Никита Кричевский: Ковид в 2021 году никуда не уйдет. Но экономика оздоравливаться будет
А. Иванов:
- Здравствуйте! Врываемся в 2021 год. Профессор Никита Кричевский и редактор отдела экономики «Комсомольской правды» Алексей Иванов снова с вами.
Н. Кричевский:
- Здрасьте! Как вы справили новый год?
А. Иванов:
- Прекрасно! Жив и здоров. И даже не сильно помят. А как вы?
Н. Кричевский:
- Я бы не сказал, что вы не сильно, вы вообще не помяты. Мы с вами ведем здоровый образ жизни.
А. Иванов:
- Чем советуем заниматься всем нашим слушателям. Отрывайтесь от салатиков.
Н. Кричевский:
- Вот тут не могу с вами согласиться, потому что, на мой взгляд, здоровый образ жизни заключается не столько в злоупотреблении алкоголем, сколько в переедании. А вот это беда Российской Федерации на протяжении всех последних 15 лет, пока мы гуляем длинные каникулы.
А. Иванов:
- То есть, мы едим слишком много. Дерзко заявляете!
Н. Кричевский:
- Резко и четко. Зимой люди не проводят столько времени на улице, сколько летом. Зимой в основном ходят друг к другу в гости, а какие гости без стола? Вот вы ходили в гости?
А. Иванов:
- Обязательно.
Н. Кричевский:
- И я ходил.
А. Иванов:
- Только и делал.
Н. Кричевский:
- Так первое, что тебе предлагают: садись. А вот вам и переедание.
А. Иванов:
- Стоя больше влезает.
Н. Кричевский:
- Устаешь быстрее.
А. Иванов:
- Никита Александрович, начало года. Логично будет прогнозы какие-то… Гаданием на кофейной гуще сегодня будем заниматься, но обоснованно учитывая весь наш накопившийся опыт.
И первый вопрос…
Н. Кричевский:
- А что сразу «Никита Александрович»? У нас есть Владимир Владимирович!
А. Иванов:
- А кто у нас профессор?
Н. Кричевский:
- У нас есть Михаил Владимирович! Я – человек науки. Я исследователь, а они государственные управленцы. Высшие, заметьте.
А. Иванов:
- Вот придется вам сейчас за ним отдуваться.
Н. Кричевский:
- Не готов.
А. Иванов:
- Начнем с главного.
Н. Кричевский:
- Вопрос не на мою зарплату.
А. Иванов:
- 2020 год мы считали самым сложным.
Н. Кричевский:
- Да хороший был год! Если бы не ковид, он вообще был бы прекрасный! Слушай, у меня в прошлом году родились двойняшки.
А. Иванов:
- Это да!
Н. Кричевский:
- Им через несколько дней будет ровно полгода. И что я должен говорить, что это был ужасный год? Нет.
А. Иванов:
- Хорошо. Мы на пути к выздоровлению? Или 2021 год будет еще хуже?
Н. Кричевский:
- Выздоровлению какому?
А. Иванов:
- Выздоровлению экономики. Мировой и глобальной. И российской, как ее части.
Н. Кричевский:
- Про мировую экономику точно не смогу вам ответить, потому что ковид в этом году никуда не уйдет. Какое-то время он будет с нами путешествовать в пространстве и по времени. Конечно, не в таких жестких формах, как это было в прошлом году. С другой стороны, экономика в мире оздоравливаться будет, правда, никто не понимает, каким образом.
А. Иванов:
- Явно, что это не будет возвращение к старому миру.
Н. Кричевский:
- Лет тридцать назад считалось, что количество денег в экономике должно строго соответствовать количеству произведенных в ней товаров, работ и услуг.
А. Иванов:
- И это логично.
Н. Кричевский:
- Это было логично. Но на протяжении последних пятнадцати-двадцати лет все мировые правительства международные, национальные правительства, а мировое правительство, сразу скажу…
А. Иванов:
- Про масонов, этот клуб какой-то…
Н. Кричевский:
- Вот это вот все! Бильдербергский…
Ну, вот, так все национальные правительства, особенно там, где валюта свободно конвертируемая, тем паче, резервная, а резервных валют у нас в мире две – это доллар Америки и евро в Европе, печатали деньги почем зря. Обратите внимание, никакой инфляции. Больше того, они были бы рады и счастливы, например, в США, чтобы у них инфляция составляла устойчиво порядка 2-3%. Это была бы мечта, я уж не говорю о Европе, там во многих странах вообще инфляция отрицательная. Или Япония – такая же история.
Есть определенные наработки новой монетарной теории взамен старой, которая отжила свой век. И давно находится на свалке экономической истории. По-прежнему она пользуется успехом, пожалуй, только в одной стране мира.
А. Иванов:
- В России?
Н. Кричевский:
- Только в России. Больше нигде.
Но я не про Россию, а про главу Центробанка. Я читал вашу статью в прошлом году, шикарный был текст!
А что касается нашей с вами страны, то я бы говорил не об оздоровлении, а об очищении. Мой диагноз той экономической ситуации, в которой мы сегодня находимся, можно выразить двумя словами – экономический морок. Мы находимся в ситуации, когда ежик в тумане – это просто прелесть по сравнению с тем, что у нас сегодня.
А. Иванов:
- Это помрачение разума. Или что? Или намеренная политика?
Н. Кричевский:
- Я бы сказал: коллективного разума.
А. Иванов:
- Коллективного бессознательного.
Н. Кричевский:
- Это разновидность социальной шизофрении. Ой, что-то мы 6 января круто забираем!
А. Иванов:
- А когда, как не 6 января об этом говорить!
Н. Кричевский:
- Но это так есть. Это раздвоение…
А. Иванов:
- …коллективной личности.
Н. Кричевский:
- И раздвоение сознательного и подсознательного или бессознательного, потому что, с одной стороны, мы понимаем, что что-то не так. И явно не так. Но не на это мы рассчитывали 30 лет назад, когда произошла мирная революция в Советском Союзе.
А. Иванов:
- Ну, так себе мирная была.
Н. Кричевский:
- Она была мирная, на самом деле, потому что по окраинам это была не мирная, это была самая что ни на есть горячая революция, но мы говорим о России, она была мирной.
Сегодня раздвоение видится в том, что, с одной стороны, нам говорят, что у нас все отлично, с другой стороны, мы понимаем, что это далеко не так. Вроде бы все постоянно под контролем, с другой стороны, цены на сахар в прошлом году, помните, выросли больше, чем на 70%.
А. Иванов:
- Их тут же вернули обратно.
Н. Кричевский:
- Они не вернулись. Они заморозились на той максимальной оценке.
Вроде бы все хорошо, но, с другой стороны, цены на сахар.
А. Иванов:
- Можно по-другому сформулировать. Все достаточно плохо, но не настолько, насколько могло бы быть. У нас царство стабильности. И мы это увидели в 2020 году, когда те же цены на продукты очень легко заморозили, несмотря на то, что у нас вроде бы рыночная экономика.
Н. Кричевский:
- Проблема прошлогоднего взлета цен на продукты питания и не только, например, и на металлопродукцию, заключается в том, что крайне неэффективно сработала система государственного управления экономикой. Это было очевидно и это было видно.
Было понятно, что будет определенная нестабильность. И на рынке сахара, и на рынке подсолнечного масла, и на других рынках. Почему? Потому что об этом говорили сами производители. А что им говорил ФАС в лице прежнего начальника господина Артемьева? Не надо нагнетать слухи о росте цен, тем паче, о дефиците. Мы можем вас за это наказать!
А. Иванов:
- Какие могут быть слухи? Ты приходишь в магазин и видишь их своими глазами!
Н. Кричевский:
- Это было в сентябре – начале октября, когда производители уже тогда говорили, что цены растут в связи с тем, что растет экспорт сахара, а экспорт сахара у нас весьма ограниченный, но мы готовы были туда отправлять как можно больше. Потому что это валюта.
Дефицит локальный и по большей части виртуальный, потому что, во-первых, это все купируется, как было в конце прошлого года сделано, ростом экспортных пошлин. Но это надо было сделать сразу. Во-вторых, открытием рынка Белоруссии. Сегодня рынок сахара, поступающего из Белоруссии, для России закрыт. И сделано это для того, чтобы поддержать отечественного производителя.
Белоруссия говорила: нет проблем. Мы по таким ценам готовы вам поставлять сахара, сколько захотите и съедите!
А. Иванов:
- Это, правда, шизофрения! Свой сахар продавать за рубеж, а себе забирать белорусский.
Н. Кричевский:
- Правительство считало, что оно, таким образом, Минсельхоз считал, что он поддерживает отечественных производителей. Но о том, как он поддержал в конце прошлого года, министр сельского хозяйства рассказывал президенту.
А. Иванов:
- Никита Александрович, я хотел с вами поговорить об Антоне Силуанове. Как мне кажется, он был одним из героев прошлого года. Может, антигероем.
Н. Кричевский:
- Антигероем.
А. Иванов:
- Вот именно он, мне кажется, является самым ярким воплощением бухгалтерского подхода, который царит в нашей экономике. Ведь в прошлом году мы так и не потратили на поддержку граждан тех сумм, которые тратили на Западе. Почему? Антон Силуанов не разрешил.
Н. Кричевский:
- Слушайте, да! Помните, в последние дни прошлого года появилась информация о том, что правительство в прошлом году не успевает потратить один триллион рублей.
А. Иванов:
- Это становится доброй традицией!
Н. Кричевский:
- Этот триллион можно было в течение года совершенно спокойно раздать людям!
А. Иванов:
- Когда раздавали десять тысяч рублей, я помню, всем, у кого есть дети, это стоило что-то типа двести миллиардов.
Н. Кричевский:
- Нет. Это было 260-270 миллиардов.
А. Иванов:
- В тех пределах.
Н. Кричевский:
- Другими словами, мы могли бы совершенно спокойно по 10 тысяч рублей на каждого ребенка выдавать каждый месяц. До конца года.
А. Иванов:
- Так вот…
Н. Кричевский:
- И получилось, что триллион остался.
А. Иванов:
- Можно много приводить примеров вот это…
Силуанов – это такой человек, который всегда считает, что доходы с расходами сходились, чтобы мы случайно не оказались в какой-то долговой яме. Как вы считаете, уволят его?
Н. Кричевский:
- Да.
А. Иванов:
- Когда-нибудь. Или скорее рано, чем поздно?
Н. Кричевский:
- И не только его. Помните, мы прошлый год заканчивали на разговоре о предстоящем послании президента? Вот я не исключаю, что через несколько дней, когда оно прозвучит, точнее, по итогам этого послания мы что-нибудь увидим, связанное с очередными кадровыми ротациями. Другой вопрос, что короткая скамейка запасных. Если не Силуанов, то кто тогда?
А. Иванов:
- Кричевский, может?
Н. Кричевский:
- Нет. Ну, что… Во-первых, я не чиновник.
А. Иванов:
- И не самоубийца.
Н. Кричевский:
- Ну, почему вот… Причем тут самоубийца? Да, тут отчасти вы правы. В свое время одного бывшего уже олигарха, он, слава богу, жив и здоров, даже проявляет определенную оппозиционную ныне активность, мы не будем говорить, что это. Тогда, лет 12 назад спросили его, не хотел бы он пойти в правительство? Он сказал именно вашими словами: я буду там белой вороной, а это значит, что мои дни будут сочтены. Ко мне будут приходить разные господа-просители, я буду вынужден отказывать. И я очень многих задену, не удовлетворю. И кончится это тем, что меня или прихлопнут, или отравят, или подстроят авиакатастрофу. Поэтому он не пошел, хотя такие предложения у этого олигарха были.
Дело не в том, что Антон Германович или не Антон Германович. Дело в том, что туда есть смысл идти только в том случае, если вы будете видеть, понимать, уверенны будете в том, что меняется общая экономическая парадигма государственного управления. Точечные изменения, был министр финансов Силуанов – стал министр финансов, например, Иванов Алексей. Ведь она ничего не даст! У вас будет такой же прежний кондовый председатель Центробанка, который будет глушить инфляцию относительно высокими ключевыми ставками. И одновременно говорить о том, что инфляция по части продовольственных товаров носит не монетарный характер, кстати, обратите внимание на мою брошку. Да?
Понимаете, разговор идет о том, что у тебя не только ключевая ставка высокая, у тебя отсутствует выбор финансовых продуктов для поддержки развития экономики. Я имею в виду инфраструктурные или производственные облигации, когда та или иная компания для выполнения конкретной задачи выпускает облигации. Центробанк их принимает, одобряет. И после этого облигации приравниваются к облигациям федерального займа. И ты можешь совершенно спокойно привлекать под эти деньги ресурсы как в России, так и за рубежом. Но ничего этого нет!
В Китае этим занимались на уровне муниципалитетов, не регионов. Рост денежной массы там был сумасшедший, сегодня он составляет больше 200% от китайской экономики. У нас отношение количества денег к ВВП составляет приблизительно 50%, в последний год чуть больше. По прошлому году данных еще нет.
А. Иванов:
- Вот вы сказали: если не Силуанов, то кто? Я вам скажу, кто
Н. Кричевский:
- Кто?
А. Иванов:
- Максим Орешкин. Я читал, что ему прочат пост главы Центробанка, возможно, в следующей какой-то властной конфигурации. Мне кажется, он мог бы символизировать новую экономическую политику.
Н. Кричевский:
- Я не хочу гадать на кофейной гуще, тем более, когда у нас с вами одни и те же карты на руках. Мы с вами на протяжении многих лет говорил об одних и тех же фамилиях. Ну, разговор не о девочках, о консерватории! Помните этот анекдот?
А. Иванов:
- Он, наверное, неприличный.
Н. Кричевский:
- Ну, по поводу публичного дома, когда выручка упала. И кровати меняли, и занавески, и цветы с картинами на стенах. Так дело-то… Умный человек посоветовал: дело в консерватории, а не в занавесках.
Так вот, я думаю, может, как-то по-другому подойти? И набрать команду, исходя не из личной преданности, не из верности, а из соответствия новой экономической концепции, которая невозможна без комплексного пересмотра российского наследия, полученного нами за тридцать лет. Пойдет ли на это президент? Я вам могу дать однозначный ответ – нет, не пойдет. Следовательно, все точечные локальные изменения могут лишь отсрочить неизбежный финал, а финал этот будет, сами понимаете, каким. Мы окончательно скатимся на периферию. И вопрос будет стоять уже не о догоняющем развитии, а о том, чтобы хотя бы сохраниться в нынешних границах.
Но я хочу предостеречь наших слушателей. Давайте будем смотреть правде в глаза. От того, что не стоит думать о том, что кто-то там, Китай, Турция, Америка, Европа захотят оттяпать часть российской территории. В современных условиях это никому не нужно. Потому что территории – это значит вложения, инвестиции, обязательства, люди, в конце концов. Это огромные деньги, которые вы должны будете вкладывать в те территории.
А. Иванов:
- В конце концов, территория – это пассив.
Н. Кричевский:
- Да. Другое дело, если вы определяете правила игры на территории, которая формально принадлежит не вам, то есть…
А. Иванов:
- Протекторат осуществляете.
Н. Кричевский:
- Да. Вы являетесь таким сюзереном.
А. Иванов:
- Колониальная политика.
Н. Кричевский:
- Скажем так, монголо-татарское иго в современном переплете. А обязанности по внутреннему порядку и по внутреннему развитию лежит на тех, кому эта территория формально принадлежит.
То есть, никто ничего от России не оттяпает! Но фактически контроль и управление над страной, над отдельными ее частями может быть утеряна. Вот о чем будет стоять вопрос. Я вот к чему.
А. Иванов:
- И тут мы, кстати, подходим к важному событию этого января – 20 января вступает в должность новый президент США Джо Байден. Это начало какой-то новой политики по отношению к России, как вы считаете?
Н. Кричевский:
- Нет, Америка не безосновательно считает, что Трамп все четыре года своего пребывания в Белом доме находился на крючке у Кремля. Тому у американцев, возможно, были основания, о которых мы точно не знаем. По крайней мере, Трамп в важные моменты взаимоотношений Америки и России всегда занимал позицию даже не голубя, а какой-то птички-синички, снегиря какого-то. Он был снегирем! Он никогда не шел на резкое обострение. Почему? Потому что вполне вероятно на господина Трампа у Кремля был определенный компромат. Мы можем предположить, какой конкретно и с чем он был связан. С приездом Трампа на один из конкурсов красоты в начале второго десятилетия нынешнего века. Но он мог быть связан с чем-то другим, потому что у Трампа тут были какие-то свои бизнес-интересы в начале нулевых. Мы можем гадать сколько угодно, факт есть факт. В ключевые судьбоносные моменты Трамп включал заднюю скорость.
А. Иванов:
- Джо Байден этого делать не будет.
Н. Кричевский:
- Однозначно, потому что у Байдена и его администрации, а команда там не изменилась со времен Обамы, есть очевидная обида за 2016 год.
А. Иванов:
- А не лопнет ли в этом году этот весь пузырь, который надули американцы? И не будет ли той самой девальвации рубля?
Н. Кричевский:
- После чего?
А. Иванов:
- Фондовый пузырь, скажем.
Н. Кричевский:
- Нет. Исключено.
А. Иванов:
- Пузырь с печатанием безудержным долларов. Там много пузырей, которые должны рано или поздно лопнуть.
Н. Кричевский:
- Нет.
А. Иванов:
- Вот то, о чем вы говорили, что число товаров, которые находятся…
Н. Кричевский:
- Это старая монетарная экономика! Почему не лопнет фондовый пузырь? Потому что львиная доля фондовых акций, облигаций и ценных бумаг находится в портфелях американских, европейских негосударственных пенсионных фондов. Иными словами, если там взрывается пузырь, пенсионеры оказываются без пенсий. Вы можете себе представить, что это такое?
А. Иванов:
- У вас такая логика, этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!
Н. Кричевский:
- Потому что завтра вынесут из Белого дома, из Елисейского дворца, из рейхстага, откуда угодно не только Байдена, но и даже последнего дворника, который там работает!
А. Иванов:
- И даже Ротшильдов с Рокфеллерами!
Н. Кричевский:
- Их тоже поймают. Я вас уверяю! Это же избиратели, это самый ценный ресурс любой демократии. Это значит, что если это случилось на фазе управления, например, демократической партии в США, значит, это будет клеймо на многие десятки лет. Этого нельзя допускать ни в коем случае!
А. Иванов:
- Объясните мне, как работает эта ваша новая монетарная политика. Ведь печатают деньги, которые не обеспечены ничем.
Н. Кричевский:
- Вот совершенно конкретный пример. В Америке сегодня соотношение внутреннего государственного или внешнего долга, какая разница, оговорился, государственного долга к ВВП составляет порядка 120%. До недавних пор считалось, что идеальный вариант – это где-то там 70%, максимум, 90% от ВВП. В то же время в 1945-1946 годах в той же Америке соотношение составляло 125-126% ВВП. И ничего, все было хорошо. Потому что проблема не в величине долга, а в его цене, то есть, в тех процентах, которые нужно выплачивать.
Почему у нас ваш любимый Силуанов говорит, знаете, у нас нормальные вменяемые цифры по государственному долгу. Дружище, если ты нас считаешь идиотами, то ты заблуждаешься, потому что проблема не в общей цифре, а в тех процентах, которые ты платишь. Если в Америке эти проценты по трежерис составляют порядка одного с хвостиком процента в год, то у нас они составляют 4-5%, а то и больше. Это значит, что мы отвлекаем очень большие средства на обслуживание нашего государственного долга из федерального бюджета. А это уже не цветочки, это уже близко к ягодкам.
Второй пример. В Японии соотношение госдолга к ВВП составляет больше 200%. И ничего, живут. А почему? Потому что львиная, порядка двух третей доля государственного долга Японии находится в активах своих же японских коммерческих банков.
А. Иванов:
- Но наступит же момент, когда они не смогут обслуживать этот долг?
Н. Кричевский:
- Это разговор не на несколько минут.
А. Иванов:
- И не на 6 января, наверное.
Н. Кричевский:
- Понимаете, гипотетически Земля может налететь на небесную ось.
А. Иванов:
- Рано или поздно это произойдет.
Н. Кричевский:
- Да. Но давайте будем говорить, через сколько миллиардов лет. Вот вы считаете, что через два, а я считаю, что через два с половиной.
Понимаете, это разговор бесполезный. Тупиковый. А мы сейчас говорим о том, что есть осязаемая и вменяемая новая администрация Байдена, которая заступит после его инаугурации. У этой администрации практически готовы санкции, о которых мы пока детально не знаем. Зато мы практически точно знаем, что все наши клептократы, то есть, наиболее приближенные к верхушке нашего руководства олигархи на протяжении всего прошлого года пытались наладить контакты с представителями новой американской администрации. И у них ничего не получилось!
А. Иванов:
- Кстати, у нас появился спецпредставитель президента Анатолий Борисович Чубайс. Я так понимаю, его назначили на эту должность специально с расчетом, чтобы он, как уважаемый человек в этом кругу, доверенный, смог договориться с демократами.
Н. Кричевский:
- Никакого доверия, никакого уважения там нет по двум причинам. Первая – это его оппортунистическая, по мнению американцев, поведение после убийства Бориса Немцова. Когда он в открытую призывал его дочь Жанну не педалировать это расследование. А вторая причина – это господин Ходорковский, который, не успел Чубайс занять это место спецпредставителя, тут же вышел и сказал: я же вам взятку давал! То ли два, то ли три миллиона долларов в 1996 году. Об этом тут же стало известно во всем мире.
Мало того, что человек токсичный и который имеет непосредственное отношение к действующей администрации Владимира Путина, если говорить на американский лад, это человек, который становится после этого нерукопожатным. Он был рукопожатным двадцать пять лет назад. Но сегодня совсем другие времена.
А. Иванов:
- Мне кажется, когда дело идет о большой политике, такие этические моменты отходят на второй план.
Н. Кричевский:
- Ни одна страна мира из ключевых мировых акторов не заинтересована в том, чтобы Россия превращалась в сырьевой и рыночный территориальный придаток Китая. Потому что Китай, который постепенно становится крупнейшей экономикой мира, очень близок к тому, чтобы поглотить наш рынок. И заставить Россию действовать в форватере своей политики. Никому ни в Европе, ни в Америке это не нужно. Россия и Европе, и Америке нужна сильной, развивающейся, процветающей, с приростом населения, с новыми знаниями, с новыми технологиями.
А. Иванов:
- С демократическими институтами.
Н. Кричевский:
- Относительно демократическими институтами. Это вопрос вторичный, какие конкретно должны быть институты. Но это должен быть, в любом случае, мировой экономический и геополитический актор.
А. Иванов:
- А чего нам больше бояться? Американских санкций или вот этой китаизации России? Меня второе пугает больше.
Н. Кричевский:
- Китаизация России происходит и произойдет не за один день, не за год.
А. Иванов:
- Это ползучий процесс.
Н. Кричевский:
- Этот процесс может занять, скажем, лет десять. В этом промежутке времени вполне вероятно в России изменится парадигма экономического развития. Это то, о чем мы с вами говорим, когда мы говорим о том, что к власти министерства финансов в нашей стране придет Алексей Валерьевич Иванов! Мы говорим о смене экономической парадигмы.
Вы говорите, а вот Кричевский придет. Повторю еще раз. Это становится возможным только тогда, когда мы будем понимать, что парадигма, то есть, направление движения, те рамки, в которых нам предстоит действовать, те люди-единомышленники, которые нас окружают, мыслят, действуют и двигаются в одинаковом направлении. И которые не несут всякую чушь, надевая самые разные брошки. Простите, Алексей Валерьевич, за то, что я…
А. Иванов:
- Я брошки не ношу.
Н. Кричевский:
- …вспомнил вашу безукоризненную публикацию.
А. Иванов:
- А какой вот этот китайский путь? Монголо-татарская орда? Мы будем им платить что? Ясак? Или как? Какая будет экономическая парадигма при вот этой ползучей китаизации?
Н. Кричевский:
- Знаете, дело не в том, в чем-то будет хорошо, в чем-то не очень, а в другом. В том, что наш менталитет не потерпит подобного развития ситуации. Наш народный менталитет. Мы с вами говорил о социальной психологии, об экономике.
А. Иванов:
- Но мы все чуть-чуть скифы словами Блока.
Н. Кричевский:
- Применительно. Мы не чуть-чуть скифы, потому что скифы – это средняя полоса, юг России.
А. Иванов:
- Вы же прекрасно знаете историю про монголо-татарское иго. И насколько оно повлияло на нашу государственность.
Н. Кричевский:
- Кстати, монголо-татарское иго, помимо тех ужасов, которые мы пережили, наши предки пережили, ну, сотни городов были стерты с лица земли – это исторический факт. Тем не менее, мы получили от них зачатки прообраза налогообложения, переписи населения, понятийный аппарат, которым и руководствуемся до сих пор.
А. Иванов:
- И абсолютную власть.
Н. Кричевский:
- Много чего. Опять же, давайте позовем историка. И пусть он нам расскажет, что мы получили, а что мы потеряли. Мы с вами говорим о том, что тот путь развития неприемлем ни для русской нации, ни для Америки. Естественно, и для Европы. Они заинтересованы в том, чтобы привлечь нас на свою сторону, чтобы мы выступали единым фронтом, геополитическим фронтом, поэтому совершенно не обязательно, против кого-то. Мы должны двигаться в одном направлении. Это не предполагает жесткой или мягкой конфронтации с кем бы то ни было, это предполагает, что у нас общие ценности. И этого пока не происходит. И санкции будут направлены не только и не столько на нас с вами, хотя нас это коснется, к сожалению, а они будут направлены против тех самых клептократов, которые составляют, как думают американцы, ближайший круг окружения президента.
А. Иванов:
- Кстати, с 1 января началось сокращение чиновного аппарата.
Н. Кричевский:
- Пока не началось, До 8 января чиновничий аппарат в глубоких…
А. Иванов:
- … запоях.
Н. Кричевский:
- Отпусках! По себе людей не судят!
А. Иванов:
- Я-то с вами, в эфире радио!
Н. Кричевский:
- Я вам скажу такую вещь. Мне все равно, что им надо будет делать, потому что, на мой взгляд, та ситуация, в которой мы оказались, а мы оказались в ситуации отсутствия каких бы то ни было правил игры по концу прошлого года. Помните, у нас обсуждали 30 декабря, когда ФСБ пытается подмять под себя похоронный бизнес, где изначально предполагается конкуренция? Где бал правят представители силовых структур. Где Его Величество Чиновник может по мановению одного телефонного звонка закрыть вас, говоря простым языком, на определенное количество месяцев, а то и лет. Где даже доблестные налоговые органы далеко не всегда своевременно реагируют на стремительно меняющуюся ситуацию в стране. И что уж говорить про злосчастные экспортные пошлины на тот же сахар! Или, кстати, арматуру, которая тоже выросла. Следовательно, должна будет вырасти и цена стройки.
Я не об этом. О том, что у русского народа исторически, ментально, уж извините, было две базовые доминанты, которые помогали купировать внешние страхи и внутренние тревоги. Внешние страхи купировались верой, безусловно. Это не только православная вера. Или это не только мусульманство. В основном Россия – страна православная, но это далеко не только вера. Это вера в незыблемость продолжения жизненных процессов. Вот смены поколений, в существование страны России – Родины. Это та вера, которая нас всегда поддерживала. И повторяю, это не обязательно религия. Нет! Это вера в то, что земные, жизненные, семейные, личные процессы как были, так и будут идти. Родина как была, так и останется. Народ как был, так и останется.
А. Иванов:
- Важно, что мы в Сочельник это говорим.
Н. Кричевский:
- Земля как была, так и есть. Это коллективная вера всегда была мощнейшим щитом на пути коллективных тревог, страхов и проблем.
Масса примеров. Возьмите любую войну. Всегда освободительные движения покоились именно на вере, причем, вере в широком понимании. Это то, что касается коллектива.
Что касается индивидуума – это мать, безусловно.
А. Иванов:
- Родина-мать.
Н. Кричевский:
- Нет! Мать – это индивидуальный защитный редут, который всегда был, есть и будет у русского человека. Культ Богородицы в России всегда был неизмеримо реальней и выше по сравнению даже с культом Христа. Вот в чем история. У нас одна из самых почитаемых языческих богинь называлась как? Макошь! А после Макоши появилась, она никуда не исчезла, появилась Богородица или по католически Дева Мария. Вот мать – женское начало, при этом не принципиально – это мать, это мачеха, что угодно. Мы с вами говорили об этом, когда в прошлом году рассуждали некоторые сказки. Мать всегда остается тем редутом, который никогда не продаст, никогда не предаст. А в 1991-м году не зря же народ пошел в религию, потому что коллективные страхи нарастали. Но в 1991-м, в начале девяностых, когда о религии еще всерьез никто не говорил, страна осталась в целости, насчет сохранности говорить не буду, только благодаря наличию матерей. Вот это два главных внутренних подсознательных щита для русского человека.
А. Иванов:
- В этом году снова придется задействовать наши внутренние силы?
Н. Кричевский:
- В этом году главное, что нам надо сделать, главное, что надо делать – это верить в свою религию. Во-вторых, в свою Родину. В-третьих – в свое окружение. А что касается матерей, это семья. Вот будете работать, зарабатывать, обеспечивать себя, матерей, родителей, детей, родственником хотя бы самым необходимым, значит, все будет хорошо. Да плевать, сколько будет стоить курс в этом году! Каким он будет.
А. Иванов:
- И ВВП насколько вырастет.
Н. Кричевский:
- О, ну, это очень важно, конечно! Это тот показатель, о котором начинают говорить, когда больше поговорить не о чем.
А. Иванов:
- ВВП на хлеб не намажешь.
Н. Кричевский:
- Да. А вот на те слова утешения в церкви, скажем, или у собственной мамы – это можно сделать всегда.
А. Иванов:
- Я заметил, что в вашей конструкции нет государства.
Н. Кричевский:
- Государство – это институт. Это люди, это та структура, которая наиболее подвержена реконструкции, реформации, модернизации в эпоху перелома. И мы всю дорогу говорим, как раз, о государстве, об институте государство. Просто есть вещи, которые будут происходить с государством, а мы будем весь этот год жить в период совершенно дикой турбулентности, в первую очередь, на государственном уровне.
А. Иванов:
- Потрясет нас…
Н. Кричевский:
- Очень сильно будет трясти, я в этом уверен. Начало трясти уже в последние месяцы прошлого года, когда никто не собирался ни на какие отпуска, ни на какие новые заказы, если говорить об экономике. Все чего-то ждут. И все чего-то ждали.
Так вот, в наступившем году давайте абстрагироваться от того, что происходит внутри институтов государства. Давайте опираться на две доминанты, на две ноги, о которых мы говорили – на веру и на матерей.
А. Иванов:
- Не только экономист, но и блестящий психолог Никита Кричевский был в эфире радио «Комсомольская правда»! Прощаемся до следующей недели.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.