Глеб Пьяных: Пока у нас улицы называются Ленина и Советская, так и будем жить в дерьме
С. Мардан:
- Здравствуйте! В эфире Радио «Комсомольская правда». Я – Сергей Мардан. Сегодня мы общаемся с журналистом Глебом Пьяных. Глеб, кстати, спрягается фамилия твоя или нет? Потому что все время хочется сказать « Пьяныхом».
Г. Пьяных:
- Ну, это уже стебалово, кто хочет надо мной постебаться, тот начинает говорить так: Пьяныха…
С. Мардан:
- Сразу как перед Рамзаном Ахматовичем приношу извинение, что задал этот бестактный вопрос. Глеб Пьяных, то есть, человек, чье имя для тех, кто следит за российской журналистикой, говорит о многом. Для тех, кто из жизни выпадает, напомню ту самую великую знаменитую программу «Максимум» - это, собственно, где я Глеба запомнил. А, вообще, мы еще начинали работать в далекие-далекие времена в газете «Коммерсант» - в том самом «Коммерсанте».
Глеб, спасибо, что согласился выйти в эфир. Я хотел бы обсудить, ну, и все актуальные политические новости, но вот один вопрос, который не дает мне покоя, я него, с твоего позволения, начну. Ты в мае прошлого года вступил в «Справедливую Россию», принял участие в выборах в Государственную Думу. А это было зачем?
Г. Пьяных:
- Да обалденный опыт, ты знаешь, я за это время, за четыре месяца избирательной кампании познакомился с огромным количеством неравнодушных людей. В Красногорске, вот во всем этом огромном моем округе. Там и Клин, и Солнечногорск, ну, Истра моя родная, тут как бы и так я всех знаю. И даже, знаешь, вправо – влево Руза, Волоколамск, то есть, это мой первый политический опыт. И да прекрасно! Причем, начинаешь понимать реальную цену людям, то есть, когда ты журналист, ты всем нужен, от тебя все чего-то хотят: Глеб, помоги там решить проблему, сям. Ты смотришь в эти глаза и до конца не понимаешь… Они, конечно, будут тут же клясться, что они с тобой страшные единомышленники, за все хорошее против всего плохого, а вот в бою, в реальном деле – вот тут-то люди и проверяются. И теперь у меня, грубо говоря, есть команда. Такая, знаешь, виртуальная команда, но команда. И куда мы с этой командой пойдем? Когда пойдем? Пойдем ли вообще? Да не имеет значения.
Ты знаешь, нужно создавать себе возможности, поле возможностей. А могу вообще никакой политикой не заниматься никогда в жизни, да, и остаться, быть журналистом, как я и есть. То есть, прекрасно!
С. Мардан:
- Ну, смотри. Выборы закончились поражением. Я специально посмотрел статистику. Ты занял второе место, проиграл какому-то ноунейм-единороссу. Я почему на этом акцент проставляю? Потому что ты выбирался по тому округу, где ты работаешь, где тебя, действительно, знают. То есть, количество там сюжетов, которые на твоем YouTube-канале, посвященные Красногорску и Истре, ну, в общем, никто больше про эту…
Г. Пьяных:
- Сергей, можно я тебя прерву? Давай я так скажу. Ты уверен, что я проиграл?
С. Мардан:
- Вопросом на вопрос. Да нет, конечно! Конечно, не уверен.
Г. Пьяных:
- А давай тогда мы на этом остановимся, да? И я не хочу дальше комментировать.
С. Мардан:
- Я понял.
Г. Пьяных:
- Ну, я не хочу нарываться, разжигать, бить, рвать тельняшку на груди. Понимаешь, это не конструктивно. Я работал на НТВ десять лет. И я всегда был конструктивный человек. Вот есть рамки, в рамках которых можно что-то делать, и я делаю всё возможное в этих рамках. И все, кто ко мне предъявит претензии: а почему ты не осчастливил все человечество?
С. Мардан:
- Не, не, я думаю, никто не предъявит.
Г. Пьяных:
- Причем, не только в этой стране, не только в этом округе Красногорск, а еще и, не знаю, а за океаном справедливость не наладил? Ну, это дебильные вопросы, понимаешь? Ну, я не готов их всерьез обсуждать. Я делаю огромное количество полезной работы для своей страны. Я очень этим горжусь. Всё. Точка.
С. Мардан:
- Отлично. Хорошо. Значит, с внутриполитической жизнью ставим разговор на «холт», переходим к вопросам геополитики.
Г. Пьяных:
- А ты знаешь, не ставь. Вот я только что прилетел из города Томска, где за сутки до нового года арестовали мэра Ивана Кляйна. Семь лет человек был мэром. Ты знаешь, я был поражен: количество обвинений, которое ему предъявили, это все настолько высосано из пальца, это все вообще ни о чем. И я так посмотрел, думаю, это вы чего? За семь лет вы – правоохранители, нарыли на этого мэра вот это? Во-первых, это – ноль. Я тебе сразу скажу, это – ноль. Но я об этом выпущу большой ролик у себя на YouTube, не буду делать спойлер, но сам факт, понимаешь? Это Сибирь, тайга, красота, там нефтянка, там прям Томск настоящий – крепкий русский Томск. Там, кстати, две главные улицы очень похожи на Петербург. Я прямо ходил там ночью, гулял, смотрел. У меня такое ощущение, что вот Невский проспект и Лиговский проспект. Только они называются улица Ленина и проспект Советский. Вот пока у нас улицы называются Ленина и Советская, так и будем жить в дерьме.
С. Мардан:
- Ты думаешь, что-то изменится, если их переименуют в какую-нибудь Троицкую или, не знаю какую-то еще.. Томскую.
Г. Пьяных:
- Сергей, это будет следствие. Мы с тобой прекрасно понимаем, что когда их переименуют, это значит – уже все пошло по-другому в стране.
С. Мардан:
- Ну, коль уж ты вспомнил Томск, скажи, а вот что повлекло в дорогу-то? Ведь ты такой…
Г. Пьяных:
- А у нас каждый день мэра сажают в тюрьму за сутки до нового года? Правда? Это прям такая у нас расхожая новость? На дороге валяется, да?
С. Мардан:
- Да, в общем, такое количество мэров за последние десять лет было арестовано…
Г. Пьяных:
- Нет, вот такого, с таким цинизмом да за сутки до нового года! Плюс да, если мэр в каком-то другом городе, я не пойму, о чем ты говоришь. Давай, приводи тогда пример, называй какой-то другой город, в котором что-то подобное. Я чего-то не припомню.
С. Мардан:
- Ну, Ярославль, например, вот в голову приходит Урлашов.
Г. Пьяных:
- Может быть. Согласен. И Хабаровск ты, наверное, тоже поставишь с Фургалом в один ряд. И скажешь, а чего интересного? Хабаровск, Ярославль Томск! Да ну!
С. Мардан:
- Да, для москвича, в принципе, все это примерно одно и то же, где-то в России.
Г. Пьяных:
- А я не москвич, я федеральный журналист. Извини меня, пожалуйста.
Ну, давай дальше.
С. Мардан:
- Я вот что у тебя хотел спросить. Не про Томск, на самом деле, потому что я знаю, что дело возбудили еще, по-моему, в середине прошлого года, не знал, честно говоря, что его арестовали перед новым годом. Я думаю, что ты в своем ролике картину разложишь по полочкам, что там происходило.
Я бы хотел обсудить с тобой, сколько уже - трехмесячный кризис вокруг Украины. Если у тебя есть взгляд свой на происходящее, что это, зачем, а главное - чем это может закончиться.
Г. Пьяных:
- Взгляд мой личный… Давай начнем с более серьезного. Взгляд всех умных людей в России, у которых есть деньги и которые голосуют рублем. Вот как они голосуют? Будет война или не будет? Я думаю, ты прекрасно знаешь, что они все считают, что войны не будет. И доказательством этого является, что курс доллара откатился, он уже у нас от 80 ушел до 78. Значит, фондовый рынок подрос от своего падения. То есть, люди, которые реально рискуют своими деньгами, они не ставят ни на какую войну. Потому что если бы они ставили, то все – продавай, беги, не знаю, покупай доллары, складывай их в кубышку и ползи медленно через границу. Никто этого не делает. Все в России, всё в порядке. И рубль крепче доллара. Ну, и всё.
Дальше. Мое мнение точно такое же, что никакой войны не будет, что все это чистая пиар-кампания.
С. Мардан:
- А кто главный игрок в этой пиар-кампании? США или Россия, как думаешь?
Г. Пьяных:
- Кремль, конечно. Ведет пиар-кампанию.
С. Мардан:
- А Штаты?
Г. Пьяных:
- Да, ты знаешь, они тоже оказались заинтересованными. И начали, а потом команда Байдена сообразила, о, а хорошая тема! А давай мы будем мир спасать от войны. От войны России с Украиной. Или от войны России с НАТО. Но просто Байден, он лежит ниже плинтуса, его команда демократов просто потеряла все рейтинги, потеряла всю популярность. И у них выборы в Конгресс в ноябре.
И скорее всего, демократы потеряют весь Конгресс, обе палаты парламента. И Байден – хромая утка уже сейчас. То есть, он всего год как президент. И у него рейтинг такой низкий, которого не было, по-моему, за всю историю всех президентов США! Всех времен и народов.
Ну, дедушка Байден прямо вот худший вариант Леонида Ильича Брежнева. И они вдруг думают, господи, да на чем же нам подняться? О! Россия, Украина – отлично. Где это? Ни один американец понятия не имеет, что такое Украина и где она находится. Отлично! Мы устроим маленькую победоносную пиар-войну с русскими, тем более, что русские первые начинают. Мы им только подыграем. И поэтому команда дана всем, так сказать, лояльным проправительственным средствам массовой информации в Америке – подыгрывать в эту игру. И поэтому все кому не лень, вроде серьезные люди, а на самом деле они всегда отличаются ну, газета «New York Times» – это газета «Правда». Прямо чисто!
С. Мардан:
- Да.
Г. Пьяных:
- Клейма ставить некуда! И поэтому когда она нам чего-то пишет про то, что будет война, что тут войска заходят, подходят, ну, кто из умных людей в это всерьез поверят? Просто читают и видят, какая политика и повестка у Байдена с его администрацией. И смеются. Да, сейчас, вы спасетесь, демократы, на таком фуфле. Нет, не прокатит.
С. Мардан:
- Ну, смотри, по поводу пиара я все понимаю. И даже по поводу британских газет я бы согласился. Они ключевой союзник и все такое. Ну, а как же немцы? Как же французы? Поляки? Прибалты? То есть, там же истерия примерно на том же самом уровне.
Г. Пьяных:
- Слушай, ну, немцы – очень сложная история. Немцы с нами очень сильно завязаны, конечно, коммерческими интересами. У немцев газ подорожал до каких-то астрономических величин. Инфляция такая, что немцы рядовые обалдевают и говорят, вообще, а что творится-то? А почему у нас столько стоит электричество, газ? Вообще, дома как будем отапливать? И немцы начинают включать мозги, потому что немцы тоже были очень сильно запиарены этой же самой – называй это демократической…
С. Мардан:
- Глеб, а там по списку у нас еще будут поляки, эстонцы, все остальные французы.
Г. Пьяных:
- Нет, поляки – отличные ребята. Эстонцы тоже. Несмотря на то, что Кремль их очень не любит, а я люблю. А вот немцы – плохие. Но не все немцы. Есть хорошие немцы, у них здравый смысл.
У немцев есть страшная фрау Меркель, которая страшная в широком смысле слова. Как женщина она прекрасна, а как человек очень плохая. Она – бывшая секретарь комсомольской организации в ГДР, то есть, она чистый флюгер, которому плевать на реальные интересы реальных людей. Политика – быть у власти, быть при начальстве. И вот она стала такой руководительницей самой консервативной партии в Германии – ХДС. И она много десятков лет умудрялась держать эту власть внутри партии так, что ХДС превратилась в какую-то ужасную левую партию. Это, на самом деле. Не ХДС, вот при Меркель ХДС – это не консерваторы, это не бургеры, это не здравый смысл германского народа. А это просто социалистическая рабочая партия Германии – ГДР. Вот что такое гениальная политик Меркель, такая же гениальная, как Ленин, понимаешь, которая умудрилась одна сделать вот такое чудо со своей партией. В результате эта партия там пролетела на выборах, получила какое-то меньшинство. Но слава тебе, Господи, наконец, это Меркель свергли. И теперь в партии, так сказать, снова немцы очнулись и сказали, подождите, мы – бюргеры, мы – немцы, мы – за здравый смысл. Мы за то, чтобы газ немцам был подешевле. На фига нам устраивать какой-то тут цирк! Что за, там, зеленая повестка, глобальное потепление? Какое-то там – борьба за, ну, вот, за вот всю демократическую повестку Соединенных Штатов, которые сошли с ума. Немцы не сошли. Они вдруг очнулись и сказали, все. Меркель нет. Слава тебе, Господи. Теперь рулим по-другому.
Мы отклонились от темы. Ты же хотел про войну, наверное?
С. Мардан:
- Я хотел очень быстро закруглиться про войну, потому что, то есть, как бы логика и Москвы, и логика Вашингтона да, мне понятна. И я тут примерно тех же взглядов придерживаюсь, но вот для меня не очевидно участие в этой медиакомпании всей остальной массовки. Там и немцев, в том числе, ну, и как бы стран поменьше.
Но я так понимаю, что тема войны не очень тебя занимает. Я бы хотел обсудить с тобой итоги произошедшего в Казахстане, потому что ты об этом довольно много сделал работы. Ты снимал сюжеты. А в Казахстане все закончилось? Или нет?
Г. Пьяных:
- Нет.
С. Мардан:
- А что будет дальше?
Г. Пьяных:
- Ну, Токаев взял власть. А каким он будет руководителем своей страны? По делам суди их.
Причем, знаешь, я думаю, что три-четыре месяца – и с ним все будет понятно. Вообще, любой президент любой страны, если он за год не сделал реформы, все. Конченый человек. На нем можно ставить крест.
С. Мардан:
- Ну, это же Азия! Здесь же никто не торопится.
Г. Пьяных:
- Ты знаешь, Дэн Сяопин в Китае – это, по-твоему, была Азия? Или что?
С. Мардан:
- Ну, до 80 лет ему пришлось подождать.
Г. Пьяных:
- Мне кажется, он пораньше начал. Сколько ему было лет в 85-м году? Ну, не 80.
С. Мардан:
- Лет 75 ему было.
Г. Пьяных:
- Да ладно!
С. Мардан:
- Да, он был очень старый человек. И ушел он в отставку в возрасте 94 лет.
Г. Пьяных:
- Ну, вот смотри. Человек взял и ликвидировал колхозы. И китайцы вдруг перестали голодать.
С. Мардан:
- Да.
Г. Пьяных:
- Очень простые решения. Знаешь, если бы в Советском Союзе ликвидировали бы колхозы, Советский Союз бы не рухнул. Если бы просто советская власть в каком-нибудь там при Косыгине еще, а, можно было бы и при Горбачеве, в 1985-м…
С. Мардан:
- Да можно было бы при Сталине еще!
Г. Пьяных:
- Нет, при нем нельзя. Это клиника была полная. Ну, ты чего? Пушки, танки, самолеты. Нет. То есть, ну, Голодомор. Наша Государственная Дума официально дает цифру, что в 1931 году в Голодоморе погибло 7 миллионов человек. Крестьян работящих! Ну, это официальные цифры на сайте Государственной Думы Российской Федерации.
Нет, Сталин – это вообще, это, ну…
С. Мардан:
- Это я маханул. Ну, Берия, скажем. Если бы Берии вот удался…
Г. Пьяных:
- Да Берия просто чиновник-исполнитель. Понимаешь? Ну, о чем ты говоришь? Он как линия партии, он готов для Сталина резать и убивать. А если вдруг объявят либеральные реформы, он будет главным проводником и исполнителем. Нет, он эффективный менеджер, между прочим. Эффективный! Атомную бомбу так-то…
С. Мардан:
- Даже не буду спорить. Целиком подпишусь, поддерживаю, да. Я тут как-то заявлял, что будет еще время, когда памятник Лаврентию Павловичу поставят где-нибудь рядом с Красной Площадью, со мной чуть драться не кинулись на Первом канале.
Слушай, скажи, произошедшее в Казахстане – это был такой типичный дворцовый переворот? Или неудачное стечение обстоятельств. Для семьи Назарбаевых.
Г. Пьяных:
- Это был дворцовый переворот, но очень не стандартный. Хитрейший. То есть, Токаев – это человек, у которого нет своей команды. Который сын писателя, просто дипломат. Мягкий, добрый и интеллигентный человек, которого Назарбаев потому и поставил президентом, что он вообще никакой угрозы от него не чувствовал. Это просто одиночка, который всю жизнь, так сказать, служит той линии партии, которую нарисовали. Хорошо живет, учится в МГИМО, работает в посольстве. То в Европе, то там в Китае. Надежный человек, стопроцентный бюрократ. И вот он такого делает президентом. И вдруг вот, понимаешь, на повороте истории, на витке истории он берет всю власть в свои руки. Молодец! Гениальный человек! Но, опять, гениальный, как Макиавелли, как человек, который взял власть. А что он сделает для Казахстана? И сделает ли вообще? Мы посмотрим. Мы прямо узнаем – месяц, два, три.
Я когда увлекся вместе со всей страной темой Казахстана, я подписался на их Telegram-канал какой-то самый боевой, но он заваливает фактурой, я не могу жить делать Казахстана. А, вообще-то, надо было подготовиться к нашей с тобой встрече, догадаться, что ты будешь спрашивать про Казахстан, и узнать: Токаев уже вот за последние две недели что-то сделал, например, так сказать, что вот это вот - цена на газ для народа? Вот оттуда на западе Казахстана, где начались все протесты. Потому что газ, на котором там ездят автомобили, вдруг в три раза подорожал для народа. И это была абсолютно такая вот… Сговор чиновников с местными газовиками. Эта ситуация разрулена?
С. Мардан:
- Ее сразу отыграли.
Г. Пьяных:
- Он типа объявил, что надо там кого-то уволить, что-то сделать. Одно дело – прокукарекал, другое – дело сделано?
С. Мардан:
- Это сразу было сделано. Это в тот момент не помогло, поэтому после пятого числа революция еще раскрутилась.
А по поводу Токаева и того, окажется ли он новым казахским реформатором или нет, действительно, время покажет. А вот Россия-то как тут вписалась? Объясню, почему задаю этот вопрос. У нас тут внутри российских медиа уважение к Назарбаеву было абсолютно гипертрофированным. Понятно, что это шло с самого верха, вот Нурсултан Абишевич то, сё, там как-то вот они блокировали негатив в отношении себя или нет, я не знаю. Но, тем не менее. И вдруг что-то происходит. Происходит 5 января. На следующий день объявляется о вводе российских войск, что, в общем, до сих пор никак не объяснено внятно, зачем, с какой целью. Для поддержки Токаева или нет? И так же быстро выводятся. И при всем при этом, хочу обратить внимание, потому что сам обратил на это внимание, Путин подчеркнуто не может запомнить его имя и отчество. Что на нашего руководителя совсем не похоже.
Г. Пьяных:
- Ну, на самом деле, похоже на нашего руководителя. Ему не нравятся люди, которые проявляют самостоятельность. Вот и все.
С. Мардан:
- Но его поддержали или нет? Как ты думаешь?
Г. Пьяных:
- Причем, с точки зрения Путина, ну, можно сказать, что он предатель. Он был всегда верный ленинец там, бюрократ. Как я тебе сказал: мгимошник, сын писателя, член политбюро Казахстана, типа сладко жил с детства. Ну, и живи до конца! И выполняй приказы партии и правительства. И никогда не проявляй никакой инициативы.
И вдруг ты проявляешь такую инициативу! Ты оказываешься такой хитрый. Ты умудряешься разруливать между Россией, Китаем и Америкой! Ай, шайтан! Ты понимаешь? Таких людей Путин не любит.
С. Мардан:
- Но, тем не менее, десантники прилетели. И поддержку…
Г. Пьяных:
- И улетели.
С. Мардан:
- И улетели.
Г. Пьяных:
- Прилетели и улетели. И считай, что и не было никаких десантников. И слава богу! Слушай! И Токаев говорит, что десантники русские не сделали ни одного выстрела. Отлично!
С. Мардан:
- Слава богу.
Г. Пьяных:
- Совершенно не нужно настраивать народ Казахстана против нас, России. Нам жить долго и счастливо, понимаешь? Нам не надо. Мы прилетели и улетели, слава тебе, Господи, никого не успели застрелить.
С. Мардан:
- Россия там чего-нибудь выиграла по факту или нет, как думаешь?
Г. Пьяных:
- Слушай, вот сама постановка вопроса: Россия, знаешь, от чего выигрывает? От того, что деньги зарабатывает. А если не зарабатывает, то проигрывает. И так любая другая страна. Вот это вот все: бла-бла-бла, мы возьмем территорию. Не нужны территории! Всё, двадцать первый век на дворе! Не нужны территории! Не имеет значения подлетное время. Никто не воюет, как это было там 150-200 лет назад. Воевали раньше для того, чтобы занять эту территорию, населенную крестьянами, где крестьяне с каждого по копеечке. По зернышку и получается царю доход. Сейчас всё! Сейчас двадцать первый век на дворе! Доход царю с другого! С креативного класса, с творческих людей, с придумок, с невероятных вот… Понимаешь, мы сейчас находимся…
Вот давай говорить о главном! Что меня реально волнует? Меня волнует то, что…
С. Мардан:
- Итак, как теперь устроен мир? От чего государство богатеет?
Г. Пьяных:
- Мир рушится прямо сейчас. Товарищи, вы спросите: что – доллар или рубль? Или, может, недвижимость купить? Нет, ребятки, вам ничего не поможет. Бесполезняк. Ни рубль, ни доллар, ни недвижимость. Мир рушится прямо сейчас. Мировой фондовой рынок – огромный мыльный пузырь. Вот эта куча денег, эти триллионы, которые напечатали Соединенные Штаты и Европа, все это прямо сейчас лопается. Когда такого размера мыльный пузырь лопается, то эти брызги разлетаются во все стороны. И никто не спасется.
А что же делать? Объяснить своим детям, что в современном мире вам придется учиться всю жизнь и перестраиваться. Вам всю жизнь придется менять профессии, находить новый способ заработка. Вот-вот все водители в мире останутся без работы, вместо них поедут автоматические автомобили, такси, грузовики. Мы это видим. И все, кто тут ведет пропаганду против Илона Маска, который всё это запустил, сделал и поставил прямо на промышленные рельсы, все, кто говорит, что это фигня, это не получится, - да это всё смешная пропаганда. Она не прокатит. Потому что Илон Маск строит гигафабрики. Вот Берлин, вот Шанхай, вот Техас, в Калифорнии, везде. Эти фабрики будут производить сотни тысяч автомобилей, уже миллионы. И потом грузовики. И все это поедет. И эти автопилоты.
Чиновники всех стран будут изо всех сил это тормозить. Но это надолго ли? Ни один чиновник никогда не сумел переломить ход истории. Ход истории сильнее всех этих отдельно взятых чиновников. В конце концов, в центре Москвы уже ездят роботы, в районе Хамовники, развозят пиццу и так далее. Там доставщики – вот такусенькие маленькие роботы величиной полметра. Он ездит, к нему подходишь, берешь свою пиццу.
С. Мардан:
- Товарищ Пьяных, хватит врать, какие роботы? Москва завалена снегом, там пройти нельзя. А ты говоришь про роботов.
Г. Пьяных:
- Да, очень смешно. Я хотел снять в TikTok, как этот робот подъезжает к луже, к снегу, пытается перелезть. Неделю назад, когда была оттепель, там все в этих Хамовниках, у меня ребенок ходит в 57-ю школу, горжусь, очень умная, математическая, я считаю, лучшая школа в стране, и он туда поступил прошлым летом. Там все время идет досдача. То есть кто-то вылетает в процессе учебы, и там дополнительный набор. И вот, там было то ли одно, то ли два места. И мы думаем: давай попробуем? Раз – он прошел, молодец. Поэтому я теперь в Хамовниках ошиваюсь на машине. Приходится возить туда-сюда, красота. Но роботы – вот они, родимые. Вот оно – будущее. Оно уже здесь. У нас тут стабильность, война с Украиной, а роботы уже ездят, пиццу развозят. Всё, ход истории ты не остановишь. Поэтому, дорогой товарищ, когда мир рушится, ты думай своей головой, как тебе лично заработать, а не думай про Украину, Байдена и прочую шушеру.
С. Мардан:
- Помимо роботов, которые развозят пиццу, мне почему-то в голову пришли «Байрактары» и прочие барражирующие боеприпасы. Хотя я пацифист, как и ты, за мир во всем мире. Но, честно говоря, с трудом верится в то, что оно будет именно так, как нам хотелось бы.
Г. Пьяных:
- Слушай, что значит – хотелось бы? Я вообще реалист. Ход истории идет своим чередом. Моя задача как журналиста – наблюдать просто внимательно и смотреть, куда он движется. «Байрактары» - это очень мощные беспилотники, которые могут раздолбить кого угодно. У кого есть «Байрактары», тот крутой в современной войне, может победить кого угодно. У кого их нет…
С. Мардан:
- Вот у киргизов есть «Байрактары», например, теперь, но это не делает их современным и могущественным государством, согласись. Продолжая твою идею о том, что нынче войны за территории и за крестьян не ведутся. А за что они ведутся? У России какая судьба в этом будущем, в котором Маск строит фабрики в Шанхае?
Г. Пьяных:
- Россия – миролюбивая страна. Мы не ведем никаких войн. Тебе Лавров каждый день говорит: мы никакой войны с Украиной не начинаем. Сереж, ты чего разжигаешь? Вон, послушай Лаврова.
С. Мардан:
- Я каждое утро разжигаю, это никого не удивит.
Г. Пьяных:
- Лавров тебе позвонит и скажет: хватит, Сергей, заколебал ты. Мы – мирная страна, никого не хотим, никакую Украину. Чего ты к нам пристал?
С. Мардан:
- Хорошо, с войной закончим. Давай поговорим про иноагентов и Навального.
Г. Пьяных:
- Ой, вообще скучно. Иноагенты – это такая бюрократическая фигня.
С. Мардан:
- Я про другое. Я не про наши корпоративные интересы, что кому-то там повесили бирку.
Г. Пьяных:
- Я тебя прерву. Всем, кому повесили бирку иноагента, он вообще этим гордится. Ты не заметил?
С. Мардан:
- Нет. Я знаю одного иноагента, он совершенно не гордится, ему пришлось закрыть бизнес. Он совершенно не гордился, пришлось закрыть медиа-проект.
Г. Пьяных:
- Значит, такой был медиа-проект.
С. Мардан:
- Согласен. Насчет медиа-проектов, я тут считаю просто: кто должен умереть, тот должен умереть. Я про другое. В рамках общего ужесточения внутренней политики. Ты, как человек, который участвовал в выборах, ты теперь действующий политик, субъект российской внутренней политики. Как ты считаешь, вот это страшное закручивание гаек происходит? Ты его видишь, ты его чувствуешь?
Г. Пьяных:
- Ну да, происходит, но не очень страшное. Совсем не 37-й год, давай будем реалистами. Видит бог, я могу так говорить, потому что с утра до вечера разоблачаю всякие беспределы наших чиновников и всех, кого не лень. Поэтому, слушай, у меня свободный YouTube-канал, чего хочу, то и вещаю уже три с половиной года. И даже меня иноагентом не объявили. Как только ты по фактуре, как только ты по делу, как только ты не пустое бла-бла-бла, а реальное, реальность – она такая, что, знаешь, не попрешь. Вот документы, вот факты.
Просто я упорно смотрю на мир шире. И Россия не в стороне от мирового прогресса. Никуда мы не денемся. Мы идем вместе со всеми туда же, куда идут и все. Просто у всех сейчас такие завихрения. И эти завихрения, ох, прям… Вот это падение фондового рынка – его народ недооценивает. Экономика все определяет и политику, и все остальное. Вот когда сейчас мыльный пузырь рухнет, огромное количество, просто сотни миллионов людей по всей стране потеряют деньги…
Вот в России, чтоб ты понимал, за прошлый год граждане России накупили всяких акций на 1,3 триллиона рублей. Взяли свои кровные и пошли отдали чужому дяде за акции. Потому что был такой хайп в 2000 году, многие заработали сто процентов на каких-то акциях. Давай и мы тоже вскочим в последний вагон и чего-то рубанем. Огромное количество из них уже потеряли деньги. Сейчас продолжают терять. За январь S&P 500 упал на 10 %. Не спрашивай, что это такое, ты знаешь – народу не надо. Это акции крупнейших американских компаний. То есть падение только началось.
И вот люди сидят с акциями в карманах и думают: у меня акций в кармане на миллион рублей. Они не понимают, что на самом деле уже на 500, а может, и на 300. А живет он, как будто у него в кармане миллион. Ты представляешь, какое у него будет настроение и ощущение, и его расходы, когда он наконец поймет, что в кармане только 300. 700 с него сняли. Дальше начнется, со всех экранов на него польется: кто снял? Проклятые американские капиталисты. Фондовый рынок всегда крупно обувает маленьких. Это все фигня. Главное – то, что бабки в кармане. Был миллион, стало триста. Вот что прямо сейчас происходит. И это будет происходить в ближайшие три-четыре месяца.
И по сравнению с этим процессом вот эти вот бла-бла-бла вокруг Украины, Байден, шмайден, - да все это пустое вообще. Через полгода мы будем жить не в другой стране, мы на другой планете будем. Очень интересно. Я прям за этим слежу как за интересным детективным сериалом.
С. Мардан:
- У меня закрадываются смутные сомнения, что ты вложился в акции американских высокотехнологических компаний, поэтому так нервничаешь.
Г. Пьяных:
- Ни одной акции в своей жизни не купил и не продал. Брокерского счета нет, ничего нет. Девственно чист. Изучаю вопрос чисто как журналист.
С. Мардан:
- А тебе не кажется, что в стране, в которой 20 миллионов человек официально считаются бедными, это не самая большая проблема, упал S&P 500 или даже московская биржа. Упал – да и чёрт с ним.
Г. Пьяных:
- У меня на это всегда один ответ. Я за полтора года построил сорок загородных домов, создал маленькую строительную компанию. У меня одна проблема – я не могу рабочих найти на работу. Вот эти все, которые 20 миллионов сидят без денег, среди них, наверное, по крайней мере треть – это взрослые мужики с руками и ногами. Вы чего не идете ко мне работать? У меня сотку в месяц на стройке можно реально зарабатывать. Но только если ты стопроцентно надежный человек. Ты и сам не косячишь, и мимо чужого косяка не пройдешь. Много в нашей стране людей неравнодушных, которые к своему делу относятся честно, с полной ответственность, не косячат и мимо косяка не пройдут?
С. Мардан:
- Думаю, что почти нет таких.
Г. Пьяных:
- Ну вот среди тех 20 миллионов, которых тебе очень жалко, которые очень бедные, я думаю, нет ни одного.
С. Мардан:
- А я не сказал, что мне их жалко. Мне вообще никого не жалко, честно говоря. Я исхожу из того, что, когда украинцу нечего есть, он берет паспорт и едет работать в Польшу или в Россию. Для меня типичная социальная модель.
Г. Пьяных:
- А в России он берет паспорт и едет в Москву работать. И прекрасно себя чувствует. Или в Краснодар, в Сочи. Строительный бум просто оглушительный. Он как начался летом 2000 года, он до сих пор не заканчивается.
С. Мардан:
- В Сочи?
Г. Пьяных:
- Конечно. В Сочи тоже строительный бум. Ты не догадываешься? В Сочи цены уже выше московских на недвижимость. И весь Краснодарский край. Вся страна прет на этот юг. Это тоже тектонический сдвиг.
С. Мардан:
- Начав нашу беседу, я сам запамятовал, что Глеб, помимо того, что журналист, еще и строитель. У него собственная строительная компания, он строит дома. И вот начал выражать социальную неприязнь к тем людям, которые жалуются на жизнь, вместо того, чтобы идти к нему работать. Глеб, ты сказал, что можно зарабатывать до ста тысяч рублей на подмосковной стройке. Так?
Г. Пьяных:
- Да больше. Плиточник у меня зарабатывает 150 тысяч. Отличный плиточник, на которого можно положиться. Если кто-то плохо сделал сантехнику, он не будет класть плитку по плохой сантехнике. Он или сам переделает, или скажет, что надо переделать. Но он не будет плиткой закладывать чужой косяк. Вот надежный человек – Андрюха. Ну просто золотой человек.
С. Мардан:
- Объясни тогда, почему люди не едут работать? Ну хорошо, у тебя компания небольшая…
Г. Пьяных:
- Давай я тебе приведу пример соседа с соседнего поселка. У него бизнес – торговля в маленьком городе в Центральной России. И он из своего магазина летом привозит продавцов троих в Москву подзаработать, перекрасить надо три дома. У продавцов в их глубинке зарплата 17 тысяч рублей в месяц. В этом городе, который я не называю, это хорошая зарплата. Он привозит трех мужиков, не пьющих вроде бы, нормальных, говорит: ребятки, вот три дома надо покрасить. И за две недели каждый из вас увозит домой по 60 тысяч. Причем он сам их на машине привез, сам отвезет. То есть комфорт такой – даже в плацкарте трястись не надо.
Он их привез. Попросил нормально красить. Началось! Все заляпано вокруг краской, на все плевать, тяп-ляп, лень туда лезть. А вон там фронтон мы красить не будем. Вот леса ставь, крась, лезь. 60 тысяч ты получишь за две недели. А при зарплате твоей круглый год 17 тысяч. Лень народа! И ты будешь жалеть этих ребят, у которых зарплата 17 тысяч? А я не буду. Почему он не хочет работать?
А еще есть другие. Ладно, он еще работает, он хотя бы там свои 17 тысяч получает, не пьет. И жена на него молится – надежный мужик. А те, которые пьют? А те, которые не хотят работать? А те, которым на всё плевать? Ты попробуй сейчас вот построй загородный дом в наших краях. Все будут сбиваться с ног в поисках бригады. Ты не найдешь бригаду. Начнешь их менять. Да, ты будешь их выгонять. Это жуть какая-то. О чем мы с тобой говорим?
С. Мардан:
- А мигранты у тебя работают?
Г. Пьяных:
- Нет, просто коронавирус так рубанул, что все иностранные разбежались. У меня на стройке сейчас одна бригада есть, по-моему, они таджики. Хорошие ребята. Но 99 процентов работников за два года - Россия и Беларусь. Даже и Белоруссии мало. В какой-то момент им тоже закрыли въезд, они плакали. Те, кто у меня остались, тем повезло. А остальные там заперты, не могут приехать. Украина не может приехать. Донецк и Луганск мне тоже жаловались: слушай, нас прикрыли, закрыли. Есть реальность.
С. Мардан:
- Чтобы закрыть тему с миграцией, мне хотелось проговорить именно с тобой. Поскольку ты человек, который, что называется, на земле, а не теоретизируешь, как я. Россия в состоянии обойтись без трудовых мигрантов? Если по-серьезному?
Г. Пьяных:
- Я думаю, что нет.
С. Мардан:
- То есть стройки остановятся, если не будут привозить людей?
Г. Пьяных:
- Конечно. Ты посмотри, кто по всему городу у нас в Москве в такси, в доставке. Это всё Средняя Азия сплошь. Ты их, правда, заменишь вот на этих ленивых толстых мужиков, которые с пивом лежат? Я это сейчас говорю, я прекрасно понимаю, что я не вызываю социальной ненависти. Наоборот, жена вот этого вот ленивого брюхана, который с пивом лежит перед телевизором в своем городе, не хочет работать, жена за меня сейчас горой. Она говорит: так ему, дай, Глеб, по балде этому козлу, чтобы он поднял задницу с дивана и поехал к тебе работать.
С. Мардан:
- Вот кого зацепила вот эта речь Глеба Пьяных, у него есть YouTube-канал «Дом за год». Там в комментариях можете писать.
Г. Пьяных:
- Глеба с ног до головы обругать, сказать, что он…
С. Мардан:
- Может быть, ты просто нашел кандидатов – плиточников, бетонщиков, землекопателей, любых, народ просто будет мечтать работать на твоих объектах.
По поводу ковида. Как ты думаешь, заканчивается эта история или нет?
Г. Пьяных:
- Конечно. Смотри, Англия отменила все, включая маски. Вслед за ней – Ирландия. Вслед за ней – Дания. То есть всё, здравый смысл пошел. И я думаю, что всему этому ковиду осталось несколько месяцев, и его отменят. И он, собственно, и будет тем, чем он есть. Он всегда был просто один из таких суровых сезонных гриппов. Ну, был, есть и будет. Всю жизнь мы жили с гриппом. И от гриппа кое-кто умирал. Всю жизнь такое было. Ты открой новости 2019 года, ты там прочтешь какую-то статистику Минздрава, сколько людей умерло от гриппа в 2019 году. И никто из этого не делал трагедию такую, чтобы прям закрыть всю экономику, всех засадить в квартиру как в тюрьму. Сюда не ходи, не езди, не работай, денег мы тебе напечатаем, в некоторых странах. В некоторых – не напечатаем. Просто сиди на подножном корму. Но это кошмар.
С одной стороны – кошмар. А с другой стороны, оно и хорошо. Вот эта бюрократия вся во всех странах, которая так плохо управляет своими странами и народами, она ускорила свой конец. Она ускорила переход в новую реальность. Здравый смысл возобладает на пять-семь лет быстрее, чем если бы они ничего не делали, сидели бы в тряпочку, продолжали бы воровать из бюджета. Да, в Соединенных Штатах воруют из бюджета. И в Европе тоже. Потому что тратить деньги на помощь какой-нибудь борьбе за мир в Палестине полмиллиарда долларов – это чистое воровство из бюджета американского. И многое другое в таком же духе.
С. Мардан:
- А что это должно изменить? Я-то думал, что они сейчас попробовали на вкус этого цифрового фашизма систем тотального контроля за населением, им это понравится. То есть на самом деле людей-то чисто организационно, технически загнать теперь ничего не стоит.
Г. Пьяных:
- Я не боюсь никакого цифрового контроля. Мне даже пароли не нужны в телефонах и везде. Когда мне говорят: тебя слушают. Да слушайте. А чего мне скрывать, я не пойму? А вам чего скрывать, дорогие слушатели? Да пусть за вами следят все, кому не лень. Да никто за нами не следит – кишка у них тонка. Нас миллиарды. Ты не найдешь столько ресурсов человеческих, чтобы следить. А роботы следить не могут, у них мозгов нет. Они не могут вашу переписку фильтровать и понять, что в этой переписке такого важного, а не пустой базар.
С. Мардан:
- Ты не веришь в искусственный интеллект. А вот на искусственный интеллект, допустим, можно было бы заменить некоторое количество российских чиновников. Я по поводу отмены ковидных ограничений что хотел спросить. Как ты думаешь, тут Россия будет следовать в общем фарватере? Или, как обычно, будет идти собственным путем?
Г. Пьяных:
- А у нас всегда законы плохо исполняются. У нас всегда раздолбайство и необязательность. У нас сейчас в большинство регионов вроде маски есть, но как-то ты надел, не надел – да ладно. Ну, надень, чтобы нервотрепки не было. И я тоже так надеваю, и мы все там друг на друга смотрим с пониманием. В самолетах я тоже летаю, не могу сказать, что это прям как-то свирепствует. Хотя мы обязаны сидеть в самолете в этой маске с утра до вечера. Но как бы никто с ума не сходит.
С. Мардан:
- Вот тут питерский губернатор Беглов сегодня, это просто решение буквально вчерашнего вечера, он запретил ходить в торговые центры и вообще во все магазины и рестораны детям и подросткам до 18 лет в рамках антиковидных мер. При этом вчера же финский премьер-министр объявила об отмене всех ограничений. Там расстояние 40 километров до ближайшего финского города. У них что там, другой воздух, другой климат? Это что за безумие?
Г. Пьяных:
- Вообще губернатор Беглов – это какой-то совершенно удивительный человек. Я не пойму, как он столько времени держится. Он, по-моему, вообще неадекватный, тотально неадекватный. И особенно не адекватный для такой крутой европейской столицы, которой является Петербург. Зачем его держат наши власти, я не понимаю. Зачем им такой губернатор? Почему бы не взять другого?
С. Мардан:
- Может, негде взять губернатора? Откуда? Город маленький – 6 миллионов всего.
Г. Пьяных:
- Есть огромная разница между этими широкими рядами партии и правительства, в них кадровых резервов – есть из кого выбирать. Чем им нравится этот губернатор, зачем они его держат, зачем этот весь неадекват, цирк и анекдот сплошной ходячий?
С. Мардан:
- Будущее, о котором ты так яростно говоришь, оно какое?
Г. Пьяных:
- Оно очень индивидуалистичное. Каждый будет жить в режиме «что потопаешь, то и слопаешь». Халява кончилась. Огромные предприятия, на которых работали сотни тысяч человек, остаются в прошлом. Это всё будут делать роботы. Каждый человек должен будет сам себе придумать занятие, профессию, научиться и освоить. Благо, полный интернет, всему тебя научит, чему хочешь, любому языку, любой профессии, любому делу. И ты должен делать его хорошо. И тогда будешь классно зарабатывать. И лучшее доказательство этому – мы с тобой, журналистика. Вот я ни в чем не нуждаюсь. Я действующий журналист. А где? Да сам с собой я журналист. Мне не нужны никакие средства массовой информации. Я сам себе средство массовой информации. Это вот то самое будущее, которое для журналистов уже наступило. И для всех остальных наступает стремительно.
С. Мардан:
- Спасибо!
