Когда мы стали «плохими русскими»
В. Алфимов:
- Здравствуйте, дорогие друзья. Я – Валентин Алфимов. Еще со времен голливудских фильмов мы с вами хорошо знаем, что такое понятие «плохие русские». Возьмите «Рокки», «Рэмбо», что угодно. Нас там выставляли всегда совершенно тупыми демонами. А почему? Потому что политики с нами воевали то тут, то там, потом холодная война была. И вроде как начало все налаживаться в 90-х, вроде даже стали какими-то партнерами, но нет, снова давление, снова деление на «плохих русских», «хороших русских», сейчас отмена культуры вовсю идет. Что же это такое, когда же мы стали этими самыми «плохими русскими», а самое главное, почему? Об этом мы сегодня будем говорить с писателем, публицистом, автором Telegram-канала «Сыны Монархии» Романом Антоновским.
Давайте начнем с сотворения мира. Откуда вообще все это началось – плохие русские? Мы же никогда в жизни никому плохого ничего не делали.
Р. Антоновский:
- Знаете, понятие «плохие русские» возникло, когда Россия стала превращаться в сверхдержаву, которая начала конкурировать с западными державами. Впервые такая мощная кампания по русофобии пошла во времена Ивана Грозного. Кстати, даже Иван Грозный, термин Ivan the Terrible придумали на Западе. А если мы посмотрим предания народные, то в целом про Ивана Грозного вспоминали как про нормального, справедливого царя. Конечно, если мы его будем оценивать по меркам XXI века, он в определенной степени был жестокий. А если мы будем оценивать его по меркам его времени, то Иван Грозный был вполне себе либеральный царь по сравнению, скажем, с его современником британским королем Генрихом, который мучил десятки тысяч своего населения, а в Испании, Италии и в Германии свирепствовала инквизиция, которую, кстати, Иван Грозный осуждал. Он унаследовал от своего отца Василия и деда Ивана III большое государство и начал его еще больше расширять. Потому что при Иване Грозном как раз пошло освоение Сибири, мы окончательно покончили с ордынской угрозой, Астраханское, Казанское, Сибирское ханства были подчинены России. В общем, стали расти и расширяться.
И на Западе обнаружили, что появилась на востоке Европы некая сверхдержава, которая не менее мощная, чем Священная Римская империя и католическая Польша, которая по тем временам была сверхдержавой. И была попытка окатоличить Русь, подчинив ее папскому престолу. Собственно, папские гонцы предлагали Ивану Грозному, чтобы он привел Русь к католицизму. Но на тот момент, еще со времен его деда Ивана III, который женился на византийской принцессе Софье Палеолог, сформировалась концепция Третьего Рима. Что Византия рухнула под ударами турок, и миссия хранительницы истинной веры, античного православного христианства, перешла к Руси. И Иван Грозный ответил Папе Римскому: ах ты, собака, чего ты мне предлагаешь, мы здесь сидим на Руси, наследники истинного христианства, а ты вообще еретик. И с этого момента, когда было понятно, что Русь не подчинится Западу, будет вести свою политику и не примет католичество, и летописцы западные, и историки уже начали писать, рисовать русских как некие азиатские орды. Как раз первая волна такого масштабного антипиара Руси как раз совпала с возникновением России как мощной региональной сверхдержавы.
В. Алфимов:
- То есть виноват во всем Ватикан?
Р. Антоновский:
- Ватикан. Кстати, и до сих пор. И каждый раз, когда Россия не подчинялась Европе, а, наоборот, ее побеждала, шла вот эта волна. Допустим, в русофобии еще была важная история, так называемое поддельное завещание Петра I. В конце XVIII века было сформировано якобы письмо от имени Петра I его потомкам, что вот, мы завоюем всю Европу, всех покорим, будем унижать и доминировать. Кстати, что интересно, никогда у Руси не складывалось с ЛГБТ. Одним из людей, который раскрутил это завещание Петра I, был маркиз д’Эон, первый в истории трансвестит, который полжизни жил как мужчина и офицер, а конец жизни ходил в женском платье. Он работал как шпион на французскую и прочие разведки. И он как раз один из тех, кто это письмо вытащил на свет белый. Потом про него немножко забыли, но в дальнейшем это раскрученное д’Эоном письмо всплыло когда? Когда Наполеон нападал на Россию.
Чтобы оправдать атаку Наполеона на Российскую империю, вытащили это письмо: смотрите, русские хотят поработить всю Европу, давайте пойдем с ними воевать. Опять же, говоря про французов, третий такой мощный антирусский документ – это была книжка маркиза де Кюстина о его путешествии по России. Почему она тоже возникла, где написано, как мы плохо живем, какие у нас грязные мужики, какие мы вообще варвары и кошмарные люди? Потому что де Кюстин путешествовал по Российской империи где-то в 20-х годах XIX века, после того как мы разгромили Наполеона. То есть де Кюстин приехал из Франции, которую наши великие предки нагнули, нахлобучили, унизили, растоптали и походили по Парижу, дав название кафе – «бистро». Потому что русские казаки, офицеры говорили «быстро, быстро» уличным торговцам, и от этого пошло название – бистро. Надежды Франции на доминирование в Европе разбила Российская империя, и де Кюстин сочинил этот памфлет, в котором описывает русских как каких-то грязных дикарей.
В. Алфимов:
- Но в то же время Петр сам поехал в Европу и с Европой нас пытался соединить максимально. Плюс Петербург отстроили французы, итальянцы и все остальные. У нас вся знать говорила на французском языке. У нас настолько были тесные связи, что дальше некуда.
Р. Антоновский:
- У Петра было правильное западничество. То есть в принципе русский западник может быть патриотом России. Потому что, что такое правильное западничество? Зачем Петр поехал в Европу, стал вызывать немцев, голландцев, французов, шведов и прочих? Чтобы сделать Россию сильнее. То есть он брал передовые западные технологии, чтобы с помощью этих технологий бить Европу. То есть он поехал, научился строить нормальные корабли, научился лить современные пушки, чтобы потом из этих пушек пулять по тем же самым шведам, немцам и т.д. То есть наши современные российские либералы – это западники неправильные. Потому что у них мнение какое? Что нужно тащить из Европы к нам любую ересь типа 150 гендеров, типа, русские все плохие, все ужасные, а на Западе все правильно. И даже если кого-то там осудили не так, то в Британии суд, какой надо суд, они всё понимают, поэтому могут по беспределу отжимать активы русских бизнесменов, а вот если в России кто-то ошибся, значит, у нас так и есть.
Поэтому правильное западничество – это как было у Петра Великого. Брать лучшие западные технологии, для того чтобы сделать нашу страну сильнее. То есть он не брал с Запада какую-нибудь русофобскую идеологию, будь то марксизм, например. Потому что Маркс ненавидел русских и поддерживал польских мятежников, когда они восстали против Российской империи. Не тащить эту идеологию западной либеральной демократии, как наши современные либералы. Нет, Петр I брал чисто западные технологии, которые могли улучшить армию, экономику и вообще в целом жизнь в Российской империи.
В. Алфимов:
- Но почему Запад настолько активно с нами сотрудничал тогда? Зачем они всё это дали? Надеялись склонить все-таки его?
Р. Антоновский:
- Я думаю, не настолько склонить. Потому что все-таки Пет I, у него была достаточно грамотная дипломатия… Например, когда он, прорубив окно в Европу через Балтику, наладил какие-то взаимоотношения с той же самой Англией, с которой мы потом соперничали, это же была история взаимовыгодная. То есть он же платил за это деньги, Россия была тогда монополистом на рынке пушнины. То есть в России было достаточно много, что можно на Запад экспортировать, поэтому это не было так, что он пришел и сказал: научите меня строить корабли и пушки. Петр I приходил с мешком шкурок, денег, и, естественно, за эти технологии он платил. К слову, мы все знаем, что во многом и индустриализация СССР тоже… Привозили американских инженеров, платили им нормальные деньги той же самой Америке, чтобы они помогали выстраивать экономику, переводя аграрную страну на индустриальные рельсы.
В. Алфимов:
- Мы говорили про Ивана Грозного, про то, как Европа нас стала не любить, насколько правильным западником был Петр I. Сейчас нас больше всех демонизируют поляки. Мне кажется, их просто трясет…
Р. Антоновский:
- Знаете, как говорится, в начале каждого века в России есть хорошая традиция делить Польшу с Германией. Поляков от нас, конечно, трясет, потому что два, наверное, самых пассионарных народа в Восточной Европе – это поляки и русские. И неслучайно в свое время мы спорили за первенство в Европе, кто круче – Речь Посполитая или Россия. И в итоге поляки даже сидели в Москве в Кремле, но по итогу мы сумели их победить, и в итоге Польша стала частью России. И у них эта боль до сих пор, что они были…
В. Алфимов:
- Это с тех времен всё пошло, со Смутного времени, Лжедмитриев?
Р. Антоновский:
- Конечно. Потому что в Польше всегда было два проекта. Проект был такой изоляционистско-националистический… Кстати, они это успешно в советское время реализовали. Потому что поляки, будучи коммунистической страной, за время советского периода выгнали из Польши практически всех евреев, полонизировали почти всех славян и сделали моноэтническое польское государство. Это был такой проект националистический. Но сейчас у них снова стали просыпаться их имперские амбиции. Потому что страна моноэтническая, многочисленная, с крупной экономикой. Сейчас они смотрят, как бы отхватить еще Восточные Кресы, земли Западной Украины под шумок. И идут, кстати, в фарватере не объединенной Европы, а в фарватере американцев.
У поляков, конечно, эта боль, что мы их победили в споре, кто круче в Восточной Европе, и, более того, сделали даже своей губернией. Знаете, в «Записках кавалериста», прозаическом произведении Николая Гумилева, есть замечательные строки: «Редко где в России встретишь такие красивые места, как южная Польша».
В. Алфимов:
- Неплохо.
Р. Антоновский:
- Кстати, замечу интересный факт. При этом теоретически у философа Галковского была такая теория, близкая к правде, что поляки и русские – почти один народ, разделенный верой. Мы действительно генетически очень похожи. Допустим, если вы почитаете польский язык на латинице, поймете процентов 20. Если вы переложите польский язык на кириллицу, процентов 80 вы нормально прочитаете. И теоретически, если поляки с русскими вдруг забудут о своих распрях и образуют какой-то геополитический союз, то в принципе центр Европы перейдет с запада на восток, мало никому не покажется.
В. Алфимов:
- Это чистая правда. Несколько лет назад я был в Польше, купил дочери книжку с детскими сказками на польском языке. Да, я смог ей, по крайней мере, рассказать, что в них написано. Есть мифы про русских, которые нам на руку?
Р. Антоновский:
- Да. Сейчас нам на руку, знаете, что? На Западе торжествует леволиберальная идеология, которая поменяла плюс на минус. И если вы сегодня посмотрите новые голливудские сериалы Netflix, там герои – наркоманы, трансгендеры и пр. А главные враги всего существующего в мире – белые консервативные мужики. И часто на роль этих белых консервативных злодеев ставятся русские. Например, готовя, видимо, народ Америки к тому, что будет конфликт на Украине, за год до начала спецоперации на Netflix вышел фильм «Outside the Wire», где описывается история, как будто бы Россия ударила ядерным оружием на Украине, там стоят американские миротворцы, и пророссийские повстанцы с украинскими местными замечательными борцами за свободу дерутся при помощи боевых роботов. Там было забавно, когда показывали, как украинский народ бежит из какого-то дома, по которому ударила российская ракета, оттуда выбегают азиаты, негры, то есть все расовое разнообразие Америки, совершенно не похожее на то, как выглядят украинцы. А когда они показывали пророссийских повстанцев, это здоровые бородатые мужики с православными крестами на шее. То есть сейчас нам отчасти на руку то, что Запад в своей пропаганде сам рисует Россию как неких таких мракобесов-консерваторов. И люди консервативных убеждений на том же Западе, в Америке, в Европе, для них, наоборот, это образ привлекательный. Например, когда мы запретили ЛГБТ-пропаганду, я читал комментарии на западных сайтах, люди пишут: классно, русские молодцы, хотим переехать в Россию. Даже по данным православного американца, редактора журнала Russia Insider Чарльза Баусмана, в Америке до миллиона заявок было получено от американцев консервативных взглядов, которые хотят переехать в Россию на ПМЖ. Многие даже пишут: мы готовы в Российской армии отслужить, чтобы получить гражданство России.
В. Алфимов:
- А они смогут здесь жить?
Р. Антоновский:
- А почему нет?
В. Алфимов:
- Ну, потому что они американцы. Они на нас совсем не похожи, у них другой склад ума.
Р. Антоновский:
- Знаете, когда я гляжу на то, как, например, молодые таджики в торговых центрах избивают русскую молодежь за то, что у них майки с символикой аниме, я понимаю, что с белым американцем консервативных взглядов у нас намного больше общего, чем с ребятами из Средней Азии, которые 30 лет уже не живут в России, приезжают сюда, не говоря на русском языке. Наоборот, нам лучше поощрять миграцию европейцев консервативных взглядов, потому что они здесь легче адаптируются. Ну, то же самое, как, например, в свое время, при Петре I, при Екатерине Великой приезжали шведы, немцы и пр., по большому счету, люди близкой культуры. А если они еще в православную веру крестились, они становились русскими за одно-два поколения, у них только фамилия оставалась от их предков, приехавших из Германии или Швеции.
В. Алфимов:
- Кстати, про шведов, немцев и всяких прочих. Почему такое массовое переселение народов в Россию? Действительно очень много народа приехало. Почему они все-таки не смогли продвинуть образ хороших русских туда? То есть они становились русскими и сразу плохими, получается?
Р. Антоновский:
- А зачем продвигать туда? Они же присягали как бы России, они становились как бы русскими.
В. Алфимов:
- Но те же немцы, которые в Германии, они смотрят на них: у них там наших прилично, десяток тысяч, может быть, они и не такие плохие?
Р. Антоновский:
- Вопрос в том, что зачастую мнение элиты отличается от мнения простого народа. Потому что, если вы приедете в Болгарию, простой болгарин скажет: русские, братушки и т.д. Но прозападная правящая элита, она может на Россию накладывать санкции. Знаете, я был в свое время в Берлине, общался с восточными немцами. Кстати, восточные немцы, которые жили под СССР, они больше похожи на нас, чем западные. То есть восточные немцы сейчас все консервативные, против мигрантов, ЛГБТ и прочего, а западные, наоборот, все эти 150 гендеров, ультралевые убеждения и прочее. Мне восточные немцы говорили: вы красавцы, нам надоела Меркель (тогда еще она была), хотим президента, как Путин. То есть многие простые восточные немцы в принципе к России относятся хорошо и не понимают, зачем сейчас Германия сама себе роет могилу, идя в фарватере Америки. Потому что очевидно, что мощь германской экономики, помимо их технологий, держалась на дешевых российских энергоносителях. Знаете, я видел выступление 2015 года главы американского аналитического центра Stratfor – Фридмана. Он сказал, что главная опасность для Америки – геополитический союз Германии и России, когда инвестиции и технологии немцев соединятся с военной мощью и ресурсами России. Для них и сейчас одна из задач – навсегда лишить малейших мостиков к взаимопониманию. Представляете, если в какой-то момент поляки, немцы и русские объединятся в некий геополитический блок, то американцам будет очень сложно с этой историей тягаться, они даже про Китай забудут тогда в этом плане.
Поэтому сейчас через прозападные и проамериканские элиты Германии они пытаются не дать совершиться этому русско-немецкому союзу. Кстати, это удалось в Первую мировую войну, когда с помощью дипломатии тоже англичане заставили Россию вступить в Антанту, а потом кинули. Хотя в принципе у нас не было особых расхождений с Германской империей. Более того, кайзер Вильгельм был кузеном Николая II, и в принципе могли бы договориться, чтобы Сербию никто не трогал.
В. Алфимов:
- Какой образ русского нам нужно продвигать на Запад? Того самого консервативного мужика и женщины соответственно, то есть мужчины и женщины?
Р. Антоновский:
- Во времена холодной войны таким оплотом консервативных ценностей была Америка. Сейчас в Америке торжествует эта леволиберальная история. И хотя республиканцы выиграли выборы в Конгресс, не факт, что опять там с помощью карусели им дают выиграть президентские выборы, хотя рейтинги у Байдена ниже, чем у Трампа или Десантиса. Поэтому Россия может как раз сейчас себя позиционировать как оплот консервативных ценностей во всем мире, такой, знаете, оплот правого антиглобализма, который противостоит леволиберальному глобальному новому порядку. И это нормальная история. Знаете, сейчас даже многие американские левые, которые выступали против вторжения в Ирак, Афганистан и пр., наоборот, топят за то, чтобы максимально вынести Россию и помогать Украине. Почему? Потому что сейчас к власти пришли те же самые левые либералы в Америке, а Россия с Китаем и Ираном для них некие такие страны, где торжествуют консервативные порядки. И мы вполне можем стать оплотом консервативных ценностей, что, кстати, совпадает с той миссией, которая была у Российской империи – Третий Рим, хранительница истинной христианской веры.
Потому что сейчас, когда, например, протестантство вообще в ужасном кризисе, у них однополые браки и прочее, католики тоже начинают реформировать в угоду этим новым девиантным ценностям свою веру. И многие ортодоксальные протестанты и католики с интересом смотрят в сторону православия. Кстати, по-моему, в несколько раз увеличилось количество православных приходов в Америке. Потому что многие американские протестанты, которые видят, что, допустим, глава их церкви говорит, что Бог не был мужчиной, он был гендерно нейтральный, и давайте рукоположим геев, - они говорят: что за чушь, содомия – это грех, это написано в Библии. А у православных все нормально, все красиво, солнечно, и плюс они еще свою веру не реформируют, вот как им дали ее еще во времена античные и даже раньше, так она у них и осталась неизменной.
Поэтому наш потенциал развития – это как раз современный новый оплот консервативных ценностей, не дремучий, а современный. Знаете, как Холмогоров формулировал, атомное православие. Вот это оно как бы и есть. То есть мы по сути консервативны, но при этом открыты для каких-то новых крутых технологий. И помимо этого, даже с точки зрения эстетики… Знаете, визуальная эстетика Российской империи и отчасти СССР, она же очень сильная и популярная. Потому что на Западе до сих пор активно читают Достоевского, Толстого, Тургенева, ставят фильмы по русской истории, по русской классике. Или вот недавно побила все рекорды популярности видеоигра…
В. Алфимов:
- Atomic Heart.
Р. Антоновский:
- …которая как раз в таком киберформате перекладывает эту эстетику советскую, там роботы со звездочками, роботы-близняшки, сделанные на базе красивой русской балерины. Мы как раз можем через средства массовой и даже молодежной культуры транслировать все эти образы.
В. Алфимов:
- А нужно нам это делать? Нам нужно им доказывать, что мы - хорошие русские, что у нас все нормально, мы и людей вокруг любим, и сами себя тоже любим и уважаем, и эти традиционные ценности мы тоже любим? Знаете, как часто бывает? Как будто мы оправдываемся, а тот, кто оправдывается, значит, он виноват.
Р. Антоновский:
- А зачем оправдываться? Нам нужно не оправдываться, нам нужно, наоборот, с помощью массовой культуры показывать всему миру, что быть русским, дружить с русскими – это круто. Это называется мягкая сила. То есть когда мы двигаем свои интересы через массовую культуру. Конфликт на Украине – это конфликт гражданский, где русские, которые хотят быть русскими, воюют против русских, которых заставили думать, что они украинцы, и русские – их враги. Если бы мы грамотно транслировали мягкую силу на Украину, показывая украинской молодежи, которая там сейчас воюет в запрещенных всяких «Азовах» и пр., что русским быть круто, Гоголь лучше, чем Шевченко, Ковпак круче, чем Бандера и прочие, и вы, ребята, - малороссы, триединая Россия, то, вполне возможно, мы бы Украину смогли бы снова затянуть в свою орбиту через мягкую силу, и нам бы сейчас не пришлось применять грубую силу в ходе спецоперации.
В. Алфимов:
- Почему мы в свое время стремились так попасть в этот «западный элитный клуб»? Мы поступались собственными интересами, какими-то ценностями своими.
Р. Антоновский:
- Ну, потому что после развала СССР мы проиграли холодную войну, и фактически 90-е годы, как их называют, «святые 90-е», наши либералы, это были не святые 90-е, это было колониальное управление Россией извне. Поэтому у нас сложилась некая прослойка прозападной либеральной элиты и интеллигенции, это был такой карго-культ. Знаете, откуда пошло понятие карго-культа? Когда папуасам в Папуа – Новой Гвинее во время Второй мировой войны американцы сбрасывали с самолетов провиант, топоры, еще что-то, чтобы их задобрить, когда там были базы. Потом американцы ушли, и папуасы говорят: что-то ничего не падает. Они стали делать макеты американских самолетов из птичьего помета и пальмовых листьев в надежде, что они снова прилетят и сбросят папуасам что-нибудь вкусненькое. Кстати, даже у этих карго-культов есть люди, которые сидят в местных парламентах до сих пор.
И вот наши западные либералы - такой же карго-культ. Которые верят, что если мы повернемся к Западу, сдадим национальные интересы, то им что-нибудь вкусненькое перепадет.
В. Алфимов:
- Ну, перепадет. Жвачка есть, джинсы есть.
Р. Антоновский:
- Да, джинсы есть. Нам нужно осознать, что русские – великая, сильная европейская нация, единственное, без оглядки на Запад. Знаете, в чем еще проблема? Я рад, что нас из многих организаций исключают, и надо выходить самим, потому что многие организации, куда мы вступили, они изначально были основаны западными странами по правилам, которые выгодны только им. И если ты вступаешь в эти организации, тебя принуждают действовать по правилам, которые тебе невыгодны. Единственная организация, где наши интересы учитываются, это ООН. Потому что ООН была сформирована по итогам Второй мировой войны, где, естественно, Сталин всех нагнул, поэтому у нас там есть место в Совбезе, право вето и т.д. Знаете, как говорится (да простят меня слушатели), что нужно «делать свою империю с Black Jack и шлюхами». То есть нам нужно формировать новые организации в наших интересах, по своим правилам. То есть объединяться с тем же самым Китаем, Ираном, Индией.
В. Алфимов:
- У нас же есть БРИКС, ШОС, ЕАЭС.
Р. Антоновский:
- Ну, они далеко не всегда действуют по нашим правилам. Потому что получается так, что зачастую даже страны Средней Азии Россию нагибают. Например, та же самая история с амнистией мигрантам, которые совершили правонарушения на территории России. То есть МВД провело колоссальную работу, депортировали отсюда нарушителей. Потом пришли киргизы с таджиками: ой, мы же партнеры, давайте, вы амнистируете… То есть они преследуют свои шкурные интересы – отправить в Россию десятки тысяч своих преступников молодых, которые там могут привести к социальному взрыву. И выкручивают нам руки, что мы, типа, партнеры. Россия должна действовать с точки зрения национал-прагматизма и своей силы. У нас есть масса других инструментов давления на ту же самую Среднюю Азию, чтобы она шла в фарватере России, без того, чтобы поощрять неконтролируемую миграцию, которая приводит к социальному и межнациональному напряжению в нашей стране.
В. Алфимов:
- Будут созданы такие организации, как вы думаете? Нам по силам это сделать?
Р. Антоновский:
- Нам по силам. Тем более во многом мир в этом заинтересован. Мы видим, что даже на Западе нет какого-то единства. Потому что турки лаются со скандинавами в рамках НАТО, и Эрдоган пытается на двух стульях усидеть между Россией, Америкой и Западной Европой. Виктор Орбан и президент Хорватии, они против санкционной войны с Россией выступают. Мы тоже должны разбирать по кирпичику, кто колеблется или более-менее к нам хорошо относится, надо пробовать перетаскивать на свою сторону. Плюс, по большому счету, отдавать себе отчет. Для нас, конечно, происходящее на Украине – это некое глобальное противостояние с Западом. Но если вы приедете, допустим, в Бразилию или Аргентину, то всем по фигу на самом деле, это далеко, непонятно, и их больше интересует стычка на границе Парагвая с Боливией. С этими странами тоже нужно налаживать связи. При этом там же есть и наши дружественные ребята типа Венесуэлы и пр., и тоже многие смотрят на Россию. И плюс еще Латинская Америка – это зона влияния США. То есть американцы поджигают Россию по периметру наших границ – Казахстан, Украина, сейчас на Приднестровье давят. Мы точно так же должны пробовать поджигать Америку по периметру ее границ, заходить в Латинскую Америку, делать там какие-то коалиции. У них рядом есть Мексика, которую не сильно любят американцы. Они же половину Мексики оккупировали, Техас, Нью-Мексико – это де-факто территория Мексики. Тоже там закинуть диверсантов, договориться с местными партизанами, наркокартелями. Пусть там создают очаги напряжения в Техасе, Техасскую Народную Республику. Если мы создадим внутреннее напряжение в Британии, в США, им будет уже не до России, они будут решать свои проблемы. А там точек, куда надавить, сейчас довольно много тоже есть.
В. Алфимов:
- Зачем нас демонизировать? Для чего все это нужно? Почему мы не можем жить в мире, торговать друг с другом, обмениваться культурой, помогать вместе недоразвитым странам бороться с Эболой и СПИДом? В конце концов, обнявшись, вместе с тем же Илоном Маском строить корабль, который унесет нас на другие планеты.
Р. Антоновский:
- Ну, потому что мы должны понимать, что, к сожалению, в мировой политике действуют законы, как во дворе, кто сильнее, тот и прав, кто самый сильный и борзый, того и уважают. И у каждой страны есть свои национальные интересы. Плюс еще мы отчасти наблюдаем борьбу элит национальных с элитами транснациональными. Даже вот эта политическая борьба между демократами и республиканцами в Штатах. То есть республиканцы – это национальный американский бизнес, которому важны интересы Америки, а демпартия – это вот этот Big Tech, Google, Meta, запрещенные у нас нынче Apple и прочие, то есть такие транснациональные технократические элиты, которым интересы Америки по фигу, Америка для них некая дубинка для продвижения их интересов. Поэтому есть просто разные центры силы, у которых есть свои интересы.
Россия многим кость в горле, потому что мы – огромная стана с огромными ресурсами, многие хотят нашими ресурсами завладеть и плюс еще выкинуть нас с карты истории. Если бы мы были какой-нибудь маленькой страной… Знаете, многие восхищаются: посмотрите, премьер-министр Люксембурга на велосипеде поехал за молоком, а вот Владимир Владимирович Путин, он ездит с охраной.
В. Алфимов:
- А премьеру Чехии выписали штраф за то, что он свой Volkswagen Golf поставил не в том месте.
Р. Антоновский:
- Да. Только разница в том, что премьер-министр Люксембурга на фиг никому не сдался, а правитель каждой мощной страны – это человек, который в фокусе внимания, в том числе вражеских спецслужб. Мы прекрасно помним, как даже при мощной охране грохнули Кеннеди, когда он ехал в кабриолете. А нашего замечательного императора Павла I, который, кстати, ввел санкционную блокаду Англии, при помощи английских заговорщиков зарезали кинжалами гвардейцы в собственной спальне за то, что он англичан прессовал. Таким образом, у каждой страны свои интересы, и мы должны свои интересы отстаивать. Хочешь мира – готовься к войне. Поэтому чем сильнее, грознее, мощнее, опаснее мы будем, тем больше вероятность того, что мы будем жить мирно, на нас никто не нападет. Потому что наиболее мирный период в ХХ веке был, когда ядерное оружие оказалось одновременно у русских, китайцев и американцев, и мы друг на друга боялись напасть, поэтому никто друг на друга не нападал. Велись какие-то прокси-войны на периферии между просоветскими и проамериканскими боевиками в Африке и Латинской Америке, но крупных войн мир на тот момент не знал. Поэтому чем сильнее мы будем, чем жестче мы будем отвечать на любые провокации и нападки в наш адрес, тем более мирное небо будет над головами наших детей.
В. Алфимов:
- Мы все время говорим про плохих русских, то есть про нас с вами, но есть же еще хорошие русские. Даже паспорта хотят выдавать хороших русских. Ну, хотели. Сейчас, по-моему, эту идею уже задвинули.
Р. Антоновский:
- Да. Интересно, что часто от имени хороших русских говорят этнические нерусские. Знаете, было забавно. Было объявление, что в Берлине пройдет выступление, что будет с Россией, что такое хорошие русские, Россия без русских, возможно ли это. И спикеры – Улицкая и Марат Гельман. Я на эту тему пошутил. Представляете, если бы в Вологде прошла конференция «Израиль без евреев», где спикерами были бы Матрена Попова и Егор Кузнецов, а модератор – Иван Попов, грубо говоря.
Возникла некая такая каста, которая состоит частично из этнических нерусских, частично из этнических русских, которые отказались от своей идентичности, которые Россию, русских ненавидят всеми фибрами души, но пытаются постоянно говорить от нашего имени. Какой-нибудь Красильщиков, Ходорковский и пр. Ребята, вы не русские, вы уехали в Лондон, Тель-Авив, Тбилиси и пр. Отцепитесь уже от России. Интегрируйтесь, учите грузинский язык, пеките хинкали, отстаньте от нас. Почему вы пытаетесь говорить от нашего имени? Это очень странная история.
То есть паспорт «хорошего русского» подразумевает что, поддержку Украины, осуждение спецоперации и пр.? Представляете, какой бы стон стоял, если бы, допустим, какой-нибудь русский сказал бы: я придумал паспорт хорошего еврея, и чтобы его получить, надо осудить захват у Сирии Голанских высот, оккупацию Палестины…
В. Алфимов:
- И одобрить, прости господи, холокост.
Р. Антоновский:
- Или, допустим, если бы какой-нибудь талыш сказал: я придумал паспорт хорошего армянина, нужно отказаться от Арцаха, чтобы его получить. Это как бы нонсенс. Просто вы берете любой бред про русских, который несут наши либералы, подставляете туда любую другую национальность, кроме русских, и сразу понимаете, насколько это абсурдно звучит.
В. Алфимов:
- Есть даже целые организации, которые проводят свои форумы и в Брюсселе, и в Праге, и в Вильнюсе, сейчас до Варшавы добрались, которые мечтают о том, чтобы «деколонизировать Россию». Кстати, в этих организациях состоят вполне себе россияне. Ну, по крайней мере, бывшие. Возглавляет Илья Пономарев, бывший депутат Государственной Думы. И вот они мечтают исключительно о том, чтобы деколонизировать Россию, развалить ее на 30-40-50 частей.
Р. Антоновский:
- Это голубая мечта Запада, они жалеют о том, что не добили Россию после развала СССР. И чтобы окончательно нас ослабить, у них мечта – развалить нас на множество слабых небольших государств по региональным идентичностям. Причем не только по национальным, как Башкортостан, Татарстан, Чечня, например, но самих русских раздробить на какие-то региональные этносы. Они даже придумывают, у них Смоландия есть, в районе Петербурга они планируют Ингерманландию.
Знаете, мне это напоминает, как будто читаешь «Властелин колец», и там орки, гоблины, эльфы и прочие. Кстати, шутки шутками, но о том, что Россию нужно деколонизировать, а в происходящей спецоперации виноват не персонально Владимир Владимирович Путин или еще кто-то из нашего руководства, а в целом русские как нация, это артикулируется даже устами таких западных интеллектуалов, как Юваль Харари, известный израильский футуролог, автором концепции «Черного лебедя» Нассимом Талебом. То есть сейчас популярный на Западе нарратив – то, что Россию нужно деколонизировать. Конечно, сейчас это все на уровне таких смешных карликов и пр. Грубо говоря, приезжает какая-нибудь бурятская активистка, которая пытается говорить от имени бурятов, что их там всех колонизируют, а потом ты смотришь на ее организацию и видишь, что в ней состоят 5 бурятов, которые родились в Бурятии, а может, даже не в Бурятии, живут уже лет 20 где-то на Западе. И в то время как сейчас тысячи настоящих бурятов, патриотов России, воюют в зоне спецоперации, и воюют, как подобает наследникам чингизидов, отважно, круто, какие-то отщепенцы от их имени говорят. Но при этом нам тоже нужно этому уделять внимание, чтобы этот сепаратизм из какого-то кукольно-игрушечного не перерос в более активный.
В. Алфимов:
- Мы когда-нибудь сможем стать «хорошими русскими»? Ну, в хорошем смысле слова. Не вот этими вот хорошими русскими, про которых мы только что говорили, а действительно людьми, которых будут уважать во всем мире?
Р. Антоновский:
- Вы знаете, многих наших великих деятелей во всем мире уважают. Того же самого Достоевского, который, по сути, был русским националистом, тем не менее, его читают во всем мире до сих пор. Знаете, замечательная британская актриса Кейт Бекинсейл говорит: «Я в Оксфорде выучила русский язык, просто чтобы читать в подлиннике Толстого и Достоевского». Поэтому сила нашей культуры мощная. С другой стороны, я бы не боялся быть «плохим русским» для наших геополитических врагов. Знаете, иногда быть плохим русским очень даже неплохо. Потому что если вы, например, приедете куда-нибудь отдыхать на Запад, забредете в какой-то эмигрантский район, вас увидят как белого человека и, допустим, где-то в пригороде Парижа местные африканцы или негры подойдут, чтобы ограбить вас, но если вы скажете, что вы русский, во-первых, вас немножко испугаются, потому что русская мафия и т.д. А во-вторых, я читал у наших релокантов, что в Париже все мигранты поддерживают Россию, любят нас как оплот такого правого антиглобализма. И, наоборот, если вы скажете, что вы русский, вас еще в пригороде Парижа, куда белые французы боятся заглядывать, и даже полиция, накормят шакшукой, что-нибудь подарят и отпустят с подарками и с миром. Поэтому иногда плохим русским для наших врагов быть даже неплохо.
В. Алфимов:
- Роман, спасибо большое.
