Михаил Леонтьев: У подавляющего большинства населения хватило ума не ходить на эти выборы
Скачать передачу [mp3, 42.3 МБ]
И. Савельев:
- Меня зовут Илья Савельев. Со мной Дмитрий Леонтьев и Михаил Владимирович Леонтьев. Если мы втроем встречаемся, то это называется «Что такое плохо».
М. Леонтьев:
- Мы вышли из летнее-командировочно-отпускного периода и надеемся восстановить системную периодичность.
И. Савельев:
- Вы вышли на работу. А ваша работа часто бывает причиной отсутствия.
М. Леонтьев:
- Что такое плохо? Самое наше родное «плохо» - это муниципальные выборы. Я не хочу нивелировать блестящую победу «Единой России». Я практически не иронизирую. Но плохо здесь не победа и победители. Кто бы ни победил на этих выборах, особенно речь идет о московских выборах муниципальных, речь идет не о том, что результаты в Москве несколько отличаются от результатов по стране.
Д. Леонтьев:
- Что логично.
М. Леонтьев:
- С одной стороны – логично. С другой стороны – демократия. Что же вы хотите? Но что муниципальные выборы вообще не должны быть партийными.
Их крайняя политизация является, с одной стороны, системной ошибкой. В данном случае я не могу сказать, что это ошибка противника.
Противник вообще не делает ошибок. Он вообще ничем не обязан нам. Нам наши враги ничем не обязаны. Мы к ним претензии предъявлять не имеем права. Претензии надо к себе предъявлять.
С другой стороны, это является симптомом неприятным. Потому что политизированы они не в действиях операторов, а в реакции социума. Хотя здесь надо отдать должное, явка на этих выборах средняя – 40 % по стране. По Москве сколько?
И. Савельев:
- Реакция социума мне тоже кажется преувеличенной.
М. Леонтьев:
- Учитывая электронное голосование, когда тебе вообще ничего не стоило тыкнуть пальцем.
Д. Леонтьев:
- Учитывая гигантский пиар этих выборов.
М. Леонтьев:
- Все-таки у подавляющего большинства населения хватило ума не ходить на эти выборы, я имею в виду Москву.
Д. Леонтьев:
- А вот насчет политизированности выборов. У меня есть коллега, который все-таки сходил на выборы.
М. Леонтьев:
- Никакого отношения эти выборы к муниципальным выборам, где решаются муниципальные, городские проблемы, не имеют.
И. Савельев:
- 21-22 % явка в Москве.
М. Леонтьев:
- Потрясающе. И половина пришла из-за хайпа.
Д. Леонтьев:
- Мой коллега сходил на выборы. Говорит: я проголосовал за КПРФ. Спрашиваю: ты понимаешь, что это муниципальные выборы? Сама идея того, что в Москве будут коммунисты, а в Туле капиталисты, довольно странная. Вот у нас КПРФ делает что в Москве? Хозяйственно-административная деятельность. Причем здесь КПРФ?
М. Леонтьев:
- Здесь и «Единая Россия» на самом деле ни при чем.
Д. Леонтьев:
- Есть определенный функционал. При чем здесь идеология?
М. Леонтьев:
- Забавно, что вокруг этих выборов сложилась активизация протестных настроений. В определенных регионах. Кстати, не только в Москве. Характерно, что в Москве это происходит по линии либерального протеста как бы. Хотя уровень его неизмерим. Он маленький, но при этом не измеримый. Идея, что всякий голос– замечательная идея Навального с умным голосованием, - отданный против кандидатов, это результат поддержки умного голосования и победа Навального. У нас был похожий политик, он был поумнее Навального. Но это качество у него было. Борис Абрамович Березовский свое влияние пытался усиливать тем, что он предсказывал неизбежные события. И приписывал их себе. Это все равно что приказ: солнышко, вставай! Ты берешь календарь, смотришь час и минуту восхода солнца. И за три минуты до восхода орешь: солнышко, вставай! И потом все видят, что солнышко по твоему приказу встает. Таким же образом у нас солнышко встает по приказу Навального.
Мне забавно, как все повторяется. Тут у нас было вручение премий сверхгламурного журнала GQ, где знаковые фигуры, не являющиеся лидерами, но являющиеся символами, в какой-то степени фетишами этой публики протестной, - Серебренников, Дудь, рэпер Face, - революционеры основные, - они произносили революционные речи. Ты же помнишь, какая форма протеста рабочего класса, по Марксу?
Д. Леонтьев:
- Не через журнал GQ.
М. Леонтьев:
- Забастовка. Какая форма протеста крестьянства? Крестьянский бунт. Надо сжечь усадьбу, все поломать. Какая форма протеста буржуазии?
И. Савельев:
- Выпить.
М. Леонтьев:
- Правильно. 1903 год. Начало раскручивания первой русской революции. Буржуазия тогда выступала в авангарде. Они же раскачивали все это. Докачались, придурки. Так вот, там была форма – банкетная кампания. Они собирались на банкеты и там произносили противоправительственные речи. То же самое, только сексуальная ориентация поменялась. Все остальное…
И. Савельев:
- Кстати, не факт.
М. Леонтьев:
- Тогда это не было так распространено. Все было.
Д. Леонтьев:
- Но мы помним, чем это закончилось.
И. Савельев:
- Вы начали говорить про регионы.
М. Леонтьев:
- Усиление коммунистов, при том, что это даже не настоящие коммунисты, все мы знаем, какие они коммунисты, партия товарища Зюганова, фейковые коммунисты. Тем не менее, это свидетельствует о росте левых настроений. Попытка присесть на левую волну и на этой волне принести некие западные ценности, свободу и демократию, даже если она искренняя, является абсолютно идиотской исторически, многократно. И в первую очередь – в России. Доказавшей свою убийственность. А то, что протестные настроения есть, именно такого глубинного характера, не вот эта публика, которая собирается на пикеты, вот они по Москве шатались, мешая дорожному движению.
И. Савельев:
- Митинг, прогулки.
М. Леонтьев:
- Прогулки протестные. Сначала протестный банкет. Причем все комментаторы говорят, что эта вечеринка GQ – это такой тяжелый лакшери. Хард-лакшери. Вот, мы хотим говорить правду, не надо скрывать. Чего вам скрывать? Вам есть что сказать? Целью протеста является сам протест.
Д. Леонтьев:
- И приз GQ.
М. Леонтьев:
- А вот эти настроения массовые, которые связаны даже не с каким-то тяжелым экономическим положением. Оно, в общем, у многих нелегкое. А вот с отсутствием любого драйва, с отсутствием перспектив для многих.
Д. Леонтьев:
- С полным застоем.
М. Леонтьев:
- В первую очередь это все пляшет от экономики. Настроения есть. Мне не очень интересно, смогут ли эти товарищи воспользоваться этими настроениями. Это им должно быть интересно, сколько они просуществуют на этой волне. Это родео.
Д. Леонтьев:
- Близится 2021 год, выборы в Госдуму. Это гораздо более серьезно. Посмотрим, что тогда будет. Если наше правительство не сделает какие-то выводы.
И. Савельев:
- 18 лет назад произошло 11 сентября. В тот момент все говорили, что это точка бифуркации. Что мир никогда уже не будет прежним.
М. Леонтьев:
- Говорили о том, что Путин позвонил первым, все позвонили, все солидарны.
Д. Леонтьев:
- Первым позвонил Путин. Вторым позвонил Иран. Как изменился мир с 2001 года.
М. Леонтьев:
- Тут ничего как раз не изменилось. Потому что – что в лоб, что по лбу нашим американским братьям. И они никаких геополитических выводов не сделали. Они просто проецировали свои интересы предыдущие, но считали, что на них напал неизвестно кто, неизвестно как, но кто-то напал, и поэтому, как сказал один видный деятель американский: мы же должны были что-то делать? Когда его спросили: а почему Ирак? Ладно, Афганистан, там вроде бы как бы скрывался Усама. Хотя, по идее, они должны были напасть на ЦРУ. И его стереть с лица земли. «Аль-Каида» была просто продуктов деятельности ЦРУ. Контролировалась ими на уровне агентуры. Люди «Аль-Каиды», проникающие в США, наверняка каким-то образом контролировались, если не были этой агентурой напрямую. Мы не будем опровергать конспирологические теории, что это само взорвалось. Хотя их никто не опроверг.
Д. Леонтьев:
- На данный момент ни в России, ни в Иране, ни в других антиамериканских странах… Есть суд – жертвы 11 сентября. Плюс пожарные части, которые находились в том районе, которые подают в суд на американское правительство, которые не верят версии, которую выдали в 2004 году после отчета по 11 сентября.
И. Савельев:
- Это маргинальная точка зрения?
Д. Леонтьев:
- Идея того, что американцы скрывают то, что происходило 11 сентября…
М. Леонтьев:
- Все саудовские счета находятся под частными исками. И это делает Саудовскую Аравию чрезвычайно уязвимой с точки зрения… Почему саудиты так легко соглашаются покупать на огромные деньги американское оружие, инвестировать в США? Кроме того, что они глобально очень зависят. Потому что отношения с саудитами разные этапы переживали. Но в первую очередь лучше эти деньги потратить как-то, чем их просто отнимут. Эти иски блокируются американским правительством. Особенно при Трампе. Все тихо. Но в случае чего… Американская юридическая система так устроена, что деньги будут арестованы.
Д. Леонтьев:
- Насчет Саудовской Аравии. Из пары десятков террористов, которые устроили 11 сентября, все, кроме одного, являлись саудовскими гражданами. При этом конкретно у этого иска очень большие вопросы, почему Америка блокирует информацию, касающуюся знания об участии правительства Саудовской Аравии в этом деле.
М. Леонтьев:
- Американское правительство блокирует участие саудовской власти в убийстве американского журналиста Хашогги. Это же очевидно.
Д. Леонтьев:
- 2001 год, 12 сентября. В Америке не летает ни один самолет, все аэропорты перекрыты. Только один самолет вылетел из Вашингтона в Эр-Рияд, это самолет семьи Бен Ладена.
И. Савельев:
- Какой эксклюзивный рейс.
Д. Леонтьев:
- Это вызывает вопросы у американских граждан. За 18 лет войны с терроризмом, на которую потрачено триллионы долларов, в которой оккупированы страны, в которой погибли американские солдаты, «Аль-Каида» более сильная сейчас, чем она была до 11 сентября.
М. Леонтьев:
- Она не просто более сильная, она является гораздо менее враждебной Соединенным Штатам с точки зрения самих США.
Д. Леонтьев:
- Зато она прекрасно воюет в Йемене на стороне Саудовской Аравии. Она отлично воюет против Асада в Идлибе.
М. Леонтьев:
- ИГИЛ – это прямые потомки «Аль-Каиды». И «Джабхад ан-Нусра». Это два ответвления. И обоими американцы работали непосредственно. Есть фотографии Маккейна с людьми, которые имеют прямое отношение к взрывам 11 сентября, с точки зрения американского правосудия. Стоят в списке террористов, в его самой верхней части, в первых десятках. Это люди, с которыми американский сенатор влиятельнейший работал. А то, что с ними работали уже профессионалы из ЦРУ, просто сомнений нет. А это просто были почти публичные встречи.
Д. Леонтьев:
- Получается, что с 80-х годов американцы открыто поддерживали то, что потом стало «Аль-Каидой», конкретно Бен Ладена в Афганистане, потому что они воевали против советских войск. Потом они поддерживали этих же людей в Косово, в Чечне. Потом в какой-то момент, когда вдруг «Аль-Каида» решила атаковать США, десять лет спустя мы опять видим, что эти же люди, эта же «Аль-Каида» вполне себе следует американской внешней политике.
М. Леонтьев:
- Вспомню Мишу Хазина, который, смотря просто на американскую макроэкономическую статистику, за несколько дней до 11 сентября написал, что что-то они должны взорвать сейчас. Иначе у них взорвется экономика. Ровно это и произошло. Можно говорить о том, насколько прямо причастно правительство США к этому теракту, но что несомненно – теракт им был выгоден, необходим и использован просто на двести процентов для реализации той политики, которую они считали тогда в интересах США. То есть бушевской политики. Все эти войны в Заливе, перекройка карты самого стратегически важного до сих пор региона в мире. И так далее. США, находящиеся на пике своего могущества, перед кризисом, который они не понимали, что с ним делать…
Есть известный факт, что после 11 сентября начался финансовый кризис. Но дело в том, что это все было использовано для того, чтобы отсрочить реальный кризис. Потому что никаких финансово-экономических причин для кризиса теракт 11 сентября не создавал. Он никак не повлиял на экономику, на состояние финансов, ни на что. Но он дал возможность осуществлять вещи, которые раньше были немыслимы.
И. Савельев:
- Все-таки мир изменился.
Д. Леонтьев:
- Он взвинтил военный бюджет в 4,5 раза.
М. Леонтьев:
- Мир изменился в каком смысле. Это было начало практически кризиса, который разразился в 2008 году в открытой экономической форме. Это был пик военно-политического могущества США. Это называлось унилатерализм. Когда обвиняли демократы Буша в том, что он пренебрегает союзниками и ведет одностороннюю политику. Никто не нужен. Тогда образовалась даже ось Москва – Париж – Берлин. Шредер – Ширак – Путин. Которая противостояла не Афганистану. В Афганистане мы как раз с ними были готовы сотрудничать. А противостояла войне в Ираке. Связь этой войны с войной с терроризмом была обратной, не нулевой. При всех своих недостатках, во-первых, Саддам Хусейн был агентом ЦРУ. Во-вторых, он воевал с терроризмом самыми жестокими способами. Впрочем, как и Каддафи. Эти люди просто истребляли исламистских террористов. Основанием для войны была пробирка с белым порошком. «Лотос», наверное. Или «Тайд». Я думаю, это был «Тайд».
И. Савельев:
- Вы все еще кипятите? Мы идем к вам! Представляете, что услышал Саддам Хусейн тогда?
Д. Леонтьев:
- Ты сказал, что американская администрация преследовала определенное видение Ближнего Востока, которое 11 сентября помог им реализовать. Что это за видение? Есть объективная реальность, что США спустя 18 лет бесконечных войн на Ближнем Востоке более слабые в регионе, чем они были тогда, в 2001 году.
М. Леонтьев:
- Не будем перечислять. С этим даже не то, что спорить нельзя. Это концепция, с которой Трамп победил на выборах. А политика все равно изменилась слабо. Понимание есть, даже риторика. Трамп так просто напрямую говорил практически то, что Путин до этого говорил 18 лет. Что дело же не в том, что вы занимаетесь неспровоцированной агрессией, - вы вредите собственным интересам. Это хуже, чем преступление, - это ошибка, как говорил Талейран. На самом деле это как раз и есть показатель того пути и того довольно типического процесса, который проходит американская империя, начиная, условно, с 11 сентября, кончая победы Трампа на выборах. Это проекция силы в тот момент, когда уже нет проекции экономики. Чистой физической силы. И попытка военно-политическим путем решить вещи, заменить, подменить ускользающее экономическое могущество. Когда еще не очень понятно, что оно ускользает. Это переход от того момента, когда система это не ощущала, к тому моменту, когда система это ощущает. Когда она это видит, чувствует и даже констатирует.
Следующей точкой, не сравнимой по значению с 11 сентября, но очень типичной, является изгнание Болтона из администрации. Он носитель именно той бушевской политики, ее идеолог, политики чисто силовой. Ведь проблема в том, что в Америке нет реальной силы для того, чтобы осуществлять те задачи. Почему они перешли к управляемому хаосу? Потому что почувствовали, что нет сил. Ты идешь, пытаешься решить силой какие-то задачи. В тот момент, когда ты понимаешь, что у тебя просто из рук все выпадает, ты начинаешь пытаться управлять хаосом. Не управлять системой, не сажать комендатуры, грубо говоря…
Д. Леонтьев:
- То есть хаос – не самоцель?
М. Леонтьев:
- Хаос – это способ управления, когда я тебя не хватает возможностей прямого силового управления. Поставить лояльную власть, контролировать ситуацию, в той или иной степени контролировать ресурсы.
Д. Леонтьев:
- Вернемся к Саддаму. Он же был лоялен. С ним можно было договориться. Сложнее сейчас договориться с нынешней иракской властью, чем с Саддамом.
М. Леонтьев:
- Какой Саддам? Известный факт, что американцы спровоцировали, и это расследования показали, Саддама на нападение на Кувейт. Потому что они внушили ему мысль, что ему за это ничего не будет. Это прямо говорила ему американская послиха. И практически она слушаниях в Конгрессе это подтвердила. Дело в том, что и с англичанами, тем более французами и немцами договориться было им легче, чем с Саддамом. Они же и с ними не договаривались. Потому что империя на пике. Есть показатель, он еще пока не достигнут.
И. Савельев:
- То есть крыша поехала?
М. Леонтьев:
- Если тебе все дают в долг, то тебе не надо ничего делать. Заметь, Америке все пока еще дают в долг. Более того, доллар сейчас силен как никогда по отношению к другим валютам. Это следствие политики конкуренции, которая основана не на том, что ты усиливаешь себя, а на том, что ты ослабляешь противника, заставляешь его заниматься членовредительством. Так вот, Трамп уже не считает, что эта ситуация бесконечная. Трамписты и те элиты американские, которые за ними стоят, не считают уже, что это бесконечная ситуация. Они чувствуют. Так же, как они все теперь чувствуют наступающий кризис следующего года. Это теперь не бином Ньютона. Он очевиден. Потому что очевиден абсолютный абсурд и идиотизм макроэкономических показателей. У вас отрицательные ставки. У вас отрицательные доходности по облигациям суперпроблемных экономик. Франция, например. Минимальные доходности по дефолтным экономикам, как итальянская. Потому что огромное количество денег, и куда-то их надо девать, и лучше сюда. Ну не в бизнес же, не в экономику их вкладывать, которая явным образом сейчас рухнет. А здесь все-таки облигации каких-то приличных государств. И поскольку спрос на эти бумаги высок, туда устремляются пустые деньги. И они эти доходности рушат. Всем это понятно. И на самом деле то, что видно, это такой тихо готовящийся переход от политики мирового господства к политике многополярной, к политике раздела мира.
Д. Леонтьев:
- Я бы сказал, то уже свершившийся факт.
М. Леонтьев:
- Нет пока договора. Тот торг, который ведет Трамп, жесткий, это предраздел мира. Нужно подготовиться к разделу мира, нахапав. Потому что раздел будет договорной. Раздел будет сделкой. А к сделке надо подготовиться, задрав планку для сделки так, чтобы больше получить.
Д. Леонтьев:
- Нам задают вопрос: а зачем мы поддержали варварское вторжение США в Афганистан, после чего наркота и оружие оттуда пошли валом? Мы понимали все риски?
М. Леонтьев:
- Геополитически, если говорить цинично, нам это было выгодно тогда и выгодно сейчас.
Д. Леонтьев:
- Ты не считаешь, что наше правительство было слегка наивным тогда, в 2001 году?
М. Леонтьев:
- Нет, наше правительство изображало наивность, потому что было спокойно относительно геополитических интересов России. Афганистан тогда был талибский. Талибский Афганистан в гораздо большей степени манипулировался Соединенными Штатами. Они же хотели там строить до всего этого трубопровод. Единственный, кто мог обеспечить им защиту трубопровода более-менее, это был Талибан. Потому что он навел некий зверский порядок в Афганистане.
Д. Леонтьев:
- За два месяца до того, как произошло 11 сентября, талибы были в Вашингтоне. Министр иностранных дел Талибана сидел в пресс-ложе у Белого дома и рассказывал о том, как их отношение к женщине – единственно правильное, не надо меня трогать. Они приехали, потому что у них была предварительная договоренность по строительству трубопровода. Господин Халилзад, который является главным переговорщиком Америки с талибами сейчас, был руководителем компании, которая строила этот трубопровод. Эти отношения вроде бы прервались, но непонятно как. Все понимали, кто такие талибы. И понимали, где Бел Ладен. Это уже три года после того, как Бен Ладен атаковал американские посольства в Африке и переехал из Судана в Афганистан. И у американцев не было никаких иллюзий о том, где Бен Ладен, что он делает. Но при этом за два месяца до 11 сентября талибы были в Вашингтоне с официальным визитом.
М. Леонтьев:
- Тот факт, что талибы практически уничтожили производство героина, уменьшили его в сотни раз…
Д. Леонтьев:
- В этом и была суть вопроса.
М. Леонтьев:
- Нет. Талибы это делали, потому что они хотели договориться с американцами. Потому что до борьбы с терроризмом фетишем американской политики была борьба с наркобизнесом. Как же можно со страной наркомафии, с очагом мировой наркоторговли, наркопроизводства строить стратегические отношения? В значительной степени они это делали не из-за заботы о населении Афганистана, а потому что хотели договориться…
Д. Леонтьев:
- Возможно, там были религиозные причины. –
М. Леонтьев:
- Никаких религиозных причин там не было.
И. Савельев:
- Американцы боролись, наверное, не с наркобизнесом, а за наркобизнес. После прихода американцев в Афганистан поля опиумные выросли в несколько раз.
М. Леонтьев:
- В Латинской Америке им что-то удалось. Хотя в основном это приводило к миграции наркокартелей.
И. Савельев:
- Поговорим про Украину.
М. Леонтьев:
- Сейчас говорят, что у нас осторожный оптимизм, не осторожный оптимизм. Зеленский разворачивает, не разворачивает. Разворачивает. Но, по некоторым признакам, подворачивает, во всяком случае, политику в отношении России. Пытается. Нарвался уже на дикое сопротивление нациков оголтелых, которых пытается возглавить Порох с корыстной целью. Начиная от цепи обменов, которые готовятся дальше. Кончая просто дипломатическим жестом очевидным – это объявленное прекращение демонтажа договорных отношений с Россией и СНГ. Это явные сигналы. Но оценивая любые действия украинской власти, надо говорить о том, что Украина не суверенная страна. Никакие действия здесь невозможны без той или иной воли управляющего субъекта.
И. Савельев:
- Этим и удивительны эти новости.
М. Леонтьев:
- Здесь-то как раз понятно. Здесь два момента. Управляющий субъект не заинтересован в эскалации на Украине. Кроме противоречий по Афганистану, противоречий по Сирии, еще одна причина отставки Болтона – это, очевидно, противоречия по Украине. Потому что нет никакого желания, и это очевидно. Есть необходимость, в том числе чисто электоральная, продолжать риторику. Потому что, если ты не можешь предотвратить явление, ты должен его возглавить. Это понятно. Если ты разогнал уже антироссийскую риторику до определенной степени, ты не можешь… То же самое и антииранская риторика. Трамп несколько раз открыто говорил, что он хочет договориться с Ираном, только на своих условиях. То же самое с Китаем. Делегацию, саму переговорную группу, ведущую переговоры с Китаем, возглавляет человек, который лет 10 или 15 назад написал книгу о том, что надо Китай обложить тарифами. Ему не нужно соглашение. У него идеологическая цель как у Болтона – столкновение, а не соглашение. Это не вся делегация. Я думаю, что его, может быть, тоже скоро уберут. Так вот, они получают сигналы от Соединенных Штатов. Что лучше так…
Д. Леонтьев:
- Сигнал совершенно откровенный. В Америке обсуждать то, что Трамп отказался продлить военную помощь Украине. Вообще военная помощь Украине была инициативой Трампа. При всей неоднозначности Барамак Обамы он не был готов давать им оружие.
М. Леонтьев:
- Внутренняя ситуация Трампа была такая, что он должен был доказать, что он не русский шпион. Что он больше, и он это открыто сформулировал, что я больше гадостей сделал России, чем все предыдущие американские президенты. Какой же я шпион? Где же вы таких шпионов видели? Теперь у него такой необходимости практически нет. Есть связанность с инерцией, с риторикой, с определенными кругами, с определенными интересами. Но необходимости этой уже нет. И поэтому идет не разворот, а торможение. Такое очевидное торможение. Наконец, важнейшим фактором украинской политики… Надо понять, что там украинской политики с гулькин хрен. Собственно украинской. Может, ее вообще нет. Я не знаю, в каких пропорциях, но это смесь внутренней российской политики и внутренней американской политики.
Д. Леонтьев:
- Насчет внутренней американской политики. Они оказались в очень сложной ситуации. В Америке грядут выборы. И главный оппонент Трампа – это господин Байден. По предварительным расчетам.
М. Леонтьев:
- И вроде бы он даже лидирует по популярности.
Д. Леонтьев:
- У Байдена есть сын Хантер Байден, который работал на Украине довольно долго. Там произошла сложная ситуация, когда, видимо, происходил передел собственности, и на Хантера Байдена открыли дело. Не на него конкретно, а на компанию, которую он возглавлял на Украине.
М. Леонтьев:
- Нефтяная компания Burisma.
Д. Леонтьев:
- Господин Байден в ранге вице-президента США приехал в Америку и сказал: вот у них там коррупция жуткая на Украине. Есть один прокурор, я потребовал его уволить. Не уволите – не дадим мы вам миллиард. Байден любит говорить вроде откровенно. Его уволили. Это тот человек, который открыл дело против компании его сына. Эта информация была бы очень интересна Трампу. Потому что он может ее использовать, чтобы выиграть выборы. Но здесь проблема для украинцев: а вдруг он проиграет выборы? Они уже сделали эту ошибку. Порошенко поставить на Хиллари. И они до сих пор не могут наладить отношения с администрацией Трампа. И сейчас они находятся в сложной ситуации. С одной стороны, помочь хочется. Нынешний президент… а вдруг через два года он уже не будет президентом? И придется опять еще и с Байденом налаживать отношения. Вот такая сложная ситуация вассального государства.
И. Савельев:
- Помощь от Украины Байдену или Трампу – как что?
М. Леонтьев:
- Украина и ставка на тех или иных людей, украинский след Байдена станет в предвыборной кампании Трампа колоссальным козырем. Потому что это прямая уязвимость. Это действительно коррупция. Совершенно очевидно, что он туда завел этого сынка. Сынок всех подвинул. Делал там бизнес. Он обеспечивал ему политическую протекцию, признавался и даже хвастался этим. Более того, это одна часть. Номер два. Они, именно украинские деятели прежние, дали демократам компру на Трампа. Часть компромата на Трампа имела украинское происхождение. Понятно, что это все будет разыгрываться. И конфигурация этого понятна.
И. Савельев:
- Это отличный крючок на будущую программу. На сегодня мы закрываем программу. И открываем в следующую среду в это же время.