Виталий Милонов. Весь в кредитах, но на передовой с оружием в руках
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья, в студии радио «Комсомольская правда» Иван Панкин это «Диалоги» с Виталием Милоновым. Здравствуйте, Виталий Валентинович. Даже не знаю, стоит ли напоминать нашим слушателям, что вы депутат Госдумы и вообще вы человек очень известный и все вас знают, наверное, не уверен даже, что среди нашей аудитории есть люди, которые не знают, кто вы такой. Еще раз приветствую вас.
В. Милонов:
- Добрый. Здрасьте.
И. Панкин:
- Вы в Донбассе, ну, расскажите об этом, где находитесь, чем занимаетесь?
В. Милонов:
- Ну, так получается, когда я беседую с корреспондентами, я почти всегда делаю это в одном и том же месте. Почему? Потому что здесь есть хороший интернет. Большинство мест, где я нахожусь и работаю, поверьте, я не могу общаться с кем бы то ни было, не потому что страшная конспирология, а просто потому, что там, где я есть, там и телефон почти никогда не ловит. Единственный способ общаться с кем-то – это либо рация, либо опять же выйти на ПВД и там подсоединиться к какому-нибудь служебному Wi-Fi. Но с ПВД я не могу общаться с журналистами, это запрещено нормами, ну, мерами безопасности, поэтому я общаюсь из Горловки. Горловка прекрасный город, он находится на передовой на самой практически, до линии боевого соприкосновения отсюда, от места, где я сейчас с вами разговариваю, примерно 8 километров, поэтому мы так относительно в тылу. По горловским меркам, это тыл. Хотя, когда идет обстрел, вечером там, ночью, любят они стрелять в 10 вечера и в два часа ночи – можно всегда часы сверять по ним – обычно, если я нахожусь в Горловке и вижу, что через меня пролетает. Надо мной пролетает и дальше туда куда-то. И самая известная горловская шутка – спи, это от нас. К сожалению, вот это факт, это реальность жизни, потому что спать здесь и не… спать без каких-то сопроводительных звуков артиллерии – это невозможно. Ну, к этому быстро привыкаешь и вообще не обращаешь на это внимания. Но надо знать. Легкомыслие приводит к смерти. Поэтому легкомысленность, если понимаешь, что где-то что-то рядом, лучше уйти в укрытие.
И. Панкин:
- Так, хорошо, а чем вы конкретно занимаетесь, расскажите, пожалуйста. Вот ваш функционал?
В. Милонов:
- Ну, у меня был контракт с Министром обороны Российской Федерации, я артиллерист, старший наводчик МТ-12, пушки «Рапира» в простонародье. Эта пушка гладкоствольная. 100-миллиметровое орудие, которое может наносить поражение врагу на расстоянии, ну, так, условно, до 7 километров. Так чтобы более или менее уверенно. То есть, наша пушка находится на расстоянии где-то 4, максимум 5 километров от линии боевого соприкосновения. Ну, сейчас у меня чуть-чуть новые обязанности стали, пока не могу об этом сказать. Работа очень интересная, будем так говорить. Крайне интересная и крайне, так сказать, вся моя работа крайне боевая, связанная непосредственно с выполнением боевых задач.
И. Панкин:
- Либо я прослушал, либо вы все-таки не сказали – контракт у вас с кем заключен?
В. Милонов:
- История умалчивает эту информацию.
И. Панкин:
- Я понял, совершенно секретно. Хорошо, не буду тогда вас по этому поводу допытывать. Но можно ли уточнить, вы какие-то деньги получаете за это?
В. Милонов:
- Я за это деньги не то что не получаю, мало того, я в Государственной Думе беру отпуск за свой счет. Вот. Потому что… ну, потому что вот так вот выходит. Видимо, так. Ну, что ж, это все такая мелочь по сравнению с тем, что у нас такая большая сейчас задача. Так, значит, так. Официально получать зарплату никакую, никакую плату официально я не имею права получать. Это запрещено напрямую федеральным законом.
И. Панкин:
- Да, я об этом знаю, я поэтому уточняю. Но контракт подписан, тем не менее.
В. Милонов:
- Ну, в любом случае, финансовой составляющей в контрактах нету. Я мог бы получать там, условно, командировочные или еще что-то, но этого тоже у меня нет. Поэтому никто никогда не может меня обвинить в том, что это является для меня каким-то финансовым, финансовой какой-то стимуляцией. У меня стимуляция есть, мало того, честно признаюсь, что, так сказать, поднабрал там кредитов, но сейчас… с божьей помощью, все распутается. С божьей помощью, все хорошо. Потому что сейчас самое главное – это победа. Самое главное победить. Потому что, если мы не победим, то уже можно не думать ни о кредитах, ни о чем-то другом, вообще можно ни о чем не думать.
И. Панкин:
- Особенно если вы их взяли на Украине, то вообще действительно можно будет не думать о кредитах. Но это так – ирония. Вот вы говорите просто и сразу скопом возникает вопрос – не подумайте, что я вас хочу на чем-то подловить – просто чисто из интереса уточняю. Все-таки какой функционал-то у вас прописан в этом договоре? Просто любопытно. Что вы должны, согласно этому договору, делать? Контракту.
В. Милонов:
- Ой. Можно так сказать я буду в рамках тех возможностей, которые у меня есть, я…
И. Панкин:
- Я понимаю, с купюрами, да, я понимаю.
В. Милонов:
- Значит, я вам впервые говорю – я должен защищать родину и убивать, уничтожать врагов. В общем, самые простые условия. Даже дело не в контракте, дело в том, что это все является лишь внешним обрамлением моей задачи здесь. Я нахожусь здесь, у меня есть боевые задачи и, слава богу, что я имею возможность их реализовывать. Знаете почему? Потому что мне есть за что воевать. У меня шесть детей и я прекрасно понимаю, что, если, не дай бог, ну, это невозможно, конечно, но если враг будет наступать, то они ж не остановятся никогда. Это только хомяки где-нибудь там, галкины могут говорить, что там Украина хочет что-то там восстановить. Ничего подобного. Не хочу опять же повторяться и говорить известные купюры, но в Великую Отечественную войну немцы удивлялись жестокости западных украинцев. Потому что по уровню жестокости и циничности, и кровожадности они переплевывали даже гестаповцев. И я прекрасно понимаю, что для мужчины ничего не может быть хуже в жизни, чем видеть смерть своих детей. Или там насилие над своими близкими. Это невозможно увидеть. Любой мужчина предпочтет смерть, чем увидеть это. И я прекрасно понимаю, что те силы, которые, эти прекрасные европейские силы добра, которые на нас наступают, они принесут именно смерть. И она будет не некая тикточная – нет, она будет реальная. К сожалению, я был недавно в России, на большой земле, на территории бывшей, на бывшей территории старой России, не на новой, так сказать, у себя в Санкт-Петербурге был, в Москве, и, к великому сожалению, я вижу, что люди до сих пор живут в какой-то иллюзии. Надо понять, что, когда идет такой конфликт, мы привыкли, что есть какие-то супермены, морские котики там, ночные зяблики, которые с разукрашенной мордой там будут метко стрелять и какахами из глаз поражать миллиард противника. Мы не в Болливуде, товарищи. Нет такого. Это неправда. Уничтожать врага должны мы, вместе все. Поэтому каждый русский мужчина, занятый у себя в стране, должен для себя ответить, чем он приближает нашу победу. Конечно, есть те, кто прекрасно справляется и помогает нам, изготавливая снаряды, те, кто ведут информационные кампании. Вопросов нет. Но я понимаю, что половина русских мужиков сейчас сидит, смотрит, может быть, кто-то и переживает, но большинство из них думают, что это не их. Это не про них. Они отсидятся, они потом будут ходить, там бухать 23 февраля, ой, да, февраля, поздравлять друг друга с днем мужиков наших, давай, давай… ходить в беретах и т.д. Я считаю, что не надо ходить в беретах 23 февраля и в другие дни. Сейчас надо надевать военную форму и ехать сюда. Я не нагнетаю обстановку, но это совершенно понятно. Мы столкнулись, против нас ведет борьбу блок НАТО – это огромный наступательный потенциал. Их задача – уничтожение нашей страны. И если западные дипломаты тактично иногда еще пока умалчивают, то их глашатай Зеленский об этом говорит напрямую их цели и задачи. И еще раз хочу сказать – либо мы все сейчас встаем и защищаем нашу родину, защищаем родину. Или завтра вы будете читать в каждой новости там Дзена о том, что тут беспилотник прилетел, там прилетел. Они ж не только воюют с помощью танков, они воюют с помощью современных технических средств. Беспилотников. С помощью террористических подразделений диверсионных. И эти террористические диверсионные подразделения, я хочу вас сказать, господа хорошие, готовятся не в Киеве и не во Львове. А готовятся они силами сил специальных операций, специального назначения Великобритании. Именно Англия, да, та, которая для многих еще является привлекательной страной, да, это англичане делают так, чтобы ваши дети когда-нибудь погибли. Это американцы и европейцы делают так, чтобы беспилотник ударный разбомбил ваш дом. Вне зависимости от того, насколько далеко он находится от границы. Это не только касается Белгородской области. Это касается Москвы, Петербурга и Новосибирска.
И. Панкин:
Кстати, Виталий Валентинович, а как давно вы находитесь в Донбассе? И с перерывами, нет? Вот об этом расскажите. Когда в первый раз поехали? Как часто возвращались?
В. Милонов:
- Первый раз я… ну, как, если брать с начала спецоперации, то, естественно, сразу, как спецоперация началась, я, и не только я, а и мои коллеги из «Единой России», депутаты, это правда, мы тут же подорвались, потому что, как только началась спецоперация, я сижу, я смотрю, что несколько депутатов у меня рядом в нашей фракции сидят и просто места себе не могут найти.
И. Панкин:
- Но там много находится людей от нашего политикума, которые поехали туда ради пиара. Когда вы мне говорите, что рядом с вами депутаты по партии «Единой России» или другой партии, неважно, места себе не находили, извините, у меня это вызывает улыбку. В принципе, можете оспорить это мое мнение.
В. Милонов:
- Вы знаете, я не хочу с вами спорить, потому что есть разные люди. И это правда. Есть те люди и, поверьте, никогда в жизни не назову их имен, мои коллеги, которые говорят – не фиг тебе там делать, что ты туда поехал, что, ты хочешь показаться лучше нас, что ли? И это такая позиция тоже имеющая место. Я рад, что в Москве я не вижу никогда, то есть, я маленький обычный депутат простой человек…
И. Панкин:
- Прибедняться не надо, не надо.
В. Милонов:
- Нет, понимаете, вот так получается, что в силу своей там недалекости, наверное, нечасто хожу по всяким совещаниям. Мне там скучновато. И вот на совещаниях, больших там собраниях, даже на съездах, сижу где-то далеко, не в первых рядах. Но рад, что вижу руководителя своей партии, Андрея Турчака, здесь. Вот мы с ним встречаемся на Донбассе чаще, чем в Москве. Я все хотел к нему попасть, все стеснялся написать – примите меня, а он, когда приезжает в Донецк, всегда можно подъехать, здесь всего час езды, и увидеть Андрея Анатольевича. Не хочу делать политическую рекламу, я просто говорю как оно есть. Действительно. Что касается моего нахождения на Донбассе, то где-то с августа я уже перестал накручивать тысячи километров еженедельно и более-менее основался. В конце августа я пошел на службу уже поступил в армию ДНР, конечно же, служба в армии ДНР – первый мой шаг был, в артиллерии. Приходилось иногда еще, пока окончательно не урегулировал, опять же из-за того, что есть, к сожалению, не у всех понимание ситуации, будем так говорить. Приходилось приезжать в Москву несколько раз, в том числе, не то что приходилось, а я сам приезжал. Предположим, на церемонию подписания присоединения новых субъектов, естественно, я здесь нахожусь, мы за это воюем и Владимир Владимирович тогда принимал новые субъекты. Конечно, не мог не быть в Москве и мы с депутатами, которые здесь воюют, туда приехали. Но что самое интересное, видите, огромное количество всяких наших блогеров и т.д. – вот, депутаты, отвоевались, посмотрите, они всех обманули, приперлись, они сидят в Москве, ждут фуагру, они обманули вас, они не поехали. Хотя мы там были, может быть, сутки или двое. Конечно, это обидно. Вот я честно могу сказать – мне не обидно читать, когда это пишут хохлы… украинцы…
И. Панкин:
- Ой, нехорошо, да…
В. Милонов:
- Ну, просто я слово «хохлы» не использую, потому что у нас используется либо более грубая форма, либо уже дипломатичная. Так вот, когда я на украинских сайтах это читаю, не обидно ни разу, понятно. Но когда это вроде наши пишут, думаешь – господи, ну зачем вы эту ересь пишите, ну, позвоните, ну, вы ж меня знаете, позвоните и спросите. В лобешник. Чего ты тут делаешь, подонок?
И. Панкин:
- Важен еще один момент. Скажите, у вас есть какой-то рабочий день, рабочее время или все зависит от хода выполнения боевой задачи?
В. Милонов:
- Это лучшая работа в мире, в лучшем в мире сообществе, она награждает вас многими бонусами. Один из бонусов – вы не испытываете вот этот психологический стресс белых воротничков: понедельник – день тяжелый, пятница – развратница. Нет, все хорошо, приезжайте к нам, у вас не будет этих проблем, потому что у вас не будет выходных. Я честно могу сказать, что о том, какой день недели, я узнаю, когда я смотрю на экран своего телефона. Думаю: о, сегодня пятница, оказывается, всё, живем. Честно говоря, конечно, я не до конца с вами откровенен, я стараюсь в воскресенье с утра, если это позволяет, конечно, ситуация (не всегда бывает), с утра в воскресенье я стараюсь ходить в церковь. В этом традиция, и как христианин я могу сказать, что в этой ситуации… Поверьте, она тяжелая бывает, иногда не хочу никакую жалость к себе, чтобы у кого-то была ко мне жалость, но ситуация, конечно, тяжелая бывает, и без помощи божьей лично я не справлюсь. Возможно, кто-то может, я не могу. Всегда стараюсь бывать на литургии, причащаться. Потому что это дает, конечно, силы уж тут я могу сказать 100 процентов, лично для меня.
Ну, а в выходные или рабочий день… Ну, вчера, например, я лег спать часа в два ночи, потому что в первом часу ночи только вернулся с выполнения задачи. Уехал в 8, по-моему, утра. По-разному бывает…
И. Панкин:
- Виталий Валентинович, можно транслировать вопрос не от меня, а, скажем так, от некоторых наших слушателей?
В. Милонов:
- Давайте.
И. Панкин:
- Я видел, под прошлыми вашими интервьюшками задается вопрос: человек божий, а вроде как один из заветов – не убий. Вы про церковь заговорили, про храм. И я сейчас, пользуюсь случаем транслирую вам этот вопрос.
В. Милонов:
- У меня тут иконы Александра Невского нет. Помните, в Великую Отечественную войну церковь, серьезно побитая нехристями, этими всякими троцкистами и Ежовым, серьезно…
И. Панкин:
- Советской властью, проще говоря.
В. Милонов:
- …расстрелянная, сказала: ваши беды – наши беды. И благословила. Потому что это ратный подвиг. Я сейчас защищаю… Ну, стараюсь и участвую в защите интересов, в защите своей Родины. Поэтому ратное дело никогда церковью не осуждалось.
И. Панкин:
- То есть для тех, кто сомневается по этой причине идти сейчас и вступить в ряды Вооруженных сил или добровольцев, относящих себя к верующим людям, что вы им скажете?
В. Милонов:
- Я могу сказать. Поверьте, иногда в социальных сетях и прочих медиа муссируется какой-то культ чуть ли не какой-то ерунды, язычества и т.д. Ничего подобного нет. И большинство бойцов Вооруженных сил, они являются верующими людьми. Душу свою за други своя положить есть высшее проявление христианской любви. Я не могу сказать, что… Другой вопрос, знаете, есть, конечно, люди, которые маньяки. Маньяки, и они, кстати, встречаются везде, со всех сторон.
И. Панкин:
- Вы встречали таких?
В. Милонов:
- Я встречал людей, которые просто одержимы какой-то агрессией. И, как правило, вот эта одержимость очень и очень как бы тикточно-фейковая. Вот эти люди, запиливающие агрессивные видосики, знаете, с пушками и т.д., это всё, в общем, показуха, по большому счету. Если ты противника не уважаешь, если ты не воспринимаешь его как достойного противника, ты погибнешь. Поэтому весь этот шлак тикточный, который иногда сваливается, он создает совершенно иллюзорное ощущение о происходящем. И многие молодые девчонки, мальчишки, они неправильно к этому относятся, потому что, попадая сюда, они думают, что они в Counter-Strike каком-то, только в реале. Ничего подобного, это вам не пейнтбол.
И. Панкин:
- Давайте продолжим. Я вам задал ряд сложных вопросов, сложных и для себя на самом деле. Часть нашей аудитории традиционно подумает, что, задавая эти вопросы про то, что вы человек православный, тем не менее, идете на убийство, я, таким образом, как-то настроен против вас. На самом деле это далеко не так, просто такой вопрос в воздухе витает, он есть. Есть же такой, скажем так, божий завет – не убий, он как бы действительно присутствует. Но тут у нашей страны, у каждого из нас не остается другого выбора, кроме как это делать. Но это мы обсудили, а сейчас продолжим. Вопрос есть от слушателей опять-таки. У вас позывной Густав. В честь чего? Любопытно.
В. Милонов:
- Знаете, позывной Густав у меня с очень-очень давних времен, ему, я могу сказать, лет 10. Ну, так получилось.
И. Панкин:
- 10 лет назад вы где-то воевали, простите?
В. Милонов:
- Слушайте, какая разница? Густав, мне очень нравится этот позывной. У меня и кота зовут, кстати, Густав тоже. Видите, я распространяю слово Густав на многие… Я вам хочу сказать честно, здесь ДНР, когда говоришь «Густав» там, все недопонимают. Потому что местные парни не очень хорошо понимают, что такое Густав. И как бы я ни хотел носить гордый шеврончик с позывным Густав, меня все зовут Валентиныч. Поэтому, знаете, я с этим смирился и понимаю, что позывной – это не то, как ты хочешь себя называть, это то, как люди называют тебя. Поэтому я уже давным-давно не понтуюсь и понимаю, что для людей проще называть меня Валентиныч, они меня так и называют – Валентиныч и Валентиныч.
И. Панкин:
- Виталий Валентинович…
В. Милонов:
- Густав – это такое официальное имя, знаете, как у котов и собак официальное имя в паспорте – Карл-Фридрих-Элиза-Макбет, а на самом деле - Тузик. Вот так и у меня.
И. Панкин:
- То есть открыть секрет происхождения этого позывного вы все-таки не хотите?
В. Милонов:
- Слушайте, дело в том, что я же из Петербурга. Естественно, что в жилах каждого петербуржца настоящего течет кровь настоящих норманнов, не этих галушек, Мыкол, которые себе там накололи татуировки с рунами, а настоящие норманны – это мы, петербуржцы. Наши дедушки на драккарах приезжали в Гардарику, основывали Хольмгард и Альдейгьюборг. Поэтому, конечно, это наше национальное имя. Фердинанд Карлович звали моего прадедушку, прусского подданного. Это, в общем, всё семейное.
И. Панкин:
- Виталий Валентинович, давайте о конкретных проблемах, с которыми сталкиваются наши военные, поговорим. Сейчас что бы вы выделили, пожалуйста.
В. Милонов:
- Первая проблема – это, конечно, то, что я не вижу многих моих замечательных сограждан здесь. Я считаю, что…
И. Панкин:
- Ну, это вы тоже уже говорили. Это вы сказали.
В. Милонов:
- Еще раз, вопрос… Я просто считаю так, дорогие мужики Российской Федерации, я хочу вам сказать, если вы мужчины, если вы мужчины, мужики, и вы можете воевать, идите воевать. Не сидите дома. Потому что, если каждый из вас отсидится дома, здесь никого не прибудет. Здесь никого не будет. Все найдут причины отсидеться дома. Поэтому либо мы все сейчас победим, либо я не хочу думать, что может быть. Это мое искреннее убеждение.
И вот так получается, что мы сейчас видим, что многие люди воспитаны в современных реалиях, они приходят сюда, не до конца понимая, где они оказались и какая у них предстоит боевая задача. Я много видел парней, вроде нормальные парни, говорят: мы приехали сюда, нам сказали, будем там склады охранять, еще что-то. Какие, на фиг, склады? Каждый человек, который сейчас здесь, должен понимать, что он будет иметь боевое применение. Это страшно. Это действительно страшно, когда ты родился, живешь в относительном мире. И когда все войны, которые были в нашей стране, а их было немного, поверьте, мы давно не участвовали в войнах, и это плохо. Потому что армия не проходила боевую апробацию.
Так вот, они выросли в атмосфере, когда армия, я говорю, это профессия, профессия кого-то, но не тебя. Кстати, здесь, вот я… меня могут проклясть, конечно, некоторые, самые активные мамкины эксперты, посмотрите, на Украине у многих по-другому относятся. Они многие… они более мобилизованы сейчас. Да, огромное количество сбежало. Я их вижу прекрасно. Я вижу, беседую с пленными, которые рассказывают. Поверьте, он понимает, что его могут расстрелять завтра, он может… Он рассказывает достаточно все честно. Хотя, в общем, поверьте, пленных у нас не расстреливают, это бессмысленно. Пленные – это обменный фонд для того, чтобы освободить наших парней.
Так вот, у них вся страна живет войной. И артисты, популярные люди, они, каждый из них пытается в этом участвовать. Понятно, у них есть свои причины, они должны в этом участвовать, потому что так нужно. Этого требуют, условно говоря, западные кураторы. Нельзя жрать черную икру из золотых ложечек в одном месте и видеть гробы в другом месте. Вот понимаете, те, кто сейчас смотрит и видит перед собой возможную смерть, должны понимать, что все, кто за его спиной, его поддерживают. А когда все эти Валерии Мармеладзе, тварь, просто тварь, понимаете, пытается свой хоботок запустить в карманы и продавать свои билетики, вот это предательство. Я считаю, что Валерий Мармеладзе никогда в жизни больше в нашей стране появляться не должен.
Так вот, поэтому, конечно же, дух, моральный дух, который демонстрируют, я очень вижу и очень благодарен руководству нашей страны, которое постоянно обращается ко многим, но не все это слышат. И вот многие, те, кто не слышат, условно говоря, все эти любители, любители быстренько все забыть и все снова там, няшки-обнимашки делать, это морально не поддерживает наших бойцов.
И. Панкин:
- Виталий Валентинович, с какой инициативой вы прямо сейчас выступили бы или даже готовите, возможно, какую-то депутатскую? Я имею в виду, чтобы потом, после боевых действий, облегчить жизнь участников специальной военной операции?
В. Милонов:
- Я могу сказать так, что главным условием хорошей жизни участников СВО является целостность страны, в которую они вернутся с линии боевого соприкосновения.
И. Панкин:
- Но это не инициатива, Виталий Валентинович.
В. Милонов:
- Это инициатива самая нужная сейчас.
И. Панкин:
- Я имею в виду все-таки про законодательную инициативу.
В. Милонов:
- Конечно, я бы сейчас всех должников по алиментам, не тех жертв этих рагульских каких-то хохлушек-разводушек, забеременевших и требующих сейчас там по два миллиона себе на Instagram, губы и айфон алиментов, а я имею в виду всех алиментщиков злостных, которые своих детей голодом морят и полгода, год не платят детям ни копейки, даже то, что они обязаны платить, там 15 тысяч жалеют, вот всех этих гаденышей, всех этих педерастов я бы хотел…
И. Панкин:
- Батюшки…
В. Милонов:
- Это вообще научный термин.
И. Панкин:
- Да, да, продолжайте, я знаю, научный.
В. Милонов:
- Я бы хотел, вот эти люди должны абсолютно в соответствии с наукой, так сказать, быть доставлены сюда, для работы в штурмовых отрядах.
И. Панкин:
- Ну, Виталий Валентинович, вы, конечно, радикал.
Я несколько месяцев назад под одним из ваших интервью в YouTube натыкался на такой комментарий. Человек писал, ну, исходя из того, что он излагал, он участник специальной военной операции. И он как бы мысленно к вам обращался. Я – гомосексуалист, однако я здесь, на землях Донбасса, защищаю свою Родину с оружием в руках. Вот что он писал. Интересно, что скажет мне и про меня Милонов?
В. Милонов:
- Я хочу сказать, что я уважаю этого человека. И, поверьте, на Новый год я здесь, на Донбассе тоже видел людей, которые про себя то же самое говорят. Да, они, может, говорят в другом контексте, что это та беда, которая с ними случилась. И я могу сказать, что гомосек… к сожалению или к счастью, специальная военная операция разделила этот вид на гомосексуалистов. Это люди, которые страдают от своего порока, страдают от порока, которые понимают, что это их беда, и они вместе со страной сейчас пытаются сделать все, чтобы страна победила. И на людей, которые в кругах несколько мне знакомых обозначаются другими словами, запрещенными Роскомнадзором. У которых, может быть, с сексуальной ориентацией все на пять с плюсом, но по жизни они настоящие стопроцентные те, о ком нельзя говорить в эфире прекрасной передачи.
Потому что я могу сказать, что, когда приходит беда, с оружием в руках ее защищают не только твои друзья, не только те люди, которые тебе близки, но и те люди, с которыми в обычной мирной жизни ты, может быть, и, ну, просто не общался бы. Но если он сейчас готов умереть за свою страну, не важно, кто он – гомосексуалист, если он там, не знаю, веган, хипстер, еще там кто-то, сыроед, но если он сейчас здесь, он человек, он с нами.
И. Панкин:
- Итак, ваш прогноз. Подходит к завершению наш разговор. Хочу от вас услышать. Специальная военная операция, как вы считаете, продлится еще долго? Или все-таки есть шанс, ну, хотя бы до конца года ее окончить? Видны ли перспективы, свет в конце тоннеля?
В. Милонов:
- Я хочу сказать так, что, дорогой Владимир Владимирович, мы видим…
И. Панкин:
- Вы к Путину сейчас обращаетесь?
В. Милонов:
- Конечно. А что вы хотите от меня? Вы хотите, чтобы я тут просто это…
И. Панкин:
- Возможно, к Познеру. Он тоже Владимир Владимирович. Продолжайте.
В. Милонов:
- Познер – я вообще не знаю, где находится. Это друг Урганта. Еще непонятно, пусть скажет, где находится. Достал уже Ванька. Ванька-хулиган. Так вот, все, стойте, шутки не должны сейчас звучать.
Дорогой Владимир Владимирович, мы благодарны, что вы показали, что страна наша самая крутая страна в мире. Потому что нет хуже для России, чем быть страной, которая сужается, скукоживается. Единственной формой правления является настоящая… настоящее сильное правление сильного лидера. Слава богу, что вы у нас есть. Я могу сказать, что ни один человек, который здесь находится вместе со мной, не важно, в какой структуре, официальной или не существующей, для всех вы являетесь лидером и примером. Пожалуйста, не слушайте никаких нехороших людей. Мы с вами, мы победим.
И. Панкин:
- Так, секундочку, а теперь толкование своего пространного обращения, пожалуйста. Что вы имеете в виду?
В. Милонов:
- Конечно, всегда в России был нормальный император, царь, генеральный секретарь, президент – не важно, который выражал волю народа. И были бояре, часть из этих бояр всегда пытались найти какой-то, так сказать, шахер-махер компромисс. Я могу напомнить, что бояре изгоняли из Новгорода Александра Невского, потому что они вступали в преступное политическое соитие с кем? С врагами народа. С пшеками – поляками. Поляки всегда были дрянными, людишками так себе.
Так вот, поэтому вот эти бояре нашептывают, пытаются сказать, пытаются договориться, пытаются найти какие-то, так сказать, компромиссы. Это вранье, они все, знаете, как говорил Аль Капоне: если ваши друзья уговаривают вас помириться с вашими врагами, значит, враги уже обо всем с ними договорились. Не надо. Россия побеждает, потому что она Россия. О России всегда будут говорить как о великой стране, только тогда, когда она будет могущественной, когда ее будут бояться.
Посмотрите западные фильмы все те же самые. Когда Россия эпохи перестройки, все стебутся над нами, показывают бандитов, новорусских, олигархов. Стебутся, издеваются над нами. А вспомните эпоху холодной войны, вообще России образ уважительный к России только тогда, когда они говорят: Россия для нас опасна. Вот тогда мы можем жить.
И. Панкин:
- Виталий Валентинович, времени немного, я хочу подытожить. Так как вы радикал, вы что предлагаете?
В. Милонов:
- Да что вы, я правозащитник.
И. Панкин:
- Да-да, я вижу. Ага, правозащитник. Виталий Валентинович, вы призываете к более активным боевым действиям, возможно, к бомбардировке, простите, городов для того, чтобы поскорее окончить военные действия, боевые действия. А вам не жалко, как православному человеку, людей, мирных жителей? Вот на этот вопрос ответьте, пожалуйста.
В. Милонов:
- Жалко. Но мне жалко хоронить детей, которых я хороню здесь на Донбассе. Мне их жалко. И я хочу сказать, что любой гражданин Украины может избежать этой ситуации. Потому что, а что, граждане Украины или кто-то другой выбрал им этого клоуна Зеленского? Не клоуна, не важно. Кто выбрал эту власть? Кто ее поддерживает? Это иллюзия. Нету какой-то маленькой кучки злодеев и добреньких украинцев. Понятно, что большинство этих галушек совершенно безвольные конъюнктурщики, готовые заискивать и пресмыкаться перед любым богатым, сильным господином. Но разве не украинцы выбрали себе эту судьбу? Разве не они там донатят и поддерживают ЗСУ? Они это делают.
Поэтому я скорблю и безумно для меня это трагедия, как для православного человека, жертвы среди мирного населения. Я желаю, чтобы все дети Украины, женщины Украины, чтобы они видели мир и спокойное мирное небо. Поэтому у вас беда в стране, ваша страна больна сифилисом в последней стадии. Бегите из этой страны, уезжайте. Я очень, кстати, рад, что худшая часть украинцев, а их там, действительно, худшая часть это большинство, так вот, что она является нашим русским тайным оружием. Потому что куча голожопых голодранцев-попрошаек сейчас шляются по Польше и Германии, раздражая местное население, знаете, как вонючая бешеная собака. Клянчат у них и высасывают их соки. И немецкие, голландские и британские семьи теперь недополучают положенных им денег, льгот и пособий, потому что большую часть денег они отдают на этих голожопых, не способных к труду иждивенцев-дармоедов.
Поэтому очень хорошо, что Европа видит Украину в том виде, в котором она действительно сейчас представляет свое истинное лицо. Дармоеды-попрошайки.
И. Панкин:
- Спасибо большое. Иван Панкин. Это была беседа «Диалоги с Виталием Милоновым», настоящим русским человеком, патриотом. Виталий Валентинович, благодарю вас за обстоятельный разговор. Всего вам самого наилучшего. Берегите себя, возвращайтесь со щитом.
Понравился подкаст? Подписывайтесь на новые выпуски и слушайте, когда удобно!
