Наталья Москвитина: Только треть беременных сейчас доходят до родов
М. Антонов:
- Итак, друзья, у нас марафон ко Дню семьи, любви и верности. И у нас сегодня в гостях и в марафоне принимает участие Наталья Москвитина, многодетная мама, общественник, соучредитель Фонда «Женщины за жизнь». Наталья, здравствуйте.
Н. Москвитина:
- Здравствуйте. С праздником вас всех!
М. Антонов:
- И вас с праздником! Я сейчас такую вводную информацию дам, чтобы было понятно, почему вы появились, зачем вы появились. Потому что «Женщины за жизнь» - движение в защиту жизни до рождения. И сегодня этот фонд реализует 10 проектов, направленных на поддержку женщин в ситуации репродуктивного выбора. Наталья, теперь вам слово. «Женщины за жизнь» звучит достаточно емко. Вы сконцентрированы на каком-то единственном направлении или у вас есть какие-то разветвления?
Н. Москвитина:
- У нас всегда в приоритете беременная женщина. Это в первую очередь. И потом уже, конечно же, женщина, которая уже родила, и у нее есть ребенок до 3 лет. То есть у нас от момента зачатия до того момента, пока женщина не выйдет на работу. И вот этим женщинам мы помогаем. Я сразу хочу сказать (это наиболее интересно всем слушателям), почему я стала этим заниматься. Это моя личная история. У меня четверо деток. Все это началось с того, что я в свои 20 лет столкнулась с таким непониманием врачей, что ли. Меня направляли на аборт, потому что у моего ребенка тогда не билось сердце. И ты чувствуешь, что ты одна. Вот у тебя сейчас все поменялось в жизни, тебе наконец сказали, что ты беременна, и в то же время это все висит на волоске. Более того, врач как эксперт, профессионал в своем деле говорит, что сохранить невозможно.
И тут произошло такое совпадение моего личного бэкграунда. Я просто дочь акушера-гинеколога. И я стала настаивать на своем праве сохранить эту беременность, потому что я знала, что можно гормональной терапией все-таки изменить ход моей медицинской карточки, моей судьбы. И они меня подняли на этаж. И две недели сохранения беременности. В итоге моей дочери 15 лет.
Но так сложилось в моей жизни, что и второй, и третий ребенок – это опять были направления на аборт. И мне показалось, что как-то это все неправильно. Я не могу сказать, что это именно врачи так реагируют. В моем случае это были врачи, но врач – это обычный человек, у него есть стереотип мышления. И этот выбор – рожаем или как, сохраняешь или прерываешь, это все дает эту ложную такую вилку выбора. И женщина начинает сомневаться в том, что на самом деле она думает.
Мне захотелось помогать другим женщинам в этот сложный период сделать правильный выбор. А правильный связан, конечно же, с сохранением беременности.
М. Антонов:
- И мне просто интересно, что вы тогда сделали. Вы приходили в женскую консультацию, подсаживались к тем, кому также было рекомендовано идти на чистку?
Н. Москвитина:
- Аборт – это очень жестоко, и если я могу где-то помочь… Может быть, это звучит очень странно, но я тогда почувствовала, что если бы просто сейчас кто-то взял бы и вмешался в этот разговор с врачом, мне было бы морально легче. Действительно, если я знаю, что в таком-то месте, по такому-то адресу сидит женщина в очереди на прерывание, я точно знаю, куда ехать. Я поеду. И многие в фонде делают так же. И есть такие истории, я их иногда рассказываю, и с каждым годом их все больше. Одна из недавних, кстати. Мужчина позвонил на «горячую линию» фонда и сказал, что его жена по такому-то адресу завтра будет прерывать беременность. Он говорит: «Я не знаю, что ей еще сказать, я хочу, чтобы она сохранила, но она меня не слушает. Может быть, вы как женщина сможете донести». Сразу скажу, что эта история закончилась плохо, я не смогла ничего сделать, но я поехала туда. Но это всегда такая борьба до последнего. Я не могла позволить себе уйти. Я уже знала, что она в кабинете, мне уже сказали, что ее вызвать оттуда нельзя, но я сделала все, что смогла.
М. Антонов:
- Наталья, позвольте все-таки вопрос. Споры про аборты в нашей стране, запретить или не запретить, они идут очень давно. Запретить на законодательном уровне и разрешить, только если существует угроза здоровью женщины и т.д. Я сейчас слушаю ваши истории… Я попытаюсь задать такой конкретный вопрос. Вы против абортов окончательно и бесповоротно либо с ответвлениями какими-то?
Н. Москвитина:
- Вообще, как человек, как личность, которая сформирована в определенных жизненных обстоятельствах, я категорически против абортов. Я за то, чтобы женщине предложить всяческого рода помощь и до последнего не отходить от нее, даже если она сделала аборт, все равно остаться с ней. Все, что можно, надо сделать, для того чтобы ребенок был сохранен. Тут я над этой историей. Я не говорю про запрет, я не говорю про запрет запретов. Я нахожусь в категории, которая говорит: ты сделай что-то, ты помоги. Перед тобой конкретный человек, у него есть имя, у него есть родители, у него есть отец ребенка, у него какие жизненные обстоятельства, она где-то работает, она почему-то хочет рожать или почему-то не хочет рожать. Но в любом случае можно поговорить с ней и услышать ее точку зрения. И проблемы, которые у нее есть, их можно решить. Большинство проблем можно решить. Просто эта женщина пока не задумывается, что аборт – это еще одна проблема. После аборта все ее проблемы с ипотекой, с плохими отношениями с мужчиной, с плохими отношениями с мамой, они останутся. Более того, через год она захочет ребенка. И ничего не изменится, просто она захочет ребенка.
И нужно поговорить с ней и узнать, что она сама хочет. Не ее близкие, не отец ребенка, который пугает, не ее работодатель, а именно она. Как правило, женщина говорит: «Я бы родила, но…» И вот если ты можешь изменить все, что идет после «но», ты должны, во всяком случае, попытаться это сделать.
Что касается помощи. Помощь сейчас есть (у нас, во всяком случае) абсолютно вся. Мы придумывали проекты помощи женщине, как такая подушка безопасности, обложили со всех сторон, исходя не из собственной головы, что нам кажется, а исходя из запроса женщин. Вот приходят женщины и говорят: а нам реально жрать нечего, простите. И мы поняли, пока у нас не будет проекта с продуктовой помощью, нам вообще двигаться вперед бессмысленно, сначала надо базовые какие-то потребности удовлетворить. Большинство женщин, которые приходят в фонд, у них нет ни юридической поддержки, они не знают, что такое психолог. Большинство говорят: мне только деньги дайте – и у меня все решится. Оказывается, нет, это совершенно не так. Ты даешь юриста, и юрист начинает рассказывать, что у государства есть выплаты. Многие женщины не знают о том, что им положено, и что просто в шаговой доступности можно получить, зайдя на сайт госуслуг.
Первое, что мы предлагаем, это психолог, юрист. Это бесплатные консультации. Но в то же время и финансовая помощь, и помощь колясками, кроватками, помощь с нянями, помощь с клинирами, волонтеры – все это есть у нас. И когда женщина идет рожать, мы еще ей вручаем посылку к родам или приданое малышу, как это у нас называется. Посылка, потому что мы по всей России это отсылаем. Не надо никуда идти, тебе прямо домой приносят одежду для ребенка на первые полгода, бытовая химия там, уходовые средства для самой мамы. Это очень важно, потому что женщина забывает, что она женщина, когда ей так сложно.
Ведь какой бы ребенок у тебя ни был, первый или пятый, это всегда для тебя стрессовая ситуация. Очень важно показать, что мы о ней думаем, что кто-то вообще о ней думает. И помимо каких-то уходовых средств мы кладем туда личное письмо. Там всегда вписано ее имя. И вот это самое трогательное. Она читает письмо к ней, и это уже часть истории. Там написано про то, что да, ты сомневалась, но вот теперь мы с тобой рядом. В среднем любая женщина в нашей стране, которой предложена помощь, она счастлива от своего материнства.
М. Антонов:
- Наталья, скажите, соратников, сподвижников было сложно найти? Начинали-то вы одна, а сейчас я смотрю, 5 тысяч волонтеров, проекты есть, сайт, на который можно зайти и посмотреть, кому сейчас требуется помощь. И все это за пять лет работы фонда. Это все со временем или сразу же появились те люди, которые разделяли те принципы и позиции, про которые вы сейчас рассказываете?
Н. Москвитина:
- Вообще несложно было найти единомышленников. Это для меня было такое открытие вообще такой ниши антиабортной деятельности. Я думала, что, создавая такое волонтерское движение, это будет такая занятость по выходным пару часов, мы съездим к каким-то женщинам, привезем коляски, смесь молочную, пеленки какие-нибудь. А оказалось, что очень большое количество женщин хотят как-то поучаствовать, помочь другим сохранить беременность. Как правило, это женщины, которые совершили аборт. У нас среди волонтеров есть и те, которые остались бесплодны, и те, которые сделали один или несколько абортов. Но есть и те, которые вообще не рожали. Они просто смотрят на тех, кто уже раскаивается, и говорят, что мы так не хотим, мы хотим начать с чистого листа, и в нашей жизни не будет абортов.
Короче, было ощущение, что мы попали в некий нерв общества. Мы его нащупали совершенно случайно. И женщины постоянно пишут. Больше 5 лет фонду, и каждый день я получаю личные сообщения в разных социальных сетях: «Я хочу что-то сделать. Подскажите, как мне быть. Я хочу быть волонтером». Это были специалисты уже. Это не просто волонтеры: я пойду, продукты куплю и отнесу. Это были гинекологи, психологи, юристы, психиатры. Все хотели как-то поучаствовать, потому что они как специалисты видели, насколько это большая проблема.
И вот сейчас это уже крупный пул таких специалистов, и даже есть свое такое фондовое СМИ, где мы пишем и про проблему, и даем возможность экспертам высказаться на этой площадке и помогать информационно в этой сложной ситуации выжить. И показываем, как, например, живут мамы особенных детей. Потому что часто направляют на аборт, потому что у тебя особенный ребенок, как будто он не имеет право на жизнь. И мы говорим и про это. У нас этот проект называется «Супермама». Потому что мамы особенных детей, они каждый день какой-то подвиг совершают, невидимый для глаз, а это их обычная жизнь.
Знаете, что интересно? Среди супермам очень развито такое движение достаточно сильных женщин, которые говорят: «Не надо нас жалеть. А мы на самом деле, полноценные, и дети наши полноценные, мы хотим, чтобы просто нас услышали, нас увидели, чтобы нас приняли, чтобы нам навстречу шли и улыбались. Потому что мы делаем каждый день то, что многие даже этого не знают. И ничего, и мы счастливы».
М. Антонов:
- «Женщины за жизнь» - само название мужское присутствие исключает?
Н. Москвитина:
- Нет, мы вообще опираемся на мужчин, и всегда так было. У нас есть мужчины–волонтеры, причем волонтеры, которые долгие годы с нами, которые срываются и готовы помогать в любое время суток. Как правило, это мужчины, которые уверенно стоят на ногах. Они работают, причем это юрист при правительстве Москвы, например, или менеджер одного из лидирующих банков. Это мужчины, которые понимают, что жизнь стОит, и она не то, что чего-то стОит, а она вообще бесценна.
М. Антонов:
- Еще про один проект фонда я хотел бы услышать. «Мамино окно» - это что такое?
Н. Москвитина:
- Это окно, куда можно прийти маме за продуктами. Но это не просто так название, оно не с неба спустилось. Были такие окна молочной кухни, куда можно было раньше прийти и получить молочные продукты. В Москве это работает, а в регионах нет. Мы посмотрели, пообщались с мамочками, в чем они нуждаются, и поняли, что, во-первых, до момента, когда ты ребенка родил, пока ты беременная, все равно нагрузка на семью возрастает. Потому что женщине надо покупать и одежду новую для беременных, потому что живот растет, она не помещается, и кроватки, коляски, закупаться к родам. А у нее есть уже рожденные дети. И первый вопрос всегда: а на что я буду тех кормить? И мы помогаем с момента наступления беременности. То есть она может прийти к нам, принести результат ультразвуковой диагностики, где подтверждена беременность, или справку из женской консультации, и мы уже начнем выдавать продукты на ее рожденных детей, на семью, на каждого ребенка рассчитываем. Два раза в месяц она может прийти и получить эти продукты. И потом также на рожденных детей до 3 лет. В общем, это очень серьезная поддержка.
Сила нашего фонда – не подключать на первом этапе профессионалов, а помогать именно от своей личной истории. Волонтерское движение в первую очередь у нас все годы существовало именно через себя. То есть мы запустили в социальных сетях крупное волонтерское движение, потом открыли школу волонтеров, где наши волонтеры обучаются и идут в социальные сети, мониторят каждый день социальные сети, находят женщин, которые хотят сделать аборт. И наши волонтеры разбирают эти заявки в соответствии со своей личной историей. Например, я - мама особенного ребенка, и мне куратор выдает историю, где говорят, что «мне сказали, что у меня патология, родится ребенок с синдромом Дауна», и берет такой волонтер. Или: у меня третий ребенок, я боюсь, что не справлюсь, я не готова быть многодетной. Берет многодетный волонтер. И так далее. «Меня бросил муж» - возьмет та, которая в разводе и родила этого ребенка.
Потом уже подключаются профессионалы. Потом эти волонтеры могут (и это, не всегда, кстати, нужно) посоветоваться у психолога, юриста или посоветуют просто обратиться в фонд, оставить заявку на материальную помощь. У нас 50% сохранения от общего количества. Потому что мы подключаем не просто профессионалов, а подключаем обычного человека. И тут степень доверия выше. Так было со мной.
М. Антонов:
- Наталья, я хотел сказать, что у вас (не знаю, правильно это или нет) филиал национального проекта «Демография». Вот вы про грант мэра сказали. Но вы занимаетесь тем же самым, что и национальный проект «Демография».
Н. Москвитина:
- Мне бы очень хотелось, чтобы национальный проект «Демографии» больше развернулся в сторону антиабортной такой работы. И сейчас мы видим, что действительно, у нас и президент заявил, что беременным помощь будет. Понимаете, когда говорят, что нужно, чтобы было много рождений… Мы реально не выживем, если у нас будут рожать так, как сейчас. Тем более что женщин репродуктивного возраста очень мало, кто в 90-е родился, они сейчас заходят в этот фертильный возраст, их мало реально, этих женщин. Женщина будет рожать только тогда, когда есть комфортные условия. Понимаете, не возникает ребенок просто во время родов, он за 9 месяцев до этого возникает. И важно тогда поддержать. Если мы обратим внимание на этих женщин, а их намного больше, чем тех, которые доходят до родов, то есть аборты происходят, только одна треть беременных сейчас доходят до родов. Просто поддержать надо. Надо найти слова, инструменты. И это должно быть обязательно в большом количестве, в большом процентном соотношении присутствовать в нацпроекте «Демография».
М. Антонов:
- Наталья, именно поэтому мы разговариваем с вами. Еще раз вас с праздником! Многодетная мама, общественник, соучредитель Фонда «Женщины за жизнь» Наталья Москвитина была у нас сегодня в прямом эфире. Наталья, спасибо вам большое.
