Киев - России, Львов - Польше
И. Панкин:
- В студии Радио «Комсомольская правда» Иван Панкин. Всем рекомендую Telegram-канал Александра Казакова, известного политолога, бывшего советника главы ДНР Захарченко. Александр Юрьевич, рад вас приветствовать.
А. Казаков:
- Здравствуйте.
И. Панкин:
- Александр Юрьевич, давайте с неожиданного начнем. Тут поговаривают, что к нам из Финляндии прилетают беспилотники. На границе заметил один человек и снял на камеру, как вокруг Питера ставят С-300. И те люди, которые сейчас выкладывают эти видео в свои Telegram-каналы, не понимают, что подсвечивать такие моменты, конечно же, не нужно. Итак, новость все-таки мы имеем, С-300 ставят вокруг Питера. Прилетают беспилотники. Возникает вопрос – откуда они прилетают? С территории Финляндии, что очевидно. Это первое, что приходит на ум. Что же делать, кроме того, что ставить С-300?
А. Казаков:
- Во-первых, официального заявления Министерства обороны о том, что беспилотники летят из Финляндии, нет, скажем так, это версия. В предыдущий раз были другие версии. Когда беспилотник долетал до псковского аэродрома, были версии, что из Эстонии, были версии, что вообще с корабля с Финского залива, что тоже вполне возможно. На мой взгляд, самая убедительная версия, что эти беспилотники летят с земли, только с территории Российской Федерации, и занимаются этим диверсанты. Такой беспилотник достаточно несложно уложить в небольшой грузовичок, съехать на проселочную дорогу с трассы и запустить его. Мне не нравится история насчет Финляндии. Еще раз говорю, поскольку версий много, можно выбирать на свой вкус. Мне история с Финляндией не нравится. Если бы это было так, это вынудило бы нас предпринять определенные действия не в отношении защиты Петербурга и окрестностей, а в отношении Финляндии.
И. Панкин:
- А она у нас в НАТО с некоторых пор.
А. Казаков:
- Совершенно верно. Так же как и Эстония, кстати. Именно поэтому я даю этим версиям насчет Финляндии и Эстонии по одному проценту. Поскольку ситуация до сих пор не изменилась, НАТО не хочет воевать с нами, мы не хотим воевать с НАТО на текущий момент времени. Все может измениться, конечно.
И. Панкин:
- А как вы относитесь ко всем этим разговорам, которые активно муссируются сейчас, по поводу того, что мы собираемся ударить по НАТО? Более того, в некоторых странах (Великобритании, Германии, Норвегии) уже говорят о том, что нужно готовиться к войне с Россией, НАТО против России, делают прогнозы. Министр обороны Германии Писториус говорит, что «через несколько лет мы начнем с ними воевать» (в смысле, с Россией).
А. Казаков:
- Три-пять лет, говорил Писториус. Но он не говорил, что они начнут воевать с нами. На самом деле они боятся, что мы начнем воевать с ними. И все их заявления продиктованы этим самым страхом. Поскольку даже в Европе еще остались адекватные люди, которые умеют считать, и они прекрасно понимают, что российской армии в том ее состоянии, в каком она пребывает сейчас, никакое НАТО противостоять не сможет, это даже для них очевидный факт. Мы можем, конечно, сколько угодно посыпать голову пеплом и говорить, какие мы все неудачные, но факт остается фактом. Все сценарии, которые они там предлагают, это совершеннейшая публицистика и плохая литература. Поскольку единственный возможный сценарий в случае нашего столкновения с НАТО – это практически довоенный переход конфликта на следующий уровень, то есть на ракетно-ядерный уровень. Потому что на земле делать вообще нечего. Ну, британская армия, которая умещается на стадионе Уэмбли, это, конечно, круто. Да и остальные в таком же состоянии, 30 тысяч бундесвера. Поэтому единственное, что они могут, это устраивать учения, как сейчас будут.
И. Панкин:
- Самые масштабные. Причем там есть некий любопытный момент. Он заключается в том, что они никогда официально не говорили, что эти учения направлены, скажем так, на подготовку к потенциальному конфликту с Россией, говорили, что на подготовку к войне с неким противником. А сейчас эти самые большие учения, они как раз будут направлены на войну в перспективе с Россией.
А. Казаков:
- Ну, до 1991 года на этом месте был Советский Союз. Тогда они этого не стеснялись. В 90-е и нулевые все делали вид, что войн вообще больше никогда не будет, потому что демократии друг с другом, типа, не воюют.
И. Панкин:
- А что надо сделать, чтобы снова застеснялись хотя бы, один из шагов?
А. Казаков:
- Знаете, я поддерживаю идею Сергея Караганова…
И. Панкин:
- Ядеркой?
А. Казаков:
- Ну, давайте не сразу.
И. Панкин:
- А как можно ядеркой не сразу?
А. Казаков:
- В том-то и дело, в его предложении все обратили внимание на маленький ядерный удар по какому-нибудь польскому городу. Но на самом деле это в конце статьи. А основная его идея заключается в том, что есть общеизвестная (и нам известная, и на Западе) лестница эскалации, по которой мы довольно медленно взбираемся, ступенька за ступенькой. Он предложил перепрыгнуть через пару ступенек, причем несколько раз. Там еще много ступенек. Мы даже не использовали (это, правда, близко к верхней площадке) испытания ядерного оружия. Он предложил ускорить движение по этой лестнице, потому что профессиональные люди на той стороне это сразу заметят и в принципе адекватно оценят. Там до ядерного удара еще идти и идти по этой лестнице. Вот в чем его основная идея.
И. Панкин:
- Что-то это не останавливает конфликт на Ближнем Востоке, хотя все уже говорят, что у Ирана есть ядерное оружие. Смотрите, как он вдруг грудь колесом…
А. Казаков:
- У Пакистана есть.
И. Панкин:
- У Индии, говорят (это, правда, в стороне), что и у Израиля есть, у КНДР есть. Но конфликтов становится только больше, наличие ядерного оружия никого не успокаивает. Тут два варианта. Либо уже кто-то ударит, либо ядерное оружие появится, простите, у всех, для полного паритета.
А. Казаков:
- Не думаю, что у всех. Для того чтобы появилось ядерное оружие, нужен определенный уровень технологического развития. Но то, что оно может распространиться, и то, что режим нераспространения тоже чихает и тормозит, это тоже правда. Вы говорите: в стороне. Но Пакистан с Ираном обменялись ракетными ударами, правда, не по столицам, а по одной и той же провинции по разные стороны границы, по Белуджистану. Пакистан – официально ядерная держава. Правда, специалисты говорят, что все ядерные установки Пакистана и Индии направлены друг на друга, и их даже нельзя развернуть в обратную сторону.
Разумеется, такого рода конфликты, они продолжают распаковываться. Я с самого начала говорил, что специальная военная операция наша запустит процесс разморозки замороженных конфликтов. Вот, собственно, это и продолжается, еще и до Кореи дойдет. Тем не менее, все-таки хватает ума. Заметьте, Израиль даже не угрожает ядерным оружием Ирану. То есть угрожает всем, чем можно, но про ядерное оружие не говорит, собственно, так же, как и Пакистан, и все остальные.
И здесь ответственность лежит, прежде всего, на тех, у кого самый мощный и современный ядерный потенциал. Потому что мы не знаем, какие ракеты, какие носители, в частности, у Израиля. Зато все знают, какие у нас. Ответственность лежит, прежде всего, на нас и на Соединенных Штатах. Кстати, если вы заметили, несмотря на то, что в США по-прежнему разговаривают о нанесении России стратегического поражения, теперь это звучит по-другому – что если Украина проиграет, это будет стратегическое поражение Соединенных Штатов (они это уже говорят вслух). Но при этом они же предлагают нам возобновить переговоры о стратегической безопасности. То есть они демонстрируют готовность вернуться в процесс ядерного сдерживания. И вряд ли это лукавство с их стороны. Потому что, еще раз говорю, в Соединенных Штатах точно остались грамотные генералы. Не то чтобы они на главных постах, но они там есть. И они прекрасно знают о том, как изменился баланс с 18-го года. Да, у нас в доктрине написано: ответно-встречный удар, но мы все равно долетим до них раньше, чем они увидят по телевизору результат своего удара, и они это знают. В этом смысле баланс в мире изменился, и поэтому Караганов так легко предлагает пробежаться по лестнице эскалации, понимая, что наши носители несопоставимы с американскими, там, кстати, и сами ядерные боезапасы надо проверять.
И. Панкин:
- Александр Юрьевич, раз уж мы с вами затеяли разговор про обмен ядерными ударами, я уточню, что как вот как раз свежая новость. Ученые в 2024 году не стали переводить стрелки на часах Судного дня, которые означают близость ядерной войны. То есть стрелки эти по-прежнему находятся в 90 секундах до полуночи, 1,5 минуты. А так периодически они снимают видосики, эти самые ученые из журнала «Бюллетень ученых-атомщиков». Аж 1947 года они это делают, импровизированные часы ставят и постоянно на камеры двигают эту стрелочку, она двигается и двигается к полуночи. Когда, наконец, стрелка полночь покажет – всё, Герман придет, ядерная война тоже. Но ведь это же всё такие несерьезные разговоры? Или все-таки серьезные? И в довесок вопрос. Вы не переживаете, вдруг мы применим ядерное оружие против какого-нибудь польского города или еще куда-нибудь , весь мир сплотится против нас? Ведь есть и такая версия.
А. Казаков:
- Версия такая есть, но я с этой версией не согласен.
И. Панкин:
- Перед началом спецоперации все тоже так говорили, я напомню.
А. Казаков:
- Что говорили?
И. Панкин:
- Говорили, что НАТО не впишется, никто не будет поставлять оружие, Украина никому не нужна, денег им никто не даст и т.д.
А. Казаков:
- Я, честно говоря, я такую версию и тогда не поддерживал, но НАТО не вписалось…
И. Панкин:
- По сути-то вписалось. Они официально не могут войти по одной простой причине…
А. Казаков:
- Нет, Иван, это не НАТО, это страны – члены НАТО в этом участвуют, и инструкторы тоже, они французские, а не натовские, и американские, а не натовские. НАТО как альянс дистанцировалось от этого конфликта. То, что Столтенберг периодически что-то болтает на трибунах, это не значит, что НАТО вписалось в этот конфликт.
И. Панкин:
- Подождите. Он же движущая сила по сбору помощи для Украины.
А. Казаков:
- Нет, движущая сила – это были Соединенные Штаты Америки. Я с другой частью этой версии тоже не согласен. Смотрите, началась специальная военная операция, мир начал делиться на две с половиной части. Маленькая половинка, которая делает вид, что они – молчаливое привидение, а так мир разделился, и мировое большинство скорее на нашей стороне, по крайней мере, по части того, что они не вводят против нас санкций. Мир разделился на западные и незападные громадные такие сетевые альянсы, и незападный сетевой альянс скорее поддерживает нас. Да, не то, чтобы голосованием на Генассамблее ООН, но по факту-то это так. Я даже не буду напоминать визиты нашего Верховного в Объединенные Арабские Эмираты и Саудовскую Аравию в конце прошлого года. Я напомню его визит в Китай, например.
Так что в этом противостоянии мировое большинство стоит скорее за нашей спиной. Необязательно, что они нам подают сзади боеприпасы, но стоят они за нашей спиной, а не за спиной киевского режима. Там как была рамштайновская коалиция, так она и осталась. Это чуть-чуть больше, чем члены Североатлантического альянса, но, тем не менее, это 52 страны. Так что и здесь тоже не складывается.
Иван, я не призываю применить ядерное оружие по какому-нибудь польскому городу. Кстати, и Караганов тоже не призывает это делать. Он говорит о том, что мы должны быстрее и очевидным образом для нашего противника пройти лестницу эскалации и остановиться на предпоследней ступеньке. Совершенно необязательно перешагивать эту последнюю ступеньку.
И. Панкин:
- То есть ядерные учения почаще проводить, демонстрировать?
А. Казаков:
- Что значит почаще? Мы вообще их не проводим. Пока еще действует режим запрета на ядерные испытания во всех средах. Это, по-моему, последнее, что осталось. Мы можем выйти из этого режима и испытать ядерное оружие там, где захотим. Заодно и проверим, между прочим, состояние нашего ядерного арсенала. Но это предпоследняя ступенька. Есть много других. Смотрите, перемещение тактического ядерного оружия в Белоруссию. Надо сказать, что это встряхнуло нормально мир, хотя никто не собирается (пока, во всяком случае) применять это тактическое оружие, которое находится в Белоруссии. Всем было сказано, что это в оборонительных целях, но это неплохо мир встряхнуло. В этом году мы, например, межконтинентальные баллистические ракеты предполагаем испытывать, по-моему, 7-8 раз, хотя обычно мы 1-2 раза в год это делали. И все прекрасно понимают, почему. И все знают, что такое наши новые межконтинентальные баллистические ракеты, все знают, что такое «Сормат», например.
На той стороне, если мы не берем киевский режим, эти вообще, по-моему, как в тумане живут, но им есть, кому сказать, или по голове стукнуть в случае необходимость. Но те, кто стоит за ними, наш стратегический противник, они всё видят. И таких демонстраций много вариантов. Советский опыт используем, в конце концов.
Я предлагаю от ядерного оружия сделать шаг назад и вернуться к этим самым учениям, чтобы правильно их воспринимать. Они опасны сами по себе. Потому что при таком количестве участников, живой силы и техники, к сожалению, очень вероятны сбои. Почему такие учения опасны сами по себе? Потому что кто-нибудь по пьяни не на ту кнопку нажмет. В любом случае, это в близости наших границ. Но мы должны понимать одну вещь. Эти учения не демонстрируют агрессивных намерений Североатлантического альянса в отношении нас. Еще раз говорю, они нас боятся, это от страха у них истерики. И они показывают, что такое «великий восточный вал», оборонительный от нас. Я бы, например, предложил очень внимательно последить за этим «великим восточным валом» прибалтийцам, потому что они находятся за этим валом с нашей стороны. То их НАТО вообще не собирается защищать. «Великий восточный вал» начинается на севере на границе Польши и Калининградской области, а совсем не в Эстонии. Они действительно собираются восточную границу укреплять максимально, потому что прекрасно понимают, что рано или поздно мы до нее дойдем, до этой границы.
Вы говорили по поводу образа победы, что нам его не предлагают, и это плохо, а я считаю, что хорошо. Они-то тоже не знают. Периодически появляются статьи, где остановятся русские. Поэтому они укрепляют свой восточный фланг. Получается у них не очень, прямо скажем.
И. Панкин:
- А почему вы считаете, что это хорошо? У нас действительно нет конкретного понимания, чем закончится специальная военная операция, и где. Все говорят разное. И в 158-й раз мы возвращаемся к этому вопросу. Я чисто про идеологический момент тут говорю. Спросите одного депутата, он скажет одно, второй скажет второе. Но главное, у них будут два загадочных слова на уме, как сказал президент, денацификация и демилитаризация, задачи будут выполнены, сроков никто не ставил. Заученная такая у них присказка.
А. Казаков:
- Ну да, приучили. А почему вы у депутатов-то спрашиваете?
И. Панкин:
- А у кого?
А. Казаков:
- У военных спрашивать бесполезно, они не скажут.
И. Панкин:
- И у депутатов бесполезно, получается. Я у вас спрашиваю.
А. Казаков:
- Да, только по разным причинам. У военных этот план лежит на столе, но…
И. Панкин:
- А вы уверены, что есть конкретный план?
А. Казаков:
- Даже не один. Но эти планы являются государственной военной тайной.
И. Панкин:
- Это понятно.
А. Казаков:
- Эти планы утверждались в конце прошлого года на коллегии Министерства обороны, на закрытой части. Регулярная армия воюет по плану, это же не партизанское объединение. Планы все были утверждены на 2024 год. Именно планы, он не один.
И. Панкин:
- Вы сами говорите, на 2024 год. План на год, получается.
А. Казаков:
- Да.
И. Панкин:
- Но не план, как, чем и где должна закончиться спецоперация.
А. Казаков:
- Иван, в этом вопросе есть второе дно. Наши противники или даже те, кто не является нашим противником, но где сейчас существует горячий конфликт, они периодически называют свои цели. Для примера. Киевский режим до недавнего времени говорил, что их цель – выйти на границы 1991 года. Соединенные Штаты говорили о том, что они хотят нанести стратегическое поражение России на поле боя при помощи украинцев, и победа. Израиль, например, говорил, что они собираются военным образом победить ХАМАС, и тоже как бы победа. У всех этих обозначенных целей, где явно просматривается образ победы, есть одна общая черта. Все эти цели неосуществимы вообще. Потому что регулярная армия не может победить сетевую структуру в Израиле. Ну, это просто невозможно, она сквозь пальцы утекает. Украине выйти на границы 1991 года, даже если вспомнить только про Крым и про то, что мы – ядерная держава, тоже невозможно. Нанести нам стратегическое поражение на поле боя Соединенные Штаты при помощи украинцев не могут, более того, и не могли. Есть общепринятое представление о справедливой войне. Так вот, одним из признаков справедливой войны является очевидная возможность достичь победы. Потому что если цель недостижимая, то война бесконечна, и жертвы бесконечны. Поэтому мы не говорим ни про Харьков, ни про Одессу, ни про Киев, ни про Львов. У нас конкретные цели, но не географические.
И. Панкин:
- Принято. Александр Казаков, политолог, бывший советник главы ДНР Захарченко.
А к нам присоединяется Алексей Селиванов, представитель добровольческого штурмового корпуса, помощник командира казачьего отряда «Енисей». Алексей, здравствуйте.
А. Селиванов:
- Здравствуйте.
И. Панкин:
- Давайте вместе с вами порассуждаем. Вот вы писали у себя в Telegram-канале – как вернуть Украину. И тут у вас огромное количество рассуждений, в том числе, начинаете вы с того, где гарантия, что она не отколется вновь, когда мы ее вернем? Действительно, законный, логичный вопрос.
А. Селиванов:
- Все границы проходят у людей в головах. И многие люди Российской Федерации очень долгое время думали, что есть некая страна Украина, в которой живут украинцы, у которых есть свой язык. Когда-то давно мне симпатизировала одна девушка из Российской Федерации и она писала – я так хочу выучить твой язык – она имела в виду украинский. Меня, русского киевлянина, это тогда удивило, я объяснил, что мой язык русский на самом деле. И вот это понимание у людей, потому что они другого формата не видели, кроме границы Украины так называемой 1991 года, потому что для того, чтобы понимать, откуда взялось это украинство, а оно уже украинский национализм, нужно знать историю, хотя бы чуть-чуть, дальше. Мы знаем, что до 1917 года во времена Российской Империи официально считалось, что русский народ состоял из трех ветвей – великороссов, малороссов и белорусов. Потом в результате национальной политики большевиков и Ленина украинцы стали считаться братским народом, но отдельным. И получили свое государство в виде Украинской советской социалистической республики. Да, это было, возможно, квази-государство, оно подчинялось той же коммунистической партии, что и все остальные советские республики, тем не менее, оно имело свои очерченные границы, оно имело свое руководство, свою элиту, своих дипломатов, своих писателей так называемых и, соответственно, колоссальные государственные средства тратились на издание и на разработку вообще идеологии, языка и т.д. То есть, печатались большими тиражами те же самые словари украинского языка. Украинский язык – украинская мова – нам часто наш родной славянский язык дает ответ на все вопросы. Потому что - что такое язык по-славянски? Язык имеет значение «народ». Главное нашествие Наполеона – нашествие было десяти языков. По-славянски язык означает «народ». А мова совершенно эквивалентно произошло от слова «молвить». По сути, украинская мова – это не язык, «народ», это молвить, то есть, говор, диалект. И так она в принципе считалась и так, насколько я знаю, Оксфорд считал до 90-х годов, пока из политкорректных соображений не поменяли официально это мнение. Пантелеймон Кулиш, создатель первой украинской азбуки, а заметим, что первая украинская азбука была создана в 19 веке, он через некоторое время, видя, что эту азбуку используют сторонники сепаратизма от России украинского, он отказался официально от этой азбуки и сказал, что мы должны объединять наш русский народ, а не делить его на украинцев, великороссов и т.д. Того же мнения был и Гоголь. Гоголь это пишет в своих письмах. Когда ему рассказали про Тараса Шевченко, Гоголь говорит, что слишком дегтя много в его стихотворениях, а нам нужно создавать единый русский язык, общий для всех, как французский – общий для всех французов, хотя там тоже есть национальный диалект. Кратко говоря, украинские диалекты, крестьянские диалекты ряда регионов юго-западной Руси были искусственно раздуты в отдельный язык.
И. Панкин:
- То есть, их нужно сдуть, я правильно понимаю?
А. Селиванов:
- Вы совершенно правильно понимаете. Потому что у нас есть пример Луганской и Донецкой народных республик. Огромная масса моих знакомых и близких училась в таких же школах и им точно так же преподавали всю эту украинистику. Это не только язык, это украинская история, на которой сегодня строится украинская государственность. И вот когда мы отбились в 2014-2015 году от украинской агрессии на Луганскую народную республику, то из политкорректности украинский язык был объявлен государственным наравне с русским. Но в официальных документах использовался русский и украинский сдулся сам. Его специально сдувать не надо, его раздувать не надо – вот в чем дело. Он сдулся сам и его через несколько лет за ненадобностью вывели из государственного статуса из официального обучения в школе. То есть, сегодня на смеси, на таком народном говоре, на суржике, говорят жители некоторых сельских районов Луганской народной республики, но в обиходе он совершенно не используется и, самое главное, он не востребован.
И. Панкин:
- Так а как нам это поможет? Как мы собираемся удержать, вернуть, не потерять Украину и т.д.?
А. Селиванов:
- Мы пришли в Запорожскую область, мы пришли в Херсонскую область и мы начинаем выстраивать там систему образования, систему идеологии и здесь важен тот месседж, который мы говорим местному населению.
И. Панкин:
- Кстати, с Херсонщины-то мы украинскую мову не вытравливаем, я напоминаю.
А. Селиванов:
- Пока нет.
И. Панкин:
- Предпосылок к этому нет.
А. Селиванов:
- Так вот, важен месседж, который мы несем местному населению. Если мы говорим, что вы украинцы и у нас многонациональное государство и мы сейчас будем за государственный счет давать вам ваши учебники и лелеять вашу отдельность, то мы тем самым будем наступать на те же грабли и в очередной раз выращивать украинский национализм, как это было при Советском Союзе. Вы помните фильм «В бой идут одни старики» - культовый, канонический, любимый всеми фильм. Так вот, там главный герой, положительный, герой Быкова, говорит – вы не поняли, мы над моей Украиной летим. Ему говорят – а чем она отличается? А он говорит – тут небо голубее и трава зеленее. То есть, люди по сути являющиеся сепаратистами, могли в советское время очень удобно держать фигу в кармане, как это и делали, потому что и Фарион нацистка была, член компартии, и Тягнибок был членом ВЛКСМ. Они могли иметь фигу в кармане и, кстати, по инструкции УПА, запрещенной в России, они должны были как раз после разгрома бандеровского подполья, идти в партийные органы, учиться там, достигать власти и становиться властью на Украине. То есть, под соусом украинцев. Для того, чтобы поставить мозги на место, как нынешним украинцам, так и нынешним россиянам, необходимо установить такой исторический канон, который у нас когда-то был. Что это у нас все русская земля, потому что историческая правда нам об этом говорит. «Повесть временных лет» Нестора-летописца начинается со слов «Отсюда и пошла земля русская». Киевская Русь. Украинцы постоянно говорят, что Киевская Русь – это украинское государство. Но, чуваки, вы мне назовите аноним от слова «украинец» упоминания раньше 19 века. Этого нет. То есть, так называемый украинский философ Григорий Сковорода нигде не называет себя украинцем, а везде называет себя русским. И вот на этом нужно делать упор. Наши историки, наши политики, наши журналисты не должны говорить, что это ваше украинское. Это все наше общерусское. Где-то какие-то диалектные отличия, но это нормально. Потому что в Вологде и в Краснодаре тоже есть это региональное отличие.
И. Панкин:
- Алексей, но ведь язык – это только часть нелояльного поведения. Многие нелояльные ждуны условные они говорят на русском, кстати говоря. Мне рассказывали некоторые военкоры и военные волонтеры, что многие, кто предпочитает говорить на украинском языке, нормально себе относятся к России. Видите, тут с каждой отдельной ситуацией нужно отдельно разбираться. Вопрос следующий – что делать с этим большим пространством? Украина ведь огромная. И с огромным количеством нелояльного населения опять-таки что делать? Если мы только языки будем отрубать, то это делу вряд ли поможет, согласитесь. Тут какие-то комплексные меры нужны.
А. Селиванов:
- Да, сначала про тех людей, которые говорят по-русски и воюют с нами. Эти люди стали украинской политической нацией. Огромное количество людей с русскими фамилиями, причем, с отчетливо русскими… например, Алферов, которые не имеют корней в Малороссии, они сегодня являются украинскими националистами и страшно презирают нас и отказывают нам в праве на национальность, на русскость, на россиянство, на все, что угодно. Можно посмотреть их передачи. Так вот, это происходит от того, что украинцы – это политическая нация, это не этнос. То есть, украинцем может стать кто угодно. Еврей Зеленский, великороссы, которые являются бОльшей частью руководства того же нацистского «Азова» запрещенного. И когда я жил в Киеве, я встречал людей, задуренных этой пропагандой, которые говорили – да, я говорю по-русски, но я хочу, чтобы был украинский. Против нас воюют русскоязычные люди, которые воюют за то, чтобы были здесь и не знали русского языка. И вот тут есть связь между признанием украинской мовы отдельным языком и наличием украинской нации. Потому что украинизаторы ведущие все говорят о том, что «мова це душа народу, народ без мовы не народ». Они забывают о наличии бельгийцев, швейцарцев, канадцев, австрийцев, у которых своего языка нет, но они четко увязывают наличие языка, потому что это то, что хоть как-то доказывает отдельность украинцев, делает из субэтноса русского народа отдельный народ, который и предъявляет права на территорию.
И. Панкин:
- Алексей, давайте уже от языка в сторону отойдем и я просто вам уточню, что на территории огромной России не во всех далеко регионах говорят только на русском языке. Вы знаете об этом, да. Поэтому я не вижу в этом проблемы никакой, кстати говоря. Не с языком надо разбираться, понимаете. Или в последнюю очередь подумать об этом. Знаете, на что нужно сделать упор? Когда все вдруг заговорят на русском и будут думать о прекрасной России, на экономику ставку надо делать, а не рассуждать о том, как бы избавиться от языка…
А. Селиванов:
- Нужно и то делать, и об этом не забывать. Что касается России, действительно, здесь есть такая вот ловушка, в которую можно попасть. В России есть множество народов, которые имеют свои этнические признаки, свои языки, но на Украине это не работает. Потому что здесь русская идентичность и украинская идентичность – они взаимоисключающие, взаимовытесняющие. Возвращаясь же к вопросу о мове, к вашему вопросу – а что делать с Украиной? – я вам и расскажу. Несмотря на невероятный героизм гостомельского десанта и многих наших бойцов, которые, к сожалению, погибли во время наступления 2022 года, возможно, то, что тогда не удалось войти в Киев и в Харьков, было глубоко промыслительно. Независимо от желания или нежелания кого бы то ни было, священная военная операция является священной именно потому, что все происходит так, как надо. Смотрите, что сегодня происходит на Украине. Количество населения резко упало. Сегодня украинские боевики жалуются на то, что их никто не меняет в армии, потому что те, кто хотел пойти добровольцем воевать с русскими, они уже пошли туда в начале СВО. И сегодня мужики, вот те самые, многие из которых говорят на простонародных диалектах, не хотят идти в ВСУ, прячутся или уезжают за границу. Я не думаю, что какой-то специальный план, который происходит, это план людей, это какой-то более план высшего уровня, потому что сегодня мы видим, что те, кто не хочет быть с нами и готов ради этого сражаться, погибают на фронте. Те, кто не хочет быть с нами, но сражаться не готов, уезжают в другие страны, на запад, в Канаду. А те, кто остается, они многие из них хотят быть с нами, а многие из них это простые обычные труженики, которые сегодня говорят, что пусть уж лучше русские. Они не все считают сейчас нас освободителями и нашими, хотя и таких людей достаточно, но есть люди, которые говорят – хватит, нам это все надоело, нам надоели наши военкомы, нам надоел Зеленский, пусть уж будут лучше русские, при них есть порядок. И при них есть экономика, о которой вы говорите, потому что экономическая деятельность в России упорядоченная и порядка здесь и возможностей для человека нормально вести свою жизнь, в том числе, бизнес, как минимум, на порядок больше, чем на Украине.
И. Панкин:
- Честно говоря, все эти разговоры – только поймите меня правильно – они в пользу бедных. По одной простой причине. Мы всеми этими разговорами, а мы вынуждены, конечно, время от времени поднимать этот вопрос, как вернуть Украину, что делать с Украиной, хотя еще не победили и шкуру неубитого медведя делим заранее… это одна из тем, которая волнует действительно народ. А вот как победить, мы почему-то рассуждаем очень редко. И, кстати, какой будет победа, тоже не говорим. У вас есть какие-то представления о том, какой будет победа в конечном счете? Ведь одна из популярных точек зрения, что, скажем, той победы, о которой мы мечтаем, у нас не будет. То есть, вся территория Украины России принадлежать не будет, к сожалению. Это одна из самых популярных точек зрения, если покопаться в интернетах и почитать разные Telegram-дома.
А. Селиванов:
- С 2014 года, когда я предпочел ополчение Донбасса украинскому проекту, я как раз занимаюсь практическим воплощением победы. Один мой соратник, воспитанник, мне сказал в 2015 году, после Дебальцево, - ну что, мы проиграли? То есть, Киев мы не взяли. Я ему сказал – нет, мы не проиграли, мы зацепились за территорию и постепенно ведем ее отвоевание. Мы потратили на это 10 лет, но динамика в нашу сторону. Да, я понимаю, что мы можем не войти через месяц триумфальным маршем в Киев, но сегодня у нас есть Донецкая и Луганская народные республики, у нас есть значительная часть Запорожской и Херсонской областей…
И. Панкин:
- Алексей, извините, важно проговаривать, справедливости ради, что ни одна из присоединенных территорий до конца не освобождена.
А. Селиванов:
- Из Луганской народной республики не освобождена одна деревня, которая находится в низине и называется Белогоровка. Но вопрос даже не в этом. Вопрос в том, что все-таки значительную часть своей территории Украина, являющаяся правопреемником УССР, потеряла. И лично я понимаю, что мне посыпать голову пеплом и расстраиваться, если мы через месяц не войдем в Киев, не стоит. Я буду сражаться до тех пор, пока могу, пока вижу в этом перспективу. И если мы, допустим, как минимум, займем все выходы Украины к Черному морю – ту же Одессу, Николаев – это будет промежуточная победа, которая будет очень серьезная и значительная. Следующая промежуточная значительная победа может быть по Днепру. Русское государство при Алексее Михайловиче воевало за юго-западную Русь, за Малороссию, много лет. Тем не менее, она была воссоединена. Поэтому сегодня мы, к сожалению, в результате 20 века мы сжались опять до границ 18 века, но мы теперь должны вновь собирать земли русские, что мы и делаем. Я вообще счастлив, что я имею к этому отношению и этим занимаюсь.
И. Панкин:
- Так вот, кстати говоря, вы тоже не отвечаете на этот вопрос. Про перспективу. Перспектива где заканчивается наша, на каком участке, скажите, пожалуйста. На границе с Польшей?
А. Селиванов:
- Для меня главным врагом являются не люди, а главным врагом является идеология. Идеология украинства, которая направлена на деконструкцию русскости. И вот для меня победой будет являться деконструкция этой идеологии украинства, победа над ней. Победа и военная, и победа моральная, и победа научная. Поэтому, когда мы вернем Киев, я буду очень радоваться и считать это победой. Что касается западных территорий, предъявят ли на них права поляки, румыны и т.д., это уже тот вопрос, который мы будем решать по мере поступления и нахождения нас на вменяемом расстоянии на этой территории. Сейчас нужно добиться денацификации и демилитаризации. Демилитаризация – это разгром всего или подавляющего большинства украинской военной силы, этих ракет, танков, оружия – уничтожение их. И второе – это денацификация. А денацификация – это и есть идейная победа над украинской идеологией. Освобождение Богдановки разрушенной – это уже победа. Заход в Авдеевку – это победа. Освобождение Краматорска - будет еще одна победа. Побед у нас будет много. И каждой из этих побед стоит радоваться, как шагу на пути к возвращению нашей родины к ее естественным границам.
И. Панкин:
- Смотрите, тут азиатские СМИ пишут о том, что столица Украины после поражения ВСУ может быть перенесена из Киева во Львов. Такое мнение выразил, в том числе, один из сотрудников, правда, уже бывших, Пентагона, зовут его Стивен Брайан, и как раз интервью с ним опубликовано в «Азия таймс» и сейчас оно расходится по многим мировым изданиям. Предположим, Киев – русский город, все, мы его заняли. Получается, столица украинская перенесена во Львов, мы занимаем границы центральной Украины, но ведь получается, что проблема с милитаризацией решена не будет. Та часть, которая останется, будет продолжать накачиваться вооружением.
А. Селиванов:
- Если останется часть Украины со столицей во Львове, соответственно, освоить бОльшее количество вооружения они не смогут. Их будет физически, арифметически меньше, соответственно, они будут представлять меньшую угрозу.
И. Панкин:
- Но если туда зайдет Польша, мы уже ничего с этим сделать не сможем.
А. Селиванов:
- Придется мириться с поляками. Но у поляков есть огромный опыт борьбы с украинским сепаратизмом. Потому что, если мы вспомни м того же Бандеру, то самым громким убийством и терактом Бандеры было убийство польского министра образования, который занимался как раз полонизацией Галичины. И здесь вот, возможно, переход западной Украины под власть, под контроль Польши, а поляки не любят и презирают на самом деле украинцев – они дружат только против России. На самом деле, если русских они считают сильными противниками, то украинцев они считают своими холопами. Я был в Варшаве несколько раз в Польском военном музее, там несколько залов подряд оканчиваются картинами, как русские казаки гонят очередных польских повстанцев в Сибирь. То есть, они нас уважают. И, когда я общался с поляками, они просили меня говорить с ними по-русски. А когда люди, которые со мной ездили, пытались по сходству звучания языка говорить по украински, то я сталкивался с неким таким отношением пренебрежительным. Поэтому переход западных территорий под власть поляков может привести, наоборот, к ренессансу на этих землях именно русского самосознания, которое там было, потому что до первой мировой, вы можете даже Швейка почитать, который говорил о том, что австрийская власть вешала священников, в том числе, пророссийских, уничтожала русинов, которые сочувствовали России.
И. Панкин:
- Спасибо большое. Алексей Селиванов, представитель добровольческого штурмового корпуса, помощник командира казачьего отряда «Енисей» был с нами, мы благодарим его за участие.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые крутые интервью
