Сценарии ядерных войн, которые не сбудутся
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья, в студии Радио «Комсомольская правда» Иван Панкин. Это программы «Диалоги». Напротив меня Андрей Школьников, известный геостратег. Так же называется его Telegram-канал - «Геостратег». Рекомендую подписаться. Андрей Юрьевич, здравствуйте.
А. Школьников:
- День добрый.
И. Панкин:
- Хотел сказать, что Андрей Школьников тайно приехал в редакцию радио «Комсомольская правда». Как сейчас расходится информация по лучшим Telegram-домам, что Писториус, министр обороны Германии, тайно приехал в Одессу. И постоянно, когда кто-то приезжает в Одессу или в Киев, или еще в какой-нибудь из украинских городов, всегда журналисты зачем-то добавляют «тайно». Я понятия не имею, зачем. И на всякий случай, может быть, это как-то привлекает внимание, тоже говорю, что вот Андрей Юрьевич тайно приехал в редакцию радио «Комсомольская правда». Давайте рассмотрим несколько сценариев. Я вас сейчас удивлю, откровенно говоря. Представим себе, что Россия, с учетом всех этих разговоров вокруг ядерных ударов, нанесла ядерный удар по территории Украины. Для начала. Как будут дальше развиваться события?
А. Школьников:
- Вопрос «зачем?» мы не рассматриваем? Какой в этом глубокий сакральный смысл?
И. Панкин:
- Можем для начала его рассмотреть. Но мне просто хотелось бы сценарий, потому что огромная часть аудитории говорит о том, что пора, надо. У нас политики на официальных уровнях об этом заявляют. У нас один из замов в ВШЭ Суслов говорит, что нам надо демонстративно показать. Слава богу, пока только демонстративно. Но вы же знаете, что есть заявления о том, что надо и не демонстративно. Какой-нибудь зам. в комитете по обороне Гурулев, депутат Госдумы, говорит. По Работино, помните, было заявление: надо жахнуть, там огромная концентрация сил противника. А что же мы все никак не жахнем?
А. Школьников:
- Подводка хорошая, плюс по поводу тайных визитов. Как правило, тайно говорят, если в обычной жизни, когда это какое-нибудь или секретное, или злачное место. Поэтому, собственно говоря, Одесса воспринимается или так, или так. И я подозреваю, что все-таки это уже не секретное место, как и все, что там происходит, вся эта деятельность. Если мы говорим по поводу ударов ядерным оружием по той территории, военного смысла в этом нет никакого.
И. Панкин:
- Скажите это, пожалуйста, Андрею Гурулеву как-нибудь.
А. Школьников:
- Скажу, он на самом деле очень умный человек. Смысл какой может быть в ядерных ударах? Мир забыл, что это такое. После Хиросимы и Нагасаки прошло много времени. Были десятилетия, когда мир жил просто в панике, в страхе от того, что такие удары могут быть нанесены, что это возможно. И по этой причине многие вещи боялись переходить. Причем это относится даже не столько к нам, которые сознательно понимали последствия, сколько это было на уровне рефлексов у людей менее интеллектуальных, менее знающих. То же самое было и с Холокостом, это были два таких страха - ядерная война и Холокост в середине XX века, которые изменили человечество. Человечество начало пугаться, начало понимать, что не все, что попадается в руки, нужно обязательно использовать. И проблема в том, что время ушло давно, и не осталось людей, которые это не то чтобы помнили, а которые воспитывались в страхе перед этим.
И молодое поколение политиков, в первую очередь на Западе, потому что мы должны понимать что уровень деградации и элит, и правящего политического класса на Западе сейчас очень велик, и их лозунгом становится «слабоумие и отвага». Они живут в этой логике, они не понимают, что может быть другое. Они уже большие, они уже выросли, они уже уважаемые люди в обществе. И в принципе они готовы стряхнуть прах опыта советов предыдущего поколения, тут какие-то старики что-то там бубнят по поводу того, что это опасно. А давайте пойдем все равно. И дальше возникает то, что они не понимают ни последствий, ни ответных реакций и шаг за шагом к этому приближаются.
И. Панкин:
- И, собственно, карибский кризис удалось избежать, потому что решение принимали два человека-фронтовика – Кеннеди и Хрущев.
А. Школьников:
- Помнили что это такое. Все-таки пошире была ситуация, но можно утрировать и до этого. Сейчас проблема в том, что с той стороны нет людей ответственных, которые понимают. Представьте в заседании рыцарского штаба. И старый пожилой генерал говорит: друзья, вот мы идем в ловушку, мы не можем, и прочее, нужно делать что-то по-другому, кардинально менять линию поведения. А сидят молодые, которые хотят славы, которые искренне уверены, что от текущего момента до завтра, где они победят, впереди лихой конницы, по щелчку пальцев, и все будет хорошо. Они не думают о возможных последствиях, они уже делят шкуру неубитого медведя. И объясняет, а они его не слышат. И вот у нас происходит та же самая ситуация, на Западе они не ответственно на подходят к делу. Им нужно объяснить.
И. Панкин:
- А мы? Вот вы говорите про них. Они не понимают, не видят, безответственно подходят... А мы? Давайте и на нас тоже смотреть, это важно.
А. Школьников:
- На наше счастье, те, кто кричат, призывает наносить удары и прочее, они не то что не имеют отношения к лицам, принимающим решение и не принимают решения, они, как правило, относятся к людям вне этих процессов в принципе. Потому что то, что они говорят, если взять просто анамнез со всего сказанного, мы получаем замечательную картинку. То, что они говорят, и то, что делается, не связано никак. В нашей стране, слава богу, руководство принимает решения, не исходя из того, кто больше покричал, кто больше поговорил, а исходя из своей четкой и понятной долгосрочной стратегии. Не обращая внимания на вопли и крики. Нет реакции на толпу. Массовое мнение и прочее есть в любом обществе, есть некий процент экзальтированных крикунов. Плюс есть группа недовольных. Есть группа, которая всегда поддерживает любой курс. Людей, которые сознательно принимают решения, не так и много. А большая часть стоит на каких-то стереотипных позициях и в них живет. Есть громкая группа, ты ничего с ними не сделаешь. Ты можешь минимизировать их влияние, пытаться с ними обсуждать, но им бесполезно пытаться донести рационально. Они живут эмоциями, в логике крики, вопли, то же самое «слабоумие и отвага». А давайте сразу покажем, а давайте ударим. А последствия? А все будет хорошо.
Мы подошли к ситуации, когда, благо, у нас наверху сидят люди, которые понимают, как это делается, и аккуратно действует. Снизу есть шум, мы видим шум и на него ориентируемся. Начинаем смотреть, начинаем думать и понимаем, что с той стороны принимают решения как раз те, кто у нас шумят. Представьте себе наших крикливых, полубогемных товарищей, которые бы принимали решения. Вот это беда Запада. И вариант простой, или мы ждем, пока они сами дойдут до крайности, или нам нужно им показать, что последствия будут страшные.
И. Панкин:
- Им показать как?
А. Школьников:
- Это явно не удары по территории с населением, не по территории, которая живая.
И. Панкин:
- Которая потенциально наша, как мы говорим.
А. Школьников:
- Серьезно, конечно. Это называется скрытые и тайные территории России. Мы все-таки будем смотреть, что пока они являются территориями злачными, а потом они будут тайными территориями. Злачные - они их территории, тайные - они наши территории. Накладывание смыслов. И по-хорошему, нам нужно показать, что мы не остановимся в том плане, если они перейдут. Это не удары по объектам, но всерьез проработать вопрос и последствия, сесть, просчитать по поводу проведения испытаний, например, это уже может быть вопросом. Плюс у них еще проблема в том, что их концепция ядерных войн - ступенчатая концепция. Эскалация идет по ступенькам на одну, на одну, на одну, они эту линию нарисовали, как окна Овертона открываются, это аллюзия на эти окна Овертона, только открытие в ядерном вопросе. И они искренне считают, что они могут идти по ступенькам и смогут остановиться.
Наша задача - показать им, что этих ступенек нет, что прилететь может любой момент. Это очень тонкая игра. Это не удары ядерным оружием по объектам, но вопрос проведения испытаний, вопрос резкого слома игры, выпрыгивания за флажки, здесь нужно делать. Нужна какая-то красивая комбинация. Самое простое - ядерное испытание. Четко, понятно показывающее, как.
И. Панкин:
- Ядерный гриб.
А. Школьников:
- Нет, зачем?
И. Панкин:
- Чтобы картинка была.
А. Школьников:
- Это не в атмосферу делается. Только первые испытания были атмосферные. Это же подземные, скважины, шахта.
И. Панкин:
-То есть без гриба, без картинки?
А. Школьников:
- Все, кому надо, поймут, плюс осознание того, что оно не мифическое. У нас есть сейчас довольно много людей, которые искренне верят в плоскую землю. И вполне может быть, что там есть люди, которые искренне верят, что ядерного оружия уже нет.
И. Панкин:
- Как вы певца Лозу подкололи.
А. Школьников:
- Я не в курсе, кто это пропагандирует, кто это делает. Этим можно подкалывать ребенка в первом классе. В школе говорят, что Земля круглая, а ты говоришь: нет, Земля на трех слонах и черепахе. А где это написано? Берешь книжку «Мифы и легенды Древней Греции». Там в самом начале написано про черепаху и слонов. Читать умеешь? Умеешь. Прочитал.
И. Панкин:
- Я запутался, а киты-то где?
А. Школьников:
- В Мировом океане плавает черепаха. Сам смысл в том, что это абсурдность. Читая какую-нибудь псевдоаналитику, и у нас такой тоже хватает, которая говорит о том, что ядерных зарядов уже нет, они все сгнили, да и вообще ничего этого нету, поэтому можем смело, и опять «слабоумие и отвага» берут свое. Нужно людей дернуть вниз. Плюс это не обязательно должна быть ситуация, связанная с ядерным оружием. Это может быть что-то асимметричное. Это может быть какой-то точечный удар, после которого становится некомфортно. Это могут быть кабели, которые в океане начнут рваться. Потому что сейчас они очень красиво их рвут. Если мы посмотрим на интернет-кабели, которые по всему миру, это кольцо, опоясывающее мир. И одна из узловых точек, одна из самых центральных точек, это как раз Красное море. Просто география и история так сложили.
И. Панкин:
- Там где хуситы хулиганят.
А. Школьников:
- Если их разрывать, информационный поток из Европы в Восточную Азию, то бишь в Китай, начинает ходить исключительно через Америку. Потому что по суше пропускная способность не такая высокая. Контроль всей информации. Поэтому то, что они будут рваться именно в интересах Соединенных Штатов, тут можно не слишком... Это такое предсказание, которое настолько очевидно, что это даже не прогноз, это реальность, которая дана нам в ощущение, потому что это настолько выгодно.
И. Панкин:
- О последствиях давайте поговорим. Итак, мы все-таки наносим удар по Украине.
А. Школьников:
- Нет, не по Украине.
И. Панкин:
- Давайте сначала все-таки по Украине, потом будем дальше и дальше.
А. Школьников:
- Предположим чудесный сценарий, что «слабоумие и отвага» оказываются и у нас в головах, что тонкие расчеты выдают результат, что, если мы не нанесем, то… Давайте все-таки уж вариант совсем глупый уберем. Если мы предполагаем, что удар все-таки нанесен, значит, это выбор между плохим и очень плохим. Это какое-то опережающее действие, и что-то с той стороны должно быть более сильное, более мощное, что нужно показать. Причем сам объект – территория Украины - выбран абсолютно не стратегически. Смысл именно в этом нет, потому что все военные цели при желании, при необходимости, в том темпе, который есть, они достигаются. Проблема в том, что время определяется не количеством занятых населенных пунктов и километров. Посмотрите, где закончилась Первая мировая война для Германии. Она вся шла за территорией Германии, но Германия сдалась. Вопрос в том, что у нас противостояние России идет с объединенным Западом, война за независимость. Пока они не будут готовы признать нашу независимость, как в свое время Лондон признал независимость Соединенных Государств Америки, мы будем в том или ином виде воевать здесь или в другом месте. Поэтому, ежели мы будем воевать все равно, какая разница - где и как, лучше уж делать это там, где мы прекрасно понимаем, что ждать от них. Ограничения хотя бы есть.
Потому что, если это будет война уровня чисто экономического, то есть без рефлексии в сухопутную войну, то это и блокады, и перекрытие проливов, и много еще чего. Последствия могут быть. К той войне мы готовы много меньше, чем к этой. Тут свои тонкости и моменты. То, что мы наблюдаем и обсуждаем, это часть большого противостояния, которое у нас, как понимаем, видят. Видят ли с той стороны? Ну, будем надеяться, да, поскольку, если нет, тогда они делают хуже и нам, и себе.
И. Панкин:
- Я же вам обращаюсь как к здравомыслию и к сдержанности, а не как к слабоумию и отваге. У нас слабоумия и отваги хватает. Вам наверняка много раз задавали этот вопрос по поводу того, а почему бы и нет. Правда ведь? Только не говорите, что не задавали. Потому что это самый популярный вопрос у меня в личке моего бота в Telegram-канале.
А. Школьников:
- У меня проще. Аудитория формировалась несколько лет. Как правило, приходят люди думающие, размышляющие, поскольку все-таки сложные тексты, мягко сказать, сложные для стандартного восприятия Telegram, надо вдумываться, понимать. И люди, которые не способны или не хотят, или ленятся разбираться, довольно быстро уходят. Там аудитория остается, которая на такие вопросы находит ответы сама, понимает, что если этот чудесный вариант малозначимый, зачем мы будем тратить нервы, что мы будем в этом копаться.
И. Панкин:
- Но с остальной аудиторией тоже надо работать.
А. Школьников:
- Для этого есть другие люди. У меня же «Геостратегия» - хобби. У меня есть чем заняться. Мы так договоримся, что нужно в центральные телеканалы ходить и оттуда просвещать. Но давайте уж до такой пошлости не опускаться. Лучше ходить к нам, на радио «Комсомольская правда», потому что тут можно на самом деле без всякой цензуры поделиться своим мнением.
Возвращаемся к тому, что будет. После того, как происходят удары, начинается полное перестраивание картины мира. И вот здесь интересный момент, поскольку, если все-таки мы говорим о нашей инициативе, мы понимаем, что делать, а с той стороны появляется стопор, шок. Поскольку все психологические модели противника, модели, на которых они строили, они рассыпаются. То, что мы делаем, следующий шаг после этого, это удары стратегические. После этого повышать ставки нельзя в принципе. С другой стороны, ящик Пандоры открыт, дальше начинается психологическое давление их масс, истерики и непонимание рефлексии. И вот тут начинается очень сложный момент, именно в том смысле, что в голову придет больным людям, и как они это все соберут воедино.
Поскольку мы входим в территорию хаоса в мозгах, предсказуемости нет. Если бы у людей были сложные модели, мы бы сказали: о, сейчас будет интересно, они будут подстраивать свою картину мира под новые факты, учитывать их. Но проблема в том, что большая часть западных элит не способна в быстром оперативном времени подстроиться. И они начнут рефлексировать. Они начнут просто банально зеркалить. Мы получим в ответ удары всем, чем только возможно, мы получим истерику. Мы получим ситуацию, когда США демонстративно скажут, что мы к этому отношению не имеем, но европейские гении будут под это подставляться.
Дальше начнется паника, дальше начнутся истерики. Мы видим жуткую систему хаоса именно на Западе, плюс мы видим точно такую же систему хаоса вне Запада. Потому что до тех же арабских стран, Индии, Китая и далее по списку, начнет доходить, что позиции третьей радующейся может тоже прилететь. Что последствия масштабны. И мы вполне можем увидеть информационную пандемию, которая просто захлестнет мозги, начнется паника. И это уже вопрос даже не геополитики, не геостратегии, это будет вопрос психиатрии. Куда повернут мозги, то и будет. А с учетом того, что мир и так очень серьезно покачали предыдущие годы, это очень непрогнозируемая ситуация именно в том смысле, что, возможно, будет много вариантов, и лица, принимающие решения, с большой вероятностью окажутся неадекватными. А их будут пинать, будут требовать, толпа будет кричать, требовать что-нибудь сделать, и в зависимости от того, или они будут лично напуганы, или нет. Это как человек, он может побежать, может испугаться, может еще что-то натворить.
Очень высока вероятность, что они начнут что-нибудь делать. Вместо того, чтобы просто замереть и осмыслить, они начнут рефлексировать. Этой глупой непредсказуемостью, самоубийственной для всех, они и страшны. Это не тот вариант который нужно делать, понимая, что они очень напугаются. Их нужно напугать ограниченно, чтобы они поняли, что их модели не работают, но их сейчас не будут убивать. Прилет бомб по объектам, это не испытание именно целевое, боевое использование, для них это будет означать, что сейчас полетит по ним. Дальше паника, шоры и психиатрия.
Именно поэтому, когда я говорю про испытания, как один из вариантов, это очень аккуратно. Пройти по тонкой грани. Одна из самых главных заповедей психолога - между дверью и тобой не должно быть пациента. Вот мы можем оказаться в ситуации, если мы сделаем что-то очень резкое, больное, серьезное, что между нами и дверью оказывается этот буйный пациент. Игра игрой, повышение ставок - повышением ставок. Это один из вариантов, почему мы не делаем резких шагов, пытаемся удержать. Потому что с той стороны человек, мягко скажем, противник не очень умный и не сильно адекватный. С такими пациентами надо работать аккуратно. А что делать?
И. Панкин:
- Многие говорят о том, что мы запаздываем по пути следования, поднимаясь, вернее, по этой самой лестнице эскалации. Причем мы где-то на одной ступеньке, а через две, через три находятся какие-то другие страны, коллективный Запад. А есть мнение, что в силу того, что мы начали специальную военную операцию, мы должны диктовать условия, как она идет. Ход не только специальной военной операции непосредственно на Украине, но и в принципе в противостоянии с Западом.
А. Школьников:
- У нас несимметричное проведение борьбы с Западом. Мы боремся за независимость, за кусок мира от Запада, а Запад борется за сохранение своих правил и принципов во всем мире. Наши победы и поражения, наши достижения и проигрыши несимметричны. Им нужно, чтобы порядок более-менее сохранился везде, и в рамках этого порядка России можно отрезать кусок мира и сказать: вот вы там делаете, не лезете, мы вас не видим, не слышим, и этого достаточно. Нам нужно, чтобы к нам перестали лезть, чтобы было это ограничение. И идти по пути, кто более смелый, кто более эскалирует, это, конечно, хорошо, когда время работает против тебя. Если ты находишься в стратегическом тупике, ты должен повышать ставки, увеличивать размерность, повышать сложность, то есть сломать игру.
По инерции, то, что мы сейчас наблюдаем, эта работает на Россию. Именно поэтому они повышают ставки, они пытаются что-то найти, потому что они понимают, что в той логике, которую мы навязали, нам не нужно повышать. Для самоутверждения? Ну, слава богу, лица, принимающие у нас решения, не нуждаются в таком самоутверждении. Плюс давайте четко понимать, что стратегия - это не игра в шахматы с детским матом. Там обязательно теряются фигуры. Не получается играть против даже среднего игрока абсолютно в ноль. А у нас искренне думают, что любая потеря – это трагедия. Трагедия была, когда началось противостояние, которое не удалось решить красиво до. Просто в силу того, что, с точки зрения Запада, мы на порядок, больше, чем в 10 раз, были меньше и слабее их. Они считали исключительно по экономике, причем по экономике в натуральных показателях, в номинале. Получали то, что получали. И теперь с ужасом пытаются осознать как в картине мира Россия, которая в 10 раз по экономике меньше их, два с лишним года замечательно, не то, что сопротивляется.
Тут мы должны поздравить наших коллег из правительства, еще откуда-то. Поскольку в начале мая вышел замечательный указ о целях до 2030 года. И в рамках этого указа одна из целей амбициозных, очень сильно напряженных, что к 2030 году Россия станет четвертой экономикой мира. И тут вдруг 30 мая приходит информация, что, по расчетам по покупательной способности (а смотреть надо только ее, бесполезно смотреть номинал этой курсовой разницы), мы уже стали четвертой экономикой мира. Пятилетку за три недели – это какой масштаб мысли, это какой управленческий талант оказался закопан? Пять лет за три недели.
И. Панкин:
- Четвертая экономика мира за три недели. Мы, конечно, не об экономике, но экономика как часть нашего противостояния с Западом. Но что-то они не уступают, не отступают, а, наоборот, наращивают военную помощь. Вот уже и согласовали даже всем скопом практически удары вглубь России. Причем не все проговаривают, что по военным объектам.
А. Школьников:
- Во-первых, по четвертой экономике мира давайте закончим. Надо похвалить коллег, потому что за три недели дать такой результат, плюс еще находясь в состоянии и. о. Может быть, их тогда и не назначать? Может быть, пусть тогда они работают в этом статусе, если это их так мотивирует? А с другой стороны, Запад нас лишил мечты. Мы только приготовились мечтать, что мы станем четвертой, и вот уже стали. Цели нету, они отдали нам такую красивую цель. Понятное дело, что это качество целеполагания и планирования, но сам факт. Насколько же напряженные цели были поставлены, если вот так оно все делается?
По поводу того, что делает Запад. Помните, в самом начале противостояния долго накручивали «Киев за три дня». Во что бы то ни стало. Это реально.
И. Панкин:
- Это не мы.
А. Школьников:
- Соответственно, у нас сейчас опять начинается истории:, они разрешат бить западным оружием по объектам. Они уже это делают вовсю. Это информационный повод, это истерия, это как раз в логике когнитивных войн идет управление попытками раскачать общество. Они уже стреляют, бьют, это нужно принимать как данность и не пытаться в каждой новости что-то искать. Это просто наполнение информационного фона. Показать, что они такие смелые и помогают. А давайте реально посмотрим, что они помогают. Я каждый квартал, когда только закрываются отчетности, лезу и смотрю и по западным крупнейшим военным компаниям, и по европейским, что ж такого за квартал не сделали. Есть ли увеличение в разы? Правильный ответ – ничего они не сделали. Они как продолжали выпускать номенклатуру, не понять какую, не нужную, так и продолжают.
Капитализация, там, Rheinmetall увеличилась в 4 раза. Здорово! Увеличился ли в 4 раза выпуск продукции? Это мы говорим только о деньгах, в натуральных показателях никто ничего не пишет. Нет. Они вернулись сначала к началу 2019 года, доковидному, дальше у них рост идет на уровень внутренних издержек, а по факту - ничего. Плюс мы узнаем, что некая номенклатура снарядов стоила до начала противостояния 2000 евро, а сейчас стала 8000 евро. И финансовые показатели красивые, и капитализация красивая, а заводов нет. Где красивые большие мощные заводы, которые не просто в планах, вот здесь будет открыт, практически открыт, завтра будет, сейчас он все выпустит… Несколько недель назад рассказывали, что Турция сейчас запустит громадные заводы и завалит всю Европу и Америку снарядами. Тема прошла несколько недель - успокоились.
Вот такие вбросы к реальности не имеют отношения. У них, собственно говоря, та же самая чудная помощь в 61 миллиард долларов, которые в итоге Соединенные Штаты выделили, это была замечательная помощь в логике «практически все направляем американскому ВПК для заполнения своих складов». Там реальной помощи-то очень мало. Они пытаются помогать на абсолютном минимуме, плюс перекидывают это друг другу из серии «теперь ваша очередь с этим возиться». Мы номинально помогли, 61 миллиард выкинули, а теперь, давайте, Европа. А в Европе просто передавать уже нечего. Они с боевого дежурства уже поснимали, попередавали.
Поэтому пугать они могут как хотят, рассказывать они могут как хотят. Но тут нужно смотреть, где заканчиваются слова и начинаются дела. Дел пока особо нет. Все, что могли легко и безболезненно сделать, - да. Новые заводы – нет. Людей на это нет. Оборудования нет. Денег нет. Плюс это же роняет капитализацию. У вас сейчас портфель заказов забит на кучу лет вперед. Биржа растет, менеджеры получают бонусы, владельцы бонусы получают. И вы говорите: нам не нужны эти дорогостоящие танки, универсальные самолеты, которые можно использовать везде и нигде одновременно. Потому что его можно использовать по всем, позициям, но каждую позицию он проигрывает специализированному, он дороже. Как ноутбук, если он слишком компактный, он начинает расти в цене, то же самое. Запихиваем все, что можно, он сложный и нету. Они говорят: выпускайте простых 10 штук. У нас, говорят, завод рассчитан, до каждого метра обмерено, мы все сократили. У нас нет денег новый завод строить. Мы сейчас начнем его строить, через несколько лет вы покупать перестанете, и у нас капитализация компании упадет в ноль. И вот частная капиталистическая модель.
У нас такое было во время Первой мировой войны. Не в таком жутком варианте, конечно, но разговоры про то, что нам невыгодно выпускать и прочее, частные заводы... В 1915 году КЕПС появилась как ответ на попытки понять, где ресурсы брать. Почему у нас долгосрочного планирования нету? Это была структура Вернадского, которая при Советском Союзе расцвела просто. Реальное долгосрочное планирование. Не Госплан, он текущим планированием занимался, среднесрочным, а долгосрочное планирование - это был КЕПС. Потом СОПС, в 1960 году его в Госплан ввели, а дальше за несколько месяцев до завершения своей карьеры госслужащего господин Улюкаев его, по сути, уничтожил. Слил непонятно с чем.
И. Панкин:
- Вы вообще не рассматриваете такой вариант, при котором будет ядерная эскалация какая-то?
А. Школьников:
- Он рассматривается. Это замечательный с точки зрения именно теоретического рассмотрения вариант. Выживет ли человечество после такого? У нас свое время, если посмотреть палеоклиматологов, да и много еще кого, падали метеориты, волны перехлестывали горные хребты. Через тысячу лет флора и фауна возвращались, восстанавливались. Если сейчас будет что-то, лет на пятьсот человечество улетит вниз, через несколько столетий из маленьких общин народов возникнет новая цивилизация. Это будет другой мир, другие народы, другие культуры. Может быть, они сделают выводы из того, что есть, может быть, не сделают. Но изменить мы не сможем ничего. Вопрос в том, что человечество выживет. Да выживет, но это будет другое человечество.
Находясь в долгосрочной стратегической позиции, я могу сказать, что не будет ни нас, ни китайцев, ни американцев, это будут абсолютно другие культуры. Потому что мы даже не знаем, из каких небольших общин людей это все опять возродится. Пока уйдет радиация. Для современных народов, современных государств, цивилизаций, элит это билет в один конец. Я очень надеюсь, что все это понимают. А тем, кто не понимают, надо аккуратно донести. С той стороны - это как шахматы с белкой играть Ты пытаешься ставить фигуры, а у белки хвост красивый. Она раз - хвостом сбила фигуру и довольна. Ты считаешь, что ты выиграл, мат ей поставил. И белка считает, что она выиграла, потому что фигур на доске нет. Надо понимать, что очень аккуратно. С той стороны люди не всегда рационально воспринимают действительность. Это нужно учитывать.
Да, мы должны строить наше поведение т стратегию из того, что, если там все-таки понимают, что делают, давайте это учитывать, но всегда держать вариант, что они могут так хитро делать. Не потому, что они непредсказуемые, талантливые и так хитро делают, а просто потому, что такая деградация произошла. Я не утверждаю, что там все такие, там есть люди вменяемые. Проблема в том, что этих вменяемых очень небольшое количество, а дальше опять «слабоумие и отвага».
И. Панкин:
- Тогда давайте сыграем в футбол со слоном. Американские чиновники ожидают, что первые атаки по территории России с применением американского оружия могут начаться в течение нескольких часов или дней. New York Times об этом пишет. Как мы на это отреагируем? И кто из нас слон? Кого надо бояться?
А. Школьников:
- С учетом того, что удары их оружием по нашей территории идут постоянно, непременно все это время, к этому надо относиться… Вот есть планы Генерального штаба, который все это учитывал, у которого это все расписано, который, когда начинает говорить, что вот «линия Суровикина» началась строиться. Друзья, я более пяти лет работал в крупнейшей строительной нефтегазовой компании страны, зам. департамента стратегий и инвестиций. Какие циклы строительства, столько нужно спланировать бетона, привезти этих чушек и прочее-прочее. Я хотя приблизительно понимаю запросы по технике, это не делается по щелчку. Это все делается намного ранее.
Поэтому то, что сейчас происходит, более чем просчитано и Генеральным штабом, и, думаю, политическим руководством, которое четко это все понимает. Нужно понимать, что удары были. Они всю дорогу наносятся западным оружием по нашей территории. То, что они гонят психологическую волну, это попытка запугать нас. Как сказал давеча Сергей Лавров, нам нужен мир, нам не нужно перемирие. Вот это первый раз жестко было разделено, что мир и перемирие. До этого просто не подчеркивалось. То что они предлагают, они пытаются загнать нас в перемирие, чтобы потом подготовиться и продолжить. Все информационные всплески, все нагнетание идет сюда.
Да, они сейчас будут пытаться давать картинку, они будут пытаться рассказывать, что вот это страшно-страшно. Но давайте отмотаем на два года с лишним назад и начнем смотреть. Это были Javelin, только не было. Каждые два-три месяца приходил рассказ о чудодейственном оружии, которое сейчас все перевернет.
И. Панкин:
- Я могу даже зачитать такой интересный моментик по поводу того, что они-то наращивают вооружение, отвечая как бы нам. «У России преимущество в бронетехнике, нужны Javelin и NLAW. У России преимущество в артиллерии, нужны HIMARS для ударов по складам. Россия начала массово применять ФАБы и УМПК, нужны F-16 и самолеты ДРЛО». Все время подравнивают.
А. Школьников:
- До этого они называли хотя бы номенклатуру, что они будут передавать. А сейчас некое абстрактное оружие, по сути, западное, которое сейчас будет действовать. Не конкретная уже номенклатура, которая должна стать спасением, вот сейчас оружие придет, вообще все будет хорошо. Нет. Они уже говорят, что просто некое оружие придет. А вот то, что вы зачитали только что, это вообще где производилось? Это не западное оружие? Оно не прилетало к нам на территорию? То же самое. Какая конкретика? Есть информационная волна. Нам ее сейчас пускают. Давайте несколько дней, это все якобы должно полететь. И мы увидим, как тема аккуратно уйдет в небытие. Как все происходило и до этого.
И. Панкин:
- Вы процитировали слова Лаврова про мир и перемирие. С геостратегической точки зрения, что нам даст перемирие и что нам даст мир? И мир как должен выглядеть? Абстракция пока какая-то – мир. С перемирием даже все более понятно.
А. Школьников:
- Перемирие для нас – это проигрыш. По миру все понятно. В конце 2021 года, в начале 1922 года было четко обозначено. И каждый раз подчеркивалось. Комплексная безопасность. Убирайте войска из Восточной Европы, от наших границ. Дальше это локализуется до уровня Украины Демилитаризация, денацификация и так далее. Но изначально требования по возвращению к границам 1997-го года, с точки зрения вооружения. Не в том смысле, что мы хотим забрать это все себе. Боже упаси, нам только этого счастья не хватало, всего вот этого бардака, что они там натворили, поразрушали и прочее. Не время. Позже будем об этом говорить.
Убираете границы, признаете за нами право на некую территорию, нашу внутреннюю независимость от всего вашего бреда, вы перестаете к нам лезть. Вот это и есть мир, о котором речь идет. Война за независимость. За истинную, настоящую независимость.
И. Панкин:
- Как может выглядеть перемирие тогда? И насколько оно вероятно?
А. Школьников:
- Перемирие не очень вероятно, поскольку с нашей стороны четкое понимание, что они, собственно говоря, заключают..б Ну, после Минск-1, Минск-2 и последующих попыток все прекрасно понимают, что с той стороны договариваться не с кем. Вспоминаем опять белку. Попробуйте с ней договориться о чем-то.
И. Панкин:
- Даже если она дрессированная белка.
А. Школьников:
- Она согласно кивает. А дальше - кто вам обещал? Вон тот обещал. Так он уже в отставке, а я-то ничего не обещал, я вообще от другой партии. И что вы пристали, у нас никаких документов. Ой, даже документы подписаны? Не важно. В общем, «вы не понимаете, это другое». Схема работающая, и у нас это прекрасно понимают. Единственный вариант, когда мы можем на это пойти, если у них начинается противостояние с Китаем, а они вынуждены его начинать в 2025-2026 году, формат противостояния в мире будет определяться, что будет дальше. Китай - США или Китай – страны анти-Китая, за которыми стоят США. Какая война будет. Троянского типа, прямая война? И перемирие, понимая, что там начинает развиваться, теоретически может быть, но это маловероятно, поскольку нам выгоднее додавить.
Если начинается там противостояние, мы понимаем, что тогда это все равно не перемирие, это будет мир. Мы можем додавить тогда до мира их. И мы будем давить их до мира. Ситуация, когда России выгодно перемирие, это очень тонкий момент и маловероятный. Если о нем идет речь, это вот все о чем мечтают - по разграничению, по территориям. Что нам передают какие-то дополнительные территории, области, но не производит например демилитаризации. Или она чисто номинальная. Из серии -формально подписывается, а реально ничего не делается. Как до этого и было. Такие варианты маловероятны, но с той стороны именно они рассматриваются. Они даже готовы откупиться территориями, только оставить Украину как костяк.
А дальше тогда начнется интересная игра, поскольку с той стороны нет устойчивой системы. То, что там сейчас осталось, с точки зрения социальной, экономической, общественной логики, это выжженная земля. Там нельзя уже экономику поставить. Это ситуация, когда это даже не Веймарская республика. Это в разы хуже. После абсолютно проигранной войны, с полностью уничтоженной экономикой, культурой, военной сферой подорванной, там территория будет умирать. Их задача - отдать нам как можно меньше. Именно поэтому они пытаются это остановить. Они на самом деле не понимают, что сама форма перемирия им уже бессмысленна. Им по-хорошему надо от нас откупаться всем, чем только можно. Закрывая, чтобы мы не мешали им дальше работать с Китаем. Они пока хотят проскочить, они пока хотят и там, и здесь выиграть. Они не готовы пока фиксировать ошибки. Поэтому перемирие - промежуточный этап. Если мы сейчас стоим и не ведемся на их обман и манипуляции, все шансы есть добиться именно устойчивой ситуации и независимости от глобального мира.
И. Панкин:
- А с чего мы взяли, что они наш ультиматум примут? Никаких вооружений в Восточной Европе?? Мне кажется, они не готовы ни к каким ультиматумам.
А. Школьников:
- Соединенным Штатам наплевать на Европу, на Восточную Европу. Они значимую часть всего, что можно, с Европы уже вывезли. Они просто убивали ее об Россию. У них ключевая задача, проблема – это Китай. Китай претендует на глобальное лидерство. Россия претендует на локальное, региональное лидерство. России не нужен, весь мир, мы просто не потянем его. Китай хочет весь мир.
И. Панкин:
- Так они же вообще не про экспансию, они чисто про экономику. Про экономическую экспансию.
А. Школьников:
- Какая разница? Если войны можно вести и захватывать территории, можно не захватывать экономику, а контролировать потоки. Можно контролировать умы.
И. Панкин:
- В текущий момент у них даже с Тайванем не получается.
А. Школьников:
- Тайвань им не нужен. Проблема Китая в том, что у него такие внутренние проблемы и сложности, такие разбалансировки, что им нужен примерно свой варианты СВО. Им нужно внешнее противостояние, борьба с внешней агрессией, врагом для того, чтобы провести мобилизацию внутри страны. И захватить (а дальше это не Тайвань, он им ничего не делает) Индокитай, Малайзия, Индонезия ресурсы, дальше через Пакистан выход к Персидскому заливу, к нефти, туда к Ирану, вот это им нужно. В перспективе еще и Австралию. Вот что им нужно для спасения. Тайвань им ничего не делает. Это такая красивая игра, которую им показывают. Плюс пока с Тайваня всю микроэлектронику не вынесут, а им ее точно не отдадут, она будет и прыгать. Как вывезут, все уничтожат и отдадут, заберите, пожалуйста. Он не очень нужен будет даже.
У Китая вариантов нет. Китай десятки лет назад поставил на то, что он станет первым чисто экономически. За счет экономического противостояния, за счет конкуренции, убирая все остальное, изолированно. Они говорят: давайте будут рынки от всего открыты, и тогда будет все хорошо. Так они тогда естественным образом все захватят. Поэтому Запад собственно и встал в позу «нет».
Китаю нужна экспансия, а последние экспансионистские захватнические войны это было 1200 лет назад. Империя Тан. Тогда Тибет был империей, там 10 миллионов человек было, примерно столько, сколько сейчас в Большом Тибете. Был уйгурский каганат, пока война. А все следующие столетия Китай захватывали кочевники, были гражданские войны, эти кочевники и пытались придерживать своих братьев по кочевому образу жизни в некоем нужном режиме. Это уже не были войны Китая, это не были захватнические войны Китая. Китаю сейчас нужно сломать тренд последнего тысячелетия и научиться воевать. Научиться заниматься экспансией, по-другому никак.
И. Панкин:
- Вы первый человек, который об этом говорит. Про то, что Китай должен научиться воевать, в принципе, должен задуматься о каких-то военных действиях, глобальных тем более.
А. Школьников:
- Я последние 5-7 лет, говоря про Китай, говорю, что Китаю для того, чтобы выжить, надо воевать.
И. Панкин:
- . Все остальные утверждают, что Китай не про войну.
А. Школьников:
- Есть логика намерения и логика обстоятельств. Логика обстоятельств требует от Китая сейчас войны. Это очень тяжело и болезненно, они не умеют, они это прекрасно понимают. Сейчас я собрал заметки в книгу, и там есть раздел про Китай. Я отправил материалы людям, которые хорошо знают Китай изнутри и прочее-прочее. Из серии «поправьте меня». Вопрос был: это где будет публиковаться? Потому что для Китая это очень болезненная тема. Люди, понимающие ее, понимают, но они даже про это боятся говорить. Эта тема интеллектуально табуированная, потому что они не видят решения из тех проблем, которые есть. Там очень много проблем. Проблем у Китая больше, чем у Европы и у США вместе взятых.
И. Панкин:
- Проблем больше, чем людей.
А. Школьников:
- И как из этого выйти? Да, непросто. Единственный выход, то что делает Си Цзиньпин, но надо убыстряться, нужно ускоряться. Нужно им запускать свои варианты СВО, с мобилизацией, с перестройкой. Они остальные варианты уже прошли. Точки проскочили, это очень болезненно для Китая.
И. Панкин:
- При таком развитии событий какими будут отношения с Россией?
А. Школьников:
- Абсолютно зеркально мы будем относиться к Китаю, как они относились к нам. Стратегический тыл, положительный нейтралитет, они нам помогали ограниченно, мы им будем ограниченно помогать в противостоянии США, занимая позицию третьей радующейся.
И. Панкин:
- Ось Москва - Пекин?
А. Школьников:
- Не ось Москва – Пекин. Стратегический тыл, поддержка. Как, собственно говоря, Соединенные Штаты, Европа. Соединенные Штаты Европы даже больше поддерживали Украину, чем мы будем поддерживать Китай. Зеркально.
И. Панкин:
- Спасибо.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые крутые интервью
