Делягин: У Лужкова был глубокий научный подход, который внешне выглядел как практичность
Скачать передачу [mp3, 42.4 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
М. Делягин:
- Здравствуйте, дорогие друзья! Сегодня мы начнем с грустной темы. Вчера Москва простилась с Юрием Михайловичем Лужковым. Я думаю, что я могу сказать о нем несколько слов, потому что видел я его на совещаниях раза три-четыре за всю жизнь. Ни в какой круг – ни в ближний, ни в дальний – его не входил никогда. Поэтому могу говорить, как обычный житель города… В Лужкове подкупала необыкновенная основательность. Ему был свойственен глубокий научный подход, который, как практичность, выглядел только внешне. На самом деле, это был человек, который стремился всегда сам докопаться до сути любого значимого вопроса, причем, обязательно на основе именно фундаментальных научных знаний, а не поверхностных прикладных. Иногда это докапывание выглядело странно. Например, уже после рыночной реформы они специально взяли один магазин и экспериментально пробовали разные режимы работы – а магазин был частным, договорились просто с хозяином – как сделать так, чтобы и владельцу, и трудовому коллективу этого магазина было выгодно не повышать цены, а стараться сделать их как можно более низкими? Выяснилось, что это возможно, это подтвердилось экспериментально, и магазин даже пытались сжечь дважды конкурирующие бандиты, владевшие соседними магазинами, потому что, если детально регламентировать всю деятельность каждого сотрудника, тогда возникает ситуация, когда магазин заинтересован не в завышении цен, а в увеличении объема продаж и количества людей, которые приходят. Мне это рассказывали сотрудники мэрии с горящими глазами, правда, я обидел их очень сильно, я спросил – а разве это было не очевидно с самого начала? Но люди, исходя из фундаментальных научных знаний, поставили совершенно нетривиальную для того времени, когда все завышали цены в разы и была фраза, что деньги нужно тратить как можно быстрее, пока они не кончились… вот для этого времени они поставили нетривиальную и очень человеколюбивую задачу – как добиваться не роста, а снижения цен, они придумали как, они поставили эксперимент, все получилось – и Лужков лично курировал этот эксперимент и следил за результатами. Но выяснилось, что это несовместимо с государственной политикой, поэтому пришлось от этой замечательной идеи отказаться. Вот Лужков начинал действовать только тогда, когда он понимал процесс и был уверен, что понимает процесс на основе именно фундаментальных знаний. Действовал он последовательно, комплексно, эффективно, по крайней мере, на первом этапе своей работы в Москве в 90-е годы. Это вызывало массу негодований, но я знаю человека, который выиграл у него суд в московском суде еще в 1997 году. Сейчас представить себе это невозможно. И Лужков признал решение этого суда и даже не подавал на апелляцию.
В советской системе Лужков рос в химической промышленности и стал бы начальником большого научно-производственного объединения. А затем, как минимум, стал бы заместителем союзного министерства. Может быть, пошел бы и выше. Но система рухнула и Лужков оказался в городском хозяйстве. Была замечательная история, когда демократы двинули в мэры Москвы университетского профессора Попова, о котором было много всяких разговоров, он был даже короткое время деканом экономического факультета МГУ, но там был грандиозный скандал, связанный с коррупцией, и, как я понимаю, он чудом не сел. В итоге он заведовал там кафедрой управления, но он был профессор. И, когда демократы его двинули в мэры, они испугались, потому что, в общем-то, они сами жили в Москве и им не хотелось, чтобы Москва стала катастрофой. И они, как принято у демократов, пошли, как я понимаю, в КГБ и проконсультировались у тех, кто разбирался в кадрах. Судя по всему, у своих непосредственных кураторов. Ответ, который они получили, меня впечатлил, и я до сих пор его помню. Москва будет жить при любом мэре, если его замом будет Лужков. То есть, Лужков уже тогда, на заре 90-х годов, воспринимался людьми, сведущими в кадрах, как хороший, четкий, внятный и надежный хозяйственник. В те годы разгула демократии речь шла вообще не о развитии. Речь шла о вульгарном выживании. Ну и, как мы все знаем, торжество либерализма крайне редко бывает совместимо с сохранением канализации. И первым шагом Лужкова стало спасение Москвы от грозившей ей в то время экологической катастрофы. Она казалась неизбежной, она до смерти напугала Попова – это была одна из причин того, что Попов ушел сам… Лужков взялся разгребать в прямом смысле слова Авгиевы конюшни и разгреб. Но главным достижением Лужкова, за что ему до сих пор благодарны, за что даже в годы борьбы с региональной вольницей он оставался на должности с 2010 года, при том, что он политически был противником Путина в свое время, - это стало полностью забытое ныне спасение Москвы от приватизации по Чубайсу. Напомню, что в ходе ваучерной приватизации ценнейшие активы раздавались фактически даром. И легко полученные случайными спекулянтами они легко пускались ими по ветру, а, самое главное, они захватывались бандитами и стимулировали самый чудовищный, самый наглый бандитизм. Москва не стала городом разбитых фонарей, как Питер. Москва не стала криминальной столицей страны, как управляемый либералом Собчаком Петербург. И именно потому, что Лужков не допустил в единственном регионе России ваучерную приватизацию по Чубайсу. Он проявил фантастическую непреклонность, упорство, Ельцин был впечатлен непреклонностью Лужкова и его аргументами – потому что Лужков объяснял, что стабильность в Москве это прямая безопасность федеральной власти. Если в Москве будут бандиты, а при приватизации по Чубайсу они неизбежны по таким-то причинам, то это будет прямая физическая угроза федеральной власти. И Ельцин был впечатлен всем этим, уступил – и Москва стала единственным регионом, где государственная собственность продавалась за деньги. Да, небольшие деньги. Потому что больших в то время в стране не было. Да, отнюдь не всегда прозрачные. Но люди, которые судят Лужкова 90-х годов, опираясь на сегодняшние реалии, на мой взгляд, выглядит убого и непристойно, потому что мы забыли те реалии, когда даже государства не было на самом деле, в прямом смысле этого слова. По-моему, Кузьминов, глава нынешней ВШЭ, в свое время прямо и открыто объяснял, что либералы специально создавали класс бандитов для отстрела красных директоров, которые пытались сопротивляться ваучерной приватизации по Чубайсу… Лужков убрал фундаментальную причину этого. Конечно, бандиты были и в Москве, это понятно, но их было на порядок меньше, чем могло бы быть. Не случайно на Манежной площади появилась и стоит до сих пор аллегория на спасение Москвы Лужковым от Чубайса – там медведь отбивает крупную рыбу у драной лисицы. Причем, пропорции тела медведя и характерное, хотя и крайне редкое движение, фотографически точно скопировано с Лужкова. Совсем не факт, что он знал это или обратил на это внимание. Там была идея – при строительстве новой Манежной площади – сделать ряд исторических всех градоначальников и изобразить их в виде столбиков, которые держали бы колоннаду. А колоннада символизировала бы Москву. Зрелище было ужасное, от этой убогой идеи отказались, но Церетели Лужкова сваял. И потом на основе этой скульптуры, как я понимаю, очень живой и очень характерной, был изваян медведь в совершенно его пропорциях и совершенно с его очень характерным движением. На самом деле, только за это Лужков достоин памятника в Москве – за спасение от ваучерной приватизации по Чубайсу – но, думаю, что стоять этот памятник должен все же на нулевом километре МКАД, который до Лужкова считался водителями дорогой смерти. Она не была даже освещена. И нормальным водителем считался не человек, сдавший на права и отъездивший даже год без аварии, а считался человек, который проехал МКАД один раз весь. После этого человек имел право называть себя водителем. Вот Лужков это исправил!
М. Делягин:
Итак, продолжаем. Многие вещи, которые сейчас кажутся неотъемлемой частью Москвы – казалось, что так было всегда – это было сделано Лужковым. Например, мало кто помнит, что эстакада над Садовым кольцом, которое было продолжением Комсомольского проспекта, из-за износа материала, была снесена в начале 90-х годов. И именно в этот момент наступили пробки – потому что изъятие этой одной эстакады из схемы городского движения сильно его дезорганизовала, даже при относительно небольшом количестве машин. Она была восстановлена при Лужкове. Третье транспортное кольцо – тоже проект Лужкова. Да, с зауженными петляющими въездами, на которых сегодня бьются машины и стоят дикие пробки. И самое третье кольцо, конечно же, по-хорошему, должно было бы шире на две полосы в каждую сторону, но это было время, когда денег не было в прямом смысле слова… и было сложно себе представить, что люди купят себе такое количество машин. Лужков восстановил массовое жилищное строительство. Я помню до сих пор, как был такой либерал – Борис Григорьевич Федоров – он был неплохим человеком, он стремился к лучшему, он просто не знал, что делать. И, когда он стоял в своем кабинете в Госдуме, он говорил – у меня есть мечта, я хочу, чтобы вот я смотрел на панораму Москвы и видел строительные краны. Это был год 94-й, по-моему… и все понимали, что этот человек бредит, что невозможно в руинах, в разрухе, в аду… кто будет строить здесь, кто будет сюда вкладывать? Да еще сразу после расстрела Белого дома… Кто может вообще вообразить себе, что здесь будут строительные краны? Мы увидели эти строительные краны, и Борис Федоров, хоть и умер в 50 лет в Лондоне, тоже их увидел. И это была заслуга Лужкова.
До сих пор сохраняются лужковские надбавки пенсионерам – хотя называются они уже по-другому. Либералы ненавидят Лужкова за эти надбавки. Они кричат, что Лужков подкупил ими людей. А что мешало либералам поделиться с людьми? Что мешало либералам не грабить людей? Лужков не думал о подкупе. Лужков сохранил бабушек и дедушек целому поколению москвичей. Он этими надбавками, да и бесплатным проездом пенсионеров на транспорте продлил жизнь сотням тысяч стариков. Лужков очень много выиграл аппаратных битв для того, чтобы смягчить либеральные реформы. Я очень хорошо помню, как он воевал с Чубайсом по поводу уничтожения электроэнергетики России под видом реформы 2004 года, когда Чубайс разорвал электроэнергетику на части и мастерски превратил локомотив любой экономики в тормоз нашего развития. Тогда московской энергетикой командовали люди, которые прославились выносом денег в коробке из-под ксерокса – один из этих людей – в 1996 году. Лужков боролся против этого, он терпел клевету, прямые обманы, оскорбления и он добился существенного смягчения этой людоедской реформы. Если бы она реализовывалась так, как она задумывалась Чубайсом с самого начала, одним обесточиванием бы Москвы дело не обошлось. Помните, полдня не было света в половине Москвы и в нескольких регионах…
А еще у Лужкова была совершенно непреклонная, неумолимая, как тогда казалось, невозможная и оторванная от реальности вера в то, что Крым, и особенно Севастополь, вернутся из украинской оккупации в Россию. И была яростная, последовательная, направленная на это возвращение, политика, которая включала и финансирование, при отчаянной скудости тогдашних средств, и чудовищном масштабе социальных бедствий. И крейсер «Москва», который сейчас является гордостью Черноморского флота, был спасен от утилизации именно Лужковым и собранной им командой. Я могу сказать с абсолютной уверенностью, что без Лужкова Крыма в составе России сегодня, скорее всего, не было бы. Но значительно менее известно, потому что это не имело политического значения, что Лужков помогал и многим другим регионам России. И передачей техники, и деньгами, и целевым проведением производителей этих регионов на московский рынок. Да, московские рынки были захвачены мафией. И в этом вина Лужкова, никто с этим не спорит. Московские рынки в широком смысле слова… то есть, магазины. И пробиться со стороны было практически невозможно. Помню, как мне уже в нулевые годы плакался один из топ-менеджеров Кизлярского коньяка… Но, когда Лужков видел качественный продукт где-то в России, он этот продукт брал за ручку и приводил в Москву. Потому что он о Москве старался заботиться. Не всегда получалось системно заботиться, иногда он сам себе противоречил. Но человек старался очень и очень сильно.
Напомню, что Храм Христа Спасителя, воссозданный Москвой, и сохраненный в ее собственности, несмотря на рейдерские поползновения, во многом является и памятником Лужкову. И не случайно его отпевание прошло вчера именно в этом Храме. На самом деле, это памятник ему, а не кому-нибудь еще, с моей точки зрения.
При Лужкове было массовое, совершенно не афишируемое – люди поколения Лужкова не представляли себе, что этим можно хвастаться, они считали это само собой разумеющимся – переселение москвичей из ветхого жилья в новые современные дома. Причем, если сейчас реновация идет по принципу сколько было комнат, столько вы и получите, и вы можете прирастить свою площадь за счет более просторных санузлов и более широких коридоров и больших кухонь, но, если вы были в комнате вдесятером, как кильки в банке, то вы вдесятером в ней и будете… А при Лужкове переселение было жестоко по неумолимым советским санитарным нормам. Сейчас реновация полностью принципиально игнорирует санитарные нормы. Но при Лужкове, благодаря соблюдению санитарных норм, самые обычные, самые бедные, самые простые люди разъезжались иногда из одной квартиры в три. Без всякого блата. Просто потому, что много детей. И родители еще живы. Я знаю много таких историй. Причем, это самые обычные люди, у которых не было денег. Я точно знаю, что там не было никаких взяток, потому что люди еле-еле сводили концы с концами… При этом люди имели право выбора. Почти всегда. Из нескольких вариантов. Это вело к скандалам и конфликтам, да, конечно, люди хотели дом получше, а не дом похуже. Люди хотели окна на юг или на север… но, если возникает право выбора, возникают скандалы, возникают конфликты. И далеко не всегда людям удавалось переселиться в тот дом, в который они хотели, но право выбора имели практически все. Право выбора было повседневной и массовой реальностью, а не бюрократической фикцией. Я помню, мой сотрудник, молодой парень, отпрашивался у меня, потому что ему нужно смотреть по смотровому ордеру, подходит или нет… Я его спросил – вы сколько квартир расселяете? Он говорит – у нас семья большая – в три. А говорю – а если вам эта квартира не понравится, то что будет? Ну, говорит, мне еще дадут посмотреть несколько, и я смогу выбрать… Сейчас это невозможно себе даже вообразить! Главная задача новых московских властей прямо так и фиксировалась – наша задача: борьба с лужковским социализмом. Так прямо и говорилось…
Да, далеко не все получилось. Отчаянные попытки сохранить промышленность были обречены и потерпели закономерный крах. Потому что никакой регион не может противостоять федеральной политике. Над машинами представительского класса на базе «Москвича» издевались все, кому не лень, и абсолютно справедливо… Но многие выжившие заводы выжили именно благодаря этим попыткам. А те заводы, которые в конце концов погибли, погибли не сразу. И длительное время их сохранение в живом или в полуживом состоянии дало их работникам время на адаптацию к людоедскому рынку и к поиску новых сфер приложения своих сил. Лужков огромные усилия направил на создание новых технологий… но эти технологии просто не могли найти себе применения в тогдашней России. Тем не менее, он пытался.
Переломом для Лужкова стало поражение в избирательной кампании 1999 года. Причем, это был перелом очень сильный и очень глубокий. В полное отсутствие федеральной власти, которое установилось после отставки правительства Примакова, которое он поддерживал всеми силами и даже жертвовал интересами Москвы, региональными, для того, чтобы помочь правительству Примакова, Маслюкова и банку России Геращенко, он понимал, что люди делают правильное дело и готов был идти на жертвы ради этого, и жертвовать даже интересами города, чтобы помочь людям… В отсутствие федеральной власти он возглавил губернаторскую фронду «Отечество – вся Россия»… Лужков пытался заново переформатировать Россию. Заново создать ее с уровня регионов, раз федеральная власть, захваченная либералами, стала врагами и отмерла практическим на глазах. Но, когда появился Путин, Лужков увидел – я очень с близкого расстояния видел процесс этой политической борьбы – Лужков увидел, что федеральная власть не безнадежна, что там есть зародыши разума, есть зародыши конструктива, есть зародыши стремления к созиданию, а не к воровству, а он был именно созидатель, строитель по своей природе. И он наступил на горло собственной песни, как только федеральная власть появилась, пусть даже она была помимо него и пусть даже на первом этапе она была откровенно против него, когда «Единство» было создано еще, прости господи, Березовским. В Госдуме блокировалось с КПРФ против «Отечество – вся Россия» и унижало, как только могло. Но Лужков был не бессилен. Он мог устроить такой цирк, что мало не показалось бы никому. Он был абсолютно конструктивным человеком. И он, увидев зародыш новой федеральной власти, даже враждебной ему, начал ее поддерживать. И именно в этом была главная причина того, что в конечном итоге «Отечество – вся Россия» проиграла парламентские выборы. Был момент, когда Лужков просто встал на «стоп». Тогда, изнутри ситуации, я не понимал причину этого. Я искал причины в окружении Лужкова, я искал причины в неумении Лужкова работать с медиа, хотя он прекрасно умел с ними работать. Это сейчас, стоит вам сказать что-нибудь не то про нынешнюю мэрию Москвы, на вас обрушивается толпа выкормленных или прикормленных, или добровольных кликуш, которые больше всего напоминают стадо бабуинов, и начинают вас забрасывать всем, что попадается под руку, и начинают кричать про повседневную жизнь москвичей, цитирую дословно господина Бабаяна: «Тупая пропаганда и демагогия»… При Лужкове те же самые информационные задачи решались значительно легче и значительно разумнее. Но, повторюсь, что переломом для Лужкова стала кампания 1999 года. Дальше он утратил драйв. Он замахнулся на федеральную власть, увидел, что федеральная власть возникла помимо него, новая, нормальная, здоровая и нужно ей помогать, стал ей помогать, но драйв утратил. И, конечно, жесткий прагматик и прижимистый хозяйственник, который не контролировал новых рыночных феодалов, в том числе, в своем окружении, это правда, Лужков далек от образа лубочного положительного героя. Он стремился уравновесить преступность и после распада распределительной системы он хотел как можно скорее создать новый хозяйственный механизм на основе рынка. В результате он запустил в город этнические мафии, которые до сих пор царят во многих секторах городской экономики, да и в федеральной, думаю, тоже. Он не справился с лютыми пробками, которые к концу его руководства городом создали реальную угрозу транспортного коллапса, к котором мы приближаемся только сейчас. Раздавая городское имущество для развития рынка и созидания гражданского общества, и я знаю людей, которые для развития гражданского общества получили имущество от Лужкова и до сих пор его используют якобы для гражданского общества, он тем самым поощрил коррупцию. Да, коррупция выглядит наивно на фоне нынешнего благоустройства, тогдашняя, лужковская, но тогда она вызывала крайне жесткую общественную реакцию. Те, кто сегодня Лужкову припоминают его коррупцию, эти люди напоминают Лужкову про его коррупцию, стоя на московской плитке, стоя на московских бордюрах, перешагивают через московские бордюры, обновляемые каждый год. Все, что я могу сказать про тих людей, - это то, что им не стыдно. И это характеризует их исчерпывающим образом, на мой взгляд.
М. Делягин:
Ослабив контроль за собственной бюрократией и бюджетом, в последние годы Лужков допустил противоестественный для Москвы дефицит городского бюджета. Стимулируя строительство всеми силами, ведь задача была какая – кто угодно, лишь бы строил – при этом часть построенного жилья забиралась в собственность Москвы и раздавалась москвичам в качестве социального жилья и использовалась для расселения людей из ветхого фонда, в Москве предоставлялось бесплатное жилье, когда во всей остальной России даже не подозревали о том, что это теоретически может быть. Но стимулируя строительство любой ценой, Лужков навязал городу чуждый Москве лужковский стиль. И совершенно чудовищную точечную застройку. Он выглядит детской шалостью на фоне нынешних шуваловок и человейников, но, тем не менее, это действительно чудовищная точечная застройка и он многие памятники архитектуры не защитил. В том числе, и от деятелей культуры, вроде господина Познера.
Наконец, он попал под влияние действительно истово любившей его жены, без него, конечно, она вряд ли заработала бы свое состояние. И Лужков не ограничивал приписываемое Батуриной совершенно жуткое, совершенно чудовищное рейдерство. Свечку не держал, но истории, которые про это рассказывают, и истории, которые рассказывают пострадавшие от этого люди, чудовищны.
Страшное лето 2010 года, когда Москва задыхалась в едком дыму и даже в метро люди ездили в противогазах – я это помню – усталый Лужков тогда не пришел своему городу на помощь даже символически. Он даже не ободрял людей, он не организовывал вывозы детей. То есть, вывоз детей был, но он был не очень большим и вокруг этого не было пропаганды.
И в итоге Лужков пережил себя. Он не устоял устроенной демшизой информационной провокации и позволил тогдашнему техническому президенту Медведеву уволить себя в связи с утратой доверия. Анекдотическая история. Господин Медведев до сих пор так и не осмелился объяснить, что же скрывалось тогда под этой формулировкой? Чем конкретно была вызвана эта самая утрата доверия, на основании каких событий это произошло? Я думаю, что причина просто в классовой неприязни. Медведев представлял либеральный клан, а Лужков представлял созидателей, со всеми своими недостатками. А либералы, которые служат спекулянтам, объективно, как правило, нетерпимы к созидателям. Потому что каждый рубль, направленный на создание чего-то полезного, нельзя не только украсть, но нельзя и направить его на спекулятивные рынки.
Многое созданное Лужковым воспринимается сегодня как нечто должное, само собой разумеющееся и, по крайней мере, одна вещь вошла в деловую культуру всей сегодняшней управленческой элиты. Скажем, для разумных менеджеров нашей необъятной страны стало нормой инспекционная объездка строек, вообще всех подведомственных объектов по субботам. Это, с одной стороны, очень хорошо с пропагандистской точки зрения, с другой стороны, способ отвлечься, посмотреть на все свежим взглядом и послушать, что на самом деле говорят и думают люди. Эта традиция была заложена именно Лужковым. Образ человека в кепке возник именно благодаря этим объездам. Ну и мало кто помнит, что он заправлял костюмные брюки в сапоги, потому что на стройках в ботинках не пройдешь. И в кровавые для народа и в святые для либеральных людоедов 90-е годы Лужков спас Москву от катастрофы и перевел Москву с рельсов всеобщего либерального воровства на путь развития. Правда, в третьем тысячелетии он просто устал и уже не мог вывести во многом созданный им мегаполис на качественно новый уровень. Эту задачу решали уже совершенно другие люди и, как мы видим, решили.
Умно трудившийся, неустанно учившийся и остававшийся открытым для простого человеческого общения до последних недель своей жизни, Лужков вложил свою душу в наш город, уже после него сделанный наиболее комфортабельным и наиболее теплым мегаполисом современно мира. Но я считаю, что при всей неоднозначности Лужкова, при всех трагедиях завершающего этапа его руководства городом он заслужил настоящего, а не только символического памятника. Как минимум, и в Москве, и в Севастополе. А, может быть, стоит назвать московскую кольцевую дорогу именем Лужкова. Как библиотеку главную государственную называли именем Ленина. Московское метро когда-то было имени Кагановича, потом имени Ленина. Я думаю, что Лужков заслужил, чтобы МКАД назвали его именем. И памятник ему – на нулевом километре!
Итак, продолжаем. А теперь о текущей, насущной жизни. Эксперты Общественной палаты провели исследование, какую же минимальную зарплату считают справедливой граждане России? Итог шокировал даже меня, хотя я себе кажусь человеком, привычным ко многому. 35% наших сограждан считают справедливой минимальную зарплату, превышающую 50 тысяч рублей. 31% считает справедливой минимальную зарплату от 40 до 50 тысяч рублей. То есть, две трети российского общества – 66% - считают справедливой минимальную, подчеркиваю, зарплату, превышающую 40 тысяч рублей… Еще 20% считают справедливой зарплату в 30-40 тысяч рублей. И только 10% считают справедливой минимальную зарплату от 21 до 30 тысяч рублей. То есть, практически никто не считает справедливой минимальную зарплату, находящуюся на сегодняшнем минимальном уровне. Напомню, прожиточный минимум со следующего года – 12130 рублей. Подчеркиваю – сегодняшний минимальный уровень зарплат не считает справедливым практически никто в России! Ну, это правильно, потому что прожиточный минимум, на который она ориентируется, занижен примерно в два раза. Совершенно потрясающая ситуация, когда только 10% считают справедливой минимальную заработную плату, находящуюся на уровне, который получает большинство граждан России. Есть разные виды средней зарплаты – когда мы объединяем Абрамовича с самой бедной уборщицей и высчитываем среднее между их заработками, а есть другая средняя – называется модальная средняя, которая характеризует зарплату, которую получает максимальное количество людей. Она у нас где-то 26-27 тысяч рублей. И только 10% людей считают эту среднюю зарплату справедливой, и то в качестве минимальной… То есть, мы видим, что сто процентов российского общества считают сегодняшнюю заработную плату несправедливой… Содержательно это все понятно, мы прекрасно знаем, когда нам демонстрируют очередные олигархические яхты, когда нам демонстрируют очередные особняки, и не только на Лазурном берегу, но и в ближнем Подмосковье… когда нам демонстрируют очередных безумных гламурок и инстателочек, даже на официальных мероприятиях, на 9 мая, мы понимаем, куда делись наши заработные платы… Я говорю совершенно о другом. Я говорю о политическом аспекте этого. О том, что все российское общество считает свою зарплату несправедливо заниженной. Все российское общество считает созданное общественное устройство несправедливым. И это осознается. Люди это понимают. Несправедливость долго не существует. Людоедство долго не существует. И если государство не одумается, значит, его будет исправлять российское общество, если оно само не исправит свою политику.
А теперь о замещении. Только не импорто-, а народозамещении. Рядом с Кремлем находилась академия ракетных войск, когда-то имени Жуковского, потом имени Петра Великого… В сердюковщину ее выселили куда-то очень далеко и в коммерческих целях это здание стали использовать. Депутаты Мосгордумы от КПРФ озаботились тем, а что происходит, потому что люди жалуются, что из здания стали выносить уникальные интерьеры, уникальные предметы старины, которые представляют собой художественную ценность. Выяснилось. Здание арендовала китайская фирма. На 49 лет вместе с землей. Все надписи по-китайски. Войти не может никто. В полукилометре от Кремля! Товарищи депутаты позвали правоохранительные органы. Я тут проводил опрос – воспринимаете ли вы правоохранительные органы как защиту или как угрозу? 8% сказали как защиту, 92% сказали, как угрозу. Приехал аж начальник полиции муниципального округа Москвы. Походил, посмотрел, ничего сделать не смог. Чоповец просто чихать хотел на этого полицейского и на депутатов заодно Мосгордумы, и они ничего не могли сделать, стояли на улице, пока не простудились. По очень простой причине. Потому что у нас китайский бизнес важнее, как я понимаю, российских законов, в условиях нынешней государственной бюрократии, - не только в далекой сибирской тайге, но и в полукилометре от Кремля. Мне интересно – а Кремль, случайно, китайскому бизнесу в аренду еще не сдали?.. Правда, если будут управлять китайцы, то на фоне нынешней чудовищной бюрократии – и федерального уровня, и более низкого уровней – думаю, возражать будут далеко не все. Все-таки китайская бюрократия работает.
