Георгий Бовт: Наш разрыв с Западом надолго. Тут мы в пять лет не уложимся точно
И. Панкин:
- В студии Радио «Комсомольская правда» Иван Панкин. А на связи с нами – Георгий Георгиевич Бовт. Подводим итоги уходящего года. И прогнозы на 2023 год, думаю, тоже некоторые сделаем.
Г. Бовт:
- Здравствуйте.
И. Панкин:
- Нам пишут разные люди, многие благодаря за Telegram-канал. Это одно из главных событий этого года – Telegram-канал «Бовт знает». Некий Дмитрий Майраков интересуется, где вы будете отмечать Новый год?
Г. Бовт:
- В Подмосковье. Встреча с друзьями, тут фигова туча народа собирается приехать. Не знаю даже, хорошо ли это.
И. Панкин:
- А вас не смущает, что рядом идет СВО, а вы громко отмечаете?
Г. Бовт:
- Вы меня все время пытаетесь поймать. Вы невнимательны к формулировкам. Я обычно делаю заявления, которые нельзя проверить. Проверить можно только по окончании этого Нового года. А там уже будем всем все равно.
И. Панкин:
- Ядерная война произойдет?
Г. Бовт:
- Нет, потому что, когда начинают загадывать желания на следующий год, или такая формула: хорошо бы, чтобы в следующем году все забыли про ковид. Надо уточнять – не таким же образом. А так все про ковид забыли. Это сбылось. Поэтому с прогнозами надо нынче быть осторожными. И с желаниями тоже.
И. Панкин:
- Какой прогноз вы делаете на 2023 год?
Г. Бовт:
- Давайте определимся сначала в сфере общественной жизни. Самое желанное из реалистичного, мне кажется, я хотел, чтобы Российский футбольный союз не ушел из УЕФА и не перешел бы в Азиатскую футбольную федерацию. Это вполне по силам. Не хотелось, чтобы этот бред сбылся. Лучше посидеть пять лет под санкциями, чем потом 25 лет вылезать из этой Азии, где непонятно что будет. Такое у меня есть скромное пожелание. Его вполне можно исполнить. Потому что у меня есть желания, которые исполнить нельзя.
И. Панкин:
- Не поделитесь?
Г. Бовт:
- Мне бы очень хотелось, чтобы специальная военная операция закончилась прямо 1 января. Но этого не произойдет.
И. Панкин:
- Как вы хотели бы, чтобы она закончилась?
Г. Бовт:
- Я хотел бы, чтобы она закончилась прочным миром, который на момент его заключения, исходя из сложившейся ситуации, устроил бы все стороны, которые в этом задействованы.
И. Панкин:
- А я бы хотел, чтобы безоговорочной капитуляцией киевского режима.
Г. Бовт:
- У всех разные формулировки. Просто мне кажется, что любая безоговорочная капитуляция любой страны в истории никогда не бывает безоговорочной. Проходит 5-10 лет, и зреют силы реванша. И они говорят: эта капитуляция была несправедливой. Помните, что было с Германией после Первой мировой войны? Там была очень безоговорочная капитуляция. И чем она кончилась? Второй мировой войной. Причем Гитлер пришел к власти уже спустя чуть больше десяти лет после Версальского мира.
Так что я опасаюсь безоговорочных капитуляций. Безоговорочная капитуляция нацистской Германии имела гораздо более благоприятный результат. Но опять же, она тоже не оказалась безоговорочной. Потому что Советский Союз не добился в Западной Германии того, что он хотел бы видеть. Он хотел видеть объединенную Германию – дружественную ему страну. А вместо этого он увидел ФРГ – две трети от бывшей Германии, которая вступила в НАТО, и вообще возникло само НАТО. И долгие годы холодной войны, на которую мы потратили кучу денег. И в результате в этой войне все равно не оказалось победителя, но нам она обошлась очень дорого.
Поэтому всякая безоговорочная капитуляция имеет двойное, а то и тройное дно. Мне хотелось бы, чтобы СВО закончилась миром, исходя из сложившейся на момент заключения этого мира ситуации, который устраивал бы все стороны. Тогда он будет прочным и долгим.
И. Панкин:
- Хорошее пожелание. Что для вас главное событие года, если абстрагироваться от СВО?
Г. Бовт:
- Тут и обсуждать нечего. Конечно же, военный конфликт на Украине.
И. Панкин:
- Кроме СВО?
Г. Бовт:
- А кроме СВО ничего и не было. Все остальное на СВО нанизывалось. Не сравнивать же с военным конфликтом и с широкомасштабными военными действиями, скажем, чемпионат мира по футболу, который все смотрели с удовольствием, кто увлекается этим делом, но это же несопоставимые вещи.
И. Панкин:
- И Олимпиаду в Китае тоже.
Г. Бовт:
- Тем более. Кому она вообще на фиг нужна? Никто сейчас не вспомнит, какая там была олимпиада, в этом Китае. Есть первое событие, потом есть пропуск позиций девяносто девяти, и где-то уже на сто каком-то месте можно обсуждать, что же было вот это и вот то. Трудно выделить в этой серой массе второстепенных и даже десятостепенных явлений что-то одно.
И. Панкин:
- Год начался с волнений и даже революции теневой в Казахстане. Революция существует, чтобы свергнуть власть. В Казахстане революция свергла власть, только не официальную, а теневую, назарбаевскую. К чему эти события привели по итогам года?
Г. Бовт:
- Событие было громким и ярким, более того, на момент этого события звучали вполне серьезные прогнозы о том, что может посыпаться все вот это мягкое южное подбрюшье СНГ и ОДКБ. Ворвутся талибы, прочие исламисты, все тут разгромят и дойдут чуть ли не до Саратовской области и аэродрома в городе Энгельс, где базируется наша стратегическая авиация. Но эти прогнозы оказались посрамлены. Потому что никакие талибы не ворвались, все утихло буквально за две-три недели. Все это оказалось достаточно ловкой игрой элит казахстанских, а вовсе не вторжением ужасных иностранных террористов, про которое говорили в первые дни. А аэродром в Энгельсе подвергся ударом со стороны совсем других сил, про которые мы даже в январе 2022 года и подозревать не могли, что они туда долетят.
Из декабря 2022 года смешно смотреть на эти события в Казахстане как на сколь либо значимые вообще. Ну, были и были. Люди, правда, там погибли. И те семьи, которые потеряли своих близких, для них это главное событие этого года. Но таких семей в этом году были, боюсь, сотни тысяч.
И. Панкин:
- Не преувеличивайте.
Г. Бовт:
- Почему же? Вы хотите приуменьшить потери ВСУ?
И. Панкин:
- Я не думаю, что сотни тысяч. Максимальная цифра потерь называлась – сто тысяч. Ее назвала фон дер Ляйен. И то считается, что оговорилась.
Г. Бовт:
- Давайте приплюсуем сюда мирных жителей. И давайте приплюсуем сюда российские потери, которые, если верить, а мы должны верить нашему Министерству обороны, в разы меньше, но, тем не менее, они тоже исчисляются тысячами, насколько я понял. Кроме того, есть военные конфликты и в других странах, давайте и о них вспомним. В настоящее время в мире наблюдается порядка 30 тлеющих или активных военных конфликтов. Поэтому я думаю, что вполне корректно говорить именно о сотнях тысяч семей, которые потеряли своих близких в этот год.
И. Панкин:
- Не нравится вам вопрос по поводу события года. Хотя я хотел бы его все равно развить. Казахстан – ладно, мы эту революционную тему отодвигаем. Но что остановило тогда протесты в Казахстане? Ввод наших миротворцев ОДКБ. Это было первое громкое проявление ОДКБ в принципе за все время его существования. С чем мы в плане ОДКБ подходим к концу этого года? Уже пошли разговоры, что ОДКБ может развалиться в ближайшее время.
Г. Бовт:
- Я здесь встану на сторону сдержанных оптимистов и скажу, что ОДКБ не развалится в ближайшие годы. Потому что это дополнительное кризисное явление, которое никому не нужно. Убытков и неприятностей ОДКБ никому не приносит. Другое дело, что некоторые страны – члены этой организации надеялись, я имею в виду Армению, что ОДКБ выступит столь же решительно в ее конфликте с Азербайджаном. Но этого не произошло. И из-за этого наши отношения с Арменией во второй половине года начали стремительно ухудшаться. Они все равно не ухудшатся до полного разрыва. Тем не менее, сложности есть. И эти сложности проявляются именно в том, что ОДКБ не идет единым строем сейчас. А этот строй очень неровный, он нарушен.
Позволим себе сравнение. Возьмем НАТО – агрессивный блок. Как он ведет себя в отношении конфликта на Украине? А он ведет себя сплоченно, солидарно и как раз идет единым строем. А как ведет себя ОДКБ по отношению к тому же конфликту? Вопрос риторический, поскольку все знают на него ответ. И его даже произносить вслух не надо.
И. Панкин:
- Я бы не сказал, что прямо все страны НАТО довольно и счастливо идут по тропе войны по отношению к России.
Г. Бовт:
- Конечно, они не счастливы, они не рады, что им приходится отдавать свои вооружения, тратить деньги и чем-то там помогать украинским властям. Тем не менее, они это делают. И никто из членов НАТО в этой помощи не отказал.
И. Панкин:
- А какую помощь оказала Северная Македония? А она член НАТО. Хорватия какую помощь оказала, если президент Хорватии напрямую говорит, что они будут абстрагироваться от этого всего.
Г. Бовт:
- Хорватия оружие не поставляла, это так. Однако эти страны тоже отправляли какую-то гуманитарную помощь и так далее. Поэтому они тоже не в стороне. Даже такие маленькие страны как Словакия, тоже пытаются внести какой-то свой вклад. В любом случае, мы видим солидарные ряды НАТО. А вот солидарных рядов ОДКБ я не вижу. Я вижу, что у нас есть один союзник – Лукашенко. Но его армия в военных действия напрямую не участвует. Хотя, отдадим ему должное, пусть спасибо ему скажет Минобороны России за то, что он пускает наши войска к себе на территорию, и там находится порядка 10 тысяч российских военных.
И. Панкин:
- Он это делает не бесплатно, не просто так.
Г. Бовт:
- Страны НАТО тоже делают все не совсем уж бесплатно. Они надеются, что за то оружие, которое они отдали Украине, им поступит натовское, то есть американское оружие. Что им возместят. Там есть программа возмещения трат, она частичная, но тем не менее, в рамках Евросоюза и в рамках НАТО тоже.
И. Панкин:
- С ОДКБ все ближайшее время будет в порядке?
Г. Бовт:
- С ним сейчас уже не все в порядке. Если говорить о том, что ОДКБ развалится, то не развалится. Потому что это никому не нужно. Это дополнительные усилия. Но с ним не все в порядке. И в ближайшее время я не думаю, что с ним все будет в порядке. Эти проблемы надо решать. За счет чего? За счет укрепления экономических, военных, политических связей. Нам нужно больше советоваться со своими союзниками. Не то что согласовывать, но, может быть, и согласовывать какие-то действия на внешнеполитической арене с ними тоже. Потому что это закон любого военного союза. Если ты что-то предпринимаешь, то ты должен поставить в известность своих союзников, как минимум.
И. Панкин:
- Утечет информация.
Г. Бовт:
- Тогда это не союзники никакие на хрен, а просто прихлебатели. Тогда этот союз на фиг никому не нужен. И не надо его тогда искусственно поддерживать.
И. Панкин:
- Точки напряжения какие вы видите на постсоветском пространстве в 2023 году?
Г. Бовт:
- По-прежнему актуален конфликт между Киргизией и Таджикистаном. Мне кажется, что не стоит преувеличивать крепость режима Токаева в Казахстане. И не стоит идеализировать возникшее там политическое спокойствие. Мне кажется, что оно временное. В Казахстане есть целый ряд процессов, которые тоже нуждаются в своем регулировании, решении и так далее. И он действительно развивается динамично, высокими темпами. Но на этом фоне могут вырасти такие запросы у местного населения и такой повысится уровень самоидентификации национальной, что это может привести к трениям с русскоязычным населением в Казахстане.
По-прежнему не решен конфликт в Карабахе до конца. Там обострение как раз наиболее реально. Мне кажется, что по мере и при условии ухудшения ситуации в украинском конфликте, может вновь обостриться проблема Приднестровья. Хотя по остроте она не идет ни в какое сравнение с карабахским конфликтом. Вот куча конфликтов, и это только на постсоветском пространстве.
И. Панкин:
- Вы имеете в виду нападение Молдавии на Приднестровье?
Г. Бовт:
- Да, могут возникнуть силы в Молдавии и в Румынии, которые подумают, что пора решать этот вопрос, хватит его держать в таком виде, в котором он находится.
И. Панкин:
- А Грузия и Абхазия?
Г. Бовт:
- При нынешнем грузинском режиме, мне кажется, останется в стадии замороженного конфликта. Там ничего серьезного происходить не должно. Там нет нового Саакашвили, который на подходе. В Грузии достаточно влиятельны силы, которые не то что хотят дружить с Россией, но они не хотят с ней дальше ссориться. Все-таки война 2008 года (хорошо, что можно по-прежнему называть ее этим словом, и никто не ограничивает то, что называется именно так, как называется), война 2008 года существенно охладила пыл таких политиков как Саакашвили. Тем более, что сам он в тюрьме, и оттуда, видимо, уже не выйдет в активную политическую жизнь. Дай бог, чтобы он вообще остался жив. Поэтому грузинский политический класс будет вести себя осторожнее в отношении Абхазии. Поскольку за Абхазией стоит Россия.
И. Панкин:
- А чего это вы Саакашвили счастья и здоровья желаете? Чувак войну развязал, а вы ему: дай бог, чтобы он остался жив. Вам до него дело есть?
Г. Бовт:
- Я вообще никому смерти не желаю. Если бы Саакашвили был сейчас у власти, при всей мощи и он был бы нашим военным противником, тогда это другое дело. А сейчас он немощный больной человек, который находится в печальном состоянии здоровья. Но это все равно что пленного расстрелять. Зачем желать смерти пленному человеку? Мы пленных не расстреливаем, в отличие от некоторых других.
И. Панкин:
- Что есть, то есть. А иногда к сожалению, добавляю. Вы уж как хотите воспринимайте мои слова.
Г. Бовт:
- Опять же, мы террористов в плен не берем, мы их расстреливаем до того, как они сдаются в плен.
И. Панкин:
- Причем часто в сортирах.
Г. Бовт:
- А тех, кто сдался в плен, мы не расстреливаем.
И. Панкин:
- В контексте разговора про союзников вы сказали, что надо укрепляться экономически. А в чем вы видите наиболее удачные направления для укрепления российской экономики?
Г. Бовт:
- В экономике сейчас нам непросто, мягко говоря. Российской экономике предстоит очень длительный период адаптации к санкциям и выработка модели, как существовать в этих санкциях. Прошедший год показал, что самые апокалипсические прогнозы не сбылись. И устойчивость российской экономики оказалась выше, чем ей предрекали. Решающую роль тут сыграли силы, которые, как мне кажется, большинство слушателей Радио «Комсомольская правда» не любят. А вот такое радио как «Царьград» и им подобные просто ненавидят.
И. Панкин:
- Это телеканал.
Г. Бовт:
- Так называемый либеральный или экономический блок правительства, который уже давно никакой не либеральный, тем не менее, экономический. Так вот, этот экономический блок и правительства, и Центробанка сыграли главную роль в том, что выстояла российская экономика, что она не скатилась в какой-то безумный военный коммунизм. И она в целом осталась на рыночных рельсах. И эти рыночные принципы позволили ей выдержать этот санкционный удар.
Хотя, опять же, тут скажут: а что де Набиуллина профукала триста с чем-то миллиардов долларов золотовалютных резервов? Вопрос справедливый. Вернемся к первой части нашего разговора. Когда вы хотите иметь прочный военный союз, вы должны информировать своих союзников о том, что вы собираетесь предпринять. Ровно так же и с Центробанком. Если вы собираетесь организовать такую масштабную специальную военную операцию, то неплохо было бы сообщить руководству Центробанка о том, что она начнется, чтобы руководство Центробанка сумело вовремя спасти эти золотовалютные резервы. Хотя я думаю, что все спасти все равно бы не удалось. Тем не менее, можно было бы предпринять какие-то упреждающие меры. Этого сделано не было. Но в этом не Набиуллина виновата.
И. Панкин:
- А Центробанк и Набиуллина правда не подчиняются напрямую президенту России?
Г. Бовт:
- На бумаге написано, что Центробанк независимый и не подчиняется руководству – президенту России, правительству и так далее. Проводит свою собственную самостоятельную политику. А многие вещи, которые делает Центробанк, действительно, делает самостоятельно. И многие влиятельные силы хотели бы, чтобы он этого не делал. В то же время, надо отдать должное президенту Путину, он не отдает прямых распоряжений Центробанку и не отдает команды, мол, делай так и делай эдак. Он в этом плане соблюдает правила игры. Однако, конечно, мнение президента Центробанк не может не учитывать.
И. Панкин:
- Почему мы совсем не обращаем внимание на два таких довольно заметных события – это смерть в преддверии СВО Жириновского и уже сильно позже смерть Горбачева? Они не являются большими событиями? Давайте начнем со смерти Жириновского.
Г. Бовт:
- Когда умирают люди такого масштаба, а они были людьми большого масштаба, по-разному очень, Горбачев несравненно крупнее, чем Жириновский. Жириновский пигмей в политике по сравнению с Горбачевым.
И. Панкин:
- Тридцать лет в политике просидел. И мы еще советский период не берем.
Г. Бовт:
- Зюганов еще и больше просидит тридцати лет, и что?
И. Панкин:
- Жириновский сильно ярче Зюганова.
Г. Бовт:
- В чем был его вклад в политику Российской Федерации после распада Советского Союза? В том, что он слил выборы 1996 года?
И. Панкин:
- Жириновский сделал много интересных прогнозов, которые сбылись и продолжают сбываться.
Г. Бовт:
- Павел Глоба тоже сделал много интересных прогнозов.
И. Панкин:
- Назовите хоть один.
Г. Бовт:
- Они все интересные. Но я ни одного и прогноза Жириновского тоже не помню.
И. Панкин:
- По Ближнему Востоку куча прогнозов. По Украине все сбылось, что он говорил.
Г. Бовт:
- Ни одного прогноза Жириновского не помню.
И. Панкин:
- Он и войну, и бомбардировки Киева предсказал. В принципе, можем. Слава богу, что не делаем. Потому что именно бомбардировки ковровые…
Г. Бовт:
- Если посадить обезьяну печатать на машинке, то через какое-то количество десятков лет она напечатает правильный текст.
И. Панкин:
- Вы Жириновского к обезьяне приравняли?
Г. Бовт:
- Я просто говорю, что два раза в сутки часы показывают правильное время. Так и с Жириновским. Обычно после смерти таких людей, которые масштабные, и Жириновский масштабный, хотя по сравнению с Горбачевым меньше гораздо, говорят, что ушла эпоха. Это банальность, которая уже превратилась в потасканную банальность.
Горбачев давно уже был не у дел. А все его наследие, которое он пытался оставить, профукано. Оно перечеркнуто. Горбачева проклинают фактически представители нынешней правящей элиты страны. Что касается Жириновского, то дело его не умерло. Я вижу, что подрастает новое поколение, уже подросло. Более того, в ипостаси Жириновского сейчас выступает такой маститый политик как Дмитрий Анатольевич Медведев. Владимир Вольфович на том свете может быть спокоен, дело его живет и продолжается.
И. Панкин:
- Медведев только пишет. К сожалению, он редко выступает лично публично.
Г. Бовт:
- Он еще молод, вы погодите. Не надо его останавливать. Мы еще услышим от него и не такое. Он еще и научится на площадях перед толпой говорить почище Троцкого Льва Давыдовича. Мне кажется, что у Дмитрия Анатольевича в этом плане есть перспективы.
И. Панкин:
- А вы его как преемника воспринимаете?
Г. Бовт:
- Нет, не воспринимаю.
И. Панкин:
- Очень печально. И печально, что вы не заметили два символических события, связанные как раз со смертями Жириновского и Горбачева. Первый символизм – Жириновский умирает даже не в преддверии, а, считай, уже во время СВО. Это вообще суперсимволично. А Горбачев уходит из жизни в год столетия СССР.
Г. Бовт:
- И что?
И. Панкин:
- Просто символизм.
Г. Бовт:
- Символизм есть во многом. Мне кажется, что Жириновского просто держали в искусственной коме какое-то время. Он не в прямом смысле, но умер, как мозг и так далее, гораздо раньше. Тогда, когда пошли утечки о том, что он умер. А это стали категорически опровергать. Но с тех пор не прошло никаких реальных подтверждений этим опровержениям. И просто в какой-то момент решили объявить, что он умер.
И. Панкин:
- Уход иностранных компаний из России. Как сильно это сказалось на экономике? Сможем ли мы вернуть их? Вернутся ли они в Россию?
Г. Бовт:
- Если судить по размерам ВВП, то не сильно сказалось. Мы же видим, что падение будет в пределах 3 %, а говорили – будет 20 %. Надо сделать скидку на то, что ВПК работает сейчас в три смены. Это тоже ВВП. А что касается ухода иностранных компаний, то это в долгосрочном плане окажет очень большое тормозящее воздействие на наше развитие. Уходят технологии. Помимо чисто текущих трудностей с запчастями, с программным обеспечением, уходят технологии, определенные технологические и корпоративные культуры. И мы будем довольно долго это еще расхлебывать. Нужно будет сильно напрягаться, чтобы заместить все это.
Конечно, когда говорят, что кризис – это время возможностей, я помню, первую колонку после начала СВО написал, которая начиналась словами: тому, кто говорит, что кризис – это время возможностей, хочется дать в морду. Поэтому я не люблю эту банальную фразу. Лучше бы этих кризисов не было, были бы другие возможности. Поражает масштаб, насколько глубоко они сюда вошли. И их тут были сотни, даже две тысячи или сколько-то. Они принесли свои ноу-хау, всякие технологии, практики и так далее. Теперь придется от этого отказываться и создавать свое. Что-то мы сделаем сами, что-то – нет.
В мире нет примеров успешного развития ни одной страны, которая была бы в полной изоляции в технологическом плане. Нам все равно что-то надо будет заимствовать. Либо у китайцев, либо воровать на Западе, либо еще где-то воровать. Сами мы от нуля все не создадим.
И. Панкин:
- Но ведь многие из них под тем или иным соусом уже вернулись. Может быть, в самое ближайшее время прибегут обратно? Как вы оцениваете наш рынок? За него стоит держаться?
Г. Бовт:
- Он очень маленький. Если бы наш рынок был как китайский, они бы не уходили отсюда в таких размерах. Он для них маленький.
И. Панкин:
- Многие уходили, скрипя зубами. И долго терпели.
Г. Бовт:
- Конечно, некоторые до сих пор не могут расстаться. Кажется, ExxonMobil списала 4 млрд. долларов. Но для ExxonMobil это не критичная сумма. Самую большую пропорцию я видел, забыл название компании, но в ее мировых доходах российский рынок составлял 10 %. При том, что этот российский рынок маленький, по сравнению с китайским, индийским, с европейским и так далее. Платежеспособный спрос населения небольшой. Рынок рос последнее время, это с начала XXI века, в течение первых двух путинских сроков он рос особенно. И был достаточно перспективным в этом плане. И мы нашли свою нишу в мировой экономике, и в логистике, и в поставках запчастей, компонентов и так далее. Классический пример – «Боинг», для которого мы поставляем не только титан, но и детали вполне себе изготавливали. Теперь нас из этого всего исключили. Не факт, что нас пустят в эти цепочки производственные китайские. Я думаю, что не пустят. И это большая проблема.
Я не знаю, кто пока вернулся. Есть вариант такого медленного ухода, передачи менеджменту, с условием выкупить обратно через пять лет. Это все уловки. Наш разрыв с Западом надолго. Тут мы в пять лет не уложимся точно. Поэтому это положение будет, к сожалению, усугубляться. Иран – хороший пример в этом плане. Его разрыв с Западом состоялся в 80-х годах прошлого века и длится уже больше сорока лет. И пока что потепления, сближения никакого не предвидится. Я думаю, что это вполне реальные перспективы и для нас тоже.
И. Панкин:
- И опять символизм я увидел, а вы – нет. Произошло серьезное сближение у России с Ираном именно в этом году.
Г. Бовт:
- А чего тут удивительного?
И. Панкин:
- Иран хоть и был нам союзником уже давно, но не торопился сближаться по многим вопросам. А тут мы, видимо, нашли какие-то точки соприкосновения. Что нужно было для этого сделать? Объявить войну Западу?
Г. Бовт:
- Иран не будет воевать с нами в одном отряде, в одной дивизии даже воевать против Запада не будет. У него совершенно другие планы на мироустройство. Они связаны с исламской идеологией, а не с нашей. Это первое. И эта неприязнь, культурологическое отторжение достаточно важно. Мы нашли соприкосновение с Ираном в военно-технической области. Мы отрицаем, что покупаем у него беспилотники. Иран тоже отрицает, что мы покупаем у него беспилотники. Однако, видимо там соприкосновение есть в военно-технической области. Что касается остальных сфер взаимодействия, то мы неплохо торгуем продовольствием. Но наш оборот с Ираном смехотворен. Это 4 млрд. долларов всего в год. Это ничтожная сумма. Из них значительная часть – это наша продукция идет.
У нас есть обмен газа, мы иранский газ куда-то поставляем, а иранцы поставляют наш. Как бы в зачет нашего. И еще что-то есть подобное. Но не более того. Пока что я вижу очень мало реальных сфер взаимодействия с Ираном. Прежде всего, в силу культурологических различий, я думаю. Потому что у Ирана неплохая, она не передовая, не самая ведущая в мире, но неплохая фармацевтика и медицина. Это мало кто знает. Просто в силу традиций персидских, медицинское образование очень высоко котировалось всегда. И иранские медики, как наши хоккеисты, которые играют в НХЛ, вот так и иранские медики. Поэтому там есть стимул хорошо учиться, чтобы свалить из этой изолированной страны куда-нибудь на Запад. Там есть сферы взаимодействия.
Я не очень верю в то, что Иран начнет штамповать для нас авиационные детали ведущие. Они там что-то сами штампуют, но я бы не хотел летать на самолете, где стоят иранские авиационные детали. Правда, говорят, что мы теперь договорились с ЮАР, чтобы поставлять оттуда детали для Boeing и Airbus. Поэтому через какое-то время я просто на всякий случай перестану летать на наших самолетах, буду ездить на поезде.
И. Панкин:
- В 2023 году неужели не будет никаких сдвигов по нашим отношениям с Западом? Я имею в виду потепление.
Г. Бовт:
- Нет, не будет.
И. Панкин:
- А ухудшения будут?
Г. Бовт:
- Ухудшение может быть только в сторону прямого военного столкновения. Дальше ухудшать уже некуда.
И. Панкин:
- А столкновение будет?
Г. Бовт:
- Оно может быть. Это будет зависеть от ситуации на поле бое на Украине.
И. Панкин:
- Если мы себя плохо проявим, они нападут?
Г. Бовт:
- Нет, дело не в том, что мы себя плохо проявим и так далее. Просто конфликт может обостриться до такой точки, когда Запад дозреет до того, чтобы в него вмешаться. Я думаю, что у них в головах их западных сидит логика югославских войн, когда вмешательство США в 1999 году и прекратило эти войны. Бомбардировки, которые длились несколько недель, привели к окончанию всех югославских войн, к установлению мира, который, как мы видим по нынешним трениям между Косово и Сербией, достаточно хрупкий. Тем не менее, достаточно длительный и продолжительный. И все остальные бывшие республики Югославии уже вполне интегрированы в западное сообщество. За исключением Боснии и Герцеговины, той же Сербии. И то у них неплохое сотрудничество с Евросоюзом уже есть. И они им дорожат. А некоторые уже и в НАТО успели вступить.
И. Панкин:
- Я не понял, в чем логика Запада, если они засобираются каким-то образом войти на территорию Украины для прямого боестолкновения с нами?
Г. Бовт:
- Для Запада чисто политически победа, как они говорят, Путина недопустима. Если они увидят, что Зеленский терпит поражение катастрофическое, до уровня выхода российской армии к польским границам, тогда, мне кажется, возрастает угроза вмешательства и ввода контингента, который они назовут миротворческим, в те территории, которые к тому времени не будут заняты российской армией. В случае, если вдруг украинская армия начнет одерживать военные успехи, конечно, западное вмешательство, с их точки зрения, мы рассуждаем по их логике, судим, как они могут рассуждать, оно, конечно, не состоится. Крым они не будут защищать, если его ВСУ начнет атаковать.
И. Панкин:
- Европа замерзнет?
Г. Бовт:
- Нет.
И. Панкин:
- Все к этому идет. С наших телеэкранов кричат об этом.
Г. Бовт:
- Уже моя поговорка стала давно банальностью. Пропаганда всем хороша, главное – в нее самим не поверить. А те дебильные ролики, которые распространяют про замерзающую Европу, как они там чего едят и где они мерзнут, на чем они ездят, - они не отражают действительное положение дел. К сожалению для нас, может быть, там теплая зима пока. И в последние дни отбор газа из хранилищ прекратился. Они опять пополняются. Отчасти сработало добровольное сокращение потребления газа. Оно было не совсем добровольным, потому что во многих странах резко возросли расценки, в том числе на коммунальные услуги. Отчасти потому, что очень быстро удалось наладить альтернативные поставки. Немцы их наладили и многие другие страны.
В Испании дошло до того, что, как мне рассказывал живущий там приятель, у них в декабре цены на электроэнергию упали по сравнению с летними в три раза. Им привезли столько сжиженного газа из Северной Африки в основном, у Испании хорошие терминалы, их много, для приема сжиженного газа, что возник огромный переизбыток этого газа, его стали перенаправлять в другие страны. Цена на сжиженный газ упала тоже значительно. Потому что развиваются технологии, удешевляются процессы.
И посмотрите на динамику цен на спотовом рынке. Она сейчас в последние дни упала ниже тысячи долларов. До 800 долларов, а доходила до 2000. Поэтому ничто не говорит о том, что Европа замерзнет. Не смотрите эти ролики, посмотрите что-нибудь еще, мультфильм или фильм. Очень хороший фильм, я думаю, что лучший фильм этого года – «На Западном фронте без перемен». Который якобы по Ремарку. Советую посмотреть. Очень актуальное кино.
И. Панкин:
- Может быть, лучше книжку перечитать?
Г. Бовт:
- Кино глядится актуальнее.
И. Панкин:
- А еще что-то посоветуете?
Г. Бовт:
- Совершенно гениальный фильм с Тильдой Суинтон – «Три тысячи лет желаний». Это абсолютно гениальный фильм. Он очень добрый, очень позитивный. Я его тоже всячески рекомендую.
И. Панкин:
- Вы стали смотреть киноновинки.
Г. Бовт:
- Я просто после того, как поганый Netflix, которому я исправно платил 700 с чем-то рублей в месяц, нас кинул, я решил стать пиратом заново. И пиратские ресурсы огромны. Кроме того, сейчас есть и много сервисов, где и за деньги можно посмотреть легально. Хотя это тоже нелегально, потому что лицензии нам на эти фильмы никто не дает.
И. Панкин:
- Один из наших главных стратегических противников – Великобритания. Она вроде как и не ЕС, поэтому я про нее решил отдельно поговорить. Там три раза премьер сменился в этом году. Есть смысл акцентировать внимание на Великобритании. Ухудшение отношений с ней будет?
Г. Бовт:
- Куда хуже-то? Борис Джонсон уже дошел, мне кажется, до точки. И мы навстречу тоже, вернее, в другом направлении тоже двигались вполне динамично. У нас же теперь во внешней политике появилось несколько официальных ругательных терминов. Мне кажется, что это тоже достижение этого года. Во-первых, мы теперь боремся с англосаксами. Раньше такого термина во внешнеполитических доктринах и документах не было. А теперь есть. Это первое достижение этого года.
Второе достижение я из указа Путина про потолок цен на нефть вычитал, теперь тоже новый внешнеполитический термин «США и примкнувшие к ним страны». Это главный Саурон, мировое зло, и примкнувшие к ним страны. И, наконец, абсолютно гениальный термин Дмитрия Анатольевича Медведева, который назвал эти же самые страны «подсвинками». Это три важнейших достижения терминологических нашей блистательной внешней политики в этом году.
И. Панкин:
- Слова года.
Г. Бовт:
- Это термины. Скажу даже более пафосно: это терминологические достижения.
И. Панкин:
- Целых два потолка были введены против России. А Россия взяла и в кои-то веки ответила. Сказала, что не будет продавать нефть и газ странам, которые ввели эти самые проклятые потолки. Россия вообще страна, в которой любят высокие потолки. Тем не менее, не в этом случае. Это был правильный ход с нашей сторону?
Г. Бовт:
- Я говорю, что ход был правильный. Поскольку он был единственно возможный, как в шахматах. Не отвечать было бы совсем непонятно. И тут же бы снизили еще потолок. Если вы прогнулись, то… В этой логике не отвечать было нельзя. В то же время потолок будет работать. И он уже работает на снижение цен. И на то, чтобы у нас требовали больших дисконтов. Это уже так и происходит. Эти дисконты уже превышают 30 долларов за баррель. Мы продаем по факту нефть ниже потолка. Это и президент говорил. Но это происходит и потому, что сам потолок работает на снижение. Нас пытаются наши друзья – китайцы, индусы – нагнуть на более низкие цены. Но помимо этого, еще действует то, что мировая экономика замедляется. Поэтому отделить, где потолок работает, а где замедление мировой экономики, трудно. Если посмотреть на то, что происходит в Китае, то там происходит тоже большое замедление китайской экономики. А Китай это большой потребитель нефти. Один из ведущих в мире. Поэтому, конечно, это сказывается на том, что в целом цены на нефть идут вниз.
Я надеюсь, что мы в этом плане скоординируемся с нашими братьями-арабами из ОПЕК+. Тут простая логика. Сегодня мы – завтра вы. И они это понимают. Если вы начнете в отношении одной страны диктовать условия покупателя, то завтра у вас губы раскатаются до такой степени, что вы и в отношении ОПЕК+ введете такие же меры. Поэтому арабы это понимают. И я думаю, что они не будут в данном случае действовать против нас. Они не будут наращивать свою добычу, чтобы еще больше сбить цены на нефть.
И. Панкин:
- Напоследок пожелание нашим слушателям.
Г. Бовт:
- Я хочу пожелать нашим слушателям, чтобы в следующем году, если мы доживем до его конца, мы абсолютно не обсуждали бы такой пункт прогнозов на 2024 год, как когда кончится СВО. Чтобы ее уже больше не было, и все. Мы подведем ее итоги, если доживем, еще раз говорю. Но не хотелось бы, чтобы эти три буквы фигурировали в прогнозах на 2024 год.
И. Панкин:
- Иван Панкин и Георгий Бовт, известный российский журналист и политолог, были здесь. Остались довольны.
