Почему диаспоры из бывшего Союза не спешат поддерживать СВО
А. Баранов:
- Здравствуйте. Как всегда в это время в эфире Радио «Комсомольская правда» программа «Национальный вопрос». В студии ее ведущий Андрей Баранов. Моя коллега Елена Афонина взяла законный отпуск, так что до начала февраля я попробую справляться один. Хотя один – это не совсем верно, потому что в наших программах принимают участие известные эксперты. И сегодня с нами вместе политолог, заведующий отделом Украина Института стран СНГ, член экспертного совета московского отделения Всемирного русского народного собора Иван Скориков. Иван Иванович, добрый день.
И. Скориков:
- Здравствуйте.
А. Баранов:
- И эксперт по вопросам миграции Вадим Коженов. Вадим Викторович, приветствую вас.
В. Коженов:
- Добрый день.
А. Баранов:
- По профилю занятия наших уважаемых гостей, вы, возможно, уже догадались, что речь пойдет о мигрантах и их отношении к событиям на Украине. А конкретно мы решили обсудить такой вопрос. Почему национальные диаспоры из постсоветских республик здесь, у нас, в России, в том числе и из стран-членов ОДКБ, Евразийского экономического союза, не спешат, как нам кажется, оказать помощь участникам СВО на Украине или хотя бы просто поддержать на словах спецоперацию? Кто-то скажет, наверное, что диаспоры, живущие у нас, должны поддерживать российскую операцию, вот вам, например, маленькая картинка с другого конца, для размышления. 9 января на съезде городского совета печально знаменитого украинского города Буча, помните, в прошлом году там киевский режим разыграл чудовищную провокационную постановку, так вот, там на сайте появилась информация, что при поддержке посольства Казахстана на Украине установлена так называемая «юрта несокрушимости», такая палаточка, где можно обогреться, перекусить, зарядить мобильник в случае отключения электричества, и на камеру обгадить в очередной раз Россию. Через несколько дней вторая «юрта несокрушимости» появилась уже в Киеве и планируется установить еще четыре – в Одессе, Львове, Харькове и Черкассах. В Казахстане, правда, поспешили заявить, что это, мол, инициатива местной казахской диаспоры, неких бизнесменов, но вскоре выяснилось, что координировал действия диаспоры посол Казахстана на Украине Дархан Калетаев. Нашел активистов, спонсоров из числа казахов, предоставил в распоряжение установщиков юрты автотранспорт посольства, в Астане с реакцией пока не определились. У меня вопрос. А что же наши казахи, живущие в России? Что-то я не слышал о подобных инициативах. Что, боятся западных санкций? Боятся гнева Астаны? Да и не только казахи, давайте с вас, Иван Иванович, начнем, что думаете по этому поводу?
И. Скориков:
- Действительно, я был, кстати, обратил внимание на название этой юрты. Несокрушимость. То есть, тут, конечно же, политический, военно-политический…
А. Баранов:
- Ну, они взяли кальку с украинского названия.
И. Скориков:
- Да, да, это очевидно. То есть, это не просто юрта для того, чтобы обогреть и накормить пловом. Это политический символ. Я вот внимательно посмотрел интервью на запрос Марии Захаровой, ее коллеги из Казахстанского МИДа, где он сказал, что да, это частная инициатива бизнесменов и т.д. Но там были слова, которые у нас почему-то, может быть, из-за неправильного перевода опустили. Ведь там он сказал, что я скажу своей коллеге, это наше дело, дело нашего народа. То, что сделано, сделано уместно. Это я цитирую.
А. Баранов:
- Ничего себе! Честно говоря, я нигде не видел. Неужели он так ответил?
И. Скориков:
- Да… Я сегодня, предвкушая этот вопрос, позвонил своему другу, вы его знаете, режиссеру из Казахстана, который вынужден был бежать после трагических событий годовой давности, он здесь в казахстанской диаспоре находится – это в основном русскоязычные, русские, ну и казахи такие постсоветские, которые себя чувствуют вместе с русскими, ну, они же следят непосредственно за казахской диаспорой, вот этнической диаспорой. Так вот, я вас заверяю, сказал он мне, ни одного случая помощи гуманитарной, заявлений публичных о поддержке СВО с казахской диаспоры в России не было. Я подумал – может быть, это общая картина, да нет, вы знаете…
А. Баранов:
- Да нет, я видел потом примеры другие.
И. Скориков:
- Да. не надо всех как бы мазать одной краской. Из Кисловодска каждый месяц по 30-40 тонн армянская диаспора возит на Донбасс. Диаспора Азербайджана Оренбурга три месяца назад на Донбасс отправила гуманитарный груз. Молдаване из Сургута, корейцы с Дальнего Востока. Из Волгограда и армяне, и азербайджанцы по 20 тонн и т.д. Действительно, вот чего я не заметил, так это от представителей Казахстана и республик Средней Азии такой помощи.
А. Баранов:
- То есть, те самые, которые составляют основной поток мигрантов, которые идут. Вот интересно то, что вы сказали насчет армян, союз Армян России, кстати сказать, действительно, там и деньги идут, и тысячи тонн продовольственная помощь…
И. Скориков:
- Вы знаете, Андрей, я объясню, с чем это связано. Это связано с тем, что наши армяне зачастую абсолютно не подконтрольны тому мутному режиму Пашиняна, который сейчас в Армении.
А. Баранов:
- Возможно. Но вот на что я обратил внимание, очень важный аспект. Членами Союза армян России с соответствующей военной подготовкой направлены официальные просьбы на имя президента Российской Федерации с выражением готовности в качестве добровольцев принять участие в спецоперации. Давайте взглянем на эту проблему с другой стороны. Приобретая российское гражданство, мигранты получают не только права, но на них по закону так же возлагаются и обязанности. Одной из них является прохождение срочной службы в вооруженных силах Российской Федерации. Так вот, статистика говорит о том, что иностранцы массово получают российское гражданство, минуя военную службу, хотя за последнее время наши паспорта получили более миллиона человек. И вот глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин заявил, что считает целесообразным рассмотреть вопрос о приоритетном направлении натурализованных граждан для участия в выполнении задач специальной военной операции. Что думаете, Вадим Викторович, по поводу такого предложения?
В. Коженов:
- Тут надо просто понять, у нас до этого на всех уровнях говорилось о том, что в зону специальной военной операции едут исключительно контрактники, так что именно срочники…
А. Баранов:
- Нет, я говорю о добровольцах.
В. Коженов:
- Нет, с добровольцами никаких проблем нет. Вот я вам другой пример приведу. В сентябре приняли указ – любой иностранец… вот у нашей сотрудницы погиб племянник в сентябре, он еще 10 лет назад приехал в Россию, а раньше, чтобы получить гражданство, нужно было отслужить по контракту 5 лет. Он служил пять лет, получил гражданство, остался профессиональным военным, прослужил еще там лет 5, началась спецоперация. Он был направлен туда, в расположение взвода прилетела ракета и в общем никого не осталось. То есть, этот механизм получения гражданства через военную службу был всегда. В сентябре его существенно упростили. То есть, вместо 5 лет нужно служить всего лишь год. И если вы служите в зоне специальной военной операции, то у вас там год за два, то есть, после шести месяцев вы имеете право подать уже на гражданство. И нам в кол-центр звонило достаточно большое количество людей, как только этот указ был принят, с вопросом – куда идти и что делать? Я лично сам съездил в специально открытую точку в миграционном центре Сахарова, мне там все подробно рассказали и показали, что и как должно быть, я сам записал ролик нам на канал .порядка 40 тысяч просмотров он набрал, с достаточно положительными комментариями, что теперь понятен путь, и по моей информации на конец года только с московского региона порядка 300 человек в зону спецоперации по контракту добровольно уехали.
А. Баранов:
- Есть ли какая-то картина, кто они, из каких стран?
В. Коженов:
- Тоже из Средней Азии. Я так понимаю, что в бОльшей степени из Таджикистана, но четкой статистики у меня нет… Я думаю, что это преимущественно люди с боевым опытом, у нас 201-я дивизия в Таджикистане, там люди служат, еще какие-то у нас есть части вне пределов Российской Федерации. Но в основном это люди, которые понимают, зачем они это делают, понимают, что они это могут делать, опять же, они все прошли военно-врачебную комиссию и уехали в расположение части.
А. Баранов:
- То есть, какая-то тенденция уже образовывается в этом плане.
В. Коженов:
- Ну, все, кто хотели, он уехали.
А. Баранов:
- Они получают те же самые деньги, о которых говорилось в указе президента относительно наших граждан?
В. Коженов:
- Да, конечно.
А. Баранов:
- То есть, каким-то образом это их стимулирует…
И. Скориков:
- А можно я Вадиму вопрос задам? Вы сказали о тех, кто идет воевать, чтобы потом получить гражданство. А я так понимаю, у Андрея был вопрос другой. Что по инициативе Бастрыкина, получившие уже гражданство, вот их в приоритетном порядке…
А. Баранов:
- Вот нам уже первые отклики идут. Из Швеции нам пишут: «Россия сама еще не определилась, что там требовать от диаспор». Ну, почему не определилась? По-моему, все ясно. Цели поставлены, выполняются. Не без огромного труда и напряжения, но выполняются, о чем последние сводка с фронта и свидетельствуют. Константин с Урала пишет: «Нам пора открыть глаза, в любой момент эти диаспоры нас бросят, мы им нужны только с нашими субсидиями. Мало того, они позволили себе расположить базы НАТО и бактериологические лаборатории против нас. Вот вам и братство. Мы это поймем скоро, им служба не нужна в нашей армии».
А теперь возвращаемся к нашему разговору.
В. Коженов:
- Смотрите, я бы здесь все-таки разделял. Если у нас изначально с самого начала спецоперации, с февраля, говорится о том, что в зону спецоперации направляются исключительно контрактники, то это надо и разделять. На мой взгляд, если иностранец получил российское гражданство, конечно же, у него появляется обязанность служить в армии, соответственно, эту обязанность, если это есть необходимость, потому что в какие-то годы у нас недокомплект военных, в какие-то избыток и т.д., но так или иначе, что, если приходит к нему и он призывного возраста при этом, говорят – надо идти служить в армию, надо идти служить, все по закону, вопросов никаких. Но вопрос направления его в зону спецоперации – это вопрос уже к нему как к контрактнику. То есть, если он будет готов при этом заключить контракт и поехать, и это его право, а если он как срочник, то, как опять же у нас везде говорится, срочники у нас в зону спецоперации не едут, а едут исключительно контрактники. Тут вопрос именно конкретного понятного разделения…
А. Баранов:
- Тут полгода должно пройти минимум, чтобы обучить человека. А вот как вам такой обходной путь? Тех, кто не хочет воевать, можно отправить на восстановление новых территорий? И тогда посмотрим, на что они готовы ради своей новой родины, ради Российской Федерации. Правда, говорят, что ехать туда соглашаются далеко не все. Можно сказать, единицы.
И. Скориков:
- Андрей, у меня вопрос такой. Вот Вадим сказал, что 300 человек пошли – это фактически добровольцы, я понимаю. Но у большинства мигрантов из Средней Азии у них же возникает вопрос – зачем идти подвергать себя опасности и смерти в зону боевых действий, если можно через диаспору, проверенным способом как-то поработать и под видом соотечественников получить гражданство. Как все эти годы, собственно, о чем говорит Бастрыкин, миллион человек получили. Он говорит непосредственно о гражданах из стран Закавказья и Средней Азии.
А. Баранов:
- Хорошо, воевать не хочешь, но строить ты можешь в том же Мариуполе? Климат подходящий. Но дело в том, что многие молодые выходцы из Средней Азии говорят так – украинцы, как и мы, они от гнета Российской империи и советской власти страдали. Им эти идеи с 1991 года в голову вдалбливают и они там проросли. И тогда, наверное, на фоне предложения Бастрыкина может поубавиться вообще число желающих стать гражданами нашей страны? Хорошо это или плохо, не знаю. С другой стороны, нужны ли нам именно такие граждане? Иван Иванович, что вы думаете по этому поводу?
И. Скориков:
- Лично мое мнение, что нам нужна вообще политика репатриации, а не только поиска трудовых мигрантов. У нас ведь те люди, которые к нам приходят, они же видят, как вне очереди не знающие русского языка уроженцы Средней Азии выходят довольные, получив наш паспорт, а сами они проходят семь кругов ада… Вадиму это рассказывать не надо… И, конечно, это вызывает непонимание вообще у всего нашего общества российского, потому что неоднократно законодательные инициативы поднимались, что нужно четко конкретизировать понятие соотечественник. Соотечественник – это не таджик и не узбек, потому что его родина, его отечество – это Таджикистан и Узбекистан.
А. Баранов:
- А если русский родился в Таджикистане или Узбекистане, он русский?
И. Скориков:
- А у него нет другой родины, кроме России. Большой родины-матери, соответственно, он соотечественник. То, что так же и чеченец, родившийся где-нибудь в Америке, и якут, родившийся в Австралии и т.д., у них нет никакой независимой Якутии отдельной или там независимой Чечни, у них у всех – у русских, у чеченов, у якутов и всех коренных исторических народов России одна родина, одно Отечество. Соответственно, они соотечественники России. А вот у армян, у азербайджанцев, у таджиков, узбеков, казахов, у них есть свои Армения, Азербайджан, Казахстан, Таджикистан и т.д.
А. Баранов:
- А у украинцев как?
И. Скориков:
- А для украинцев и белорусов предложение наших законодателей делалось исключение, как близких культурно, духовно, в языковом плане с государствообразующим русским народом. Поэтому здесь отдельная история. Как вы знаете, украинец или белорус, который попадает в Россию, уже через какое-то время говорит, что он русский украинец, или русский белорус, или просто русский, а его дети уж точно растворяются. Посмотрите на данные переписи…
А. Баранов:
- Вот я хочу как раз привести этот пример, если позволите. В переписи 2021 года – данные ее наконец-то обработали – украинцы массово записываются русскими. Если в 2010 году они были на третьем месте после русских и татар – 1 миллион 927 тысяч было тех, кто назвал себя украинцами по переписи, то в 2021 году они выбрались даже из топ-5, количественно их стало меньше на 54% - более, чем вдвое, да. У нас в России, как известно, национальность определяется по самоопределению, поэтому показатель довольно сильно колеблется, и на самом деле это не украинцев или белорусов, как совершенно справедливо вы, Иван Иванович, заметили, стало меньше, это люди сделали осознанный выбор и обозначили свою принадлежность именно к русскому народу.
Вадим Викторович, это хорошо или плохо?
В. Коженов:
- Многие очень мыслят себя в соответствии с документами. То есть, я вижу людей, допустим, из Таджикистана, из Узбекистана, которым говоришь – ты де таджик? Он – нет, нет, я русский – и паспорт показывает. Поэтому тут очень разные люди в этом плане. Я считаю, что Иван Иванович затронул достаточно правильный вопрос. Но это вопрос не решаемый. Вот у меня есть такой термин, я часто его использую в отношении разных спикеров, он не обидный абсолютно, он называется уфолог. Уфолог – это человек, который говорит, что однажды прилетят инопланетяне, построят нам вечный двигатель, мы к нему подключим динамо-машину, всех обогреем и все осветим.
А. Баранов:
- Это я в Киеве где-то слышал подобные надежды.
В. Коженов:
- Да. Так вот, когда мы говорим о том, что мы должны каким-то образом написать методичку, как определить русского от нерусского, это тупик, мы ее никогда не напишем. А без этой методички сотрудник МВД, который расписывается личной своей подписью за то, что он принял документы у русского, который соотечественник, он без этой методички работать не сможет. Я не верю, что возьмется кто-то ее писать, что будет создана какая-то рабочая группа, просто потому, что это вот мы скатимся уже совсем куда-то не туда, да. Давайте потом мерить размеры черепа и прочее…
И. Скориков:
- Во, любимая тема про черепомерки… Вы у израильских коллег попросите методички, у немецких коллег попросите методички, у румынских, у польских, у армянских коллег попросите методички. Русским является тот, кто себя считает русским, его общество считает русским, соответственно, вот если Ермек Тайчибеков, вот мы говорили о Казахстане, который наш соотечественник и любая общественная организация, представляющая наших российских соотечественников, подтвердит, что он наш, что он соотечественник. Соответственно, никаких вопросов по поводу того, что он внешне и по имени и фамилии является казахом, у нас не будет. Он наш соотечественник, потому что сами соотечественники его таким считают.
В. Коженов:
- Это все понятно. Потом будет создана одна комиссия, которая незадорого… Вот Иван Иванович говорит, что любые там все подтвердят, то есть, в любом случае это либо индивидуальное решение инспектора, который… давайте мы от теории, от уфологии – на землю. Вот есть сотрудник, к нему приходит человек, он должен определить. Если он делает это не сам, если это комиссионное решение, сидит комиссия и смотрит – русский или не русский, там чего-то говорят и т.д. Как только будет такая возможность, что какая-то комиссия определяет, что этому человеку даем паспорт, то четыре дня, максимум шесть – и туда пойдут те же самые люди, про которых Иван Иванович говорил вначале…
А. Баранов:
- Зачитаю сейчас некоторые ваши комментарии. Из Архангельской области пишут: «Им нужно получать от России, а не давать», из Москвы и Московской области достаточно сурово говорят «Сталина на них нет». Из Омской области резонное заявление «Если человек не желает воевать, толку от него не будет на передовой, можно только чем-то мотивировать». И вот Швеция, которая поругалась с Турцией намедни, тоже продолжает: «Среднестатистический узбек думает – раз русский бьет своего брата украинца, то что будет, если русский озлобится на узбека? Зачем узбеку эта войнушка-майнушка?». Вот так из Скандинавии это все видится. А наши эксперты здесь поспорили. Иван Скориков говорит, что практика натурализации соотечественников давно и успешно действует в Израиле, в некоторых других государствах, а Вадим Викторович Кожинов сомневается и говорит, что все это идеализм, уфология и через какое-то время мы опять погрязнем в коррупции, администрировании и всякой этой безобразной ерунде. Вадим Викторович, вы начали говорить, почему так случится?
В. Коженов:
- Потому что еще Карл Маркс говорил, что, если капитал может утроиться, то его ничто не остановит. Коррупционная пропасть, которую можно создать таким образом, она будет настолько большая, что… то есть, я вот хочу к Ивану обратиться. Он правильно говорит, правда, как-то жестковато… то есть, вы когда говорите про соотечественников, что они не могут приехать, я с этим не согласен. Я же много общаюсь, я езжу по республикам, на мой взгляд, все, кто хотел приехать – приехали и сейчас сложность исключительно у визовых стран. Вот недавно мы помогали переехать двум немцам, то есть, они родились и выросли в России, потом уехали в Германию, причем немец основал там свой большой католический приход, а потом ему году в 2017-м приснилось, что будет большой потоп и он спасется только на Алтае. Он приехал в Россию, купил на Алтае у у прокурора дом и, соответственно, говорит – я не понимаю, как оформлять документы…
А. Баранов:
- Кавказ-то повыше.
В. Коженов:
- Ну, неважно, да. Вот у таких людей действительно проблемы. У всех безвизовых существует прекрасная программа переселения и единственный критерий участия в ней – это то, что у вас должно быть среднее специальное или высшее образование. Но если оно есть у одного человека, то в свидетельство он вписывает всех членов семьи. То есть, если один человек, который неплохо было бы, чтобы он переехал в Россию, он с собой везет всю семью, обустраивается и т.д. Эта программа работает. Поэтому если человек из бывших стран Союза, где в основном, как я понимаю, те самые соотечественники, о которых часто говорится, если они хотят переехать, они переезжают. То есть, все меньше и меньше мы видим людей, у которых какие-то проблемы… Вот огромная проблема – Туркмения. Почему? Потому что визовая страна, там очень сложно все у них внутри. То есть, много русских людей из Туркменистана приходят в офис и говорят «помогите», мы смотрим как бы и вот это есть. Но это исключительно потому, что визовый режим. Все безвизовые страны, на мой взгляд, сейчас все соотечественники, которые хотели переехать, правда, переехали. Может, там осталось еще каких-то человек 40… но, если я могу помочь, я помогу. Просто, мне кажется, вот когда это говорится, звучит так, что у нас прямо задача, чтобы все вернулись. Так, может, им там хорошо, зачем им переезжать?
А. Баранов:
- Поскольку сейчас пахнет грозой в мире, то нам хотелось бы, чтобы им там было не очень хорошо, а чтобы они нам помогли выжить. А вопрос ставится именно так – ребром. Либо мы, либо они. Черное-белое. То есть, обстановка, близкая к военной.
И. Скориков:
- Тут коллега хвалил государственную программу по добровольному переселению соотечественников, я вот данные последние не обновлял, но на 2020 год, по крайней мере, понял, что там около миллиона всего за 13 лет ее существования ею воспользовались. Давайте мы не будем путать название этой программы с ее сущностью. Это вообще-то программа по привлечению трудовых мигрантов. По квотам регионам по профессиям, в которых они нуждаются. То есть, я, например, как политолог, в Москву приехать по этой программе, будь я соотечественник из-за рубежа, не смог бы. Не нужны в Москве…
В. Коженов:
- В Москве не нужны в принципе никто.
И. Скориков:
- Да, и уж тем более политологи. Соответственно, эта программа лежит на региональных бюджетах как нагрузка.
В. Коженов:
- Так вы езжайте политологом в Саратов, поработайте там пять лет, по условиям программы, вы должны жить в регионе, куда вы переселяетесь, а через пять лет вы уже переедете в Москву.
И. Скориков:
- Так не хватает в Саратове квот и не нужны там зачастую политологи.
А. Баранов:
- Мы сейчас немножко отошли… мы говорим сейчас не просто о миграции, а о миграции в контексте нашей спецоперации, о том, как мигранты к ней относятся и как помогают или нет. Вот что нам пишут из Ставропольского края: «Хотел бы отметить, что даже мы, греки России, чья историческая родина находится в списке недружественных стран и Греция никогда не входила в состав Союза, мы поддерживаем СВО. Заявляли это публично, отправили диаспорой две фуры гуманитарной помощи ДНР и ЛНР, наши предприниматели так же активно помогали и помогают СВО»… Критикуют нашу программу из Приморского края: «Этот ваш «Нацвопрос» напоминает худсовет времен застоя. Когда какая-то педагогуся пыталась зарезать Бабу Ягу в нашем кукольном театре, потому что почему она зеленая, зеленых не бывает, на что автор куклы резонно спросила – а какие бывают, где вы их видели? Если по паспорту гражданин России, то пусть хоть фиолетовый, лишь бы ему не было тут все фиолетово». Ну, собственно говоря, мы об этом и говорим. Хотя фраза красивая, надо запомнить и выдать за свою как-нибудь через месяц… Из Московской области: «Не считаю их своими…». Вот я бы хотел сейчас немножко повернуть фокус того вопроса, который мы обсуждаем. Давайте принимать тех, кто хочет и неважно, какой он национальности, считает себя россиянином, русским, так таким он и будет обладателем паспорта. Но ведь у нас здесь осело полно людей, которые не считают себя русскими, которых хотелось бы отсюда попросить, а почему-то мы этого не делаем. Вот что с ними делать? Давайте я несколько примеров приведу. Вот сидят, поливают Россию грязью азербайджанская Рая Мамедова, она в Югре проживает… в прошлом году уже успела прославиться угрозами расправы со своими соседями такими высказываниями, как «Клянусь Всевышним, я тебе, тварь, табло разобью, ты конченное чмо, свинья русская». Или «Сидим мы… обсуждаем вас, русских, как вы очкуете по жизни». Еще она записала видеообращение к азербайджанцам на азербайджанском языке и отправила его в азербайджанские издания. Эта Рая продолжает разжигать межнациональную рознь, говоря, что все русские ненавидят всех азербайджанцев именно из-за их национальности. То есть, конкретно не ее ненавидят за ее высказывания, а все русские ненавидят всех азербайджанцев, и говорит, что они здесь никто, якобы, у них нет никаких прав, хотя еще недавно в своем чате говорила, что она вместе с земляками тут все держит в Югре. Как поступать с такими? Может быть, депортировать? Или судить в соответствии с УК, статья имеется. Как-то мы не очень жестко к этому подходим, в других странах с этим обращаются гораздо более прямо и без всяких экивоков. Иногда так, что даже и люди пропадают… Ваше мнение, Иван Иванович?
И. Скориков:
- Я разделяю ваше мнение, что слишком мягко мы к этому относимся. У меня сейчас в последние дни перед глазами стоит другой пример. Как в Запорожской области наводчиков, передающих украинским террористам данные о наших военных объектах, их просто проводили на территорию Украины. Не знаю, может…
А. Баранов:
- Пожурили и проводили, да, я сам удивился.
И. Скориков:
- Да… Вот это просто показательно, да, в регионе с военным положением такое происходит. Это показательно. А вы говорите о какой-то представительнице диаспоры, которая что-то где-то там сказала… Это такая мелочь по сравнению с людьми, которые наводчиками работали по военным объектам. Мое личное мнение – конечно же, разжигание, статья о депортации, если это гражданин иностранный, а если это уже наш гражданин, соответственно, ответственность по административному или уголовному кодексу жестко надо действовать и без оглядки на диаспору и на их страны проживания. Потому что, к сожалению, наши отношения со многими постсоветскими государствами еще строятся на таком несоответствии отношений прав и обязанностей. То есть, права получают, а вот за обязанности ответственности нести не хотят. Но мы сами в общем-то создали это. Причем, это касается даже и таких серьезных структур, как ЕАЭС, ОДКБ. Посмотрите, что происходит на государственном уровне.
В. Коженов:
- Я бы тут поддержал, потому что помимо того, что есть конкретный факт, вот из-за таких фактов потом сложно приходить в студии к журналистам и говорить, что на самом деле 99% всех мигрантов законопослушные, порядочные, вежливые и культурные, но вот этот один процент настолько явный, настолько шумный, настолько значимый, его очень любят потом тиражировать все СМИ, особенно малопорядочные, такие, как Telegram-каналы и т.д., что вот я первый бы оформлял протоколы таким людям по 282-й, чтобы просто этого не было как явления. И удивительно опять же, вот если есть такая информация – вот сейчас зайти на сайт МВД и отправить обращение даже со стула не надо вставать, да. То есть, три клика нажали – все, там уже пошел материал, вызвали, опросили, что происходит. Две административки, третья – уголовка. То есть, все эти механизмы сейчас очень хорошо отлажены и работают…
И. Скориков:
- Не всегда они работают…
А. Баранов:
- Вот что нам пишут. «Интересно, а есть такие, которым ничего не нужно, а идут воевать просто за Россию?». Ну, наверное, есть, почему бы и нет? Это из Свердловской области: «Поскольку Россия в первую очередь дом для коренного населения, то, решая вопрос о выдаче гражданства мигрантам, неплохо было бы спросить жителей России – готовы ли они принимать этих гостей и на каких условиях?», - пишет нам из Твери Дмитрий. Ну, резонно.
Вот тут мы говорили о том, что немного, может быть, один процент, но осело гадости всякой, которая живет здесь, получило российские паспорта, но ведет себя настолько безобразно и так баламутит воду, что все на это обращают внимание и создается впечатление, что у нас здесь предателей через одного. И даже не предателей, а откровенных врагов каких-то. Вот еще один пример я вам приведу. Анонсируется концерт «Армянские этнические танцы». Прекрасно, да. название какое-то непонятное – НЖДЕ. Но не все знают, что НЖДЕ – это историческая личность лидера армянских националистов, сотрудничающего с Гитлером. Концерт приурочен ко дню армянской армии. Какой армянской армии? Тех соединений, которых вербовал в годы второй мировой войны Гарегин Тер-Арутюнян по прозвищу Нжде, воевавший в советской армии. Ну, здесь, по-моему, уже явная статья. Вот как быть в этом отношении? Скажут, что вы наступаете на культуру. Ну, вот он так назвал, но танцы-то есть, и танцы красивые. Однако вот такая заноза сидит и что хочешь, то и делай. И теперь все узнают, в том числе и благодаря нашей сегодняшней передаче, что хотели эти люди сделать. И танцы скомпрометировали, и Армению свою подставили, и людей разозлили. Что делать, Иван Иванович?
И. Скориков:
- Сложный вопрос. Смотрите, памятник Нжде стоит в центре Еревана. И у властей по этому поводу особых вопросов нет. Да, правильную характеристику вы Нжде дали, фактически своим умыслом по своему взаимодействию с Третьим рейхом это был такой армянский аналог Бандеры, но его немножко оправдывает то, что он просто не успел, собственно, не воевали его добровольцы, и вот это ему прощают как бы… он действительно потом в советское время посидел в тюрьме и его советская власть судила, кстати, не за пособничество Гитлеру, а за его контрреволюционную деятельность в 18-20-м годах. А для Армении он герой, потому что он одну часть, вот Сангизур так называемый для нее сохранил. Поэтому это вообще не наш герой и в России он вообще не нужен.
А. Баранов:
-А чего ж они танцуют танцы свои армянские с таким названием здесь в России? То, что не успел, это его не оправдывает. А успел бы – оттянулся бы по полной!
И. Скориков:
- Я вообще считаю, что это провокационное мероприятие, как бы кто ни относился к этому конкретно Нжде. То есть, понятное дело, что фигура спорная, понятное дело, что армянская власть нынешняя ее героизируют и, если бы наше руководство сказало – что это такое, в честь фашиста какого-то здесь танцуете, это был бы скандал уже международный. Мне кажется, что вообще затея была здесь провокационная, но остается вопрос – почему не реагируют наши органы на это?
А. Баранов:
- Вот об этом мы и говорим.
В. Коженов:
- Вот опять же, у нас получается теоретическая уфология. Я–то все-таки за то, что, если мы живем в правовом государстве, по крайней мере, я так считаю, и я считаю, что я в таком государстве живу, тогда надо и говорить – вот сейчас-то пример с точки зрения просто сотрудника… вот, например, сейчас Иван Иванович напишет заявление, почему армяне организовали такое мероприятие, оно придем оперативному сотруднику, он смотрит и думает – так, Нжде запрещен? Нет. Внесен в реестры? Нет. Ни что, пусть танцуют. То есть, тогда нужно сначала написать соответственно правильные документы о том, что был такой-то человек… у нас же есть огромное количество запрещенных организаций, в том числе, исламского характера, а Нжде – его никто не знает…
А. Баранов:
- Вадим Викторович, на Нюрнбергском процессе Бандера тоже не был внесен в список нацистских преступников.
В. Коженов:
- А вот как раз вполне возможно надо брать пример с других стран, которые не ленятся вносить всех, кто им не угоден, а я считаю, что Нжде неугоден сто процентов. Правда, я до сегодняшнего эфира про него никогда не слышал, но то, что я услышал, мне достаточно. Я бы его уже внес в реестр упоминания… если там есть какие-то памятники, посносить все это… соответственно, тогда бы мы говорили о том, что как только какие-то люди посвященные ему мероприятия планируют организовать, им говорят – ребята, извините, у нас это запрещено. Как запрещены многие какие-то организации, либо какие-то личности.
А. Баранов:
- То есть, мы в данном конкретном случае представим – давайте показывайте ваши замечательные танцы, армянскую пластику, но назовите это как-нибудь там по-другому…
В. Коженов:
- Да. Ну а зачем нам человек, который против нас работал…
А. Баранов:
- Кстати, я надеюсь, памятники Баграмяну еще не начали сносить в Армении? Этог было бы совсем уже запредельщиной. Хотя то, что сейчас происходит на Украине, во сне не могло представиться еще 10 лет назад… я уж не говорю при советской власти, из которой мы все корнями исходим. Значит, надо быть действительно как-то суровее к подобного рода нарушителям и действительно не журить и отпускать тех, кто наводили украинские ракеты в прифронтовой полосе, но и здесь тоже проходит фронт через сердца, через мозги наши, через культуру, через каждодневное общение. И, если это дело запустить, то молодежь желторотая, а мы видим всякие вот эти блогеры, стримеры или как они еще себя на английский манер называют, несут такую ересь, да еще бравируют этим… « Я пойду воевать за Украину и буду резать русским глотки…» - на чистейшем русском языке воронежский паренек говорит, красуясь перед девочками. Потом показывают, как он стоит на фоне российского флага и читает то ли по телесуфлеру, то ли его заставили выучить покаянные фразы, о которых он забудет, едва его опять выпустят… Время все-таки, хоть и не военное положение, но грозовое время и мы все видим, что дело идет пока что не к разрешению кризиса, а наоборот, к его раскрутке по спирали. Посмотрите, что делает запад. Какое вооружение сейчас попрет на Украину! Куда оно будет стрелять? Добивать до Крыма? Бить по Севастополю, по Симферополю, по Курску? По Белгороду и Орлу уже? По нашим солдатам, которые там сейчас воюют? А ведь здесь, в тылу, эта чертовщина продолжает паразитировать. Я не могу себе представить, что в 1941-45 годах нечто подобное свободно вот так же могло быть в тылу советской армии и в советской стране. Действительно, прав наш читатель – Сталина на них нет в этом плане.
И. Скориков:
- Андрей, я бы хотел подфиналить. Конечно, я с Вадимом согласен в том, что на практике наша вот эта извечная коррупционная неразрушимая юрта, перефразируя, она любую инициативу может испортить. Но тут вопрос все-таки и государственной воли. Если бы наше руководство высшее сейчас обратилось к руководству наших диаспор, представителей тех стран, которые… ну, в лучшем случае затаились, молчат, не высказываются, не помогают… то вполне возможно они бы встали перед вопросом – к кому они лояльны? Стране пребывания, своему паспорту российскому или все-таки своей исконной родине? И следующий вопрос – по поводу всех этих миллионов паспортов, которые получали. Здесь все та же коррупционная юрта ведь тоже в этом задействована, к сожалению. Если бы у нас наши правоохранительные органы были все дядями Степами, то, наверное, глава Следственного комитета не удивлялся бы, откуда у нас миллион соотечественников таких из другого Отечества? Так что вопрос надо задавать совсем конкретно и по адресу. Это вопрос политической воли, а не нашего экспертного общественного какого-то…
А. Баранов:
- Да, надо было бы вызвать, давайте скажем мягче, пригласить руководителей диаспор куда следует, как это было уже в брежневские времена, и четко сказать – ребята, вот вам альтернатива: либо так, либо сяк…
В. Коженов:
- Коллеги, мы провели огромнейшее исследование год назад, в декабре мы его финализировали. У нас в анкете было 64 вопроса, она в режиме диалога достаточно быстрого занимала 21 минуту. Обычно таких опрашивают 100-200-300, мы опросили 5100 штук. Это колоссальные данные, такого 15 лет никто не собирал. Методика вся была МГУ, практику делали мы. И вот там специально, чтобы не обижать каждого по отдельности, мы когда спрашивали, куда бы вы пошли за помощью, где бы вы искали информацию о жилье, где бы вы искали информацию о работе, то есть, важнейший вопрос для мигранта, мы объединили вместе диаспоры и религиозные организации, и вот они в сумме 2,5% набрали. Поэтому вы не переоценивайте вот эту идею вызвать главу диаспоры и с ним поговорить.
А. Баранов:
- Хорошее наблюдение. Спасибо. Это был «Национальный вопрос», в студии были политолог, заведующий отделом Украины Института стран СНГ, член экспертного совета московского отделения Всемирного Русского Народного Собора Иван Скориков и миграционный эксперт Вадим Коженов. Вел передачу Андрей Баранов. Всего доброго.
