Готова ли Россия вернуться к обсуждению гарантий безопасности, если Запад выразит к этому готовность?
И. Панкин:
- Со мной Александр Сладков, военный корреспондент ВГТРК. Александр Валерьевич, здравствуйте!
А. Сладков:
- Здравствуйте, Иван! Я не военный корреспондент.
И. Панкин:
- Просто корреспондент, однако объездили все военные конфликты, начинали еще с первой чеченской.
А. Сладков:
- Военные корреспонденты у нас – это легендарные Симонов, Шолохов, все-все.
И. Панкин:
- И вы тоже заметили у себя в Telegram—канале, что будут сформированы батальоны самообороны из жителей Белгородской области. Губернатор об этом сообщил. И очень вы по этому поводу обрадовались. Я тоже обрадовался. Чему вы обрадовались? Не признание ли это того, что силами мобилизованных и контрактников мы не справляемся.
А. Сладков:
- Нет, во-первых, я обрадовался принятию решения, а не то, что в Белгороде батальоны будет организованы. Суть в чем? Незадолго до появления объявления об этом решении я своем Telegram—канале указал, что необходимо обратиться к народу. И то, что происходило в недрах ЧК в 1982-1983 году, как раз, напоминает эту ситуацию, только тогда они боролись с диссидентами, не имея практики противодействия террору. Ну, там было два террористических акта, убили министра из Киргизии тогда нашего общего Советского Союза. И взорвалась бомба в метро, взорвали националисты. Но потом ЧК пошло в народ. И сразу были организованы встречи с рабочими, с творческими коллективами, причем, лекции и тексты были написаны специально для той категории граждан или рабочих, с которыми встречаются, интеллигенция, спортсмены, рабочие, добытчики нефти и газа, разведчики газа – это реально. И тогда работали с главами диаспор, тогда работали с неформальными лидерами. И вот примерная модель того поведения была знакома нам по 1999 году, когда мы, в том числе, я, у нас в военном горнизоне охраняли подъезды, дома, вели свою деятельность, согласовывая с военной контрразведкой, коль скоро мы на военной территории были и остаемся.
А сегодня я не вижу альтернативы мобилизованным в этих батальонах, это не то совсем. Это, как раз, повышение активности нашего народа, наших граждан любых национальностей, широкого возрастного диапазона. Мы, наконец, обратились к народу.
Когда я увидел первых мобилизованных, прибывших к нам в ДНР, я понял, что это прибыли товарищи из народа. Это заскорузлые лица, натруженные руки, глаза уставшие от фермерской, какой-то грузчиской деятельности. И вдруг они появились, у них крылья за спиной, потому что Родина, наконец, обратила внимание, что они не какие-то маргиналы или алкоголики, как мы привыкли думать про народ, или бездельники. И я сам частенько говорю, вот мы, русские, а работать не можем. И надо больше работать, посмотрите на великие державы. Я говорю такое.
Но когда я их увидел, я понял, что мы сделали основную ставку на них. И вот сегодня мы делаем ставку на народ. Надо уметь работать, надо готовить систему, тем более, в приграничных районах. Там же и в Курске объявили, что создают отряды. Это и Брянск, это Ростов, это Воронеж, это города, которые славные своим оборонным потенциалом – города и регионы. Тот же Ижевск. Это регионы, в которых расположены важные объекты нашего жизнеобеспечения уровня страны – атомные электростанции, мосты, коммуникации. Все это нужно, за этим нужно следить.
И эти добровольцы, которые пойдут, та народная дружина, они должны не то, что как у нас одно время представители казачества алкоголиков ловили, за порядком следили, но, кстати, на Кубани, думаю, это быстрее пойдет. Кубань, Ставрополь – вот казачьи края наши, там побыстрее пойдет эта работа.
Нужно следить за объектами, нужно расклеивать объявления с телефонами инстанций, куда надо срочно обратиться, нужно держать штабы оперативного народного реагирования. Нужно патрулирование дружинниками организовать. Ничего в этом худого нет. Должны быть платные должности, которые оплачиваются, которые подразумевают собой штатные рабочие места в администрациях. Тут что, нормальное дело. И поэтому я обрадовался.
И. Панкин:
- Александр, чуть меньше полгода назад вы у себя в «телеге» написали, я все хотел с вами обсудить. Интересно… Это не провокация.
А. Сладков:
- Провоцируйте. Все нормально.
И. Панкин:
- Так или иначе, мы сталкиваемся с трудностями на фронте. И да, на территории России. Вы писали: поверьте мнению старого репортера – ВСУ доживают свои последние деньки.
А. Сладков:
- Такой пост… Я-то хоть и веселый парень, но не кретин, поэтому тут нужно разобраться и найти этот пост.
И. Панкин:
- Блин, по тэговым словам пытаюсь найти! Вот честное слово, я еще с Наданой Фридрихсон этот момент обсуждал, она не даст соврать. Что-то такое точно писали. Но, видите, полгода примерно прошли, а ВСУ как-то вот не кончается.
А. Сладков:
- Доживает последние деньки? Ну, не мог я такого написать!
И. Панкин:
- Ладно, последнее там – им осталось недолго. Что-то вроде того.
А. Сладков:
- Им недолго осталось.
И. Панкин:
- Думаете, недолго?
А. Сладков:
- Я думаю, недолго. Ну, давайте исходить из масштабов. Для кого-то спичесный коробок, для кого-то щепотка – это уже срок. А для кого-то три вагона - не посадят. Тут во всем мера нужна. Если мы говорим о пятилетнем, а я все время говорю, что пять лет будет длиться операция, то перелом, наверное, так. Скорее всего, я имел в виду, что через месяц придут мобилизованные. Я ошибся.
И. Панкин:
- Тогда еще не было речи о мобилизованных. Точно.
А. Сладков:
- Ну, тогда… А на основании чего можно было полгода сказать? Когда у нас трупы шли домой, когда мы знали, что у нас нет разведывательных средств, когда дефицит в коптерах, когда мы в батальоне имели по 5-10% личного состава? Тогда я мог это сказать?
И. Панкин:
- Вероятно. Какой прогноз у вас именно сейчас? На сегодняшний день. Когда можно ждать окончания спецоперации? И чего вы ждете от зимней кампании?
А. Сладков:
- Нет, Иван, я, конечно, не боюсь ответить за базар. Это раз. Тут нужен конкретный контекст, конкретный пост и конкретное высказывание. И, может, не такое понимание.
Второе. Когда все закончится. Когда мы будем делать на фронте все то, что мы задумали. Вот все необходимые для нас шаги реализовывать сможем, вот тогда речь пойдет о победе.
Берем Угледар, не только Павловку. Двигаем фланги справа, слева от Павловки? Двигаем. Вводим особый режим контрбатарейной борьбы вокруг Донецка? Вводим. Делаем бесперебойными доставки боеприпасов? Делаем. Не ждем, когда ПВО вырастет украинское, потом только начинаем бить по объектам, теряя свои дроны-камикадзе, ракеты в борьбе с ПВО, ну, увеличивая процент потерь, хотя достигая целей? Делаем. Вот когда мы серьезно возьмемся, тогда да.
А если делать прогноз, во-первых, я могу признаки… Победим. Обязательно победим.
И. Панкин:
- Зимняя кампания. Чего от нее ждать?
А. Сладков:
- Активности на донецком направлении. Марьинка, Первомайка, Артемовск, Краматорск, Славянск, Дружковка, Константиновка.
И. Панкин:
- Надеюсь, вы имеете в виду нашу активность, а не ВСУ.
А. Сладков:
- Надеюсь, нашу, а не обстрелы Донецка.
И. Панкин:
- Спасибо! Хоть Александр не любит, когда говорят «легендарный военный корреспондент», но я все равно скажу – легендарный военкор Александр Сладков, специальный корреспондент ВГТРК, ну, телеканала «Россия» был с нами на связи.
