Максим Орешкин: Российского потребителя зомбировали, что западные компании однозначно лучше
А. Иванов:
- Приветствую всех слушателей радио «Комсомольская правда». Мы работаем в прямом эфире, у микрофона Алексей Иванов и в ближайший час разговор об экономике. Я рад представить, сегодня с нами человек, который, возможно, лучше всех разбирается в том, как устроена российская экономика и куда она идет, во всяком случае, имеет на этот счет самые точные актуальные сведения. Помощник президента России Максим Орешкин. Максим Станиславович, здравствуйте, приятно видеть вас в нашей студии.
М. Орешкин:
- Добрый вечер.
А. Иванов:
- Ну, события последних лет, в первую очередь, санкционный режим, не только не сломил российскую экономику, но как-то закалили ее, сделали сильнее, по крайней мере, у российских производителей появился стимул инвестировать внутри страны. Чтобы заполнять ниши, которые освобождают иностранные бренды. И я бы хотел начать разговор с вами с конкурса «Знай наших», который организует Агентство стратегических инициатив, и он как раз направлен на продвижение отечественных брендов. Сейчас как раз идет финальный этап сбора заявок, до 31 января он продлится. Ну, если звезды зажигают, значит, это кому-то нужно? Зачем этот конкурс нужен государству – об этом я хочу вас спросить. И кого бы лично вы хотели видеть в составе участников?
М. Орешкин:
- Вы правильно сказали, что с уходом западных брендов и с активным ростом потребительского спроса очень большие ниши освободились и появились для российских компаний. И понятно, что государство, для которого благосостояние граждан и качество жизни граждан является приоритетной целью, очень важно, чтобы было больше российских производств, чтобы было больше одновременно качественных товаров на рынке. То есть, с одной стороны, производство и рабочие места, а с другой стороны качественные товары и услуги для российских потребителей. Этот конкурс нацелен на то, чтобы поддержать те компании и дать им достигнуть бОльших результатов, для того, чтобы экономика лучше развивалось, было больше высокооплачиваемых рабочих мест в нашей экономике – с одной стороны. С другой стороны, чтобы наши граждане и мы с вами получали доступ к более качественным товарам и услугам.
А. Иванов:
- Это какие-то совсем маленькие, неизвестные никому бренды в нем могут участвовать? Либо средний бизнес, уже какие-то более-менее раскрученные бренды?
М. Орешкин:
- Идея главная была в том, что понятно, в нашей стране есть очень сильные бренды – Сбербанк или ВТБ в банковской сфере, или наши крупные телекомоператоры, которые на слуху и о которых все знают. Понятно, что они сами справляются с задачами своей собственной раскрутки и поддержания своих брендов, и о них не надо подробно рассказывать, о них все и так знают. Но есть очень много брендов, которые заявили себя на уровне регионов, своих населенных пунктов и готовы шагнуть на следующий уровень, готовы подняться. И вот задача как раз этот средний блок брендов поддержать на федеральном уровне, а если мы говорим про такие стартующие бренды, то это задача уже региональных властей. В регионе сначала их поддержать, дать им возможность подняться до более высоких позиций. И именно средний блок является приоритетом для поддержки в рамках этого конкурса.
А. Иванов:
- Вы говорите – поддержка в рамках этого конкурса. Что это означает? Что получают победители, финалисты, какие преференции им будут оказаны?
М. Орешкин:
- Ну, понятно, что там большой список преференций – и реклама, и поддержка, и программы, и т.д. Но показателен очень один момент. Это то, что случилось с теми компаниями, которые победили в конкурсе год назад.
А. Иванов:
- Да, ведь сейчас второй сезон уже.
М. Орешкин:
- Да. Рост продаж в среднем 50%. Есть компании, которые нарастили продажи в разы. То есть, то, для чего конкурс задумывался – помочь компаниям сделать следующий шаг по этой лесенке движения к успеху, это сработало, мы видим уже по фактическим результатам. Тут не какие-то абстрактные данные, а данные налоговой службы, которая хорошо видит все эти показатели.
А. Иванов:
- Первый сезон прошел в прошлом году, вы наверняка проанализировали его результаты. Программа второго сезона чем-то отличается? Может быть, расширены какие-то номинации, новые появились призы?
М. Орешкин:
- Здесь идет расширение по всем фронтам. И бОльшее количество спонсоров крупных компаний, которые готовы оказывать поддержку. У нас будет и большой приз от Сбербанка, и много других компаний, и наши сети, электронная коммерция. Большое количество партнеров. То есть, возможность получить растущим брендам поддержку стала больше. Потому что все поняли, насколько важен этот конкурс, насколько он позитивен и все, в том числе, с точки зрения тех, кто готов помогать этим брендам, их количество просто увеличивается. Соответственно, понятно, что и конкуренция со стороны компаний-брендов возрастает. Если в прошлом году было около пяти тысяч заявок, то уже сейчас мы еще не закончили сбор, а уже больше восьми тысяч заявок брендов. И эти цифры будут только расти в ближайшие недели. То есть, бОльшая конкуренция, но и бОльшие возможности.
А. Иванов:
- Я видел отзывы победителей первого сезона и среди всех этих преференций, которые они получают, чуть ли не больше всего им запомнилась встреча с президентом. Президент же приходил на финал и общался лично с победителями этого конкурса. Будет ли такая возможность во втором сезоне? Стоит ли тем, кто сейчас до 31 января еще может подать заявку, рассчитывать на то, что Владимир Владимирович тоже им пожмет руку?
М. Орешкин:
- Президент, если вы следите за его выступлениями, постоянно темы растущих брендов и тех ниш, которые открыты на российском рынке, он касается, поэтому он этому конкурсу уделяет очень большое внимание. Поэтому, конечно, такой встречи нельзя исключать.
А. Иванов:
- Вот вас просят назвать компании, которые нарастили в разы продажи продукции, потому что люди сомневаются в том, что это произошло.
М. Орешкин:
- Там есть абсолютно разные истории. Одна из таких интересных – это луганские производители мороженого.
А. Иванов:
- Королевское мороженое.
М. Орешкин:
- Да. Там рост ограничен исключительно возможностями производства. Потому что количество рынков других регионов, которые этот производитель для себя открыл, оно измеряется десятками. Поэтому там рост продаж очень большой. Но я еще раз повторю – вы можете взять список, я не совсем в праве раскрывать конкретные цифры и финансовые показатели конкретной компании, но это данные налоговой службы по тем компаниям, которые… вот вы список открываете и видите, что эти компании в среднем показали 50%.
А. Иванов:
- Борис из Ставрополя спрашивает, а могут ли участвовать компания сферы услуг или это только касается производителей?
М. Орешкин:
- У нас большой набор тех номинаций, в которых можно поучаствовать. Сфера услуг – да. И общепит, и все остальное.
А. Иванов:
- Я видел, что у каждой номинации есть как бы свой куратор такой со стороны бизнеса. Это для чего сделано?
М. Орешкин:
- Для того, чтобы та поддержка и те призы, которые будут в каждой номинации, были весомее.
А. Иванов:
- А самому крупному бизнесу это интересно? По сути, они взращивают конкурентов себе.
М. Орешкин:
- Не сказал бы. Скорее, они взращивают себе партнеров. Например, те же крупные сети очень выгодно им получить новые бренды, которые придут, которые… Еще раз – все крупные компании работают на своего потребителя, на потребителя своих услуг и т.д. Поэтому такое сотрудничество, новые товары на полках в тех же магазинах, в магазинах электронной торговли – это все плюс для потребителя. Поэтому, конечно же, они все заинтересованы.
А. Иванов:
_- Вы сказали, что 5 тысяч заявок было в первом сезоне, а сейчас уже 8 тысяч. Конечно, огромный список кандидатов на победу, но вот есть какие-то проекты, которые запомнились лично вам? Вот вы уже про луганское мороженое вспомнили, может быть, что-то еще?
М. Орешкин:
- Есть компании, которые я открыл лично для себя. Может быть, они в рейтинге не победили, но я просматривал все компании и, например, я вот сейчас, когда езжу по региональным поездкам, я обязательно стараюсь в каждом регионе провести встречу с этими компаниями. Не обязательно те, кто победил, бОльшая часть тех, кто не победил. Большое количество компаний приходят со своими брендами и рассказывают. Например, в Великом Новгороде познакомился с очень хорошим брендом одежды «Верста». Там хороший бренд «Крестецкая строчка» есть. Президент российские бренды носит… Этих историй очень много. Вот мы с вами говорим про потребительские бренды, но я расскажу свой другой опыт, вот особенно 2022 год – это была очень частая история, когда ты ездишь по промышленным предприятиям, разговариваешь со специалистами, с инженерами и периодически звучала такая фраза. «Мы попробовали российское оборудование и оно оказалось лучше». Не раз я это слышал, причем, разные отрасли, разные регионы, разные компании… эта фраза часто звучала… вот такой был некий морок, который был наведен на российского потребителя, российские компании, что воть западные однозначно лучше. И еще вот это зомбирование, которое шло через рекламные каналы…
А. Иванов:
- Максим Станиславович, мы говорили о том мороке, который окутывал российских потребителей, которые преклонялись перед западными брендами, но сейчас открываем для себя российское. Кстати, то же самое происходит, например, в туризме. Можно сказать, что туризм – это тоже бренд. Ездили все время куда-то в Европу, а сейчас – на Байкал, на Сахалин и т.д. Как быть со стереотипом, что в России не очень хорошо получаются именно потребительские товары? Это тоже, наверное, из советского прошлого тянется, это отношение, что военку мы делаем хорошо, какие-то научные прорывы у нас есть, а сделать обувь хорошую – это проблема. Сейчас это отношение потребителей меняется, и меняется ли отношение производителей к качеству своих услуг?
М. Орешкин:
- Вы правильно сказали, что изменилось отношение тех, кто производит. Потому что, если посмотреть и одежду, и многие другие потребительские товары, которые сейчас производятся в России, это совсем другое качество. Понятно, что есть это предубеждение, которое, вы правильно сказали, растет из эпохи Советского Союза, когда не столько много внимания уделяли дизайну, подаче товара. Товар – это же не только сам товар, это еще та эмоция, которую человек получает, приобретая тот или иной товар, и т.д. Это вопрос упаковки и всего остального. Было предубеждение, и оно долгое время сохранялось. Сейчас достаточно просто попробовать посмотреть современные российские передовые бренды. Как раз конкурс и рассказывает о них, он ставит целью рассказать о том, что есть такие хорошие бренды, которые так замечательно выглядят, такого хорошего качества.
А. Иванов:
- Надо, наверное, сказать спасибо нашим бывшим западным партнерам, мы все-таки научились у них чему-то, в частности, тому, что реклама – это двигатель торговли, и что своего покупателя надо холить и лелеять, любить и уважать. Что касается тех ниш, которые освободил западный бизнес, какие сегодня недозаняты российским бизнесом? Или за этот год с лишним все, что можно было, освоено?
М. Орешкин:
- Даже если взять макроэкономическую статистику, у нас объем импорта товаров и услуг – 33 трлн. рублей в 2023 году. Это очень большая сумма. Это те ниши, которые еще свободны. Понятно, что внутренний спрос растет, и растет очень активно, соответственно, все, что качественное предлагается на рынок, своего потребителя находит. Поэтому здесь можно и новый спрос осваивать, и можно выбивать почву у существующих западных поставщиков. В том числе туризм, вы правильно сказали, это одна из таких больших ниш, которая сейчас все больше и больше будет заполняться, потому что есть, что российским компаниям, российским регионам, городам, поселкам предложить для отечественного туриста.
А. Иванов:
- Зачитаю еще одно сообщение из чата. «Господин Орешкин, а где же наша гордость за моторостроителей, авиа-, судо-, авто-?» У меня, например, есть гордость за наших моторостроителей.
М. Орешкин:
- По самолетам. Я буквально несколько месяцев назад был в Иркутске? Завод по производству самолетов МС-21. Читаешь сухие сводки, что сейчас в состоянии сборки находится 20-30 самолетов одновременно. Когда ты заходишь в этот цех, когда ты видишь эти 20-30 лайнеров, которые в гигантском цехе стоят, находятся на разном этапе сборки, это то, чем ты можешь гордиться. Понятно, что сейчас еще заканчиваются тестовые полеты, заканчиваются все эти необходимые меры, ну, потому что здесь безопасность превыше всего, но эти самолеты уже находятся в такой финальной стадии. Какие-то в финальной стадии сборки, какие-то только начинают собираться. Планы есть. Недавно правительство определило эту программу, и завод в Иркутске, на котором я находился, будет производить 36 самолетов ежегодно МС-21. А рядом строится еще один большой завод, который будет еще 36 машин производить ежегодно. В итоге в Иркутске 72 самолета МС-21 будет собираться. Поэтому гордость есть. Извините, самолеты, у которых двери вырываются, за них гордости быть не может.
А. Иванов:
- Это вы сейчас про «Боинг». Да, большие проблемы у американской корпорации после того инцидента на Аляске.
М. Орешкин:
- Вы же знаете историю, проанализировали, что там произошло…
А. Иванов:
- Не закреплены были.
М. Орешкин:
- Причем не только в этом месте. Конкретно в этом самолете нашли еще 5 или 7 позиций, где тоже качество сборки хромало.
А. Иванов:
- Вот вам хваленое американское самолетостроение. Да, действительно, иностранные бренды ушли из страны, вроде как освободились ниши. Но, с другой стороны, появились китайские. Они и были до этого, но их стало еще больше. В связи с этим вопрос. Стало ли проще конкурировать на внутреннем рынке нам с иностранными брендами или наоборот?
М. Орешкин:
- Ну, с иностранными, конечно, проще. Некоторые западные бренды были устоявшиеся, и они уже давно потеряли качество, они были неэффективны по цене, но просто за счет привычки они занимали свои позиции. Привычки больше нет. Теперь все находятся в равных условиях, потому что ты предлагаешь товар, ты предлагаешь за него определенную цену, ты предлагаешь его с определенным качеством. И это здорово, что есть конкуренция с теми же импортными товарами из других стран. Потому что у потребителя всегда должна быть возможность выбрать. Но наш производитель, и мы это хорошо видим сейчас, и по данным всем видно, конкуренцию выигрывает в этой непростой конкуренции с новыми конкурентами показывает себя молодцом.
А. Иванов:
- Ну, Китай мощно субсидирует своих производителей.
М. Орешкин:
- Там в разных отраслях разные истории, здесь нельзя всех под одну гребенку. Они, конечно, могут субсидировать, но при этом им далеко везти, им сложнее изучать российский рынок. Есть вещи, в которых преимущество есть у российских потребителей. Понятно, что далеко не все субсидируется. Потому что Китай на чем-то должен зарабатывать. Если он всё субсидирует, то за счет чего он живет?
А. Иванов:
- Сама прибыль небольшая от продажи…
М. Орешкин:
- Еще раз. Чтобы дать субсидию, надо эти деньги где-то взять, соответственно, какие-то направления приносят выгоду китайскому государству. Поэтому, понятно, в каких-то нишах эти субсидии есть, но они не могут носить повсеместного характера.
А. Иванов:
- Кроме того, что поддерживать бренды, раскручивать, конкурс «Знай наших», о котором мы говорили, какие сегодня еще меры поддержки, которые государство оказывает малому и среднему бизнесу, нужно знать нашим слушателям, тем самым бизнесменам, которые сейчас прильнули к радиоприемникам?
М. Орешкин:
- Я думаю, бизнесмены всё прекрасно знают сами, здесь их учить не надо, потому что они каждый день делают свое непростое дело, которое они любят, и производство налаживают, и продажами занимаются, и много чего еще полезного делают. Я считаю, что нацпроект по малому и среднему предпринимательству, который президент объявил в 2018 году и который очень многие важные вещи запустил и изменил с точки зрения малого бизнеса, начиная от понятия самозанятых, которое вошло и сейчас активно живет в нашей жизни, и заканчивая всей историей с кредитованием малого бизнеса. Я просто напомню, что 18-19-й год мы находились в ситуации, когда у крупнейших российских банков не было подразделений, занимающихся кредитованием малого бизнеса. И государству пришлось вступить, давать и гарантии, и субсидии, для того чтобы маховик кредитования малого бизнеса раскрутился. Сейчас нет такого крупного банка, который не считает кредитование малого и среднего бизнеса приоритетом. Поэтому доступность кредитов очень хорошо выросло. Понятно, что ставки сейчас высокие, но раньше некоторые предприятия в принципе не могли обратиться за кредитным ресурсом, он в принципе был им недоступен. Сейчас с этим проще.
А. Иванов:
- Есть еще один стереотип, о том, что в русском народе не слишком развита эта предпринимательская жилка, как в некоторых других народах. Чувствуете ли вы это, что не хватает людей с инициативой какой-то предпринимательской? Или тот же конкурс, на который подали 8 тысяч заявок, опровергает этот стереотип полностью?
М. Орешкин:
- В какой бы город нашей страны я ни приехал, встречаясь с местными предпринимателями, такого ощущения не возникает. У нас предприниматели есть, очень успешные, очень яркие, готовые покорять новые вершины не только в нашей стране, но и на глобальном рынке. У нас же много брендов, которые сейчас очень активно выходят на единицы, десятки новых направлений. Поэтому предприниматели у нас есть, и они великолепные.
А. Иванов:
- Вернувшись из Америки, один мой знакомый сказал, почему он хочет здесь организовать бизнес. Потому что здесь конкуренция еще не настолько высокая, как в Америке. Это ведь тоже важный фактор.
М. Орешкин:
- Хотя на самом деле, чтобы добиться успеха, тоже приходится очень сильно трудиться, это прекрасно всем известно.
А. Иванов:
- Максим Станиславович, давайте тогда перейдем к общим макроэкономическим вопросам. Громкая новость, которую обсуждали в конце прошлого года, да и до сих пор обсуждают. Российская экономика обошла немецкую и стала первой в Европе. Давайте поговорим о том, что это значит. Во-первых, нужно, наверное, оговориться, что это по паритету покупательной способности, а не по общему объему.
М. Орешкин:
- Паритет покупательной способности – это и есть общий объем. Просто не по рыночным ценам. Цены в России на значительное количество товаров и услуг ниже, чем в Германии. И как раз статистика по паритету покупательной способности она сравнивает хлеб с хлебом, а не то, сколько он стоит в Германии и в России.
А. Иванов:
- Это значит, что мы стали лучше жить, чем в Германии? Или все-таки надо еще там на душу населения делить…
М. Орешкин:
- Это мы говорим по объему экономики. Население в Германии значительно меньше, чем в России, поэтому на душу населения, конечно, в Германии подушевой ВВП гораздо выше.
А. Иванов:
- Пока что. Да, и дальше у нас впереди уже маячит Япония – об этом тоже говорили. Выйдем, возможно, на четвертое место. Но все-таки, что стало причиной такого российского выхода на первое место в Европе? В первую очередь, это их недоработка? Все же знают, что там с немцами происходит. Заводы закрываются, переезжают в другие страны, газа российского больше нет дешевого. Или все-таки это наша заслуга, потому что мы у себя развили импортозамещение, или, может быть, это вообще заслуга Китая и Индии, которые покупают нашу нефть в тех объемах, которые…
М. Орешкин:
- Если мы говорим о данных Всемирного банка, это данные Всемирного банка, на которые вы сейчас ссылаетесь. Это данные 2021-2022 года. То есть, это еще последствия того, что Россия гораздо лучше Европы прошла через пандемию, в том числе, с точки зрения экономики. Это достижение. Понятно, что после этого еще наступили события, которые позицию Германии ухудшают. А если посмотреть суммарный экономический рост 2022-2023 год, то 2022 год для нашей страны был непростой, но вместе с динамикой 2023 года мы здесь так же показываем динамику гораздо лучше, чем Германия, которая, например, в 2023 году показала отрицательную динамику ВВП. И как сказал президента недавно о том, что вся эта история доказывает, что Европа от России зависела больше, чем Россия от Европы.
А. Иванов:
- Да, кстати, буквально сегодня я читал, что Германия стала худшей экономикой среди развитых стран мира по 2023 году.
М. Орешкин:
- Возможно.
А. Иванов:
- Вот на 2024 год какие у вас виды? Мы дальше продолжаем идти вперед, а Германия отваливается назад?
М. Орешкин:
- У них проблемы системные, потому что я все время на это ссылаюсь, Жозеп Боррель когда выступал некоторое время назад, уже довольно продолжительное время назад, он сказал, что все благосостояние Европы зависит от поставок энергоносителей из России, потребительских товаров из Китая и возможности Европы работать на рынках России и Китая с точки зрения продажи своих товаров и услуг. Так вот, Германия потеряла российский рынок по целому ряду направлений. И в каких-то направлениях это для них может даже носить критический характер. Германия, например, себя не очень уверенно чувствовала на российском рынке автомобилей. Ушли и по итогам 2023 года мы читаем новости, что китайские производители стали номером один в мире…
А. Иванов:
- Да, и обогнали не только немцев, но и японцев.
М. Орешкин:
- Да. Российский рынок, казалось бы, не самый большой, но он и не маленький, и он играет в глобальной ситуации, там, где конкуренция очень высокая, играет важное значение. Поэтому один из примеров, как немцы сами себя… у них вообще все не так хорошо с их автопромом в дальнейшем. Потому что раньше они не имели конкурентное преимущество – у них были технологии того же двигателя внутреннего сгорания, бензинового и дизельного – и благодаря этим конкурентным преимуществам они доминировали в мире долгие десятилетия в этом плане. Сейчас же на повороте их китайцы обошли – новые платформы, электромобили, и это уже платформы, где немецкие производители не имеют конкурентного преимущества, скорее, китайские производители уже имеют те или иные конкурентные преимущества. Все, рынок изменился, технологическая платформа сменилась и один лидер меняется на другого.
А. Иванов:
- Все-таки вы же не будете отрицать, что нам очень сильно помогли наши азиатские партнеры, которые заместили для нас энергетический рынок Европы?
М. Орешкин:
- Я бы не сказал, что они нам помогали. Это не совсем правильное слово. Они преследовали свои собственные национальные интересы. Они не такие идиоты, как европейские политики, которые загубили свои экономики. Они преследовали свои национальные интересы и тем самым это, конечно же, для России торговля быстро растущими лидерами мировой экономики – это сегодня азиатские страны – очень важный компонент позитивной динамики нашей страны в целом.
А. Иванов:
- Один вопрос, который меня очень сильно волнует в плане будущности России. Все-таки еще с 90-х годов мы говорили о том, что мы сидим на нефтяной игле, у нас, конечно, очень много сделано для того, чтобы как-то диверсифицировать там продовольственный экспорт и другой нефтегазовый… но все-таки значительная часть доходов – это экспорт нефти, газа, угля. Сейчас идут разговоры о декарбонизации мировой экономики и кто-то к этому относится со скепсисом, отмахивается как-то, дескать, ничего не получится без нефти и газа, тем более, без России. А все-таки, у нас есть какой-то план Б на случай, если нефть уже на пике потребления или скоро достигнет его?
М. Орешкин:
- Во-первых, что очень важно понимать? Наличие таких доходов – это всегда благо. Важно им правильно пользоваться. Второй тезис заключается в том, что, если посмотреть структуру роста, например, вот прошлый год. Добыча нефти в прошлом году у нас же около нулевой отметки, то есть, она вклад в экономический рост дала нулевой. В принципе, добычные отрасли у нас дали практически нулевой вклад в рост ВВП. Вот этот весь рост на самом деле в отраслях не нефтегазовой экономики, я недавно смотрел статистику Росстата по не нефтегазовому ВВП – она считается отдельно, за исключением добывающих отраслей, где-то 84-85% российской экономики, там рост под 8% в третьем квартале. Понятно, что, если 8% не нефтегазовой экономики сложить с нулем в нефтегазовой экономике, мы в среднем получим цифру 5, которую мы имеем. Но еще раз повторюсь, рост у нас сосредоточен именно в не нефтегазовой экономике. И важно, чтобы именно эта часть экономики активно развивалась и тогда, вот вы говорите декарбонизация, понятно, что структурно рынки будут меняться. Я думаю, что новость последних дней – то, о чем мы давно знали и уже это анализировали, вот сейчас оно вышло в информационное пространство, это демография Китая. Конечно же, это говорит о том, что, если население Китая в прошлом году уже на 2 миллиона человек сократилось, в ближайшие годы тенденция будет только усиливаться. Поэтому такого большого экстенсивного роста, какой у Китая был в последние несколько десятилетий, не будет. Понятно, что там подушевые показатели будут расти, но общий рост будет замедляться. Ну, есть другие экономики, есть южная Азия, есть Африка, где продолжается активный рост населения и центры экономического роста будут меняться вслед за динамикой населения и реализации тех или иных программ и возможностей в разных странах.
А. Иванов:
- То есть, если я перефразирую вас, то Китай будет, допустим, меньше потреблять нефти, но мы тогда уйдем в Индию или уйдем в Африку.
М. Орешкин:
- Будет меняться география потребления. Будет меняться структура потребления. Нефть – это же не только бензин, да, не только энергетика. Это нефтехимия и газохимия, это пластики и другие разного рода материалы. Вот как раз нефтехимия и все, что с этим связано, будет расти очень активно в ближайшие годы. Если вы из нефти делаете пластик, у вас никакой эмиссии СО2 никуда не происходит. Это очень важный сегмент потребления нефти сейчас и он будет очень быстро расти в ближайшие годы. Потребление автомобилями, да, будет снижаться. Но потребление самолетами керосина будет расти, потому что активнее человечество будет пользоваться этим видом транспорта. И так далее. То есть, там есть разная комбинация факторов, чего точно не надо ожидать, что будет какой-то бурный рост или потребления этих товаров, или цен на них. Скорее всего, этот сценарий наименее вероятен, только если какие-то там геополитические события не очень хорошие произойдут. Но то, что этот рынок останется важным сегментом глобальной экономики как минимум на 10-15 лет, это абсолютно точно.
А. Иванов:
- Главное, чтобы не было резкого падения все-таки, потому что те графики, которые показывают на всемирном форуме, они показывают, что сейчас пока идет на плато потребление нефти и газа, а после этого будет…
М. Орешкин:
- Здесь главная задача для нас оставаться наиболее конкурентоспособными производителями этих товаров. По мере того, как спрос, в какой-то момент это произойдет не в ближайшие годы, в какой-то момент он начнет снижаться, а пока у нас сегодня очередные оценки были роста спроса на нефть в глобальной экономике 2,5 миллиона баррелей в сутки ожидается, и еще миллион с лишним в следующем году – то есть, этот процесс продолжается и спрос растет, а не падает по факту. Надо всегда фактические данные не забывать и на них смотреть. Ну, понятно, что бурного роста здесь не будет. Это очень важная часть российской экономики, она обеспечит большую часть доходов, но она очевидно не самая перспективная.
А. Иванов:
- Зачитаю еще вопросы. Чаще всего наши слушатели интересуются вопросом инфляции, почему цены растут все-таки больше, чем народ хотел бы, и растут, может быть, не там, где они хотели бы увидеть. Вернется ли к какому-то более приемлемому уровню инфляция в ближайшее время?
М. Орешкин:
- Вернется. Сегодня об этом на совещании президент говорил. И правительство, и Центральный банк как раз сконцентрированы на том, чтобы тот всплеск инфляции, который мы видели в конце прошлого года, в том числе, связанный с динамикой валютного курса, чтобы этот всплеск остался позади, и мы вышли на те целевые уровни, которые Центральным банком поставлены.
А. Иванов:
- Так что в этом плане есть, что ожидать. По крайней мере, Максим Станиславович в это верит. Давайте еще поговорим про такое далекое будущее. Хотя, наверное, не очень далекое. Мы говорим, что 2036 год, 2030 год, вроде как дожить бы до этого времени. Но, с другой стороны, вспомните, что было 10 лет назад. Да как миг пронеслось по историческим меркам. Верите ли вы в то, что в ближайшие годы, может быть, через 5-6-8 лет действительно мир перейдет на новый технологический уклад, что индустриальная эпоха полностью сменится постиндустриальной, и мы будем находиться совсем в другой, не побоюсь этого слова, парадигме?
М. Орешкин:
- Знаете, мир, он всегда существует во всех парадигмах, во всех технологических революциях. У нас до сих пор работают и паровые двигатели, которые были в старых волнах технологических изменений. Но то, что технологический цикл сжался, что срок от идеи до изготовления товара и выхода его на рынок, его проникновения на рынки (это как бы второй этап цикла), они стали короче, это говорит о том, что технологические изменения сейчас играют гораздо более важную роль. Мы говорим про искусственный интеллект, который серьезно будет менять структуру мировой экономики, мы говорим про технологии уровня человек – природа. Это и новые материалы, и новая мобильность. Мы говорим про изменения в автомобилях, в железных дорогах, высокоскоростные магистрали и т.д. То есть по многим направлениям идут изменения. И, конечно же, изменения идут по линии человек – человек. Это, конечно, все, что связано с цифрой, с платформизацией.
Например, Яндекс.Такси, которым мы в Москве все пользуемся, это же коренное изменение вообще рыночных взаимоотношений. Ни покупатель, ни водитель… Стоимость услуги получают от цифровой платформы. Им сообщается, что ваша поездка будет стоить 468 рублей, и нет выбора. Зато услуга оказывается настолько эффективно и настолько качественно, что сложно было себе представить 10-15 лет назад, когда люди ловили еще рукой машину на улице и пытались поговорить с таксистом, договориться о цене. Никто из них не понимал, сколько займет поездка, потому что никто не представляет себе пробки, другие особенности, наличие аварий на дорогах в этот момент времени. А еще бывало часто, что водители не знают, куда ехать. И вот в этих условиях проходили раньше договоренности. А если ты звонил в какую-нибудь таксомоторную компанию, такси приезжало к тебе не через 5-10 минут, как сейчас приезжает, а через 4 часа, а лучше было заказывать на следующий день машину, чтобы она точно приехала. Поэтому эффективность этого рынка и оказание здесь услуг выросло драматически.
А. Иванов:
- Это так, конечно, но не все, наверное, этому рады. Я хотел еще затронуть тему демографии или кадровый вопрос в экономике. Есть мнение (и мы слышали, что его поддерживает Эльвира Набиуллина), что сегодня главная проблема российской экономики – не доступность денег, например, а дефицит рабочих рук. Вы согласны с этим мнением? И не будет ли потом так, что у нас произойдет обратное – искусственный интеллект внедрится в нашу жизнь, и уже люди не понадобятся российской экономике?
М. Орешкин:
- Этого точно бояться не стоит. Потому что за общую занятость отвечает макроэкономическая политика. Если в какой-то момент, не дай бог, будет расти безработица, всегда есть возможность принять решение и по снижению процентных ставок, и по бюджетному стимулированию, для того чтобы эти проблемы в экономике решить. То есть общий уровень занятости, он поддерживается макроэкономической политикой.
А. Иванов:
- То есть не допустим 25%?
М. Орешкин:
- Да. Что мешает более активному росту производства в нашей стране? Я бы сказал, даже не дефицит кадров. Мне кажется, это не совсем правильная фраза, более правильная фраза – дефицит квалифицированных кадров. Действительно, то, на чем важно сделать акцент в ближайшие годы, это усиление системы профессионального образования как на линии вузов, так и на линии среднего профессионального образования. Ну, во-первых, у нас очень большое поколение сейчас подходит к периоду получения своего первого профессионального образования, это поколение конца нулевых – начала десятых, очень большое поколение. Важно, чтобы оно получило качественное образование. Потому что именно оттого, какое оно образование получит, во многом и зависит будущее нашей страны.
Почему я говорю про квалифицированные кадры? Мы же видим ситуацию, что производительность труда в нашей экономике пока еще отстает от лучших образцов в мире. Это означает, что повышение квалификации, внедрение новых технологий, их активное использование, включая тот же искусственный интеллект, это то, что будет позволять преодолевать проблемы дефицита кадров.
А. Иванов:
- Зачитаю еще вопросы из нашего чата. Спрашивают, можем ли мы взять какие-то лайфхаки у Ирана? Видимо, наш слушатель имеет в виду то, что Иран сидит под санкциями подольше нашего, ну, не сказать, что великолепно себя чувствует, но очень многое наработал. У нас как с Ираном сейчас?
М. Орешкин:
- Ну, у нас с Ираном контакты проходят по целому ряду уровней, в том числе в экономике. Вы знаете, что мы продвинулись хорошо в формировании платежной системы между Россией и Ираном для совершения внешнеэкономических сделок. Поэтому здесь работа ведется активно. И действительно, коллеги, которые этот вопрос задают, правильно подметили, что… Ну, практически у любой страны можно чему-то поучиться. Важно найти чему и поучиться правильному.
А. Иванов:
- Многие сейчас учатся у нас, я думаю, смотря на то, как развивается…
М. Орешкин:
- Кто-то у нас учится. Как говорится, умный всегда учится на примере других. В этом плане пример Ирана для нас по многим направлениям является интересным.
А. Иванов:
- Еще один вопрос, я бы даже сказал, вопль такой. Подшипники почти не производят, всё маркировано: Китай. И еще несколько вопросов по поводу того, что, дескать, у нас российское производство – это во многом китайские технологии.
М. Орешкин:
- Проблематика создания собственных технологических платформ – это, я думаю, одна из ключевых тем для России в этом десятилетии – собственные технологические платформы, их развитие, развитие собственных технологических компетенций. И всё это вместе формирует условия так называемого технологического суверенитета. Это одна из ключевых задач, и, очевидно, здесь будут приложены максимальные усилия, чтобы прогресс был максимальный.
А. Иванов:
- Попытаюсь перефразировать. То есть не всё сразу. Нельзя ожидать, что волшебная палочка – и у нас сразу появились и автомобильные заводы, свои собственные полностью, независимые ни от Китая, ни от Германии.
М. Орешкин:
- Здесь важно в первую очередь работать по наиболее перспективным рынкам. Я думаю, вы знаете, в прошлом году был правительством утвержден по предложению президента национальный проект по беспилотным летательным аппаратам. Это создание абсолютно новой отрасли. И сейчас этот механизм начинает работать, он объединяет в себе и производство, и регуляторику, и подготовку кадров, и формирование долгосрочного спроса. То есть государство помогает сформировать условия, для того чтобы этот рынок, который только зарождается в мире, чтобы здесь Россия была в лидерах. Как нам удалось, например, в финтехе оказаться одними из лучших в мире или еще по целому ряду направлений, в атомной энергетике, например, и т.д. Мы же показываем, что можем быть лучшими в мире. Поэтому здесь важно выбрать такие приоритетные направления и на них сконцентрировать усилия. Потому что всё делать самим невозможно. Ни одна страна в мире не делает все сама, таких стран в мире не существует, для этого есть международная кооперация. Но по определенным приоритетным направлениям, особенно тем, которые перспективны с точки зрения глобального развития, Россия должна себе ставить задачу быть в лидерах и прикладывать все необходимые для этого усилия.
А. Иванов:
- Даже США не производят сами. Кстати, США больше в Китае закупали. Я не знаю, как насчет Китая, производит ли Китай всё сам.
М. Орешкин:
- Понятно, что нет. Потому что торговля Китая с разными странами, она очень большая. Это означает, что Китай импортирует товары и услуги в гигантском объеме.
А. Иванов:
- Еще один вопрос. «А кто будет учить эту молодежь, может быть, переучивать людей? – пишет наш слушатель. – У нас нет педагогов профессионального образования, потому что многие из них сами учились на советских станках и до сих пор умеют работать только на них».
М. Орешкин:
- Для этого реализуется очень важный проект, называется «Профессионалитет», который предполагает тесную смычку производственного бизнеса и организаций среднего профессионального образования. Я во многих таких организациях СПО уже побывал в стране. Бизнес приходит, приносит современные технологии, здесь же и практика сразу на этих предприятиях. И на самом деле тот бизнес, который озаботился этим раньше, у которого есть уже подшефные колледжи, куда они поставили свои технологии, где преподают их специалисты, приходят с производства и рассказывают, они проблем больших с дефицитом кадров не испытывают. Более того, сейчас уже предприятия даже идут глубже, они уже идут в старшие классы школы, чтобы начинать работать над профориентацией ребят там, и туда уже приносят свои знания, оборудование и т.д.
А. Иванов:
- Спасибо большое, Максим Станиславович.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые крутые интервью
