Платошкин о Нарьян-Маре: люди склонны к простым поступкам, еще нацисты этим пользовались
Скачать передачу [mp3, 44.1 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
Н. Платошкин:
- Добрый вечер, дорогие друзья. Говорит и показывает лучший город земли. Столица самой большой страны.
В. Алфимов:
- Меня зовут Валентин Алфимов. Пройдемся по темам этой недели. Мы не можем обойти стороной жуткой убийство в Нарьян-Маре. Мужчина 36 лет пришел в детский сад, поднялся на третий этаж, зашел в группу, зашел в спальню и просто взял и зарезал ребенка. Просто шок. Не могу подобрать нормальных человеческих слов.
Н. Платошкин:
- Может, не надо? Вы сказали: мы не можем обойти. А я бы обошел. Ругали советское время, что там тоже были всякие маньяки, но о них никто ничего не сообщал. Может, в этом есть какая-то сермяжная правда? Если мы с вами, я не говорю – смакуем, нет… Но мне что не нравится: в подробностях, зашел, какой у него нож был, как он по лестнице поднялся. Если из-за этих передач, может быть, направленных на благие цели, но еще пару придурков придут к идее, что, может, в газету попасть или в интернет, пойду-ка и я развернусь. Может быть, как раз такие вещи не надо?
Я учился у американцев на военной базе. Я же американский шпион, друзья. Они учили нас работать с общественностью. Вот произошел несчастный случай. Первое, что вы должны сказать, что это все расследуется. Дальше – жертвы. Не говорите о них. Говорите, что пока этого ничего нет, мы пока разбираемся. И потом уже дня через четыре общество схлынет и будет заниматься другими вещами. Иначе будет, например, паника. Предположим: друзья, по улицам города бегает маньяк с ножом. Это к чему может привести? Это полиция должна знать. И полиция должна сообщать конкретные вещи: ищется мужчина такого-то телосложения и так далее.
Помните фильм «Противостояние» по Юлиану Семенову? Ужасные случаи, когда бывший изменник родины кого-то расчленял и прочее. Пришла корреспондентка молодежной газеты к главному герою – полковнику милиции и говорит: ну что же вы там, почему ничего не пишете, безобразие! Он говорит: пожалуйста, произошли такие-то случаи, ведется следствие. Ну кто же это будет читать? А был такой писатель Михаил Кольцов, который говорил, что человек должен гордиться за каждую строчку и подписываться. И пока для интересов следствия вот эта информация – самая важная. Потому что, может быть, спасет жизни других людей.
В. Алфимов:
- Я отчасти с вами соглашусь. С другой стороны, здесь все понятно, здесь расследовать нечего.
Н. Платошкин:
- А черт его знает…
В. Алфимов:
- Пришел наркоша, алкаш обычный, под действием голосов, которые у него в голове. И черти ему сказали, что надо сделать это. Возникает ряд вопросов. Не говоря уже про безопасность в школе. Охранник, воспитатели, пропускной режим. Это тоже сыграло свою роль. Этот человек состоял на учете в наркологическом диспансере. Он судим за всякие свастики и так далее, которые он у себя размещал на странице ВКонтакте. Так какого черта этот придурок гуляет по городу с ножом в руках?
Н. Платошкин:
- Это другой вопрос. Почему его за свастику в свое время не посадили?
В. Алфимов:
- Ему дали штраф полторы тысячи рублей.
Н. Платошкин:
- Что, в СССР не пили? Пили, наверное, не меньше, а может быть, и больше. А что, все после этого брали нож и перлись в детский сад?
В. Алфимов:
- А мы не знаем.
Н. Платошкин:
- Мы все жили на земле. Если такие случаи были бы, наверное, их нельзя вскрыть, они всколыхнули бы местную общественность хотя бы. Беда не в том, что человек пьет. Беда в том, к чему это его подвигает. Помните Жеглова, который говорит Шарапову в театре: верни англичанину шубу. А тот говорит: а если он там будет возмущаться? А ты ему скажи, что эффективность правительства определяется не наличием воров, а умением государства их нейтрализовывать. Если человек выпивши не песни поет, не гармошку режет на две части, не за девочками ухлестывает, а идет резать ребенка, это не в алкоголе дело. Это все-таки дело в том, что он до этого смотрел, слушал в интернете и так далее. На мой взгляд, общая беда – это воспитанная СМИ вседозволенность. Вот, смотри, чувак, супер, что сделал, голова. Этот 8 миллиардов украл, тот кого-то расстрелял. Круто! Культа добрых дел нет. Они же не смотрят, что человек вещи в детский дом сдал. Молоток!
В. Алфимов:
- А почему не смотрят? Многие этим занимаются, об этом говорят. Хороших людей сейчас больше, чем плохих. Это факт.
Н. Платошкин:
- Это беда. Вообще человек по природе своей склонен к простым поступкам. На этом нацисты базировались в свое время. Не надо слушать Баха, хочется дать в глаз – иди дай. Хочется девочку? Возьми. А те, которые выступали за воспитание… Обычному человеку надо в школу ходить, чего-то тебе там втюхивают. Лучше пойти в футбол поиграть. Советские «Голубые огоньки» начинались обязательно с оперной арии. Меня это, как молодого бестолкового чувака, бесило: давайте нам рок-н-ролл. Потом я уже понял, что это попытка человека немножечко приподнять.
Это как учиться играть в шахматы. Меня отец учил, я сначала бегал от него. Ну чего там, фигуры какие-то, долго все. Теперь я оторваться не могу. Так и здесь. Воспитание человека – это очень сложный, кропотливый процесс, со всякими там движениями зигзагом. Но сейчас его вообще нет. Нравится – сделай. Пивка? Иди выпей. Почему он пошел в детский сад?
В. Алфимов:
- Голоса ему сказали. Там история с заклинанием. Он купил книжку, в которой было написано заклинание.
Н. Платошкин:
- Так я вам про это и говорю. А в СССР такие продавались? Может быть, это плохо, что была цензура. Не везде она была оправданна. Но в этом корень. Одно дело – вы прочитали «Анну Каренину». Другое дело – прочитали какую-то фигню, это интересней, там всякие тайны, сатанизм. Читается легче. Результат мы видим.
В. Алфимов:
- «От алкоголя человек дуреет в прямом смысле. Сухой закон нужен», - пишет нам слушатель.
Н. Платошкин:
- Знаете, у дураков был сухой закон в Америке, что привело к расцвету мафии. Мафия в Америке возникла на проституции и алкоголе. Как только алкоголь разрешили – все. У нас товарищ Горбачев экспериментировал. Это все должны помнить. Я женился, прихожу в магазин, прошу ящик водки на свадьбу. Мне говорят: дай справку из ЗАГСа, что женишься. Стоит куча алкоголиков и ржет: мне, что ли, жениться? Это выход? Если вы человеку создаете интересную жизнь, ему не до водки будет.
Что написано на бутылке? «Чрезмерное употребление алкоголя…» Греки или, например, римляне пили. Вы скажете, что это дебильные цивилизации? Вопрос не в том, что человек пьет, а как он это делает. Французы, немцы, португальцы, финны пьют гораздо больше нас. В пересчете на чистый спирт. Но они пьют по-другому. Бутылка вина на семью за ужином. А не то, что неделю не пьешь, потом как вдарил – и день свободен. Это когда люди пьют, чтобы отвлечься, уйти из этой жизни, плохо все. А если ты просто на прием пришел, вот я дипломат, шампанское люди пьют. А что здесь плохого? На день рождения бокал шампанского. Нормально. Беда не в том, что пьют. Из-за чего пьют и что людей к этому подвигает.
В. Алфимов:
- Мы исключительно за здоровый образ жизни, хочу напомнить.
Н. Платошкин:
- Пара сообщений. Сначала плохие. «Платошкину выговор за алкогольную пропаганду!» Могу сказать так. Гитлер вообще не пил. Даже пиво. Черчилль, как говорят, выпивал по бутылке виски. Я к этому не призываю. Сталин ему присылал ящик коньяка и осетра. Ребята, вы с кем?
«В СССР в детских садах и школах сидели бабушки на вахте, и этого хватало. Таких происшествий не было. Что-то не так в нашей социальной системе». Абсолютно верно. «Раньше была цензура – это правильно. Современное общество воспитывается на телевидении, интернете и прочих источниках, кричащих о чем? Что ими движет, что они смотрят, что читают». Ни убавить, ни прибавить.
В. Алфимов:
- Отправимся на Украину.
Н. Платошкин:
- Это обязательно?
В. Алфимов:
- Там русские люди живут. Особенно в Донбассе. Не делю людей ни в коем случае. Вроде как в ближайшее время, уже 4 ноября, должно начаться разведение сил на линии соприкосновения. Об этом на брифинге сообщил президент Украины Владимир Зеленский.
Н. Платошкин:
- Это разведение, возможно, будет. Зеленскому надо нормандский саммит организовать, чтобы он себя там показал. Потом это разведение сведется в сведение. Они опять будут захватывать серую зону – ничейную, «лягушачьи прыжки», как они это называют.
Вот Украина. А что такое Украина? Украинцы часто обижаются, что русские – это старшие братья. Почему мы единый народ? Потому что древнерусский язык, на котором написано «Слово о полку Игореве», он ближе к современному украинскому языку. В русском очень много заимствований. История так сложилась. Поэтому то, что мы воспеваем единое начало нашей истории, это не значит, что это на пользу российской современной федерации. Это общее.
Например, как называлась первая летопись, составленная в Киеве? «Откуда есть пошла русская земля». Почему мы спорим на этот счет? А Украины в те времена, точнее, Украйной, назывались окраинные области княжеств. Была Рязанская Украина. Это то, что в княжестве граничило со степью. Кочевники нападали, все плохо. Была Новгород-Северская Украина. Была Киевская Украина. И поляки, захватившие после татаро-монгольского погрома вот эти земли нынешней Украины, называли это Украиной, потому что это была окраина польского государства.
Украинцы сейчас говорят: мы не Русь. Они просто себя оскорбляют. Зачем называть себя чьей-то окраиной? Конечно, Украина и Беларусь… Была Червоная Русь. Это то, что сейчас называют Галичиной. Была Черная Русь. Много было всего. Мы единый народ. Это не значит, что это единый народ на базе современной Российской Федерации. Это просто единый народ. Центр нашей цивилизации русской был в Киеве. Москва была основана киевским князем. Ну и что? Меня это вообще никак не коробит. Для меня Древняя Русь со столицей в Киеве – такая же родная, как московская Русь, петербургская Русь. А сейчас – опять московская.
Я считаю, что мы должны к этому относиться именно так, что убеждать наших живущих на Украине соплеменников, что наше единство имеет исторические корни. И, когда мы были едины, мы были непобедимы. Самый популярный герой на Украине сейчас – Богдан Хмельницкий. Отнюдь не Бандера. Никто не скажет, что Богдан Хмельницкий – враг Украины. Он же воевал за свободу Украины. Но Хмельницкий в своей прокламации, призывая к восстанию, начинал: «К народу русскому!» Это же медицинский факт.
В. Алфимов:
- Да ладно, перепишут, если надо будет.
Н. Платошкин:
- Он как раз выступал против названия Украина как оскорбительного для тех людей, которые живут в Киеве. Какой Киев – окраина Польши? Почему? По цивилизации это еще неизвестно, кто чья окраина. А у нас сейчас говорят: путинская Русь. Можно похихикать.
Александр из Липецка:
- Случилась беда в Забайкальском крае, где солдат-срочник расстрелял людей. Идет замалчивание этой темы. Информация только в интернете. Почему не рассказать о том, что там элементарная дедовщина? Как нам детей отправлять в армию?
Н. Платошкин:
- Я не согласен, что тема замалчивается. Комиссия пришла к выводу, что офицеры не занимались воспитанием солдат. И вообще конфликт возник между этим солдатом и офицером. И то, что командир не занимались частью, сейчас это официально признанная вещь. У хорошего командира, достойного вот этого ничего быть не может. Потому что командира настоящего не за звездочки уважают. Потому что он авторитет для них. Это люди, которые в случае чего пойдут в бой. И они должны не то что друг к другу классно относиться, они прикрывать друг друга должны. Если вы уважаете человека, точнее, боитесь его, потому что он вас в наряд может послать, и больше не испытываете к нему никаких чувств, это разве армия?
С другой стороны, кто-то мне писал: вспоминаю, как замполит пришел к нам в казарму на Новый год, мы хорошо его отметили. Вот что нужно сейчас. Этого не хватает ни в школах, ни в институтах, ни в армии. Когда: я – начальник, ты – дурак. Вообще меня не интересует, вот иди и это все делай. А что у тебя в башке творится… Может, у тебя мама заболела. Да мне по барабану. Это твое дело. Я тебе приказываю – делай. Не в этом сила армии. А когда человек с тобой из одного котелка ест в случае чего. Не сидит в заднем окопе, когда ты в переднем. Вот в чем смысл командира. Если он заставляет мыть полы, то нормальный командир и показать может, как это делается.
В. Алфимов:
- «Кто сейчас в армии занимается воспитанием? Как вообще можно воспитывать двадцатилетних? Это нонсенс», - пишет слушатель.
Н. Платошкин:
- Когда мне автомат дали, мне было 18 лет. А что, у нас в советской армии сорокалетние служили? Там что, все всех били из автоматов? Я расписывался, что за утерю оружия срок будет. У меня был реальный боевой автомат. Мне было 19 лет. У меня не возникало мысли пойти кого-то пострелять. Я, когда в дежурку сдавал оружие, я испытывал облегчение, что мне его не пришлось применять. Так что воспитывать можно и десятилетних. Что, школу отменить? Или в школу в сорок лет призывать?
В. Алфимов:
- А потом, когда женишься, может, и в сорок будут воспитывать.
Н. Платошкин:
- «Офицеры в армии просто оказывают услугу по защите страны». Это правильный подкол. У нас везде услуги. Учитель тебя сейчас не учит, он тебе услугу оказывает. Платон ходил по саду, с ним ходили ученики. Они беседовали. То есть диалог. И они с ним не соглашались, спорили. Этот сад назывался – Академия.
Вы бы нас не поняли, если бы мы сегодня не сказали чего-нибудь про Чубайса.
Ольга из Москвы:
- Мои студенты – будущие журналисты. Они хорошие, умные. Но есть и другие, которые являются потребителями того общества, которое создано в настоящем. Наш президент уже не однажды поднимал тему, что нам нужна общая национальная идея. Мне кажется, что вы уже говорили, что может быть такой идеей. У нас общая история, общая земля, общее Отечество и общий родной язык.
В. Алфимов:
- Спасибо.
Н. Платошкин:
- Спасибо.
Евгений из Тулы:
- Вы часто затрагиваете пенсионную реформу. Расскажите о тех пенсионерах, которые работают и не получают индексацию. А ведь люди работают и отчисляют в Пенсионный фонд деньги. А индексацию не получают.
Н. Платошкин:
- И еще вопрос: почему Россия платит пенсии в Израиле, а своим не хватает? Я вообще считаю, что нормальный пенсионер в нормальной стране работать не должен. Он для этого и на пенсии, что он свое отработал. Он этому государству все дал. И его пенсия должна быть, понятно, что она везде меньше зарплаты, но она должна быть достойной, чтобы человек посвящал себе свой остаток жизни. И то, что у нас масса людей работает, это как раз объясняет то, что у нас и зарплаты низкие, и пенсии тоже низкие. Потому что они привязаны к зарплате в конечном итоге. Заколдованный круг. Надо повышать зарплату минимальную. Это для государства выгодно. Это не даст инфляции.
Чтобы пенсионеры ходили по театрам, кино, ездили бы отдыхать. Мне обидно, что там нежатся немецкие пенсионеры. А наши чем подгуляли? Да у них заслуг в сто раз больше. Особенно мне жалко, что у большинства наших пожилых людей детства не было. Война. И юности не было. И потом приходилось пахать не по восемь часов, а чтобы хоть чего-то восстановить. И сейчас их сажают на нищенскую пенсию, с которой постоянно чего-то еще хотят урвать. У меня бабушка в Рязанской области немного получала. Но она мне еще все время то на кино давала, то еще на что-то. Я не помню, чтобы она считала копейки.
А почему платят пенсии в Израиле, а своим не хватает? Наша страна не только в Израиле платит. Я лично, работая в ФРГ, платил тем, кто выехал из Советского Союза, немцам, например. А вы знаете, почему платят? Потому что пенсия – это плата за работу, которую люди сделали. Предположим, человек отработал у нас в стране сорок лет. А потом поехал в Германию или в Израиль. Ему платят не за Германию, а за отработанный стаж в Советском Союзе или в Российской Федерации. Если человек ребенком уехал в Израиль, там вырос, конечно, ему никто пенсию не платит. Пенсия – это не приз. Это государство возвращает долг тем, кто много сделал для него. Если человек для нас честно поработал, а потом куда-то уехал, почему мы не должны ему платить? Пенсии Россия платит маленькие. Так как они в рублях, а рубль в последнее время сильно упал.
В. Алфимов:
- Тут был проведен опрос, россияне назвали, какая должна быть пенсия, чтобы нормально себя чувствовать на старости лет. 40 тысяч в среднем.
Н. Платошкин:
- Я был в Хабаровском крае. Там люди были согласны и на меньшую пенсию. Там и на 20 были бы согласны. Там и такой нет. Людям же не конкретная цифра интересна, а чтобы они на эту цифру могли нормально существовать, не думая, молоко покупать или хлеб.
В. Алфимов:
- Обещали чего-нибудь сказать про Чубайса.
Н. Платошкин:
- Чубайс – суперский человек. Он вызывает во мне живейший научный интерес. Он постоянно трындит о свободном рынке, никогда не работал в частной организации.
В. Алфимов:
- Мы говорим про Анатолия Борисовича?
Н. Платошкин:
- Да. Все время работает в государственных структурах и постоянно трындит, что государство – плохой собственник. Что государству надо уходить из экономики. Ну сам уйди. Товарищ Чубайс работает руководителем государственной корпорации Роснано. Какую продукцию этой корпорации вы видели в наших магазинах?
В. Алфимов:
- Нанотехнологий в магазинах нет.
Н. Платошкин:
- А, в этом смысле?
В. Алфимов:
- Какую продукции корпорации Роснано вы знаете?
Н. Платошкин:
- Я никакую не знаю. Он показывал какой-то гаджет, который делают в Китае. Сейчас Чубайс отчитался, что прибыль большая. Мне интересно – откуда? Люди делают портфельные инвестиции. Мы из бюджета даем им деньги, они это размещают в акциях, в облигациях, на депозитах. Если хорошо размещают – имеют прибыль. Плохо размещают – имеют долги. Долг Роснано – 188 млрд. рублей. Это значит, что они либо профукали эти деньги. И ладно бы это были их деньги. Чубайс – певец свободного рынка. Инвестировал бы сам свои и заработал. Инвестировал сам – потерял. А тут получается, что мы с вами инвестируем из бюджета, Чубайс ведет коммерческую деятельность на наши деньги. Если он их профукивает, он говорит: ну, бизнес, риск. А если он их выигрывает, он себе премии выплачивает, сотрудникам и прочим.
В. Алфимов:
- Помните видео, где Чубайс говорит: у нас реально много денег.
Н. Платошкин:
- Если мне сейчас дадут пару миллиардов, я уж как-нибудь их на депозит, без Чубайса, тоже смогу положить. И даже какие-то акции смогу купить. Зачем нам такие госкорпорации? Госкорпорации в стране не нужны. Либо должны быть государственные предприятия, работающие не за прибыль, а для удовлетворения потребностей, либо должны быть частные компании, без государственного участия, чтобы государство не несло по их обязательствам никаких долгов. У нас же такой гибридик. Прибыль моя, долги – ваши. Так любой дурак может бизнесом заниматься. И при этом хаять государство, которое ему дает деньги для того, чтобы он занимался бизнесом.
В. Алфимов:
- Дэйв нам пишет: «Мы вместе с вами посмеялись».
Н. Платошкин:
- «Роснано – это как МММ». А вы знаете, я был клиентом МММ.
В. Алфимов:
- Мы вам сочувствуем.
Н. Платошкин:
- Я в 90-е годы в МИДе получал такие деньги, что мне не всегда хватало. Мария Захарова тоже говорила, что в 1993 году, когда она там работала, там были талоны для дипломатов на питание в столовой, потому что зарплаты не хватало. Я это все помню. И я деньги в МММ носил, и мне они иногда выплачивали больше в месяц процентов, чем я получал зарплату в министерстве. Да, я потерял долларов пятьсот. Это я не в пользу МММ говорю, это я говорю во вред государству, которое нас, госслужащих, тогда… Мы ехали в шесть утра в районе метро «Маяковская», стояли в очереди, чтобы получать эти проценты. Просто потому, что зарплаты не хватало. А я человек непритязательный. Мне все равно, что есть. Так что МММ кому-то, пока оно всех не накололо, хоть чего-то еще давало. А вот Роснано – это да. Пока не видел.
Некто гражданин Денис пишет: «А чего это Платошкин помалкивает про события 1993 года, годовщина недавно была. Или Скабеева не велит?» Денис, видимо, просто не в курсе. Пока меня еще звали на телевидение, как раз 4 октября был эфир на Первом канале, программа «Время покажет». Я там про это говорил. Что касается радио "Комсомольская правда", то начал я здесь вещать уже после того, как эта годовщина прошла. Может и про это поговорить, если интересно. Скабеева разрешает, это точно.
В. Алфимов:
- Хэллоуин! С праздником вас. Он же сегодня – в ночь с 31 октября на 1 ноября. Вся нечисть. В Америке все дома наряжены. Красиво, дискотеки, маскарады. А у нас – нет. Виталий Милонов, как всегда, говорит: всех сжечь, в хорошем смысле. Запретить, ни в коем случае. Если кто-то переоделся в другую форму одежды на Хэллоуин, все, надо отправить за границу, лишить гражданства.
Н. Платошкин:
- Я против запрета Хэллоуина. Те, кто говорит, что он какой-то чужой, это дикие люди. Все праздники сейчас – это когда-то праздники, связанные со сменой сезона. Что такое Хэллоуин? Люди убрали урожай. Перед ними страшная зима. Если вы, не дай бог, мало чего запасли, то вы погибнуть можете. Это наступление мрачного времени, когда все плохо. И когда эту нечисть надо задобрить и поклониться своим предкам, чтобы они в загробной жизни тебя защищали. Такие праздники были у всех народов. Они по-разному назывались.
Когда стала христианская вера, церковь взяла языческие праздники и назвала их по-своему. В Библии нигде не написано, когда родился Иисус Христос. Но в Риме самым лучшим праздником был 25 декабря – день начинает расти. Эта страшная зима подходит к концу. И это веселый праздник, потому что до этого все темно. А тут все лучше и лучше.
В. Алфимов:
- Получается, у нас день начинает расти 7 января?
Н. Платошкин:
- Да. Просто у нас другой календарь. Посмотрите, что у нас происходило 7 января, в колядки и прочее? Тот же Хэллоуин. Дети, включая мою маму, в деревне наряжались во что-то, выпрашивали конфет. А для чего дети так страшно наряжаются? Почему это запрещать? Рассказывали, что тогда гадали. Собирались и гадали, что-то страшное. Являлись бородатые старики. Это Татьяна Ларина гадала. И тоже это было как-то сумрачно, таинственно. Тоже запретить?
Возьмем Новый год. У нас до Петра I Новый год праздновался в сентябре. Точнее, он вообще никак не праздновался. У нас считали не от Рождества, а от сотворения мира. Петр I ввел европейскую традицию отмечать Новый год 1 января, с елкой, со звездой. Она раньше была восьмиконечная, потом стала пятиконечная. Мы что, готовы отменить новогоднюю елку, потому что она пришла к нам из Европы? Неужели еще есть такие дураки?
В. Алфимов:
- И вернуться к Масленице, к Ивану Купале?
Н. Платошкин:
- Масленица тоже празднуется. Это весна, красота, все через костры прыгают. Это и в Германии есть. Тоже все наряжаются. День дурака. Это веселье. Чего здесь плохого? Кто у кого это взял, уже понять нельзя.
Валерий из Калининграда:
- Рад наблюдать человека, который, может быть, даже достоин управлять страной.
Н. Платошкин:
- Я не против.
Валерий:
- Вы все делаете правильно. Приедете ли вы в Калининград? У нас здесь правоохранительная система полностью обслуживает бизнес. Суды на их стороне.
Н. Платошкин:
- Если бы это было только у вас.
Валерий:
- Я так понимаю, что президенту докладывают неправильную информацию. По моему мнению, 90 % судей – нечестные. А это как раз вызывает недовольство граждан. Потому что нельзя отстоять свои права в суде. А права нарушаются постоянно. ЖКХ у нас полностью подделывает протоколы и незаконно взимает деньги. И суды это одобряют, узаконивают. Наш коллектив создает разработки, с которыми я ходил в администрацию области. Мы можем уже сегодня полностью сделать все ЖКХ бесплатное. Это освещение и энергетика.
Н. Платошкин:
- Я понял. Если пригласите в Калининград, приеду с удовольствием. Недавно выступало в Костроме. Насчет судов – я за выборные суды, за то, что любого выборного чиновника, включая судью, если мы будем их выбирать, можно было отозвать референдумом через полсрока его полномочий, когда с ним все становится ясно.
Скачать передачу [mp3, 43.3 МБ]
Что касается того, что к вашим разработкам не прислушиваются, то это настолько интересный вопрос, как с этим разобраться. Мы его затронем. Интересно, почему в СССР было 50 тысяч изобретений в год, а сейчас мало? Это не потому, что народ стал тупой. Систему надо поменять. Это несложно делается.
Где сейчас больше всего роботов и манипуляторов в мире? Это Германия и Япония. Хотя изобретены все японские роботы в Америке. Но их там мало. Потому что в Японии и Германии самая высокая заработная плата. Связь простая. Я там – предприниматель. Если у меня есть рабы, которые пашут за 15-20 тысяч рублей, которых я всегда выгнать могу, зачем мне робот? Робот – он дорогой. Если уж я его беру, он должен быть по цене конкурентен с рабочим. Рабочий тоже должен быть дорогой. Если у нас низкие зарплаты по стране, то у большинства предпринимателей стимула инвестировать в дорогостоящее оборудование, а значит, и стимула инвестировать в изобретения просто нет.
В Америке 20 млн. эмигрантов, которые пашут за гроши. Как ни странно, большая часть американской робототехники используется в Японии, потому что там зарплаты очень большие, сложно уволить человека. И там думают: возьму я его на работу, это мне обойдется дорого. Так робот примерно стоит столько же. Он не бастует, не болеет, его можно амортизировать. Все просто. Зарплату надо повышать. И тогда у большинства хозяйствующих субъектов будет большой стимул инвестировать.
Почему в СССР это было? Потому что в СССР рабочего уволить было практически невозможно. Его надо было воспитывать, через партийную организацию и прочее. Поэтому изобретений было полно. И главное, что государство это сильно поощряло. У меня отец был рационализатором. У него значок был, он был членом какого-то общества. Ему премии за рационализаторские изобретения выплачивали. Это было престижно и почетно. А сейчас говорят: ты кто – инженер? Ой, ну ты лох. Как ты докатился до этого? А у немцев до сих пор на визитной карточке «инженер Мюллер». Инженер – это думающий, мыслящий. Это не просто технарь. Это человек, преобразовывающий всю действительность. Это сливки общества.
В. Алфимов:
- Как не поговорить про медицину? Стало известно, что некоторые регионы потеряли 59 % врачей. В частности республика Бурятия. Там осталось 1499 врачей на целую республику.
Н. Платошкин:
- Хабаровский край – он полторы Украины. Там не хватало 600 врачей.
В. Алфимов:
- Всего отток врачей произошел в этом году в 54 регионах. И только в 31 регионе врачей стало больше. Правда, где-то сильно больше.
Н. Платошкин:
- Я догадываюсь, где. В Москве, наверное?
В. Алфимов:
- Нет. В Омской области. И в Кемеровской области. А к нам на этой неделе приходила Вероника Скворцова, министр здравоохранения. Был большой эфир у нас на радио. Главный вопрос, который всегда поднимается, когда мы слышим про врачей, это зарплаты. Минздрав обратился к президенту Путину с просьбой вернуть компоненты отраслевой системы оплаты труда. По словам Вероники Скворцовой, это решит проблему низких зарплат врачей.
В. Скворцова:
- Проблема в том, что в середине 2000-х годов была отменена отраслевая система оплаты труда. То есть все отдано на откуп работодателю. Системы оплаты нет. Нет в законе понятий «ставка», «нагрузка на одного работника». Средняя заработная плата с 2012 года для врачей увеличилась на 120%, и это сейчас в среднем по стране составляет уже 79 тысяч. Мы в 2014 году провели пилотные проекты в ряде регионов, чтобы определить, какая должна быть оптимальная структура. И оказалось, что гарантированная часть заработной платы не должна быть ниже 55 %. Она должна быть 55-60 %. Стимулирующие выплаты- примерно 30 %. И компенсационные, за особые сложные условия работы – 10-15 %. Мы рекомендовали использовать это регионам. Мы не можем их заставить. Это их права. Мы вышли к президенту с просьбой вернуть компонент отраслевой системы оплаты труда. Нам это необходимо сделать, чтобы зафиксировать гарантированную часть, стимулирующие и за что они должны выплачиваться. И те условия, при которых необходимо давать компенсационные выплаты.
Н. Платошкин:
- Классный плач Ярославны. Если она говорит, что в середине 2000-х это безобразие принято, так партия одна и та же рулит. В чем вопрос? Правительство опирается на партию, у которой две трети голосов в Госдуме. Чего, Веронику Игоревну «Единая Россия» не принимает? Почему они против этого? Я должен сказать, что она лукавит, когда говорит, что это регионы, мы не можем заставить. Я работал на госслужбе, я знаю, что с 2000-х годов пошла такая система. Тебе делают везде, в милиции, в МИДе, маленький оклад и массу надбавок. И многие считают: ну что, я деньги получил. А пенсия потом мизерная. Потому что она от оклада. Это попытка бухгалтеров-оптимизаторов наколоть людей, которые типа получают какие-то деньги – и какая разница? Потом выходят на пенсию и обалдевают. Как же так? Что ж такой мизер? Это происходит и с врачами. Скворцовой вот что еще надо бы знать. Люди говорят, что работают на износ. Даже не восемь часов или десять. Какой человек это выдержит? Тем более, врач.
В. Алфимов:
- Скворцова считает, что отток происходит, потому что мигрируют врачи в регионы, где лучше социальная составляющая.
Н. Платошкин:
- Мигрируют потому, что в некоторых регионах они работают, мне рассказывали в Хабаровске, как люди работают на скорой помощи. Говорят, что в последние годы система такая, раньше ладно – чем больше работаешь, тем больше получаешь. А сейчас, знаете, до чего доходит их система начисления зарплат? Чем больше работаешь, тем меньше получаешь. Когда человек валится с ног, думает: да пойду лучше хлебом торговать в киоске, но хоть домой буду нормально приходить. Нам такие врачи нужны, которые спят мало?
В. Алфимов:
- Врач не должен думать ни о чем, кроме своей работы.
Н. Платошкин:
- Да.
В. Алфимов:
- Он не должен думать, где бы еще подработать денег.
Н. Платошкин:
- Дело даже не в деньгах, а в нагрузке. Нагрузка на людей сумасшедшая. Эта палочная система, которую Скворцова внедрила, заставляет вас принимать больше людей. Если вы шесть человек приняли – одна зарплата. Пятнадцать – совсем другая. Это безобразие. Это система, вредная для пациента. Этот человек вынужден от вас быстрее отделываться, потому что, если он вас начнет расспрашивать, ему зарплату снизят. А вы знаете, что иногда лечит слово. Что с человеком можно поговорить, и у него внутренние силы организма мобилизуются. Он сам себя начинает лечить.
Советская система была до начала 2000-х и в 90-е тоже. Нам МВФ в 90-е рекомендовал именно это – тратить как можно меньше времени на прием отдельного пациента. Это их рекомендации. Этот проект тестировался в 90-е годы во Владимирской области. Не надо ничего писать. Надо разработать формулярчик и галочки ставить. Да, что-то можно так учитывать. Вам это ЕГЭ не напоминает? Это везде идет. И у врачей, и у других.
В. Алфимов:
- Может, это оптимизация? Главное – температуру отмечают, давление. Болит голова? Галочку поставили.
Н. Платошкин:
- Здесь главное – понять, почему это происходит. Иногда важно понять, когда у вас температура увеличивается, когда падает. Министр здравоохранения говорить про подушевые нормативы финансирования. Это на вас отпускается какая-то сумма. Если вы выходите за ее предел в своем лечении, идите лесом. Лечитесь сами на оставшиеся средства. Что это такое? Это когда в социальную систему внедряются принципы рыночной экономики. Задача – вылечить вас. Да, желательно. Но затратить на это как можно меньше денег. Если так не получается, ну, сами лечитесь.
В. Алфимов:
- Нам пишет Т-34: «Россия будет суверенным государством». Кто бы сомневался.
Н. Платошкин:
- Это свежая мысль. Жжет товарищ.
В. Алфимов:
- Вероника Скворцова ответила на вопрос о возможности введения эвтаназии в стране.
В. Скворцова:
- Это очень сложный вопрос, касающийся главного права каждого человека на жизнь. И в странах это решается референдумом. Поскольку разные преобладающие религии в разных странах формируют совершенно разное мировоззрение. Существуют и другие способы избавления от страданий. Те сильнодействующие наркотические препараты, которые, даже не зарегистрированные, мы централизованно завозим в страну, то, что называется паллиативной помощью, это то, что сейчас очень активно развивается в нашей стране. Я не буду прогнозировать, как вопрос будет решаться. Само население должно будет решить, оно готово на это пойти или нет. Потому что в тех странах, о которых вы говорили, есть и злоупотребления этим правом.
Н. Платошкин:
- Я согласен с пафосом министра в данном случае. Я не против нее. Я против эвтаназии. Я не понимаю, причем тут религия. У нас религия отделена от государства.
В. Алфимов:
- Эвтаназия – нравственный вопрос.
Н. Платошкин:
- У нас по закону четыре исконных религии. Православие, иудаизм, ислам и буддизм. Они считаются равноправными исконно. Остальные – нет, у них несколько другой статус. Это моральный вопрос. Я считаю, что это не вопрос референдума. Разрешая эвтаназию на референдуме, человек решает судьбу другого человека. В Бельгии был случай, когда медсестра за деньги убивала людей. Под видом эвтаназии, но в интересах наследников, которые просто хотели, чтобы эти тяжелобольные товарищи как можно быстрее освободили недвижимость. Это тоже может быть.
Я понимаю, что бывают нечеловеческие страдания. Но решение не референдум должен принимать, а сам человек. И не кто-то за него. Человек – существо сложное. Возможно, в приступе боли примет решение. Но это может пройти через полчаса. Он может другую точку зрения придумать. Но будет поздно. В Америке был ужасный случай. Машина сбила женщину, она впала в кому. А в Америке прежде всего шарят по карманам, ища деньги или страховой полис. У нее документов не было. В миллионном городе лежит в больнице женщина, больница говорит: родные и близкие, отзовитесь и заплатите. Если вы этого не сделаете, через неделю мы ее отключим. И отключили в прямом эфире. Вот до чего может довести оптимизация.
В. Алфимов:
- Это же дичь.
Н. Платошкин:
- Согласен. А чего мы должны за нее платить? Раз за нее некому заплатить, а мы что, рыжие? Вот что бывает, когда в социальные сферы привносится голый бухгалтерский расчет. Эвтаназия – вещь не религиозная, она нравственная. И здесь референдум по таким тонким вопросам не должен быть. Здесь каждый человек – господин своей жизни, решает он это сам.
Этот как со смертной казнью. Он может ошибиться. Получит он ложное известие. Умер его родной, близкий. Захочется в петлю. Выяснится, что это неправда. Потом, через день. И что? Есть интересная военная фотография. Там женщина одновременно смеется и плачет, держа в руке листок бумаги. Называется «Похоронка оказалась ошибочной». Так и здесь, человек может решить, что с ним все. А если диагноз неправильный?
Но если человек сам это решает – это одно. А когда кто-то говорит: все, старик, хочешь, я тебе помогу? Это такие просторы открываются. Для человека, находящегося в отчаянном диком положении. Можно ведь сказать: я тебе помогу, а ты доверенность подпиши. Тебе уже все равно кранты. Я согласен с министром, что надо пытаться помочь облегчить это последнее время. Но ни в коем случае не убивать.
В. Алфимов:
- «Надо видеть муки умирающего родного человека. Вернее – не дай бог…»
Н. Платошкин:
- Не дай бог.
В. Алфимов:
- Еще Вероника Скворцова много говорила про ВИЧ в России.
В. Скворцова;
- У нас заболеваемость ВИЧ с начала 2000-х годов неуклонно росла. И сейчас у нас зарегистрировано около 900 тысяч инфицированных ВИЧ, из которых на лечении находятся 66 %. Еще четыре года назад лечение у нас получали, я имею в виду – бесплатное, - 26 % всего. В чем проблема этих людей? Они из разных социальных групп. Их необходимо обязательно мотивировать к постоянному диспансерному наблюдению. Есть группы наркоманов. Сейчас ситуация изменилась. И на первое место вышли гетеросексуальные половые связи. Люди из благополучных семей иногда заболевают ВИЧ. Поэтому другой контингент. Эти люди хотят и излечиваться, и долго жить. И поэтому сейчас у нас резко увеличилось число тех, кто реально диспансерно наблюдается. 66 % на середину города, я надеюсь, что к концу года это будет уже 75 %. И мы на следующий год поставили для себя задачу – 90 % лечить. Последние три года мы очень активно работаем с молодежью, чтобы разъяснять и способы профилактики ВИЧ. Мы за три года вышли на показатель самый высокий в мире бесплатных скринингов на ВИЧ. Уже более 30 млн. человек в прошлом году прошли такое тестирование. Сейчас уже достигли результата за последние два года, что число новых случаев у нас больше не увеличивается. По предварительным данным девяти месяцев текущего года, у нас снизилось число новых случаев ВИЧ.
Н. Платошкин:
- Я даже не знаю, как комментировать. У нас лечилось раньше столько, а сейчас стало лечиться больше, это хорошо, что к нам обращаются. Министр должна была бы сказать, что к нам обращается меньше, потому что болезней стало меньше.
В. Алфимов:
- Они ссылаются на то, что больше выявлений стало.
Н. Платошкин:
- Меня бесит это. В Хабаровском крае мне говорят: у нас то, что возросло количество больных раком, это хорошо. Чего ж тут хорошего? А просто раньше их было еще больше. Но они не обращались. Эту дешевизну надо бросать. Так можно все оправдать. Приходит к вам больше людей, больных раком, - это супер. Приходит к вам б ольше людей, больных ВИЧ, - прекрасно. Раньше меньше приходило. Так надо ставить вопрос, почему люди больше болеют.
В. Алфимов:
- В их логике, болеют столько же, просто раньше о них не знали.
Н. Платошкин:
- Тут отчетность можно подделать как угодно. Я могу сказать: да, раньше болело больше. Откуда вы это знаете? Вы с чего это решили? Так можно любую отчетность сморозить. Растет количество больных – это замечательно. Это значит, мы больше выявляем. Растет преступность – прекрасно. Просто раньше ее не регистрировали. Лучше было бы, чтобы количество больных сокращалось.
Скворцова еще возглавляет общество по борьбе с инсультами. Вылечиваемость инсультов выросла. А количество заболевших – тоже выросло. С этим надо что-то делать. Вообще в преступности и в медицине главное – профилактика. Главное, не чтобы люди обращались и лечились, а желательно, чтобы они этим не болели. Почему у нас больше всего мужчин погибают в трудоспособном возрасте от сердечнососудистых заболеваний?
В. Алфимов:
- Потому что пашут как лошади.
Н. Платошкин:
- У меня отец недавно лежал в больнице. Рядом с ним парень - 35 лет, инсульт. Так он ездит на работу из Шатуры три с половиной часа в один конец. Потому что работы нет. Если бы он нормально работал, он бы и не заболел.
В. Алфимов:
- Еще Вероника Игоревна говорила про фризиум – препарат, из-за которого судили молодую маму из Краснодарского края. Она заказала препарат из-за границы для своего ребенка. Говорят, что все тяжелобольные дети будут обеспечены этим препаратом, пришло 11 тысяч упаковок. У нас такого не производят.
Н. Платошкин:
- Вопрос надо задать: почему у нас это не производят? Вы думаете, Советский Союз все производил? Нет. Но у нас была интеграция. Мы часть препаратов дали Венгрии, и она нам производила их дешево. Но сейчас своя промышленность разгромлена.
Вы слушаете радио "Комсомольская правда". Были бы мы последними пижонами, если бы не поговорили о дне рождения комсомола, который отмечался 29 октября. Я был комсомольцем. К концу существования комсомол, как и многие советские организации, был такой несколько ритуальный, забюрократизированный. Собрания иногда носили формальный характер. Тем не менее, все дискотеки, все научно-технические центры молодежи, которых было дофигища, которые были бесплатные, это все комсомол. Какая была самая популярная газета в СССР? "Комсомольская правда". Причем она была острая, интересная.
В. Алфимов:
- И остается такой.
Н. Платошкин:
- Рубрика «Алые паруса». Я помню, в школе мы обсуждали: ты слышал, что напечатали? Разнесли Макаревича.
В. Алфимов:
- «Рагу из «Синей птицы».
Н. Платошкин:
- Мы прям встали на защиту Макаревича. Хотели написать письмо в «Комсомолку». Читали. А самый популярный журнал в Советском Союзе, который было в городах сложно выписать, - «Техника – молодежи». Причем он был не просто технический. Там были интересные вещи. Неопознанные летающие объекты. Это первый журнал, который начал об этом писать. Приключения, путешествия. Это был хитовый журнал. Только в селах в качестве льготы можно было выписать его без ограничений. Бумаги не хватало, тиражи были десятки миллионов. Видимо, лес берегли. Из-за этого макулатуру стали сдавать.
Что касается комсомола, ничего плохого я не помню. За исключением того, что был элемент бюрократии. Ничему плохому нас не учили. Я был комсоргом в группе в институте. Мы провели эксперимент – отменили обязательное посещение комсомольских собраний. Меня за это сначала пожурили. А мы их делали такими интересными, чтобы люди к нам сами ходили. Ходили даже иностранные студенты. Одно собрание посвятили творчеству Владимира Высоцкого. Один наш товарищ фотографии принес, мы песни слушали, мы их обсуждали. Что в этом плохого?
В. Алфимов:
- Сейчас ходят разговоры о том, что вроде бы как хотят возродить комсомол.
Н. Платошкин:
- У нас в 90-е годы был какой-то Российский союз молодежи. Сейчас есть молодежные организации у разных партий. Но это немножко не про то. Потому что у государства нет идеологии. Оно говорит: это вообще не наше дело. У нас класс был имени молодогвардейцев. Так у нас не просто висели фотографии членов подпольной организации «Молодая гвардия». Мы переписывались с родственниками, чего-то даже узнавали, о чем тогда не писали. Потом ездили в Краснодон на место. Это не воспринималось как формальная работа.
Комсомол – это военно-спортивные игры. «Зарница», «Орленок». Причем мы воевали не против американцев, а просто две команды друг на друга. Я даже азбуку Морзе знал тогда. Люди были заняты чем-то хорошим. В то же время – интересным. Молодежи нужно это. Поисковые отряды. В Чили я смотрел фильм про поисковые отряды в России. Люди пытаются судьбу проследить, сообщить родным, восстановить имя.
В. Алфимов:
- «Все те, кто сдавал или сдает нашу страну Западу, были комсомольскими активистами», - пишет нам слушатель.
Н. Платошкин:
- Я был комсоргом группы. Не скажу, что я был первый комсомольский активист. Если вы считаете, что я страну Западу сдаю, докажите это. А вы знаете, что было? Я учился в МГИМО. Элитный вуз, как сейчас говорят. Жалуются мне товарищи по группе: кормить стали плохо в столовой. Один 2 копейки в борще нашел. У нас была организация «Комсомольский прожектор», вскрывающий недостатки. Мы, студенты третьего курса, приходим в столовую МГИМО, и говорим: есть жалобы. Они все прибегают, бухгалтерские книги нам. Давайте мы порции при вас взвесим. Вот как относились. Пришла какая-то шпана, говоря современным языком. Мы все это задокументировали, сфотографировали, вывесили в стенгазете. Нам было интересно. Потому что к нам относились серьезно.
В. Алфимов:
- «Как вы оцениваете внешнюю политику, проводимую нашим правительством по отношению к Китаю?»
Н. Платошкин:
- Еще сообщение: «Неплохая газета была «Пионерская правда» и журнал «Юный техник». Верно. На последней странице «Пионерской правды» печатались интересные повести с продолжением.
Максим из Москвы:
- Я не был комсомольцем. Я сам голосовал за действующую власть в 2018 году. Но после определенных событий разочаровался, после пенсионной реформы и НДС. Я работаю в коммерческой структуре. На нас это все сказалось. И мои знакомые мнение тоже поменяли. Но есть люди, которые все так же преданно верят в действующую власть. и на все аргументы, которые я привожу, у них ответы, что: вы хотите как в 90-е и лишь бы не было войны. Как их переубедить?
В. Алфимов:
- «Лишь бы не было войны» - достаточно популярный ответ. Готовы терпеть все, лишь бы не было войны.
Н. Платошкин:
- Я с этими людьми не согласен, которые готовы все терпеть. Я хочу, чтобы Россия была лучшей страной в мире. Чтобы на нас все смотрели снизу вверх и открывали рот. У нас для этого все есть. Но для этого социально-экономическую политику в нашей стране менять надо коренным образом. Я голосовать ходил и буду ходить для того, чтобы это сделать.
Петр Петрович из Москвы:
- У меня есть стихотворение, посвященное комсомолу.
«Комсомолка», «Ленком», Комсомольск-на-Амуре –
В именитых словах легендарная слава твоя, комсомол!
Сквозь года устремленно шагал на советском просторе,
В стержне стали ковал беспримерный закал ореол!
Я считаю, что надо возрождать комсомол. Я думаю, нам это удастся сделать с вами.
В. Алфимов:
- Спасибо.
Н. Платошкин:
- Я присоединяюсь к пафосу.
В. Алфимов:
- У нас сейчас огромное количество молодежных организаций. Юнармия, «Молодая гвардия» какой-нибудь партии. У нас куча патриотических клубов.
Н. Платошкин:
- Юнармия – это неплохо. И поисковые отряды сохранились с советского времени. Военно-патриотическая вещь – это очень хорошо. Главное, чтобы она была интересной. Чтобы она не сводилась к разговору. Молодежь нужно учить обращаться с оружием, чтобы нашей стране никогда это оружие применять не пришлось. И автоматы надо разбирать не потому, что это кому-то надо, а потому что это может когда-нибудь спасти жизнь. Лучше бы это не пригодилось никогда. Но знать это надо. Хочешь мира - готовься к войне. Порох надо держать сухим, а бронепоезд – на запасном пути.
На прошлой неделе состоялись президентские выборы в Аргентине. Там у власти был правый президент – друг Трампа. Еще их родители дружили. Я там был в прошлом году. Инфляция – 50 %. Курс валют обвалился в разы. Из-за правого правительства, которое за либерализм, за раскрепощение, за все остальное. Народ озверел. Причем это Аргентина, где скот не имеет стойлового содержания. Там проволочкой обнесли – и он пасется круглый год. Почему и мясо мраморное. Там все есть. Прекрасный климат. Народ живет плохо. Народ собрался, затянул пояса, приперся на выборы. Не как у нас – 20-30 %, а больше половины. Избрал перонистскую партию – партию справедливости. Победил кандидат Альберто Фернандес, который заявил: мы восстановим равноправие в обществе, чтобы вершки и корешки раздавались всем по-разному. Кризис для всех. Процветание – для всех.
И самое главное, вице-президентом нового президента Аргентины будет наша старая сторонница Кристина Фернандес де Киршнер, которая до этого была президентом Аргентины. Думаю, с Аргентиной у нас теперь должно быть все хорошо. Но вывод в том, что народ взял, собрался, пришел, проголосовал. Я там был и поражался тому, что они хотели провести пенсионную реформу примерно такую же, как у нас. Так там на улицы Буэнос-Айреса вышел миллион человек.
В. Алфимов:
- Мы сейчас это хорошо видим и по беспорядкам в Чили. Там происходят какие-то реформы. Мы от них достаточно далеки.
Н. Платошкин:
- Нет, очень близки. У нас хвалят Пиночета – этого морального урода. Так он из Чили сделал социальный ад. Пособия по безработице были вообще убраны. Бесплатная медицина вообще убрана. Пенсионная система была сделана такая, которую мы откопировали. Сам себе копишь. Если у тебя проблемы – твое дело. Государство тут вообще ни при чем. И они сейчас все это хотят менять.
В. Алфимов:
- Сейчас Чили – одна из самых процветающих стран Латинской Америки.
Н. Платошкин:
- Это вам так кажется. Чили очень похожа на Россию. Сантьяго – из 15 млн. чилийцев в столице живут 10 млн. Там есть работа. Отъезжаете на 50 километров – тихий ужас. Но сейчас они меняют пенсионную систему, за которую мы держимся. Студенты выступают за то, чтобы было хоть какое-то высшее образование бесплатное. Оно же было бесплатным до Пиночета. Меня там вез молодой парень – таксист. Он говорит: хорошо, что я вас нашел, вы взяли такси. Я не знал бы, как поужинать, если бы вас не было. Вот я живу в деревне, они приватизировали колодцы. Я хочу набрать ведро воды, у меня денег нет. Значит, я без воды буду сидеть. Эта злобная пиночетовская система там и осталась.
Многие в Аргентине говорят: нет, как в Чили не надо. Чили – социально холодная страна, говорят аргентинцы. Случится чего-нибудь с человеком… Но сейчас они это меняют. Просто Пиночет настолько выкупал их в крови, что люди даже сейчас боятся. Аргентинцы взяли, четыре года потерпели праволиберальное правительство, избрали новое. И нет никакой войны. Дайте попробовать. Если у них не получится, изберете через четыре года другое правительство. Так и у нас должно продолжаться.
В 1937 году самая популярная песня в Советском Союзе была «Рио-Рита». Аргентинская мелодия, родившаяся не в Аргентине. Но знаете, как она в годы войны помогала людям – голодным, холодным, у которых похоронки приходили. Об этой песне очень хорошо спела Ирина Богушевская.