Кто, если не мы? Донецкая молодежь взяла на себя заботу о женщинах и стариках, пока бойцы на передовой
В. Алфимов:
- В студии Валентин Алфимов. Рядом со мной Александр Малькевич. Продолжаем вас знакомить с героями, которые строят мирную жизнь на новых территориях.
А. Малькевич:
- На наших исторических территориях, в новых субъектах Российской Федерации. Программа называется «Новороссия. Герои нового времени», при поддержке Президентского фонда культурных инициатив мы это реализуем. Перемещаемся в Донецк, где с нами на связи находится министр молодежной политики Донецкой Народной РеспубликиКирилл Макаров. На моей памяти не так много чиновников вообще, а чиновников в сфере молодежной политики и подавно, которые были бы награждены «Орденами Мужества». Кирилл Макаров – кавалер «Ордена Мужества», причем это еще 2022 год.
К. Макаров:
- Да, все верно.
А. Малькевич:
- Что было в 2022 году, о чем можно рассказать публично?
К. Макаров:
- Мы попали под обстрел, я на тот момент был руководителем «Молодой республики», при выполнении гуманитарной миссии, нас тогда было 17 человек. Есть, к большому сожалению, погибшие ребята среди них, есть ребята, кто получил увечья средней, тяжелой степени тяжести. В тот момент, будучи руководителем, организовал штаб по эвакуации. И в какой-то момент поехал в эпицентр событий, чтобы там оказывать помощь всем, кто там оказался. И до последнего находился там, уже когда была повторная угроза неоднократно, находился там, чтобы достать всех своих друзей, найти. Награда общая, и ребят военнослужащих, кто там находился в тот момент. МЧС по инструкции туда не ехали, потому что была большая угроза. Вместе с ребятами, кто со мной там плечо к плечу помогал, это, конечно, их награда тоже. Эти люди для меня на всю жизнь большие мои друзья. Они сейчас кто где находятся. Тем не менее, если что-то подобное, даже не подобное, а если какая-то неприятность или проблему у них случится, то я брошу все силы, как когда-то бросили они, рискуя жизнью, для того, чтобы помочь.
А. Малькевич:
- Крутая, смелая молодежь Донбасса. Особенно резануло: по инструкции МЧС не могли туда ехать. Поэтому туда, где страшно, опасно, повторные прилеты, поехали донецкие молодые ребята.
К. Макаров:
- МЧС, конечно, у нас большие герои в республике. К сожалению, приходят трагичные новости постоянно. После той нашей страшной трагедии через две-три недели в Краснолиманском районе погибло 13 человек – ребят из МЧС. Если не будет инструкций, определенного регламента работы этих людей, то их бы попросту не осталось, этих ребят. Я ловил себя на мысли, они работали в ДНР в МЧС, в скорой, в системе здравоохранения. Каково это – каждый день выходить и реально прощаться с родственниками. Конечно, это у всех жителей республики по большей части, Донецк, Горловка, Ясиноватая. Но работа МЧС напрямую сопряжена с риском гораздо более высокой степени, нежели в мирных субъектах. То, что у нас в какой-то мере укомплектован штат этих структур, это большая заслуга руководителей этих ведомств, которые создают определенные условия для того, чтобы люди оставались и вкладывали в это душу. Все те, кто работает, не говоря уже про наших военных.
А. Малькевич:
- Но можно сказать, что ты ездишь туда, где опасно, одним из первых?
К. Макаров:
- Были такие моменты. Когда-то чаще, когда-то реже это происходит. Но спустя время, когда начинаешь об этом задумываться, где ты находишься, так получается. Но мы здесь относимся к этому как к какому-то призванию, что мы здесь находимся, выбрали этот путь, идем по нему. Ты должен это выполнять. Если сравнивать то, с чем сталкиваемся мы, гражданские, против того, с чем сталкиваются ребята военнослужащие, ты часто ловишь себя на мысли, что пацанам тяжелее, сложнее. Нужно здесь стараться прикрывать тылы, гражданские тылы, выстраивать жизнь и приходить на помощь местному населению. Потому что их мужчины находятся на фронте, они должны понимать, что у них есть надежный тыл здесь, им обязательно помогут. То, что делают наши ребята, «Молодая республика», народная дружина – наши региональные организации. Также это взаимодействие с Фондом «Защитники Отечества». Общаясь с нашими молодежными организациями, это наша приоритетная задача, все шарики-фонарики, праздники, развитие вас как личности, ваш внутренний потенциал – это все вторично. В первую очередь мужики на фронте должны понимать, что там об их семьях заботятся и будут заботиться, что бы ни случилось. Тогда они смогут четко, нормально выполнять свои задачи, а не думать, кто поможет матери убрать дома или перекрыть крышу, или убраться во дворе, или накормить, или проведать, отвезти в больницу и так далее. О таких вещах они вообще не должны думать. Это наш долг, это наша обязанность.
В. Алфимов:
- Как хорошо вы сказали про шарики-фонарики. У меня наконец приходит понимание, что молодежная политика, которую проводите вы…
А. Малькевич:
- Это молодежная политика здорового человека.
В. Алфимов:
- Именно так. Можно сравнить с пионерами, которые помогали.
А. Малькевич:
- Кирилл, ты же все равно выбираешься на «материк». У тебя там нет разрыва шаблона. К сожалению, ряд твоих коллег в других субъектах как раз про другое. Вы там занимаетесь реальным созиданием, очень большим, нужным делом глобально и множеством маленьких полезных дел. А где-то проводятся разные форумы: открываем чакру, выпусти наружу свое внутреннее «я».
К. Макаров:
- Я понимаю, о чем вы говорите. У меня не сильно выстреливает в каких-то моментах злость и непонимание, потому что понимание у коллег есть, просто так получилось. Когда нас сравнивают с молодежью мирного субъекта, я всегда говорил о том, что мы такие же обычные русские ребята, случись что-то подобное в любом другом мирном субъекте, я уверен, что было бы также. Да, кто-то бы уехал, кто-то бы остался, кто-то бы иначе себя повел. Тем не менее, так бы ребята тоже мобилизовались и выполняли свою миссию. А мы бы в своем обычном мирном, спокойном русском Донецке собирали гуманитарную помощь от региона, отправляли бы, сочувствовали, сожалели, принимали бы беженцев. У нас бы тоже уходили добровольцы на фронт. И всё. Здесь же вся Россия, здесь уже и представителей из любой страны можно найти. Вчера колумбийский флаг водрузили в Авдеевке. Эта работа ведется.
К нам относятся очень тепло и на федеральном уровне. Похвастаюсь, буквально две недели назад я участвовал в панельной дискуссии на 800 человек на выставке «Россия» на ВДНХ. На сцене находился я и пять губернаторов. Я был единственным министром, я рассказывал про работу в сфере молодежной политики в зоне СВО. Я там был не вместо Дениса Владимировича, а просто было принято такое решение федеральным руководством, чтобы я докладывал, непосредственно человек из новых субъектов. Я такой тезис взял, его сразу все подхватили: волонтерство в бронежилетах. В целом все равно общество меняется в России, в Москве общество очень сильно поменялось.
Для меня был большой сигнал после «голой вечеринки» нашумевшей в «Мутаборе». Это когда общество в комментариях, лидеры общественного мнения говорят о том, что все езжайте в зону СВО, на Донбасс, и у них не остается другого шанса, потому что власть тоже заблокировала все концерты, люди заблокировали, население взбунтовалось. И их можно сказать насильно выпирают в зону СВО, чтобы искупать свои грехи. Я сказал этот тезис, его потом все быстро подхватили, что «Донбасс – не прачечная». Я считаю, что вечеринка в «Мутаборе» - рядовое мероприятие раньше в Москве. И буквально два-пять лет назад оно никого бы не удивило. Явно не было бы никаких санкций от людей, от власти – вот так жестко отреагировать. Мы на Донбассе это оценили. Если народ России считает, что этим людям необходимо ехать сюда и искупать свою вину, то кто мы такие, чтобы идти против мнения всей страны. Если так люди считают, конечно, пусть едут. Я больше скажу, они оказывают помощь, приезжают, очень сильно помогают людям эти приезды. Они закрыли очень проблемные моменты.
В. Алфимов:
-Тут была дискуссия по этому по поводу, что, когда приехал Киркоров, было ли приятно людям, бойцам, перед которыми он выступил, смотреть на Киркорова? Приехал бы Расторгуев или Розенбаум – да, вопросов нет. А Киркоров – он в перьях и все такое. Или это было хорошо, что он приехал?
К. Макаров:
- Честно скажу, никто не сказал ничего против. Я не буду обманывать. Я спросил: как там люди встретили? Конечно, они встретили нормально, все послушали концерт. Просто Киркоров у них ассоциируется с мирной жизнью. Если представить, что эти люди видят ежедневно, а тут у них такая возможность была, то это очень круто. Опять же, общество негативно отреагировало. В социальных сетях резко негативная была реакция. Он привозил какое-то оборудование, гуманитарку и так далее. Но если хотя бы один мирный житель, кто не мог бы получить протез, если бы этот человек не приехал, получит этот протез, да господи, да пусть Настя Ивлеева хоть каждую неделю делает свои вечеринки, если мои земляки будут получать такую помощь, на которую они не могли бы рассчитывать.
Если будет счастлива какая-нибудь молодая девчонка, у которой разбита судьба, она так думает, что у нее мир рухнул из-за того, что она получила увечье и стала инвалидом, если будут вот так делать, если они будут свои миллионы доставать и отдавать, нелепо здесь стоять, травить в камеру и не понимать, что им говорить, им будет страшно от этих прилетов, от всего того, что мы слышим ежедневно, такое перевоспитание будет через протезы и страх, я считаю, да, мы достигаем чего-то уже более здравого. Но в целом общество резко негативно восприняло. Я даже слышал здесь такое, что это был не Киркоров, а его двойник.
В. Алфимов:
- Получается, вы и ваши подопечные, молодежь Донбасса, есть моральный ориентир, моральный камертон для всей России.
А. Малькевич:
- Лично я так считаю.
К. Макаров:
- Может быть. Много ребят, я понимаю эту поддержку, я ее вижу ежедневно в своем телефоне. Сколько ребят приезжает, сколько девчонок молодых, у кого братья, дяди, папы в зоне СВО находятся, сколько они пишут, просят помощь передать, либо просто следят за нашими новостями, отправляют гуманитарную помощь, приезжают сюда, делают окопные свечи, ходят по школам, собирают рисунки, передают их сюда. Ты понимаешь, что прямых соратников, которые сопричастны, их очень много.
Скажу больше, когда я уезжаю на какие-то федеральные мероприятия, если такая возможность есть выступать, то очень много потом подходит людей, хотят пообщаться, подружиться, взять контакты, приглашают куда-то. Мне за прошлый год пришло приглашение в 80 субъектов выступить там, поучаствовать, приехать. Я практически везде отказался. Но нас зовут, хотят видеть. И это очень приятно.
А. Малькевич:
- Что за рецепт приготовления донецкой молодежи? Вы на самом деле везде, где сложно, трудно, опасно. Еще не устаканилось в Мариуполе, вы туда. В Авдеевку. В общем, везде, где сложно, вы там находитесь. При этом с кем ни поговоришь, никто не собирается уезжать, бросать свою родную землю. Что за правильные книжки вы в детстве читали?
К. Макаров:
- Те, кто здесь остался, это большие патриоты Донбасса, России. Когда пошло это освобождение, люди понимают, что они творят историю. Они первые заходят, первые видят, они помогают, создают условия для жителей освобожденных территорий, чтобы они чувствовали себя как дома. Это какая-то миссия, возможно, вообще миссия, ради которой мы родились и живем. Может, в этом все и заключается, чтобы сегодня здесь находиться.
Меня позвали на ряд крупных федеральных мероприятий в Москве. И случилась Авдеевка. Я говорю: ни в коем случае, я точно не могу поехать. Я не знаю, когда я поеду в Авдеевку, но я точно не могу отсюда уехать. Можете себе представить, это треть моей жизни я ждал этого момента. Я сейчас туда поеду. И в Мариуполе так же было, я там падал на колени, трогал траву, асфальт руками: неужели я здесь? Я в нашем Мариуполе, я сюда добрался наконец-то. Неужели это все теперь опять наше?
Пишется история. Ребята – большие патриоты своего края. Поддержка есть от вас, с федеральной стороны. Донецк еще никогда не был так близок к Москве. Люди, которых я раньше мог видеть по телевизору или на плакатах, они сейчас звонят мне и говорят: брат, сколько помощи, куда и что нужно отравить? Давайте мы поможем. Да, такое предназначение, ребята именно так к этому относятся. Это тяжелая война, она идеологическая. Сколько молодых девчонок, которые принимают участие во всех этих мероприятиях наших, хотят помочь, рвутся поехать. Я думаю, весь этот патриотизм закален на практике. Это не теория, это не круглые столы, не какое-то декламирование стихов или пение военных песен. Это именно на практике, вот прямо сейчас, здесь. О каком патриотизме может идти речь, когда молодой человек сидит дома, у него мама попала под обстрел, папа на фронте. А какой у него еще может быть моральный выбор, чем еще заниматься. Этот выбор его прямо подталкивает идти и помогать.
А. Малькевич:
- Тогда еще про моральный выбор. Мне очень нравится поговорку, которую мне сказала одна из донбасских знакомых: мальчик ищет себе девушку из хорошей семьи, а мужчина – женщину из Донбасса. В вашей команде девчонки и красивые, и пассионарные. Как вы принимаете это внутреннее решение? Она тебе говорит: я бы помчалась с тобой в Авдеевку. А ты, с одной стороны, должен ее остановить и защитить, как мужчина, но ты ее остановить не можешь, потому что она неукротимая донбасская девчонка.
К. Макаров:
- Тут вариантов нет. Надо сохранять трезвый ум, стараться с умом к этому максимально подходить, и к безопасности, во всем этим моментам. Девчонки стойкие, бойкие. Есть и те, кто подписали контракт, те, кто был когда-то в «Молодой республике», подписали контракт, стали военнослужащими. Чего делать? Помогают, едут на ПВРы, помогают тем, кого эвакуировали. Тоже не очень просто, люди разные бывают. Тоже большая опасность. Тем не менее, такие они амбициозные, строптивые.
В. Алфимов:
- Вот вы говорите, Кирилл, что девчонки едут в пункт временного размещения беженцев. Но беженцы разные бывают - вот это я от вас услышал. А много тех, кто негативно настроен, так скажем?
К. Макаров:
- Да, действительно, люди были разные. Это больше мы столкнулись с Мариуполем, потому что много людей не выехали, их не выпускали и республика прямо принимала огромное количество людей. В какой-то момент я понял, что не вывозим. То есть, тысячи, десятки тысяч людей, они едут, едут, ну, просто не прекращающийся такой поток людей и мы прямо привозили прямо буханками выгружали и она прямо растворялась, вся гуманитарная помощь. Мы привозили все подряд. Конечно, люди пережили многое, очень тяжелое, люди нервные бывали, конечно. Ну, представляете, можно было и дома лишиться, и семьи лишиться, и провокаторы могли быть, и, конечно же, фильтрационные мероприятия. Вы же понимаете, когда их там проверяют, они же все переодевались – там и мужчины, и женщины, и помоложе, и постарше могли быть среди них быть провокаторы. Конечно, это есть определенный риск, когда ты запускаешь туда волонтеров, там сидит человек 700 в каком-нибудь ДК и они вот в этом дворце культуры сидят, спят там друг на друге, еще чего-то. Ты стараешься им как-то быт наладить, а сам, ну, как бы понимания до конца нет, кто там может находиться. Он может там и документами завладеть, и телефоном, и уйти куда-то. То есть, сотрудники МВД есть, но их не так много, потому что активная фаза боевых действий, у них и без того очень много задач. Людей едет очень много, поэтому всякое бывало. Но по бОльшей части, конечно, основная задача была и всегда мы людям говорим – мы заходим на освобожденную территорию, наша основная задача накормить, обогреть, потом разбираться – кто он, за кого он был, каких он взглядов и т.д. Сейчас самая главная задача быстрее всех накормить. Дальше будут специальные органы разбираться и т.д. Сейчас наша задача максимально всех приютить, оказать донецкое гостеприимство. Вот это была основная задача. Никаких общественно-политических мероприятий, никаких лозунгов, пропаганды, речей каких-то громких - ничего. Сейчас самое главное – давайте быстрее всех накормим. Потому что времени мало.
А. Малькевич:
- Давай тогда отдельно поговорим о твоей поездке в Авдеевку. Получается, если не в первые часы, то в первые дни после освобождения города по хорошей, уже устоявшейся традиции, один из первых – это министр молодежи республики со своей частью команды и ты уже там. Зачем?
В. Алфимов:
- Да. Пассионарный слушатель сейчас спросит – чего там делать министру молодежной политики?
К. Макаров:
- Да. Идет освобождение города, мы все ждем заявления, когда уже министр обороны доложит президенту. Как только это прошло, я спросил, какая там ситуация? Мне сказали, что там все заминировано, ситуация непростая очень, работы там очень много. Но по каким-то позициям, где я мог узнать, я спросил, как этот микрорайон заминирован, как здесь ситуация и т.д. И мне начали писать. Мы договорились с этими, мы договорились с этими поехать туда и там начинают выдавать гуманитарную помощь. Понимания у меня нет абсолютно никакого, что там происходит. Можно их туда отправлять, нельзя. Они у меня спрашивают, потому что они могут сами ехать, то есть, я их не регулирую никак. Там не предусмотрено, что я могу им отказать и сказать – нет, вы едете или вы не едете. Они мне не подчиняются, я их не финансирую, не содержу и т.д. Это не мои подчиненные. Они у меня спрашивают, как у старшего брата, который должен им сказать можно или нельзя. Я говорю – так, я еду сначала первый, смотрю, что там происходит, какая там ситуация, оцениваю, какая ситуация в целом гуманитарная, что там людям нужно, а дальше мы уже с вами начинаем принимать решение. Я собирался ехать уже вечером, уже начинало темнеть, мне говорят – не надо ехать, темно. Я говорю – да какая разница, поехали, это же Авдеевка. Надо быстрее как бы ехать. Договорились на раннее утро поехать. Я немножко пропустил там свои какие-то обязательные мероприятия, как чиновник, отодвинул их в сторону – думаю, надо стопроцентно ехать – в 5 утра мы уже начали движение в ту сторону. Движение было очень интересное, потому что мы поехали через позиции через наши, на которых мне приходилось бывать. Крайние перед Авдеевской промзоной, то есть, когда на нее приезжали, сразу машины прятали под мост, выползали и ползком как бы там двигались. А тут мы в полный рост остановились, вышли, пьем воду, бронники поправляем или еще что-то и я говорю – никогда бы не подумал, что так скоро я буду здесь стоять уже в полный рост. И началось наше движение в Авдеевку. Мы поехали через промзону. Наверное, вот те, кого я лично знал, кому я жал руку, с кем я дружил, кто не дожил две, кто не дожил три недели до освобождения промзоны, это порядка там 20 человек за время СВО, кого я прямо могу четко назвать своим товарищем, другом, они навсегда остались там. Посмотрев на нее, мне стало не по себе, то есть, я посмотрел на эти места, на те самые знаменитые двухэтажки, трехэтажки – одна развалена, вторая – конечно, очень больно. Потому что с обеих сторон русские ребята и сколько тысяч, тысяч человек за 10 лет там осталось – конечно, представить очень страшно. Очень страшно. Буквально проехали промзону и начали видеть уже первых людей, которые выходят на дорогу и машут рукой. Вообще авдеевский феномен, для меня это нечто новое. То есть, это абсолютно другое, я такого не видел, с таким я столкнулся впервые. Люди начали выходить и все машут рукой. Мы вышли, начали выдавать гуманитарную помощь, а люди говорят – зачем? Мы вот такие пакеты собрали, очень хорошие… понятно, сейчас быстро выхватили эти пакеты и повезли – там очень хорошие такие гуманитарные наборы, они рвались, я даю людям, а они говорят – да нет, да что вы, да не нужно. А мне непонятно – ну, как, мы приехали, освобожденная территория, все разбито, я даю гуманитарную помощь, почему они отказываются? А они говорят – мы же так живем уже два года. У нас там чуть-чуть еды осталось, у нас только вчера перестал работать наш местный магазин – они еще за гривны рассчитывались в нем… может, вы кому-то другому, мол, отдадите гуманитарную помощь, кому она нужна? Мы говорим – да не переживайте, сейчас вся Россия сюда приедет и еды будет много, поэтому берите.
В. Алфимов:
- Наш военкор Александр Коц, который с вами был в одной группе, описывал похожую ситуацию, когда выгрузили из машин гуманитарку, положили то ли на дорогу, то ли еще куда-то и местный мужичок подходит и говорит – зря вы, ребята, ее сюда положили, сейчас собаки растащат. Но это же вам! Как нам?! А что, можно взять? И вот точно так же, те же самые вопросы – а зачем? Да. конечно, это удивительно.
А. Малькевич:
- Кстати, мы разговариваем в памятный день – два года назад Россия признала независимость Донецкой народной республики, с чем я всех нас и поздравляю!
Кирилл Борисович, я правильно понимаю, что ты молодой семьянин?
К. Макаров:
- Да.
А. Малькевич:
- Все, что считаешь нужным, по этому поводу расскажи.
К. Макаров:
- 2022 год, вот уже роды вот-вот, случилась как раз наша трагедия страшная, за две недели того, как жене нужно было рожать, и Донецк находился под большим таким обстрелом и я к жене подхожу и говорю – давай, наверное, рассмотрим возможность, что ты поедешь рожать в Ростов. Потому что там безопаснее, потому что сейчас разбивают больницы и т.д. Она отказалась наотрез.
А. Малькевич:
- Это опять к вопросу про девчонок Донбасса, да. То есть, это то, о чем мы говорим. Ты в плане защитить ее, а она говорит – нет.
К. Макаров:
- Да, два момента таких. Мы уже начали спорить, уже так более на повышенных тонах, я уже притормаживаю, потому что девятый месяц беременности, а она мне говорит – ты такой здесь молодец, а жена твоя поедет рожать в Ростов. А что люди могут сказать, ты сам подумал вообще? Как ты вообще смотришь на то, что у сына Кирилла Макарова в свидетельстве о рождении будет написано место рождения – Ростов-на-Дону, 2022 год. Я говорю, хорошо.
В. Алфимов:
- Это она говорит? Это женщина говорит?
К. Макаров:
- Да, да, это вот она мне сказала. 23 года. Девушка в 23 года, да. И я как бы – ну, хорошо, рожаем здесь. Вот такая у нас была яркая выписка, когда приехали ребята из подразделения «Пятнашка», приехали ребята из молодежных организаций, приехали «Ночные волки», на мотоциклах… наверное, человек 150 было в тот момент. Было похоже больше на экранизацию в реальной жизни мультфильма «Король Лев», когда я с ним с маленьким вышел – то есть, такое количество людей его встречало! Все пришли поддержать. Но были, конечно, такие тяжелые моменты. Они не выезжают, они находятся вместе со мной и, конечно, это все сопряжено постоянно с нервами, страхом, переживаниями. Был прилет по администрации главы, тогда еще, в 2022 году, осенью и я, как сейчас помню, поймал себя на мысли – я с коляской, мы с ним гуляем, мы подходим: торчит болванка от ракеты в асфальте и я говорю – вот, сынок, смотри, это сегодня ночью стреляли. А самого мысль такая посещает – господи, а я здесь гуляю с ребенком, а здесь ракета упала буквально 10 часов назад. Ну, думаю, а куда ты здесь денешься?! Конечно, сколько бы ни было уговоров уехать на время, пожить, еще что-то, это все категорически... Ни в какую не получалось. Хотя какие бы сложные моменты тут ни были, и угрозы там всякие и т.д. Потом летом была ситуация – дрон-камикадзе влетел в соседний дом, мы ночью проснулись, все очень испугались, мы побежали с ребятами, с соседями в этот дом, ломали дверь, думали, что там люди, но, слава богу, все обошлось. И я когда спускался, поймал себя на мысли, что стоят два корпуса – один и второй – что в 50 метрах от моего годовалого сына взрывается беспилотник. Вот интересно, думаю, его уже можно назвать полноценным участником специальной военной операции, если он в один годик такое вот уже переживает? Ну, тем не менее, стараемся как-то адаптироваться. Где-то погулять быстренько с коляской или на качели какие-то, или в кружок какой-то его отдать и т.д. Хотя в последние два месяца я прихожу часов в 11-12 – он спит, конечно, уже. Утром просыпаюсь, 20 минут успеваю с ним поиграть и опять на работу. В выходные, конечно, побольше времени успевать проводить с семьей… тем более – Год семьи. Я хотел бы, конечно, чтобы детей у нас в семье было больше, тут и президент Годом семьи объявил, но мне сказали, что нужно подождать… Но пока вот стимулирую всех коллег – всем говорю, что нужно заводить семьи. Все приняли к исполнению.
В. Алфимов:
- Поэтесса, которая была, Анастасия Дмитрук, написала главный стих майдана «Мы никогда не будем братьями»… извини, Кирилл, я просто параллели провожу – у нее молодой человек в 2015 году сбежал от армейского призыва в Россию и она приехала рожать в Ростов-на-Дону, тоже к нему приехала. Вот из благополучного Киева люди, которые говорят, что мы никогда не будем братьями, бегут к нам в Ростов рожать. Вот у нее в свидетельстве ребенка будет место рождения – город Ростов-на-Дону. А у тебя жена сказала – нет, ни фига, мы будем рожать здесь, потому что это наша земля. Вот такие у нас девчонки на Донбассе живут.
К. Макаров:
- Проблема такая есть, я о ней подумал 24 февраля, когда все началось, как бы так не получилось, чтобы через время вот эти люди, кто там были против нас, все эти восемь лет на тот момент, топили все против нас, отравляли нам жизнь, как бы там не получилось, чтобы они потом нашими начальниками в какой-то момент не стали. Вовремя где-то переобулись, вовремя зашли, вовремя где-то их кто-то не узнал и т.д. Но поскольку у нас с вами годовщина всех этих майдановских событий, сегодня годовщина признания независимости наших субъектов, поскольку мы здесь с вами втроем обсуждаем такие на самом деле серьезные вещи, и все мы с вами идейные борцы за все то, что сейчас происходит, давайте сейчас в эфире пообещаем друг другу, что будем всячески давить эти проявления и перебежки всей вот этой нечисти и, если вдруг кто-то из нас не будет справляться, то мы можем обратиться друг к другу…
А. Малькевич:
- …и любой придет на помощь. Кстати, это вообще очень серьезная тема, которую Валентин случайно зацепил. Я-то как раз всеми руками за фильтрационные мероприятия. Потому что смотрите, какие мы добрые. То есть, въезжает к нам в страну человек, который до этого все сети своими видео заполонил со словами «ты мне не брат, мы никогда не будем братьями, ты гад, я тебя ненавижу, сдохни», а теперь – подвинься, я иду рожать в ваш уютный роддом и буду здесь жить.
В. Алфимов:
- С другой стороны, не то чтобы я оправдываю сейчас кого-то или еще что-то, русский народ, он же милосердный. Мы все русские люди, мы все милосердные. Мы самого большого грешника рано или поздно простим. Но ты абсолютно прав – вот как раз по поводу того, что когда-нибудь они все будут нашими начальниками…
К. Макаров:
- Надо этого не допустить, поэтому да… зла помнить не надо, а записывать его нужно.
В. Алфимов:
- Давай к Авдеевке вернемся. Какие задачи там стоят самые ближайшие для министерства молодежной политики, для молодежи Донбасса?
А. Малькевич:
- И для команды Кирилла Макарова, потому что у тебя еще и молодая республика, и вот общественная организация прекрасная потрясающих ребят и девчат, которой ты руководил до того, как стал министром.
К. Макаров:
- Авдеевка. Собственно говоря, сейчас самое главное понять, ну, мы уже поняли на самом деле всю потребность, все, что нужно помочь людям в быту, в питании, в документах и т.д. Некоторые даже успели сказать, что они по радио слышали, что выборы президента России скоро, значит, они радио наше слушают. Конечно, помочь выехать и пройти все прозрачные вот эти мероприятия – это тоже будут заниматься волонтеры – выехать к своим родственникам в республики, в Российской Федерации. Меня начали забрасывать в социальных сетях – помогите найти маму, папу, тетю, жену и т.д. То есть, люди обращаются, просят. При этом, даже знакомые, я даже не подозревал никогда, что, оказывается, там есть их родственники. Вот это основной момент, конечно. Создать все необходимые условия – уборочные мероприятия, насколько это возможно будет, волонтерская помощь, для того, чтобы … чтобы туда начали возвращаться люди. Российская Федерация показала, когда все регионы включаются, как мы умеем очень быстро возводить города, делать их новыми и т.д. И, конечно, помочь военным там обжиться, обустроиться с гуманитарной точки зрения, помочь ребятам, чтобы им там было более комфортно находиться для этой всей работы, которую они будут делать, потому что движение, насколько я понимаю, продолжается, но много каких-то неприятных сюрпризов там понаставили. Поэтому здесь им будет работа. Маленькие гуманитарные штабы, вывоз людей – накормить всех, напоить, кто не хочет уезжать, и побыстрее включить в нашу Донецкую общероссийскую семью, для того, чтобы они вместе с нами уже совсем скоро имели такую возможность и получить документы, и пособие, и выплаты, и даже отдать свой гражданский долг на выборах.
А. Малькевич:
- Вот, собственно, Новороссия, герои нашего времени – Кирилл Макаров, кавалер Ордена Мужества, министр молодежной политики Донецкой народной республики.
В. Алфимов:
- Кирилл, спасибо большое. Удачи! Ребенку здоровья, жене терпения, а тебе - сил.
Подписывайтесь на наш подкаст на любой удобной платформе, чтобы не пропустить новые выпуски о героях, налаживающих жизнь в Новороссии!
