Георгий Бовт: Судя по всему, Лукашенко тотально проиграл эти выборы в реальности
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья! Иван Панкин и Георгий Бовт, известный российский политолог с нами традиционно. Георгий Георгиевич, была горячая неделя и для России, в том числе. Мы с вами на этой неделе уже обсуждали выборы у Белоруссии. Продолжим это делать.
Г. Бовт:
- Кстати, здравствуйте!
И. Панкин:
- ВЦИОМ узнал, что в победу Лукашенко на выборах верит половина россиян, представляете?
Г. Бовт:
- 51%.
И. Панкин:
- Большинство. Почему, как вы считаете? Они же смотрят телевизор, а по телевизору, конечно, Скобеева им говорит, что демонстранты потеряли человеческий облик, но, тем не менее. Они же и в интернет заглядывают!
Г. Бовт:
- Во-первых, думаю, что значительное число наших граждан не знает, кто такая Скобеева.
И. Панкин:
- Да хватит! «60 минут» смотрит вся страна!
Г. Бовт:
- Я не смотрю «60 минут», хотя знаю, кто такая Скобеева. Но я на вредной работе, поэтому мне положено.
Во-первых, люди не очень внимательно следят за политическими новостями вообще. Народ, в принципе, не очень следит за тем, что происходит как у нас в стране, так и в других странах. Поэтому неосведомленность – первая причина. Вторая причина, думаю, что у людей просто не укладывается в голове, что можно взять и так себе нарисовать 80%, если ты получил 15%, например. И я знаю нескольких человек, которые именно вот это меня спрашивают. Один из них довольно пожилой человек, но он, как раз следит за политикой. И он спрашивает, ну, как можно, говорит, нарисовать 80%! Ну, наверняка он получил хотя бы 60 или 55.
И. Панкин:
- 53 необходимые.
Г. Бовт:
- Да. Или сколько там? 51. Но как можно нарисовать 80, если ты говоришь, это он мне, что у него там 15-20. Я говорю, вот так. Взял протокол и написал туда любые цифры. Вот назвал одну республику нашу южную кавказскую, вы думаете, там считают голоса? Там просто рисуют сразу протокол и все. И вписывают нужные цифры. А тут, говорю, во всей Белоруссии происходит ровно то же самое. А у него не укладывается в голове!
Так, думаю, у большинства наших граждан. Они, все-таки, к таким припискам такого масштаба у нас не привыкли. Они у нас есть, это не бином Ньютона, это известная вещь, но считается, что у нас приписывается 15-20% максимум, но не 80%.
И. Панкин:
- Глава Витебского избиркома подтвердил фальсификацию протоколов в пользу Лукашенко после появления скандального аудио. Если чиновники нижнего уровня уже открыто признаются в фальсификациях, к которых их принуждали, это значит, что низовая бюрократия перестала бояться начальства? Получается, что для Лукашенко это дурной знак совсем.
Г. Бовт:
- Низовая бюрократия… Все-таки в значительной степени белорусы себя уже почувствовали хотя бы частью там условной Восточной Европы. И они, в общем, видят, что было в Прибалтике. Они видят, что было в Польше. А там была люстрация. Там было преследование тех, кто сотрудничал с режимом однозначно. И они боятся, что их просто постигнет та же судьба. И я думаю, что она их постигнет, когда режим Лукашенко падет, а рано или поздно это произойдет, то всех вот этих вот школьных учителей условных, которые приписывают вместо 25% 80%, их, в общем, ждет запрет на профессию, я надеюсь. И я вообще сторонник запрета на профессию в таких случаях. Я очень жалею, что в свое время в 91-м году по отношению к определенным категориям работников советской системы это не было сделано.
И. Панкин:
- На связи с нами Владимир Ворсобин, обозреватель «Комсомолки». Володя, привет!
В. Ворсобин:
- Добрый день!
Г. Бовт:
- Здрасти.
И. Панкин:
- Ты из Минска переместился в Витебск. И сейчас едешь в какое-то другое место, правильно?
В. Ворсобин:
- Да. Я еду дальше. Я тут катаюсь по разным городкам, смотрю, как провинция белорусская реагирует на эти протесты. Я еду в Полоцк.
И. Панкин:
- И как реагируют?
В. Ворсобин:
- Ну, то же самое. Тут, конечно, масштабы меньше. Если в Минске автозаки большие, просторные, автобусы хорошие и новые, то здесь маленькие уазики, туда закидывают людей. Попроще, поржавее. Но ситуация одна и та же. Здесь, единственное, опаснее в провинции, чем в Минске. В Минске можно завернуть за угол. И ты уже в безопасной зоне, там много людей. И ничем не рискуешь.
Здесь рискуешь всегда, потому что город пустой. И силовики, а я вчера был свидетелем, что они просто забирали людей с остановки. То ли у них план какой-то, то ли что. И когда ты идешь по пустынным улицам, ты как в рентгене, ты можешь легко попасть.
Г. Бовт:
- А удалось ли встретить того, кто голосовал за Лукашенко, наконец?
В. Ворсобин:
- Да.
Г. Бовт:
- О! Расскажите нам об этих людях.
В. Ворсобин:
- И у нас с ними состоялся интересный разговор. Он начал говорить, что вполне верит результатам, потому что у него родня голосовала. Простой человек. Он говорил ровно те же вещи, что обычно оппозиционеры говорят, что у них родня, они знают знакомых и так далее. А он таксист был, говорю, ну, 80%, все-таки, давил я. Неужели вы в это верите? Он говорит, ну, 80 или не 80… Подождите, говорю, тогда выборы не честные? И он как-то очень тяжело замолчал. И больше не захотел со мной общения.
Кстати, по поводу люстрации и прочего. Учителя, те самые, что фальсифицируют выборы и у нас в России, и здесь, я так понимаю, одни и те же люди, мало разницы, они это объясняют тем, что они же видят, что, допустим, выиграл Лукашенко. Если честно даже посчитать, я не про эти выборы, а про предыдущие говорю. И если к 60% просят добавить еще 20%, так и не жалко. Ну, ладно, господи! Конечно, плохо, но при этом, что, не будешь ты рисковать из-за 20% работой! Карьерой и семьей.
Г. Бовт:
- А на нынешних он что, получил 60?
В. Ворсобин:
- Не, не, не! А вот в этот раз это очень тяжело. Почему, собственно, здесь в Витебске это и случилось. Потому что реальный результат был 29% у Лукашенко вот на этом участке. И не только на этом. И как вот мне говорят местные чиновники, мои анонимные друзья, они говорят, что они сильно не завидуют избирательным комиссиям, потому что, с одной стороны, понятно, это карьера, это семья, дети, которых надо обеспечивать, работы тут не найдешь. На другой стороне совесть, потому что они понимают, с каким воодушевлением голосовали люди. Это же был праздник! Витебск никогда не видел столько людей на избирательных участках. И столько «гармошек». А «гармошки» – это когда твой бюллетень складываешь «гармошкой». И это видно, показывает, что это бюллетень именно за Тихановскую. Так вот, этими «гармошками» были завалены урны. И это сильно было по нервам избирательных комиссий. И вот, видимо, одна из комиссий не выдержала. Ну, я скажу так. По всей Белоруссии всего есть две комиссии. Та, что в Витебске и вторая, я забыл название города, там просто директор школы все подписал. Но уволился.
Кстати, а в Витебске подписали второй протокол. Глава комиссии подписал его. Но это запись, она сделала дело.
И. Панкин:
- Спасибо, Володя.
Г. Бовт:
- Трудно будет поменять всех учителей, согласитесь.
И. Панкин:
- Ну, всех не поменяешь, да.
Г. Бовт:
- Да, вот это проблема.
И. Панкин:
- Итак, забастовки на заводах все же начались. Например, на БелАЗе, есть уже видео. Володя Ворсобин и Саша Коц ездили по остальным заводам. Когда была в первый раз информация по поводу заводов, а мы сегодня будет у ребят уточнять, первую информацию они опровергли. Там были какие-то частные случаи, не было никаких массовых забастовок или протестов от сотрудников предприятий. Сейчас же я вижу новость, видео, на котором люди скандируют «Уходи!». Понятно, кому. И вот если это будет распространяться, как вы считаете, это сильно навредит экономике?
Г. Бовт:
- Ну, кто говорит об экономике? С ней можно уже попрощаться, потому что либо одни проблемы, либо другие. Либо санкции, либо будет усиление давления России. Либо будут забастовки.
И. Панкин:
- Нет, они что-то сэкономили за счет того, что они не уходили на карантин.
Г. Бовт:
- Да какая экономика в такой атмосфере? Никакой экономики в такой атмосфере развиваться не может, о чем вы? Это уже мертвому припарки.
Если у Лукашенко удастся быстро подавить эти протесты, я даю ему две недели, тогда он усидит. Если не удастся, они начнут разрастаться, тогда кризис станет угрожать его сохранению у власти. А если забастовки пойдут массовые, тогда, в принципе, шансов у него немного.
И. Панкин:
- Кстати, вот эти все обвинения в адрес России по поводу вмешательства в белорусские дела, они насколько состоятельны?
Г. Бовт:
- Я не вижу особого вмешательства в белорусские дела.
И. Панкин:
- Русский след уже все заметили!
Г. Бовт:
- Русский след не найден, в результате. А вмешательство каких-то третьих стран пока минимальное. Там есть оценочные суждения со стороны стран Евросоюза, есть информресурсы, которые вещают с территории Польши, Литвы и Латвии, но если это считать внешним вмешательством… Это просто белорусские ресурсы, которые убежали из страны в эмиграцию.
И. Панкин:
- Как Telegram-портал ««NEХTA», например.
Г. Бовт:
- Это как Ленин в Швейцарию убежал в свое время, поэтому это было бы то же самое, что обвинять Швейцарию во внутренние дела царского правительства, поскольку там был Ленин.
И. Панкин:
- Вот такая новость. В ЕЭС в связи с происходящем в Белоруссии звучали мнения о возможности рассмотреть санкции в отношении, в том числе, и Москвы. То, что мог бы сделать Евросоюз, что могла бы предложить Польша, это направить санкции на Россию, а не на Белоруссию, потому что это похоже на наказание меча, а не руки. Если нейтрализовать роль российского вмешательства или даже аннексии, то, думаю, что белорусы сами справятся со строительством демократии. Некий Яцек Сариуш-Вольский, депутат Европейского парламента от Польши.
Г. Бовт:
- Польша не ровно дышит по отношению к России на протяжении не одного века, поэтому прямо транслировать то, что говорят поляки о нас, воспринимать буквально, мне кажется, не стоит. Они страшно субъективны на наш счет. И это надо учитывать.
И. Панкин:
- В МИДе уже говорят о том, что мы сильно встревожены, Мария Захарова сильно встревожена происходящим в Белоруссии. Более того, звучат обвинения, не только же это прозвучало, в адрес Москвы. Как отвечать на это?
Г. Бовт:
- Кому отвечать?
И. Панкин:
- Нам, конечно.
Г. Бовт:
- Марии Захаровой отвечать?
И. Панкин:
- В том числе. Она же отвечает у нас.
Г. Бовт:
- Надо отвечать более действенным, не побоюсь этого слова, вмешательством в белорусские дела.
И. Панкин:
- Прямо вмешиваться надо?
Г. Бовт:
- Вмешиваться, да.
И. Панкин:
- Каким образом?
Г. Бовт:
- В роли миротворца и гаранта общенационального диалога, который приведет Белоруссию к миру и процветанию. Мы же старший брат, мы Союзное государство. Почему мы не можем предложить свою посредническую помощь в диалоге между властями и оппозицией? Я, честно говоря, не очень понимаю. Почему мы предлагаем такую помощь во внутреннем диалоге в Сирии, которая нам, мягко говоря, четыре часа до которой лететь, а по отношению к Белоруссии мы не можем предложить такую помощь? Почему?
И. Панкин:
- Ну, были уже потому что прецеденты разные…
Г. Бовт:
- Какие?
И. Панкин:
- Война, хотя она и грузино-осетинская, но, на самом деле, ее называют русско-грузинской войной. Война 08, пятидневная. Хотя там погибли наши миротворцы, но, тем не менее, мы были некие посредники в этой истории.
Г. Бовт:
- На минуточку, когда мы в 90-х годах предложили свои миротворческие усилия в грузино-абхазском конфликте, то мы спасли тысячи жизней. Это первое. А второе – это был более удачный пример, например, в Киргизии во время всяких там цветных и тюльпановых и всяких прочих революций. Именно Москва оказывала весьма действенные посреднические усилия, которые, в результате, приводили к миру в этой республике.
И. Панкин:
- Я просто к тому, что будут предъявлять. Нам с грузинской войной до сих пор предъявляют.
Г. Бовт:
- Во-первых, нам и так предъявлять будут и уже предъявляют, вы сами поляков цитировали. И, во-вторых, мне кажется, наш какой-то моральный долг по отношению к народу, который мы называем братским, вернее, наши чиновники называют часто братским, проявить какие-то миротворческие интенции, чтобы прекратить ту бойню, которая происходит на улицах белорусских городов. Нельзя смотреть на это безучастно. Мы потеряем белорусское общество, когда Лукашенко, рано или поздно, уйдет в историю, а момент этот, видимо, приближается. И нам не о чем будет говорить с теми белорусами, которые останутся после Лукашенко. Мы проходили это все на Украине, когда мы смотрели… Мы сейчас в Белоруссии находимся в той же ситуации, когда мы находились с Украиной в ноябре 13-го года. Поэтому можете отсчитать отсюда полгода, когда мы окончательно потеряем влияние на эту страну.
И. Панкин:
- С другой стороны, мы же пока не определились с тем, как мы относимся к Лукашенко, насколько я понимаю. Путин его поздравил.
Г. Бовт:
- Слушайте, на радио «Комсомольская правда» был Жириновский, с которым я не всегда далеко согласен, но в данном случае я согласен.
И. Панкин:
- А вы его шутом до этого называли, кстати.
Г. Бовт:
- Он и есть шут, но шути в средние века еще, они произносили на соборных площадях то, что все произносить боялись, но власти это терпели.
Так вот, шут Жириновский сказал слова, с которыми трудно спорить. Он сказал о том, что Лукашенко предал всех. И Запад, и Россию. И свой собственный народ. Что ему пора уходить. И что Россия зря его совершенно поддерживает, поскольку он не является нашим союзником, а является нашим скрытым врагом. И никогда не будет работать на объединение двух республик. Спорить тут не с чем. Он абсолютно прав в данном случае.
И. Панкин:
- Я с Жириновским значительно чаще согласен, чем вы, кстати. Владимир Вольфович, не обижайтесь на Бовта. Он вредный такой.
Вот момент, который я анонсировал. Мы еще не обсудили. Все видели, было применение светошумовых гранат на улицах Минска и не только. Потом стреляли силовики из помповых ружей резиновыми пока что пулями. Кровь пролилась, это тоже все видели. Но в МВД отрицали применение против протестующих светошумовых гранат и всех этих помповых ружей. Далее. В офис «Яндекса» в Минске тоже пришли какие-то люди, судя по всему, силовики. То ли из прокуратуры, то ли из Следственного комитета. Это подтвердили в московском офисе, но зато там, в следственном комитете Минска отрицают, что кто-либо приходил в «Яндекс». С чем это связано?
Дальше. Лукашенко тоже говорил о том, что интернет Запад отключил, а не правительство Белоруссии. Почему они отрицают очевидные вещи?
Г. Бовт:
- Потому что режим Лукашенко пользуется ничтожной поддержкой населения в настоящий момент. И я думаю, что это жесты отчаяния. Они заврались окончательно и отрицают очевидные вещи. Это несознанка.
И. Панкин:
- А вот то, что ЦИК отчиталась о почти 15% голосов за Тихановскую в Минске? Изначально цифра была значительно ниже. Почему подняли? Если поднимать, то поднимать! А то 5% накинули, как кость.
Г. Бовт:
- Они, наверное, решили, что таким образом они пойдут навстречу протестам. Кстати, хороший вопрос. А что, если бы они изначально нарисовали Лукашенко?..
И. Панкин:
- Реальные цифры. Ему 53, а ей там, не знаю, процентов 30.
Г. Бовт:
- Мне кажется, судя по тому, что мы слышали от Владимира Ворсобина, реальная цифра – это перевернуть те цифры, которые нарисовали. Они и будут реальными. Судя по всему, Лукашенко тотально проиграл эти выборы в реальности. Ну, допустим, они написали бы ему 60%, а ей 40%. Может, таких протестов не было бы. Но, думаю, что задача была поставлена еще вот какая. Нарисовать больше, чем было у Путина.
И. Панкин:
- Ничего себе!
Г. Бовт:
- А у Путина, помните…
И. Панкин:
- После поправок в конституцию был исторический результат.
Г. Бовт:
- Нет, я на президентских выборах, там было, кажется, 76%. Думаю, что задача была такая. Он же все с Путиным меряется, понимаете?
И. Панкин:
- Так тогда надо было мерятся с цифрой, которая была за поправки в конституцию!
Г. Бовт:
- Поправки в конституцию, там…
И. Панкин:
- Мы же понимаем, что это были выборы, по сути, за курс президента.
Г. Бовт:
- Подождите. Поправки в конституцию тоже сколько было?
И. Панкин:
- Ну, там максимальный рейтинг у него был. Сейчас посмотрю.
Г. Бовт:
- Там тоже было меньше 80%.
И. Панкин:
- Ну, хорошо. Сейчас я посмотрю. А пока расскажите мне, с чем связан на фоне того, о чем мы говорим, пририсовывают 5% Тихановской. И еще ОМОН включил вежливых людей. Вдруг внезапно милиция стала вести себя вежливо. Чего это вдруг?
Г. Бовт:
- Ненависть вызывает ответную ненависть и ожесточенность. Кстати, я думаю, что из Москвы Лукашенко получил соответствующий сигнал о том, что он, мягко говоря, перегибает палку, после чего решил сменить тактику. Но если в людей начать стрелять боевыми патронами, тогда просто Лукашенко получит там гражданскую войну. И тогда за его голову можно не дать и ломаного гроша.
И. Панкин:
- Какая гражданская война? Это когда общество делится пополам на два лагеря, а тут что?
Г. Бовт:
- А тут просто…
И. Панкин:
- Не будет никаких двух лагерей.
Г. Бовт:
- Ну, один маленький лагерь в лице силовиков есть.
Понимаете, возникает ситуация, когда силовики откажутся стрелять в народ боевыми патронами.
И. Панкин:
- Как было с «Беркутом» на майдане.
Г. Бовт:
- Да. И все. И раскол силовых структур – это смерть режима.
И. Панкин:
- Поговорим еще про Лукашенко. Есть несколько любопытных моих наблюдений. Например, проходили новости по Телеграм-каналам о том, что силовики перегнули, и Лукашенко совсем скоро будет снимать часть силовиков из своего окружения. Как вы считаете, могли ли они отдавать приказы о том, чтобы омоновцы и милиция действовали жестко по отношению к демонстрантам, к людям, не ставя в известность Лукашенко?
Г. Бовт:
- Это интересная версия – о том, что силовые структуры в таких ситуациях вообще могут брать на себя инициативу и потом устанавливают нечто вроде режима военной хунты, беря под контроль ситуацию, которую, по их мнению (так бывало во многих странах), не может контролировать действующий президент. Я могу себе теоретически представить такую ситуацию в Белоруссии. Лукашенко дискредитирован, и в какой-то момент где-то в верхушке военной или спецслужб может возникнуть идея (я фантазирую) о том, что нам надо брать под контроль страну, списать этого в утиль как виновника всего произошедшего и выступить под лозунгами наведения порядка и установления мира и спокойствия. А потом, через какое-то время, лет через 10, мы проведем новые свободные выборы. Так было во многих странах. Я до конца не могу исключать, что такой сценарий пойдет в Белоруссии.
Силовики в данном случае ведут себя отчаянно, им нечего терять, они понимают, что в случае смены режима без их участия и не под их диктовку им не поздоровится, они будут крайними, многие из них, если не в Гаагу отправятся, то как минимум на скамью подсудимых и в тюрьму.
И. Панкин:
- Еще немного про несознанку, в которую ушел Лукашенко.
Г. Бовт:
- Поэтому всё отрицать. Это когда любовник обнаруживается в шкафу, главная тактика – всё отрицать: я не знаю, откуда он там взялся. Это вполне расхожий прием.
И. Панкин:
- Давайте возьмем такой довольно смелый пример. Когда интервьюер Ванденко из ТАСС спросил Путина про знаменитый стаканчик, который запустили в одного из омоновцев в Москве, на московских протестах, и за это этот человек, который запустил стаканчик… Я давно не следил за его судьбой – то ли ему все-таки дали срок, то ли не дали, но все-таки попотеть пришлось, насколько я понимаю, и многим в том числе. Путин ответил, что сначала стаканчик, а потом не стаканчик.
Г. Бовт:
- Он ответил так, как он думает. Я думаю, что это его искреннее убеждение, что сначала стаканчик, а потом…
И. Панкин:
- Я к тому, что он же не говорил: какой стаканчик, я не в курсе, извините.
Г. Бовт:
- Надо сказать, что Лукашенко вообще никак не комментирует жестокие действия своих силовых структур. Он их не оправдывает, ничего не говорит как бы в обоснование, он вообще отмалчивается, по большому счету. Он собирается какое-то предприятие открывать в ближайшие дни. Он на публике не показывается. Вообще уместно в таких ситуациях выступить с обращением к народу, например.
И. Панкин:
- Любопытный момент. Сейчас уже МВД говорит о том, что все-таки применяли светошумовые гранаты. Я даже не знаю, как относиться к новостям из Белоруссии, потому что очень много вбросов, причем часто эти вбросы дают вполне авторитетные источники.
Г. Бовт:
- Вот тут спрашивают: «Скажите, вы за Тихановскую? Или скажете, что белорусы дураки, если проголосовали за Тихановскую?»
Я не за Тихановскую. Я считаю, что белорусы проголосовали за Тихановскую, во-первых, потому что двух остальных главных кандидатов посадили, а третьего выгнали из страны и не зарегистрировали. И это было голосование против Лукашенко. Я не представляю, как Тихановская была бы президентом. В случае ее прихода к власти (даже гипотетического) переходный период, когда бы она готовила новые свободные выборы, был бы для Белоруссии месяцами хаоса, я в этом уверен абсолютно. Тем не менее, ситуация такова. Неприятие Лукашенко таково, что они готовы были проголосовать за абсолютно случайного человека.
И. Панкин:
- Я вам больше скажу. Так как несколько ночей подряд работал на вечерних марафонах, посвященных ситуации в Белоруссии, могу сказать, что звонили люди, которые так и говорили, что голосовали бы за кого угодно, лишь бы против. Я им задавал вопрос: а почему не голосовали против всех?
Г. Бовт:
- Это было против всех, олицетворенное в какой-то кандидатке.
И. Панкин:
- Она же и называла себя лицом протеста.
Г. Бовт:
- Ну да. Конечно, это было голосование отчаяния. Потому что это Лукашенко привел страну к такой ситуации, что там не за кого голосовать.
И. Панкин:
- Теперь давайте поговорим про российский государственный долг. Чистый госдолг России превысил ликвидные резервы Задолженность федерального правительства на 1 июля составила почти 15 трлн. рублей при объеме этого самого депозита в 13 с небольшим триллионов рублей. Разница, как пишут РИА «Новости», составила почти полтора триллиона рублей. Чем это угрожает бюджетной стабильности страны?
Г. Бовт:
- Во-первых, не нужно путать с внешним долгом России, который меньше 500 млрд. долларов. Во-вторых, это все-таки долг по отношению к активам федерального правительства. По отношению к ВВП страны этот чистый долг составляет примерно 15%. Это отнюдь не критический вариант, и ничего страшного в этом нет. Правительство берет в долг, оно сейчас тратит больше, чем имеет.
И. Панкин:
- За счет коронакризиса, вы имеете в виду?
Г. Бовт:
- Да, конечно. Но это не страшно. Во-первых, этот долг никогда не предъявляется одномоментно к оплате. Во-вторых, он вполне может быть обслужен, и в обозримом будущем ничего страшного с нашей страной не произойдет.
И. Панкин:
- Но кризиса все равно стоит бояться, который осенью наступит.
Г. Бовт:
- Кризиса стоит бояться из-за того, что на наш экспорт не будет спроса. Кризиса стоит бояться из-за того, что рубль может продолжить свое падение. По многим причинам.
И. Панкин:
- Пишут, что вооруженные люди покинули офисы Яндекса в Минске. То есть они там были все-таки, я так понимаю.
Г. Бовт:
- Ну и хорошо.
И. Панкин:
- Действительно, хорошо, что покинули. Россияне вернулись к экономии после отмены самоизоляции. Следующего всплеска потребительской активности в России эксперты ждут в сентябре. Я что-то не наблюдаю этого. Потому что только что был в ТЦ «Авиапарк»…
Г. Бовт:
- Вы не видите всплеска?
И. Панкин:
- Я как раз вижу огромный всплеск активности прямо сейчас.
Г. Бовт:
- А чего вы ходите в рабочее время в ТЦ?
И. Панкин:
- Ну, кто на что учился, Георгий Георгиевич. Вот вы не можете себе этого позволить, а я могу.
Г. Бовт:
- Я работаю в рабочее время, а вы ходите по торговым центрам.
И. Панкин:
- Что касается кризиса. С чем связано то, что эксперты говорят о том, что всплеска никакого нет? Они, наверное, по улицам не ходят?
Г. Бовт:
- Во-первых, вы путаете Москву с остальной страной. Мы живем в двух разных государствах. Примерно 15-20 миллионов населения живут в столичной агломерации, а есть остальная Россия, которая живет за пределами. И между, знаете ли, большая пропасть. Я недавно ездил в короткое путешествие по Калужской и Тульской областям. Это еще приличные области по уровню благосостояния. Так вот, там совсем другие торговые центры, и там не так, чтобы народ толпился, раскупая товары длительного и короткого пользования.
И. Панкин:
- Тогда вот вам новость. Треть предприятий работает в убыток, бизнес терпит огромные финансовые потери. Чем это реально грозит?
Г. Бовт:
- Падением платежеспособного спроса это грозит.
И. Панкин:
- Вы говорите о том, что кризис обязательно наступит осенью.
Г. Бовт:
- Я разве такое говорил?
И. Панкин:
- Говорили.
Г. Бовт:
- Я говорил, что его бояться надо. А то, что он наступит, я не говорил.
И. Панкин:
- Вы говорили в одном из выпусков, что кризис наступит ближе к осени. Это прямая цитата.
Г. Бовт:
- Да, может наступить ближе к осени.
И. Панкин:
- Он с чем конкретно будет связан?
Г. Бовт:
- С падением платежеспособного спроса и сокращением объемов производства, в том числе, кстати, сырьевого производства, поскольку спрос на нефть до конца так и не восстановился (и на газ тоже).
И. Панкин:
- Дочь рязанского губернатора задекларировала доход вдвое больше отца. А вы говорите, денег у людей нет.
И. Панкин:
- А вы женаты, кстати?
И. Панкин:
- Практически.
Г. Бовт:
- Жалко. А то могли бы к ней посвататься.
И. Панкин:
- Она еще несовершеннолетняя. Может быть, она какой-нибудь инстаблогер, за счет этого зарабатывает. Инстаблогеры неплохо получают.
Г. Бовт:
- Просто папа откатывает на дочь.
И. Панкин:
- Несовершеннолетняя дочь главы Рязанской области Николая Любимова задекларировала доход в 10 млн. рублей по итогам 19-го года. При этом ее отец официально отчитался о получении дохода чуть меньше 4,5 млн. рублей. А доход матери составил почти 2 млн. рублей. Скажите, как проходит эта схема?
Г. Бовт:
- Ну, гипотетически как она проходит? Ты кинь откатик туда и сюда, на этот счет. Или, например, вот этот бизнес…
И. Панкин:
- А фамилия-то одна, она его дочь. Тогда бы на племянницу какую-нибудь оформляли.
Г. Бовт:
- Несовершеннолетний ребенок не может быть привлечен налоговыми органами, например, он не должен перед ними подробно отчитываться. Он не является госслужащим.
И. Панкин:
- Как видите, это легко проверить. И вот, пожалуйста, вам новость.
Г. Бовт:
- И что вы дальше с ней сделаете?
И. Панкин:
- Я надеюсь, что губернатору зададут неудобные вопросы.
Г. Бовт:
- Там все по бизнесу замечательно проходит, капает какая-нибудь денежка с какого-нибудь бизнеса, формально совершенно легальная. Просто этот бизнес как бы аффилирован и через какую-то схему получает какие-то контракты, например. А она там может быть оформлена кем-нибудь. Или он на нее зарегистрирован. Заводятся контракты на ИП, заводятся контракты на фирму, где она в доле, например, и т.д. Не то что там прямые взятки несут ей, а она кладет это на карточку Сбербанка.
И. Панкин:
- Возможно, мы все-таки наговариваем на дочь. Я все-таки искренне надеюсь, что она какой-нибудь инстаблогер, о котором я просто не знаю, и таким образом зарабатывает.
Г. Бовт:
- Даже для того, чтобы раскрутить инстаблогера неизвестной рязанской девочки, нужно вложить определенные деньги.
И. Панкин:
- Да по-разному там происходит на самом деле. В целом надо, конечно, но…
Г. Бовт:
- А на раскрутку можно подрядить или попросить кого-нибудь: ты раскручиваешь, а за это тебе будет то-то и то-то. Это не прямые взятки.
И. Панкин:
- Да и не грех, в общем-то, подумаешь, подраскрутили немножко. Но будь я на месте такого отца (мы все-таки не можем напрямую обвинять его)…
Г. Бовт:
- Нет, конечно, он честный, чист, как стекло.
И. Панкин:
- Но все же логичнее было бы на племянницу с другой фамилией откатики оформлять, если это так.
Г. Бовт:
- Мы не знаем, какие там семейные отношения, во-первых. Во-вторых, это все прослеживается все равно. А на племянницу – это дальше, и там не прямые родственные связи. Знаете, как родственники ссорятся иногда, что никаких денег не соберешь потом.
И. Панкин:
- Хотел поговорить про Собянина и его уверенность в завтрашнем дне. Собянин опровергает слухи о возвращении 15 сентября ограничений в Москве в связи с коронавирусом. С чем связана эта уверенность? Собянин, понятное дело, информированный человек, но тем не менее.
Г. Бовт:
- Уверенность связана с тем, что новый карантин московская экономика, даже такая богатая, просто не потянет. Поэтому моя версия заключается в том, что в случае роста заболеваемости будут ужесточать меры санитарного контроля и социального дистанцирования. Может быть, какие-то отдельные предприятия, где массовые скопления, закроют. Но и то, я думаю, постараются этого избежать. Потому что это же люди, которым надо будет платить какие-то деньги. Поэтому альтернативой карантину будут маски и всякие санитайзеры и социальная дистанция.
И. Панкин:
- Вы во вторую волну верите?
Г. Бовт:
- Первая еще не кончилась. Теоретически она может быть, потому что сезонная заболеваемость простудными заболеваниями растет осенью, как известно. Но Собянин уверен в том, что у значительной части московского населения уже приобретен так называемый клеточный иммунитет. И примерно у 20% населения есть иммунитет к данному коронавирусу, как он считает, и у 60% есть так называемый клеточный иммунитет. Это он так говорит, хотя, я думаю, до конца тут ничего неизвестно. Что такое клеточный иммунитет? Это если ваш организм сталкивался с каким-то подобием коронавируса раньше (не с этим, а с другим), они этот коронавирус воспринимают как похожую угрозу, и на нее реагируют. Кстати, новая российская вакцина, которая уже зарегистрирована, насколько я понимаю, основана именно на создании клеточного иммунитета, и сделана не на основе этого коронавируса. Она сделана на основе двух аденовирусов, которые прививаются последовательно.
И. Панкин:
- Которую создала дочь Путина, вы имеете в виду?
Г. Бовт:
- Которую прививала дочь Путина себе якобы.
И. Панкин:
- Сообщается, что она же и руководитель этой творческой группы, которая создала это.
Г. Бовт:
- Она может руководить Институтом Гамалеи, что ли? Дело в том, что финансировал все Российский фонд прямых инвестиций Кирилла Дмитриева, а дочь Путина имеет косвенное отношение к этому фонду.
И. Панкин:
- Смотрите, не побоялась привиться сама. Путин об этом сообщил.
Г. Бовт:
- А почему Путин не привился?
И. Панкин:
- А откуда мы знаем, привился или нет?
Г. Бовт:
- Он бы сказал. Мне кажется, он должен, как Екатерина II. Она же первой привилась от оспы в России, а потом привила, кстати, своего сына Павла I, которого потом все равно удавили.
И. Панкин:
- Спасибо, что были с нами. Всего доброго. До свидания.