Никита Кричевский: Из России уезжает высокая квалификация, а приезжает низкая
Скачать передачу [mp3, 43.1 МБ]
Мы предлагаем читателям полный текст радиопрограммы.
В. Алфимов:
- Здравствуйте, дорогие друзья. В студии Валентин Алфимов и Никита Кричевский. Главная новость этой недели, которая взбудоражила многих. Какие-то дроны ударили по заводу в Саудовской Аравии. Там наполовину упала переработка нефти. Саудовцы уже сказали, что мы не в состоянии все это восстановить в ближайшее время. Наши аналитики говорят, что если за две недели восстановят, значит, проблем не будет, а если не восстановит, то беда. Что будет, Никита Александрович? Нефть чуть ли не на 19% выросла в стоимости (правда, в каком-то моменте).
Н. Кричевский:
- Это она при открытии так выросла.
В. Алфимов:
- В понедельник нефть подорожала на 13%.
Н. Кричевский:
- Сейчас – 63,97 по Brent. В прошлую пятницу, перед закрытием торгов было 60 с хвостиком. Если в относительных цифрах, то это много, это около 7% по сравнению с пятницей. Если в абсолютных цифрах, это меньше 4 долларов, что, по большому счету, ни о чем. Видали и больше. В понедельник было 68 долларов за баррель. Это больше игра для фондовых спекулянтов, для тех, кто хочет заработать на длинных позициях. Что есть длинные позиции? Это когда вы ставите заявку на рост котировки. Что значит короткая позиция? Это значит, что вы приобретаете некий опцион, то есть обязательства выполнения будущего контракта по нынешней цене в надежде на то, что цена упадет, вы прикупите дешевле, продадите… Скажем, если сегодня 64 доллара, то вы покупаете короткую позицию, шорт так называемый, в надежде на то, что будет 62. Через определенное количество времени, на тот период, пока у вас действует шорт, скажем, на 2-3 дня, ждете, когда упадет до 62, покупаете по 62, скажем 1000 баррелей, и продаете тому, кто с вами договорился на 64. Два доллара с каждого барреля у вас в кармане. Это весь смысл биржевой спекуляции.
Если мы говорим о той ситуации, которая была в понедельник с утра, то, конечно, дико выиграли те, кто до этого встал в длинную позицию, то есть в надежде на рост котировок. Он, естественно, получил сумасшедшие деньги.
И тот, кто получил сумасшедшие деньги, если он при цене в 68-69 долларов встал в короткую позицию, то есть заключил контракт на поставку 1000 баррелей из расчета, что это будет 69, но в надежде на то, что котировки упадут, если он сегодня свою позицию закрывает, то оказывается в прибыли еще на 4-5 долларов с каждого барреля.
В этом смысл фондовой торговли, спекулятивной игры, на которой кто-то делает миллиарды. Но таких людей единицы.
Кто-то на московской бирже накануне атаки дронов встал в длинную позицию на миллиарды и заработал эти миллиарды в понедельник.
В. Алфимов:
- То есть этот злодей знал, что…
Н. Кричевский:
- Я не в курсе. И никто не в курсе. Насколько я знаю, разбирательств не будет. Потому что был какой-то сумасшедший, который пришел с бешеными деньгами, встал в длинную позицию, то есть поставил на рост, хотя нефть все последние недели падала, и пошел спокойно спать.
В понедельник он просыпается, и ему говорят: атака дронов – пожалуйста, нефть по 68. А было-то 60. И он 8 долларов с каждого барреля себе в карман положил. Позиция была такая, что человек заработал (а это было физлицо) миллиарды. И все это было не в Нью-Йорке и не в Лондоне, а на московской бирже.
В. Алфимов:
- Чую, что после этих ваших слов, Никита Александрович, какой-нибудь «Нью-Йорк Таймс» выйдет с заголовком, что экономист в Москве объяснил, кто совершил атаку.
Н. Кричевский:
- Экономист не знает, кто совершил атаку. Экономист не может сказать, в курсе ли был тот человек или несколько людей, которые встали в длинную позицию.
В. Алфимов:
- Как говорит известный телеведущий, совпадение.
Н. Кричевский:
- Я не знаю такого телеведущего. И не знаю такую телерадиокомпанию, где он работает.
В. Алфимов:
- Но это совпадение?
Н. Кричевский:
- Преподносится как да. Хотите честно? Я в совпадения не верю. Как вдруг, ни с того ни с сего, ты приходишь в конце прошлой недели и говоришь: а давайте мы с вами сыграем в длинную, то есть поставим на рост цены нефти за баррель? Там сидят эти фондовые брокеры, им вообще наплевать, они с комиссии, и они говорят: ну, давай.
Они в пятницу вечером сидят, пиво пьют и говорят: слышь, какой-то идиот поставил на рост, принес кучу денег. Попили пиво, разошлись. Потом просыпаются – бабах! И это было до сегодняшнего дня ситуацией тайной, об этом никто особо не знал. Но сегодня это стало известно. Я подозреваю, что это физлицо обладало инсайдерской информацией. Но кто это может утверждать? Только тот, кто ставил.
В. Алфимов:
- Это совершенно не означает, что это физлицо, например, заказало всю эту историю. Просто знал, что что-нибудь случится.
Н. Кричевский:
- Еще я подозреваю, что таких физлиц по миру было не одно и не два. И кто-то в одночасье стал миллиардером, только уже не рублевым, а долларовым. Это я тоже подозреваю.
Потому что йеменские хуситы, которые осуществили эту атаку, они взяли на себя ответственность (и Иран официально сегодня заявил Соединенным Штатам, что он совершенно ни при чем), они тоже всё это делают не в вакууме.
Они, естественно, ставят в известность наиболее приближенных союзников. А то, что знают двое, как говорил Наполеон, знает свинья. Соответственно, информация растеклась, и кто-то этим воспользовался.
В. Алфимов:
- То есть никакого отношения к политике вся эта история не имеет. Это чисто экономическая ситуация, чисто спекулятивная атака, по сути, только ради того, чтобы кто-то на этом нажился.
Н. Кричевский:
- Нет, конечно. Мне кажется, что это идейная атака на своих врагов (на саудитов). Это желание показать им свою силу. Что есть терроризм сегодня? Это абстрактный чемоданчик. Не то, что было раньше, лет 20 назад, когда это был микроавтобус, когда были автоматы, пулеметы, взрыв бомб, гранаты и пр. Сегодня ты покупаешь несколько дронов, привязываешь к ним взрывчатку, следишь по компьютеру, как он летит, джойстиком направляешь его туда, куда надо. Потом он взрывается там, где тебе нужно. И все это стоит буквально копейки. В итоге получается, что ты идейно выполняешь свои задачи, потому что ты воюешь против неверных.
В. Алфимов:
- Как они считают.
Н. Кричевский:
- Да. Саудиты, наоборот, считают, что неверные – те. Но мы здесь не будем уходить в эти дебри, потому что это вопрос не экономический. А кто-то параллельно делает на этом миллиардные состояния. Вся суть современной геоэкономики, геополитики. Скажем так, одна из сутей.
Иными словами, если вы узнаёте о какой-то истории, подобной хуситским йеменским дронам, всегда ищите того, кому это выгодно. Причем не то, что где-то там великая шахматная доска, как говорил незабвенный Киссинджер, а прям до конкретики, до конкретных цифр на счете. И вы обязательно найдете, я вас уверяю.
В. Алфимов:
- На нас это как-то отразится – ну, бензин подорожает, еще что-то, в бюджете будет больше или меньше денег?
Н. Кричевский:
- При любом изменении цены жди роста цен на бензин? Нет, это никак не отразится.
В. Алфимов:
- То есть бензин подорожает, но не поэтому.
Н. Кричевский:
- Да, он подорожает не потому, что там есть йеменские хуситы, а просто потому, что… Просто потому.
В. Алфимов:
- Это объяснение от профессора Кричевского.
Н. Кричевский:
- Тут у нас народ конспирологией увлекся: «Главное – не докопаешься. Господа, дуракам везет». Ничего себе дураки!
Валентин Андреевич, мы с вами проговорили нехитрую схему подобного транша – через биткоины. Это элементарно делается.
В. Алфимов:
- Ты же не можешь биткоины поставить на биржу.
Н. Кричевский:
- Без проблем. Конечно, не биткоинами, а рублями, долларами, евро. Все это конвертируется в мгновение. Есть человек, который сидит на компьютере, переводит определенное количество битков. Допустим, 100 биткоинов. Если они сейчас стоят 10 тысяч, то это, получается, миллион долларов. Переводим битки в доллары и ставим. Кстати говоря, шикарная тема для обнала.
В. Алфимов:
- Мы тут ничего не советуем…
Н. Кричевский:
- Нет. Мы не можем советовать, потому что обнальщики действуют по старинке. Берут в лучшем случае встречные наличные платежи, когда сдает, с одной стороны, скажем, торговая организация наличку. Они у нее покупают эту наличку и продают ее той стороне, которая нуждается в деньгах. Они, как правило, дальше не идут, у них все это на уровне рубль – доллар. А тут схема, видите, какая. Когда у тебя очень много денег в битках (ты набрал взяток, скажем)…
Н. Алфимов:
- Я думал, давно умерли эти биткоины.
Н. Кричевский:
- Там и эфириум нашего Виталика Бутерина, и чего там только нет. Когда ты набрал много взяток, перевел их в битки, они где-то болтаются у твоего доверенного лица, и тебе вдруг становится необходимо получить энную сумму в наличной валюте.
Шикарная история, когда ты, мало того что обналичил эти деньги, ты еще получил сумасшедшую прибыль. В одночасье становишься миллиардером. Это к вопросу о том, что надо много, упорно и долго работать.
В. Алфимов:
- Поэтому ли государство так сильно хотело, когда был этот хайп про биткоины, зарегулировать этот рынок?
Н. Кричевский:
- Это все хотят, не только наше государство.
В. Алфимов:
- Сколько было разговоров: надо проработать механизмы и т.д.
Н. Кричевский:
- За последние несколько лет, пока идет этот хайп, государство об этом говорит постоянно. ЦБ об этом говорит постоянно. Но оно не сдвинулось, на мой взгляд, ни на шаг.
В. Алфимов:
- Почему? Потому что это нереально?
Н. Кричевский:
- Нереально. Это всё цифры в компьютере. Причем сервер находится не в России. Есть вариант это дело не то чтобы ограничить, но закрыть полностью, то есть отключить интернет. Но на это пойти мы не можем по другим причинам. А раз есть интернет, значит, есть и подобные схемы, и никуда от этого не денешься.
В. Алфимов:
- Россия заняла четвертое место в рейтинге среди стран - поставщиков мигрантов. Это исследование ООН. Говорят, что наших 10 миллионов человек живут за границей. И одновременно на той же четвертой строчке мы в рейтинге государств, которые принимают мигрантов.
Н. Кричевский:
- И сколько?
В. Алфимов:
- 12 миллионов человек.
Н. Кричевский:
- Я готов поспорить, что цифра 12 миллионов мигрантов внутри России неверная. Потому что столько мигрантов насчитывали 10 лет назад.
В. Алфимов:
- Давайте признаем, Никита Александрович, что за последние 10 лет мы все-таки шагнули и в законодательстве, и в наших пограничных делах. В конце концов, у нас погранцы стали ФСБшниками.
Мне кажется, что сейчас эта разница поменьше. Если тогда было 10% легальных, а 90% нелегальных, то сейчас, мне кажется, в худшем случае 50 на 50. Так что, если принимаем, что у нас официально живет 12 миллионов выходцев из других стран, то допускаем, что 25 в общей сложности у нас есть. Это мое мнение.
Н. Кричевский:
- Почему я вспомнил разговоры 10-летней давности? Мне тогда грамотные люди популярно на пальцах объясняли, что если китаец приезжает в Россию и здесь умирает, то паспорт, как мне сказали, тушки, передается следующему китайцу. А как он вывозится на родину, и вывозится ли вообще, это неизвестно.
Потому что китайцы, как известно, все на одно лицо (так же как и мы для них). Это я к тому, что очень сложно понять, сколько у нас (особенно на Дальнем Востоке) представителей Китая, Северной Кореи, вьетнамцев.
Сегодня вышло исследование, по которому рекордно вырос процент тех, кто недоволен присутствием мигрантов в российской экономике.
В. Алфимов:
- Да. Сейчас таковых, по опросам Левада Центра, 72%. То есть 72% за ограничение потом мигрантов. Два года назад было 58.
Н. Кричевский:
- При этом у нас мигрантов 12 миллионов. Это те, кто приехал из других стран. И 10 млн., которые уехали в другие страны.
При этом я должен сказать, что данное исследование не про экономику и не про миграцию, а про то, что наше государство не может осуществить должный контроль и надзор за присутствием иностранцев на российской территории.
То, что мигранты работают в сфере ЖКХ, в строительстве, в торговле, в сфере такси, это никого не смущает (мы-то белые люди, в конце концов, мы за такие копейки работать не будем).
Речь идет о том, что эти люди ведут себя плохо в нерабочее время. Потому что в само рабочее время на них управа, конечно, есть. Потому что есть начальство, есть всякие прочие инстанции, которые могут их стреножить. А вот то, что они творят, когда у них наступает время отдыха, это, конечно, притча во языцех.
Поэтому 72% населения крайне недовольны тем, что мигранты у нас присутствуют.
В. Алфимов:
- Никита Александрович, я здесь позволю себе с вами не согласиться. Потому что несколько лет назад громких новостей о том, что мигранты совершили какое-то преступление, было намного больше. Сейчас либо об этом не рассказывают, либо эти ребята стали вести себя поспокойнее. Поэтому этот аргумент, мне кажется, не очень применим.
Н. Кричевский:
- Вот здесь две причины, и обе правильные. Во-первых, стали себя вести поспокойнее. Во-вторых, эта тема ушла с первых полос хайпа.
Есть масса других тем, о которых есть смысл говорить. А то, что касается преступлений, которые они совершают, их как было достаточно, так и осталось.
Конечно, меньше, чем раньше, но тем не менее. Поэтому мы и недовольны. Поэтому и претензии не к трудовой миграции, а к поведению мигрантов, которое проецируется на трудовую миграцию.
При этом те, кто отмечал, что я плохо отношусь к мигрантам, естественно, работать за те деньги, которые получают мигранты в России, не готовы. И не будут. Как в советское время были лимитчики. Москвичи тоже ведь не работали за те деньги.
В. Алфимов:
- Мы на четвертом месте среди стран, которые поставляют мигрантов. От нас едут прилично – 10 млн.
Н. Кричевский:
- Поставляют-то мозги.
В. Алфимов:
- Я к этому и веду. 10 млн. наших сограждан живут где-то и работают там на кого-то. Мы также на четвертом месте в рейтинге стран, которые принимают мигрантов. У нас живут 12 млн. иностранцев. Но это совершенно не равные величины. Уезжают мозги, приезжают руки. Грубо если сказать.
Н. Кричевский:
- Можно сказать, уезжает высокая квалификация, приезжает низкая. Нормально.
В. Алфимов:
- Чего же нормального?
Н. Кричевский:
- Вы бы пошли работать дворником?
В. Алфимов:
- Наверное, нет.
Н. Кричевский:
- Поэтому киргизы и убирают улицы.
В. Алфимов:
- Если бы не было киргизов, то работали бы русские. Жители соседних домов работали бы.
Н. Кричевский:
- Нет. Поверьте моему богатому жизненному опыту. Я работал дворником в 1987 году.
В. Алфимов:
- В Белоруссии работают – и нет проблем.
Н. Кричевский:
- Уже в 1987 году были славяне в основном, но при этом это были не москвичи. У нас тогда не было четкого разделения – Украина, Беларусь и прочее. Не важно, откуда ты приехал, главное, что славянин. И они работали за жилплощадь, за прописку. И работали весьма и весьма упорно. Они были в сговоре с работниками ЖЭКа, потому что там всегда были подработки и дополнительные деньги. Может, не самые большие, но это была промафия. Или прамафия – прообраз нынешней мафии, которую мы видим на примере работников ЖКХ в современных крупных городах. Лимитчики тоже приезжали в столицу не потому, что им негде было работать у себя дома. Они приезжали сюда за пропиской. Получали общежитие, через какое-то время могли претендовать на служебную жилплощадь. После этого, уже получив московскую прописку, становились полноправными москвичами. Это была заветная мечта всех жителей Советского Союза. И никаких проблем не было.
Сегодня несколько иная ситуация. Сегодня приезжают и работают явно не для того, чтобы закрепиться в Москве. Здесь больше денег, здесь есть возможность заработать. Работают в сфере обслуживания, в системе ЖКХ, продавцами, таксистами, на стройках. Получают они там много, не много – вопрос двадцатый. Коренные не идут. Местные считают, что они должны работать в офисе, они должны быть менеджерами, у них должно быть мягкое кресло, и желательно, чтобы они были начальниками. Но так не бывает. Точнее, бывает, но не сразу. Сразу приходится побегать, попрыгать, а то и начинать с низких позиций. Я тоже это считаю абсолютно нормальным. Все с чего-то начинают. Вопрос в другом.
В современной России, когда мы включаем телевизор или интернет, мы видим сразу у молодых людей новейшие тачки, эксклюзив и премиального класса, мы видим шикарные огромные квартиры. Причем видим их ладно бы у молодежи, у девочек, мальчиков. Мы видим шикарные квартиры у полицейских, которые скромно ведут свою деятельность на ниве борьбы с преступностью. Меня всегда поражало, откуда у этих людей деньги. При этом они ездят на автомобилях, при этом у всех всё хорошо. При этом везде сидят консьержи. Все здорово. Полнейшее расхождение с реальностью. Естественно, молодежь и их родители понимают, что где-то в другом месте живут иначе, чем они. И доносят эту ложную мысль до своих детишек. А детишки, в свою очередь, понимают, что идти работать на стройку – это значит падать не то что ниже плинтуса, а просто переходить в состояние неприкасаемого.
Есть каста неприкосновенных – это совершенно другое. Это те, до кого не дотянешься. С неприкосновенными остается бороться, например, одиночными пикетами. Да и то непонятно, по собственной инициативе это происходит или это кем-то заказанная кампания.
В. Алфимов:
- Еще одну тему хочется обсудить с вами. Есть ли у нас экономический кризис?
Н. Кричевский:
- Нет, конечно.
В. Алфимов:
- И 62 % россиян с вами не согласны. Они уверены, что в России есть экономический кризис. Это опрос Фонда «Общественное мнение». А 24 % уверены, что нет экономического кризиса.
Н. Кричевский:
- Да.
В. Алфимов:
- Остальные не определились.
Н. Кричевский:
- Остальные были на работе.
В. Алфимов:
- 62 %, которые согласны, и это самый низкий показатель с 2015 года. Было 76 %, 72 %, даже 65 % было.
Н. Кричевский:
- И это говорит о том, что все больше и больше людей слушают радио "Комсомольская правда" по средам, в 17.00 по Москве.
В. Алфимов:
- Где Никита Александрович Кричевский переубеждает, что экономического кризиса нет.
Н. Кричевский:
- Нет, он не переубеждает.
В. Алфимов:
- Объясните нам тогда, почему у нас нет экономического кризиса?
Н. Кричевский:
- Я много раз говорил, что мы вернулись на те позиции, которые мы заслужили. То, что было десять лет назад или пять лет назад, когда был огромный приток нефтедолларов в бюджет, которые из бюджета плавно растекались по чиновничьим, а потом уже по нашим карманам, это ни в коем случае не показатель экономического здоровья. Это просто с неба упавшие деньги. При этом замечу, что 10 лет назад и 5 лет назад все мы жили в принципиально иных экономических, в первую очередь финансовых условиях. Массовая неуплата налогов, обналичка, вывод капиталов за рубеж, расчеты неучтенным налом, воровство НДС и прочие «веселости», которых нынче практически нет. А если они и есть, то они стоят настолько запредельно дорого, причем во всех смыслах, как в экономическом, так и в уголовном, - что народ предпочитает лучше заплатить, нежели чем связываться с правоохранительной системой.
Мы сели на ту позицию, на которой мы и должны быть. Если бы деньги, которые мы получали со сверхдоходов на нефть 10 или 5 лет назад, направлялись бы на экономическое развитие, я не говорю о производстве, да на ту же инфраструктуру хотя бы, а инфраструктура – это не только мосты и дороги, и даже не аэропорты, хотя это тоже важно. Инфраструктура – это мобильная сеть 5G, это интернет, это финансовые условия для того, чтобы бизнес мог привлекаться и работать там, где это сложно, тяжело, в той же Арктике. Это некая полянка, на которую прилетают пчелы и начинают генерировать мед. А мед, в свою очередь, это бюджетные доходы. Но прежде чем вы получаете мед, вы должны создать условия для того, чтобы пчелки мед вырабатывали. Не пестицидами все травить, а делать так, чтобы пчелкам было хорошо и привольно. Но у нас ничего этого нет. Поэтому мы, по мнению россиян, в условиях кризиса.
В. Алфимов:
- Артем пишет: «Никита Кричевский не кричит, а правильно рассказывает. Экономически». «Как может быть экономическое развитие без производства и науки?» - спрашивает слушатель 5316.
Н. Кричевский:
- Потому что производственный сектор сегодня в мире занимает приблизительно треть от всей экономики. Этого более чем достаточно, как мы видим, используя автомобили, компьютеры, шмотки, продовольствие, финансовый сектор. Остальное – это сфера услуг. Это то, что работает для того, чтобы человеку жилось легче, проще, свободнее, спокойней. Это нормально. Десять лет назад промышленный сектор занимал превалирующее положение в единственной крупной стране мира – в Китае. С тех пор многое изменилось. Сегодня даже в Китае порядка 36 %, остальное – сфера услуг. И это мировая промышленная фабрика. Что уж говорить о Российской Федерации, у которой не то что граница открыта, а проходной двор. Привози что хочу. И рубль болтается то туда, то сюда. И не поймешь, как заходить с иностранными инвестициями. Это к вопросу о пчелках и медке.
Приходит иностранец и говорит: у меня есть миллион долларов. Я бы хотел вложить его в организацию нового комплекса. И на выходе получить тот же миллион, но с небольшой прибылью. Но ведь он же должен поменять свои доллары на рубли. И должен иметь представление, по какому курсу он эти рубли конвертирует обратно в доллары. А ему этого никто не скажет. Потому что мы говорим: это рынок!
В. Алфимов:
- Он сегодня меняет по одному курсу, рубли дают прирост в 10 %, он меняет обратно, а он уже не миллионер, а 986-тысячник.
Н. Кричевский:
- Вот такая у нас экономика сегодня.
В. Алфимов:
- При том, что рубли дали прирост.
Н. Кричевский:
- Это считается нормальным. Потому что у нас же рынок. На самом деле у нас никакой не рынок, а у нас тупо валютные спекуляции.
В. Алфимов:
- Геннадий из Ростова-на-Дону спрашивает: «Доллар будет расти до Нового года или нет?»
Н. Кричевский:
- Я не Нострадамус. Я не Хазин. Если кто-то и угадает, то это будет один раз. Два раза не удавалось никому. Я таких не знаю. Я знаю много прогнозов, которые сегодня выдаются, завтра забываются, а послезавтра, как говорит тот же Хазин своему оппоненту: да вы, батенька, спекулянт! Вопрос: для чего вам нужны доллары?
В. Алфимов:
- И в каком объеме?
Н. Кричевский:
- Насчет объема – это вопрос от правоохранительных органов, которые уже к вам выехали, насколько я понимаю. Зачем вам нужны доллары? – это вопрос от нас. Мы вроде как в рублях, нам вроде как доллары если и нужны, то только для того, чтобы слетать в США. И в другие страны, где доллары распространены. Как средства сбережения? Вы знаете, сколько людей облапошилось на этом средстве сбережения? Я – один из них. Я несколько лет назад тоже думал, когда доллар был 80, потом 73, 72, 70…
В. Алфимов:
- Примерно тогда я вас спрашивал: в чем хранить?
Н. Кричевский:
- Только в долларах. И чем кончилось? 64! И это хорошо, что я не подписывался вернуть убытки.
В. Алфимов:
- Хорошо, что я не вложился.
Н. Кричевский:
- Сейчас бы без штанов здесь сидел.
В. Алфимов:
- Я не слушал Никиту Александровича и чувствую себя нормально.
Н. Кричевский:
- А я чувствую себя ненормально. Потому что я приходящие рубли менял на доллары. И доллар был 75, 72, 67, 65. И мне было очень хорошо и тепло на душе, когда я каждое утро смотрел на курс. И я понимал, что для меня это плохо, но для страны это, наверное, хорошо. «Зайдите в любой супермаркет, посчитайте, сколько там товаров нашего производства». «Не путайте экономику с финансами». Спасибо вам, 4418. А мы-то до 50 лет дожили и путали. «Экономика – это наука о финансовой оценке производства». Пусть будет так. Экономика – это наука о домашнем хозяйстве, чтобы быть совсем уж юридически точным. Ойкономия – как ее называл грек Аристотель. Или хрематистика. «Что вы имеете в виду под финансовой оценкой?» Хрематистика – наука о спекуляциях. По поводу финансовой оценки производства. Сегодня то и дело попадаются тезисы о том, что Эппл, Майкрософт или свинка Пеппа стоит дороже, чем Газпром, Сбербанк, Аэрофлот, Роснефть и прочие компании, которые на слуху. Но вы же понимаете, что свинка Пеппа – это свинка Пеппа. Она оценена, исходя из, 4418, ваших представлений об экономике как о хрематистике. То есть о финансах. Но на самом деле свинка Пеппа – это нарисованный персонаж, которая может быть нарисована и дальше пущена для заработка денег посредством освещения, тепла, электроэнергии…
В. Алфимов:
- Не совсем понимаю.
Н. Кричевский:
- Чтобы ее распространять в кинотеатрах, в интернете, в комиксах. То, что приносит деньги, то, на чем можно заработать, например, через мультик. Но ведь мультик надо на чем-то изобразить. А это все, в свою очередь, берется в том числе из явно недооцененных предприятий типа Газпрома или Роснефти. Не так давно закольцевалась история с Илоном Маском, когда для подзарядки «Теслы» поставили дизель-генератор, залили туда моторное топливо, и генератор вырабатывал электроэнергию, чтобы подзарядить «Теслу».
В. Алфимов:
- Как тебе такое, Илон Маск?
Н. Кричевский:
- «Я менял по 58. Моя фамилия Иванов». Вот на таких, как вы, наша страна держится. Побольше бы таких Ивановых.
В. Алфимов:
- Через неделю здесь же, на этой же волне!
