Игорь Швыткин: Когда началась спецоперация, я сразу понял, что надо снова надеть погоны
В. Алфимов:
- Здравствуйте, дорогие друзья. Приветствую вас в эфире Радио «Комсомольская правда». Я - Валентин Алфимов. Рядом со мной майор Игорь Швыткин, старший постоянный корреспондент отдела военных корреспондентов редакционно-издательского центра «Красная звезда». Это центр Минобороны?
И. Швыткин:
- Так точно.
В. Алфимов:
- И, между прочим, мой коллега, действующий радиоведущий. Как для вас началась специальная военная операция? Давайте так, начнем с места карьер.
И. Швыткин:
- Командировка, она началась с командировки, конечно же, туда. В июне этого года я восстановился в Вооруженных силах. Как вы правильно заметили, я радиоведущий, действующий, в общем-то, не испытывал никаких материальных проблем. Но для себя принял решение, спустя 20 лет, восстановиться в армии, потому что, действительно, на сегодняшний день условия в армии хорошие, в том числе с точки зрения жилищной политики, с точки зрения материальной. Ну, и, конечно же, когда началась в 2022 году специальная военная операция, я тогда уже начал думать о том, чтобы восстановиться в армии. Поэтому она, наверное, началась фактически в августе этого года, когда я туда отправился, отправился я в Южную группировку войск.
В. Алфимов:
- Это Донецкое направление?
И. Швыткин:
- Это Луганское. Пл объективным причина, не буду называть дислокацию. Да, курсировал между двумя городами – это Луганск и Донецк. Наша группировка успешно продвигалась, в том числе, на моем направлении, на котором я работал. Это Покровское направление, Авдеевка. В общем, своими глазами удалось посмотреть, как продвигаются наши воины, как они работают. Конечно же, наверное, именно с этих дней, с августовских, и началась моя командировка.
В. Алфимов:
- Какие первые впечатления были?
И. Швыткин:
- Первые впечатления, наверное…
В. Алфимов:
- Вы как гражданский человек, я понимаю, что с военным образованием, вы какое-то время работали там…
И. Швыткин:
- Я, как сказал, уже 20 лет назад, но уже подстерлось, да. Я уже все-таки ехал, наверное, таким полувоенным-полугражданским человеком. И, конечно же, я обращал внимание на мирную жизнь. Я видел Луганск, усиленные блокпосты. Это, наверное, одна сторона медали. Вторая – это, конечно, передок, когда мы выезжали именно в войска, которые успешно, я еще раз повторюсь, продвигались на этом направлении. И своим глазами видел работу артиллерии, танков, наших штурмовых отрядов. Что поразило. Вопрос, наверное, в этом заключался, что удивило, поразило, что сразу непосредственно бросилось в глаза?
В. Алфимов:
- Конечно же, да.
И. Швыткин:
- Люди. Я думал, что это какие-то киборги, которые давят противника. Нет, оказались совершенно простые ребята, совершенно различного социального статуса. Возрастные группы тоже были представлены очень колоритно. Штурмовые бригады-отряды – это все-таки ребята до сорока лет, активные, имеющие боевой опыт, службу в войсках специального назначения, воздушно-десантных войсках, хорошо экипированные, отлично подготовленные и идеологически подкованные, что немаловажно.
В. Алфимов:
- Политруки работают? Или они пришли уже такие?
И. Швыткин:
- Понимаете, очень важно то, насколько ты изначально был подготовлен к службе в армии, а именно эти ребята, которые штурмуют сейчас позиции врага, они не так давно демобилизовались и они действительно подготовлены в плане военной выучки. В моральном и духовном плане тоже все хорошо. И это очень важно. Они еще, действительно, не забыли те уроки, которые им преподавали в армии. Это очень важно.
В. Алфимов:
- Слушайте, сейчас-то война другая совершенно. Даже вы можете сравнить. Вы же служили на Кавказе.
И. Швыткин:
- Да, война подлая. Война высокотехнологичная. В первую очередь, когда применяется такое количество дронов, квадрокоптеров. Ими действительно передок кишит. И с нашей стороны очень много их в небе, и с той стороны. Война другая. Учимся. Иногда с потом и кровью учимся. И парни учатся. Когда ты на передке, ты всегда, когда ты работаешь, освещаешь работу зенитной установки, ты присматриваешь парочку мест, куда ты в случае чего, в случае налета можешь нырнуть, спрятаться. Никто тебя особо там не инструктирует. Ты всему учишься сам – в поле. Что значит - не инструктирует? Опять же, все предусмотреть просто невозможно и нереально. Ты смотришь, как действуют ребята, потом уже после выхода с передка, допустим, в тыловом каком-то районе ты общаешься, спрашиваешь, как можно защититься от дрона? Спасает ли камуфляж тебя? Как применять жгуты? Как применять вообще аптечку, которая в принципе у тебя есть? Она у каждого военнослужащего есть. Это уже все в ходе работы познается.
В. Алфимов:
- Я представляю себе сразу кадры из фильмов. Но, правда, почему-то такое бывает только в американских фильмах. Когда какой-нибудь салага рядом с опытным бойцом, и опытный боец ему говорит: «Делай, как я, и останешься жив».
И. Швыткин:
- Так точно. Именно так.
В. Алфимов:
- А что говорят наши парни на передовой? Какие у них настроения, планы, в конце концов?
И. Швыткин:
- У молодых, действительно…
В. Алфимов:
- Я почему? Послушаешь некоторые телепрограммы, слава богу, у нас сейчас не на центральном телевидении, а в интернетах, или почитаешь какие-нибудь сайты или блогеров каких-то, - ужас, все в упадке, ничего нет, бойцы все плюются и хают не только начальство, а готовы уже прям развернуться и пойти в Москву.
И. Швыткин:
- Есть определенные проблемы, наверное, это проблемы роста. И они действительно имели место в начале спецоперации. И объясню, почему. Я тогда еще не принимал участия, я не работал тогда в зоне проведения спецоперации, опять же, по рассказам своих коллег, военнослужащих, которые заходили туда: мы слишком глубоко и далеко сразу зашли. Мы оторвались от обозов, материально-технического обеспечения. Поэтому, действительно, были вопросы с ремонтом военной техники, обслуживанием, с обмундированием. Это реальные были проблемы. Мы слишком глубоко резанули этот пирог. Обозы отстали. Сейчас проблем на передке вообще в материально-техническом плане нет. Я, по крайней мере, не видел. Солдаты все одеты, обуты, накормлены. Единственное, о чем мы говорили, это высокотехнологичная помощь, которая действительно нужна в виде тех же квадрокоптеров, систем наблюдения, тепловизоров. Да, она не помешает. Но чтобы там то или иное подразделение не было этим обеспечено вовсе, не знаю, я такого не видел.
В. Алфимов:
- Настроение какие?
И. Швыткин:
- Молодые ребята, все-таки до сорока, ч считаю, что да, действительно, прав был Виктор Цой, война - дело молодых. Чем моложе воин, тем он активнее, бодрее, увереннее. Рвется в бой, да. И горит желанием бить врага. Особенно, если он потерял в бою своих товарищей. Потери у нас тоже есть.
В. Алфимов:
- К сожалению, идет война.
И. Швыткин:
- Раненые есть, погибшие есть. Когда-то я писал один материал, работая в Чечне, он так и назывался «За Сашку». Мы много можем говорить про патриотизм, мотивирующие стороны в характере наших военнослужащих, но очень часто именно эта месть и желание отомстить «за Сашку», погибшего в бою, доминирует со временем. Конечно же, когда человек отправляется изначально в зону проведения военной операции, он, конечно же, мотивирован определенными моментами. Это понятно. Но тогда уже, после первого-второго боя, когда есть потери, есть раненые, действительно, люди хотят просто отомстить за своих сослуживцев. У меня был такой знакомый, позывной «Лис» у него был. Ему вручали в тот день награду – «мужика», Орден мужества. Он сказал: я все свои будущие награды и эту посвящаю этому Сашке, скажем так, - собирательному образу. Потому что он меня прикрыл, от смерти спас, наверное, раза два, как минимум, а я его не уберег. И он служит, действительно, продолжает, получается, его дело, выполняет его воинский долг. Поэтому настроение у молодых, да, рвутся в бой, действительно хотят выполнить поставленную боевую задачу.
Что касается людей старшей возрастной группы, скажем так, 45+, конечно же, материальная составляющая имеет место. У них очень много разговоров именно о том, что они планируют сделать дома. Построить тот же самый дом, отремонтировать квартиру, отправить детей в школу и так далее, и тому подобное. Когда у человека есть уже дети, соответственно, есть, в том числе, материальные потребности, он хочет их закрыть.
В. Алфимов:
- Немножко по-другому мыслит уже. Игорь, вам же удавалось с местными пообщаться в зоне спецоперации?
И. Швыткин:
- Да, конечно.
В. Алфимов:
- Что говорят, что думают? Как встречают?
И. Швыткин:
- Встречают с хлебом-солью, хотел сказать. Но иногда и не только с хлебом-солью, а еще есть бутылка спирта или водки хорошей. Что касается Луганска, группировки, где я был, по крайней мере. Луганск - город в принципе живет обычной мирной жизнью. Это однозначно. То обилие мощных машин, мотоциклов, которые ревут, по ночам не дают спать, лично мне даже, москвичу, скажем так, привыкшему, к похожим гулам, говорит и указывает на то, что все-таки жизнь восстановилась. Очень много молодежи. Университеты, ребят учатся, стремятся получить профессию, овладеть профессией. Насчет того, останутся ли они в регионе или нет, есть вопросы. Я побеседовал с некоторыми, хотят уехать в Москву, в Петербург - в крупные города, получать дальнейшее образование именно там.
Что касается такого термина, как «мирняк» - мирное население, которое встречается, скажем так, на освобожденных территориях, в небольших населенных пунктах. Да, люди есть, люди возвращаются в свои дома, люди отстраиваются заново, несмотря на то, что в двух-трех километрах идут еще бои, слышен звук канонады. Люди отстраиваются охотно и верят в то, что российские войска больше никуда никогда не уйдут и они здесь навсегда. По настроению я понял, что есть такие опасения, что мы уйдем, мы пересмотрим какие-то наши договоренности. И люди, действительно, не могу сказать, что они не уверены, но они этого очень сильно опасаются. Это факт. Особенно на тех рубежах, где сейчас идут бои. Потому что мы действительно освобождаем эти населенные пункты. Когда я был в той же Авдеевке, я очень мало видел домов, которые сохранились. Я представляю, сколько населения просто выехало. Опять же, вопрос - куда, где, какова их судьба. Многоквартирные дома разрушены. Противник превратил этот город в крепость. Мы долго его брали.
К сожалению, я искал местных жителей, мне не удалось поговорить с местными жителями по двум причинам. Потому что их там очень мало. Вторая причина – потому что они, те, которых мне удалось отыскать, скажем так, очень плохо выглядели, потому что они пережидали эти бои, чем все закончится и так далее. Во-вторых, они еще боятся, что линия боевого соприкосновения может качнуться и туда, и в другую сторону.
В. Алфимов:
- Качнется на километр в обратную сторону - и все.
И. Швыткин:
- Да. А они здесь сейчас заявят о себе и просто боятся расправы уже со стороны, наверное, украинских карателей, можно так сказать.
В. Алфимов:
- Конечно, так и есть. Хорошо, что время уже немножко прошло, фронт в этой части более-менее стабилизировался. Тем более, мы видим, чуть ли не ежедневно Минобороны нам сообщает о новых освобожденных населенных пунктах. Теперь, наверное, людям можно не бояться в той же Авдеевке, что кто-то к ним придет, куда-то они денутся. Нет, Россия – всё, без вариантов.
И. Швыткин:
- Это очень важно для них.
В. Алфимов:
- Здесь не может быть никаких других мнений. Про социалку надо поговорить обязательно. Вы хоть и военный корреспондент, не принимаете участие непосредственно в штурмах и т.д., но вы участник боевых действий.
И. Швыткин:
- Ну, мы отражаем действия наших штурмовиков, в том числе, которые работают на передовой. Не могу сказать, что мы штурмуем вместе с ними, но, по крайней мере, когда они находятся в тыловых районах и даже в опорниках каких-то, в пунктах временной дислокации (у них это называется пункты постоянной дислокации), мы все-таки тоже находимся на передке и работаем тоже, как на передовой.
В. Алфимов:
- Вы пользуетесь какими-то социальными благами, которые предлагает государство сейчас?
И. Швыткин:
- Пока еще нет. Мы с Дмитрием только-только вернулись из командировки. Сейчас только я получил удостоверение ветерана боевых действий. Ну, я знаю, какие льготы нам положены. В перспективе я, конечно же, оформлю и 50-процентную оплату жилья. У меня есть дочь, надо будет ее тоже в высшее учебное заведение передать, скажем так, и направить. Я думаю, что, учитывая наличие льгот, нам это будет сделать достаточно легко. Есть еще такое понятие, как социальный набор. Его тоже оформляют после удостоверения ветерана боевых действий, и он тоже дает право на скидку при оплате транспортного налога, земельный налог, мы, по-моему, вообще от него освобождаемся.
Конечно же, это стимулирующие факторы, которые также хорошо сказываются и мотивируют любого военнослужащего, мне кажется. Потому что я 20 лет назад именно по этой причине ушел из армии. Потому что тогда даже денег за поднаем жилья не было, я с женой снимал комнату, если можно так сказать. Я жил в кабинете редакции. Потому что зарплата была мизерная, и позволить себе даже что-то снимать по тем временам (это было начало нулевых) мы просто не могли. Я съездил в Чечню, должен был тоже получить жилье, по обещаниям моих командиров, но так его и не получил. Учитывая, что я в свое время был старшиной курса, краснодипломником, прибыл к дальнейшему месту прохождения службы такой весь парадный, такой весь грамотный. Я должен был по уставу в течение двух недель получить служебное жилье, но я его не получил. Поэтому мы с женой, пока я служил в Петербурге (это была газета Ленинградского военного округа), жили в кабинете. И, конечно же, долго терпеть вот это издевательство я не смог. И в свое время именно по этим мотивам я из армии ушел. Потому что нам жилья так и не предоставили. Сейчас, если у военнослужащего есть проблема, он, по крайней мере, может встать и на очередь, и ипотеку оформить, и есть вариант с поднаемом жилья. Это всё здорово.
В. Алфимов:
- На вашем месте парни сидели, офицеры тоже. Один говорит: приехал в часть, мне дали квартиру служебную в первую неделю. Квартира 2-комнатная, потому что он с ребенком.
Еще несколько слов надо сказать обязательно. Только-только мы отметили юбилей, 105 лет военному университету Министерства обороны, где вы учились. Скажете что-то о своей альма-матер?
И. Швыткин:
- Военный университет, конечно же, пользуясь случаем, хочу поздравить с надвигающимся праздником, всех наших командиров, преподавателей. Там очень хороший, высококлассный профессорско-преподавательский состав, который я не могу не отметить. Конечно же, с течением времени наверняка офицеры, преподаватели сменились, но я думаю, что там качество преподавания осталось на прежнем высоком уровне. Тем более, сейчас есть запрос от общества, от нашей армии на высококлассных профессионалов своего дела. Что касается военных журналистов, тогда это был факультет культуры и журналистики.
В. Алфимов:
- Сейчас уже без культуры?
И. Швыткин:
- Сейчас там уже воспитатели… Я хотел сфокусироваться на том, что журналистов в войсках, учитывая события последних двух лет, именно кадровых журналистов, подготовленных, действительно не хватает. И очень хотелось бы видеть молодых лейтенантов. В этом году я увидел в нашей редакции «Красная звезда» молодых лейтенантов, которые действительно хотят работать, у них блестят глаза, они горят желанием работать, отправиться в зону специальной военной операции. Но таких парней по количеству мало, их не хватает. Та школа, которая была 25 лет назад, она запомнилась, и запомнилась, прежде всего, отцами-командирами, именно профессиональным преподаванием наук. А это были военные науки и, естественно, предметы по журналистике. Эти уроки, конечно, запомнились на всю жизнь, и эти люди запомнились на всю жизнь. Дай им бог здоровья. Я думаю, что сейчас мы, те, кто побывал не на одной войне, с удовольствием пополним этот преподавательский состав, придем преподавать в каком-то обозримом будущем и, наверное, совокупим те знания, которые у нас были, которые мы приобрели, и, наверное, будем…
В. Алфимов:
- Новые знания, с учетом спецоперации.
И. Швыткин:
- Да, новые знания нести нашим курсантам. 105 лет – это такая серьезная дата. Военно-политическая академия (это была наша предшественница) тоже готовила именно военных политруков, которых также сейчас, воспитателей, журналистов, очень не хватает в войсках, это факт. Надеюсь, что в ближайшем будущем наша кузница кадров выпустит не один не то что десяток, а, может быть, сотни именно людей по нашей специальности, которая сейчас в дефиците.
В. Алфимов:
- Игорь, спасибо вами большое.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые крутые интервью
