Константин Затулин: Властям удобнее работать с мигрантами, а не с соотечественниками
В. Алфимов:
- В студии Валентин Алфимов. Рядом со мной Константин Затулин, депутат Государственной Думы, директор Института стран СНГ. Константин Федорович, у меня складывается впечатление, что вы единственный человек у нас во власти, в законодательной власти, мне кажется, даже в исполнительной власти, который радеет за русских за рубежом, за тех людей, которых мы называем соотечественниками. Далеко не все, как я понимаю, готовы их называть соотечественниками.
К. Затулин:
- Спасибо за комплимент. Меня положение обязывает. Я второй раз в нынешнем составе избран специальным представителем Госдумы по вопросам гражданства и миграции. Это как раз вопросы, которые больше всего беспокоят и волнуют многих наших соотечественников. К тому же, я пятый раз уже в Госдуме. Каждый раз, когда я попадаю в Государственную Думу, работаю в одном и том же комитете по делам СНГ и связям с соотечественниками.
В. Алфимов:
- Сейчас вопрос о помощи нашим соотечественникам, которые живут за рубежом, которые приезжают из-за рубежа, стоит остро, как никогда. В первую очередь, конечно, идет речь о людях, которые живут в Донбассе и на освобожденных территориях – Херсон, Запорожье. В последнее время для них на уровне государства делается достаточно много. Президент подписал указ о том, чтобы предоставлять гражданство России жителям освобожденных территорий по упрощенной схеме, так же, как и жителям Донбасса. Этого достаточно?
К. Затулин:
- У нас, наверное, возникает впечатление, что мы делаем очень много. Но я бы был скромнее, сказал, что мы, конечно, стремимся что-то сделать, и что-то у нас делается, но до ситуации, когда можно было бы воскликнуть «остановись, мгновенье, ты прекрасно!», как в «Фаусте», до этого еще очень-очень далеко. Действительно, президент подписал указ, распространяющий упрощенные правила приема в гражданство жителей Херсонской и Запорожской областей. Так же, как до этого, в 2019 году, был важный исторический указ об установлении такого статуса для жителей Донецкой и Луганской областей. Сначала для жителей ДНР и ЛНР, а потом вторым указом – для жителей Донецкой и Луганской областей, то есть всех, кто принимал участие в референдумах в 2014 году о выходе из состава Украины, о присоединении к России, и так далее.
В. Алфимов:
- Но эти восемь лет не жил в Донецкой и Луганской народных республиках.
К. Затулин:
- Он не обязательно там жил. Кстати, речь идет о гражданах Украины, которые совсем не обязательно могли оказаться гражданами ДНР и ЛНР, сохраняли свой украинский паспорт. И при этом никто не требовал от них выхода из этого гражданства. Напротив, им предоставлялась возможность, если они того хотят, и многие этим воспользовались, - стать гражданами Российской Федерации.
Вот уже на стадии нынешней военной операции, в связи с продвижением российских войск и ополчения Донбасса, возникают, например, вопросы в Харьковской области. Завтра я встречаюсь с главой временной администрации города Изюма, я уже с ним встречался, он находится в Харьковской области. На харьковчан новый указ президента, как видим, не распространяется. Потому что они не жители Херсонской и Запорожской областей. Мы просто не успеваем за событиями. А надо было бы распространить. И, как мне кажется, надо было бы распространить вообще на граждан Украины, не обязательно проживающих в Херсонской, Запорожской областях.
В. Алфимов:
- Вы прямо с языка сняли. Как раз хотел предложить, действительно, зачем тогда ограничивать, если можно просто опередить события?
К. Затулин:
- Мне кажется, что люди, которые причастны к написанию этих указов, осторожничают, не желая создавать политических проблем, не желая обвинений в том, что мы претендуем на всё и всех в Украине. Мне кажется, что эти страхи можно было бы уже давно оставить в прошлом. Потому что накал страстей, то, что происходит в зоне военной операции, служит оправданием нашему такому более широкому, масштабному подходу к этой проблеме.
Но это только часть вопросов. Ведь это же не всё совершенно. Речь идет и о том, как мы встречаем здесь беженцев, которые направляются к нам, насколько наши механизмы оказания им помощи действенны, оперативны, какие проблемы мы в состоянии увидеть и вовремя решить. За последние несколько дней или две-три недели мы какие смогли решить проблемы, которые возникают у людей, которые бегут с Украины к нам. Ну, например, мы приняли, и президент подписал на этой неделе внесенный мною законопроект о поправках в закон об ОСАГО. В соответствии с которым в течение трех месяцев с момента пересечения российско-украинской границы человек, который приезжает к нам на своей машине, с Украины, из ДНР, из ЛНР, он не должен, не обязан оформлять ОСАГО. То есть выплачивать энную сумму за оформление этого обязательного автомобильного страхования. Возникает вопрос: а что будет в случае, если, не дай бог, он на своем транспорте с украинскими номерами совершит наезд или попадет в ДТП, в котором будет виноват?
В. Алфимов:
- Готов поспорить, что здесь встали страховщики, которые говорят: а с чего это мы должны все это…
К. Затулин:
- Вот как раз я хочу поблагодарить Российский союз автострахования. Мы к нему обратились, Игорь Юргенс – его руководитель. Мы проводили двухмесячное согласование в комитете по финансовому рынку Госдумы, вместе с Анатолием Аксаковым, руководителем этого комитета, и мы добились того, что были сняты всякие возражения. А возражения были не от страховщиков. Страховщики готовы оказались покрыть в случае такого ДТП в течение трех месяцев долги или убытки, связанные с тем, что надо выплачивать компенсацию пострадавшим, тем, кто обладает полисом ОСАГО, то есть российскому участнику автострахования, в результате ДТП с машиной, которая прибыла из Украины. И они взяли это на себя. То есть полностью эти деньги будут выплачиваться из средств, собранных Российским союзом автостраховщиков.
У нас возникли на пустом месте проблемы с Министерством внутренних дел, которое отказывалось, подчиняясь своим внутренним распорядкам и закону о полиции, отказывалось предоставлять этому Российскому союзу автостраховщиков подтверждение, что данный имярек, совершивший ДТП, является тем самым беженцем с Украины, то есть пересек границу. Мы никому не обязаны ничего сообщать, нам это запрещено. И вот это потребовало два месяца согласований.
Но закон принят в редакции, по которой он действует в обратном порядке. То есть с 24 февраля этого года и до конца этого года. Если что-то изменится или что-то продлится, то я уверен, что мы в состоянии будем продлить эту норму. Но вот сейчас он вступил в силу, он действует.
В. Алфимов:
- Почему только 90 дней?
К. Затулин:
- Это три месяца, как мы считаем, этого достаточно для того, чтобы человек здесь уже обустроился, чтобы он нашел себе работу, чтобы он получил компенсации и так далее. У нас, к сожалению, задерживается, очень затягивается в некоторых регионах выплата обещанных по указу президента 10 тысяч рублей на каждого беженца, который к нам прибывает. У нас есть с этим проблемы.
Мы только что приняли в первом чтении законопроект, по которому пошлина снимается для оформления документов, и так далее. Это тоже существенно. Потому что этих денег у них нет, у беженцев, зачастую.
В. Алфимов:
- Зачастую они бегут, дай бог, если документы на руках.
К. Затулин:
- Из опыта того, что происходит, выясняется, что только 10 % тех, кто бежит к нам, согласен встать на учет и получить документы – право на временное убежище. Почему? Одна из причин в том, что по нашим законам требуется в обмен на удостоверение временного беженца или права на временное убежище отдать свой паспорт, то есть отдать органам полиции свой паспорт гражданина Украины. И многие этого не хотят. Потому что им нужно вернуться в скором времени. Они кого-то оставили там. Они бегут от обстрелов, от угрозы, но они хотели бы вернуться. Исходя из этого, они не хотят свои документы отдавать в полицию.
Мы сейчас внесли законопроект, по которому с них этого требовать не нужно. Сама полиция не очень понимает, зачем ей обязательно этот документ. Поскольку у нас электронные данные есть о пересечении границы и в ту, и в обратную сторону. Но норма закона такая существует. И я надеюсь, что мы сможем на будущей неделе, это будет последняя неделя работы Госдумы в эту летнюю сессию, пленарная, мы примем этот законопроект в первом, втором и третьем чтении. Именно для граждан Украины, граждан ДНР и ЛНР. Позволив им сохранить свой паспорт при себе.
В. Алфимов:
- Мы говорим о статусе временного убежища. Здесь присутствует слово «временное», и люди действительно могут рассчитывать на то, что захотят вернуться домой рано или поздно.
К. Затулин:
- Да. И мы, я думаю, рассчитываем на то, что они вернутся домой, когда стихнут канонады, прекратится эта вакханалия и т.д.
В. Алфимов:
- А здесь, получается, только 10% оформляют документы, сдают паспорта, а остальные 90?
К. Затулин:
- Остальные въезжают и не оформляют это право на временное убежище.
В. Алфимов:
- Получается, они не получают никаких выплат, никаких льгот от государства.
К. Затулин:
- Они просто не встают в этом плане на учет. Но на самом деле наши льготы, 10 тысяч, они достаточно скромные. Я лично внес законопроект, который пока не получит поддержки, поправки к Закону о беженцах. Предлагаю, например, снять обязательный медицинский осмотр и освидетельствование, которое у нас требуется по закону. Но в ситуации, когда идет война, вряд ли мы можем по причинам каких-то болезней отказывать людям в праве на убежище. Нам придется все равно и лечить их здесь, и т.д. Но до этого момента любой медосмотр, который проводился для получения права на временное убежище, требовал того, чтобы человек, который проходит этот осмотр, просто-напросто заплатил бы за это. И это опять суммы, которых у них нет. У нас была огромная проблема, которая не везде еще решена, обмены гривны на рубли. Потому что Центральный банк Российской Федерации долго сопротивлялся, отказывался организовывать обменные пункты. У людей нет рублей, а гривны они не могут на нашей территории поменять.
В. Алфимов:
- Получается, ни денег, ничего, а гривна – это, по сути, бумажка у нас на территории. А почему такая большая инертность? Почему далеко не все ведомства идут навстречу? Чего они боятся, в конце концов?
К. Затулин:
- Они не боятся. Они привыкли так работать, очень медленно всё согласовывать. Я думаю, что сказалась и непродуманность всей этой стороны с самых первых дней. Потому что, как в таких случаях говорил классик, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Вылезают проблемы, которых вроде бы не должно было быть, которые не очевидны. Скорость оформления в очередях на контрольно-пропускных пунктах. Тот факт, что, я извиняюсь, неожиданно в марте-апреле в Крыму ударят морозы, и люди, которые стоят в очередях в автомобилях, просто-напросто замерзают, если им не помочь с ГСМ, не дать возможность этим автомобилям продолжать работать, хотя бы даже в очереди, отапливать салон. Тем более что салон этот (я сам был свидетелем), как правило, битый, простреленный, без стекол. Нужно было кормить людей, которые стоят в этих очередях на наших КПП. И вот Сергей Аксенов, глава Республики Крым, очень оперативно организовывал доставку горячей пищи, помогало казачество. Ну, и так далее. То есть много разного рода проблем. Большое желание у волонтеров, у людей, у наших граждан помочь, пойти навстречу. Но, к сожалению, есть и обратная тенденция, когда формальное отношение, волокита, ссылки на всякого рода запреты, барьеры, неурегулированность законодательства и т.д.
В. Алфимов:
- Командир батальона «Восток» Александр Ходаковский у себя в Телеграм-канале писал, как из России вез коптеры на фронт, и ему пришлось давать взятку российским полицейским, для того чтобы они его пропустили (ну, потому что это спецоборудование).
К. Затулин:
- Таможенники задерживают…
В. Алфимов:
- Это следующий вопрос, на который как раз хотел обратить внимание. Жители Херсонской и Запорожской областей, власти Херсонской и Запорожской областей жалуются на то, что не пропускают их товары на территорию России. Потому что таможенная служба требует огромную кипу документов, плюс пошлины и т.д. Это иностранное государство, извините.
К. Затулин:
- Это действительно так. Проблемы были, особенно на первых порах, с доставкой гуманитарной помощи, потому что тоже требовали подтверждающих документов, НДС и всего остального. Это все начинает приходить в какой-то порядок, но, конечно, на начальном этапе было много проблем, разочарований и всего-всего. Хочу сказать, в первые же дни Европейский союз, соседние с Украиной западные страны (Польша и т.д.) демонстрировали расположение к украинским беженцам, туда ушел основной миграционный поток. Тем более что власти Украины всячески затрудняли исход своего населения в Россию и, наоборот, создавали условия, для того чтобы люди бежали именно на Запад. Но сейчас на Западе кризис, связанный с украинскими беженцами. Потому что поигрались в это во все в Германии, в Польше, теперь вылезли проблемы, начинаются трения на местной бытовой почве. Скажем, решения, которые в Польше приняты, поставлены украинцев в привилегированное положение даже по отношению к полякам, когда дело касается устройства на работу, налогообложения и т.д. И этим стали злоупотреблять. То, что я читаю по этому поводу, высаживаются периодически в Польше целые поезда с дамами, которые занимаются шопингом, потом возвращаются обратно на Украину, и все это под лозунгом помощи страдающему населению. Хотя в Западной Украине такого страдающего населения не так уж много, если оно вообще есть. А именно они прежде всего прибегают в силу географии к этим возможностям.
Я всегда обращал внимание на то, что мы с началом этой специальной военной операции вступили в жесткую конкуренцию не столько за территории, сколько за людей Украины, за их сознание, за их мотивацию, за их желание понять, почему мы этим занимаемся, за их стремление остаться частью русского мира. С этим, как мы понимаем, с началом военной операции очень большие проблемы. Потому что пропаганда западная, украинская работает в обратном направлении, демонизирует Россию, порядки в России, сочиняет небылицы о том, что в России ждет людей. А мы со своей стороны должны проявлять максимум толерантности, гостеприимства и делать все для того, чтобы любые поводы к тому, чтобы проявлять формализм, бюрократизм, были изжиты.
В. Алфимов:
- Возвращаясь к беженцам с Украины, с освобожденных территорий, из Донецка, которые получают здесь временное убежище. Им хоть русский язык сдавать не надо?
К. Затулин:
- Нет, русский язык им не надо сдавать, это не требуется. Но это стало поводом обострения проблемы с нашей диаспорой за рубежом, не только в зоне военной операции. Мы знаем, что огромные проблемы, связанные с тем, что сегодня русские, русская культура, русская история, Россия как такова на Западе демонизируются, изгоняются. Не только мы, живущие сегодня, но и Пушкин с Достоевским и Чайковским. И, конечно, для русских, которые живут за рубежом, для многих это небезразлично. Есть люди, которым это безразлично, которые считают себя людьми мира или считают себя так называемыми хорошими русскими, борцами с путинским режимом, поэтому находятся за границей. Вот они пытаются как-то доказать, что они свои, буржуинские. Но основная масса наших соотечественников, конечно, не может быть этим удовлетворена, и усиливаются стремления переехать в Россию, вернуться в Россию, продемонстрировать свою солидарность с Россией. И в связи с этим предсказуемо обостряется вопрос о том, как мы вообще относимся к соотечественникам, какие у нас на этот счет существуют льготы и возможности, в самом ли деле мы отвечаем своим лозунгам, которые мы везде и всюду провозглашаем, о том, что мы соотечественников поддерживаем. Мы теперь внесли в Конституцию (между прочим, это была моя поправка в Конституцию) соответствующую статью о том, что это является частью наших государственных обязанностей – поддерживать соотечественников за рубежом. До последних поправок в Конституции у нас слово «соотечественник» не употреблялось, теперь оно есть.
В. Алфимов:
- Выехал за границу – и до свидания. Так было.
К. Затулин:
- Мы давно ведем работу с соотечественниками, но я бы сказал, что эта работа затрагивает достаточно узкий слой активистов, притом, что основная часть этого океана, этого моря соотечественников оказывается незатронутой. Их всех не пригласишь на мероприятие в посольство или даже на возложение венков по случаю 9 Мая или Дня России. Надо, чтобы действовали механизмы, прежде всего, законодательные, чтобы люди знали свои возможности в России, свои права в России.
Поэтому сейчас у нас продолжается очень острая дискуссия вокруг поправок к Закону о гражданстве. Президент внес (точнее, от его имени внесли) новый Закон о гражданстве в декабре прошлого года. Мы его в первом чтении приняли 19 апреля, но принятие во втором и последнем, третьем чтении затягивается, потому что в общей сложности 60 с лишним поправок внесено, 17 поправок я внес в этот законопроект, принятый в первом чтении. Потому что нас не во всем устраивает концепция этого законопроекта. Он не отличается в лучшую сторону от действующего Закона о гражданстве как раз в вопросе о соотечественниках. Ну, достаточно сказать, что слово «соотечественники» в этом законе вообще не упоминается.
В. Алфимов:
- Как же нам тогда отличать человека, рожденного в Великобритании, от того же самого британца, который рожден от русских мигрантов? Для нас же, получается, это одинаковые люди совершенно, хотя у этого и кровь русская, и язык, может быть, он знает.
К. Затулин:
- Я хочу сказать, что опять же я не только в связи с внесенным президентом законопроектом, а еще раньше, в прошлом составе Государственной думы, внес законопроект о репатриации в России, где опять же речь идет о соотечественниках. И у нас пока нет полного взаимопонимания с правительством и администрацией в том, что эти законы надо принимать и как можно быстрее. Происходит изменение позиции, начала работать миграционная комиссия, комиссия по определению там совершенствование миграционной политики Совета Безопасности, которую возглавляет Дмитрий Медведев. Что-то начало меняться. Но очень медленно это происходит и пока логика многих наших партнеров и исполнительной власти – держать и не пущать. То есть, например, возражают против появления в законе о гражданстве или против принятия вообще закона о репатриации, когда дело касается соотечественников, дескать, соотечественник – это слишком размытое понятие. Мы по-другому их назовем, мы в каждом случае конкретно назовем. Вот это граждане бывшего СССР, вот это граждане бывшей Российской империи, подданные и т.д. Мы будем в каждом случае очень подробно это все описывать. На самом дело у нас есть в законодательстве закон, принятый еще в 1999 году о государственной политике в отношении соотечественников за рубежом и между этим законом декларативным и законом о гражданстве, к сожалению, ножницы. Потому что то, что написано в законе о государственной политике, не подтверждается в законе о гражданстве. Гражданство-то предоставляют именно в соответствии с законом о гражданстве. И вот поэтому обострилась дискуссия, например, вокруг такого казалось бы философского понятия – кто такие соотечественники? У нас определение его содержится в законе 1999 года, кто такие соотечественники. Я внес поправки. По сути, речь идет о том, что соотечественник – у нас две категории лиц, которые имеют право в соответствии с нашими предложениями считать себя российскими соотечественниками. Это, во-первых, те, кто относится к народам, исторически проживающим на территории Российской Федерации и знающим государственный русский язык. Вот это знание государственного языка – это мое предложение, чтобы было внесено. Это как бы принцип крови. Вот они выходцы из числа народов, исторических у нас проживающих.
Есть вторая категория лиц, которых мы обязаны считать нашими соотечественниками. Это люди, выходцы с территорий. То есть, это те, чьи предки или они сами, предки по прямой восходящей линии, были гражданами Российской Федерации, Советского Союза, Российской республики, Российской империи. То есть, если речь идет о подданных Российской империи, возникает впечатление, что речь может идти о поляках, о финнах, о жителях Аляски и т.д. Но здесь есть обязательная норма - сделавшие свободный выбор в пользу духовной, культурной и всякой другой связи с нами. То есть, в две категории, которые учитывают имеющийся в мире опыт определения диаспоры – по крови и по территории. По крови – относящиеся к народам, по территории – это выходцы с территорий. Значит, уже на этом этапе возникла попытка скомпрометировать нашу инициативу и, в частности, внесение в эту первую категорию, относящихся к народам, проживающим на территории России, нормы о знании русского языка. Как бы официального русского языка. Значит, черкесская диаспора в Турции написала уже несколько писем во все инстанции руководителям наших автономий, президенту Российской Федерации, обличая наш коварный замысел, что таким образом мы хотим отвергнуть их право считать себя соотечественниками. На том основании, что мы требуем от них знания русского языка. Они русский язык не знают, но при этом считают, что они являются российскими соотечественниками. Пожалуйста, мы обращаем внимание – дорогие друзья, если вы не знаете и не хотите знать русского языка, тогда действует вторая часть этого определения – если вы выходцы с территории, которую сегодня занимается Российская Федерация, а многие действительно имеют в прошлом, и можете удостоверить это какими-то документами, ссылками и т.д., то в этом случае… мы не требуем от вас, раз вы выходцы с территорий, знания русского языка. Хорошо было бы, но мы не требуем. Потому что речь идет о том, признавать вас соотечественниками или нет. А они встают в крайнюю позу и говорят – нет, мы не признавали этого российского государства, мы ушли в Турцию в свое время, нас изгнали, мы не были ни дня подданными Российской Империи, мы не хотим знать русский язык, но признайте нам российскими соотечественниками. На каком основании? Ну, послушайте, может быть, тогда объявить все эти территории вновь там частью Турции или еще кого-то, и пересмотреть итоги всего того, что произошло в 18, 19, 20 веке? Надо, как мне кажется, все-таки здесь понимать, что никто не отрицает ваше право на любовь к историческим предкам, но, если вы хотите получить статус, который дает право на упрощенное получение гражданства, переселение в Россию и т.д., тогда будьте добры, выполните хотя бы некоторые квалификационные нормы, как то знание языка той страны, куда вы собираетесь въехать, или, по крайней мере, доказательство того. Что вы и ваши предки лояльны были самому российскому государству, а не враждовали с ним и продолжаете враждовать до сих пор.
В. Алфимов:
- Да, конечно, это удивительная ситуация. И еще я знаю один пункт, затык, из-за чего развиваются дискуссии – это предоставление гражданства детям, рожденным в смешанных браках. Если там за границей в семье один…
К. Затулин:
- Это тоже проблема, уже старая, как мир. На моей памяти внесен, мною внесен в 2018 году четвертый законопроект, который снимает это одиозное требование – согласие родителя-иностранца, если семья в смешанном браке живет за рубежом, на предоставление гражданства по рождению его ребенку. Значит, что у нас в соответствии с действующим законом о гражданстве эта норма перекочевала в новый проект, который предложен от имени президента, к большому сожалению? Сказано, что, если в семье гражданина России с иностранкой или с иностранцем родился ребенок, то гражданство у ребенка по рождению удостоверяется заявлением родителя, гражданина Российской Федерации. Это если семья живет в России. А если она уехала за рубеж, то в этом случае, кроме заявления гражданина России, родителя, мамы или отца, в этом случае нужно нотариально заверенное согласие другого родителя на то, что будет предоставлено российское гражданство. Такой нормы, которая фактически делает определяющим согласие иностранца. Вот захочет он – даст согласие, захочет – не даст, на самом деле, нет ни в каких законах других государств. У нас же это отстаивают. Дважды в пятой Государственной Думе я вносил этот законопроект и его сносили, потому что таково было мнение администрации и людей, которые занимаются этим в администрации и в управлении по защите конституционных прав граждан России. Это управление и сейчас выступает автором измененного законопроекта, оно и сейчас выступает против этого. Несмотря на то, что министерство иностранных дел, лично министр не устает повторять, что мы считаем нужным снять это требование, что сегодняшняя ситуация, когда раскол пошел и по семьям, требует, чтобы права ребенка, гражданина Российской Федерации, были соблюдены. Мы ж не запрещаем кому-либо присваивать этому ребенку гражданство, скажем, иностранное, мы этого не требуем, чтобы запретить это. Мы говорим лишь о том, что мы надеемся, что он выберет гражданство Российской Федерации. Вот нам пишут всякие обоснования, что, а вдруг ребенку будет хуже, а вдруг родители не понимают его интересов? Такое впечатление, что родители – граждане Российской Федерации, ополоумевшие, они желают зла своему ребенку, давая ему гражданство Российской Федерации, а мы, сидя здесь, заранее уверены, что без того, чтобы иностранец дал согласие на российское гражданства ребенка, без этого никак нельзя. Я считаю, что это вопиющая совершенно вещь и, несмотря, к сожалению, ни на какие усилия, ни на поддержку, до сих пор этот вопрос остается дискуссионным и в нашем законодательстве неразрешенным.
В. Алфимов:
- А почему так получается, почему кто-то, с кем вы дискутируете по этому поводу, они ставят во главу угла решение каких-то иностранцев?
К. Затулин:
- Я захватил документ и прочту вам, что они пишут по этому поводу и почему они так считают. Речь идет о письме в наш адрес от начальника управления президента Российской Федерации по обеспечению конституционных прав граждан. Татьяна Локаткина нам реагирует на те поправки, которые я, в частности, внес в законопроект о гражданстве ко второму чтению, которым я снимаю вот эту норму. Хотя есть на самом деле не только мои поправки в внесенному законопроекту, есть просто, отлеживается с 2018 года законопроект, который до сих пор не рассмотрен, потому что висит там барное вето на этом законопроекте со стороны государственно-правового управления. А оно ориентируется на мнение профильного в данном случае управления по защите конституционных прав граждан. Исключение пункта 4 части 4 статьи 8 законопроекта не поддерживается. Допускает прекращение – это речь идее о прекращении гражданства ребенка тоже… предлагаем не только предусмотреть возможность прекращения, но и позволяет обеспечить принятие только при наличии согласия обоих усыновителей. Хочу отметить, что законопроект, который лежит, он внесен четвертый раз, но в третий раз его вносил не я. В третий раз его вносил тогда действовавший президент Медведев.
В. Алфимов:
- И даже ему ход не дали?
К. Затулин:
- Подождали, пока он перестанет быть президентом, рассмотрели законопроект, внесено это было в 2011-м, а рассмотрели его в 2014-м. И да, согласились, давайте снимем требование согласия родителя-иностранца, Государственная дума приняла такое решение – но дальше нарисовали поправки, по которым следовало, что, если ребенок к совершеннолетию выяснится, что у него есть другое гражданство, не только российское, а и, скажем, гражданство страны другого родителя, то в этом случае надо потребовать от этого ребенка, чтобы он отказался от этого гражданства иностранного. А если он не откажется, то мы его лишим российского гражданства. То есть, это была вообще ересь, которая ни в какие ворота не лезет. У нас нет в законодательстве нормы лишения гражданства. Его в 2014 году не было вообще, сейчас оно есть в связи с тем, что, если ты не по рождению, а, скажем, в зрелом возрасте дал присягу и вступил в гражданство России, а потом оказался террористом, преступником и т.д., по суду это выяснено, что ты таким образом нарушил присягу, то тебя могут лишить гражданства. Только в этом случае. По суду. А вот так, чтобы автоматически ребенка за то, что у него есть другое гражданство, лишать гражданства, такого быть не могло. В этом и разница между советским и российским законодательством. В советском законодательстве возможность лишения гражданства предусматривалась. И вот там, скажем, Солженицына лишали гражданства советского. Но потом, по опыту всего, что произошло, в том числе, с нами и с Солженицыным, от этого отказались. Взяли законодатели тогдашней Думы – я в том составе Думы не работал – по докладу председателя комитета Плигина, приняли такую норму и вроде бы как бы пошли навстречу законопроекту президента, но на самом деле подвели этот законопроект под вето Совета Федераций, которое тут же было наложено, потому что законопроект противоречил вообще Конституции Российской Федерации. И он таким образом слетел.
В. Алфимов:
- Кстати, мы начали наш разговор с вами с того ,что сейчас все меняется.
К. Затулин:
- Так нам хотелось бы думать и надеяться.
В. Алфимов:
- Отношения России с миром сейчас меняются. И, наверное, есть уже возможность, ну, или появится в ближайшее время, действовать, не оглядываясь на мнение кого-то. Мы видим, что президент вполне четко дает установку – Херсонская область и Запорожье освобождены? Им предоставить упрощенную возможность получать российское гражданство. Есть ли вероятность того, что аппарат пойдет за этим? Аппарат поменяется? У них в мозгах хоть что-то вообще переключится, что надо с бюрократического перейти на человеческий?
К. Затулин:
- Надеюсь, что из того, что я говорю, не возникает впечатления, что все черным-черно и весь аппарат он как под гребенку абсолютно одинаков и абсолютно упрямствует в своем нежелании идти навстречу. Есть разные люди. Есть разные структуры. Есть разное понимание. Но, к сожалению, когда речь заходит об изменении законодательства, очень много инерции, очень медленно раскручиваются, разворачиваются. Вот я вам рассказывал, по закону об ОСАГО мы два месяца топтались на месте, хотя согласовали с Минфином, с Центробанком и т.д., взяли на себя страховщики основную проблему, связанную с выплатой компенсации, то есть, материальные расходы. А министерство внутренних дел – нет, не будем, потому что у нас такие нормы. И все. И вот пока это преодолеешь, уходит время. А время – самый важный и не возобновляемый ресурс. Вот то же самое хочу сказать и с этим. Конечно, хочется побыстрее чтобы они начали разбираться. Но вот у нас просто исторические проблемы с определенной частью аппарата, который занимается вопросами гражданства. Почему? Потому что, когда в 2002 году принималась новая редакция закона о гражданстве, творцы этого закона исходили из ложной установки. Они исходили из установки, что вот прошло после распада Советского Союза 11 лет и что все, кто надо, в Россию уже приехал. Все. Надо теперь нам отгородиться от всяких нам ненужных людей и для этого вот мы создадим такую процедуру получения российского гражданства… вот если по простой процедуре идти – 8 лет… чтобы вообще никто не мог просто так это гражданство получить. Чтобы это была большая трудная проблема для него. Послушайте, жизнь опровергла все эти графопостроения хотя бы на опыте Украины. К нам хлынули в 2014 году 2,5 миллиона человек, пересекли нашу границу и остались здесь. И часть из них до самого последнего времени никак не урегулировала свой статус, потому что по нашему этому закону о гражданстве на 91-й день пребывания в России человек из страны с безвизовым режимом, то есть, Украины, вот сейчас они пытаются визовый режим предложить, но до этого и до сих пор действует безвизовый режим, значит, он должен на 91-й день пребывания в России выехать из России на 90 дней. Потом снова въехать на 90 дней, выехать на 90. И вот так все время. Послушайте, для чего это сделано? Для того, чтобы он, въехав в Россию без визы, не стал бы тут устраиваться на работу и т.д. Таким образом, как бы не возникла вот эта среда незаконная, нелегальная гастарбайтеров и т.д. Конечно, это имеет значение для выходцев из Центральной, Средней Азии, которые к нам едут, правдами и неправдами сюда пробираются, потому что они нигде в другом месте прокормиться не могут, и готовы работать здесь на любых работах. Ну, послушайте, когда дело касается Украины, когда 2,5 миллиона людей бежали не от хорошей жизни, они бежали от войны, от репрессий, от призыва в армию, от всего от чего угодно…
В. Алфимов:
- А до этого не приезжали, хотя у них были все возможности.
К. Затулин:
- Да. Так вы сделайте вывод из этого, что на самом деле великое переселение народов в 2002 году не закончилось, оно продолжается. Становление, развитие, разукрупнение, возвращение Крыма и т.д. – все это происходит на наших глазах. Значит, установка была неправильная. На самом деле, люди стремятся в Россию. И нам нужно, конечно, отселектировать тех, кто в данном случае не знают наших традиций, обычаев, меняют нам демографический баланс, как, например, диаспора многочисленная среднеазиатских республик – ну, они тоже имеют право на определенных условиях стать гражданами России – но это не должно быть просто способом устроиться на работу, при том, что никаких обязанностей по отношению к этому государству, никакого понимания его устоев, никакого уважения к традициям живущих здесь людей за этим может не стоять. Вот когда дело касается украинцев, белорусов, когда дело касается представителей других народов, которые исторически в России проживают, в отличие от населения Центральной Азии, тогда совсем другая история, тогда будьте добры, дайте им возможность, если они хотят репатриироваться, вернуться в Россию. А что мне пишут те же самые инстанции на законную репатриацию? А мы не знаем, что такое репатриация, мы вообще не понимаем, у нас этого в законе нет и зачем это нам нужно? У нас есть государственная программа добровольного переселения соотечественников в Россию, вот на ней наше сердце и успокоилось. На самом деле, эта программа буксует, она не работает, она принудительно внедряется, потому что стимула недостаточно, а, самое главное, механизм ее осуществления страдает многими изъянами. И самое смешное-то в чем заключается? Когда я говорю давайте внесем в законодательство о гражданстве права соотечественников на упрощенное получение гражданства, мне пишут – соотечественники отвлеченное понятие, это приведет к какой-то путанице. И в то же самое время подчеркивают в другой части своего отзыва, что у нас есть государственная программа добровольного переселения соотечественников, которая осуществляется аж с 2007 года и в соответствии с этой программой десятки тысяч людей, в общей сложности, миллион переселился в Россию, при этом она называется государственная программа добровольного переселения соотечественников. То есть, переселять соотечественников на основании этой программы можно, а признавать в законе о гражданстве то, что соотечественникам надо давать права, нельзя. Логики никакой нет. Просто предубеждение. Упрямство, упорство, бюрократизм. Вот и все, что я могу сказать по этому поводу.
В. Алфимов:
- Будем надеяться, что уже совсем скоро вот это упрямство, упорство и бюрократизм будут побеждены. Потому что другого пути у нас нет.
К. Затулин:
- Да в конце концов в этом потребность, на фоне того, что, повторяю, происходит не только на Украине, но и вообще в западном мире, например, в странах, куда наши соотечественники привыкли ездить, происходит с отношением к русскому языку, к русскому человеку, к русской культуре.
В. Алфимов:
- Константин Затулин у нас был в гостях, первый зампред комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками и директор Института стран СНГ.
К. Затулин:
- И еще специальный представитель Госдумы по вопросам гражданства и миграции.
В. Алфимов:
- Константин Федорович, мы с вами в вашей борьбе.
