Георгий Бовт: У нас всякая глупость может превратиться в законопроект
И. Панкин:
- В студии Радио «Комсомольская правда»Иван Панкин и журналист, политолог Георгий Бовт. Здравствуйте, Георгий Георгиевич!
Г. Бовт:
- Здравствуйте, Иван!
И. Панкин:
- Итак, если кого и любить нам с вами, так это наших уважаемых сенаторов Ковитиди и Цекова, причем, крымских. Как вам?
Г. Бовт:
- Чего это?
И. Панкин:
- Рекламу на латинице собираются запретить. Это предложение от крымских сенаторов. Потому что засилье иностранных слов принижает и засоряет русский язык, более того, языки недружественных государств и вовсе разрушают наше государство. Правда, с идеей запоздали. По мнению самих авторов, закон надо было внести лет тридцать тому назад.
Вы так офигели, что сказать нечего?
Г. Бовт:
- Да.
И. Панкин:
- Давайте добавим масла в огонь. Ведь мы используем, как минимум, две латинские буквы сейчас – это Z и V.
Г. Бовт:
_ Может, они хотят произвести подкоп под военную спецоперацию? Хотя это не реклама. Мне кажется, что мы продолжаем рубрику из серии: все остальные проблемы в стране решены. Ну, поскольку ни по каким другим вопросам, видимо, депутатам и сенаторам не дают проявлять инициативу без команды сверху, они копаются в каких-то… Уже дошли до мышей. И про мышей выносят законопроекты.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, это крымские сенаторы. В Крыму все хорошо, отлично.
Г. Бовт:
- В Крыму все хорошо. Я не был в Крыму очень давно. С начала 90-х годов.
И. Панкин:
- Самое время побывать. Что вы не были? Не патриотично!
Г. Бовт:
- Пока подожду.
И. Панкин:
- Чего вы подождете? В Крыму все спокойно. Георгий Георгиевич,
Г. Бовт:
- Пока подожду.
И. Панкин:
- Ну, хорошо. Давайте спросим у людей, как они относятся к инициативе. Только уточню, что эти оба сенатора Ковитиди и Цеков, они имеют в виду рекламу, хотят с нее начать. Потом, наверное, дальше пойдут.
Так вот, вы за эту инициативу, друзья? Или против? Запретить латиницу в рекламе или нет? Напишите нам.
Георгий Георгиевич, но ведь, в принципе, может дойти до того, что запретят латиницу?
Г. Бовт:
- Список того, чего у нас запрещают все время, он неуклонно растет. Поэтому когда уже кончится то, что запретили, начнут расширять этот список за счет того, что еще можно запретить. Ведь используют латиницу чаще всего потому, что речь идет о каких-то брендах. А бренд не переводятся ни на какой язык. И если это устоявшийся бренд, он используется в таком виде, в каком он используется. Например, Adidas.
И. Панкин:
- Или Google.
Г. Бовт:
- Да. Даже в большей степени Adidas или Nike, его же не пишут кириллицей, потому что это бренд. Может, они не знают? До сенаторов дослужились, а таких простых вещей не разумеют. Странные люди!
И. Панкин:
- Как вы считаете, этот законопроект, который они составили, отправили в Думу, он может превратиться в реальный законопроект?
Г. Бовт:
- У нас всякая глупость может превратиться в законопроект, поэтому и этот законопроект тоже может превратиться в закон.
И. Панкин:
- Это меня пугает, откровенно говоря.
Г. Бовт:
- Почему?
И. Панкин:
- Ну, как-то вот ну, давайте запретим воздух, которым мы дышим! Помните, как в «Чиполлино»?
Г. Бовт:
- Подождите. Надо не все сразу, надо постепенно. Должен быть размер хода. Сначала запретят латиницу, потом что-то еще запретят. Ну, у нас все время что-то придумывают.
И. Панкин:
- В «Чиполлино» был налог, по-моему, на воздух. Налог можно ввести.
Г. Бовт:
- Можно ввести налог на воздух.
И. Панкин:
- Что никто не предложил?
Г. Бовт:
- Для этого они должны прочитать сказку «Чиполлино», может, они ее не читали?
И. Панкин:
- Знаете, она в Италии не популярна. Они любят Италию, как мы все знаем, вот многие наши депутаты и сенаторы Италию любят больше, чем Россию.
Г. Бовт:
- Теперь только Крым будут любить.
И. Панкин:
- Дай бог, чтобы Крым полюбили, а то я что-то… Многих депутатов в Крыму не наблюдаю, если честно.
Г. Бовт:
- А вы там часто бываете?
И. Панкин:
- Я много читаю социальные сети разных депутатов и сенаторов. Вы меня недооцениваете, я много Telegram—каналов читаю, я на Володина подписан, чтобы вы знали! Я на Медведева подписан!
Г. Бовт:
- Вам надо просто молоко давать за вредность.
И. Панкин:
- Не знаю, почему никому ума не хватило мне молоко давать.
Г. Бовт:
- Или хотя бы кефир.
И. Панкин:
- Хотя бы. Ну, ладно. Надеюсь, что разум возобладает, к тому же, вы не ответили на вопрос, ну, так у нас есть военные символы Z и V.
Г. Бовт:
- Я ответил на вопрос. Вы сказали, что они внесли законопроект о рекламе, а это не реклама. Z и V…
И. Панкин:
- Подождите! Есть так называемые рекламные билборды, они как бы называются рекламными. И все, что на них висит, это реклама. И там часто висят герои спецоперации. На них часто нашивка Z или V.
Г. Бовт:
- В этом смысле? Ну, значит, они просто не подумали!
И. Панкин:
- Ну, бывает. Подумаешь! Это же сенаторы!
Г. Бовт:
- Это часто бывает с нашими депутатами и сенаторами, они сначала делают, а потом думают. Или вообще не думают, а просто делают.
И. Панкин:
- Что, в общем-то, неплохо. Все-таки есть человек слова!
Г. Бовт:
- Они могут внести ко второму чтению специальную поправку, которая оградит спецоперацию, ну, о чем же еще говорить в Думе? Других законов, все приняты, другие законы. Больше делать нечего. Только это обсуждать. Поэтому можно специально поправку принять о том, что буквы Z и V, еще какая-то там О, но она и в русском алфавите есть, их можно освободить от этих ограничений, например. Можно дебатировать об этом полдня, например.
И. Панкин:
- Почему тогда другие языки не запрещать? Давайте английский запретим изучать!
Г. Бовт:
- Английский уже вывели из числа обязательных предметов для сдачи ЕГЭ, поэтому к этому тоже идет все. Ну, вообще, по сталинской традиции, когда накануне Второй мировой войны изучали немецкий язык, надо всегда изучать язык главного потенциального противника, поскольку у нас главный потенциальный противник считается Америка, то надо изучать английский язык. Думаю, что до этого не дойдет, чтобы его запретить.
И. Панкин:
- У нас много врагов. У нас страны НАТО враги, а там разные языки.
Г. Бовт:
- Мы, вообще, врагами окружены.
И. Панкин:
- Вот тут никакая ирония неуместна.
Г. Бовт:
- У нас даже ни одного друга не осталось, один остался…
И. Панкин:
- Китай, Северная Корея, Беларусь. Злой вы! Полно у нас друзей. И, вообще, Владимир Путин недавно говорил, что у нас на всех континентах есть друзья. Я Путину верю, а не вам.
Давайте еще немного про англицизмы, к тому же, думский комитет по культуре не так давно готовил интересное предложение. Елена Ямпольская – это глава комитета – призывала повсеместно бороться с англицизмами и создавать национально-ориентированную среду. Что имела в виду госпожа Ямпольская?
Г. Бовт:
- Знаете, в прошлом году и в этом, говорят, тоже в Казахстане были такие летучие языковые отряды, которые следили, чтобы люди говорили на казахском языке. В принципе, можно пойти по этому пути и создать летучие отряды мобильные. Мы в прошлый раз обсуждали эту тему.
И. Панкин:
- Классно!
Г. Бовт:
- К нетрадиционным ориентациям можно создать языковые патрули из казаков, например.
И. Панкин:
- Нет, все. Эта тема пройдена. У нас уже новые тут есть интересные предложения от сенаторов. Давайте уже с англицизмами бороться. Вы классную идею подкинули! Слушайте!
Г. Бовт:
- Патрули.
И. Панкин:
- Вот подслушают нас сейчас и патрули создадут. Вы поосторожнее!
Г. Бовт:
- Людей надо занимать, чем-то занимать, в первую очередь, в эти патрули направить тех, кто работал в ушедших иностранных компаниях. Они остались без работы. Вот пусть идут в патрули. И борются с англицизмами.
И. Панкин:
- Кстати, как вариант. Нам из Нижегородской области подсказывают: Индия и Вьетнам еще наши друзья. Вот видите! Вот вы не видите друзей в собственном окружении.
Г. Бовт:
- Да, да, да.
И. Панкин:
- Это, кстати, ваш минус, Георгий Георгиевич, вы скептик, евроскептик, я бы сказал.
Еще немножечко продолжим тему. Потому что есть вопрос в нашем общем чате для сообщений из Ставропольского края, человек не подписался: «А вам не кажется, что такими запретами мы бодро встаем на дорожку, с которой и начинала свой фашистский путь Хохляндия?»
Г. Бовт:
- Мне не хочется говорить, что наша страна встала на фашистский путь, честно говоря.
И. Панкин:
- Вопрос звучит так: «А вам не кажется, что такими запретами мы бодро встаем на дорожку, с которой и начинала свой фашистский путь Хохляндия?»
Г. Бовт:
- Вы знаете, есть другие термины, которые описывают эту бодрую дорожку. Есть термины такие как «тоталитаризм». Есть термины такие как «авторитаризм». Наконец, просто «диктатура». Сейчас, конечно, идет усиление цензуры. Усиление цензуры идет во всех странах, когда идут военные действия. Это безусловно. И наша страна не стала исключением. Но когда это доходит до маразма, от этого, конечно, становится грустно и печально. Потому что у нас очень много любителей, которые занимаются тем, что товарищ Сталин, которого многие любят, называл «перегибами на местах». И эти перегибы на местах порой калечат миллионы жизней. Так бывает.
И. Панкин:
- Но все равно в целом-то жить стало лучше, жить стало веселее. Не так ли, Георгий Георгиевич?
Г. Бовт:
- Жить стало, безусловно, веселее. Не сказать, чтобы лучше. Но это такое веселье, знаете, из разряда драматического театра или черной комедии, можно даже сказать вернее.
И. Панкин:
- Трагикомедия.
Г. Бовт:
- Мне больше нравится определение черной комедии. Вот жанр, в котором мы живем, это такой нуар.
И. Панкин:
- Есть еще другие термины: трагикомедия и драмеди. Это уже что-то новое.
Г. Бовт:
- Это богатство жанров мы еще почувствуем на себе.
И. Панкин:
- Итак, подводим итоги нашего голосования по этому поводу. Запретить латиницу в рекламе – нет, 60 % наших слушателей. Всего 60! То есть мы близки к тому, чтобы запретить. Чего вы такой расстроенный?
Г. Бовт:
- Мы всегда близки к тому. Ведь если, например, всегда в обществе нашем проводить опросы с главным словом «запретить» или «разрешить», то мне кажется, что всегда бы победило слово «запретить».
И. Панкин:
- С чем вы это связываете?
Г. Бовт:
- Мне кажется, что это связано с тем, что у нас вообще очень развита даже не культура запретов, а традиция запретов. Историческая традиция запретов. У нас не получила развитие вот эта штука, которую провозгласили в самом начале постсоветского времени, что все, что не запрещено законом, должно быть разрешено. И в этом плане понятие свободы в нашем обществе оно не проработанное, оно не имеет таких глубоких исторических корней. У нас, скорее, вместо свободы это вольность, воля. Но свобода в ее ненавистном нам теперь западном понимании, скорее, в обществе отсутствует, чем присутствует. Поэтому очень многие любят все ограничивать. И считается, что если что-то запретить, то это сразу из жизни исчезнет. Это не так.
И. Панкин:
- Согласен полностью с вами. Не исчезнет, а, наоборот, потому что известно, что запретный плод сладок.
Идем дальше. Франция начала работы по созданию спецтрибунала над Россией. Министерство иностранных дел Франции, между прочим, сообщило об этом. Из-за якобы совершенных преступлений на Украине. Георгий Георгиевич, какие перспективы у французов?
Г. Бовт:
- Дело в том, что не только Франция начала работать над этим трибуналом.
И. Панкин:
- Европейская комиссия во главе с Урсулой фон дер Ляйен тоже выступила с инициативой.
Г. Бовт:
- Да, это такое предварительное решение Европейской комиссии. Они пытаются создать такой механизм. В том числе они отсылают к резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, которая была принята 15 ноября текущего года, где помимо упоминания о создании механизма взимания репараций упомянута и возможность создания некоего международного трибунала или суда по вопросам военных преступлений, совершенных на Украине.
Представители наши в ООН тогда говорили о том, что это не имеет юридической силы прямой. Это действительно так. В то же время у ООН есть международный суд, который заседает в Гааге, не путать с трибуналом. Кроме того, мировой опыт знает примеры создания специальных военных трибуналов. Такие создавались по делам бывшей Югославии, по Руанде, по-моему, еще были случаи. Все будет зависеть от того, чем и как закончится военный конфликт на Украине.
И. Панкин:
- А вы согласны со словами Маргариты Симоньян, главы телеканала RT: «Если мы умудримся проиграть, Гаага, условная или конкретная, ждет даже дворника, который брусчатку за кремлевской стеной подметает»?
Г. Бовт:
- А по поводу дворника спокоен.
И. Панкин:
- А по поводу нас с вами?
Г. Бовт:
- Не знаю.
И. Панкин:
- Ждут ли нас люстрации?
Г. Бовт:
- В самом худшем случае люстрации, конечно, могут ждать вообще всех, кто занимает какие-то значимые позиции. Вопрос в том, насколько нынешняя, с позволения сказать, элита или ньюсмейкеры, может быть заменена альтернативной. Будем говорить серьезно, раз пошла такая пьянка. Германия, когда потерпела поражение во Второй мировой войне, столкнулась с этой проблемой. И там тоже были организованы и суды, и была организована так называемая денацификация. Она проводилась именно потому, что страны-победительницы все, это важно, не только Советский Союз или не только западные страны, они согласились между собой, что такой процесс должен проходить. После начала холодной войны этот процесс шел отдельно в восточной зоне оккупации и в западной. Но он был довольно быстро свернут. Не полностью свернут, но он продолжался в том смысле, что были пересмотрены учебники, закрыты газеты. Вся эта система пропаганды, которая была построена нацистами, была разрушена как в Восточной Германии, так и в Западной. И это заняло не один год. Скорее, где-то тянулось до начала 60-х годов.
А вот что касается элиты, компетентных людей – управленцев не высшего, а рядового состава, то очень быстро выяснилось, что заменить их некем. И поэтому пошли по другому пути. Эти люди были интегрированы. В ГДР те, кто не совершал военных преступлений, а просто работал на своем месте, не были активистами нацистской партии, они были интегрированы в новые структуры. В ГДР – страны Варшавского Договора и социалистическая система. А в ФРГ – НАТО и затем Евросоюз. В этом смысле в полной мере денацификация не удалась, поскольку она изначально была обречена на то, что сталкивается с этой проблемой – заменить-то кем?
Поэтому я с самого начала выражал скепсис относительно лозунга этого применительно к Украине. Поняв его бесперспективность, вне зависимости даже от хода военных действий, от него отказались, как вы заметили. В том числе, думаю, что и поэтому.
И. Панкин:
- Уточните, отказались от денацификации?
Г. Бовт:
- Я его не слышу в последнее время.
И. Панкин:
- Но прямого отказа не было.
Г. Бовт:
- Публично отказа от него не было, но повторять его практически перестали.
И. Панкин:
- Вы считаете, что демилитаризацию, денацификацию сливают?
Г. Бовт:
- Я считаю, что, поскольку на фоне нынешних военных действий и их промежуточного результата, понимаете, опять же, вот если встать на позицию тех, кто все это затеял, то денацификация Украины предполагала бы смену режима, полную оккупацию страны.
И. Панкин:
- Не оккупацию. Зачем так? Что вы делаете?
Г. Бовт:
- Я делаю то, что я сравниваю с тем, что происходило с Германией. Хорошо – занять территорию. Вам будет легче, если я скажу, что нужно занять территорию для того, чтобы проводить это, до самых польских границ? А иначе это все бессмысленно. А как еще? В этом смысле этот лозунг провис, скажем мягко.
И. Панкин:
- Вот мы эту тему про спецтрибунал над Россией, разумеется, который сейчас пытаются создать во Франции, министерство иностранных дел французское уже поддержало эту идею, которую изначально выдвинула глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Так вот, там говорится о создании специального международного суда по Украине, под эгидой ООН. Судить, разумеется, будут Россию. Ну, за якобы военные преступления. За ту же Бучу, которой не было, и так далее. Так вот, смотрите, пресс-секретарь президента Песков сказал, что попытки западных стран создать трибунал по Украине не будут легитимными и будут осуждаться Россией. Мне первый момент нравится – не будут легитимными. Не будут?
Г. Бовт:
- Мы возвращаемся к точке, откуда пришли.
И. Панкин:
- Нет, юридически этот документ что-то будет значить? Вот этот так называемый трибунал?
Г. Бовт:
- Хорошо. Что значит юридически, а что значили приговоры Гаагского трибунала Милошевичу?
И. Панкин:
- Тюрьму, расстрел. Там смертная казнь.
Г. Бовт:
- Никого не расстреляли, никого не казнили.
И. Панкин:
- Кто-то от югославской стороны застрелился прямо в Гаагском суде. Было и такое.
Г. Бовт:
- Это другое дело, да. Милошевич скончался при таинственных обстоятельствах и есть версия такая, что ему помогли скончаться, поскольку там не прокатывало такого однозначного обвинительного приговора на самом деле. Что значит легитимные? В Сербии на самом деле Милошевича до сих пор очень многие уважают, тем более, что приговора ему никакого не было. Трибунал по Югославии вынес приговор не только в отношении сербов, кстати говоря. Там были осужденные и хорваты, и представители некоторых других национальностей, участвовавших в той гражданской войне, хотя огромный перевес именно в пользу сербов, да. По Руанде был тоже спецтрибунал и там были осуждены виновные в геноциде. Легитимные или не легитимные – это вопрос для будущего на самом деле, сейчас еще об этом рано говорить. Потому что, во-первых, военный конфликт не кончился, и мы не знаем, чем он кончится.
И. Панкин:
- Победой России, я знаю.
Г. Бовт:
- Если он кончится именно таким образом, то встанет другой вопрос – будет ли эта победа признана.
И. Панкин:
- Это по фигу уже.
Г. Бовт:
- Хорошо. Вы будете говорить сами, тогда говорите дальше сами.
И. Панкин:
- Нет, я ведь вас не перебивал сейчас…
Г. Бовт:
- Всякая победа в любой военном конфликте или в военной спецоперации должна быть зафиксирована каким-то документом, под которым должна, в том числе, стоять подпись другой стороны. Это либо должен быть акт о капитуляции, либо мирный договор. А в отсутствие этих документов военный конфликт не считается законченным. Поэтому нельзя говорить о том, что в войне в Корее победила Южная Корея или Северная Корея. Конфликт не закончен. Там нет ни мирного договора, ни соглашения о прекращении огня, там есть замороженный конфликт. Это не победа никакой стороны. Там можно говорить о поражении, которые потерпели Соединенные Штаты в этом конфликте, поскольку они оттуда с позором убрались в результате, из Северной Кореи, под ударами Китайской народно-освободительной армии. И после окончания военного конфликта уже будут разбираться те, кто будут победители или проигравшие, соответственно, как поступать с теми, кто совершал военные преступления. Соответственно, и судить тех, кто совершал их, либо с той, либо с другой стороны. А что касается легитимности, но еще раз говорю, что есть резолюция Генеральной Ассамблеи ООН, которую попытаются сделать именно основой этой легитимности. Удастся или нет, я не знаю. Песков считает, что нет. А другие считают, что да. Я скажу, что я пока не знаю, потому что это зависит от того, чем кончится военный конфликт на Украине.
И. Панкин:
- А как насчет Афганистана? Вот вы сказали, что все должно быть запротоколировано. Конечно, это мудро. Американцы убежали из Афганистана, там вроде как победили талибы. Победили талибы? А что касается Вьетнама? Были заключены какие-то документы, подписаны кем-то?
Г. Бовт:
- Значит, по поводу Вьетнама победил Вьетнам и были подписаны Парижские мирные соглашения. И это зафиксировано. По поводу Афганистана можно сказать, что победили талибы, поскольку они взяли власть в этой стране. А это был внутренний конфликт, в который вмешались американцы, посадили свое марионеточное правительство, которое было в результате военной победы талибов свергнуто. Перед тем, как американцы ушли, были подписаны соглашения, в том числе, с талибами, о том, как будет происходить уход и как будет происходить дальнейшее действие. И в этих соглашениях талибы действительно брали на себя некоторые обязательства. Поэтому формально там были подписаны некие бумаги.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, немножечко вернемся к началу программы. Я тут совершенно случайно наткнулся на сайт «Форпост. Новости Севастополя» за 2018 год и там статья была посвящена крымским сенаторам, о которых мы говорили в самом начале программы. Ольги Ковитиди и Сергей Цеков. Сколько они заработали за год? Сергей Цеков, который является сенатором с сентября 2014 года, в 2017 году заработал 7 миллионов 191 тысячу рублей. Его супруга – 149 тысяч рублей. А госпожа Ковитиди заработала в 2017 году 4 миллиона 652 тысячи рублей.
Г. Бовт:
- И что?
И. Панкин:
- Нет, ничего, просто цифры.
Г. Бовт:
- Ну, не так много. И что? Не так много. Они не миллиардеры.
И. Панкин:
- Ну, спасибо и на этом, да. Крымские сенаторы – у него как бы семь мультов в год – ну да, не сильно много, я согласен. Все, вопросов больше не имею. Идем дальше.
Г. Бовт:
- Для Крыма-то?
И. Панкин:
- Ну да, особенно в сезон – это вы хорошо подметили. Итак, Владимир Путин заявил, что людям в новых регионах России необходимо врасти в российскую действительность и почувствовать преимущества от жизни в России. Накануне так же Владимир Путин призывал и говорил о том, что людей необходимо переселять из трущоб. Эти две новости, на мой взгляд, вяжутся между собой и очень неплохо. Потому что мы все слышали, что тех людей, которых сейчас удалось вывезти из зоны боевых действий, из Херсона того же самого в Россию, кого-то из Запорожья, где ведутся боевые действия, кто потеряли свои дома и квартиры, им будут даны сертификаты на жилье. Что правильно, безусловно. Но неправильным при этом остается другой момент. У нас ведь действительно большое количество ветхого и аварийного жилья. И никто нашим людям – в смысле тем людям… вот я оговорился, кстати, меня, как и депутата Затулина, могли бы сейчас затравить – тем людям, которые в составе Российской Федерации уже живут давно, а не недавно вошли, им что-то никто сертификаты не раздает.
Г. Бовт:
- Это вы тонко подметили, я бы сказал. Можно сказать, антирежимно.
И. Панкин:
- В какой-то момент нарвался… я ж говорю, как депутата Затулина, могут затравить, из Госдумы выгнать… хотя я в Госдуме не состою…
Г. Бовт:
- Потому что, конечно, встает вопрос – за чей счет? Да. И ответ на него просматривается именно примерно такой, который вы и сказали.
И. Панкин:
- Нет, вы немножко меня не поняли. Я же сказал, и совершенно открыто – что тех людей, на защиту которых мы встали, мы действительно должны обеспечить всем необходимым, в том числе, квартирами. Свои квартиры многие из них потеряли. И мы им их квартиры должны предоставить. Это нормально. Другой вопрос – почему мы давным-давно игнорируем много лет, еще до 2014 года… а до 2014 года в России была куча ветхого и аварийного жилья… и что-то я не помню никаких сертификатов…
Г. Бовт:
- Как почему? Потому что мы копили силы военные для того, чтобы вот сейчас сделать то, что мы делаем.
И. Панкин:
- Вы совсем недавно, буквально пару программ назад, говорили, что ни мы, ни Европа, ни мир к войне, к спецоперации готовы не были и не готовились.
Г. Бовт:
-Я знаю, что вы большой любитель меня передергивать.
И. Панкин:
- А иногда и подмечать.
Г. Бовт:
- Поэтому я вас поправлю. Мы говорили о том, что нехватка вооружений в Европе говорит о том, что они не готовились к большой войне обычными видами вооружений по типу второй мировой войны. Вот что я говорил. А про нас я вообще ничего не говорил. А мы, оказалось, готовились.
И. Панкин:
- Но вы же помните, как и в случае с Польшей, все бы лучше перепроверить…
Г. Бовт:
- Да, да, обязательно. Это бывает очень редко. Иногда оказываетесь вы… раздуваете эти единичные случаи до неимоверных размеров.
И. Панкин:
- Уже два за последние две программы. Какие единичные?
Г. Бовт:
- Дважды за последние, я бы сказал, три года...
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, вы хотели что-то добавить.
Г. Бовт:
- Я хотел сказать, что можно и на мой канал подписываться, который звучит так же, как и название нашей передачи.
И. Панкин:
- К вам неплохо, кстати, народу подвалило, все нормально, вы развиваетесь нормальными темпами, и, в общем, ведете его неплохо.
Г. Бовт:
- Многие, кстати, кто приходит, они отмечают вашу заслугу в том, что вы сподвигли, вдохновили, воодушевили. И я, конечно, создаю вам должное.
И. Панкин:
- Кстати, вы знаете, сколько талантов я открыл за 17 лет, что работаю в медиа? Огромное количество. Я открыл огромное количество талантов и ваш Telegram-канал.
Г. Бовт:
- Прекрасно. Потом отметите это в своих мемуарах.
И. Панкин:
- Да, если до них дойдет.
Г. Бовт:
- Ну, либо мемуары, либо свидетельские показания.
И. Панкин:
- Ну да, тут уж как повезет. Так вот, насчет ветхого жилья. Реально в России наконец заняться этой проблемой и расселить людей?
Г. Бовт:
- Были другие приоритеты.
И. Панкин:
- А почему, как вы считаете?
Г. Бовт:
- Видите ли, мы встали опять на опасную дорожку.
И. Панкин:
- Да никакой опасной нет. Я вам небольшую предысторию расскажу. В 2007 году я работал в ВГТРК «Волгоград-ТРВ», ну, местные «Вести». Там была программа «Курьер». То есть люди звонили, жаловались, мы ездили к ним, всё это снимали, протоколировали, показывали. И губернатор, и мэр шевелились, что-то делали, как правило, и что-то менялось. Я видел огромное количество ветхого жилья. Сейчас, кстати, таких программ нет. А вот тогда надо было показать это по телевидению, и власти начинали шевелиться. Или, по крайней мере, присылали документы со словами, что ситуация такова, они стоят в очереди, и что-то совсем скоро поменяется. И часто менялось, кстати, к лучшему. Сейчас я не вижу, чтобы даже на телевидении, в медиа занимались этой проблемой.
Г. Бовт:
- Как вы думаете, почему?
И. Панкин:
- Я не знаю. Наверное, это никому неинтересно, потому что появилась Украина.
Г. Бовт:
- Я вам сейчас расскажу. Это для первого курса начальной политологии. Что я имел в виду под другими приоритетами? С начала нынешнего века Россия заработала офигительную тучу миллиардов, может быть, даже триллионов нефтяных денег. Куда пошли эти нефтяные деньги? В какой-то степени они были использованы внутри страны, но в значительной степени они были и разворованы тоже, распилены на всякие полубессмысленные проекты, как политического, так и экономического свойства.
Для того чтобы избиратели (они же налогоплательщики) чувствовали улучшение своего материального благосостояния, в том числе в части сокращения ветхого жилья и просто негодного жилья, в обществе должны существовать несколько простых вещей. Первое – это политическая конкуренция. Второе – это свобода слова. И третье – независимый суд.
Вот эти механизмы, они довольно успешно работают. Демократия – это мерзкая форма правления, просто это когда одни жулики контролируют других жуликов. И если одни жулики начинают воровать слишком много, им на смену приходят другие жулики, и первые начинают наблюдать за вторыми, и наоборот. Так они меняются, и такой взаимный контроль, он не дает возможности каждой партии грабить слишком много. Коррупция. Вот вы говорите, что вам позволяли в Волгограде в то время это делать, а сейчас не позволяют.
И. Панкин:
- Это никому неинтересно, нет трафика на это.
Г. Бовт:
- Нет, просто дадут по голове тем, кто выйдет с этой передачей. Тем, кто раскопает, по чьей причине, кто в городской или областной администрации сколько имеет на карман, как проводит свой досуг и на каких бизнес-джетах летает в отпуск (вернее, летал, потому что сейчас уже отлетался). Эти все сюжеты, они вырезаны, они были прекращены. И все, кто их проводил, все эти журналистские, с позволения сказать, расследования, они теперь записаны в иностранные агенты или сидят в тюрьмах, или их убили, или они эмигрировали. Вот и ответ на ваш вопрос, он очень простой.
И. Панкин:
- А кого убили-то? Немцов, Политковская. Кого еще убили?
Г. Бовт:
- Довольно много журналистов убили. Не будем сейчас перечислять весь мартиролог.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, я со многим из того, что вы сказали, согласен, но боюсь, что вы не читаете региональную прессу. Что очень важно для вас, для журналиста такого уровня. Если вы зайдете на портал V1 волгоградский, там вы обнаружите огромное количество критики в адрес властей. И там много еще аналогичных сайтов, которые критикуют власть.
Г. Бовт:
- Эта критика на уровне того, как в Советском Союзе тоже допускалась критика на уровне управдома или на уровне местного районного какого-то начальства отдельного. Что стало от этого с волгоградским губернатором?
И. Панкин:
- С Бочаровым? Ничего.
Г. Бовт:
- Против него что, выступила какая-то сильная оппозиция, которую поддержала эта оппозиционная пресса? Там что, есть выборы какие-то? Губернатора назначают и потом проводят голосование по этой кандидатуре. А все, кого допускают к выборам, они являются статусными мурзилками в этой игре. Вот и всё.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, но у нас остался старый добрый Telegram, на просторах которого теперь существуете и вы. И там тоже много всякого интересного пишут про разных людей анонимно и не очень анонимно.
Г. Бовт:
- Telegram – это такой стихийный бардак. Вы меня послали читать региональную прессу, а я вас пошлю читать Владимира Ильича Ленина, который говорил, что всякая революционная ситуация и вообще перемены в широком смысле в политике возможны только тогда, когда существует некая организационная структура, а именно партия. Вот он поэтому и создавал партию, которая проводит такую политику. Никакой организационной структуры у этих критиков, которых условно можно назвать оппозицией, в России сейчас нет. Она, может, и была, но она, во-первых, себя дискредитировала, а во-вторых, была разгромлена.
И. Панкин:
- Вот. Тут, видите, два фактора.
Г. Бовт:
- И во-первых, и во-вторых. Может быть, если бы ее не разгромили, она бы выросла во что-то более зрелое. А поскольку путь для легальной оппозиции фактически перекрыт по многим каналам, то там остались одни маргиналы, а статусным, приличным людям туда вход заказан, в общем, потому что им не дают такой возможности. И мы много раз это видели на примерах проведения выборов на разных региональных уровнях, когда просто неугодных кандидатов не регистрировали, не давали им открыть рот, не давали им организовать какую-то печать и т.д. Да что рассказывать-то, все всё знают. Почему у нас много ветхого жилья? Странный вопрос. Вот поэтому.
И. Панкин:
- Спасибо, что послали меня читать Владимира Ильича Ленина, а не в известном направлении. Я обязательно среди прочего что-нибудь еще из него почитаю.
Г. Бовт:
- О партстроительстве там много написано.
И. Панкин:
- Был у нас такой персонаж (он сейчас действительно сидит в тюрьме), Илья Яшин. Он иноагентом, наверное, признан, еще кем-то.
Г. Бовт:
- Да, признан, и сидит уже в тюрьме давно.
И. Панкин:
- Давайте напомним и другую предысторию тоже. Илья Яшин до последнего времени довольно долго возглавлял Красносельский район Москвы. Это Центральный административный округ. Это не где-нибудь на задворках, это не в Твери, это центр Москвы. И он там председательствовал. Так вот, он долгое время был мундепом, потом стал заместителем председателя, председательствовала там некая Котеночкина. Потом они все втроем назвали Россию фашистским государством на одном из заседаний, где обсуждался конкурс детского рисунка в районе. Они сказали: какой, на фиг, конкурс детского рисунка, если наше государство фашистское и напало на другое, и мы убиваем мирных людей. Потом Яшина долго не брали. Яшин потом спокойно совершенно сел у Дудя и дал ему интервью. Это было через месяц, а то и полтора-два после тех слов.
Г. Бовт:
- Это к чему?
И. Панкин:
- К тому, Георгий Георгиевич, что, может быть, с одной стороны, вы правы, а с другой стороны, может быть, они перегнули в какой-то момент, тот же Яшин?
Г. Бовт:
- Во-первых, наверное, они перегнули. Во-вторых, они нарушили то законодательство, которое было принято нынешней российской Думой, о фейках против Российской армии…
Г. Бовт:
- Не успеваем, Георгий Георгиевич, извините. Иван Панкин и Георгий Бовт перегнули, но в остальном во многом мы правы. Иван Панкин и Георгий Бовт были здесь, остались довольны. До свидания.