Как появляются маньяки и серийные убийцы
И. Емельянов:
- Здравствуйте. На радио «Комсомольская правда» два замечательных собеседника. Алексей Решетун, судмедэксперт, сотрудник Пироговского университета, автор 6 книг, в которых, в том числе, рассказывается о маньяках. И криминальный журналист «Комсомольской правды» Александр Рогоза, автор книги «Фишер. По следу зверя». Мы будем говорить о маньяках и попробуем понять, как это явление рождается, как это зло возникает, и, конечно, о жанре тру-крайм, как об одном из самых популярных сегодня жанров у читателей. У Алексея вышла книга «Копейский маньяк: История жизни и преступлений Вячеслава Яикова». Алексей, ваша карьера началась не с книг, а с блога в «Живом Журнале», которого сейчас уже как бы и нет.
А. Решетун:
- Карьера как человека, ведущего соцсети, - да, конечно. Это был, по-моему, 2012 год. Он есть, «Живой Журнал», но он уже, скажем так, плохо себя чувствует. Ну да, там это все началось, и потом оттуда, собственно говоря, все и пошло.
И. Емельянов:
- А вы его вели, будучи судмедэкспертом? Как вы вошли в эту профессию?
А. Решетун:
- Я закончил медицинский университет в 1999 году, закончил интернатуру по судебной медицине и стал работать с 2000 года как судебно-медицинский эксперт.
И. Емельянов:
- А писать стали?
А. Решетун:
- Блог я начал вести с 2012 года.
И. Емельянов:
- То есть 12 лет накапливали материал?
А. Решетун:
- Не то что накапливал. Я же не мечтал об этом, я даже не планировал. Архив создавался. Ну, любой специалист, он, так или иначе, ведет свой архив. Я в жизни не думал, что буду вести какие-то соцсети или что-то писать, это как-то случайно получилось.
И. Емельянов:
- Тема маньяков возникла не с первой вашей книги?
А. Решетун:
- Нет, конечно. И в принципе эта последняя книга, это название просто такое громкое, но по сути это никакой не маньяк, это просто серийный преступник, но назвать его маньяком нельзя. Книга родилась из лекции. Я читаю разные научно-популярные лекции для обычных людей. И когда мы проводили однажды тру-крайм-фестиваль, я решил рассказать об этом случае. Потому что в жизни судебно-медицинские эксперты с серийными преступлениями практически не встречаются, это бывает очень редко. Это бывает в кино, а в жизни бывает редко. Но у меня была такая возможность в профессиональной жизни столкнуться с таким человеком, и я про него рассказал, я сделал эту лекцию. Я работал в архиве Челябинского областного суда. Потому что все те знания, которые были по этому делу (а я работал по этому делу как судебно-медицинский эксперт), уже 20 лет с лишним прошло, кое-что я забыл. Поэтому я поехал в архив челябинского суда и там работал с этим делом. Суть в том, что лекция моя называлась «Копейский не маньяк».
И. Емельянов:
- То есть?
А. Решетун:
- Потому что этот человек не маньяк в классическом понимании этого слова.
И. Емельянов:
- Почему?
А. Решетун:
- По многим причинам. Но когда издавали книгу, издательство предложило назвать именно так. Я был против, но, скажем так, по договору название книги – это прерогатива издательства.
И. Емельянов:
- Если человек убивает 6 людей одного за другим, я так понимаю, на сексуальной почве, это не маньяк?
А. Решетун:
- Там все очень сложно. Этот человек, он психически больной, причем больной именно в плане интеллекта. Он инвалид детства, он олигофрен с уровнем интеллекта где-то на уровне 8-9-летнего ребенка. Он не социопат, как обычные маньяки, с которыми мы имеем дело, тот же Фишер и т.д., это не социопат, это не шизофреник, которые могут быть невероятно хитрые, обладать навыками какой-то социальной мимикрии, выслеживать своих жертв, менять тактику и т.д. Этот человек ни к чему не стремится. Он не хотел убивать этих женщин, он не совершал с ними никаких половых актов. Он действовал, гонимый своими инстинктами и тестостероном. Получалось все случайно. Следы он не заметал. Поймали его совершенно случайно. И, самое главное, он не может быть отнесен по этой классификации к маньякам. Это серийный убийца, но он не является классическим маньяком.
И. Емельянов:
- Саша, ты работал над книгой «Фишер. По следу зверя», насколько я знаю, 8 месяцев. То, о чем сейчас говорит Алексей, тебе не казалось, что этот человек не соответствует определению маньяка?
А. Рогоза:
- Ну, мы же на этом не зацикливаемся, то есть для нас серийный убийца, который убивал детей (в этом же страх этой истории)… Я уже не раз рассказывал, что именно меня этот человек по-настоящему пугал, потому что для меня очень волнующая тема – тема детей. В том смысле, что люди, которые на них покушаются, для меня это самые худшие существа, которые только могут быть в этом мире. Поэтому я очень боялся браться за эту книгу, именно потому, что это чудовище охотилось на детей. Вообще, отправные точки для написания этой книги, с одной стороны, профессиональный вызов, взял себя на слабо, потому что хотел создать, можно сказать, идеальный тру-крайм. Потому что я сконцентрировался только на материалах уголовного дела, никаких фантазий, только интервью с участниками следственно-оперативной группы. И еще несколько мотиваций. Вот когда мы говорим о жертвах серийных убийц, у Фишера (Сергея Головкина) их было 11, и мы воспринимаем это просто как цифру, мы не понимаем, что за каждой единичкой стоит человек, который мог вырасти, кем-то стать, просто ему не повезло встретить на пути этого изверга.
И материалы уголовного дела позволили очень глубоко копнуть и показать, кем были эти ребята, чтобы читатель воспринимал их как живых людей, которых уже нет. И еще одна мотивация – конечно, рассказать о работе людей, которые за ним гонялись все эти годы. Потому что это очень сложный труд, он чаще всего оказывается за кадром. Кстати, у Алексея в книге этого тоже очень много, и я вижу, что это, в том числе, его «спасибо» тем людям, которые работали по этому делу, потому что там очень много посвящено личностям следователей.
И. Емельянов:
- То есть та черновая работа, которую не видит никто.
А. Рогоза:
- Да.
А. Рогоза:
- В случае с Фишером это вообще 6 с чем-то лет, поменялось несколько следственно-оперативных групп. И по материалам видно, что все они работали, просто выборка была гигантская.
И. Емельянов:
- А ведь много лет назад это началось. Это 1986 год, по-моему, начало всей этой истории.
А. Рогоза:
- Да, первое убийство.
И. Емельянов:
- То есть прошло почти 40 лет с того момента.
А. Рогоза:
- Да.
И. Емельянов:
- У людей все равно стирается это в памяти. И документы – одна история, воспоминания – другая история. Когда говоришь с людьми, которые тогда работали, они помнят это по-другому. Или нет?
А. Рогоза:
- Нет. Иногда, бывает, они путаются. Я все-таки решил, что материалы уголовного дела – это прям истина в последней инстанции, потому что они были записаны по горячим следам. Если были какие-то несоответствия, я все-таки опирался на материалы, но в основном они не путали, но они давали свои эмоции в тот момент, когда все это на их глазах происходило. Например, криминалист вспоминает, что нашли, извиняюсь за подробности, в лесу в вырытой яме кожу в виде комбинезона, снятого с подростка, и она сверху присыпана солью. И криминалист рассказывает: «Мы стоим, три взрослых дядьки, на столе в морге перед нами лежит этот «комбинезон», и мы думаем, кто это мог сделать, а самое главное, зачем». То есть снял кожу и посыпал солью в лесу. Что, он пытался ее так замариновать, что ли? Это абсурд полный. И вот эти эмоции – это тоже очень важно, что видели и что думают люди в моменте своей работы.
И. Емельянов:
- Это важнейшая история, может быть, ключевая в этом всем. Алексей, а вы, когда работали над своими книгами, с точки зрения психологии пытались понять, пытались встать (понятно, это странно звучит, но тем не менее) на место этого преступника? То есть пытались посмотреть на жертву его глазами?
А. Решетун:
- Во-первых, я это делаю регулярно. Потому что я тогда работал именно в этом городе судебно-медицинским экспертом и участвовал во вскрытии всех жертв этого человека. Плюс, когда его задержали, я его освидетельствовал. То есть, есть такая процедура после задержания - предполагаемого преступника привозят на освидетельствование в судебно-медицинскую экспертизу. Это называется в народе «снимать побои», а вообще это называется освидетельствованием. Поэтому я могу себе представить, что это за человек.
И. Емельянов:
- Саша, когда ты изучал от корки до корки это дело маньяка Фишера, ты уже привел пример с кожей, снятой с ребенка. А что оказалось в эти 8 месяцев самое сложное для тебя в работе над этой книгой?
А. Рогоза:
- Пропустить весь этот ужас через себя. Потому что, естественно, в книгу мы, в том числе по требованиям законодательства весь треш не можем тащить, да и не было у меня такой задачи, но это все через себя нужно было пропустить, как-то это пережить, потому что многое не укладывалось в голове. Фишер отличался тем, что он и при жизни перед убийством творил самые ужасные вещи, то есть дети, особенно последние его жертвы, подвергались настоящим фашистским просто пыткам. А потом он и с телами творил самые невероятные вещи, то есть его фантазия куда-то влекла. И вот это через себя пропустить было очень сложно. Потому что, когда я дописывал уже эту книгу (хоть я и журналист, но такая циничная деформация со мной не случилась, слава богу, я сопереживаю), в конце, на последних главах я чувствовал, что еще чуть-чуть, и я могу поехать, извините, кукухой. Но в то же время я понимал, что мне нужно закончить это как можно раньше, чтобы выдохнуть и забыть это, как страшный сон. Но видишь, сегодня я здесь, и забыть это, как страшный сон, не удалось, приходится через это проходить. Но, слава богу, мои эмоции уже не настолько… Как ты сказал, воспоминания стираются. Мне кажется, моя память помогает мне в этом смысле, блокирует что-то.
И. Емельянов:
- Алексей, вы сказали, что принимали участие в расследовании дела этого «копейского маньяка». Саша пропускал это через себя как журналист, он держал в руках материалы этих дел, страшных дел, говорил со следователями, а вы сами участвовали в расследовании. Вы его видели, смотрели ему в глаза. Что вы о нем можете сказать, кроме того, что вы его охарактеризовали как человека, скажем так, с низким уровнем развития? Для вас он же не был животным, он был человеком, но человеком, который совершал страшные преступления, несмотря на свою ограниченность. Как вы его воспринимали?
А. Решетун:
- Я его воспринимал как больного человека. Это было сразу видно по нему. Я все-таки врач, и видно сразу, кто перед тобой. Это же не первый убийца, которого я освидетельствовал, их было очень много.
И. Емельянов:
- Но первый серийный.
А. Решетун:
- Первый серийный, но Яиков просто убивал своих жертв, он их душил, совершал некоторые примитивные действия сексуального характера, но я-то за свою карьеру видел гораздо более страшные вещи.
И. Емельянов:
- Более изощренных убийц?
А. Решетун:
- Конечно. А о некоторых из них я вообще никогда не буду никому рассказывать, чтобы просто люди не потеряли веру в человечество. На их фоне Яиков ничем особым не выделялся, кроме того, что он убил 6 человек в разное время. В Копейске всякое случалось, были убийцы 3 человек, семьи убивали, много чего было, я про это пишу в книге. Было сразу видно, что это психически больной человек, он себя не контролирует, он себя не определяет как полноценную личность, он недоразвитый человек, с интеллектом 7-8-летнего ребенка.
И. Емельянов:
- Но это же его не оправдывает.
А. Решетун:
- А никто его и не оправдывает. Разве я его оправдываю? Я просто говорю, что к нему нельзя относиться, например, как к Головкину тому же самому. Потому что Головкин – это типичные социопат, человек, которого мы называем именно маньяком. Это социопат, у него была прекрасная схема, он эволюционировал со временем в плане усложнения своих преступлений, увеличения количества людей. Он скрывал следы, он готовился, он был очень осторожен. Даже когда его задержали, если бы не этот случай с мальчиком, который сбежал, его бы не поймали в тот раз. Он просто не знал про этого мальчишку, который тоже там был, среди 3, по-моему, последних жертв.
А. Рогоза:
- Он накануне просто подвозил их, и этот парень вспомнил, кто их мог подвезти.
И. Емельянов:
- А ваш Яиков не такой?
А. Решетун:
- Нет, конечно. У него не было желания и цели кого-то выслеживать и кого-то убивать. Это происходило совершенно случайно в каждом случае. Этот человек – инвалид по психическому заболеванию, его нельзя назвать маньяком. Он убийца, естественно, причем серийный. Но, еще раз говорю, это инвалид детства, его нельзя ставить на одну доску с известными нам настоящими социопатами, которых раньше называли психопатами.
И. Емельянов:
- В общем, не Джек-потрошитель. Как в случаях с маньяками реагируют близкие сначала на пропажу своего родного человека, а потом, когда его находят в таком виде, на эту трагедию? Что происходит в семье? Вы же наверняка и этот фактор тоже для себя оценивали. Что происходит в семье и тех, кто пропал, и в семье того, кто был маньяком.
А. Рогоза:
- Если говорить о жертвах, то там очень разные истории. Кого-то начинали искать сразу, кого-то – через несколько дней. Потому что попадались и мальчики, которые до этого убегали из дома. Причем это относилось и к началу поисков со стороны сотрудников милиции. То есть иногда не возбуждали уголовные дела, потому что парень уже 3-4 раза до этого бегал, ну, побегает и вернется. К сожалению, на момент, когда уже поймали Головкина, начали всплывать эпизоды, когда дети пропадали, и они оказывались среди его жертв, а милиция за два года так и не завела до сих пор уголовное дело. Это все, конечно, страшно, но я не знаю, как с этим бороться. Это, наверное, проблема каких-то конкретных участковых.
И. Емельянов:
- А в семье самого Головкина?
А. Рогоза:
- Там были не очень близкие отношения, то есть парень рос сам по себе. Он был сразу странный, все с детства отмечали, что он необщительный. У него были на самом деле друзья, но родители, мне кажется, были примерно такого же характера. Потому что они, например, не могли вспомнить по имени и фамилии ни одного друга детства, ни одного одноклассника даже. Это тоже очень странно. Нелюдимый, угрюмый, молчун – все его так описывают. Больше 100 свидетелей в уголовном деле, которые в разные периоды жизни с ним общались, и все описывают его одинаково. Важный момент. Никто не мог понять и заподозрить его. В том числе рядом с ним (и я в книге об этом рассказываю) были постоянно даже сотрудники милиции. Два опера, которые есть у меня в книге, они были в оперативно-следственной группе, они его знали визуально, они бывали на этой конюшне, но даже они, казалось бы, с их опытом, его не подозревали. Был у него знакомый на конюшне, к которому он ходил домой, с детьми которого он общался. Этот знакомый в этот момент был водителем на конюшне, но когда-то тоже был сотрудником милиции. И даже он с близкого расстояния, в быту никогда не заподозрил бы, что Головкин – это тот Фишер, листовками которого оклеена вся Московская область.
И. Емельянов:
- Алексей, а в случае с Вячеславом Яиковым его близкие ничего не знали, ни о чем не подозревали?
А. Решетун:
- У него близких-то особо не было. Он жил с мамой.
И. Емельянов:
- А мама?
А. Решетун:
- Мама – человек удивительный. Вера Ивановна – это женщина такая… Я ее лично не знал, никогда не видел, но когда я знакомился с уголовным делом, мне вообще показалось, что Вера Ивановна тоже не очень психически состоятельна. Но когда я все это изучил, я понял, что она просто настоящая мать. Мне кажется, если бы Яиков при ней кого-то убил, она бы все равно говорила, что он не виноват. Она до последнего, даже до сегодняшнего дня (она жива и здорова), абсолютно уверена, что Слава ничего подобного не совершал, что его оговорили, подставили.
И. Емельянов:
- Настоящая мать.
А. Решетун:
- Хотя я думаю, что она, конечно, догадывалась о том, что он делал. Но она в этом не может признаться, я думаю, даже самой себе. А больше у него родственников и не было.
И. Емельянов:
- Как вы полагаете, время, окружение, обстановка как влияет на то, что люди, подобные тем, о которых мы говорим, появляются? Головкин – это конец эпохи Советского Союза, а Яиков – это все-таки уже рубеж 90-х – начала 2000-х. Есть в этом какая-то закономерность?
А. Рогоза:
- Я думаю, что пример Головкина очень интересен, знаете, чем? Сейчас мы можем представить, что у потенциальных серийных убийц или у людей, у которых есть интерес к этой теме, которые понимают, что начинают возбуждаться от чего-то такого, у них сейчас благодаря интернету и прочим медиа есть возможность примерять какие-то фантазии, свои предпочтения искать.
И. Емельянов:
- Но тогда интернета не было.
А. Рогоза:
- Головкин, он как раз доказывает, что в голове у таких людей это есть изначально. Потому что Головкин никогда, например, не видел фильмов ужасов. Перед ним не было картинок, которые могли бы наставить его на этот путь.
И. Емельянов:
- То есть не было внешних посылов, побудителей.
А. Рогоза:
- Да, не было подсказок, так скажем, что можно делать. То есть все, что он воплощал, это рождалось у него в голове.
И. Емельянов:
- То есть его больная фантазия не исходила из чего-то окружающего.
А. Рогоза:
- Да, все это он сам придумывал. Все говорили, что он молчун, он ходит сам в себе. А потом он рассказывал: я хожу на работе, на конюшне (он же работал зооинженером), занимаюсь своими делами, а сам фантазирую и придумываю, а что бы я сделал еще, надо попробовать в следующий раз вот так. И вот эти фантазии, они рождались им самим. И это как раз, мне кажется, доказывает, что у людей этого типа, у настоящих маньяков… Наверное, бывает по-разному, но есть и такие, у которых это сразу как-то, он с детства начал в себе вот это черное развивать, и вот до чего все это развилось.
И. Емельянов:
- Не кино, не книги, не интернет. Алексей, а в случае с Яиковым, учитывая то, о чем вы говорили, о его уровне развития, у него что тогда?
А. Решетун:
- Это была как раз одна из целей написания книги. Я написал-то ее не ради хайпа и не ради того, чтобы сделать рекламу этому человеку. Я хотел показать на примере этого Яикова, что он тоже является жертвой распада этой великой страны, которая была. Дело в том, что подобные люди, вот такие олигофрены, они в принципе встречались довольно часто. Я сам сельский человек, и в нашем селе, где я рос, у нас было два таких человека. Один из них – практически один в один Слава Яиков.
И. Емельянов:
- Один в один по поведению?
А. Решетун:
- По поведению, по фигуре, по телосложению, по интеллекту.
И. Емельянов:
- Но людей он не убивал.
А. Решетун:
- Нет. Я поэтому и говорю, что в то время эти люди были всегда на контроле, они получали лечение, проходили обследование 1-2 раза в год. Они были под надзором и работали. Вот как Слава работал в этом своем комхозе, подстригал кусты, как он говорил, и эти люди также работали – пасли стада, работали на пилораме какой-нибудь. Никогда в жизни не проявляли никакой агрессии. Потому что в Советском Союзе вот эта система психиатрической помощи, она выстраивалась десятилетиями.
И. Емельянов:
- То есть страна заботилась и о таких людях тоже.
А. Решетун:
- Естественно. Но Слава, он попал вот в этот самый распад. Мало того, он оказался в Киргизии, где в это время не было вообще ничего, не то что психиатрической помощи. И он, с одной стороны, является тоже жертвой обстоятельств. Я хотел показать на примере Славы, что произошла огромная трагедия. Потому что таких людей, их очень много.
И. Емельянов:
- То есть он мог бы не стать маньяком.
А. Решетун:
- Сто процентов. Если бы ничего этого не произошло, он бы жил в своем этом городе Кара-Балта, всю жизнь получал бы терапию, стоял на учете, обследовался бы раз в год, лежал в больнице для профилактики…
И. Емельянов:
- И 6 человек остались бы живы.
А. Решетун:
- Сто процентов. И работал бы в своем зеленом хозяйстве, подстригал кусты. Но, к сожалению, случилась вот такая беда.
И. Емельянов:
- Если человек с такими наклонностями сам обращается за помощью или его близкие приходят к нужным врачам, чтобы ему помогли, можно предотвратить то, что человек станет убийцей?
А. Решетун:
- Ну, если сам человек. Такое бывает нечасто. Если сам человек понимает, что он может представлять опасность для общества, и приходит, конечно, ему помогут.
И. Емельянов:
- А вы с таким встречались?
А. Решетун:
- Я лично с таким не встречался. Еще раз говорю, такие серийные убийства – это крайне редкие истории. Но если, например, родственники придут и скажут: вы знаете, наш дядя, папа как-то странно себя ведет, кошек душит, что-то такое с ним происходит, поджигает какие-нибудь здания, еще что-то, - если он адекватно себя ведет, то его насильно не госпитализируют, и лечить насильно не будут. Сейчас такая система. Пока он что-то не совершит.
А. Рогоза:
- У меня в книге есть интервью с Ольгой Александровной Бухановской (это дочь известного нашего психиатра Александра Бухановского, который с Чикатило работал в свое время). Так вот, у нее в Ростове клиника «Феникс», и она рассказывает, что это единственная клиника, где оказывают помощь людям, которые стоят в одном шаге…
И. Емельянов:
- То есть это пограничная территория.
А. Рогоза:
- Да.
И. Емельянов:
- Единственная в стране?
А. Рогоза:
- Да, именно где готовы помогать таким людям. Там это стоит каких-то денег, но, как говорят, для них это вопрос медикаментов.
И. Емельянов:
- Их туда привозят или они сами обращаются?
А. Рогоза:
- Либо сами, либо родственники. Она рассказала мне два очень ярких, мне кажется, эпизода. Один эпизод. К ней в клинику приходит мужчина, улыбается и говорит: «Вы меня помните?» И она его вспомнила. Лет 10 назад она его лечила. Его привела мать. На тот момент мужчина сидел, по-моему, 3 раза за нападения на женщин, изнасилование, удушение. И вот он рассказывает. Во-первых, он сказал, что судили его за 3 эпизода, на самом деле таких эпизодов было 10.
И. Емельянов:
- Он отсидел, а потом обращался к ней?
А. Рогоза:
- Да. Потому что он говорил: «Я чувствую, что следующим шагом я уже не душить буду, а убивать. Последний раз со мной что-то произошло, я даже ухо отрезал этой женщине. Чувствую, что это меня заводит». Она говорит, что как раз это пример, когда они смогли с помощью терапии, с помощью правильно подобранных медикаментов купировать эту проблему. По ее словам, мужчина сказал: «Спасибо вам. У меня семья, двое детей, и я теперь счастлив».
И второй момент. Жена привела мужа. Она говорит: «Очень странные вещи начали происходить в наших отношениях. Он просил меня переодеваться в какую-то принцессу, в платье, затягивать грудь, чтобы она не выпирала. А потом я нашла у него в ноутбуке фотографии обнаженных детей». То есть она поняла, что у мужа вот такой сдвиг начался. И вот тут как раз случай, что мужчина не хотел лечиться. Они провели первый курс, а потом он просто исчез.
И. Емельянов:
- Она его за руку притащила?
А. Рогоза:
- Видимо, убедила, что ему надо. Но это же частная психиатрическая помощь.
И. Емельянов:
- А потом он исчез?
А. Рогоза:
- Он просто дальше не продолжил. Бухановская просто не знает, как сложилась его судьба дальше. Но факт в том, что все-таки шанс остановиться или остановить своего родственника есть, если вовремя обратиться за помощью.
И. Емельянов:
- Алексей, правда ли, что, как правило, основные причины смертей, убийств, позывы к ним – это какой-то бытовой толчок, то есть это что-то, связанное с совершенно обычными вещами, которые мы наблюдаем каждый день, но они каким-то триггером становятся? Блок «Хватит бухать», вы пишете как раз о бытовых причинах преступлений. То есть нелепую смерть предотвратить можно, убрав бытовые причины ее?
А. Решетун:
- Это очень широкий вопрос. В сознании простого человека, например, если поссорились муж с женой, и жена, потому что резала салат в этот момент, ткнула его случайно ножом и убила, это является убийством, но с точки зрения юриспруденции это не убийство, а тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть. В этом очень трудно разобраться с юридической точки зрения и с общечеловеческой. Вообще существует как бы 4 основные версии, по которым человек совершает именно осознанное убийство. Не в этом случае, когда мужа не хотела убивать, просто он гундел всю жизнь, а тут под горячую руку попался, она ткнула его – и всё. Но она не хотела его убивать. Речь идет именно об убийстве, то есть о сознательном желании лишить человека жизни. Считается, что есть 4 причины. Это страх, страсть, корысть и сумасшествие. Так или иначе, все причины для совершения убийства укладываются в эти 4 причины.
И. Емельянов:
- Когда салат режут, как из четырех?
А. Решетун:
- Я же говорю, когда режут салат, это не убийство, это тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть. Речь идет именно о сознательном желании лишить человека жизни. Жена, которая режет салат, она не хотела мужа убивать, он бы так и гундел еще много лет у нее под ухом, но тут все сошлось – плохое настроение, нож в руках, муж пьяный, который достал, еще что-нибудь. И достаточно бывает иногда одного удара, но она этого не хотела. Речь идет о сознательных убийствах.
И. Емельянов:
- Саша, были бытовые причины у твоего маньяка, которые подталкивали его к тому, что он сделал?
А. Рогоза:
- Да нет, у него просто с детства был заложен сценарий, что его возбуждает, от чего он получает удовольствие. В его случае началось все с банального энуреза.
И. Емельянов:
- То есть он писался в кровать?
А. Рогоза:
- Да, он писался в кровать, причем до возраста 10-11 лет. Если, например, ребенок это делает до 6-7 лет, это в принципе нормально, а если продолжает и после, надо искать причину. Обычно это либо болезнь мочеполовой системы, либо какой-то стресс. Родители его не повели к специалисту, не вылечили это. А у него оказалось так, что он сидит на уроке, ему хочется в туалет, ему стыдно постоянно отпрашиваться, и он начинает под партой сжимать свой половой орган очень сильно. И со временем это начало его возбуждать. И в этот момент он еще в 3 классе, начальной школе, начал фантазировать, как бы он «жарил» своих одноклассников, вот этого мальчика Колю, этого Васю. И вот это у него сложилось в систему, которая начала его возбуждать. У него в эти моменты даже происходило семяизвержение. И это сложилось все в модель его сексуальных предпочтений, и он дальше уже просто реализовывал это, убивая настоящих детей, а не фантазируя об этом.
И. Емельянов:
- Почему сейчас так популярен этот жанр тру-крайм, документальное расследование о преступлениях серийных убийц, маньяков?
А. Решетун:
- Я считаю, что это всегда было людям интересно. Что такое тру-крайм? Это фактически документальный детектив. Жанр детектива в литературе, в кино всегда был популярен, и всегда им интересовались, зачитывались. Тут разница только в том, что события, которые описаны в жанре тру-крайм, они происходили реально рядом с этими же людьми, они не выдуманные, они были недавно совсем в этой же местности, люди ходили по этим же улицам. Ну, это как бы привлекает людей, всегда привлекало.
И. Емельянов:
- Что страшное ходит рядом?
А. Решетун:
- Ну да, это всегда, так или иначе, людей привлекает. Но тут надо обязательно сказать, что сейчас, действительно, он довольно популярен, и очень много появилось всяких людей, которые, скажем так, занимаются этим ради хайпа, которые не являются профессионалами в этом деле. Вот это мне очень не нравится.
И. Емельянов:
- То есть просто подхватить, подняться на волне интереса?
А. Решетун:
- Да. И бывает так, что по итогу происходит романтизация преступника.
А. Рогоза:
- Когда вышла моя книга, первая волна комментариев, которые я начал получать в личку: ты чего сделал, Головкин же не виноват, его довели. В книге есть интервью его одноклассника Армена Сергеевича Григоряна. И они говорят: это Григорян его в детстве бил, его вынудили, сделали плохим. А это складывается как раз… До этого про Филера выходила книга, я считаю, очень вредная, когда автор пытался его оправдать (это женщина). Она, не имея никаких материалов уголовного дела, просто начала фантазировать, выдумывать его отношения с родителями, что плохой папа. Она где-то вершки взяла про сложные отношения в семье и сделала так, что этот Головкин (Фишер), как будто он стал жертвой обстоятельств, что его вынудили убивать детей. Но это было не так. Видя материалы уголовного дела, я руку даю на отсечение, что не было у него каких-то исключительных условий, он рос, как десятки и сотни миллионов советских детей, которые не стали маньяками. То есть в нем изначально что-то было. А вот эта книга – это даже не то что романтизация, они начинают его оправдывать: ну да, убил детей, но он не виноват. Ребята, он виноват. Поэтому я считаю, что очень даже правильно его расстреляли.
И. Емельянов:
- Вы выпустили книги о разных маньяках, с разной мотивацией, с разными жертвами, из разных регионов. В общем, они совершенно разные. Дела эти раскрыты, книги выпущены и, я так понимаю, пользуются популярностью. Какие сейчас криминальные личности у вас на карандаше или, может быть, вы предполагаете сейчас приступить к работе над новой книгой?
А. Решетун:
- У меня традиционно много всяких задумок в голове. Даже когда я что-то не пишу, мне кажется, как будто я ничего не делаю, хотя на самом деле очень много проектов у меня есть. Я не знаю, буду ли я писать в жанре тру-крайм дальше, хотя у меня есть, естественно, про что рассказать, но я не хочу как бы злоупотреблять этой темой и спекулировать на этом, потому что и так негатива хватает в жизни. Я понимаю, что людей это привлечет, но зачем это нужно? Другие проекты есть, я сейчас над ними думаю, и, скорее всего, я ими и займусь. Но не исключено, что я буду заниматься параллельно сразу двумя проектами. Потому что, скажем так, о неприятных вещах тоже можно рассказать по-разному. Иногда можно рассказать даже с пользой для тех, кто будет это читать.
И. Емельянов:
- Называть пока вы не будете?
А. Решетун:
- Нет, пока не буду.
А. Рогоза:
- Так как книга «Фишер. По следу зверя» не просто рассказывает об истории Сергея Головкина, но там мы во второй части с экспертами пытаемся разобрать его личность и, в том числе, людям, которые интересуются психологией, объяснить, откуда это берется и что с этим можно делать. И, мне кажется, многие вещи им становятся понятны. Я хочу как раз эту работу продолжить. Я пишу сейчас книгу об очередной упыре. Опять же, нам дали доступ к материалам уголовного дела, и я сделал порядка 10 больших интервью с участниками следственно-оперативной группы, в том числе даже с родственниками жертв, которые до последнего времени в судах боролись за доброе имя убитых им людей. Тоже не назову, о ком я сейчас пишу, но там есть очень интересный аспект, который, мне кажется, личности многих серийных убийц раскроет и даст понять, откуда это берется, и как важно родителям не допустить ошибок в воспитании своих детей, чтобы они не превратились в таких чудовищ.
И. Емельянов:
- Уважаемые слушатели, читатели «Комсомольской правды», наших гостей Алексея Решетуна и Александра Рогозу вы сможете увидеть 29 ноября в 2 часа дня в «Читай-городе». Это будет совместно с издательством «Альпина Паблишер» и издательством «Комсомольская правда» такая акция. Приходите в 2 часа дня в ТРЦ «Европейский», и там вы сможете задать вопросы авторам, пообщаться с ними лично. И после этого общения там может быть еще и командная игра «Найди преступника». Можно будет разобрать и настоящие улики, можно будет высказать версии гипотетические, провести мини-расследование, которое не закончится посадкой никого. Тем не менее, должно быть интересно.
Скажите, а нужны такие истории, помимо того, что это продвижение ваших интересных книг?
А. Решетун:
- Истории какие?
И. Емельянов:
- Вот такие – собираться с людьми и не просто общаться, а потом еще и проводить такие игры?
А. Решетун:
- Обязательно. Я категорически за общение в реале всегда. Чем больше людей, тем лучше. Я очень люблю общаться с людьми, разговаривать, спорить иногда. И я всегда за конструктивную критику. Поэтому приходите, поговорим, подискутируем, может быть, поругаемся, но хорошо проведем время, я думаю.
А. Рогоза:
- Я тоже думаю, что это интересно. Во-вторых, людям, я повторюсь, важно понимать причины всего этого. Многие сейчас интересуются психиатрией, и, мне кажется, какие-то ответы на свои вопросы они будут находить.
И. Емельянов:
- То есть в игровой форме это тоже можно представить.
А. Рогоза:
- И в игровой форме, и в общении с авторами книг.
И. Емельянов:
- Будем надеяться, что так оно и будет.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые крутые интервью.
➤ Слушать прямой эфир: https://radiokp.ru
➤ Читать эксклюзивные новости: https://www.kp.ru
➤ Подписаться на наш телеграм: https://t.me/truekpru
➤ Самое интересное из эфира: https://t.me/radiokp
