Никита Кричевский: Цены на продукты растут из-за картельного сговора
А. Иванов:
- Экономика - это на 50% психология. Так говорил отец западногерманского экономического чуда Людвиг Эрхард и отец четырех детей…
Н. Кричевский:
- Шести. Шести! Я, главное, пришел, повесил куртку в студию, а они мне говорят - а чего это вы в студию вешаете? А я говорю - а чтобы знали, кто смотрит нашу трансляцию, что я пришел, что все будет хорошо.
А. Иванов:
- …многодетный отец Никита Кричевский. Профессор, здравствуйте.
Н. Кричевский:
- Здрасьте.
А. Иванов:
- Сегодня будем, наверное, говорить как раз об экономике, о психологии экономики и вот сразу хочу начать с одной такой проблемы психологической - я боюсь каждое утро заглядывать в новости, потому что каждый день нам сообщают о том, что цены на что-то повышаются. Вчера это была колбаса и сосиски, сегодня это куры, яйца, картофель. В общем, повышается буквально все. Что происходит, Никита Александрович? Откуда такой инфляционный девятый вал на нас пошел?
Н. Кричевский:
- Ну, формально ссылаются на рост курса доллара, ссылаются на то, что растут затраты, издержки, расходы. На электроэнергию, на топливо, на комплектующие. Ссылаются на то, что ингредиенты при производстве дорожают. Ну, например, специи, которые закупаются за валюту. Ссылаются на то, что в мире цены выросли, поэтому, мол, нам тоже надо поднять.
А. Иванов:
- Ну, выгодно экспортировать, вместо того, чтобы оставлять в стране колбасу, как известно, салями российская очень ценится…
Н. Кричевский:
- Во всем мире, да. А особенно в Южной Америке, в Антарктиде она ценится. Сосиски с сардельками.
А. Иванов:
- По Парижу не пройдешь без того, чтобы не встретить…
Н. Кричевский:
- Нет, нет, там очереди за нашими продуктами! Да, и вот это все формально выставляется в качестве аргументов для того, чтобы… да, а когда мы говорим о курятине, это еще и птичий грипп, который якобы косит всю Евразию. Началось это все на юге, там пришлось поголовье кур немножечко проредить, потом это перешло уже на среднюю полосу и на Татарстан, поэтому, мол, издержки и из-за этого нам приходится поднимать цены. Причем, когда мы говорим о птичьем гриппе, мы говорим о том, что это касается куриного мяса и яиц, но одновременно растет зерно, которое растет потому, что на внешнем рынке цены выросли. А когда мы говорим о картофеле с морковью, я не знаю почему, ну, видимо, потому что тоже цены выросли. Только не знаю где и на что… ну, может быть, выросли на бензин для мерседеса или для какого-то другого лимузина хозяина картофельных полей. На зерно я уже говорил, внешний рынок, при том, что с марта у нас запретительные пошлины. На сахар ровно такая же история. Якобы у нас неурожай и из-за этого мы недополучили тот сбор, на который мы рассчитывали. На подсолнечник та же история. По сути, я в явном меньшинстве, но я, как считал, так и продолжаю считать, и убеждаюсь с каждым днем все больше и больше, что мы имеем дело с обнаглевшими картелями. То, что касты, издержки, расходы растут, это факт, но говорить о том, что, по курятине они выросли там по тушке бройлера на 34% или на 28%, я бы не стал.
А. Иванов:
- А мы своей курятиной себя не обеспечиваем? При чем тут китайская?
Н. Кричевский:
- Мы до недавних пор себя обеспечивали, и сейчас уже обеспечиваем, и вроде даже экспортируем, при этом у нас увеличился экспорт курятины, увеличился экспорт мяса. А увеличился экспорт мяса, вы не поверите, даже на Украину. Потому что там люди-то поумнее, видимо. Они считают, что мы лучше закупим у русских, которые за копейку продадут, лишь бы в твердой валюте, а если до дела дойдет, будем резать своих. А пока привозной обойдемся. Китайцы точно так же себя ведут. Один в один. А мы, повторяюсь, имеем дело с картелями в агросекторе. На это внимания не обращалось, а сейчас, когда они поняли, что во главе Минсельхоза человек, который не очень сильно разбирается в сельском хозяйстве, в этих премудростях, который не может ударить кулаком по столу и которому важнее материальные показатели, здесь я не буду говорить о коррупционной составляющей, они понимают, что с ним можно договориться, что им можно всегда прикрыться, если что. Через общественные союзы донести свою позицию, и не только позицию, но и чемоданы, - этим они и занимаются. При этом, они как занимаются? Они говорят - а мы вот курятину, яйцо и прочее - на 10%. Почему? Потому что, если на 11%, правительство говорит - я буду реагировать. То есть, я могу заморозить. Яйцо подорожало уже до этого. Они сейчас говорят - мы на 10…
А. Иванов:
- А через месяц еще на 10…
Н. Кричевский:
- …На 10. И если раньше власть говорила о том, что рост цен в рамках инфляции… ну, да, рост цен в рамках инфляции, а это значит процента 4-5… а теперь они говорят - в рамках продовольственной инфляции. И никто не пытается что-то сделать, как-то повлиять на эту ситуацию. Хотя еще в прошлом году мы имели документальные свидетельства того, что приезжает, например, фермер с семечкой на маслозавод и говорит - я хочу сдать по 24 тысячи рублей за тонну. Как и в прошлом году. Они говорят - нет, 12. Он говорит - ну, как 12? Не нравится - езжай на другой маслозавод. А на другом маслозаводе те же 12 тысяч дают. Куда разница идет?
А. Иванов:
- В карман.
Н. Кричевский:
- Естественно. Только сколько в этом году идет? В том году это были маленькие деньги, в этом году это деньги существенно больше. Я предполагаю, что концы этой истории тянутся в Москву и тянутся, не исключаю, что в Минсельхоз, а, может быть, и выше… Но, судя по тому, что никто ничего не предпринимает, мы об этом бьем в набат каждый день, в Телеграм-канале «Антискрепа», в том числе, всем по большому счету наплевать. И здесь самый последний вопрос, который возникает в связи с этим. Когда будут выборы в Госдуму? И я все больше и больше сомневаюсь, что они состоятся в срок, в сентябре. Потому что, если пойдет такая пьянка, их надо будет переносить. А по закону, до проведения выборов, вот даты их обнародования, должно пройти три месяца. Поэтому я не исключаю, что они могут быть в июне, максимум, в июле.
А. Иванов:
- В июне - если их в марте объявят.
Н. Кричевский:
- Если их объявят в феврале. Март, апрель, май - через три месяца… Но в сентябре мы можем просто не дотерпеть, потому что там уже будут новые цены, там будет новый урожай, там будет совершенно другая реальность. Там уже сегодня предсказывают парни из Сбера, что курс ослабнет в третьем квартале, якобы, из-за того, что будет туристический сезон, во что не верится, там какие-то другие причины, совершенно очевидно. Иными словами, мы, конечно, рады и счастливы по поводу стабильности, но в мире с ней все тяжелее и тяжелее.
А. Иванов:
- Честно говоря, вот то, что вы рассказываете, так можно и до июня в спокойствии не дожить. К июню-то тоже ведь нужно прийти с нормальными ценами.
Н. Кричевский:
- У нас настолько веселая в грустном значении этого слова власть, что у меня такое ощущение, что многие из них специально, несознательно, делают все для того, чтобы раскачать ситуацию. Ну, например, вчера я с огромным удивлением узнал о том, что председатель Мосгордумы товарищ Шапошников, и вообще Мосгордума собирается сегодня рассматривать вопрос о том, что расходы на аппарат будут регулироваться не комиссией Мосгордумы, а напрямую самим аппаратом. То есть, тебе дали миллиард двести - а это их смета - и они сами для себя и рулят и тратят эти деньги. Им говорят - так это ж не главный вопрос, гораздо важнее другие вопросы. А Мосгордума говорит - нет, для нас сейчас это самое главное. Ну, какая к черту разница, когда ты его рассмотришь? Вообще его рассматривать не надо, потому что это сразу будет скандал на страницах газет и в соцсетях, и черт знает где. Ведь часть же думы оппозиционная. Нет, они это делают. Зачем? Зачем это нужно Собянину? Я не знаю. И это на фоне того, что приходишь в магазин и каждый день видишь новые цены.
А. Иванов:
- Вообще повышение продовольственных цен - это, конечно, важнейший политический фактор в нашей стране. Я недавно смотрел фильм Кончаловского «Дорогие товарищи» о знаменитом Новочеркасском расстреле 1962 года и тогда была ситуация про повышение цен и одновременно понижение зарплаты. Вот не придем ли мы к этому? Вот об этом, мне кажется, нужно сейчас в первую очередь думать сейчас властям.
Н. Кричевский:
- Ну, не пугайте вы нас… при чем здесь «Дорогие товарищи»? Это вообще антисоветский фильм… Начинаются титры, и написано: Алишер Усманов. Идут титры дальше: продюсер – Алишер Усманов. Дальше идут титры: директор – Алишер Усманов.
А. Иванов:
- Алишер Усманов дал денег на хороший фильм.
Н. Кричевский:
- Да. Спонсор – опять Алишер Усманов. Кстати, «Трое» спонсировал Роман Аркадьевич. Но он там скромно упомянут один раз, и всё. А тут – сплошной Алишер Усманов. Я думаю, неспроста эта история. Пораскинул мозгами и понял, что это сигнал, это месседж для просвещенного западного сообщества. Именно в том, что возврата к старому, то есть к автократии, тоталитаризму, к жесткому подавлению народного волеизъявления. Вот этого возврата в современной России больше не будет.
А. Иванов:
- Так это хороший месседж.
Н. Кричевский:
- Вспомните, чем это кино закончилось. Мы будем меняться, мы станем лучше, там хеппи-энд такой, все хорошо. Это такой посыл, который не был на 100% согласован с теми, кто определяет внутреннюю политику в стране. Потому что я не считаю, что у нас сейчас в стране некое подобие тоталитаризма, в котором страна жила в начале 60-х.
А. Иванов:
- Ну, в хрущевские времена все-таки такой тоталитаризм, вегетарианский.
Н. Кричевский:
- Это была автократия. Это была серьезная автократия. Там все-таки была гегемония Коммунистической партии и т.д. Но говорить о том, что там кто-то кого-то арестовывал, кто-то кого-то расстреливал, конечно, нельзя. Я очень много писал в свое время о новочеркасской трагедии, о поведении Хрущева, Козлова, Микояна и прочих товарищей. И я знаю, какая там была история, я понимаю, что это было следствие провальной совершенно аграрной политики Хрущева, который буквально за 8 лет уничтожил все, что было создано в России не могу сказать, что за тысячу лет, но за предыдущие десятилетия – абсолютно точно. То есть были разогнаны МТС (машинно-тракторные станции), уже засеивались вовсю поля кукурузой вместо пшеницы и ржи. Был совершенно сумасшедший (в плохом смысле) проект по освоению целины, когда несколько лет собирали рекордные урожаи, а потом пошла эрозия.
Столько всего было наворочено. Запретили иметь в черте городов скотину, хотя в черту городов входили в массе своей…
А. Иванов:
- Рязанская афера.
Н. Кричевский:
- Да, рязанская афера была – догоним и перегоним Америку по производству мяса и молока. Там было очень много всего наворочено. 61-й год стал просто следствием, проявлением, той закономерностью, которая должна была быть. А квинтэссенцией стал 63-й год, когда Россия впервые за свою тысячелетнюю историю стала закупать зерно за границей. Но это месседж, который говорит о том, что вы не волнуйтесь, я хороший, я белый и пушистый, ко мне нет никаких претензий, я буду работать, для того чтобы Россия была свободной. Лишь бы вы не трогали заработанные непосильным трудом миллиарды и мои активы за границей, в первую очередь, в Европе. Вот о чем это кино. Не о Новочеркасске. Потому что там все очень относительно, вприглядку, по сравнению с тем, что там было. А вспомните, там был момент, когда ее отец, старый казак, достал гимнастерку с четырьмя Георгиевскими крестами, папаху и иконы и начал рассказывать о том, как это было, когда совершилась революция, как это было в станице Вешенская. Это значит…
А. Иванов:
- Шолохов рассказал не обо всем.
Н. Кричевский:
- Да. Это не повторится, этого не будет. Это было вставлено туда специально. И в КГБ не все люди отвратительные. Тоже был посыл. То есть это насквозь антироссийское кино.
А. Иванов:
- Смотреть, тем не менее, интересно.
Н. Кричевский:
- Смотреть не очень интересно. Ну, кому надо, тот должен посмотреть, составить свое мнение.
А. Иванов:
- Давайте перейдем к дням сегодняшним, к событиям нескольких последних часов. Сегодня Владимир Путин, по сути, поддержал программу ведения продуктовых карточек. Давайте послушаем синхрон.
В. Путин:
- Продовольственные сертификаты. Мы с вами уже обсуждали это, и в правительстве я поручал поговорить на эту тему. Есть и плюсы, есть и определенные проблемные вопросы, которые надо порешать. Но точно совершенно подумать над этим можно. Правда, на мой взгляд, сейчас это, может быть, не так актуально, как было в разгар эпидемии, но, тем не менее, поговорить можно.
А. Иванов:
- Первое, на что я хочу обратить внимание – избавились от слова «карточки». Теперь это «продовольственные сертификаты». Видимо, чтобы не вызывать ассоциации с мрачными…
Н. Кричевский:
- У меня никаких ассоциаций не возникает. Ну, карточки. Ну и что? Ну, талоны. Ну и что? Главное, чтобы продукты отпускали, и отпускали либо за спасибо, либо по тем ценам, по которым могут купить люди, получающие мало.
А. Иванов:
- Давайте расскажем слушателям, в чем, собственно, суть идеи. Идея в том, чтобы раздать наиболее бедным слоям населения некие продовольственные сертификаты или, если хотите, продовольственные карточки, на которые будут, видимо, перечисляться какие-то деньги, а возможно, это будут дисконтные карты. Но, в любом случае, какие-то конкретные продукты на них эти бедные слои населения смогут покупать дешевле или совсем бесплатно. Но обязательно это должна быть, видимо, продукция российских производителей и, видимо, она должна быть не вредной, то есть, скорее всего, алкоголь будет исключен.
Н. Кричевский:
- Нет, алкоголя там не будет. Там не будет табака, алкоголя, прочих излишеств. Там не будет импортных продуктов, это тоже очевидно. Там будут российские продукты. И я двумя руками - за, потому что весь мир так живет. Даже оплот либерализма, Америка, там в порядке вещей эти продовольственные карточки. Плюс во многих европейских странах уже законодательно приняты уложения, что продукты с истекающим сроком годности могут просто раздаваться всем желающим, без всяких карточек. И только у нас, в великой России, до сих пор пенсионерка, получающая, грубо говоря, 13-15 тысяч, должна каждый приходить, считать копейки, прицениваться, говорить, что это дорого, и я, наверное, в этот раз «Доширак» не куплю.
А. Иванов:
- Можно сказать, что это фактически модификация той «вертолетной помощи», которую мы видели в прошлом году, когда по 10 тысяч раздавали всем подряд, и неважно, на что ты их потратишь.
Н. Кричевский:
- Насчет «всех подряд», Алексей Валерьевич, я бы поостерегся. Потому что там речь шла о детях. И там было 27 млн. детей.
А. Иванов:
- И богатые, и бедные, и москвичи, и из провинции. Неважно, где ты живешь, сколько зарабатываешь, 10 тысяч тебе прилетало.
Н. Кричевский:
- Не тебе, а детям.
А. Иванов:
- Неважно.
Н. Кричевский:
- Как неважно? Это очень важно. Денег много не бывает.
А. Иванов:
- Важно, что не было адресности.
Н. Кричевский:
- А дети – это не адресность?
А. Иванов:
- В некоторых семьях эти 10 тысяч рублей ничего не сделают, потому что люди зарабатывают миллионы.
Н. Кричевский:
- Это вопрос дискуссионный – стоит ли помогать тем, кто зарабатывает много, или зарабатывает, может быть, немного, но обладает огромными активами? Я считаю, что либо всем, либо никому. В этом принцип всеобщности социального обеспечения.
А. Иванов:
- Но вы же видите, что происходит, допустим, на фондовом рынке, когда те же самые деньги, которые выделили в Америке, допустим, или в России миллионам семей, они перекочевали не на продукты первой необходимости, не на одежду, не на какие-то важные для детей, может быть, даже игрушки, может быть, даже гаджеты. Нет, они перекочевали в акции компаний.
Н. Кричевский:
- Вы сейчас так похабно передернули, Иванов, что мне стыдно за вас. Я вас буду после эфира бить сегодня чисто физически. Сил у меня хватит.
А. Иванов:
- Давайте аргументацию сначала.
Н. Кричевский:
- Вы откуда знаете, что это именно те деньги перекочевали? На них что, было написано, что это детские? Нет. Вы почему решили, что те вклады, которые стали невыгодными после снижения ставки ЦБ, и они перекочевали на фондовый рынок, это детские деньги, которые были выданы из бюджета? Нет. Вы откуда знаете, что это те деньги, которые можно было потратить на памперсы, пеленки, распашонки, а их потратили на фондовый рынок, и они ушли именно туда?
А. Иванов:
- Только почему-то приток денег на фондовый рынок всегда совпадает с выделением «вертолетной помощи» населению.
Н. Кричевский:
- Алексей Валерьевич, государство выделяет, и если оно выделило, то спасибо ему большое. И если кто-то смог отправить часть денег на фондовый рынок, ну и молодец.
А. Иванов:
- Мне как раз кажется, что идея выделять продовольственные деньги гораздо лучше. Потому что люди точно потратят их на продукцию, а заодно поддержат тех самых российских производителей.
Никита Александрович, было важное событие несколько дней назад. Кадровое решение.
Н. Кричевский:
- Да у нас каждый день важное событие. У нас за день событий столько, что в других странах на месяц хватит.
А. Иванов:
- Согласен. Так вот. Рокировочка произошла в руководстве Пенсионного фонда России по понятным причинам - это то ведомство, которое приковывает к себе внимание миллионов россиян. Ушел Максим Топилин, бывший министр труда, причем, ушел, видимо… хотя с формулировкой «на другую работу», но пока не объявлено куда, будем считать, что в никуда.
Н. Кричевский:
- Ну, говорили, что в РЖД уходит.
А. Иванов:
- Ну, хорошо, давайте не будем…
Н. Кричевский:
- Неа, а почему, ну, хороший, грамотный специалист. С хорошим бэкграундом… человек, который к большому нашему общему сожалению не так много понимал в системе социального страхования и социального обеспечения - это было ясно, это было понятно. Человек, который горел и сгорел на работе. Ну, просто я знаю от ближайшего окружения, что работал он до часу, до двух ночи каждый день, при этом пользовался разными - я не могу сказать, что это были расширители сознания, но допингами. А в семь утра он уже был либо на работе, либо в аэропорту, либо еще где-то. Один раз я летел в Петербург на лекцию - это было несколько лет назад - утренним рейсом, и, кстати, вместе с ним летел. Это было в пятницу… Ну, это такой бешеный ритм жизни, что ты не успеваешь уже просто реагировать и анализировать, думать, мыслить - у тебя просто все эти качества атрофируются. И это ни хорошо и ни плохо. Это - ну, вот так. Я очень хорошо помню, когда у меня за последние годы были самые страшные три недели в моей жизни, когда выгнали из Государственной Думы Геннадия Гудкова, а я шел вторым номером после него. И по идее, его место должен был занять я. Это было в 2013 году. И начался скандал. И у меня утро начиналось с того, что, как только ты продираешь глаза и включаешь звук на телефоне, тут же раздаются звонки из одного, из другого, из третьего медиа… а вот прокомментируйте… И вот так было три недели, плюс какие-то новости, плюс они там что-то нашли, плюс администрация президента, плюс Государственная дума, плюс какие-то слухи… И ты просто в этом варишься с утра до ночи. И ты не понимаешь, за что зацепиться, у тебя нет якоря, тебя болтает… Вот у меня это было три недели, когда я понял, что я не прохожу и было объявлено, что вместе меня проходит коммерсант, я вздохнул с облегчением. И я понял, что, наверное, в этом есть и какие-то положительные черты. Что касается Топилина, я думаю, что это было приблизительно то же самое. Что он вздохнул с облегчением. Ну, вот ушел он из министров на не менее расстрельную должность с руководителя ПФ России. Ну, вот теперь он идет в РЖД, ну или в одну из госкомпаний, может быть, госкорпораций, он будет заниматься, скорее всего, теми же социальными вопросами, все будет в той квалификации компетенций, которыми он занимался все последние годы, его очень высоко ценит и хорошо к нему относится Татьяна Алексеевна Голикова - это тоже немаловажный факт. Но это человек, который не вписался, да и не мог вписаться в современные тенденции, ну, или управления развития, чтобы уж совсем приземленно, я имею в виду в первую очередь цифровизацию, я имею в виду в первую очередь аналогию с Федеральной налоговой службой. Я имею в виду то, что процесс хотя бы начисления пенсий и получения всех необходимых документов должен быть автоматизирован и максимально облегчен для тех, кто достиг пенсионного возраста. Либо же для тех, кто получает инвалидность. В этом направлении первые шаги уже сделаны. Идет разговор об объединении двух фондов, трех фондов в одну глобальную структуру - возможно. Я по крайней мере ничего об этом не слышал, но разговоры об этом ходят очень давно. Технически объединить, скажем, ПФР и Фонд соцстраха, очень несложно, потому что система там автоматизирована, Андрей Кигим, новый руководитель ПФР большой молодец в этом плане. Да и не в этом плане, а просто большой молодец. Человек, который, на мой взгляд, одинаково хорошо и комфортно чувствует себя сразу в двух ипостасях. Как бюрократ и как специалист в области социального страхования и социального обеспечения. Вот это самое главное. В тот день, когда его назначили, я в одном из комментариев говорил, что я, как человек, который несколько лет возглавлял кафедру социального страхования и вообще профессор по кафедре социального страхования, я, конечно, разбираюсь в вопросе. Но я не разбираюсь в бюрократии. Меня ж съедят, я там буду белой вороной.
Другая история. Назначают прекрасного бюрократа, который ничего не понимает в том, чем ему предстоит рулить. Естественно, будут косяки и прочее - вот то, что мы видели с Топилиным. У Кигима и одна сторона медали, и другая, на мой взгляд, плюс и минус - одинаковые. То есть, хорошие. И поэтому я думаю, что именно из-за этого на него обратил свой взор Михаил Мишустин и смог аргументировать перед президентом, а такие назначения происходят только через президента, смог аргументировать, что Топилина надо заменить и заменить именно на Андрея Степановича Кигима. Я очень надеюсь на то, что, во-первых, социальные фонды наконец-то станут фондами страховыми, а не теми собесами, которыми они являются сейчас. Это, в первую очередь, имеет отношение к Пенсионному фонду России, который занимается абсолютно всем ему несвойственным. Ну, например, ежемесячной денежной выплатой, материнским капиталом, доплатой героям и прочее, прочее… Слушайте, это совершенно не его функция, это функция районных соцзащит. Тех классических собесов, о которых мы говорили. А соцзащиты тоже ведь чем-то занимаются, у них помещения, должен сказать, хорошие, я в них был по осени… там красиво все, охранники стоят… Пенсионный фонд России должен заниматься страховыми функциями. Тогда будет понятно, что дефицит ПФР складывается из двух величин. Из меньшей - а именно дефицита по страховой пенсионной системе, он составляет несколько сотен миллиардов рублей. И нескольких триллионов рублей бОльшей части дефицита, которые приходятся на обязательства государства. То есть, те самые материнские выплаты и прочее, прочее, что распределяется через Пенсионный фонд России. Вот этого быть не должно. И как только мы увидим, что дефицит пенсионной системы не так страшен, как его малюют, мы поймем, что есть очень несложные варианты без повышения страховых пенсионных взносов, минимизировать дефицит пенсионной системы, страховой пенсионной системы. Кстати говоря, пенсия по государственному пенсионному обеспечению точно так же проходит через пенсионные фонды. С какого хрена? Это совершенно другая история. Если вам так хочется, ну, возьмете себе другую систему и как-то распределяйте иначе. Ну, при чем здесь Пенсионный фонд? Ведь вы же через фонд соцстраха не платите по больничным листам тем, кто работает на госслужбе? Или платите? Ну, тогда это вообще не очень здорово. Первые два фонда объединить несложно. Я имею в виду ПФР и Фонд соцстраха. Что касается фонда обязательного медицинского страхования, то тут очень большие вопросы. Ну, просто громадные. Все последние десятилетия обязательное медицинское страхование финансируется за счет двух приблизительно равных источников. Первый - это взносы по ОМС. А второй - это взносы региональных бюджетов за неработающее население. То есть, за студентов, за пенсионеров и прочих бездельников, коими их считают в коридорах власти. Плюс-минус по 40-45% приходится там на каждого. При этом, региональные бюджеты, как правило, зажимают свои взносы и свои перечисления. Есть еще третье направление. Это направление из федерального бюджета - высокотехнологичная помощь и то, что имеет общенациональный приоритет. Но это в меньшей степени, в основном это вот так. Из этого есть два кардинальных выхода. Из нынешнего состояния ФОМСа первое направление - это ликвидировать к чертям собачьим страховую медицину вообще, и это, кстати говоря, неплохой вариант - то есть, перевести ее, как в Советском Союзе, на бюджет. А второй вариант - сделать ее полностью страховой. Но тогда возникает вопрос, что делать с коррупцией в медицинских страховых организациях? На этот вопрос никто ответить не может. Понятно, что что-то надо делать, а что? Вот этот вопрос к Андрею Степановичу Кигиму, если перед ним стоит задача объединения всех трех фондов. Потому что, с одной стороны, деньги там огромные. А, с другой стороны, ты не понимаешь, что с ними делать. Вроде и дефицит, а вроде и нет. Вроде и качество услуг, а вроде и нет. Вроде цифровизация, а вроде и хорошо…
У нас же народ как считает? Вот Пенсионный фонд, деньги у пенсионеров разворовали, новые приходят и опять воруют. Для сведения наших слушателей. Пенсионная страховая система работает по очень простому принципу. Каждый месяц наши работодатели (или мы сами) платят туда страховые пенсионные взносы. Эти взносы аккумулируются и через какое-то количество дней распределяются в виде выплат, то есть пенсий. Никто никаких денег, депозитов или каких-то триллиардных остатков в Пенсионном фонде не держит. Больше того, я очень хорошо помню 90-е годы, когда тогдашний председатель ПФР Василий Барчук каждый свой рабочий день начинал, знаете с чего? Он говорил: «Сколько собрали на Дальнем Востоке (там же вечер уже, а у нас еще утро)?» Ему говорят: вот столько-то. И он говорит: перегоняйте в центральный регион, вот туда-то, и мы этими деньгами будем выплачивать пенсии, грубо говоря, в Костромской области.
То есть не то, что оттуда что-то вытащить, там не хватало даже на текущие выплаты пенсий. А пенсии – это было святое. Потому что пенсионеры – это всегда ядерный электорат, что Ельцина, что Путина, что Медведева. Это по поводу того, что там деньги ворует кто-то. Ну, конечно, воруют, но только учтите, что Пенсионный фонд дефицитный. Как вы можете своровать, если там и есть нечего? Все, что приходит, под ноль раздается, причем это происходит каждый месяц. Не своруешь.
По поводу того, что можно предпринять для того, чтобы сократить дефицит. Самый простой вариант – отменить регрессию на высокие зарплаты. Есть более революционное предложение – назначить минимальную сумму пенсионных взносов независимо от того, сколько тебе платят в белую зарплату. Ну, например, каждый месяц за тебя работодатель должен перечислять не менее 5 тысяч рублей в Пенсионный фонд, независимо от того, что ты получаешь, может быть, по ведомости 4. То есть смысла скрывать зарплату и выплачивать в серую не будет, потому что, хочешь – не хочешь, а меньше 5 тысяч платить нельзя.
Почему я говорю о 5 тысячах? Потому что несколько лет назад была такая разблюдовка. За две трети застрахованных платили меньше 5 тысяч, за одну треть платили больше 5 тысяч. Вот эта одна треть, которая больше 5 тысяч ежемесячных взносов, она, по сути, и содержала всю пенсионную систему. Есть еще некоторые более интересные варианты. Я не сомневаюсь, что Андрей Степанович Кигим как человек, на мой взгляд, в высшей степени квалифицированный, компетентный, грамотный знает их и, так или иначе, он будет их обсуждать и, скорее всего, кое-что даже и внедрять.
Но я бы начинал все-таки с регрессии и (третий вариант) многочисленных льгот, которыми пользуются некоторые наши товарищи, такие работники, например, как нотариусы, адвокаты, аграрии и пр. Плюс ко всему я бы как можно быстрее решил вопрос с пенсионным обеспечением самозанятых. Потому что сегодня они уплачивают 4% и дальше никакого механизма для формирования пенсионного капитала они не имеют. Я как индивидуальный предприниматель плачу 10 тысяч в квартал. 8 тысяч идет в Пенсионный фонд, 2 тысячи идет в Фонд медицинского страхования. Итого получается 40 тысяч. У самозанятых такого механизма нет в принципе. Но я-то плачу хоть что-то, хоть какую-то копейку, а самозанятые – ничего. Он бы мог сегодня своими взносами поддержать пенсионную систему. А у нас самозанятых тоже уже немало – несколько миллионов. При этом – только и исключительно в добровольном порядке. То есть, хочешь – плати, не хочешь – будешь получать социальную пенсию.
Слушайте, в Норвегии по статусу к государственным служащим причислены учителя, фармацевты и прочие работники тех отраслей, которые нужны обществу. Они по статусу идут как люди, получающие государственное пенсионное обеспечение. То есть те чиновники, которые отработают 15-20 лет, имеют право на пенсию. Ровно такие же права имеют и врачи, учителя, фармацевты, ученые. Знаете, какой средний коэффициент замещения в Норвегии? 66% всего лишь.
А. Иванов:
- А у нас сколько?
Н. Кричевский:
- 34. Ну, хорошо, пусть будет 37. А у них 66%. Я считаю, что двигаться надо вот туда. Я как бы там с дворцами разобраться и прочее – слушайте, там 1/10 процента бюджета Пенсионного фонда идет на содержание этих дворцов. Они были построены тогда, когда пенсионная система была профицитной, в 2003 году. В 2003 году профицит был 100 млрд. рублей, в 2004-м – 66,5. С 2005 года, когда Кудрин продавил снижение единого социального налога, возник устойчивый дефицит.
А. Иванов:
- Сегодняшнюю передачу хочу закончить еще одной цитатой из Людвига Эрхарда. «Тот, кто не хочет туже затягивать пояс, должен приобрести себе подтяжки».
Услышимся на следующей неделе. С вами были профессор Никита Кричевский и редактор Алексей Иванов.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
