Александр Малькевич: Надо подстраивать законы под СВО
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья. В студии Радио «Комсомольская правда» Иван Панкин, напротив меня – Александр Малькевич, член Общественной палаты России и глава телеканала «Санкт-Петербург». Александр, вы не вылезаете из новых территорий. Хотя уже столько времени прошло с референдумов, что можно новыми их не называть. Но проблем там по-прежнему очень много. Давайте обозначим, какие вы считаете основными, а потом уже будем разбираться, что с ними делать. Сначала давайте назовем – вот эта проблема, дороги, допустим.
А. Малькевич:
- Нет, кстати, дорогие делаются очень хорошо. Особенно что касается трассы, которая из Джанкоя и дальше – Джанкой, Чонгар, Геническ, Мелитополь, Мариуполь и дальше на Таганрог. Там в нескольких местах осталось вылизать.
И. Панкин:
- А с дураками как?
А. Малькевич:
- Чтобы побеждать дураков, нам нужно законодательством заниматься. Пойду с конца. Поскольку я был в Шебекино… Не так давно мы в Общественной палате высказались, что неплохо было бы рассмотреть вот какую тему. У нас есть города воинской славы и есть города трудовой доблести. С учетом того, что у нас без малого полтора года идет специальная военная операция, было бы логично, чтобы появился город военно-трудовой доблести, что-то в этом роде. Речь про населенные пункты, которые в условиях специальной военной операции, находясь под огнем, продолжают жить наперекор всему. Через какое-то время эту идею осмыслили некоторые депутаты в Госдуме, я так понимаю, это фракция ЛДПР, и они внесли на днях законопроект об учреждении звания Город-герой специальной военной операции. Можно и так назвать. Я тогда еще сказал, что, ребята, было бы классно определить приоритетный, первоочередной список этих городов и не забыть те города, которые находятся в условно старых наших регионах, прежде всего, это Шебекино в Белгородской области, где жизнь возвращается, сейчас открываются снова производства.
И. Панкин:
- Вы когда там были?
А. Малькевич:
- Позавчера.
И. Панкин:
- Я был там на второй день, кажется, это было второе число.
А. Малькевич:
- Я был там и до этого. И был, когда были обстрелы, но не такие лютые, как тогда, и сейчас я смотрел, что с городом стало.
И. Панкин:
- И что стало, кстати? Его полностью надо восстанавливать?
А. Малькевич:
- Ну, так не будем. Я ожидал с ужасом увидеть там какой-то второй Мариуполь. Это не так. Но восстанавливать придется очень серьезно, потому что они били прицельно по всем производственным, торговым площадям, по школам, объектам социальной сферы, и по домам тоже досталось. И вот в связи с этим куча вопросов возникает. Во-первых, такие города, как Шебекино, должны в список этих городов-героев СВО войти однозначно. Потому что это город-герой, и люди, оставшиеся там, они живут, они работают, они никуда не убежали.
Но дальше что происходит? Дальше включается шаблонность мышления людей, находящихся внутри Садового кольца. Что предлагают депутаты? Первое. В каждом городе поставить стелу с гербом и открыть музей. Это классно. А особенно понятно, когда мы это с группой жителей Шебекино обсуждали. Примерно понятно, что они сказали. А я постарался корректно это в своем комментарии для больших СМИ высказать. Ребята, Музей специальной военной операции, один большой, всероссийский, нужен, для того чтобы посетители в Москве, например, осознали весь масштаб происходящего. Вообще что-то такое мощное, как Музей Победы на Поклонной горе. Это надо создавать, в том числе с интерактивными всякими экспозициями, панелями. Я могу на самом деле до следующего дня разговаривать, рассказывать о людях, об историях в новых регионах. Но музей в городе и стелы… Отдайте эти деньги людям на восстановление разрушенного жилья, на нормализацию жизни.
И. Панкин:
- Да, увеличьте выплаты.
А. Малькевич:
- Я понимаю, депутаты хотели как лучше. Я понимаю, что из лучших побуждений, но человек, который там не находился, он не понимает. Он считает, что стела в центре Шебекино со звездой или с гербом – это классно.
И. Панкин:
- Не проще ли получить запрос от Гладкова, который точно не будет топить за музей и за стелу, и просто его подписать. А он, конечно же, подтвердит, что дайте людям деньги сейчас.
А. Малькевич:
- Конечно. А теперь идем дальше. Есть общие проблемы и для новых, и для старых регионов, которые оказались в зоне ударов врага. Оказалось, что у нас вообще в этом плане законодательство не готово к этим вызовам. Я люблю, как преподаватель с большим стажем, говорить в рамках микроролевых игр. Представим, что вы, Иван, житель Шебекино. К счастью, ваш дом уцелел, но машины у вас больше нет. А вы же ничего не получите.
И. Панкин:
- А почему, кстати?
А. Малькевич:
- Отличный вопрос. Потому что, как выяснилось, все страховые компании слились, расторгли договоры, никакие КАСКО не работают. Потому что это все оказалось у нас форс-мажором.
И. Панкин:
- Это не страховой случай, наверное.
А. Малькевич:
- Почему?
И. Панкин:
- Не знаю. Потому что в договоре не прописано, что на вашу машину может упасть украинский снаряд, и мы обязаны что-то выплатить.
А. Малькевич:
- Вот и поговорили. Вы ко мне пришли, я говорю: «Иван, очень горю вашему соболезную». И всё. И теперь выясняется, что если, кроме машины, вы еще и дом потеряли (ну, или квартиру разнесли), вас возьмут на поруки, трехразовое питание, все это бесплатно, проживание бесплатно, какие-то меры соцподдержки. Но нигде не написано, вы не получите себе другое жилье или денежную компенсацию взамен утраченного.
Речь не про Белгородскую область только. Хорошо, Иван, вы – житель Донецка, а может быть, житель Васильевки в Запорожской области или Каховки, Новой Каховки. Поэтому я выхожу на фундаментальные вещи. Друзья, я не военкор, хотя год там работаю, под обстрелами был много раз, на передовую ездил, в расположение к бойцам. Я про другое. Я про то, чтобы пытаться здесь как минимум озвучивать, а как максимум - толкать те решения, которые нужны, для того чтобы сотни тысяч, миллионы граждан новых наших регионов интегрировались в эту семью под названием Российская Федерация. И каждое мое погружение туда, так сказать, в глубину, приносит все новые и новые открытия. Самыми свежими я сейчас поделился. Машина, дом, страховщики – нет.
Давайте я еще подниму градус. Я поручил, чтобы специалисты узнали, но думаю, что ответ будет грустным. В свое время было очень популярно накопить на страхование жизни. Я почему-то абсолютно убежден, что поедет туда работать… Мы же не говорим про блогеров или даже про наших коллег-журналистов.
И. Панкин:
- Тракторист поедет какой-нибудь.
А. Малькевич:
- Ну да. Мы взяли собирательный образ замечательного интеллигентного человека в очках, бородатого Ивана, которого пригласили туда работать судьей какого-нибудь суда, директором школы. И Иван говорит: «Классно, у меня есть страховая программа на 20 лет, я каждый год по 50 тысяч плачу, и если что-то случится, не дай бог, моя семья получит». У меня теперь есть большие сомнения, что семья получит. Потому что обязательно скажут: так это же зона боевых действий, там это не распространяется. Хотелось бы, чтобы я был не прав.
И. Панкин:
- Даже деньги не вернут, кстати.
А. Малькевич:
- Да. У меня самого есть такая программа. Я раньше думал, что хоть семья как-то… А теперь я почему-то убежден, что хрена с два.
И. Панкин:
- То есть, если с вами что-то случится на территории России, они точно выплатят, а если что-то в новых регионах, то…
А. Малькевич:
- Не знаю. Будем узнавать. Хотелось бы ошибаться. Может быть, журналисты «Комсомолки» с моей подачи проведут журналистское расследование. Предположим, этот Иван отказался быть директором школы в Горловке, сказал: «Остаюсь работать зам. директора школы в Шебекино».
И. Панкин:
- Это каноническая территория России.
А. Малькевич:
- Как бы там не получилось, что страховщики скажут: тут же боевые действия идут… И обязательно зацепятся еще за слова: «А помните, за две недели до обстрела было сообщение, что надо бы уехать? Вы не уехали – ку-ку». Надо менять законодательство. Почему я сейчас говорю общими фразами? Потому что я не депутат, не законодатель и не хочу с готовым портфелем. Прихожу к тебе, а ты – депутат Панкин. И я говорю: «А я тут, кстати, вам портфельчик принес с идеями». А зачем ты мне нужен тогда как депутат, если я буду еще законы писать за тебя и портфельчики приносить? Я обозначаю для тебя и твоей депутатской команды лакуну, дыру правовую вот такой существующей проблемы. Ну, включайтесь тогда, разбирайтесь, что нужно сделать, чтобы это все работало. Таких историй – воз и маленькая тележка.
И. Панкин:
- Мы говорили о проблемах новых регионах, сошлись на законодательных трудностях. Очень много тонкостей, о которых почему-то никто репу не чешет пока что.
А. Малькевич:
- Да. Буду говорить всякие гадости, потому что все равно…
И. Панкин:
- Мы это любим.
А. Малькевич:
- …потом это растаскают и заплюют меня. Я уже сказал, что не военкор, это тема от меня далекая, поэтому я принципиально не занимаюсь рассказами о том, какое мы село отбили, где перегруппировались и пр. Я реализую разные проекты (образовательные, медийные) в городах и весях новых регионов. И второй момент. У нас, к сожалению, сложились две таких хайп-темы. Первая – все, что касается военблогерства. Потому что, помимо блестящих совершенно военкоров, есть, сами знаете, много разных блогеров, которые приезжают, пилят разные видосы и фотки на фоне «тут прилетело, здесь улетело»…
И. Панкин:
- Таких в Шебекино было много.
А. Малькевич:
- …а я такой стою красивый. А если девочка, еще волосы развеваются, желательно белокурые.
И. Панкин:
- Этот цирк я наблюдал.
А. Малькевич:
- Либо второе направление. Это из серии: «Я, - с большим пафосом говорит кто-то, с головы до ног облаченный в броню, - привез гуманитарную помощь». И разгрузил это где-то в районе Новоазовска, то есть, буквально отъехав от границы с Ростовской областью, но зато с максимальным драматизмом. И поставил галочку, что я отметился там.
И. Панкин:
- Ну, тоже неплохо, кстати. Хоть какая-то польза.
А. Малькевич:
- Это правда. Потому что хуже, когда приезжают просто отметиться из серии: я на полчаса в Донецк заскочил, вот фото, - и поехал дальше.
И. Панкин:
- Ну, как Джигурда, например.
А. Малькевич:
- Таких много. Мы в новом составе Общественной палаты рассчитываем создать такую структуру экспертно-аналитическую – Координационный совет по развитию и интеграции новых регионов. Для того чтобы как раз реальные нужды, но не сиюминутные, а фундаментальные, связанные с изменением законодательства, озвучивать. Они, кстати, разные, есть маленькие вопросы, есть покрупнее. Из маленького я вам приведу пример, казалось бы, совсем простой (пусть в меня тоже поплюют). Есть сейчас два очень проблемных транспортных перехода, если можно так сказать – Крымский мост (это если вы хотите попасть в Запорожскую или Херсонскую область) или КПП в Новоазовске (это если вы хотите короткой дорогой на Мариуполь. И там и там адские пробки (ну, про Крымский мост сейчас все обсуждают).
Теперь представьте себе, вы, Иван, мощный строитель, со своей бригадой едете в Мариуполь. И вы подъехали к этому КПП. И встали. И вы можете стоять день, полтора, два.
И. Панкин:
- Почему?
А. Малькевич:
- А потому что пробка.
И. Панкин:
- Ну, сейчас на Крымском мосту пробка.
А. Малькевич:
- Да. Хорошо, вы увидели, что такая пробка в Мариуполь. Вам нужно в Херсонскую область. И вы не строитель, вы спасатель. И вы едете туда, чтобы помогать в Голой Пристани, в Алешках, в Новой Каховке. Вы подъехали к Крымскому мосту. И вы стоите в одном ряду с отпускниками. Я сейчас ничего не предлагаю, заметьте, я не говорю, как нужно, потому что я не специалист по транспорту, я обозначаю проблему. Я считаю, что неправильно, если спасатель Панкин, или строитель Панкин, или человек, который едет делать какие-то важные вещи для новых регионов, он попадает в эту единую очередь с отпускниками. Это не значит, что они менее важны. Это означает, что кто-то должен придумать решение этой проблемы. Потому что люди, которые едут отдыхать, молодцы, а Иван-то едет работать. И что, Иван, через два дня туда приедет или через три, когда все утонут, или когда там все развалится? Кто-то должен и на это обратить внимание.
Понятно, что наш мир соцсетей так устроен, что все закончится воплями «приперся Малькевич и предлагает организовать блатной коридор со спецпропусками, и там поедут только блатные». Не знаю. Решайте это как-то, придумывайте. Но я сам своими глазами видел на КПП в том же Новоазовске кучу машин, которые пытались доехать до Мариуполя как раз для строительства, для доставки туда гуманитарной помощи. И что? Когда она вся протухнет, повезем ее, когда подойдет очередь с номерком непонятно каким?
Идем дальше. Иван Панкин стал у нас уроженцем Одессы и с 2014 года сражается в добровольческих соединениях за русский мир. Дом Ивана Панкина остался в Одессе.
И. Панкин:
- В России прописки нет, гражданство, наверное, тоже украинское.
А. Малькевич:
- Возможно. Но, может, каким-то образом ты получил гражданство, ты - гражданин России. Прописки у тебя нет, дома у тебя нет, твой дом там, где твой рюкзак. 9 лет ты воюешь, у тебя есть боевые награды. Шагнули дальше. Условно, в следующем году все закончилось, мы победили. Ты что будешь делать, Иван Панкин, ты куда пойдешь-то?
И. Панкин:
- Мы победили, значит, Одесса наша.
А. Малькевич:
- Возможны разные варианты.
И. Панкин:
- Ах, вот оно как! Поосторожнее.
А. Малькевич:
- Нет, мы победили, Херсонская область вся наша…
И. Панкин:
- Но без Одессы.
А. Малькевич:
- Да, но без Одессы. Давай еще Николаев включим, но без Одессы.
И. Панкин:
- Да и Херсон было бы неплохо тоже.
А. Малькевич:
- Ну, давай специально для твоих правильных фанатов все-таки скажем – и Одесса наша, но дом твой разрушен. Что ты будешь делать, Иван…
И. Панкин:
- Наверняка, как и в случае с шебекинцами, нужен какой-то да, действительно…
А. Малькевич:
- Вот я к этому и говорю, я накидываю вопросы.
И. Панкин:
- …нужен какой-то регулятор государственный, который определит, что мой дом моей прописки, которая у меня была… и поселит меня в каком-то жилье или выдаст…
А. Малькевич:
- То есть, мы возвращаемся к вопросу соцгарантий. То есть, их нету сейчас ни для мирных жителей, пострадавших от фашистов, ни для бойцов-героев, которые сражаются, но по итогам, когда все закончится после нашей победы, им неуда будет пойти. Потому что нету системы жилищных сертификатов каких-то или чего-то еще, и таких еще полно вопросов. И это все нужно решать.
И. Панкин:
- Наши депутаты, как известно, не глупые люди, почему же тогда я уверен просто, что какая-то часть из них в курсе этих проблем наверняка, почему же этим никто не занимается?
А. Малькевич:
- Потому что, мне кажется, гораздо проще прийти на какой-нибудь эфир и сказать о том, что всех врагов народа нужно посадить на кол. Я, между прочим, достаточно жестко отношусь к врагам народа, но я несколько раз спрашивал их – а зачем вы тогда об этом говорите в эфире? Вот вы сейчас стали депутатом, депутат Иван Панкин пришел в эфир "Комсомольской правды" рассказывать о том, что нужно там…
И. Панкин:
- Про свои замечательные инициативы.
А. Малькевич:
- Да даже не про свои, а просто что нужно. Так ты не рассказывай, Иван Панкин, а иди и сделай.
И. Панкин:
- Начни с инициативы как раз.
А. Малькевич:
- Ну, хотя бы внеси этот законопроект. А получается, что проще-то вот так. Почему у нас некоторые деятели даже так и не доехали до новых регионов? А потому что им проще в соцсетях написать «Люди Донбасса, мы с тобой» и сердечко там какое-нибудь залепить. Это гораздо проще, конечно. И вообще можно не париться.
И. Панкин:
- Соответственно. Я делаю вывод, что этим тупо никто не хочет заниматься, но это значит, что нет команды сверху. Вы же понимаете, о чем я говорю, не так ли?
А. Малькевич:
- А дело в том, что для того, чтобы эта команда прошла, нужно сформировать знания об этом. Потому что так глубоко… это же надо погрузиться в это. Хорошо, вот еще один пример не работающего закона. Мародерство.
И. Панкин:
- А в чем тут заковыка?
А. Малькевич:
- А я скажу в чем. Опять же возвращаемся к Шебекино. Не мне вам напоминать, как там многие вынужденно бежали, в том числе, достаточно оперативно…
И. Панкин:
- Все побросали, двери открыты…
А. Малькевич:
- Все побросали… Порядок поддерживала тероборона, я познакомился с ребятами, они герои. Предположим, вы, теробороновец Иван Панкин поймали мародера Пупкина – и чего?
И. Панкин:
- Да ребра ему поломать, да и все.
А. Малькевич?
- И все? А теперь смотрите. Если умный Пупкин, он потом подлечился и вы еще и сядете. За причинение тяжкого телесного.
И. Панкин:
- Ну, видеокамер у них нет, так, чтобы зафиксировать, что этот человек был на месте… в какую-то квартиру зашел, частная собственность и т.д…
А. Малькевич:
- Да, да. Собственно, получается, что зачем нам…
И. Панкин:
- Тут я копну глубже, извините. Дело в том, что теробороновец тоже никаких прав не имеет. У него нет права на оружие. Более того, у него нет возможности, если он, допустим, имеет какие-то сигналы о том,что кто-то пробрался в какую-то квартиру, он сам не может туда за этим нарушителем пробраться. Он нарушает закон о частной собственности.
А. Малькевич:
- Отлично поговорили. Я запишу себе это еще одну тему про тероборону. Вот и все. И поскольку я специализируюсь…
И. Панкин:
- И тот чувак может там сидеть сколько угодно…
А. Малькевич:
- По самым мрачным прогнозам, которые почти всегда сбываются, я скажу – ребята, а мы, что, хотим довести ситуацию до того, как во Франции или как была в Штатах, когда там было наводнение вот в Новом Орлеане? Зачем? А представьте себе, что этих мародеров там вдруг в большом городе, если случись какое-то ЧП, сотни окажутся? И кто с ними будет справляться? А если это в условиях какого-нибудь то ли мятежа, то ли контрнаступления? То есть, мы к этому не готовы. Зачем нам ждать плохого, если можно воспользоваться русской поговоркой «готовь сани летом»? Более того, в условиях военного времени мародеров надо, видимо, практически ставить к стенке и все. А иначе как ты их будешь вразумлять?
И. Панкин:
- То узаконить тероборону? Приходим к выводу.
А. Малькевич:
- Обязательно.
И. Панкин:
- Понятно. Действительно, в том, что касается регулирования и сочинения, введения новых законов, которые бы облегчили жизнь жителей новых регионов, да и старых, которые подвергаются, допустим, обстрелам со стороны ВСУ, у нас занимаются как-то не очень охотно. Я предположил, что потому, что нет специальной команды. У нас на что есть команда, тем и занимаются. Вот на гонения по иноагентам – с этим у нас богато.
А. Малькевич:
- Я здесь не соглашусь. Давай еще два момента быстро скажу по поводу того, что связано с СВО. Значит, нам требуется, на мой взгляд, еще очень серьезное, что-то законодательное, связанное с протезированием. Очень много минно-взрывных травм не только у бойцов, но и у мирных жителей.
И. Панкин:
- Да, и это все должны люди получать бесплатно. И быстро.
А. Малькевич:
- Да. И это же тоже разные… вот у меня есть друг в Донецке, потрясающая девчонка, Юлия Михайлова, она депутат народного совета, надеюсь, переизберется сейчас, в 23 года она попала под обстрел… это когда фашисты раздолбали троллейбус, маршрутку и трамвай. Она потеряла правую руку и левую ногу. Молодая красивая девочка. Понятно, у нее есть протезы. Но это не те протезы, с которыми ты можешь быть таким, знаешь, энергично работающим человеком. А она энергично работающий. Просто вот эти бионические протезы, если я ничего не путаю, рука плюс нога, будет стоить 8 миллионов рублей. Это кто, она сама должна где-то найти или там сборы объявлять? Это неправильно.
Теперь что касается иноагентов.
И. Панкин:
- То есть, вы хотите сказать, что не все те иноагенты, точнее, вы не хотите это сказать… вот нам называют фамилии и говорят – это иноагент. Без объяснения причин. Я не говорю про Гребенщикова, которого накануне признали иноагентом. С ним все понятно, он официально говорил о том, что он спонсирует ВСУ. Но в эти списки попадают и довольно спорные персонажи. А до СВО там было много вообще очень подозрительных фамилий. Подозрительных в том смысле, что я лично был уверен, что эти люди ник какому западному финансированию отношения не имеют.
А. Малькевич:
- Я зайду с другой стороны. От того, что он оказался в списке иноагентов, я вижу, что в нашей стране что-то не сильно там плохого в его отношении меняется. И вот это не совсем правильно. Потому что мы можем в конце концов нарисовать список на две тысячи, на три тысячи, на пять, на двадцать пять тысяч иноагентов – и что? Кто-то из них маркирует свою продукцию, кто-то вообще на это плюет. Недавно выяснилось, что, оказывается, у нас можно рекламу размещать иноагентов и законодатель еще одну дыру у себя обнаружил. Вот и все. При этом мне понравилось, я был тут виртуально в гостях у коллег на крымском телеканале, агрегаторы от СМИ два провели исследование, оказалось, что у нас минимум четверть СМИ в России работает вообще в антироссийской, антигосударственной повестке до сих пор. И ничего. Все как бы сходит с рук им. Потому что по непонятным причинам мы строго не спрашиваем. У нас, на мой взгляд, за спиной у людей, принимающих политические решения, разные маркетологи и прочие ребята, осваивающие бюджеты, крутят-вертят как хотят. Я много раз с этим сталкивался, когда раньше ездил на региональные медиафорумы, их организацию перепоручают разным подрядчикам, которые там привыкли распиливать бабло и приглашают каких-то своих друзей и специалистов якобы по соцсетям, которые в этих соцсетях вовсю поливают власть, государство, другой рукой принимают эти региональные бабки и едут там еще какую-то хрень толкают. То есть, такой жесткой идеологической вертикали нет. Я не могу понять, мы на самом деле воюющая страна, потому что мы защищаемся от этой натовской армады коллективного запада, которая с нами воюет, они нас пытаются уничтожить с помощью, в том числе, современного вооружения, и информационного, в том числе, а у нас до сих пор в ряде регионов все на расслабоне, включая региональную власть.
И. Панкин:
- Александр, а человек, который очень хочет, чтобы мы в России опирались на четкую юридическую основу, чтобы все было четко и по закону, чтобы все до мелочи было прописано. Я с удовольствием вас слушаю сегодня, а что касается иноагентов… я не заступаюсь за иноагентов, многие из них подлецы, подонки и чтобы они в аду сгорели… А со многими мне не все очевидно. А я бы хотел знать, по какой причине Минюст признал этого человека иноагентом? На VKФесте в Питере по видеосвязи выступил Моргенштерн. По видео… Выступал Эл Джей на сцене, кстати, я не помню, признан он иногентом или нет – вот тоже бред, обязательно надо это проговорить, ну, идиотизм же… Значит, по видео выступал Моргенштерн и все возмутились – как так, ведь он признан иноагентом. Кстати, был признан иноагентом до специальной военной операции. А по сути никогда не критиковал ни российское руководство, ни специальную военную операцию я что-то тоже не слышал… А что мы хотим, чтобы артистам, которых признали иноагентами, запрещали выступать, чтобы они с голоду сдохли?
А. Малькевич:
- Я с вами в этом соглашусь. Первое – должно быть четко понятно, за что ты признан иноагентом. Второе – должно быть четко прописано, на что ты имеешь право, а что тебе запрещено. И тут я перехожу к своей любимой теме – по поводу отмены там плохих артистов, борьбы со всякими плохими звездами, потому что я считаю, что, безусловно, тот, кто поддерживает врага, он не имеет права зарабатывать деньги у нас здесь, но я об этом говорю – не может быть некоего размытого критерия из серии какой-то общественник выступил и сказал: этот актер враг, ату его! Дружище, вот мне не надо рассказывать про врагов, я состою в семи санкционных списках запада, СБУ объявило там какое-то уголовное дело против меня и прочее. В отличие от этих общественников я нахожусь в понятном статусе. Но я не понимаю, почему какие-то деятели себе присваивают право говорить – народный артист России Панкин плохой, потому что нам не понравилось, как он в 2014 году подмигнул в каком-то интервью. Так это не работает. Значит, тогда Минкульт должен напрячься и критерии все нарисовать. То есть, что должен сделать артист Панкин – один, два, три, четыре, пять – чтобы получить волчий билет. И что он должен с этим волчьим билетом сделать – один, два, три, четыре, пять – чтобы получить право на реабилитацию. А не вот какие-то общие слова – там наша организация суперзрительский контроль на своем пленуме постановила. Ребята, так не работает. Законы должны работать. То есть, если ты иноагент по закону за что-то, то дальше на основании этого закона ты можешь это и это, а вот этого не можешь. И, например, если ты рекламируешься за деньги, то тот, кто тебя рекламирует за деньги, тоже становится иноагентом. И такая цепочка понятная. А у нас все это отдали со словами «гражданское общество отрегулирует». Это вкусовщина большая. Я в соцсетях почитаю про себя, так там тоже пишут – надо разобраться, на кого работает Малькевич и т.д. – пишут люди, которые сидят в Москве, в пределах Садового кольца, с пивом, с чипсами и болеют за Россию.
И. Панкин:
- Но предложений не прозвучало по поводу иноагентов.
А. Малькевич:
- Для этого должны собраться юридические умы какие-то… я поддерживаю то, что во всех таких историях – и про плохих артистов, и про иноагентов – должны быть четкие критерии, за что попал, что ты не можешь, будучи вот этим самым, делать и что ты должен сделать, чтобы получить прощение. Не виртуальные слова пойди и спой один раз в госпитале – ну, пропишите вы, пусть там действительно 20 раз споет в госпитале и сумму не менее такой-то пожертвует в фонд СВО. Как бы там кому-то было ни противно говорить, что он купил себе прощение… ну да, купил, ну, значит, эти деньги спасут жизнь наших ребят. Но вы тогда это пропишите. Взаимосвязь. Тяжесть его проступка и какого размера штраф. А у нас сейчас получается, что реальные враги России находятся за рубежом, но у них здесь имущество, которое они сдают или продают, - ну, это ж тоже бред.
И. Панкин:
- Частная собственность.
А. Малькевич:
- Ну, классно! Давайте мы будем защищать частную собственность людей типа Гордона лысого, который там на Тверской имеет квартиру какую-то там за ярд или за два, и мы защищаем его частную собственность…
И. Панкин:
- В данном случае это несколько иная история, он гражданин Украины, у него нет российского гражданства.
А. Малькевич:
- И что дальше-то? Мы будем его частную собственность защищать, что ли?
И. Панкин:
- Его – нет.
А. Малькевич:
- Но защищаем, получается.
И. Панкин:
- А частную собственность гражданина России все-таки обязаны.
А. Малькевич:
- Есть набор ненавидимых мною выражений, таких штампованных – мы не такие, как они; мы не опустимся до их уровня; у нас белое пальто, белые перчатки… Вот главное, чтобы с таким нарядом и с таким подходом нам бы белые тапочки не принесли.
И. Панкин:
- Коротко тогда. Ведь я был прав в том, что у нас по этому треку есть команда работать, а по треку работать в направлении отрегулировать законодательство на новых регионах, команды нет.
А. Малькевич:
- Не соглашусь. Потому что команда работать она приводит к результатам. А результат – это не длинный список с фамилиями.
И. Панкин:
- Вы знаете, хотя бы был длинный список с инициативами по новым регионам, но его нет. Даже инициатив.
А. Малькевич:
- Сделаем.
И. Панкин:
- Будем надеяться, что все получится. Иван Панкин и Александр Малькевич, член Общественной палаты, глава телеканала «Санкт-Петербург». Спасибо большое, всего доброго.
