сказал.
Д. Климов:
- Сыры от Коваль не продаются и не пиарятся так, как сыры от Олега Сироты, который является нашим штатным официальным сыроделом, у которого совсем другая ситуация.
С. Мардан:
- Пункт первый твоего месседжа понятен. Нормальные продукты, то, что можно попробовать на любом рынке в том же Провансе или в Италии, делаются маленькими хозяйствами. То, что у нас по недоразумению называется фермерам, можно называть крестьянами. Как и принято в русском языке. А вообще будущее у этих условных фермеров есть какое-то? То, что происходит, та статистика, которую я вижу, например, у нас тут телеканалы весь ноябрь исходили дерьмом по поводу того, что на Украине собираются принять закон о купле-продаже земли, при том, что у нас крупнейшим землевладельцем является компания «Мираторг», например, владеющая 1 млн. гектаров пахотной земли. Мы при этом говорим про распродажу земли Украины. В ситуации, когда землю скупают огромные агрохолдинги на деньги государственных банков, будущее у таких людей, как ты, оно вообще есть или нет?
Д. Климов:
- У меня такой девиз: лучше быть головой мухи, чем жопой слона. Я сижу в своей небольшой нише личного подсобного хозяйства. Выпускаю еду, которой кормлю себя, свою семью, своих друзей. И я не претендую на геополитические завоевания рынков стратегических московских. Поэтому фермерская история – это история мелких хозяйств, мелких производителей, которых очень много. Но у нас в силу того, что банки дают кредиты под зверские проценты, хотя кругом говорится о том, что даются гранты, гранты даются в первую очередь Олегу Сироте. А большинство людей сталкиваются с бюрократизацией сопровождения своей деятельности.
Вот эта система «Меркурий» - это то, что есть ЕГАИС, когда каждая бутылка сопровождена акцизной маркой, заведена в государственный компьютер. Если ты покупаешь водку в магазине, ты обращаешь внимание, что ее прикладывают к специальному сканеру. Подключиться к системе «Меркурий» не стоит ничего, но как в ней работать? Мы специально ходили на курсы, отдали деньги. Но преподаватель, который собрал группу из 20 человек, он сертифицированный, от организации, которая осуществляет контроль и мониторинг деятельности «Меркурия», говорит, что эта система хороша только на бумаге. Никто не знает, как ее использовать мелкому производителю. У него нет в штате специалисты для этого.
С. Мардан:
- Спасибо. История очень простая. Первая тема, которая упоминается всегда в этом контексте, о том, что Россия наконец научилась кормить себя. О том, что средний урожай зерновых, который собирается в России, это порядка 120 млн. тонн. Никогда прежде в Российской Федерации и Советском Союзе столько зерна вырастить не могли. Вспоминают, что с 70-х годов СССР закупал миллионы, десятки миллионов тонн зерна в США и в Канаде. Было? Да, было. Нужно сравнивать с этим? Нет, нужно сравнивать, допустим, вы удивитесь, с Китаем.
Китай – это мировая житница. Для сравнения, если Россия собирает рекордный урожай три года назад – 123 млн. тонн, то средний урожай зерновых в Китае – 650 млн. тонн зерна. Они в пять раз больше собирают зерна, при том, что площадь пахотных земель там в несколько раз меньше, чем в России. Понятно, китайцев полтора миллиарда человек.
В. Алфимов:
- Если они не будут собирать в пять раз больше нас, то они просто вымрут.
С. Мардан:
- Но логика сельского хозяйства совершенно не в этом, что кто-то вымрет. Это просто бизнес. А производство зерна, как объясняли мне знающие люди, это классическая логика сырьевой экономики, которая существует в Российской Федерации. Производить зерно – это примерно то же самое, что качать нефть или газ. Если у тебя есть черноземы, а у нас до черта черноземов, их больше только на Украине, - все, ты сидишь на трубе. Ты запахал, засеял, собрал, продал. Курим бамбук.
В. Алфимов:
- И этим у нас живет весь юг России.
С. Мардан:
- Правильно. Чем отличается от фермеров, которые выращивают ячмень, пшеницу и рожь в Финляндии? Очень простая логика. Расчет рентабельности зерноводства осуществляется по количеству закладываемых в гектар минеральных удобрений. Если ты растишь зерно на бедных почвах Финляндии, Норвегии или Швеции, которые себя тоже обеспечивают собственным хлебушком, там просто приходится закладывать, условно говоря, 300 килограмм удобрений в эту почву, которая ничего не родит. Если ты сеешь в Ростовской области или Ставрополье, ты не закладываешь вообще ничего. У тебя просто двести процентов маржи. Поэтому за эту землю шла и идет война. Поэтому на этой земле жили и живут всякого рода Цапки. И людей убивали и убивают пачками. Везде, где есть хорошая земля, даже в Тульской области, допустим, там всегда распахано все было под завязку.
Но производить зерно – это полдела. И производить свинину – это еще полдела. Слава богу, что мы за тридцать лет научились делать хотя бы это. И за это спасибо не санкциям. Просто бизнес ищет, где можно заработать деньги. На этом легко зарабатывать деньги, они и зарабатывают. Но делать тот же сыр или молочные продукты – тут нужно включать мозг. Тут нужно заниматься маркетингом, вкладываться в технологии. И чего тут добился российский бизнес? Ни хрена он не добился. Потому что два крупнейших производителя молочных продуктов в России – это французская компания Danone и американская компания PepsiCo. Тут играет торжественная музыка. Это к вопросу о том, что мы решили вопрос продовольственной безопасности. Нет, не решили.
В. Алфимов:
- У нас на связи человек, который понимает в этом больше нас. Владимир Сальников, заместитель генерального директора Центра макроэкономического анализа.
В. Сальников:
- Здравствуйте.
С. Мардан:
- Есть ли у русского сельского хозяйства будущее? Или нас ждет монополизация в формате двух-трех «Мираторгов»?
В. Сальников:
- Будет ли монополизация – это будущее покажет. Это мы должны решать, как нам развивать сельское хозяйство. Это зависит от решения государства. И здесь возможны разные варианты. Не думаю, что здесь возможна такая уж тотальная монополизация. У нас достаточно большая страна, здесь хватит места, с точки зрения сельхозпроизводства, для нескольких компаний.
С. Мардан:
- Черноземов же не так много.
В. Сальников:
- Тем не менее. Во-вторых, не одним черноземом сельское хозяйство живо. Особенно если мы будем развивать все больше современных технологий. Почему бы и нет? Кроме того, может быть, не все так плохо, как мы любим часто сами себе рисовать про нас самих же. В том смысле, что сельское хозяйство все-таки у нас развивалось в последние годы достаточно активно. Более того, это один из наиболее ведущих секторов по темпам роста. Там сейчас все в этом смысле очень хорошо.
С. Мардан:
- Там всего 4 % роста за прошедший год.
В. Сальников:
- Для сельского хозяйства это очень много.
С. Мардан:
- Эффективность сельского хозяйства сравнивается с доходностью с гектара. И в этом смысле доходность с гектара пахотной земли, которая есть в России, в сравнении с Голландией, различается примерно на полтора порядка.
В. Сальников:
- Если мы говорим про выращивание тюльпанов, да, безусловно.
С. Мардан:
- Пожалуйста, кто мешает выращивать тюльпаны? А чего их экспортировать из Голландии?
В. Сальников:
- У нас просто не нужно столько тюльпанов. Мы занимаем те ниши, которые сейчас можем занять. Мы не можем сейчас взять и вдруг выкинуть Голландию с рынка тюльпанов, если у них уже налаженный бизнес и технологии. Вы что, хотите сразу шашку выхватить и все проблемы порешать? Решать проблемы надо постепенно.
С. Мардан:
- Вы говорите, что монополизации нет. А я скажу, что примерно 10 % рынка российской свинины занимает компания «Мираторг», которая является крупнейшим латифундистом и имеет в собственности миллион гектаров. Вам не кажется это довольно необычным трендом, если сравнивать с тем, как сельское хозяйство устроено в Европе?
В. Сальников:
- С этим надо отдельно разбираться. У нас есть антимонопольная служба, которая работает неплохо. Она и дальше, я думаю, будет работать. Если что, с «Мираторгом» будет каким-то образом поступать. Это вопрос узкопрофессиональный. А если же мы говорим в принципе про тренды развития, я не хочу рисовать благостную картинку. Естественно, проблем много. Мне очень не нравится, когда, наоборот, у нас очень часто любят самоистязать себя, самобичевать и рисовать заведомо худшую картинку, чем она есть на самом деле. С сельским хозяйством – позитивный тренд там весьма и весьма просматривается, в отличие от многих других секторов. Того же машиностроения, с которым у нас все гораздо хуже, чем с сельским хозяйством. Проблемы есть, их надо решать. У нас есть сырьевая зависимость и в сельском хозяйстве тоже. Надо с этим бороться.
С. Мардан:
- И вот теперь тема важная, на самом деле. Принц Гарри и его жена Мэгги уходят из королевской семьи. Вот так вот! Другие бы мечтали, а эти сказали: матушка королева, не хотим с тобой жить, мы уходим.
И уехали в Канаду. Ладно, в приличную страну бы уехали, а то в деревню какую-то!
В. Алфимов:
- История трагичная или нет?
С. Мардан:
- Гарри хочет жить отдельно от мамы и от бабушки, но бабушка присылает ему на карман, думаю, тонны денег. Почему бы и не жить на два дома? Ну, нам до их проблем до фонаря, что там будет и будет ли принц Гарри, который, говорят, является незаконнорожденным сыном от какого-то конюха, но проблема-то не в этом. Он и так позор семьи! Он женился, мало того, что на разведенке, но и на, как говорят, в «Гарри Поттере», на грязнокровке. Она же мулатка! В семью негритянку привели! Старая негритянка стала членом королевской семьи, от чего бабушка Елизавета Вторая, думаю, бьется в конвульсиях каждый вечер после торжественных церемоний. Так не может быть.
Для нас это, с одной стороны, аттракцион, с другой стороны, это повод поговорить о наших собственных делах, что происходит в России. Меня это навело на следующие мысли.
В. Алфимов:
- У нас тоже кого-то отлучают от дворца?
С. Мардан:
- Мы не знаем, что происходит в нашем дворце. И кого там куда отлучают. У нас супер закрытая в этом смысле власть. Не знаю, хорошо это или плохо. Скорее, хорошо.
В. Алфимов:
- Хорошее сообщение от нашего слушателя: все нормальные дети рано или поздно уходят.
С. Мардан:
- Куда? Если ты из Букингемского дворца переезжаешь в свой дворец на Kensington Street, то, наверное, можно сказать, что там все дети куда-то уходят. Или ты уезжаешь в графство Сассекс или ты едешь в королевскую резиденцию в Шотландию. Я бы тоже переехал куда-нибудь. Например, в окрестности Санкт-Петербурга.
В. Алфимов:
- В Царское село.
С. Мардан:
- Типа того. Речь о другом. Парадоксальным образом Россия, пройдя за сто лет две революции, вдруг снова вернулась в сословному обществу. Я чуть застал советскую власть. Даже на моих детских и юношеских ощущениях вот это понятие «блат» и «по блату» присутствовало в самого моего раннего детства. Я знал, что есть блатные и есть все остальные. Причем, я был своего рода блатной. Папа мой пробился, попал в Москву, был полковником Советской армии. И как бы я не с нуля начинал. Это папа мой от сохи из деревни приехал, пробился, живя в интернате, поступив в институт, армия и все остальное. А я уже был в категории условно блатных, потому что были связи, знакомые, помощь. А были другие блатные. Допустим, когда я служил в Ковровской дивизии, там в одно время со мной служил, вернее, числился сын секретаря Верховного Совета СССР по фамилии Ментошашвили. Извините, ничего ксенофобского, это правда. Так вот этого младшего Ментошашвили привезли только на присягу на членовозе и тут же увезли. Вот так в то время служила верхушка советской власти.
В. Алфимов:
- Верхушка английской власти служит как положено.
С. Мардан:
- Я же сказал, что Россия за сто лет две революции пережила. И в 91-м году под флагом борьбы с привилегиями вроде бы как с этим разобрались. И власть получили все, весь многонациональный советский народ, который разбежался по своим квартирам и начал строить свои азиатские тирании кто в Баку, кто в Москве, кто в Ташкенте. Но все самостоятельно.
У нас вроде настоящей азиатчины, байства и ханства не возникло, но оглянитесь вокруг себя: кто сидит на теплых местах? Кто вот эти многочисленные начальники всевозможных учреждений, госкомпаний и так далее? Это либо дети, прямые родственники, любовники и любовницы либо многочисленные друзья. В России по факту на сегодняшний день сформировалось на сто процентов сословное закрытое общество. В этом нет никакого морально-этического смысла. Мне на это плевать. Я точно так же помог бы своим детям, друзьям, родственникам и по возможности помогаю. Но если на ситуацию. посмотреть чуть шире, всей этой стране, экономике, ее социально-политической системе это грозит очень большими проблемами. Элита, которая замыкается в себе, на выходе получает сначала 1905 год, а если она не приходит в себя даже после этого, она получает год 1917-й. Как написал один человек, когда российское общество кровавым сгустком выблевала русское дворянство на помойку истории. Вот что происходит с такой элитой. Это то, чего, допустим, нет в Североамериканских Соединенных Штатах. Мы может сколько угодно про американский истеблишмент, про то, что там Буш-младший, а потом Буш-старший. Про кланы Клинтонов и так далее. Но если поглядеть на людей, которые входят в список «Форбс» топ-100 американский, посмотри на того же покойного Стива Джобса. Он кто? Да он никто! Посмотри на Билла Клинтона. Он кто? Он из богатой семьи? Не бог весть что. Или на Илона Маска. Он эмигрант! Приехал из жопы мира, из ЮАР. Он даже не американец. При этом он сегодня икона Америки, икона всего мира! Это новый Эдисон. Вот что такое не герметичная элитарная система, которая обновляется, отбирает самых лучших. И двигается вперед.
Либо можно превратиться в какой-нибудь Ташкент или город-герой Алматы или что там у них?
В. Алфимов:
- Нурсултан.
С. Мардан:
- Да. Ты хочешь такого будущего? Я – нет. Я не хочу жить в городе Нурсултан, даже если в нем будут говорить по-русски.
Это была кратная политинформация по поводу ухода из семьи принца Гарри, который решил жить с бывшей разведенкой где-то в Канаде вместо того, чтобы пить английский чай с молоком в Букингемском дворце.
Так. Пишут: Мардан блатной! Так, дорогой товарищ, слово «блатной» еще 30 лет назад, вот этого смысла, которого вы набрались в энтэвэшных сериалах, не имело. Блатной – это был тот, кто имел блат. Блат – это немецкое слово «кровь», значит, по крови. Если у тебя есть папа, дядя, двоюродный племянник, который при делах, слушайте, это то, что происходит на Северном Кавказе. Они вообще по-другому жить не имеют. Если ты ничей родственник, значит, ты никто, ты можешь только пасти овец. Точнее, даже овец пасти не сможешь, поэтому тебе придется ехать работать дальнобойщиком в Краснодарский край.
Вот как устроена жизнь в многонациональной Российской Федерации.
В. Алфимов:
- А в Англии совсем по-другому. А нам надо двигаться к этому западному обществу?
С. Мардан:
- Да. Мы и есть западное общество. Мы – Европа. Россия всегда была Европой.
В. Алфимов:
- Большая часть находится в Азии.
С. Мардан:
- Плевать! В Азии никто не живет. За Уралом 7 миллионов человек живут! Ссыльнокаторжных. Жизнь заканчивается на Урале. За Пермью, за Екатеринбургом жизни нет, там тайга и тундра. Там нефть, газ и золото. И немного украинских нефтедобытчиков, которые работают по контракту. Да, еще Новосибирск, Иркутск и Владивосток. Но Владивосток думает не о Москве, а о Сеуле и Пекине.
В. Алфимов:
- Почему тогда все говорят, что мы не Запад?
С. Мардан:
- Кто все? Телевизионная пропаганда говорит!
В. Алфимов:
- «У нас особый путь».
С. Мардан:
- Хорошо. Давайте про особый путь. Если говорить про то, что есть формат американский, условно, западный, когда ты то, что ты из себя представляешь… Мы обсуждали в предыдущей части, как надо планировать жизнь. Почему американцы тратят двести миллиардов долларов в год на разных коучеров, почему они читают книжки про самомотивацию, про то, что ты можешь быть кем угодно. Они так воспитывают своих детей: о том, что ты можешь быть кем угодно. И рассказывают душещипательные истории про какого-нибудь латиноамериканского эмигранта, которого подобрали в приют с помойки, а он после этого стал мультимиллионером. Это культура, которой двести лет и которая насаждается именно в этом формате: «ты можешь быть кем угодно». Лично ты. Не кто-то.
И есть город Нурсултан. Или город Махачкала, где главное – принадлежать какой-то семье, какому-то клану. И если ты родился внутри клана, тебя не оставят. Это чистой воды архаика. В этом нет ничего хорошего или плохого. Просто мы смотрим…
В. Алфимов:
- Архаика по определению уже плохо.
С. Мардан:
- Ничего плохого в этом нет. Это просто образ жизни, которым живут довольно много людей. Просто я предлагаю смотреть на объективные достижения того же американского общества и того же сословного общества независимого, чтобы никому не было обидно, Узбекистана. Знаешь хотя бы одного не то, чтобы лауреата Нобелевской премии узбекского? Или хотя бы большого ученого? Те, кто родился позже Авиценны, который был персом или таджиком, неизвестно. И никакого отношения к современным узбекам он не имеет.
Вот второй формат лично мне не нравится! Я не хочу жить, как живут в долине Амударьи. Я хочу жить, как живут в долине Миссисипи в худшем случае. И этот формат, что ты можешь стать, кем угодно, этот формат, который в России придумал и реализовал товарищ Ленин, а после этого товарищ Сталин, извините, опять про Сталина.
В. Алфимов:
- Кто был никем, тот станет всем.
С. Мардан:
- Именно так.
В. Алфимов:
- Ты про американскую мечту говоришь так… Для того, чтобы стать всем, надо выучиться, а в это надо вложить сотни тысяч долларов.
С. Мардан:
- Нет, неправда.
В. Алфимов:
- И если у тебя ничего нет, у тебя доступ ко всей этой истории намного меньше.
С. Мардан:
- Десятки тысяч богатых американцев, а в Америке 10 миллионов долларовых миллионеров, это не наследственные миллионеры. Большинство из них заработали деньги в первом поколении. И обладание дипломом Гарварда абсолютно не является обязательным условием. Более того, это, скорее, гарантия того, что ты никем не станешь. Тот же Билл Гейтс закончил какой-то заурядный университет в городе Сиэтле. И даже не доучился, бросил его и пошел писать операционную систему Windows.
Итак, мы говорим обо всем важном, что случилось в последние дни. И о том, что случилось вчера. Тема для меня сомнительна, но поговорим. Есть такая независимая республика Абхазия. Она стала независимой в 2008 году после пятидневной войны. И по результатам конфликта с Грузией стала независимой Южная Осетия и Абхазия. И в этой самой Абхазии происходят какое-то время президентские выборы. И на них победил вроде как действующий президента по фамилии Хаджимба. Что-то пошло не так. Проигравший кандидат, а там разрыв менее двух процентов голосов, и начались волнения. И протестующие вчера ворвались в президентскую резиденцию. Парламент призвал президента уйти в отставку и заняться поисками гражданского мира.
У нас на связи Владимир Ворсобин, обозреватель «Комсомолки», который там. Он срочно вылетел в Абхазию, чтобы рассказать, что там происходит.
В. Ворсобин:
- Сразу две поправки. Я еще не в Абхазии, а на границе. Выдвигаюсь на Сухуми.
С. Мардан:
- А почему ты едешь на машине? Самолеты не летают туда?
В. Ворсобин:
- В Сухум? Нет.
С. Мардан:
- Мое знакомство с Абхазией заканчивается на фильме Шахназарова «Зимний вечер в Гаграх»! И на абхазских мандаринах! Но подозреваю, что они привезены из Китая, не не менее.
В. Ворсобин:
- Не все тут так однозначно. Вчера пока еще президент Хаджимба пригрозил ввести чрезвычайное положение. Абхазы до крови никогда не доходят. Сейчас такой момент… Родовые связи, кровные мести и так далее. Сейчас президент сказал, что никуда не уйдет. И будет держаться до последнего. Ситуация зашла в тупик.
В. Алфимов:
- Ты говоришь, что пока еще президент. Ты веришь, что его свергнут?
В. Ворсобин:
- Во-первых, у него больше шансов остаться без президентского поста, чем сохранить эту должность. Вчера парламент предложил ему уйти добровольно в отставку. Единственное, на что может рассчитывать Хаджимба, это на Россию, что Кремль его поддержит. Сегодня решающий день. И по какому сценарию пойдет ситуация, покажет сегодняшний день.
В. Алфимов:
- Сегодня должно быть принято решение Хаджимбой? Или если оно не будет принято, то там оппозиция пойдет на жесткие меры?
В. Ворсобин:
- Вчера вечером оппозиция захватила президентский дворец. Власть находится у оппозиционеров. Вполне себе революция. Но сейчас неизвестно, где находится президент, возможно, он на военной базе (не слышно) уходить он не собирается.
Будет ли штурм здания войсками? Или стороны договорятся мирно? Бесконечно ситуация в подвешенном состоянии находиться не может.
В. Алфимов:
- Тогда следим.
С. Мардан:
- Спасибо! Да, национальное самосознание у людей есть. И, на минуточку, там тридцать лет назад бушевала самая настоящая гражданская, точнее, межэтническая война. По переписи 1993 года на территории советской Абхазии жило 530 тысяч человек, причем, население грузинское составляло, по-моему, 60%. И грузин там почти не осталось. В результате этой войны грузины оттуда бежали. Это одна из больных тем в Грузии.
Абхазов тоже много погибло в результате этой войны. И одна из незаживающих ран, которая стала результатом, как выразился Путин, крупнейшей геополитической катастрофой двадцатого века. И я пока никакого просвета на то, чтобы это зажило, честно, не вижу. Люди живут в этой черной дыре, вроде бы они независимы, но признала их только Россия и, по-моему, Никарагуа. Понятно, что они целиком находятся на финансировании российского бюджета. И ничего там не развивается, никаких инвестиций толком нет. И ничего хорошего в этом нет.
Продолжаем. Какое самое важное событие в русское культуре с начала 2020 года?
В. Алфимов:
- Кино!
С. Мардан:
- Это титанические успех фильма «Холоп». Так называемые интеллигентные люди недорезанные, начиная с 31-го, а некоторые с 30-го числа обсуждали «Союз спасения». Это новая гениальная продукция Первого канала и лично Константина Львовича Эрнста, который продюсировал этот фильм про декабристов. Знаете, кто это? Восстание на Сенатской площади 25 декабря 1825 года. Помер один император, на престол должен был войти Николай Первый, тут случилась небольшая дворянская революция, которую расстреляли из пушек. И еще шесть человек после этого повесили. И по мотивам этих значительных событий был снят великий фильм «Звезда пленительного счастья» Эльдара Рязанова. Не люблю Эльдара Рязанова, но кино великое. На нем выросло два поколения людей.
Знаете, был комментарий по поводу того, почему провалился «Союз спасения», в маркетинг которого были ввалены адские миллионы! Эфир Первого канала был забит рекламой фильма. Но там не было Игоря Костолевского! А без него кино про декабристов не получилось. Зато получился другой фильм! Самая кассовая комедия в истории современного российского кино – фильм «Холоп».
В. Алфимов:
- Собрал уже больше двух миллиардов!
С. Мардан:
- С нами на связи Антон Морозенко, сценарист фильма «Холоп».
А. Морозенко:
- Здравствуйте!
С. Мардан:
- Вы ожидали, что будет такой успех?
А. Морозенко:
- Вы же честно попросили?
С. Мардан:
- Конечно.
А. Морозенко:
- Мы ожидали, что будет успех, потому что мы верили в свою картину, но чтобы так, конечно, мы сами пребываем в легком радостном шоке. Но мы уже с этим справляемся.
С. Мардан:
- Слушайте, а вы не испытываете чувства некоего разочарования относительно умственных и моральных задатков русского народа, извиняюсь, который проголосовал двумя миллионами рублей за, мягко говоря, не великое кино?
А. Морозенко:
- Нет, вы сильно ошибаетесь. Народ, как нам показалось, соскучился по доброму и хорошему веселому кино, где нет пошлости, сортирного юмора. И, как нам кажется, нам это удалось. И народ проголосовал рублем. Это мое мнение. Там у нас есть пару вопросов, мы же комментарии тоже читаем. Но я могу на них легко ответить, если вопросы возникнут.
В. Алфимов:
- Я всего лишь понимаю, почему люди за это проголосовали.
С. Мардан:
- А я нет.
В. Алфимов:
- Потому что хочется чего-то легкого. И на новый год ты идешь расслабиться в кино. Я согласен с Антоном по поводу юмора. Тебе не хочется напрягаться, смотреть, как кто-то кого-то убивает, а здесь классная история про парня, которого поместили в другую реальность. Вау! Супер! И все! И эта история не напрягает.
А. Морозенко:
- Совершенно верно.
С. Мардан:
- Это что, главный критерий? У меня, на самом деле ряд новогодних фильмов слипается в одну сплошную биомассу, как слипшиеся мокрые леденцы. «Елки-1», «Елки-22», «Полицейский с Рублевки», фильм «Холоп». Давайте поржем!
А. Морозенко:
- Я не знаю, как зовут человека, который сильно возмущается. Понимаете, вы зря нас сравнили с «Елками». Неужели вы разницы не видите? Наконец, внятная история. И люди разговаривают на нормальном русском языке. И уровень шуток, простите, я за них буду сражаться с вами хоть и по телефону, но до последнего.
С. Мардан:
- Ну, да, в первой сцене вам удалось избежать слова «миньет». Обошлись эвфемизмом. Это уже большое достоинство.
А. Морозенко:
- Даже эта сцена. Вот говорят, 12+ и такая сцена. Понимаете, мы исправляем мажора. Отвратительного человека. Строим огромную деревню. Кучу денег папа тратит. Что мы должны показать?
С. Мардан:
- Я не осуждаю!
А. Морозенко:
- Поскольку 12+, мы эти сцены убрали. Мы прошлись по краешку, на минималках.
С. Мардан:
- Антон, вы большие молодцы! Заработать два миллиона на российском кино! Вам нужно всем дать по звезде, если не Героя России, то Героя Труда.
А. Морозенко:
- Это была наша вторая задача. Конечно, мы не дурачки, хотели и заработать. Но первая иная задача. Идея вынашивалась шесть лет, сценарий писался три года, переписывался шестнадцать раз. И не зря. Он отлеживался по три-четыре месяца, мы видели огрехи, переписывали, реально, не на коленке написали. Я считаю, что получился хороший сценарий, за что зритель проголосовал рублем.
В. Алфимов:
- Антон, какая задача у вас была?
А. Морозенко:
- Снять хорошую комедию.
С. Мардан:
- Вы, наверное, теперь будете самым дорогим сценаристом в России?
А. Морозенко:
- Это уже совершенно неважно.
С. Мардан:
- Как это неважно?
А. Морозенко:
- Я и до этого себя неплохо чувствовал. Мы написали лучший сериал в стране «Интерны». Мы шесть лет его писали.
С. Мардан:
- Вы молодцы, мы вас поздравляем!
В. Алфимов:
- Как пришла идея с красными трусиками Бортич?
А. Морозенко:
- Должен же случиться какой-то прокол! Вот и пришли плавно к трусам, не помню, как это произошло.
В. Алфимов:
- Мы начали с того, что там нет сортирного юмора.
С. Мардан:
- Я в фейсбуке нашел синопсис для продолжения вашего фильма. Рабочее название «Смерд». Герой – молодой либеральный оппозиционер из Москвы, очень хочет в России революцию, войска НАТО, чтобы было как на Украине. И чтобы правили меньшинства. Его отправляют на перевоспитание в лагерь из нескольких зон. Первая зона: - подвал революционного ЧК, где его мучают как представителя городской буржуазии. Вторая – Бабий Яр, там он попадает в руки бандеровских полицаев. Потом знакомство с пытками в американской тюрьме. Террористическая ячейка фемо- и гомоактивистов, где ему предлагают найти новый гендер, отказаться от мужского пола и любой еды, кроме травы и корешков. Финал: перевоспитавшийся герой сначала уезжает в деревню делать русский пармезан, потом уходит добровольцем в Новороссию защищать рубежи Родины от нацизма.
А. Морозенко:
- Такая шикарная идея и прямо в эфир!
В. Алфимов:
- Самая яркая история со съемок?
А. Морозенко:
- Я считал вас серьезными журналистами! Это самый ужасный вопрос!
С. Мардан:
- Согласен!
В. Алфимов:
- Может, был момент, когда вы разочаровались в том, что вы делаете?
А. Морозенко:
- Нет. Мы сразу верили в сценарий. Мы долго искали людей, сильных мира сего, кто нам рискнем своими деньгами ради сценария. И мы в сценарий сильно верили.
С. Мардан:
- В маркетинг фильма сколько было вложено?
А. Морозенко:
- Это не ко мне вопрос. Есть продюсер.
С. Мардан:
- Спасибо!
Кратный апдейт. Да, вы правы, фильм «Звезда пленительного счастья» не снял никакой Эльдар Рязанов. Его снял Владимир Мотыль.
Едем дальше.
В. Алфимов:
- Фильм «Холоп» зашел нашему зрителю. Мы говорим об этом.
С. Мардан:
- Насколько я помню, самые кассовые фильмы и советского кино, это комедии Гайдая, конечно. За комедии зритель всегда был готов платить.
В. Алфимов:
- Ни одной нормальной комедии нет в России!
С. Мардан:
- С комедией и у СССР не очень складывалось. После Гайдая никого сопоставимого по таланту не родилось. Поэтому мы и смотрим фильмы выпуска 68-го года, потому что ничего свежее нет.
В. Алфимов:
- Поговорим по этому поводу с Игорем Гаспаряном, исполнителем роли татарчонка в фильме «Холоп». Здравствуйте!
И. Гаспарян:
- Здравствуйте!
В. Алфимов:
- У нас вместе с фильмом «Холоп», получается, возрождается русская комедия? Или это преждевременно говорить?
И. Гаспарян:
- Думаю, что это не преждевременно. Учитывая мнение многих людей, которых я знаю, то, что я сам прихожу в кинотеатры, мои друзья приходят и когда говорят, что даже нет билетов, с начала премьеры прошло две недели, и до сих пор нет билетов, это говорит о том, что есть у нас в России хорошее кино, которое снимается для людей. И люди это оценивают по достоинству.
Я не могу сказать, что это Гайдай-2, но…
С. Мардан:
- Слава богу. А я думал, что скажете.
И. Гаспарян:
- Гайдай – это бренд. Это не один проект. А здесь пока единственный проект. И трудно пока. Если было бы много, можно было бы говорить об этом. Но достойный проект.
С. Мардан:
- У Гайдая можно взять любой фильм, и он будет великим. Это не бренд, а просто большое кино. И чтобы рассеять благостную атмосферу больших комплиментов. Вы, действительно, смотрите русское кино? А не кино американское? Я про комедии.
И. Гаспарян:
- Трудно сравнивать. Там своеобразный юмор.
С. Мардан:
- Вы что смотрите сам?
И. Гаспарян:
- Я смотрю все. И зарубежное кино, и российское.
С. Мардан:
- Зарубежное – понятие… Я про великую американскую комедию говорю.
И. Гаспарян:
- То, что сняли «Холопа», это достойное кино. И на данный момент все, что я смотрел американское, пока не могу приравнять по качеству к данному проекту. «Холоп» - достойное кино. И сейчас очень трудно найти равнозначное в американском кино.
С. Мардан:
- Да вы что? Вы вообще имеете в виду американское кино? Последних двадцати лет или то, что снято было в 19-18-м году?
И. Гаспарян:
- Про последние пару лет. Возможно, я мало смотрел, но то, что я видел, я могу сказать, что «Холоп» достойное кино.
В. Алфимов:
- Антон Морозенко сказал, что они верили в успех этого фильма с самого начала. У вас было такое же ощущение?
И. Гаспарян:
- Я вам скажу честно. Я сценарий всего фильма не читал. У меня небольшая роль. Поэтому, как правило, когда у меня небольшая роль, мне не присылают весь сценарий. У меня были пробы. И я не знаю весь сценарий. И я даже не знал, что будет в общем. Не понимал, что будет в итоге.
В. Алфимов:
- Ясно.
С. Мардан:
- Спасибо! Смотрите, о чем пишут профессионалы, люди, которые занимаются кино. История фильма имеет несколько составляющих. Первый пункт. Это, вероятно, будет самый кассовый российский фильм. Думаю, что в горизонте два-три месяца он соберет три миллиарда рублей, учитывая бюджет 150 миллионов декларированный. Это очень до фига. Это суперкассовое кино!
И второй момент, на который обращают внимание люди, которые пишут о кино, как о явлении, они говорят, что параллельно фактически провалился в прокате фильм, который продюсировал Эрнст о декабристах. Масштабная и дорогая картина. Очень серьезная. В нее вложено большие интеллектуальные усилия. Реально на серьезную тему. Я понимаю. Что Эрнст, будучи человеком незаурядного ума, рассчитывал, что это будет созвучно с тем, что происходит с Россией сегодня. И, думаю, что он думал, что будет фантастический успех.
Успеха, несмотря на огромные вложения в рекламу, не получилось. Вчера я прочитал, что это симптоматичная вещь. Та модель в российском кино, которую придумал и реализовал Эрнст, он был первый, кто начал много тратить денег на рекламу русского кино, и это всегда раз за разом работало и делало кассу. Это как работает во всем мире? В этот раз это дало сбой. Не сработало. Когда он продюсировал первый «Ночной дозор», когда он поставил фильм в новый год, никто до этого не делал! И там касса была сорвана! Люди ломились в кинотеатры! В этот раз все, как придумано, все продумано. И реально серьезное кино делает фильм для быдла! Давайте называть вещи своими именами!
В. Алфимов:
- Ну, нет. Не для быдла. Просто легкий.
С. Мардан:
- Прекрати! Что мы себя обманываем? Мы сейчас сравнивали с фильмами Гайдая. Это близко нельзя сравнивать! Это кавээнщина чистой воды!
В. Алфимов:
- Что в этом плохого?
С. Мардан:
- Мы же сравниваем не с тем, что было, допустим, в 95-м году с ужасными фильмами Дмитрия Астрахана, мы сравниваем либо с Голливудом, либо с советским кино.
Да, это лучше, чем ничего. Но это точно не новая эра российского кино! Я последнюю русскую комедию смотрел, это был фильм «Свадьба», который сделан тоже из туалетного юмора, но это был классный и смешной фильм, который просто светился от любви к людям, про которых он был снят. Он собрал хорошую кассу. Это снималось как кино, а не как коммерческие проект. А «Холоп», с моей точки зрения, снимался как коммерческий проект. Думаю, что «Союз спасения» погубило то, что он тоже снимался как коммерческий проект.
Мы продолжаем.
В. Алфимов:
- И к нам присоединяется Дмитрий Смирнов, специальный корреспондент «Комсомолки».
Д. Смирнов:
- Доброе утро!
С. Мардан:
- Где ты, рассказывай?
В. Алфимов:
- В коридорах?
Д. Смирнов:
- Сейчас непонятно, где коридоры, то ли в море, то ли в Стамбуле, то ли в Сирии, то ли в Севастополе. Сегодня коридоры будут в Ялте, точнее, под Ялтой. Совещание по развитию Крыма и Севастополя. Подведут итоги почти за шесть лет.
С. Мардан:
- Ты бал на стрельбах калибрами?
Д. Смирнов:
- Туда, слава богу, в море никого не взяли, иначе там бы все замерзли до ужаса. Там ледяной ветер и ноль градусов.
С. Мардан:
- По идее, сердце должно было радоваться и наполняться гордостью, уверенностью в то, что если бы мы запустили в сторону Абу Грейба или как это… База. И наши ракеты попали бы точно в цель.
Д. Смирнов:
- Там был такой подтекст, все его увидели. Не случайно же показали, как стреляют из-под воды, с воздуха, с береговых.
В. Алфимов:
- Дима, что ждать от сегодняшнего дня? И какие итоги мы получим?
Д. Смирнов:
- Тут, на самом деле, история очень долгая. Шесть лет назад никто не знал, как вообще все будет, потом начали обустраивать. Сегодня можно подводить какие-то итоги. Говорить будут об инфраструктуре, о транспорте, о той самой железной дороге, которую надо реконструировать от Крымского моста до всех основных городов полуострова. Дорога грандиозная. Те, кто ездили по Крыму, приехали, когда шесть лет назад первый раз, просто невозможно было проехать. А то, что как все меняется сейчас, это колоссальные вещи.
Естественно, энергетика, вода, социальные выплаты. Сейчас, кстати, когда пойдут грузовые поезда, о чем Путину много раз говорили, что цены на полуострове и в Краснодарском крае, в Росси разные. Он говорил, что вот запустим мост, все изменится. Тоже интересно посмотреть, как это все изменится.
С. Мардан:
- Оно должно было измениться еще после запуска моста в мае, потому что продукты питания железной дорогой никто не отправляет. А что с ценами произошло?
Д. Смирнов:
- Непонятно пока. Надо тут жить, каждый день ходить в магазин, вот тут молоко подорожало, а тут подешевело. Ты и в Москве не очень поймешь, в каком магазине что стоит.
С. Мардан:
- А по ощущениям?
Д. Смирнов:
- Пока радикально ничего не изменилось. С ценами. Год или два года назад.
С. Мардан:
- Ты какие-то контрреволюционные речи говоришь! Ты как журналист кремлевского пула должен источать исторический оптимизм и веру в завтрашний день!
Д. Смирнов:
- Ничего я не должен!
С. Мардан:
- Давай в конце крикнем «Слава России!». Втроем с Алфимовым.
В. Алфимов:
- Спасибо, Дима. Следим за совещанием.
С. Мардан:
- Построить самый большой прокатный стан на полуострове и чтобы туда везли коксующийся уголь и руду! Нет? Не будет такого?
В. Алфимов:
- Почему нет?
С. Мардан:
- Или построить устричную ферму на каждом километре! Я верю, что так и будет когда-нибудь! Будет русский пармезан от Сироты и устрицы из Крыма! И еще мы научимся делать нормальное вино!
Всем пока! До следующей недели!
