Анатолий Вассерман: Евросоюз сам отдаст нам Прибалтику
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья. В студии Радио «Комсомольская правда» Иван Панкин. Напротив меня – Анатолий Вассерман.
А. Вассерман:
- Здравствуйте.
И. Панкин:
- Депутат Госдумы. Как еще можно вас представить? Вас же до того, как вы стали депутатом, как-то представляли.
А. Вассерман:
- Помнится, сразу после выборов я сказал, что «депутат Анатолий Вассерман» звучит далеко не так эффектно, как Анатолий Вассерман.
И. Панкин:
- Просто Анатолий Вассерман.
А. Вассерман:
- Дело в том, что я успел пережить довольно много. Программист с почти четвертьвековым стажем, в том числе 15 лет был системным программистом. Я вот уже сорок лет активный участник различных интеллектуальных игр – и телевизионных, и отпочковавшихся от них спортивных. Я более трех десятилетий публицист и политик. Ну, в политике был в разных ролях, в основном как политический консультант, но не только. Так что депутат – это так, небольшая верхушка айсберга.
И. Панкин:
- Вы накануне сделали интересное заявление – призвали ограничить хранение гражданами наличных сумм свыше миллиона рублей. А у тех, кто не хочет сообщать об этом налоговикам, конфисковывать или штрафовать.
А. Вассерман:
- Во-первых, я не предлагал ограничивать наличие наличных, извините за тавтологию. Я хочу только, чтобы их декларировали. И не для того, чтобы что-то изымать, а тем более конфисковывать. Это, к сожалению, вынужденный кнут к большому прянику. Когда я это предложил, логика моих размышлений была такая. Сфера, где без наличных не обойтись, сокращается буквально на глазах. Скажем, еще лет пять назад львиная доля купли-продажи личной недвижимости шла через банковскую ячейку с наличными. Покупатель на глазах продавца клал эти наличные в ячейку, и оба подписывали с банком соглашение, по которому продавец мог открыть ячейку, только предъявив свой экземпляр полностью оформленного акта купли-продажи. Сейчас уже существует несколько практически столь же надежных схем, опирающихся на безналичные расчеты.
Или из личного опыта. Еще года три назад я львиную долю доставок из интернет-магазинов оплачивал наличными. Сейчас уже практически у любого курьера есть терминал для принятия платежей с банковских карт. То есть сфера, где без наличных вообще нельзя обойтись, сокращается. А это значит, что каждый платеж наличными будет привлекать к себе с каждым днем все большее внимание. И, в том числе, все большая часть платежей будет вызывать подозрения. А почему человек заплатил наличными, хотя удобнее было бы по карте?
Самый простой для рядового гражданина способ снять с себя подозрения – это задекларировать свои деньги. Тем самым показав, что он их получил законным путем и отдать собирается законным путем. Кстати, должен сказать, что безналичные деньги у нас уже давно проходят по таким каналам, что налоговая служба получает сведения обо всех платежах. Соответственно, у налоговой службы есть инфраструктура для декларирования. И дополнить, грубо говоря, сайт налоговой службы кнопкой, точнее, двумя кнопками – «хочу задекларировать наличные», «хочу сообщить, что ранее задекларированные наличные уже потратил», - это совершенно элементарно.
Но, к сожалению, дела быстрее всего движутся на пинковой тяге. Если просто завести эти кнопки, мало кто обратит на них внимание. Значит, нужна достаточно серьезная угроза, чтобы заставить людей заметить эти кнопки. А какая применительно к деньгам может быть угроза? Конфискация и штраф. Вот исходя из этих всех соображений я и пришел к выводу, что в ближайшее время понадобится создать для граждан возможность задекларировать наличные и, к сожалению, придется создать систему требований, чтобы наличные декларировались.
Вот эти соображения я вкратце изложил и направил на отзыв в правительство. Правительство попросило продлить срок анализа. Так что официальный ответ от правительства я получу только к середине мая. Откуда взялась утечка – гадать не берусь. Ясно только, что не от меня.
И. Панкин:
- Это тайна какая-то была?
А. Вассерман:
- И мои помощники ничего не сообщали на сей счет. От кого пошла утечка, это, соответственно, пусть в правительстве разбираются.
И. Панкин:
- Хорошо. Тогда вопрос такой. Я не про ваши конкретно предложения или инициативу, как правильно ее будет называть, а в целом. Вот среди прочего звучат время от времени разные инициативы от разных депутатов из разных партий. Одно из них, например, прозвучало, не буду называть выдающегося автора, что надо запретить английский язык. И так далее.
А. Вассерман:
- Если точно, он предложил исключить изучение английского языка из курса средней школы. Я не сомневаюсь, что найдется несметное множество благодарных ему за это предложение. Поскольку, если оно пройдет, то учителя английского языка перейдут работать в режим репетиторов и будут зарабатывать гораздо больше. Ибо пока есть вполне серьезные материальные причины востребованности английского языка.
Как я отношусь к подобным предложениям, и к этому конкретному, и вообще к предложениям. Дума на то и Дума, что в ней надо думать. Мысли не всегда бывают удачными. Но если не высказывать неудачные мысли, если включить в полный рост внутреннюю цензуру, тогда весьма велика вероятность, что и удачные мысли тоже не будут высказаны. Поэтому я ко всем подобным предложениям, а их действительно много, отношусь как к нормальному рабочему процессу. Другое дело, что не надо путать процесс с результатом. Насколько я могу судить, до обсуждения в пленарном заседании доходит что-то между одной десятой и одной сотой идей, обсуждаемых депутатами.
И. Панкин:
- Как вы считаете, нет ли у вас такого ощущения, что большинство законопроектов, которые у нас принимаются последнее время, они носят запретительный характер. Хорошо ли это?
А. Вассерман:
- Это неизбежно. Во-первых, потому, что у нас в качестве общего принципа признано, что не запрещено, то разрешено. Соответственно, принимать законы, что-то разрешающие, у нас бессмысленно – и так разрешено, безо всякого закона. Именно поэтому большая часть принимаемых законов – это законы запрещающие. Это как раз следствие общего принципа «что не запрещено, то разрешено».
И. Панкин:
- Вы уже чуть больше полутора лет депутат Госдумы. В целом как оцениваете свою работу? Нравится вам в Госдуме?
А. Вассерман:
- В Думе нравится. Конечно, работы резко прибавилось. И это иной раз даже физически тяжело. Но с другой стороны, чувствовать себя востребованным – это еще и приятно. А в целом работа интересная. Во-первых, это участие в разработке законов, предложения по законодательной части. Сейчас, конечно, на слуху только одно, потому что оно достаточно спорное, но, смею вас заверить, оно не единственное. Просто остальные не такие спорные, а потом и повода вокруг них пошуметь нет.
Кроме того, как депутат я рассматриваю множество предложений и жалоб от избирателей. Причем, что интересно, мне присылают очень много жалоб и предложений избиратели, живущие не в моем округе. Иногда, когда нужно прямое вмешательство, пересылаю такие обращения к депутатам по соответствующим регионам, иногда, если речь идет просто об идее, стараюсь ее рассмотреть самостоятельно, но тоже довольно часто предлагаю депутату от соответствующего региона поучаствовать в этой работе. Но и того, что исходит непосредственно из моего избирательного округа – Преображенский округ № 205, это 9 из 15 районов Восточного административного округа Москвы, - так вот, того, что приходит из этих девяти районов тоже достаточно, чтобы то и дело обращаться в различные инстанции.
Тут, правда, есть тонкость. Например, депутатам прямо запрещено напрямую вмешиваться в работу следствия и суда. Поэтому, если приходит жалоба на работу следователей или на решение судей, я никак не могу напрямую на них повлиять. Могу либо разъяснить самому заявителю, в какие правоохранительные органы он может по данному поводу обратиться, либо иногда могу попросить, скажем, Следственный комитет проверить работу следственных подразделений полиции, прокуратуру – проверить обоснованность судебного решения, и так далее. Но в принципе чаще говорю заявителю, что он может с этим обратиться самостоятельно, именно потому, чтобы не давить своим авторитетом.
И. Панкин:
- Это все часть рутинной работы. А чем конкретно вы и партия «Справедливая Россия – Патриоты – За Правду» можете похвастаться за эти неполных два года работы?
А. Вассерман:
- Главное достижение – это что удалось добиться исключения из закона об образовании понятия «образовательная услуга». Но тут, естественно, не только я. Это было общее требование всего преподавательского сообщества. А я тут добавил только логическое обоснование. Услуга – это когда вы делаете человеку то, о чем он просит. Но понятно, что ни ученики, ни их родители, ни пациенты, ни их родственники не могут точно знать, что им нужно от преподавателей и врачей. Поэтому преподавательскую и медицинскую деятельность невозможно считать услугой.
И. Панкин:
- Я тогда с внутренних проблем переключусь на более волнующие нашу аудиторию вещи. Вы же из Одессы родом. У вас остались родственники, друзья в Одессе и на Украине в целом?
А. Вассерман:
- Да, конечно, осталось довольно много.
И. Панкин:
- Какие отношения с ними?
А. Вассерман:
- Вы знаете, после начала ликвидации террористической организации Украина я не поддерживаю никаких контактов на территориях, пока еще оккупированных этой организацией. Во-первых, я не хочу никого подставлять. А там сейчас сам факт разговоров с кем-то в Российской Федерации может рассматриваться как преступление.
И. Панкин:
- Там родные есть среди тех людей, которые живут на Украине?
А. Вассерман:
- Есть.
И. Панкин:
- Вы с ними общаетесь только потому, что не хотите подставить? Или потому что они не хотят?
А. Вассерман:
- Я не знаю, хотят они этого или не хотят. Я прервал общение именно из опасения их подставить. Соответственно, об их мнении на сей счет не знаю ничего.
И. Панкин:
- Можно ли говорить о том, что в ближайшей перспективе мы закончим сражаться с этим террористическим проектом «Украина»? Или это на годы?
А. Вассерман:
- Как вам сказать… С чисто экономической точки зрения нам выгоднее всего завершить ее ликвидацию где-то к концу сентября.
И. Панкин:
- Почему?
А. Вассерман:
- Если в двух словах, раскрутка военного производства требует, как правило, года два. Соответственно, НАТО начнет производить военную продукцию быстрее, чем мы будем успевать ее уничтожать, где-то к началу 2024 года. Соответственно, нам надо завершить ликвидацию Украины до этого. Конец года на Украине – время крайне неудобное для серьезного наступления. Значит, это наступление надо успеть провести за сентябрь.
И. Панкин:
- По вашим ощущениям, справимся?
А. Вассерман:
- По моим ощущениям, справиться можем, но я знаю, что, кроме вот этого простейшего экономического рассуждения, есть еще множество других соображений, не экономических, и очень разнородных. Поэтому я не уверен, что дело пойдет именно по этому сценарию.
И. Панкин:
- Считаете ли вы ошибкой начало специальной военной операции в феврале 2022 года? Может быть, надо было ее начинать все-таки в 2014 году, когда была возможность взять бескровно?
А. Вассерман:
- Вы знаете, на профильных форумах до сих пор спорят, стоило ли нам заключать 23 августа 1939 года договор с Германией о ненападении, если за прошедшие после этого договора 22 месяца Германия усилилась гораздо больше, чем мы. Так вот, мое мнение, что стоило. Потому что у нас были некоторые критические слабости, которые бы нам заведомо не позволили в 1939 году одержать победу. А за прошедшие с тех пор 22 месяца мы многие из этих слабостей выявили и многие из выявленных устранили.
Вот примерно тот же расклад и сейчас. Простейший пример. собственная карточная платежная система Российской Федерации МИР и собственная система передачи финансовых сообщений в формате SWIFT у нас появились на рубеже 2014-2015 годов. Если бы мы по просьбе законного президента Януковича ввели на Украину войска или, скажем, полицейские силы, нас бы немедленно отключили и от платежной системы, и от SWIFT. И наша финансовая инфраструктура испытала бы не полный паралич, конечно, но очень серьезный и болезненный удар.
И. Панкин:
- Видите ли вы где-нибудь на постсоветском пространстве следующую точку напряжения? Я вот, например, склоняюсь к тому, что это, вероятно, я не хочу обидеть официальный Казахстан, но это именно эта страна. Мне так кажется по ощущениям. Я запустил у себя в Telegram- канале «Подтекст и предыстория» проект «Наши с нами». И мне пишут люди из-за рубежа о том, как они живут, как их жизнь изменилась после 24 февраля. Есть ли русофобия, цветет ли она, какое отношение к русским, к украинским беженцам, цены и так далее. Мне пишут очень много тревожного из Казахстана.
А. Вассерман:
- Напомню, что 2022 год для нас начался не с Украины, а именно с попытки государственного переворота в Казахстане. Эту попытку совместными усилиями – нашими и других членов ОДКБ – удалось подавить. Но это только значит, что те, кто пытался силовым путем захватить власть в Казахстане, теперь пробуют другие пути. Но мне все-таки представляются более срочными направлениями Молдавия и Армения. В Армении соросята во главе с Пашиняном уже объявили о своей готовности отказаться от поддержки Арцаха, он же Нагорный Карабах. Да, действительно, во второй карабахской войне Армения потерпела серьезное поражение. Но полагаю, что если бы там было вменяемое руководство, оно, во-первых, могло бы не допустить такого поражения, а во-вторых, даже если бы потерпело поражение, то занялось бы подготовкой нового усиления.
Что касается Пашиняна, то, скорее всего, для него сдача Арцаха – это первый шаг к улучшению отношений с Турцией, по сути, к тому, чтобы снова, как уже несколько раз в истории бывало, положить армянский народ под турок. Турки, скорее всего, в этот раз геноцидить не будут, им достаточно просто получить сухопутный коридор в Азербайджан. И, таким образом, получить возможность влиять на положение дел на Каспии. А это, помимо прочего, еще и коридор для казахстанской нефти и туркменского газа в Турцию, в обход наших трубопроводов. Это дальнейший шаг к созданию единого тюркского пространства. А единое тюркское пространство – это не только Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, Киргизия и Туркмения. Это еще и добрая половина Поволжья. Поскольку даже после поражения в карабахской войне за Пашиняна и его партию проголосовало большинство избирателей или, по крайней мере, большинство избирательных участков Армении, похоже, что и армянский народ считает, что капитуляция безопаснее.
А что касается Молдавии, во-первых, сейчас Молдавия пытается изолировать от тюркского пространства местных тюрков – гагаузов. Кстати, один из очень немногих тюркоязычных православных народов. Я знаю только еще один – это кряшены. Это часть волжских булгар, тех, кого мы чаще называем татарами. И плюс к тому это Приднестровье. А Приднестровье – это не только громадное русское большинство и те молдаване, которые твердо не хотят ложиться под Румынию, но это еще и колоссальный склад боеприпасов, оставшихся еще с 70-х годов. Сейчас, конечно, значительная часть этих боеприпасов уже непригодна к применению, но их, несомненно, передадут Украине, чтобы таким образом ускорить уничтожение русского большинства граждан Украины.
И. Панкин:
- Вы не сказали ничего про Прибалтику.
А. Вассерман:
- А что о ней говорить? Закончим с Украиной, Европейский Союз сам нам с удовольствием отдаст Прибалтику.
И. Панкин:
- Что значит – отдаст?
А. Вассерман:
- То и значит.
И. Панкин:
- Как он может отдать часть себя?
А. Вассерман:
- Он может исключить эту часть из себя.
И. Панкин:
- Вы реально верите в это?
А. Вассерман:
- Они уже выжали из Прибалтики все вкусности, что там были. Сейчас Прибалтика сидит на общеевропейских дотациях. Единственное, для чего Прибалтика нужна Евросоюзу, это в качестве дешевой, хотя и достаточно квалифицированной рабочей силы. Но и этот ресурс тает на глазах. Сейчас большая часть тех, кого можно так использовать, уже обитает за пределами Прибалтики. И стариков-пенсионеров, и земли с разваливающейся инфраструктурой Брюссель вполне может отдать нам, чтобы мы снова вкладывали свои деньги в их реанимацию.
И. Панкин:
- Но это же важный форпост между Европой и Россией, плюс они через Прибалтику контролируют Балтику.
А. Вассерман:
- Во-первых, этот форпост гораздо больше требует расходов, чем дает безопасности. Более того, провокаторская деятельность нынешнего тамошнего руководства создает очень серьезные угрозы для старой Европы. Плюс к тому, вся новая Европа от Польши до Болгарии – это проводники американских интересов в Европейском Союзе. Да, конечно, сейчас и практически весь аппарат в Брюсселе думает по-американски, но новая Европа по этой части изрядно опережает, и он, похоже, начинает уже побаиваться столь жесткой конкуренции.
Ну, а главное, даже если сейчас у них такой мысли нет, то по окончании ликвидации террористической организации Украина они обязательно задумаются о том, нет ли внутри Европейского Союза потенциальных террористических организаций.
И. Панкин:
- Вы сказали про провокации со стороны прибалтийских стран. А что, менее провокативно ведет себя Германия или Польша? Нет. Их тоже исключат из состава?
А. Вассерман:
- Польша – да, куда провокативнее. И тоже нарывается на какие-нибудь ответные меры со стороны той же Германии. Потому что, не говоря уже ни о чем прочем, большая часть дотаций Польши идет фактически из Германии. Но сама Германия пока еще сравнительно вменяема. Собственно, исключение – это только «зеленые» социал-демократы. Свободные демократы (хотя тоже партия, входящая в правящую коалицию) довольно жестко контролируются крупным германским бизнесом, и потому не позволяют себе явно отмороженных высказываний.
И. Панкин:
- Я вас слушаю, создается такое позитивное ощущение – все будет хорошо. Но исходя из того, что мы наблюдаем в информпространстве, вы сейчас уйдете, и снова печаль-тоска наступит, с пониманием того, что хорошо, если будет, то точно не скоро. Неужели мы в ближайшей перспективе как-то… Про сентябрь мы с вами поговорили, не верится, что до конца года мы в принципе закончим борьбу с террористической организацией под названием Украина. Ну, а дальше? США так и будут поджигать вдоль наших границ? Я что-то не верю, что они отпустят из орбиты своего влияния Прибалтику. Везде, где только могут, они будут поджигать. Как нам, как вы считаете, противостоять этому? Есть ли у вас какой-то рецепт? Чисто «план Вассермана».
А. Вассерман:
- Понятно, что придется пресекать еще множество провокаций. Но соединенные государства Америки потому и соединенные, что в принципе могут стать разъединенными. Скажем, после того, как Трампа в 2020 году закидали миллионами липовых бюллетеней, всерьез обсуждался сценарий развода. Восточное и западное побережья образуют демократические государства Америки, а середина – от Великих озер до Мексиканского залива – республиканские государства Америки. Но тогда этот план не осуществился. Но если в следующем году трюк с фальшивыми бюллетенями повторится в сопоставимом объеме, терпение может кончиться.
Кстати, что касается фальшивых бюллетеней. Я почему, собственно, уверен в том, что они были, - по тому, как себя вели активисты Демократической партии при подсчете голосов. Извините, но если активисты Демократической партии выгоняют с избирательного участка активистов Республиканской и занавешивают изнутри окна, трудно объяснить это иначе, нежели подготовкой к массовому вбросу фальшивой. Кстати, демократы заявили совершенно очаровательно, что таким образом мы пытались предотвратить утечку личных данных. Но какие, к черту, личные данные могут быть на избирательных бюллетенях?
И. Панкин:
- Не знаю.
А. Вассерман:
- Я знаю – никакие в принципе. Бюллетень специально изготовляют таким образом, чтобы по нему в принципе невозможно было установить, кто голосовал. То есть тут совершенно однозначно само поведение доказывает преступление.
И. Панкин:
- Из ваших слов следует, что США теряют статус гегемона постепенно?
А. Вассерман:
- Они его и так теряют. Причем собственными же усилиями. Статус гегемона опирался на международную роль доллара. Любая валюта обеспечена в конечном счете теми товарами и услугами, что можно за нее купить без ее конверсии в иные платежные средства. Доллар обслуживал несколько десятилетий подряд международный поток товаров и услуг. Значит, опирался на крупнейшую в миру материальную базу. И, соответственно, был самой стабильной валютой. И долларом пользовались именно потому, что расчеты в долларах несли на себе минимальный риск потерь от колебаний курса, по сравнению с любой другой валютой.
Но американцы этим злоупотребили. Они выпускали и сейчас выпускают заметно больше долларов, чем нужно для обслуживания международного товарооборота. Покрывали этими дополнительными долларами свои нужды. И, по сути, экспортировали свою инфляцию. Понятно, что инфляция, размазанная тонким слоем по всему миру, долгое время была почти незаметна. Но в конце концов ее накопилось достаточно, чтобы риск потерь от колебания курса доллара стал сопоставим с рисками потерь при взаиморасчетах в других валютах. Именно это вызвало изобилие соглашений о взаиморасчетах в иных валютах.
И, соответственно, теперь база доллара сократилась. Значит, во-первых, сократилась степень его устойчивости, он колеблется с каждым годом все сильней, а во-вторых, что очень важно, ранее выпущенные доллары теперь приходятся на меньший товарный объем. А это значит, что доллар обесценивается и в абсолютном исчислении. Пока это не очень заметно потому, что страны, экспортирующие свои товары, вынуждены обесценивать свои валюты вслед за долларом, а иной раз даже немного быстрее, чем доллар, но цены товаров, исчисляемые в долларах, растут как на дрожжах. И, соответственно, это означает, что привлекательность доллара падает. Американцы уже вряд ли смогут, как было во время их войны в Ираке 20 лет назад, подкупить военную верхушку с тем, чтобы она сдала армию. Этот трюк вряд ли теперь пройдет в какой бы то ни было другой стране. И многие другие подобные трюки им уже недоступны. То есть американцы своими руками ослабляют свое влияние.
Ну, плюс к тому, конечно, сказалось и то, что большую часть своих промышленных производств они вывели в регионы с дешевой рабочей силой. Еще Владимир Ильич Ульянов отмечал: политика – концентрированное выражение экономики. И, поскольку по материальному производству уже давным-давно на первом в мире месте Китайская Народная Республика, американцы, соответственно, и с первого по политическому влиянию места уже сползли.
И. Панкин:
- Что будет с Украиной в этой вселенной, где Америка совсем скоро развалится? Я в это не особенно верю.
А. Вассерман:
- А ничего. То есть раньше я полагал, что это будет Юго-Западный федеральный округ Российской Федерации. Теперь я вижу, что за годы террора там вбито столько клиньев между регионами, что понадобится где-то от двух до пяти федеральных округов на этом месте. Надеюсь, что пяти все-таки не понадобится, слишком уж мелкие, а значит, не очень удобные в управлении получатся округа. Но три-четыре – это уж точно.
И. Панкин:
- Сколько из них станут российскими?
А. Вассерман:
- Все. Не отдавать же русские земли какой-нибудь Польше? Правда, я теоретически не исключаю, что Подкарпатская Русь, нынче – Закарпатская область Украины, захочет вернуться под венгерское управление. Так уж исторически сложилось, что у венгров из всех сопредельных народов только с той частью русских, что в Подкарпатье, сложились взаимовыгодные и взаимоудобные взаимоотношения. Так что тут возможен вариант. Все остальное однозначно наше.
И. Панкин:
- Как – наше? Там есть исторически румынские земли, есть исторически польские земли.
А. Вассерман:
- Нет. Даже те земли, которые несколько веков контролировались Польшей, изначально были русскими.
И. Панкин:
- Спасибо. Иван Панкин и Анатолий Вассерман были здесь, остались довольны.
