Георгий Бовт - про расследование Навального: Человеку, который метит на пост президента, не надо было размахивать трусами
И. Панкин:
- Иван Панкин и Георгий Бовт, известный российский журналист и политолог, с вами.
Г. Бовт:
- Здравствуйте.
И. Панкин:
- Как ваши дела предновогодние?
Г. Бовт:
- Предновогоднее настроение. Надеюсь, вы мне его еще повысите.
И. Панкин:
- Мне будет легко это сделать. Потому что нам всем его повысил Алексей Навальный, известный российский оппозиционер и глава так называемого Фонда по борьбе с коррупцией, который сейчас находится в Германии после истории с отравлением.
Г. Бовт:
- Почему же «так называемого»?
И. Панкин:
- Потому что я решил так назвать. Потому что не все верят, что расследования его так называемого Фонда настоящие. Я вот лично этим расследованиям не доверяю. Может быть, вы доверяете?
Г. Бовт:
- Ну, каким-то доверяю.
И. Панкин:
- «Он вам не Димон» - доверяете этому расследованию?
Г. Бовт:
- Там были ошибки фактологические. И в то же время были факты, которые никто не опроверг. Можно делать расследования корректнее и избежать фактологических и других ошибок. Также оно должно быть юридически безупречно, с тем, чтобы нечего было оспаривать в суде. В том фильме, который вы упомянули, там было что оспаривать в суде. Хотя, может быть, по факту это так и есть на самом деле. Но это надо юридически чисто доказывать.
И. Панкин:
- Но оспаривать не стали.
Г. Бовт:
- Что-то оспорили. И было несколько судебных процессов. Его вынудили опровергнуть какие-то факты, что он и сделал. А какие-то факты не опроверг.
И. Панкин:
- На этом все вопросы к его расследованиям, по моему мнению, можно снять, по вашему – можно оставить.
Г. Бовт:
- Дело в том, что других расследований в нашей стране нет.
И. Панкин:
- Какие-то появляются. «Ведомости» раньше делали довольно-таки много расследований.
Г. Бовт:
- А потом там сменили все руководство, и они больше ничего не делают. Нет никаких расследований, кроме расследований Навального.
И. Панкин:
- Я не понимаю перемены вашего отношения к Навальному. Я напомню, как я пару месяцев назад…
Г. Бовт:
- Отношение у меня к Навальному очень скептическое. И я бы даже сказал, скорее, отрицательное. Но тем не менее, я не могу отрицать тот факт, что никаких других расследований, кроме его, в стране нет.
И. Панкин:
- Может быть, и к лучшему? Издание «Проект» чего-то делает. Дудь…
Г. Бовт:
- Это не в стране. Это за ее пределами.
И. Панкин:
- «Проект» находится в России. «Медуза» делает. Они физически находятся в Латвии. Но расследования про Россию. «База» какие-то расследования делает.
Г. Бовт:
- Если бы они находились в России, их уже всех давно посадили бы.
И. Панкин:
- Все в порядке с расследованиями. Но не о сторонних расследованиях речь, а о расследованиях, касающихся самого Навального. Навального отравили «Новичком» сотрудники спецгруппы ФСБ. Названы их имена и псевдонимы. Такое расследование выпустили издания The Insider иBellingcat. Они уже точно в России не находятся. Участвовали в создании расследования CNN и немецкое издание Der Spiegel. Оно наделало на этой неделе много шума.
Из него потом следовало другое расследование. Сам Навальный позвонил какому-то человеку, которого Навальный назвал сотрудником ФСБ, химиком, который участвовал в спецоперации по его устранению. Он с ним разговаривал около получаса. И почти весь разговор выложил. Разговор очень странный. И косвенно этот человек подтвердил, что да, было некое покушение на Навального, но оно провалилось по таким-то причинам. Я внимательно прослушал первые три минуты, потом очень устал. И уже стал в одно ухо слушать.
Г. Бовт:
- Вы устаете через три минуты? Что-то у вас не то со здоровьем.
И. Панкин:
- Я уже в том возрасте, когда согласие страшнее отказа. Ваше отношение к этому расследованию от The Insider иBellingcat?
Г. Бовт:
- Оно забавное. Я думаю, что касается биллинга телефонных разговоров, перемещения людей, всего, что выложил Bellingcat, это все весьма правдоподобно и может быть правдой. Некие люди, которые имеют отношение к спецслужбам, мотались за Навальным четыре года. Даже ни Путин, ни ФСБ не опровергли, Путин даже подтвердил, что за Навальным была слежка. Да, они за ним и катались, судя по всему, четыре года. Они их вычислили. С помощью ли иностранных спецслужб, или так, как они утверждают, я не знаю. Я не пытался делать биллинги телефонов с помощью упомянутого ими приложения.
Если им помогали западные спецслужбы, то это в сути расследования мало что меняет. Расследование утверждает, что за Навальным следили. Эта слежка сама по себе формально выглядит незаконно. Поскольку не было судебного решения о том, чтобы за политиком следить.
И. Панкин:
- Из Новосибирской области пишут: «Ведущий, не надо завидовать тем журналистам, кто реально делают дело, в отличие от вас, бла-бла-бла…» Это в каком-то смысле и к вам относится, Георгий Георгиевич. Вам не обидно?
Г. Бовт:
- У всех своя роль в журналистике. Одни занимаются расследованиями, другие занимаются комментариями, третьи занимаются фотоиллюстрацией, четвертые подписывают фотографии, пятые придумывают заголовки. У всех разная специализация. Я в свое время занимался расследованиями. Хотя, скорее, по части экономики, чем политики. В политике я больше комментатор и аналитик, не могу претендовать на то, что я расследователь. Если люди из Новосибирска такие храбрые, они могут применить свои силы, храбрость, чтобы тоже проводить расследования. Или поддерживать расследователей и перечислить деньги на те проекты, которые Иван перечислил выше.
И. Панкин:
- Но я им деньги не перечислял. Но я кидаю иногда донаты «Новой газете», и считаю, что это правильно.
Г. Бовт:
- Молодец.
И. Панкин:
- «Новая газета» должна быть. Я часто не согласен с тем, что они пишут. Часто у меня волосы дыбом встают по поводу того, что они там пишут. Но иногда они делают полезные вещи. Вспомните хотя бы пресловутых «Синих китов». И их расследование по «Норникелю», когда было загрязнение окружающей среды. Важно их поддерживать.
Навальный опубликовал ролик, который назвал «Я позвонил своему убийце. Он признался». Ролик прослушало порядка 18 млн. человек. Это много. Дудевский успех. Скажите ваше мнение. Я не верю.
Г. Бовт:
- У меня первое впечатление было полного офигения. Когда я все прослушал, это просто мистер Бин в тылу врага, Саша Барон Коэн. Ощущение чудовищного провала, некомпетентности, идиотима, какого-то кретина на той стороне.
И. Панкин:
- У меня были те же мысли, только по отношению к Навальному.
Г. Бовт:
- Второе впечатление было более сложным, когда я стал задавать вопросы. До конца у меня не сложилась полная картина произошедшего. При этом я, скорее, склоняюсь к версии о том, что его, действительно, отравили. Вернее, я уверен, что его отравили веществом, подобным «Новичку». Я думаю, что каким-то образом все те чекисты, которые были замешаны… А дальше начинаются вопросы.
Первый тезис, что его отравили веществом, которое похоже на «Новичок» - форсфорорганика. Второй тезис, что каким-то образом чекисты, которые за ним болтались, они были к этому причастны.
Дальше начинаются неудобные вопросы. Первый вопрос: почему такой идиот на том конце? Второй вопрос: как удалось настолько точно рассчитать хронометраж от закладки заразы в трусы до посадки в самолет, где все случилось? Если считать, что «Новичок» действует мгновенно, то надо трусы было надеть в самолете. И там уже погибнуть от них. Если вот тот идиот, который этим занимался, он, действительно, идиот, то как он так ловко провернул эту операцию? Четвертый вопрос: почему для покушения на этого политика нужно было мотаться за ним четыре года? Мне кажется, что покушение готовится быстрее. Или я чего-то не знаю.
Пятое. Я поговорил с одним и даже с двумя сотрудниками, которые имеют отношение. Они просто действующие. И они мне сказали, что ну, вот примерно как вы смотрите американский фильм, где показывают русских чекистов или еще кого-то. И вы видите, что это фальшак. И вот он говорит, что так, он меня уверял, во всяком случае, что так эти люди не разговаривают. У них вообще другая сигнальная система «свой – чужой», система оповещение «свой - чужой» вообще другая тональность, лексика, реакции и все остальное. Поэтому вот мне до конца непонятно, что там произошло.
И, наконец, самый главный вопрос, который мне непонятен. А какой был предыдущий контекст отношения Навального с определенными государственными структурами? Типа ФСБ, типа ряда известных влиятельных фигур, говорят, в интересах которых он делал некоторые расследования. А так же администрации президента. Потому что без прикрытия администрации президента этот человек не мог бы баллотироваться в мэры Москвы так, чтобы за него подписи собирала «Единая Россия» - это первое. И второе: я не знаю никакого другого второго случая в современной России, чтобы человек имел два условных приговора и при этом оставался на свободе.
Вот эти вопросы, которые у меня не находят пока в голове ответа. А так все остальное, конечно, замечательно и прикольно.
И, наконец, четвертое, наконец, отдельно стоящее ощущение. Мне кажется, что человек, который претендует на серьезную роль в российской политике, более того, метит на пост президента – лидера страны, не должен заниматься подобным трэшем. Можно было остановиться на первом расследовании, где были вычислены телефонные переговоры, биллинг и все такое прочее. А вот размахивать трусами не надо было, потому что тем самым он сам, участвуя в этом трэше, становится как бы частью этого трэша. И его публика начинает воспринимать, как персонажа не то, что клоуна, конечно, но персонажа, который не достоин высокой роли лидера страны.
И. Панкин:
- Тут я полностью с вами соглашусь. Знаете, что меня смущает во всей этой истории? Самый главный вопрос, который не дает мне покоя. Даже если мы представим на минутку, что вся история в Солсбери как бы имеет отношение к провалу российских спецслужб, вот мы не можем этого доказать или опровергнуть, мы не знаем, что там произошло и как. Это очень мутная история.
Г. Бовт:
- Можно пять копеек? Смотрите, про Солсбери есть такой же примерно вопрос. Я готов допустить, что вот эти два перца, которые ездили в Солсбери, они, действительно, за Скрипалем следили. И, действительно, доставили туда вот этот самый «Новичок». Но мне опять же, главный вопрос, который мне непонятен в Солсбери, притом, что я готов принять, что они имели отношение к его отравлению, главный вопрос мне не понятен – это контекст. Почему именно сейчас, вернее, в 2018 году, если его отдали в 2010-м, почему в 2018-м году его надо было травить? Мы не знаем контекста отношений. Может, этот Скрипаль работал против страны? Может, он нарушил какие-то обещания, которые дал, когда его отпускали? Может, он включился в какую-то враждебную деятельность, что противоречит нормам неписанным этого сообщества? И так далее. Этого контекста мы не знаем.
Наконец, совсем если впадать в конспирологию, можно допустить, что притом, что эти два перца следили за ним, отравили его совсем другие люди. Вот в том, что мы знаем об этом инциденте, ничто не противоречит вот этой абсолютно дикой версии, которую я сейчас высказал. Потому что нет никаких камер видеонаблюдения, которые бы показывали, как этот Баширов и кто там второй…
И. Панкин:
- Петров. Потом фигурировали и другие фамилии.
Г. Бовт:
- … нанес яд на ручку двери Скрипаля.
И. Панкин:
- Итак?
Г. Бовт:
- Поэтому да, похоже, что они, но тоже вот до конца мне контекст не известен. И все подробности тоже не известны.
И. Панкин:
- Почему я не верю в реальность этого сотрудника? Человека, который Навальный назвал сотрудником ФСБ и своим потенциальным убийцей?
Смотрите. Они разговаривали по обычному телефону. Была какая-то подмена, у него высветился этот номер. Номер какого-то знакомого человека, он поднял трубку и начал с ним разговаривать.
Вот если мы представим, что тогда в Солсбери был провал российских спецслужб, мы не знаем, не можем это подтвердить и опровергнуть, это всегда надо повторять. Так вот, после провала всех сотрудников всех силовых структур, особенно таких, я думаю, в любом случае, их бы так муштровали! Но на элементарные вещи, как минимум. А разговаривать надо, тем более, на такие темы. Строго по понятным и конфиденциальным каким-то средствам связи. Я не знаю тонкостей, но даже я понимаю, что отвечать на такие вопросы просто по телефону даже знакомому человеку, даже если ты узнаешь его голос, даже если ты с матерью говоришь, таких вещей произносить вслух по телефону… Да и вообще лучше вслух не произносить. Ну, только в кабинете своего непосредственного руководителя, когда ты его видишь перед собой.
Г. Бовт:
- Смотрите. Они следили за ним четыре года. У меня в голове не укладывается, как следят за человеком четыре года, они не могли узнать его голос. По телефону.
И. Панкин:
- Голос был изменен!
Г. Бовт:
- Нет.
И. Панкин:
- Был изменен. Номер телефона высветился знакомый, явно постарались те люди, которые работали с Навальным, все было сделано слишком лихо и слишком круто, конечно. И плюс у него была включена программа, которая меняла его голос.
Г. Бовт:
- Если программа была, тогда понятно.
И. Панкин:
- Но даже если бы я с мамой разговаривал, я бы такого не сказал, понимаете? Серьезно. По телефону.
Г. Бовт:
- Ну, там Венедиктов выложил у себя в фейсбуке запись другого разговора с другим сотрудником, который тоже был раскрыт, который тоже фигурирует в этом списке, которому звонили с такой же целью. Так вот, он побеседовал, отправлял все время на закрытый канал связи, действительно. Не стал ничего рассказывать.
И. Панкин:
- Что меня интересует? Сейчас идет столетие СВР – службы внешней разведки. Как сильно, какой урон это нанесло нашим спецслужбам, как вы считаете?
Г. Бовт:
- Репутационный, конечно, нанесло, потому что достаточно большое количество людей – это 18 миллионов. Там не все, уверен, восприняли это скептически. Многие достаточно поверили, что это такой провал и что это работают идиоты. Поэтому репутационный ущерб есть
С другой стороны, может, спецслужбам иногда и выгодно, чтобы их воспринимали так вот легко?
Это достаточно экзотическая версия, трешевая. Я не знаю, как оправдать такой чудовищный провал, если это провал. Я не исключаю, что на самом деле все так и есть. Пока у меня не сходится до конца вся картина происходившего вокруг Навального в последние три-четыре года.
И. Панкин:
- В ФСБ опровергли и назвали эту аудиозапись подделкой. Они ответили довольно оперативно, чего за ними не водится. С чем вы это связываете?
Г. Бовт:
- Для полноты картины надо бы завести уголовное дело, в закрыто режиме его провести. И доложить. Была бы создана парламентская комиссия, возбудились бы все и сказали, что это надо расследовать, что за этим стоит на самом деле. Либо кто-то дискредитирует зверским образом наши доблестные спецслужбы, либо спецслужбы занимаются не тем, чем должны заниматься, а именно – политическим сыском. Парламент у нас же не место для таких расследований. Поэтому так все и происходит.
И. Панкин:
- Опрос от «Левада Центра». 78 % слышали об отравлении Алексея Навального. 30 % считают, что отравление было инсценировкой. 19 % назвали отравление провокацией иностранных спецслужб.
Г. Бовт:
- Цифры отчасти совпадают с моими ощущениями, что пик популярности Навального прошел. Работают информационные методы – наброс дерьма на вентилятор. Это работали и в случае с Солсбери. Когда выдвигается столько самых фантасмагорических идей и бредовых теорий, что люди окончательно запутываются и приходят к выводу, что что-то тут не так. Но что не так – мы не знаем. Примерно как мы с вами тоже. У нас же тоже не все сошлось в этой картине. Это хороший информационный прием – наброс кое-чего на вентилятор.
И третьей, конечно, наш народ аполитичен, ему до балды все происходящее в политике. Даже если Навального отравили, им по барабану. Если завтра выяснится, что приказ об отравлении Навального приходил с самого верха, вы думаете, кто-то чего-то выйдет на улицу в возмущении, свергать режим? Ничего такого не будет. Ну отравили и отравили. Подумаешь. Значит, так решено.
И. Панкин:
- Госдеп США заявил о причастности ФСБ к отравлению Навального «Новичком». О чем это говорит? Заступились за своего?
Г. Бовт:
- А Госдеп должен был что-то другое заявить? Это никак не связано с тем, что Госдеп заступается за своего. Они реагируют просто. Это то же самое, как если бы Госдеп заступался за саудовского журналиста Хашогги, которому отрезали голову. Он же тоже чего-то возмущенное говорил по этому поводу. Это же не значит, что Хашогги был агентом Госдепа.
И. Панкин:
- Это не в Пентагоне заявили, не в АНБ.
Г. Бовт:
- Я говорю, когда убили саудовского журналиста Хашогги, то реакция была тоже не по линии Пентагона, а она была по политической линии, как и следует в таких случаях.
И. Панкин:
- Идем дальше. К 2030 году число бедных в России должно снизиться, чуть больше 9,5 миллионов. Об этом заявила вице-премьер Татьяна Голикова. Не так долго для таких глобальных целей. Справятся?
Г. Бовт:
- Вице-премьер Татьяна Голикова к 2030 году точно не будет вице-премьером. Поэтому она может обещать что угодно.
И. Панкин:
- Может, она президентом будет? Много воды утечет.
Г. Бовт:
- Вряд ли.
И. Панкин:
- Не Мизулина же. Вы к Мизулиной неровно дышите.
Г. Бовт:
- Голикова просто не будет президентом, и все.
И. Панкин:
- Я с этим солидаризируюсь. Но почему вы считаете, что наши выдающиеся законодатели и иже с ними не справятся с такой маленькой трудностью как снижение уровня бедности?
Г. Бовт:
- Потому что давать прогнозы на 10 лет вперед в нашей стране – это дело крайне неблагодарное.
И. Панкин:
- А вот тут я вас поймаю. В 2008 году «Российская газета» написала о планах нашего правительства по поводу того, как мы будем жить к 2018 году. Там рисовался довольно утопичный сценарий. Каждому по квартире, что называется. Причем сразу в Москве. Заживем по-швейцарски. Конечно же, даже не приблизились к этому уровню. Но вы тогда сказали, что надеяться мы должны и планы мы должны ставить именно такие – с максимальными значениями.
Г. Бовт:
- И что?
И. Панкин:
- А теперь вы говорите, что делать прогнозы на 10 лет вперед – неправильно.
Г. Бовт:
- Вы передергиваете. Вы меня спросили, как я отношусь к прогнозу, сбудется он или нет. Я говорю, что мы не знаем. Если вы говорите, нужно ли ставить такие задачи, то да, нужно ставить такие задачи. Но это не значит, что они будут выполнены. Просто задачи – это как таскать себя из болота за волосы наверх. Какие-то ориентиры надо ставить. Это две разные вещи.
Если вы спрашиваете, сбудется ли этот прогноз, то я вам отвечаю, что Голикова не может знать, что будет в 2030 году. Но ставить задачу, чтобы к 2030 году число бедных сократилось, нужно и можно. Вы сегодня как-то не очень догоняете. Может, вы действительно устали?
И. Панкин:
- Дело идет к Новому году. Это не удивительно. И все же, вы сказали, что прогнозы – дело неблагодарное. Я не понял, делаем или не делаем прогнозы? Я думаю, что делаем и верим в светлое будущее. Оно обязательно наступит. Может, раньше, чем через десять лет.
Как вы относитесь к новому смертоносному штамму коронавируса, который внезапно образовался в Великобритании?
Г. Бовт:
- Пусть его изучат. Я же не санитар, чтобы давать оценки. Надо выслушать мнение специалистов об этом. И посмотреть, насколько этот штамм резистентен к вакцинам.
И. Панкин:
- Несколько слов про святые девяностые. Давайте?
Г. Бовт:
- Ну, давайте. А что вас там заинтересовало?
И. Панкин:
- Ну, всех заинтересовало. Слышали вы или нет, но Ходорковский дал интервью украинскому интервьюеру Дмитрию Гордону. И в нем он кое в чем нехорошем обвинил Анатолия Чубайса.
Г. Бовт:
- Ну, в том, что он взял взятку?
И. Панкин:
- А давайте послушаем, что Ходорковский сказал Гордону.
М. Ходорковский:
- И тогда у нас возник вопрос: а чего делать-то? Никакой политической власти у нас не было. Единственное, что мы могли сделать, это убедить Ельцина, а кто мог убедить Ельцина? Мы прикинули, что сделать это может Чубайс. Ну, умеет он как-то убеждать Бориса Николаевича.
Мы пришли к Чубайсу. Говорим: Анатолий Борисович, вот такая история. Он говорит: это вам надо, мне это не надо. У меня все хорошо.
Ну, что это значит? Ну, вот вам надо? Платите. Сколько? Он сказал, сколько, я не помню уже. Помнил, но сейчас забыл. То ли два, то ли три миллиона долларов. Мы говорим: о’кей.
Миллиона. Ему. И заплатили за то, что он пошел. Вот. И мы, значит, под руководством Анатолия Борисовича уже идем к Борису Николаевичу. А ничего сложного нет! История простая.
И. Панкин:
- Это фрагмент разговора Ходора с Дмитрием Гордоном. Ну? Более того, Чубайс уже ответил, вы знаете?
Г. Бовт:
- Да, я знаю. Понимаете, вы хотите, чтобы я ответил или вы будете читать?
И. Панкин:
- Давайте я прочту, а потом ответите.
Г. Бовт:
- Я могу вообще замолчать, а вы дальше читайте все сами.
И. Панкин:
- Ну, хорошо. Вам слово. А то вы обидитесь на меня, мы итоги года не запишем с вами.
Г. Бовт:
- Нет уж, вы прочтите, что вы хотели!
И. Панкин:
- «Михаил Ходорковский обвинил меня во взятке, хотя само слово «взятка» не употребляется, но весь его текст явно описывает, что я запросил взятку за организацию встречи бизнесменов с президентом Ельциным для того, чтобы убедить его в недопустимости переноса выборов и запрет КПРФ. Слова Ходорковского настолько ясны, что даже видавший виды интервьюер Дмитрий Гордон, не удержавшись, восклицает: вот так все просто!
Придется расстроить обоих. Нет, ребята, не так. Все просто не совсем так. Суть логики Ходорковского такова: Ельцин марки 96-го задумал перенести выборы и запустить КПРФ. Бизнес понял, что это придет к созданию в стране военной диктатуры. И пришел к тому, кто может переубедить Ельцина, то есть, ко мне. Но на это я ответил (цитирую по Ходорковскому): это вам надо, а мне это не надо. У меня все хорошо.
Вам надо? Платите».
Г. Бовт:
- И дальше он рассказывает, что эти деньги пошли на создание нового предвыборного штаба, на агитацию, пропаганду и прочее умасливание избирателей. И куда были потрачены эти деньги. То есть, это не взятка, а взнос в избирательную кампанию. Это то, что Трамп делает. Можно ли считать деньги, которые вносятся в его избирательный фонд, взяткой в пользу президента? Кто-то скажет, что да, это взятку Трампу. А кто-то скажет, что это политика так устроена, что все выборы стоят денег. Поэтому если ты хочешь, чтобы выбрали твоего кандидата, то надо заплатить за его избирательную кампанию.
Я не вижу в этом никакого криминала, честно говоря.
И. Панкин:
- А зачем это Ходорковскому тогда?
Г. Бовт:
- Ни зачем. Просто ну, сидят люди и что-то вспоминают. Ну, у меня что-то торкнет в голову, я тоже начну что-нибудь вспоминать про 90-е, правда, не знаю пока, с какой стороны начать вспоминать.
Понимаете, к старости люди становятся сентиментальными. Они начинают копаться в своей жизни, выдвигать новые версии. Это чисто человеческая черта. Я не вижу здесь со стороны Ходорковского никакого политического умысла. Ну, может, он какую-то выстроил теорию, что вот Чубайс хочет отвлечь внимание от скандала, значит, с Навальным. Или решил его лягнуть, вспомнив про него, когда его поперли из Роснано. И так далее. Я не знаю, что у него в голове переклинило. Но за этим нет никакой большой политики. Это копание в грязном истлевшем белье в данном случае вовсе не Навального даже.
И. Панкин:
- Кстати, вы просто пробросили, когда мы говорили про Навального, что у него политического будущего нет? А Ходорковский? Как вы считаете, как политик интересен?
Г. Бовт:
- Ой, господи, вы спросили! Да нет, конечно. Ну, о чем вы?
И. Панкин:
- Он какой-то политической деятельностью там пытается заниматься.
Г. Бовт:
- Ну, он может, если бы ему было позволено, он, например, мог бы финансировать какие-то медиапроекты.
И. Панкин:
- Он медиапроекты финансирует.
Г. Бовт:
- Вот он этим занимается, косвенно влияет, еще чего-то.
И. Панкин:
- Помните троих журналистов, которые погибли в ЦАР? Отправил именно он, напоминаю.
Г. Бовт:
- Да, скандал об этом тянется до сих пор.
И. Панкин:
- Ну, вот.
Г. Бовт:
- Если так влиять на политику, то да, он может так влиять на политику, но кардинальных перемен от этого в стране не происходит. Одно дело – грязекопание, а другое – это важные политические перемены.
То же самое и расследование Навального, к сожалению, в данном случае при всем моем к нему негативном отношении, как к вождю, который не умеет ни с кем договариваться. И отнюдь не демократ по своей душе. При всем притом его расследования тоже не трансформируются ни в какие политические трансформации. И парламент не возбуждается, этих людей не увольняют. Были пару увольнений после обнаружения загрансобственности и так далее, но по большому счету ничего не происходит от этих расследований. Потому что в обществе нет запроса на политические перемены. Нет. Ни со стороны Ходорковского, ни со стороны Навального, ни со стороны Кудрина, ни со стороны Чубайса, ни со стороны даже убитого Марцинкевича, ни с какой стороны в обществе запроса на политические перемены ни в какую сторону нет.
И. Панкин:
- Скажите, Чубайсу не свойственно, вообще, отвечать. Столько грязи на него вылили, льют и будут лить. И тут он отвечает. Почему?
Г. Бовт:
- Он сейчас не обременен государственной позицией, которой был обременен раньше, более свободен. И может более вольно комментировать какие-то вещи. Он отчасти раскрепощен от государственных обязанностей. Отчасти.
И. Панкин:
- 31-го числа мы с вами будем в прямом эфире?
Г. Бовт:
- Давайте, а чего? Если вам охота переться в студию, давайте.
И. Панкин:
- Ну, как? Работа обязывает.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
