Бовт: Все спортсмены принимают препараты, кто попадется — зависит от качества спортивной медицины
Скачать передачу [mp3, 34.9 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
И. Панкин:
- Здравствуйте! Георгий Бовт в студии. Начнем с теми последних нескольких недель и последующих – это возможное отстранение наших спортсменов от Олимпийских игр в 20-м году. Возможно, пострадают и футболисты.
Г. Бовт:
- И в 22-м тоже году.
И. Панкин:
- Судя по всему, история надолго. Итак, решение будет принято в начале декабря. Как считаете? Вопрос сходу.
Г. Бовт:
- Я думаю, что отстранение будет достаточно суровым. Останется открытым вопрос, причем, не только отстранение спортсменов, представляющих страну, то есть, могут допускаться отдельные спортсмены, они будут выступать под белым флагом олимпийским. Но в отличие от прошлых лет, принимать решение будет не МОК единолично, а МОК совместно с ВАДА. Будет более жесткий отбор. С почти стопроцентной вероятностью можно говорить об отстранении от летней Олимпиады 20-го года и зимней 22-го года. По поводу европейского футбола, думаю, нет. Еще другие последствия. Все наши российские чиновники будут удалены из руководства международных ассоциаций спортивных. И целый ряд чемпионатов. По хоккею, по фигурному катанию, по волейболу, они будут отменены в России. Проведение их. Так же мы будем лишены права до середины тридцатых годов подавать заявки на новые Олимпийские игры. Мы там планировали 36-й год или какой-то там еще подавать.
И. Панкин:
- И не получим возможность провести финал Лиги чемпионов, например, в России. Как вы считаете, чем нынешняя история отличается от предыдущей, которая гремела пару лет назад? Тогда считалось, что подменили пробы. Из-за этого. Хотя за рубежом были уверены, что все-таки допинг мы принимали. И поэтому отстранили.
Г. Бовт:
- Был доклад комиссии Макларена, у которого не оказалось на руках точного доказательства. Теперь эти точные доказательства появились. Речь идет о базе данных проб с 12-го по 15-й год, о которых говорил Родченков.
И. Панкин:
- Перебежчик.
Г. Бовт:
- Да. И вот Макларен опирался на показания Родченкова, которые с юридической точки зрения были не совсем доказаны. И было принято относительно мягкое решение тогда против нас, поскольку была принята во внимание не до конца доказанность этих обвинений.
Что произошло потом? Было обещано, что мы исправимся. Как вы помните, допинг-пробы проводила британское агентство для российских спортсменов. К ним претензий нет, естественно.
И. Панкин:
- К британцам?
Г. Бовт:
- К британцам. Как они могут быть? И было обещано, что РУСАДА будет восстановлена полностью в своих правах, но при условии, что будет передана эта база данных, которая хранилась у нас, а не копия, на которую ссылался Родченков. Эта база находилась в Следственном комитете с 12-го по 15-й год. Она была передана с большими задержками в начале этого года. Ее изучили. И установили следующее, что база данных тотально сфальсифицирована, исправлены пробы. Более того, была сфальсифицирована переписка Родченкова, его письма электронные.
И. Панкин:
- Кем?
Г. Бовт:
- Я же говорю, база была в СКР. Вы можете на выбор из трех раз угадать: в СКР это делали или в ФСБ? Вряд ли это делали в РУСАДА.
Была сфальсифицирована переписка, чтобы этого Родченкова опорочить, что он все врал и так далее. Но подделки они считают доказанными. Если бы мы передали эту базу данных, ну, скандал был бы не такой громкий. Это было дело прошлого, в конце концов. И на новых спортсменов это бы уже не распространялось. Возможно, РУСАДА бы не восстановили сейчас в правах, но наказание не было бы таким жестоким. Мы же исправились. И новых проб сфальсифицированных нет. А там было доказано, что вот эта фальсификация длилась и после 15-го года, то есть, старую базу данных некто, пока она находилась в СКР, правил вплоть до начала текущего года. В электронном виде, конечно.
Вот и вся история. Есть такая пословица. Если ты находишься уже в яме, не буду употреблять более жесткие выражения, не надо копать дальше. Потому что уже и так хорошо. В данном случае были произведены довольно сильные раскопки вглубь. Ну, вот.
И. Панкин:
- А копать надо было вверх.
Г. Бовт:
- Надо были стараться выбираться.
И. Панкин:
- А эксперты иностранные, которые принимают решение? Чиновники европейские. Он не понимают, что это большой и сильный удар по всему олимпийскому движению? Отсутствие российской сборной.
Г. Бовт:
- Они исходят из других соображений. Они считают, что это борьба за очищение мирового олимпийского движения. И всякого мирового спорта. Видите, как поступают с теми, кто грубо нарушает эти правила? Чтобы другим неповадно было.
И. Панкин:
- Это такой спортивный геноцид.
Г. Бовт:
- Вы знаете. ведь сажают не всех, кто ворует, правильно? Сажают тех, кто попадается.
И. Панкин:
- А вы согласны с тезисом, что сейчас все спортсмены принимают допинг?
Г. Бовт:
- Я согласен с тезисом, что все спортсмены принимают определенные медицинские и биохимические препараты, которые либо не улавливаются современными допинг-тестами, либо являются разрешенными. Тот, кто попадается, зависит от того, насколько качественная спортивная медицина существует в той или иной стране. Вот так я отвечу на ваш вопрос. Если у вас отсталая в стране медицина спортивная, то вы обречены на то, что будете применять устаревшие технологии, которые уже внесены в соответствующие запретные списки.
И. Панкин:
- У нас отсталые, по вашему?
Г. Бовт:
- Да. Это очевидно, потому что есть два вида мельдония. Помните? Скандал с мельдонием. Есть российский, который был придуман в Латвии, в Латвийской советской социалистической республике в середине 70-х годов. А есть американский, который разрешен. И который очищен от тех запрещенных препаратов, которые содержатся еще в советском мельдонии. Надо было просто модифицировать и так далее.
И. Панкин:
- А в чем глобальная проблема? Ну, поедем под нейтральным флагом.
Г. Бовт:
- Это унижение для страны, я считаю. Две Олимпиады подряд выступать под нейтральным флагом. Многие спортсмены могут не выдержать этого прессинга и перейдут под другие флаги, национальные. Это уже происходит. Наиболее активно это идет… Я больше знаком с теннисом. Если нет возможности пробиться в России, то наши теннисисты, русские по происхождению, играют и за Узбекистан, и за Казахстан, и за Канаду, и за ФРГ играют. А сейчас это будет происходить и в других видах спорта.
Многие наши олигархи или крупные предприниматели, которые курируют и возглавляют спортивные ассоциации, я не буду говорить, какие, они вынуждены будут их покинуть. По новым условиям, если будет принято такое решение 9 декабря. И это будет означать, что поддержка этих ассоциаций сильно упадет. В денежном выражении.
И. Панкин:
- Это очень печально.
Ладно. К другой теме. Силовики задержали членов банды «Шараповские», причастных к теракту. В ФСБ и МВД уточняется, что члены ОПГ совершили серию жестоких убийство в Москве и Дагестане в период с 2007 по 2015 годы. И причастны к крупному теракту в Махаскале в 98-м году, где погибли 18 человек. Я знаю, что у вас есть теория на этот счет.
Г. Бовт:
- У меня есть предположение на этот счет, что поиски этих людей и разоблачение этой банды активизировались благодаря тому, что руководство в Дагестане было сменено. И теперь его возглавляет небезызвестный господин Васильев. И мне кажется, что этих людей не поймали раньше, возможно, было связано с тем, что в прежних условиях дагестанских, когда там было старое руководство, работали разные клановые и межклановые связи и противоречия, коррупционная система, искать этих людей, изобличить их было, видимо, сложнее.
И. Панкин:
- Владимир Васильев несколько лет…
Г. Бовт:
- И что? Чистка – дело не одного года даже. И очищение всей этой коррупционной системы. И по мере того, как это было произведено, правоохранительные органы стали работать эффективнее. Может, когда кого-то взяли за теплую задницу, стала возможным и поимка этих людей.
И. Панкин:
- А в Чечне возможен представитель России во главе? В Дагестане вот возможен. Успешен.
Г. Бовт:
- В обозримом будущем не вижу смену Кадырова там.
Да, и вот глава Олимпийского комитета России Станислав Поздняков недавно заявил, что ОКР сейчас формирует команду для Олимпиады в Токио. И никаких претензий со стороны ВАДА и МОК нет. И поэтому никаких угроз он не видит. Посмотрим, кто из нас будет прав 9 декабря.
И. Панкин:
- Все правильно, он формирует. Не без дела же сидеть.
Г. Бовт:
- Они могут и поехать под нейтральным флагом.
И. Панкин:
- Это, конечно, не смешно совсем.
Ладно, не менее важная тема – законопроект о профилактике семейно-бытового насилия в скором времени будет внесен в Госдуму, следует из статьи спикера Госдумы Матвиенко, опубликованной в «Российской газете». Столько шума вокруг этого законопроекта в последние дни. Очень много наездов на депутата Оксану Пушкину. Что плохого в этом законопроекте?
Г. Бовт:
- Она уже не депутат, она омбудсмен какой-то. Или нет? Шум начался еще тогда, когда декриминализировали наказание за домашнее насилие. Тогда многие выступали против. Действительно, статистика показывает, что число случаев домашнего насилия в России резко выросло. Административка там и полиция никак не реагирует на эти сигналы, что побои, муж меня избивает и так далее. Согласно банальному уже выражению, что когда убьют, тогда и приходите. После целого ряда вопиющих случаев, а так же после принятия решения Европейского суда по правам человека в отношении одной из пострадавших, которая жаловалась на домашнее насилие, но пока ей не отрубили руки, полиция ничего не делала. И она обратилась тогда в Европейский суд. Ей присудили компенсацию. И так же указала, что российские правоохранители проявили бездействие в данном случае.
Мотив отмены был тот в свое время, что жены скрывают факты домашнего насилия, боясь, что их мужей посадят. И они лишатся кормильцев. А так все-таки, хоть бьет, но деньги приносит. Вполне прагматичный мотив, но он не сработал.
И. Панкин:
- Почему его критикуют?
Г. Бовт:
- С ним не так то, что полиция не реагирует на случаи домашнего насилия. И не предпринимает никаких мер, чтобы оградить женщин в основном. Они жертвы в основном от домашнего насилия. Я знаю, что активистки, чтобы установить криминальное наказание за домашнее насилие, выступают не только за криминализацию, то есть, уголовное наказание за это дело, но и за целый ряд юридических процедур, которые можно было бы применить по отношению к жертвам домашнего насилия. Которые применяются в западных странах. Тут ничего нового придумывать не надо. Например, охранный ордер. Если человек жалуется на домашнее насилие, то обидчику выписывается этот самый охранный ордер, который говорит, что ты, мил человек, не приближайся к этой жертве ближе, чем на триста метров. А если ты приблизишься, то мы тебя посадим под арест для начала.
И. Панкин:
- Оксана Пушкина депутат.
Г. Бовт:
- Хорошо, пусть побудет депутатом еще.
И. Панкин:
- А что, вы не довольны ее работой? Лоббирует полезный законопроект.
Г. Бовт:
- Пусть лоббирует.
И. Панкин:
- Идем дальше. Путин отменил мизерные выплаты по уходу за ребенком. Там выплаты 50 рублей. С 1 января 20-го года эта система будет пересмотрена. Это позитивный момент.
Г. Бовт:
- Как ни странно, да. Потому что эти выплаты были издевательскими. Другое дело, что их надо изменить не издевательскими, а нормальными.
И. Панкин:
- А на это есть деньги, как вы считаете?
Г. Бовт:
- У нас на много чего есть деньги. На войну в Сирии у нас есть деньги? И на это должны найтись, мне кажется.
И. Панкин:
- Вопрос из другой плоскости. С чем связан тот факт, что, допустим, если человек воспитывает ребенка-инвалида, своего, ему платят за это копейки, а если возьмем приемного ребенка-инвалида, то там выплаты совсем не хилые. Откуда этот парадокс?
Г. Бовт:
- Объяснение простое и довольно циничное. Вы помните, что в свое время был принят закон Димы Яковлева, запрещающий усыновление российских детей в Америку, а потом его расширили на целый ряд других стран. А сейчас хотят расширить на все страны. Ограничить усыновление российских детей. И для того, чтобы поощрить российское усыновление, показать позитивную динамику от применения закона Димы Яковлева, были резко повышены вот эти субсидии. И многие стали усыновлять детей за деньги. Никто просто не говорит, какая статистика отказов от таких детей, а она чудовищная. Люди усыновляют, получают какое-то время повышенные пособия, на них можно даже прожить в регионах семье остальное. И потом видят, что не справляются или дети им надоели, они отправляют их обратно в детский дом.
Это было чисто политическое решение. А что касается своих инвалидов, то циничное рассуждение: а куда от них денутся? Никуда не денутся. Все.
И. Панкин:
- Это ужасно.
Г. Бовт:
- Почему ужасно? Такова политика.
И. Панкин:
- Таковы жизнь, еще скажите. И с этим ничего поделать нельзя?
Г. Бовт:
- Если можно не платить, то можно не платить. И не платят. Они же смотрят на статистику, сколько инвалидов своих детей отправляют в детские дома, бросают и так далее. И они смотрят, что статистика не такая ужасная, как могла бы быть. Если она будет ужасная, тогда начнут повышать пособия. Это все вопрос чисто денежный.
И. Панкин:
- Давайте о чем-нибудь веселом. Как вы считаете, с чем связан факт, что в России стали востребованы околополитические шуточки? Развилось много юмористов, которые стали выступать против власти? Например, Юрий Дудь взял интервью у вам неизвестного, конечно, комика и стендапера, известного в интернете и молодежной аудитории Александра Долгополова.
Г. Бовт:
- Эта часть жизни прошла мимо меня. Соглашусь.
И. Панкин:
- Я понимаю, что вам интервью его смотреть не очень хочется, но гостей, почему Дудь выбрал именно их, думаю, смотреть надо.
Г. Бовт:
- Если вы меня обяжете, будете за это приплачивать, я совершенно тогда буду смотреть Дудя. За какую-то сумму денег.
И. Панкин:
- Вы считаете его плохим интервьюером?
Г. Бовт:
- Он хороший интервьюер, но он мне не интересен.
И. Панкин:
- Это потому что вы старый.
Г. Бовт:
- Ну, и хорошо. Пусть молодые его смотрят. Он им открывает глаза на мир, рассказывает какие-то банальности.
И. Панкин:
- Давайте послушаем фрагмент интервью Юрия Долгополова Дудю.
Ю. Долгополов:
- Раньше, когда три года назад выступал, раньше можно было еще встретить нескольких людей в зале, когда ты рассказываешь про политику, которые злятся или о, нет! Или кто-то спрашивает, типа, кто за Путина? Или там люди какие-то: да! О! Начинают кричать. Сейчас абсолютно таких людей больше нет. И я прихожу на этот биг-стендап, слышу, как комики рассказывают про Крым, про Путина, про митинги. И люди аплодируют, кричат, абсолютная поддержка. Это, конечно, влияет на комиков. Сейчас про политику шутки есть почти у всех комиков, в отличие от два года назад, где у единиц были шутки про политику. Люди с удовольствием это слушають. Ждут этого часто больше, чем другого материала. И я считаю, что об этом важно говорить.
Г. Бовт:
- А что же он не привел ни одной шутки про Путина? Мы бы посмеялись.
И. Панкин:
- Может, мы не вырезали. Но мы исправимся.
Г. Бовт:
- Побоялся.
И. Панкин:
- Наверное.
И. Панкин:
- Может, мы побоялись. Надо посмотреть полностью интервью и станет понятно.
Так вот. С чем вы связываете, что юмористы стали выступать против власти?
Г. Бовт:
- Я с ним, честно говоря, не очень согласен, что юмористы стали выступать против власти. Просто какие-то шутки на грани стали доступны юмористам в силу их умственного развития. А поскольку в обществе есть некоторое социальное и политическое напряжение на фоне пенсионной реформы, еще чего-то, снижение уровня благосостояния людей, то эти шутки востребованы. Вот и все. Но это не значит, что юмористы осмелели настолько, чтобы шутить остро. Я ни одной острой шутки в исполнении юмористов, может, я скучный, но не слышал, которая была бы смешной.
И. Панкин:
- Тут другой момент.
Г. Бовт:
- В позднее советское время, мне кажется, они были тоньше. Мне кажется, что настоящий юмор в России может существовать тогда, когда острый юмор запрещен. Тогда люди начинают изгаляться. И придумывать шутки с подтекстом, с двойным дном и так далее. Должна быть цензура, чтобы искусство, в том числе, сатира и юмор, было смешным.
И. Панкин:
- Цензура нас спасет… Возвращаемся к советским идеалам.
Г. Бовт:
- Райкин мог появиться только в условиях цензуры советской. Сейчас это было бы пошло и не смешно.
И. Панкин:
- Итак, Северная Корея вновь привлекает к себе внимание. Внезапно. То тихо сидела, то запустила, как минимум, одну ракету. Об этом сообщают в Южной Корее. Два года назад Дональду Трампу едва не дали премию мира нобелевскую, слава богу, не дали, за то, что вроде как его стараниями Северная Корея решила перестать запускать ракеты.
Г. Бовт:
- Она не запустила баллистическую, в этом плане она соблюдает неформальные договоренности с Америкой. Второе. Режим должен себя чем-то подпитывать, принимать взбадривающие периодически дозы военной наркоты, поэтому какие-то военные упражнения должен производить. Они соблюли все условия: и рыбку съели, и ракету запустили. Даже не ракету, они называют это снарядом каким-то там. Это не баллистическая ракета, а фигня, которая куда-то полетела. Думаю, в Северной Корее по этому поводу большой шум о том, что изобретено сверхоружие. И нация испытывает короткий патриотический подъем по этому поводу. Доза принята. И можно на несколько месяцев заткнуться.
И. Панкин:
- Вы считаете, что последствий у этой новости не будет?
Г. Бовт:
- Никаких. Она никуда не полетела. Ни в сторону Японии, ни в сторону военной базы США, никуда.
И. Панкин:
- А ведь были времена, когда часть этой ракеты падала на территорию России.
Г. Бовт:
- Да.
И. Панкин:
- И Северной Корее за это ничего не было.
Г. Бовт:
- Мы же друзья.
И. Панкин:
- Ну, как друзья? У нас особой дипломатической близости нет. Мы не враги, но и не друзья.
Г. Бовт:
- Я бы сказал, что мы друзья.
И. Панкин:
- Именно прямо друзья?
Г. Бовт:
- Ну, да. Друзья.
И. Панкин:
- Думаю, что единственный друг Северной Кореи – это Китай.
Г. Бовт:
- Он настоящий друг, а мы просто друг. Потом, мы периодически нарушаем санкции американские против Северной Кореи. Нефть сгружаем в открытом море, перегружаем с танкеров на северокорейские танкеры. И несколько кораблей за это подверглись санкциям точечным. Это не страшно. Мы другие танкеры пошлем. Или тот, что уже под санкциями. Загрузим и перегрузим.
И. Панкин:
- А зачем мы так делаем?
Г. Бовт:
- Потому что мы поддерживаем всякую занозу в заднице американцев.
И. Панкин:
- Тогда это правильно, безусловно.
Теперь немного про Украину. Мы помним наставления Владимира Владимировича Путина о том, что не надо очернять Украину. Поэтому мы к Украине относимся очень внимательно.
Г. Бовт:
- Но не очерняем.
И. Панкин:
- Ни в коем случае. Говорю без иронии. Генштаб Украины оценил вероятность военной агрессии со стороны России. Друзья, вы будете удивлены их оценкой. Внимание! Глава Генштаба Украины Руслан Хомчак считает военную агрессию со стороны России маловероятной.
Г. Бовт:
- Надо же!
И. Панкин:
- Здравый смысл с трудом, но пробивает себе дорогу. Даже там. И хорошо, что они так, наконец, решили. Другое дело, что все движется к тому, чтобы конфликт в Донбассе был окончательно заморожен на неопределенный срок, что, возможно, устроит как Москву, так и Киев.
И. Панкин:
- Он будет в консервном режиме, я так понимаю.
Г. Бовт:
- Да.
И. Панкин:
- И военные по обе стороны все-таки будут находиться?
Г. Бовт:
- Конечно.
Г. Бовт:
- И редкие выстрелы друг в друга будут.
Г. Бовт:
- Периодическое нарушение режима прекращения огня, а, может, они тоже сойдут на нет. И сам по себе статус Донбасса какое-то время будет не определен. Поскольку Киев пока отказывается идти на те уступки, на те условия, которые прописаны в минских соглашениях. Так, как они прописаны. А мы, насколько я понимаю, не хотим пока похоронить минские соглашения. И настаиваем на их буквальном выполнении. Франция и Германия, которые выступают гарантами минских соглашений, тоже не готовы пока от них отказаться. Они бы от них отказались, если бы Владимир Владимирович Путин приехал и сказал: черт с ними, с минскими соглашениями! Давайте украинская армия займет весь Донбасс, мы на это согласны. Но мне с трудом представляется такая его позиция.
И. Панкин:
- Любопытная новость проскакивала мимо меня. Прочитал у Саши Коца, военкора «Комсомольской правды», в фейсбуке он писал о том, что… Дословно не помню, но штука в том, что вроде как на самом Донбассе на линию фронта уже не хотят пускать российских журналистов. И все, что там происходит, будет освещать только пресс-служба.
Г. Бовт:
- Своя.
И. Панкин:
- Да. А журналистов пускать не будут. Сейчас на Донбассе находится Дима Стешин, военкор «Комсомольской правды». Вот когда он вернется, порасспрашиваю.
Г. Бовт:
- Это интересно, что изменилось там у них.
И. Панкин:
- Почему вдруг они хотят максимально абстрагироваться и закрыться?
Г. Бовт:
- Это связано с тем, что Москва предприняла некоторые усилия по смене прежнего руководства ДНР и ЛНР. Не будем конкретизировать, но оно сменилось. Это совсем не то руководство, которое стояло у истоков образования этих двух самопровозглашенных республик.
И. Панкин:
- После смерти Захарченко, конечно, ситуация изменилась.
Г. Бовт:
- И если прежние лидеры были неприемлемы абсолютно для Киева, то нынешние при определенных условиях могут стать приемлемыми и с ними могут начаться те самые прямые переговоры, которые прописаны в минских соглашениях. Правда, пока Киев до этого не дозрел.
И. Панкин:
- С чем вы это связываете?
Г. Бовт:
- Не дозрел. Украинское общественное мнение не настроено на то, чтобы сливать весь конфликт в угоду Москве, как это подается официальным Киевом. Пропаганда работает с 14-го года. Пять лет прошло.
И. Панкин:
- Вялотекущий военный конфликт пока что будет сохраняться.
Г. Бовт:
- Замороженный будет какой-то время сохраняться.
И. Панкин:
- С редкими перестрелочками, да?
Г. Бовт:
- Может, и без перестрелок. Вот на Северном Кипре какие перестрелки?
И. Панкин:
- Слушайте, сколько лет этому всему?
Г. Бовт:
- Уже много. С середины семидесятых годов. И в Приднестровье не стреляют.
И. Панкин:
- Да. Это в начале 90-х Лебедь…
Г. Бовт:
- На уровне Приднестровья это и будет сохраняться примерно в таком виде.
И. Панкин:
- Другая интересная новость. Упал сильно рейтинг президента Зеленского. Причем, упал серьезно. Доля поддерживающих президента сократилась в течение осени на 21%.
Г. Бовт:
- А к концу первого срока его президентства мы увидим, что он тоже не избираем.
И. Панкин:
- Как было с Ющенко в свое время?:
Г. Бовт:
- Ничего удивительного нет. От него ожидали чуда, а как он может явить чудо, если он его явить не может. От него ждут чуда в экономике, а она там заметно не улучшается. Там есть рост ВВП, он выше нашего раза в два, но этого недостаточно, потому что падение до этого было слишком сильным. И на этом фоне колоссальный рост тарифов ЖКХ. От него ждали, что он их снизит, а как? У него ресурсов нет на это. Кроме того, он не заключил никакого мира в Донбассе. А он не может заключить мир, потому что это пойти против украинских националистов, которые обладают достаточно сильным влиянием в украинском обществе. Кроме того, и против украинской армии тоже. Они скажут, а за что мы тогда воевали? А эти главари сепаратистов, вы с ними переговоры! Уступки! Оставляете им все вооружение!
И. Панкин:
- Ну, что ж… Для того, чтобы поправить дела в экономике, ему нужно выплатить долг МВФ, а он очень значительный.
Г. Бовт:
- Миллиардов двадцать что ль уже.
И. Панкин:
- Там много.
Г. Бовт:
- Самый правильный совет с точки зрения Украины дает олигарх, как его, Коломойский, который говорит, что надо помириться с Россией, взять у нее сто миллиардов долларов и на эти деньги поправить свои дела.
И. Панкин:
- А потом опять поссориться.
Г. Бовт:
- Ну, когда потратят деньги. Естественно. На самом деле, самый хороший вариант для Киева. Вот и все. И тогда все будет хорошо.
И. Панкин:
- Вы сказали в начале, что к концу его президентского срока выяснится, что он не избираем.
Г. Бовт:
- Он, кстати, обещал, что пойдет только на один срок. Он оговорил себе такую возможность.
И. Панкин:
- Но мы все равно увидим, сколько его поддерживает. Я вспоминаю историю с Ющенко.
Г. Бовт:
- Он во второй тур даже не вышел.
И. Панкин:
- Оранжевая революция. Вся страна была в желтых шарфах, которые китайцы штамповали, везде было написано «Ющенко». Его принимали похлеще, чем Зеленского.
Г. Бовт:
- Он кончил с рейтингом в 5%.
И. Панкин:
- У него был самый низкий рейтинг, если сравнивать с предшественниками.
Г. Бовт:
- Не исключаю такой судьбы для Зеленского.
И. Панкин:
- То есть, это проблема лежит не в президенте страны, а в общей системе, да?
Г. Бовт:
- Это проблема в украинском обществе, которое еще не завершила свой транзит от советского состояния к постсоветскому.
И. Панкин:
- Спасибо вам большое!
