Юлия Витязева: Зеленский поехал замаливать грехи после огромных потерь ВСУ под Артемовском и Соледаром
В. Алфимов:
- Прямой эфир на Радио «Комсомольская правда». Я – Валентин Алфимов. У нас в гостях сегодня журналист издания News Front Юлия Витязева. Юля очень не хотела, чтобы я называл ее блогером. Но подписывайтесь на ее канал.
Ю. Витязева:
- Подписывайтесь, потому что я продолжаю ходить с протянутой рукой. Нам нужно все, много и сразу – на освобожденные территории, на прифронтовые территории. Сейчас очень много всего нужно в госпитали, для бойцов, для мирных жителей. Там уже давно стерлась грань. Там врачи уже не смотрят – это боец, это гражданский, здесь роды, здесь нужно вывих бойцу вправлять. Очень много всего очень нужного. Тем более там сейчас как раз наших морозит. Морозы спускаются туда. Там очень холодно. И лекарства нужны, и теплые одеяла. Если у вас есть желание и возможность, у меня в Telegram-канале закрепленный пост «Попрошайка». Это мое перманентное состояние. Чем можете. Это ситуация, когда даже 5 рублей, а бывает и такое, реально помогают.
В. Алфимов:
- Давайте начнем с места в карьер. За час до эфира пришли новости удивительные, обескураживающие, что ли. Командующим объединенной группировкой войск в зоне спецоперации назначили Валерия Герасимова. Он же – начальник Генштаба. У него будут три заместителя. Это теперь уже бывший командующий объединенной группировкой войск Сергей Суровикин. Еще – главком сухопутных войск генерал Олег Салюков. И зам. начальника Генштаба Алексей Ким.
Вы там бываете чаще, чем в Москве. Что говорят об этих людях, в частности, о Герасимове, на фронте?
Ю. Витязева:
- Я на фронте не бываю. Меня туда просто не пускают. Я сколько раз туда рвалась, но мне сказали: сиди в Москве и занимайся тем, чем ты занимаешься. Я много говорю с ребятами, хожу в военные госпитали, навещаю ребят. Я ни разу ни от кого из тех, кто лежит на лечении, на реабилитации, ни разу ни от кого из них не слышала критики высшего руководства наших Вооруженных сил. Вот вообще! Я хожу туда не как журналист, не как блогер. Я просто хожу как человек, как русская женщина, которая испытывает острую потребность помочь, позаботиться, хоть как-то скрасить их пребывание. Очень много говорим, очень разные люди есть. С разным видением ситуации, с разным отношением к жизни. Но что их объединяет – они все свое состояние, даже те, у кого уже конечностей, они рассматривают это как досадное недоразумение. И они все ждут того момента, когда можно будет начать протезирование и идти дальше. Понятное дело, что не на фронт, но идти и быть полезным Родине в составе Вооруженных сил Российской Федерации. И ни разу ни от кого я не слышала критики.
В. Алфимов:
- Подождите, я открываю Telegram-каналы, а там все, кому не лень: этот заливает кровью, заваливает трупами. А этот такой-сякой. А вот этот доказал свою состоятельность там-то. Неужели люди, которые на самом деле воюют, а не только те, кто это обсуждает в Telegram-каналах, не говорят об этом.
Ю. Витязева:
- «Тут поднялся галдеж и лай. И только старый попугай вдруг громко крикнул из ветвей: «Жираф большой, ему видней».
В. Алфимов:
- Мы договорились с Юлей, что поговорим о людях. Это очень важно. Обстановка на фронтах, кто куда чего, это, безусловно, важная тема. Но еще важнее поговорить о людях. В частности, про Соледар, который только-только взяли наши подразделения. ЧВК Вагнера. В Минобороны говорят, что город окружен еще частями ВДВ, наносятся удары авиацией. Люди, которые живут на новых территориях наших, вроде бы как в мирное время, условно, не на линии фронта. Люди, которые живут на линии фронта, и люди, которые живут за линией фронта. Как они, что с ними? Начнем с тех, кто живет по нашу сторону, на присоединенных территориях. Что они думают про Россию, про наших военных?
Ю. Витязева:
- Очень тяжело залезть в голову каждому человеку. Можно сказать достаточно обобщенно. Люди, которые живут на освобожденных территориях, на возвращенных, я бы так сказала, наших исторических территориях, они, естественно, чувствуют существенную разницу по заботе. Социальная политика в России и на Украине – это небо и земля. Это космос и ад. На Украине, действительно, уже очень давно… Когда я приехала только из Одессы в Россию, меня поражало, что нигде никому взятки давать не надо, чтобы решить какую-то проблему. Можно прийти, нажать на кнопочку, получить талончик, подойти к окошечку, тебе милая девушка все за полчаса сделает. Ты ей 158 тупых вопросов задаешь, потому что ты не понимаешь, потому что другое законодательство, она все терпеливо тебе объяснит, расскажет, ответит. И ты через полчаса уйдешь довольная, счастливая, с папочкой документов. И при этом никому ничего нигде платить не надо.
Потому что на Украине идешь к врачу – платишь. Устроить ребенка в школу – платишь. Туда – платишь. В общем, решать даже какую-то элементарную проблему – нужно обязательно иметь или купюру, зажатую в кулачке, или пухлый конвертик. Конечно, люди такого отношения… Во-первых, они от этого отвыкли. А некоторые просто не знают. Люди старшего поколения еще помнят, как было при Советском Союзе, когда все для человека было. А молодое поколение реально в шоке. Им тут и сертификаты, и гражданство, сразу и материнский капитал дают.
В. Алфимов:
- Наш корреспондент Алексей Овчинников, который летом был в командировке на Донбассе, разговаривал там с фермером. Фермер на уже освобожденных территориях, он говорит: мне пообещали субсидии, помощь, технику. Все пообещали, но ничего не дают. А налоговая уже пришла.
Ю. Витязева:
- Налоги надо платить. На Украине с этим тоже… Крым очень долго перестраивался. Потому что в Крыму тоже хотели некоторые получить русский паспорт, получить все права русского человека, получить все привилегии, к этому прилагающиеся, но налоги не платить, строиться, где душа прикажет, где глаз ляжет. Это тяжело, я понимаю. Но фермеру можно рассказать историю тех, кто остался на оккупированных Украиной территориях. Там же весь урожай на ближайшие лет пять уже в собственности Соединенных Штатов Америки. Они там давали и субсидии, и технику, и семена. Но этот урожай весь их, потому что они заставляют пользоваться удобрениями. Не только Monsanto. Да, она дает три-четыре урожая прям вау, а потом – все, из почвы просто все высасывается. Мексиканцы могут рассказать страшные истории про эти удобрения. И потом даже благодатный украинский чернозем, хорошо, его хватит на пять-шесть лет, а потом это будет земля, как ее ни удобряй, ни орошай горькими слезами, а не вернешь ей уже былых качеств.
Все будет. Это только в сказке – по щучьему велению. Или: везите, сани, меня домой сами. Так не бывает. Да, и налоговая будет приходить. И пожарная инспекция, и кто у нас там еще регулярно любит приходить. Потому что там должно быть. Это на Украине можно было все порешать – пойти, конвертик отнести, тебе фиктивное банкротство сделают. А ты будешь продолжать зарабатывать в черную. И платить людям зарплату черную.
В. Алфимов:
- А теперь уже не получается?
Ю. Витязева:
- А теперь – нет. Потому что этим и отличается Украина от России. У нас правовое государство. И очень тяжело некоторым будет перестраиваться. Особенно тем, кто весь свой бизнес строил на зарплатах в конверте, тут мы платим минимальные налоги, тут мы показываем минимальную прибыль, и так далее. Еще раз повторюсь, российский паспорт – это не только права, это еще и обязанности. И это основа любого правового государства.
В. Алфимов:
- Люди понимают, что это еще и обязанности?
Ю. Витязева:
- Не все пока еще. Процесс адаптации у некоторых будет достаточно долгий. В Крыму до сих пор есть персонажи, которые хотят обратно на Украину, потому что на Украине можно было заниматься рейдерским захватом, например, нахалстроем и так далее. А сейчас этого уже не получится. И это нужно понимать всем тем, кто собирается, пусть даже в несколько отдаленной перспективе, но становиться гражданином Российской Федерации.
В. Алфимов:
- Мы про людей говорим, которые живут на новых территориях, в первую очередь, конечно, про тех, кто живет на освобожденных территориях. Плюс те, кто живет на линии фронта. Фронт постоянно меняется, но…
Ю. Витязева:
- Но все равно, знаете, тот же Донецк, он вроде как не на линии фронта, но до него достреливают и простреливают регулярно.
В. Алфимов:
- К сожалению, мы это видим каждый день по сводкам – 7, 10, 15 ракет прилетает в Донецк. Это, конечно, ужас. Причем бьют по жилым кварталам, по рынкам. К огромному сожалению, мы всё это хорошо знаем. И еще группа, людей, кто живет за линией фронта, об этом тоже обязательно поговорим.
Вот взяли Соледар. Судя по видео, судя по фотографиям…
Ю. Витязева:
- Там одни руины.
В. Алфимов:
- Но при этом, насколько я понимаю, оттуда не все уехали, там есть мирные люди, они там живут.
Ю. Витязева:
- Я поражаюсь тому, что никто, я так понимаю, эвакуацией не занимался. Хотя то, что бои будут за Соледар и Бахмут (он же Артемовск), было понятно очень давно. Я понимаю, что есть люди, которых что-то держит, есть, допустим, лежачие больные. Это еще можно понять. Но там, смотрю, дети. Был Новый год, они так радовались, гордились тем, что украинские военные привезли какие-то детские подарки туда. Я была в шоке. Как это так? Даже если мама против, взяли в охапку маму, взяли ребенка и вывезли оттуда. Это же ад.
В. Алфимов:
- Почему они там остаются?
Ю. Витязева:
- Потому что украинские военные этому, скажем так, не препятствуют. Потому что для них это живой щит. А у людей, знаете, есть такая психология – вот это мой дом, это моя квартира, это бабушкин шифоньер, а это дедушкино кресло, я это не брошу, и лучше я здесь умру. Мы очень часто сталкивались с такими историями, когда нужно было вывозить. Причем вопрос стоял не столько о родителях, сколько о безопасности ребенку, которому нужно было и лечение здесь. А мама говорила: «Вы что, это мне от бабушки квартира осталась». Это что-то психологическое. Конечно, психологи должны с этим работать. Но когда нет времени на это, надо просто забирать, увозить.
Почему Украина этим не занималась? А почему Украина не вывозила людей из Мариуполя? Вместо того, чтобы призывать всех эвакуироваться, они тогда говорили: ничего страшного, через 3 дня мы всё отобьем. Во-первых, наплевательское отношение к людям. А во-вторых, да, им выгодно, чтобы были гражданские. Они потом говорят: вот видите… Они сегодня выложили фотографию из Артемовска. Страшная фотография, там женщина вышла выгуливать собак. И прямо на пороге дома ее и собак… Простите за цинизм, уже не знаешь, кого больше жалко, людей или животных. Тем более в такой ситуации, к сожалению, они находятся примерно в одном и том же положении. То есть люди живут, как животные, в этих подвалах, не моются месяцами, едят, что придется, мерзнут. Это настолько страшно. И нам, находящимся, здесь, в тылу... Знаете, мы очень любим рассуждать о войне, давать советы, особенно высшему руководству, критиковать всё. А на самом деле это такой страх. Не дай бог никогда в жизни. Мы сейчас в этой студии, тепле, уюте находимся, имеем возможность пользоваться всеми средствами коммуникации. У меня вот стоит кружка с горячим чаем, сладким причем, а там это неслыханная роскошь – горячий чай, еще и сладкий, еще и крепкий. Глядя на все происходящее, хочется в очередной раз, во-первых, поблагодарить всех тех, кто там сейчас воюет, поэтому мы можем сейчас спокойно с вами находиться. А во-вторых (не знаю, слушают ли нас там, на временно оккупированных Украиной территориях), обратиться чисто по-человечески. Когда вы будете понимать, что бои за ваш населенный пункт будут неизбежны, то паспорт в зубы, ребенка под мышку и куда угодно, но подальше. Потому что, не дай бог, вообще пережить. Причем, обратите внимание, опыт Мариуполя так никого ничему и не научил, хотя, казалось бы, после того, что мы тогда все видели, после того, что пережили люди, после того, что они потом рассказывали, все равно… Я не знаю, почему у нас такая природа.
В. Алфимов:
- Может быть, потому что они ждут Россию? То есть они понимают, что Россия придет, возьмет город, и мы будем жить в России.
Ю. Витязева:
- Здесь должен в первую очередь срабатывать инстинкт самосохранения. Пока Россия не пришла или пока она заходит… То есть видно же, что творится.
В. Алфимов:
- Если я уйду из дома, придет к моему дому Россия, я же в этот дом уже не попаду. То есть я через линию фронта уже не пройду.
Ю. Витязева:
- Хорошо, можно найти потом массу способов вернуться. Уйти в какую-то деревню рядышком, еще что-то. Просто уйти из города. В конце концов, там сейчас ситуация такая, что в том подвале, где они сидят, что в лесопосадке за 1,5 километра, условия примерно одинаковые. Но, по крайней мере, там есть шанс выжить, а не остаться под завалами. Или придут украинские военные, на 2-3-м этаже оборудуют огневую точку, а ты сидишь в подвале. Что, написано, что тут люди живут? Нет, конечно. А идут уже артдуэли, с применением авиации и всего остального. Уходить надо, особенно если вы с детьми. Уже ладно ты сам, о детях нужно думать.
В. Алфимов:
- Еще одна группа людей, про которых я очень хочу поговорить, это те, кто живет «за ленточкой». Мы только что с ними общались. Они что думают? Они хотят в Россию или, наоборот, всячески помогают ВСУшникам, чтобы они давили…
Ю. Витязева:
- Ко всем в голову не залезешь, но есть две категории людей. Есть люди, которые… Знаете, чтобы никого не обидеть, скажу так. Украина, менталитет живущих на Украине людей, им все равно, какой флаг висит над администрацией. Им главное, чтобы пенсию давали вовремя, рабочие места были и все атрибуты нормальной, стабильной жизни. Очень многие из них уже избавились от иллюзий про Евросоюз, про пенсии в 600 евро, про кружевное белье и все остальное. То есть многие, поехав туда в качестве беженцев, посмотрели, что за 7 верст киселя хлебать – не очень-то вкусно и сытно получилось. Потому что одно дело, когда ты приезжаешь в какую-либо страну как турист на 1-2 недели. При этом ты весь год откладывал деньги, ты себе ни в чем не отказываешь, у тебя развлечения, завтраки, обеды, ужины и т.д. А другое дело, когда ты там живешь, и когда тебе надо зарабатывать.
В. Алфимов:
- Не путайте туризм с эмиграцией.
Ю. Витязева:
- Да. И когда ты понимаешь, что одно дело, когда ты турист, соришь деньгами, тебе все кланяются, двери тебе распахивают, а другое дело, когда ты иждивенец, и на тебя смотрят соответствующим образом. Тем более украинский менталитет, чего греха таить, могут себя проявить не с самой лучшей стороны, причем сразу. И плюс еще одна история. Украинцы всегда гордились тем, что у нас хорошее образование, мы тут все английский знаем, хотя на сегодняшний день знание одного языка – это уже ничего. То есть для конкурентного преимущества нужно как минимум два, и желательно, чтобы один из них был китайский. Вот они приехали со своими дипломами, со своим английским, а им говорят: ну и что, хотите, можете курьером работать или сортировщиком куда-нибудь идти, скоро сезон клубники. Они говорят: у меня два образования, у меня степень МВА и т.д. Им говорят: «Ну и что, у нас тут таких, как вы, знаете сколько. Поэтому ради вас мы ничего не будем. Хотите – зарплата такая-то, работа такая-то. Не устраивает – до свидания».
Я же говорю, не надо, как говорится, очаровываться и обольщаться. Я очень хорошо знаю своих бывших… Знаете, не могу сказать «соотечественников». Потому что все-таки родилась я в Советском Союзе. Ну, людей, с которыми я прожила 33 года в одной стране, скажем так. Менталитет, конечно, уникальный. С одной стороны, это хорошо. Было же такое уже в истории, когда прижало, Богдан Хмельницкий покрутился, повертелся, пооглядывался по сторонам и пришел к Алексею Михайловичу в ножки кланяться. Потом Мазепа, конечно, совершил роковую ошибку, побежал к шведскому королю. Ну, все поняли, что это было неправильно, выбор был неправильный сделан. Потом те же запорожские казаки, которые ходили, тоже в ножки кланялись Екатерине II. Правда, при этом за ее спиной крутили, вертели, мутили, за что и поплатились, собственно говоря, Запорожской Сечью. Ну, и Гражданская война. Я к тому, что вся история Украины – это попытка выбрать себе царя, которому можно в подол вцепиться и жить дальше.
В. Алфимов:
- Ну, руководство точно уже выбрало себе царя. Правда, в подол вцепиться сложно, потому что он далеко.
Очень хочется обсудить ваш сегодняшний пост. Такое наблюдение. У нас особо это не заметили, как Зеленский съездил во Львов, а он, как всегда, сказал громкие слова, что вот Соледар, все дела, вечная память героям. И прочие вот эти обязательные слова. Абсолютно сухая речь. Юля пишет о том, что Зеленский приехал во Львов замаливать грехи. Что имеется в виду?
Ю. Витязева:
- Потому что он поехал на кладбище, по моим наблюдениям (я читала запрещенный в России Twitter, мне положено, у меня работа такая, там выкладывают видео), и по акценту, там очень много военнослужащих с Западной Украины.
В. Алфимов:
- Где?
Ю. Витязева:
- В Соледаре, в Бахмуте, в Артемовске. Их огромное количество. Я практически уже не слышу родного «шоканья», «гэканья», нашего южнорусского, а в основном эти нотки, которые, один раз услышав, вы никогда не забудете. Потому что это очень характерный акцент, говор такой. Их очень много. Причем сами пишут уже украинские Telegram-каналы, причем не провластные, не фронда и не карбонарии, но такие, какие-то понятия у них еще остались, не по отношению к там, а по отношению к своим сослуживцам. И они пишут, что последнее время на мясо бросали мобилизованных, абсолютно не подготовленных. Кто-то, видимо, ушел из тех, кто поумнее был. Те, кто были подготовлены, часть из них погибла. И для того, чтобы удержать этот Соледар, бросали мобилизованных. Я так понимаю, часть из них уже вернулась во Львов, в Ивано-Франковск, в Тернополь, но вернулась уже в состоянии…
В. Алфимов:
- …не годном к воинской службе.
Ю. Витязева:
- Поэтому поехал на кладбище. Потому что Зеленскому плевать на самом деле на Днепропетровск, на Одессу, даже на Киев. А вот там надо замаливать пока еще грехи. Потому что там, как они о себе думают, буферная зона пока еще. И плюс оттуда, если что, быстрее до Польши добираться.
В. Алфимов:
- Почему именно западенцев туда отправляют? Потому что остальные уже закончились?
Ю. Витязева:
- Остальные закончились. Потому что их не трогали очень долго.
В. Алфимов:
- Это правда. Еще в мае-июне, когда мы видели десятки видео, как в Одессе отлавливают людей, в прямом смысле, чтобы вручить им повестки, на пляжах, еще где-то, в Киеве, в Харькове, по Восточной Украине, Западная Украина – Ивано-Франковск, Львов, Ровно – там никто даже не замечал.
Ю. Витязева:
- И только на Западной Украине тетки выходят и отбивают своих мужиков. Причем толпой. Я из Днепропетровска, Одессы такого ни одного видео не видела. А там тетки выходят, смотрю, там эти уже попятились. Они за своих, они отбивают своих. Это очень ценное качество, которому нам надо поучиться. Мы, если что, готовы при малейшем поводе друг другу глаза повыцарапать. А у них клановость такая. Они за своих, не важно, что мы только что ругались, - это свой, и он сейчас в опасности. И вот они выходят защищать. Поэтому до последнего.
Но все-таки воевать кому-то нужно. Видимо, нашли способ их отлавливать. Причем я так понимаю, что, действительно, до последнего держали где-то в казармах и только недавно их отправили на фронт. Но что меня больше всего сегодня поразило, было в понедельник обращение Зеленского, он тогда сказал: вечная память защитникам Соледара, они для нас выиграли бесценное время. Я еще подумала: а для чего ему это время нужно было? Почему-то сначала была мысль о том, что под принятие американского военного бюджета, чтобы хоть какие-то успехи. Все оказалось еще гораздо хуже, чем я думала. Под вчерашний «Золотой глобус». Ему надо было вчера выйти по видеосвязи на церемонию вручения кинопремии, рассказать всем о том, что Украина обязательно победит. В это же самое время там, в Соледаре, просто уже, это уже даже не мясорубка, это я не знаю что. Как в клипе у Pink Floyd, когда они падали в эту мясорубку, там примерно то же самое происходило. Вот ему нужны были эти сутки.
В. Алфимов:
- Серьезно? Для того, чтобы выйти на премию «Золотой глобус»?
Ю. Витязева:
- Да, я в этом даже не сомневаюсь. А вы помните, как он «Азовсталь» требовал не сдавать? Для чего? Для того, чтобы эти придурки в розовой панамке «Евровидение» выиграли. Он актер. Эта натура лицедейская. Есть такие люди, они по натуре актеры.
В. Алфимов:
- Поэтому поляки и литовцы пообещали танков, чего-то еще.
Ю. Витязева:
- Я вспомнила сирийскую кампанию, «Леопарды» вполне себе хорошо горят.
В. Алфимов:
- Об этом и Саша Коц писал.
Ю. Витязева:
- Нет универсального оружия. Я всегда говорю: нет золотой таблетки, которую вы выпьете и сразу станете молодым, красивым, здоровым и счастливым, а главное – умным. Так и нет универсального оружия. У каждого есть какое-то свое преимущество, свои недостатки. Но самое главное, к любой железяке должен прилагаться человек. А у Украины с этим достаточно большие проблемы, я так чувствую, в ближайшее время точно начнутся.
В. Алфимов:
- И что они тогда сделают? Наберут всяких иностранцев? Их и так полно там.
Ю. Витязева:
- Не знаю, посмотрим. Можно призывной возраст опустить ниже. Начать призывать мужчин старше 60 лет и младше 17. Кстати, такие ухищрения в разных войнах были. И калек призывали от безысходности, когда совсем уже было нечего делать. Понимаете, в чем дело, вот Украина всегда декларирует, что она заботится о людях. Просто, когда ты заботишься о людях, все-таки в первую очередь об этих людях думаешь. А не выторговываешь себе сутки. Я не знаю, какое количество людей там погибло с украинской стороны.
Даже украинские военные в интервью CNN говорят: приезжают новенькие, мы даже позывные не запоминаем. Какие-то такие фразы, которые страшные. При этом эти же самые люди осуждали нас, когда мы отошли от Херсона. Потому что у нас в приоритете было сохранение жизни. Мы забрали людей оттуда, мы эвакуировали мирное население – и стар, и млад. Там были истории, когда брали в охапку: бабушка, поехали, вернешься. И плюс мы сохранили жизни нашим военнослужащим, что тоже важно. Это значит, что государство заботится.
При этом все прекрасно знали, какие репутационные потери будут. Но главное – сохранить человеческие жизни. Плевать, что бесконечные срачи начались, до сих пор продолжаются. А Украина так: битва за Херсон, битва за Киев. За что-то еще у них битва оказывается.
В. Алфимов:
- Сейчас была битва за Соледар. Будет битва за Бахмут.
Ю. Витязева:
- За Соледар таки битва. Но когда мы отошли от Херсона, а они зашли на освобожденный от нас, как говорится, населенный пункт пустой, они говорят, что это была битва. Вы же понимаете, казаться, а не быть. Две большие разницы между ними и нами.
В. Алфимов:
- Что касается преподнесения своих успехов или даже неуспехов, они это умеют. Согласись, этого не хватает нашим.
Ю. Витязева:
- Да.
В. Алфимов:
- Хорошего PR-сопровождения нашим не хватает.
Ю. Витязева:
- Я очень часто об этом думаю. Листая тот же украинский сегмент Twitter, во-первых, они все практически там перешли на английский. В лучшем случае руководители -Подоляк, Кулеба, сам Зеленский – они в лучшем случае дублируют твит на украинском и на английском. Их выдрессировали. В это было вложено огромное количество денег. Надо признать, что американцы в PR умеют очень хорошо. Понятно, что часть этих навыков они перенесли на Украину. Причем просто научили, как это нужно сделать.
У них даже самое мало-мальское, граната взорвалась, они умеют это преподнести так, как будто бы Йеллоустон рванул. Или какое-то хорошее, доброе дело кто-то сделал, опять-таки… В нашем менталитете что есть не очень хорошее? Мы абсолютно спокойно переступаем через хорошие новости, но при этом неделями мусолим новости плохие. Я не понимаю, почему. Если полистать ленту, на одну хорошую новость придется десяток новостей негативных. Нам надо от этого отвыкать. Хотя бы на публику уметь преподносить себя, свои достижения и свои хорошие новости.
В. Алфимов:
- Мы хвастаться не умеем. Это у нас в национальном характере.
Юля, вы одесситка. Одесса – русский город?
Ю. Витязева:
- Да, разумеется.
В. Алфимов:
- До сих пор?
Ю. Витязева:
- Не знаю.
В. Алфимов:
- Даже без Екатерины?
Ю. Витязева:
- Вы понимаете, наличие тех или иных памятников не делает город русским, украинским, китайским и т.д. Тем более памятник Екатерине, надо понимать, это же не первое его воплощение и не первый его снос. То есть изначально памятник был, потом его снесли.
В. Алфимов:
- Его снесли при советской власти.
Ю. Витязева:
- Да. Там сначала был Карл Маркс, потом там был серп и молот, а потом там были потемкинцы, «Утюг» называли в народе, потому что он был громоздкий такой, тяжеленный, в темноте иногда даже страшным казался. Потом опять поставили Екатерину.
В. Алфимов:
- В 2008 году, по-моему.
Ю. Витязева:
- Можно снести все памятники имперцам, как они говорят, можно переименовать все улицы. Это же тоже не первый раз. Улица называлась Екатерининская. Карла Маркса, потом обратно Екатерининская. Сейчас уже не знаю, в честь кого ее обзовут, подозреваю, назло всем. Они, кстати, назло нам всё это делают и следят за нашей реакцией. Ну, назовут улицей Степана Бандеры. С них станется, вы же понимаете. Знаете, историю можно переписать, но изменить ее невозможно. Как бы они ни кричали, что 600 лет Одессе и т.д., но это надо быть я не знаю, насколько глупым, скажем так, занимающимся самообманом человеком, чтобы говорить, что Одессе 600 лет. Ну да, там была крепость Хаджибей. Ну, поднимите старые литографии, посмотрите, что там было. Там полтора шалаша стояло, пара пушек и три турка там сидели на берегу.
В. Алфимов:
- А сейчас что? Люди до сих пор думают, что это русский город, или нет уже?
Ю. Витязева:
- Знаете, думать люди могут все что угодно. Говорить-то им позволено не всё. Знаете, тяжело мне говорить про Одессу.
В. Алфимов:
- Знаю. Потому и спрашиваю.
Ю. Витязева:
- Это такой больной вопрос. Потому что я очень люблю город.
В. Алфимов:
- Когда к нам приходит в гости или выходит на связь сейчас уже чиновник из Запорожья (он в Запорожье родился и т.д.), мы с ним, естественно, говорим про Запорожье.
Ю. Витязева:
- Я понимаю. Я очень скучаю за городом. Не за людьми, а за городом. Сейчас меня будут ругать знатоки русского языка, но у нас в Одессе скучают «за». Вообще все скучают «по», «но я вам не скажу за всю Одессу». Это особенность, такая изюминка менталитета. Город великолепный, город потрясающий, конечно, очень красивый. Его даже не испортили какие-то новостройки, новоделы и т.д. Когда там выходишь из самолета, первое, что ты ощущаешь, этот воздух потрясающий, соленый, пахнущий мидиями, водорослями, детством, морем, солнцем. Люди… Конечно, поменялся состав. Потому что одни понаехали, а другие понауехали. Вернее, сначала понауехали, а потом другие понаехали. Знаете, я никого за это не осуждаю, но приспосабливаются. Человек такое существо, он вообще ко всему привыкает, и он приспосабливается. Знаете, даже до состояния «человека в футляре» («как бы чего не вышло»). Когда-нибудь опять войдет в Одессу усталый батальон, я очень на это надеюсь. Тяжело мне говорить, прогнозировать что-то, именно касаемо Одессы. Да, будут люди, которые с удовольствием будут сотрудничать, сосуществовать, получать российские паспорта, становиться в очередь за всеми выплатами, за пособиями и т.д., а что у них в голове, это только время покажет на самом деле.
В. Алфимов:
- Как получилось так, что в 2014 году город не перешел на российскую сторону? Притом, что это на самом деле один из самых русских городов Украины. И именно там произошла самая страшная трагедия тех времен. Я сейчас про Дом профсоюзов.
Ю. Витязева:
- Тут два нюанса. Первый нюанс. Я очень ждала, что тогда, когда Янукович сбежал, что все ныне лишенные украинского гражданства и с позором выдворенные – Медведчуки, тогда еще «Партия регионов», у них было такое количество денег и админресурса, что они могли за 10 часов сделать так, чтобы весь юго-восток стал, как Крым. То есть вскрыть склады с оружием, раздать его людям, поставить блокпосты. На это нужно было просто желание. Возможность была, а за деньги тем более. Но они этого не сделали, они поехали в Харьков тогда договариваться и кричать, что Донбасс – это Украина, Янукович – предатель и т.д.
Второй нюанс. Я очень хорошо помню фильм «Крым. Возвращение домой». Там Владимир Владимирович четко сказал, что да, мы проводили закрытые опросы, и вот по результатам этих закрытых опросов мы забрали только Крым. Это об очень многом говорит. Это говорит практически обо всем на самом деле. И это очень многое объясняет.
В. Алфимов:
- Как получилось так, что именно в Одессе (и, кстати, в Харькове) одни из самых неприязненных отношений в сторону России? В Харькове, мне кажется, все поголовно ненавидят Россию.
Ю. Витязева:
- Там такую картинку создают, не нужно забывать о технологиях. Опять же, элементарные вещи. Ваш сын, ваш брат погиб на фронте, его убили русские. Или ваша бабушка умерла в Мариуполе, ее убили русские. Знаете, если человека долбать одним и тем же на протяжении 8 лет, то рано или поздно он начнет… Ну, у Оруэлла все описано, все это Министерство правды, Министерство любви и т.д. Человек – это такая тонкая материя на самом деле, с одной стороны, безумно сложная, с другой стороны, чрезвычайно простая. И нами всеми можно управлять. Только одни люди не позволяют этого делать, сопротивляясь до последнего, а кто-то плывет по течению, потому что так проще. Так и правда проще, так безопаснее. А там как будет, так и будет.
А что Одесса? Одесса – это город негоциантов, это мечта стать porto franco. Поэтому там будет проще договориться. Все дело в цене на билет.
В. Алфимов:
- С украинцами, которые против России, мы сможем договориться и жить в мире, в согласии, в понимании?
Ю. Витязева:
- Не знаю. Я уже ничего не знаю, я не могу уже сейчас ничего говорить, после всего того, что произошло между нами.
В. Алфимов:
- Да мы же 33 года с ними жили.
Ю. Витязева:
- Я понимаю, но все-таки тогда у нас были другие проблемы во взаимоотношениях. Сейчас очень много всего произошло между нами, и у нас к ним поменялось отношение. Да, несмотря на то, что мы братские народы, я не устаю напоминать о том, что Каин и Авель тоже были братьями. И они нас ненавидят. И у нас такие сейчас не закрытые друг к другу счета, что с их стороны, что с нашей… Не знаю. Мне даже страшно заглядывать в недалекое будущее. Пусть все идет своим чередом. По мере того, как мы освобождаем населенные пункты, как говорится, будем смотреть и не загадывать. Потому что, во-первых, фантазия у нас у всех – дай бог каждому, можем себе нафантазировать. А во-вторых, никто не может сказать, как оно будет на самом деле. Может быть, все пройдет легко и просто, а может быть, мы посмотрим и подумаем: да на фиг оно нам всё нужно, ребята, живите, как хотите. У Украины есть всего два пути – колонии и губернии. Вот захотят быть губернией… Слушайте, были же, и хорошо жили при этом. Потому что в СССР это тоже своего рода губерния была. Не захотите – вот это наше, а дальше что хотите, то и делайте. Уговаривать просто никого не нужно и навязываться никому не нужно. Захотят – сами придут.
В. Алфимов:
- Давайте, наверное, на этом и заканчивать. Юлия Витязева у нас была в гостях, журналист. Подписывайтесь на Юлин Telegram-канал, участвуйте в сборах – и в канале Юли, и в каналах наших военкоров Димы Стешина и Саши Коца.
Ю. Витязева:
- Просто помогайте нашим. Если нет возможности финансово помочь, просто помолитесь за ребят, и это тоже будет хорошее подспорье.
В. Алфимов:
- Юля, спасибо большое.