Многодетность должна стать новой нормой для России

М. Баченина:

- Здравствуйте, друзья. Это радиостанция «Комсомольская правда». В эфире «Экономика с Никитой Кричевским». Доктор экономических наук, профессор Никита Кричевский с нами в эфире.

Н. Кричевский:

- Добрый вечер.

М. Баченина:

- Предлагаю начать с президента Российской Федерации Владимира Путина. С того, что он вчера сказал о многодетности. Я уверена, вам это понравилось. В ходе встречи на Всемирном русском народном соборе глава государства заявил, что многодетность должна стать нормой жизни для всех народов России.

М. Баченина:

- Никита Александрович – многодетный отец, еще до того, как Путин об этом сказал и анонсировал, что 2024 год будет Годом семьи.

Н. Кричевский:

- Помимо многодетной семьи, Путин сказал еще о том, что семья – это опора и основа нравственности. Я бы хотел сразу всех, кто начал бурно критиковать президента, дескать, сначала создай условия, потом мы будем под каждым кустом рожать по семь-восемь человек, я бы хотел сразу предостеречь. Дело в том, что три опоры нашей духовности и нашей нравственности, я имею в виду нравственность русскую, общероссийскую, где русский – в широком смысле слова, русский, при том калмык, как говорил в свое время Солоневич. Так вот, у нас есть три опоры. Не буду никаких откровений говорить, это бог, царь, герой. Или: вера, царь и Отечество. Давайте относиться к трем этим вещам, давайте говорить о вере, царе и Отечестве как о неких святынях. Царь – в данном случае президент сказал о том, что он не призывает рожать по семь-восемь человек, а он говорит о том, что это должно стать новой старой нормой. Давайте не будем говорить о том, что денег нет, о том, что работы нет, что мигранты заколебали, дайте нам сначала что-то более существенное, нежели чем грошовые подачки в виде пособия многодетным, может быть, мы и подумаем. Вы будете абсолютно правы.

Я призываю вас быть аккуратнее, осторожнее в своих мыслях, в своих высказываниях по поводу духовно-нравственных основ – веры, царя, Отечества. Это символы Российской империи. Давайте не будем повторять ошибки так называемых либералов-интеллигентов конца XIX века – начала ХХ века, которые наплевали на это все. К чему это все привело - вы знаете. Давайте не будем повторять ошибки конца 80-х, когда буквально за несколько лет Горбачев, к несчастью, совершенно справедливо превратился в посмешище. Давайте вспоминать другие моменты. Давайте помнить о том, что почему-то все предыдущие двадцать с лишним лет Путин со своими высказываниями нас устраивал и что-то такое делал. И тут вдруг: а вот Путин сказал, что мы по семь-восемь… Да ничего вы никому не должны. Путин сказал всего лишь о том, что это должно стать новой старой нормой. А вот как дальше эта новая старая норма будет превращаться, воплощаться – большой вопрос.

Мы об этом говорим постоянно. Но пока почему-то ничего с мертвой точки не сдвигается. Дай-то бог в следующем году хоть что-то сдвинется. Можно же начать с элементарных вещей. Мне тут же всякие либерасты из Госдумы, правительства скажут: это потребует денег, а у нас денег дефицит. Давайте начнем с мелочевки. Мою головную боль решим под названием «медаль ордена «Родительская слава». Я регулярно получаю отказы из разных управ и территорий многодетным семьям, где четверо детей и больше, в грошовом символе. Это же вы, власть, его учредили. И вы объявили его, повесили в интернете эти правила. А теперь буквально каждый первый отсекается и отсеивается. Это первое.

Второе. Давайте посмотрим на Москву и на другие крупные города, где есть платные парковки. Я много раз говорил о том, что в Москве я, как многодетный отец, могу бесплатно парковаться до 2036 года. У меня тут же возникает вопрос к Собянину, Ликсутову, ко всему остальным, к депутатам Мосгордумы: а после того, как мои дети достигнут совершеннолетия, я буду такой же молодой, белый, пушистый, я так же буду бегать и прыгать? Или у меня супруга такая же будет? Вы чего несете? Мы сделали огромную работу, мы вырастили, воспитали, дай бог, своих детей. Причем это делали не для вас, делали для себя. Но если вы поощряете многодетность в России, так будьте последовательны. И это никаких затрат в ближайший год, а тем более в ближайшие три года, ни от кого не потребует. Но это будет жест вежливости и доброты, справедливости. Это нельзя сделать? Легко. Элементарно, буквально завтра. Никаких бюджетных ассигнований на это не требуется. И этот список можно продолжать долго.

Есть три духовных опоры, три моральных ценностей нашей страны. Это вера, это царь, то есть первое лицо, а мы авторитарная страна, и это наша Россия. Все остальное преходящее, все остальное – в хвост и в гриву. Но эту вещи будьте добры.

М. Баченина:

- Вы предлагаете не отворачиваться от такой проблемы, где деньги взять на всю эту многодетность, но, в первую очередь не марать духовно-нравственные нормы?

Н. Кричевский:

- Я по поводу духовно-нравственных норм обратился к нашим слушателям. Я просто напомнил о том, что это есть в душе каждого русского человека. А что касается денег, слушайте, деньги – это тлен.

М. Баченина:

- Не надо, пожалуйста.

Н. Кричевский:

- Деньги – это преходящее, это суета. Дальше самое интересное. Необхдимый минимум для того, чтобы мы жили и ни о чем насущном не задумывались, типа чем завтра накормить детей, должно обеспечивать государство. Сегодня вышли результаты очередного соцопроса, там молодежь говорит, что пенсии должно обеспечивать государство. Каким образом оно это будет обеспечивать – это второй вопрос. Это страховая пенсионная система, негосударственные пенсионные фонды, много чего. Но это обязанность государства. Обязанность материально и духовно поддерживать многодетных – это обязанность государства и только его.

Мы с моей супругой получали на наших двойняшек пособие, мы уже стали многодетными, полтора года. Это пособие было 6,5 тысяч рублей. В богатейшей Москве, у которой, правда, дефицит городского бюджета и прочее. В стране столько денег и столько дополнительных расходов, что мама не горюй. И где взять деньги на то, чтобы решить демографическую проблему, по сути, озаботиться будущим Российской Федерации, - это вопрос кощунственный. Деньги найдутся. Хотя бы не надо их растрачивать налево и направо. Здесь в данном случае речь не об СВО, упаси бог, но речь, например, о том, что мы тратим огромные деньги неэффективно, например, на научные исследования и разработки, на вузы, на научно-исследовательские институты, да мало ли на что. Деньги громадные, сотни миллиардов рублей каждый год. У меня вопрос: результат кто-нибудь предъявил? Нет. Если нет, будьте добры снимите финансирование.

Господин Силуанов, когда агитировал народ за то, чтобы поддержать налог на сферу доходов компаний, он обещал собрать 300 млрд. рублей, он говорил: эти деньги пойдут на поддержку многодетных. Не на развитие приоритетных отраслей, а на поддержку семей.

М. Баченина:

- Путин сказал такую фразу, которую многие истолкуют некорректно. Только выплатами повышения рождаемости не добиться. И дальше все про духовное. Но мы живем на земле и ходим по ней ногами. Выплаты в 6 тысяч рублей – да, этим не добиться. А когда мне скажут, что мне будет где жить, скажут, что это будет твое собственное жилье, как только ты родишь сколько-то детей, то тогда я уже подумаю. Кто-то скажет, что это цинично. Но так оно и есть.

Н. Кричевский:

- Вариантов полно. Мы об этом говорили много раз. Говорили про ипотеку, про то, что ее надо списывать при рождении третьего, четвертого ребенка. Было бы желание. Это словоблудие, которое мы слышим, видим все последние полгода-год, что вы давайте рожайте, не надо вам больше образование, - это ни о чем. Это поболтали и пошли дальше. Я подозреваю, что эти дурочки и дурачки, которые все это испражняют из своих ртов, они действительно думают, что они эту бредятину несут на полном серьезе. И это будет иметь для кого-то значение. Ничего не будет. Я боюсь, что их просто используют для того, чтобы переключить народ на какие-то более актуальные темы по сравнению с теми, которые обсуждать не очень хотелось. Я не знаю, о каких темах идет речь, но у меня есть такое подозрение. Может быть, это переключение и отвлечение внимания.

Но проблема в том, что эта тема реально серьезная. Нам же об этом говорят тридцать лет, я имею в виду о том, что развивайтесь, родите потом, жениться не обязательно, сначала карьера, реализация. Только в последние годы вдруг вспомнили о том, что у нас рождаемость упала. Так вы же до этого тридцать лет людям втемяшивали в бошки о том, что ничего этого не надо. И вдруг у вас все резко поменялось. Вы же в Думу приходили, дорогие думцы, с мыслями о том, что сначала карьера, а потом все остальное. И вдруг вы резко переменились. Что с вашей концепцией?

А что касается денег, есть, например, отдельно взятый Центробанк. Давайте-ка проведем переоценку его валютных активов, а это 600 млрд. долларов в ЗВР, 300 их которых то-се. Но они же по балансу проходят как 600. Потому что ЦБ их не списывает. Они же не конфискованы, они заморожены. А давайте проведем переоценку. Курс же изменился, а баланс в рублях. А курс в этом году с 68 подскочил (или, наоборот, ослабел) до 90. А давайте потребуем от ЦБ заплатить с этих денег, с этой прибыли налог. И этого налога, я вас уверяю, хватит на очень и очень много семей многодетных. Вы не понимаете, о чем я?

М. Баченина:

- Нет, я все поняла. Я просто думаю, как это…

Н. Кричевский:

- Объясняю еще раз. Есть золотовалютные резервы, по-старому международные резервы. Нам объявляли, что их 600. Ну, 300 заморозили, 300 осталось, но по балансу проходят все 600. В том году они проходили по курсы плюс-минус 68, в этом году они будут проходить по курсу плюс-минус 90.

М. Баченина:

- Это назовут «вертолетными деньгами», и они тоже ничего не решат. Надо немного поглубже рыть.

Н. Кричевский:

- Нет, никаких «вертолетных денег» не будет.

М. Баченина:

- Если серьезно подходить, то, конечно, не будет.

Н. Кричевский:

- Вы думаете, что сейчас пойдут, напечатают, и всё. Так не бывает, такого не делают. Резервы есть. Продадут, расплатятся, активов много. Они миллиарды расходуют, для того чтобы отремонтировать провинциальное здание, которое принадлежит ЦБ в каком-нибудь Екатеринбурге. А тут они не найдут денег? Найдут. И мы увидим, что, оказывается, триллионы рублей находятся на поддержку многодетных.

М. Баченина:

- Вы сказали очень важную вещь про опрос. Социологи сообщили «о росте сомнений среди молодежи в регулярной копейке». Суть в следующем. 58% молодежи до 35 вообще не доверяют вкладам для сбережений. Половина сомневаются, что можно накопить на квартиру, откладывая понемногу. 26% не имеют вообще никаких сбережений. Старшее поколение чаще оценивает свои доходы как стабильные, но не ощущают финансовой устойчивости. Если вспоминать статистику, в 2023 году сбережения имелись у 38% населения, в 2022-м – у 35. Получается, сбережения выросли. О чем это должно говорить?

Н. Кричевский:

- Дело в том, что две трети населения вообще не имеют сбережений. А какая разница, 35 или 38 – это уже вопрос десятый.

М. Баченина:

- 58% - это огромная цифра. Это люди, которые не доверяют вообще банковским вкладам как инструменту сбережения и сомневаются, что на квартиру можно накопить. Меня это огорчило. Как мне учить свою подрастающую молодежь, где деньги экономить, как их складировать, копить и приумножать? А почему они не доверяют, они думают, что будет какой-то дефолт снова?

Н. Кричевский:

- Это надо спрашивать у тех, кто отвечал, почему они не доверяют. Это приговор нашим монетаристам. У них же там финграмотность, о которой мы говорили много раз, у них там всякие прорывные технологии, они делают вид, что заботятся о народе. Ни фига они не заботятся, они заботятся исключительно о своей заднице, о своих начальственных креслах, больше ни о чем. Все остальное, что мне сейчас будут говорить, возражать и аргументировать, это от лукавого. Они будут просто отбрыкиваться от той простой мысли, которую я только что высказал. Они заботятся исключительно о своих креслах. О чем заботятся молодые начетчики, которых эти люди воспитали, те, которые являются продолжателями их нелегкого дела, а именно монетаристских 90-х – нулевых, я не знаю, это не мое дело. А что касается этих первый кейсов, которые, по моим ощущениям, доживают последние месяцы на своих начальственных постах, все поменяется в следующем году. Ну, не всё, конечно, но очень многое. Страна останется, президент останется, вера останется, а вот эти товарищи поменяются. Я живу этой оптимистичной верой в то, что вместо этих товарищей придут люди вменяемые, люди, которые скажут: слушайте, хватить врать.

Если вы говорите, что реальные зарплаты выросли на 7%, то это средняя зарплата. У большинства людей зарплата в этом году не изменилась.

М. Баченина:

- Да, мы об этом тоже говорили.

Н. Кричевский:

- Если вы говорите, что у вас инфляция 7%, вы врете. Потому что если сравнивать яхту и кожуру от морковки, тогда да, а если говорить об абсолютном большинстве населения (а две трети этого населения сбережений не имеют вовсе), тогда инфляция 7% - это не про нас.

М. Баченина:

- Я хочу добавить. Они же не только этот вопрос задавали. Спрашивали, какой самый надежный инструмент для сбережений. Покупка недвижимости – 67%, драгметаллы – 35%, вклад в банк с госучастием – всего лишь 17%. А вклад в негосударственный – там всего лишь 4%. И еще 70% молодежи считает, что обеспечение безбедной старости – задача государства. Это что, они ленивые такие?

Н. Кричевский:

- Нет, дело не в этом. Дело в том, что мы страна патерналистов, то есть тех, кто часть своих свобод делегирует государству в обмен на его заботу о нас. В любой стране так. Любая страна – это патерналистское государство. Потому что есть страна, есть государство, а государство работает на людей. Какие у вас претензии к Набиуллиной? Вот они и есть, эти претензии. Вы должны работать для нас с Бачениной в том числе, а не непонятно для кого – для банкиров, для негосударственных пенсионных фондов, еще для кого-то. Это всё здорово, но нам-то с Бачениной и тем, кто нас слушает, нам всем что с того, что вы занимаетесь борьбой с инфляцией? Да ничего.

М. Баченина:

- Мне кажется, надо поставить точку в теме, которую мы начали. Знаете, что еще меня впечатлило? Я помню, как моя бабушка Александра Матвеевна, когда мы приезжали с рынка, из магазина, она садилась за стол, открывала свой гроссбух и записывала. Я думала, неужели это ей как-то помогает? Знаете, учитывая уровень жизни бабушки до конца ее лет, очень даже помогало. К чему я вспомнила эту историю? Письменный учет доходов и расходов не распространен ни в какой из возрастных групп. Полный учет финансов ведут около 4% лиц старшего возраста и 3% молодежи. Никита Александрович, вы записываете где-нибудь расходы, доходы, дебет с кредитом сводите?

Н. Кричевский:

- Знаете, я не записываю, но ужасаюсь каждый раз, когда смотрю на выписки со своей карты.

М. Баченина:

- Когда яйца стали стоить 110, любой удивится.

Н. Кричевский:

- Я у себя на выходных в Telegram опубликовал фотографию самого обыкновенного пролетарско-интеллигентского из Советского Союза Бутырского рынка. Там яйца были по 300, а некоторые виды по 400.

М. Баченина:

- Какой это интеллигентский рынок? Это давно гламурный рынок.

Н. Кричевский:

- Бутырский – это гламурный рынок? Господь с вами, Мария Сергеевна. Он расположен не совсем в пролетарском, но в интеллигентском районе. Там вокруг нет каких-то новостроек, там нет богатых посетителей. Я там много лет отовариваюсь. Ну, бывают, конечно, иногда залетные 1-2 серьезных машины, а в остальном люди ходят самые простые, причем, как правило, пенсионеры. И вот на этом фоне 300-400 рублей за десяток яиц.

М. Баченина:

- Может быть, это какие-то суперкуры?

Н. Кричевский:

- Вся страна в шоке, не понимает, как можно продавать на рынке вроде как фермерские яйца, но со штемпелем птицефабрик.

М. Баченина:

- Это не штемпель птицефабрик, это проверка ветнадзора какого-нибудь на сальмонеллез.

Н. Кричевский:

- Ну, пусть будет так. Я имел возможность спрашивать у людей, кто ставит эти штемпели. Это не ветнадзор. Они все одинаковые, у кого-то есть на каких-то яйцах, у кого-то нет. На самом деле это типичные советские штемпели птицефабрик. И не только советские. Из Турции, например, яйцо на разживу приходит точно так же со штемпелями. Одного мы не понимаем. Как можно на рынке, который вроде как не государственный, продавать яйца, которые вроде как должны идти в государственную сеть? Точнее, они даже идут в государственную сеть, но в торговой сети они стоят примерно 100-150 рублей, а на рынке 300. Я стоял, смотрел на эту красоту минут 15-20. Не было ни продавщицы, не было ни одного покупателя, а яиц – полный прилавок.

М. Баченина:

- Я была в шоке вчера. Что ваш Бутырский рынок? Это совсем не мерило, не лакмус. Я зашла вчера в магазин, в котором всегда все самое недорогое, алкомаркет, и там продают еще продукты. Там всегда были яйца дешевле всего. И даже там уже выше 100.

Давайте про молочные продукты. Роспотребнадзор подготовил изменения, по которым в торговле следует использовать цветовую дифференциацию по оформлению ценников. В качестве примера Роспотребнадзор предлагает для молочки без заменителей жиров использовать зеленый цвет – мол, такая экоистория. Если же в продукции есть растительные элементы, ценник следует сделать оранжевым.

Н. Кричевский:

- А еще была новость на выходных, что Госдума отклонила законопроект о честной цене. У вас под рукой нет этого?

М. Баченина:

- Это закон Чернышова, насколько я помню.

Н. Кричевский:

- Видите, мы сразу о принадлежности депутата начинаем говорить. Да, Чернышова. Суть которого в том, что…

М. Баченина:

- …обязанности ритейлеров - указывать в ценниках цену товара за единицу веса объема. Мне очень нравится, и не только мне. Как в крупных, мегамаркетах иногда бывает. Сразу видишь, где килограмм или литр дешевле, где дороже.

Н. Кричевский:

- При этом, это обычная практика в абсолютном большинстве…

М. Баченина:

- …европейских государств, кстати.

Н. Кричевский:

- …наших бывших партнеров, да. К ней давным-давно все привыкли, потому что вот есть какие-то правила. Ну, если ты наживаешь, то ты наживай это культурно, да. Делай это по-честному, а не так, чтобы обманывать… То есть, вот это есть везде. И как сказал мой давнишний товарищ, финансовый аналитик Дмитрий Поляков, один боснийский нынешний лидер сказал, что у меня грамм всегда был грамм… Это очень хороший девиз, я считаю. Вот у него грамм всегда был грамм. А у нас магазин, при том, что мы знаем, что потребитель хуже осведомлен априори, изначально хуже осведомлен о качестве продукции, о ее весе и о ее цене, у нас это считается нормой. Вы о каком справедливом социальном государстве, что записано в Конституции, продолжаете говорить? Вы о каких деторождениях продолжаете говорить? Вы о чем? Дети должны расти в ситуации, когда их родителей обманывают на каждом шагу? Ну, вы чего делаете? Когда было по 7-8 детей, тогда были общины. Что есть община? Это не деревенька там на 5-10 домов, а по нынешним временам это вполне себе даже муниципальный район. Ну, он тогда назывался волость. В волости могло быть не одна, а две-три общины. То есть, это несколько деревень, это хутора, это починки, это села в конце концов, там, где церкви стояли. И это все была одна община. Они могли друг от друга быть расположены на километры, а то и на десятки километров, но все равно это была община. Там такие вещи не допускались. А у нас считается вседозволенность. Ну, потому что бизнес, надо зарабатывать, дефицит рабочей силы и прочая шняга, о которой мы говорим, да. А мы налоги платим, еще чего-то платим. То есть, они все придумывают для того, чтобы нам с вами, дурачкам лопоухим, с дипломами экономистов, объяснить, что они правы, а наше дело сидеть тихо, молчать в тряпочку, не выпендриваться, покупать то, что они сказали, и это делают не какие-то госслужащие, это делают частники. А государство при этом сидит себе тихо и делает вид, что все хорошо, как и должно быть.

Еще раз повторю мысль, которую произносил в первой части. Прожиточный минимум многодетных – только не фиговый, а реальный – должно обеспечивать государство. Вообще семей с детьми должно обеспечивать государство. Жилищными условиями должно обеспечивать государство. Пенсией должно обеспечивать государство. Вот убейте, режьте, бейте меня молотком по голове, но я не откажусь от этого. Потому что так везде. И только в Российской Федерации, которая у нас, что называется, впереди планеты всей, не так. Я еще понимаю, если бы это было при условии, когда средняя зарплата при нынешних ценах составляла бы 500 тысяч рублей в месяц.

М. Баченина:

- О, как вы! 500! Я думала, вы хоть поскромничаете – 300…

Н. Кричевский:

- Ну, тогда мы бы сказали – да, ну а чего мы получаем, в среднем 500 тысяч – нормально, на пенсию себе отложим. Но ведь у нас ситуация другая. У нас медиально-то зарабатывают как раз тот самый полтинник…

М. Баченина:

- В десять раз меньше.

Н. Кричевский:

- А нам еще, знаете, советуют – а вы не откладывайте себе на пенсию, а играйте на бирже – тоже будет хороший приварок. Ну, представляете, до какой степени людоедства надо дойти в нашей стране! Ну, будьте вы человеком, Мария Сергеевна…

Вы были в Дубне, Мария Сергеевна?

М. Баченина:

- Нет.

Н. Кричевский:

- Вот там несколько километров вперед по железной дороге и будет конечная станция Савелово. А вот через мост через реку уже Тверская область и город Кимры. Кимры – это старообрядческая сапожная столица России в былые времена. И там очень интересно происходила институциализация предпринимательства такого мелкого. Там были кустари, которые тачали сапоги, а вот эти отдельные кустари были организованы в артель… Вот очень интересный кейс по современному опыту, для того, чтобы посмотреть, как происходила организация индивидуального и малого предпринимательства в дореволюционной Руси. Я к чему это? К тому, что, по моему убеждению, малый и средний бизнес – это патриоты страны. Потому что они заточены на внутренний рынок, потому что материалы и комплектующие они получают преимущественно со внутреннего рынка, потому что работают они на нашего потребителя и следуют их законам. То есть, те самые артельщики, которые населяли нашу страну испокон веков. И в Советском Союзе они тоже были, пока их Хрущев не посадил. Так вот, артельщики состояли из кустарей, из тех самых самозанятых, о которых мы сегодня так много говорим. А артельщики – это уже была следующая ступень, а дальше шли уже более серьезные крупные производители, но артельщики тоже были очень крутые люди, потому что артельщики составляли до 300 производителей, например, в одном городе. Это было абсолютно нормально. У них были старшие, они могли тягаться с городской властью, они могли устанавливать свои цены, то есть, там была институциональная система очень даже хорошо развита. Сейчас это все утеряно и сейчас у нас, видите, у нас так же, как про многодетных, говорят про малый и средний бизнес. Типа, а давайте малый и средний бизнес. Тут же возникает вопрос ну, вот у дурака Кричевского, который, к несчастью, доктор наук и профессор, - а что вы сделали? А вы вот кредит. А вы спросили у бизнеса, ему точно нужны только кредиты? Может, еще что-то другое ему надо? Нет. А вот крупнейшие производители, мало того, что они получили свои активы в массе своей нечестно - в результате несправедливой приватизации 90-х, так они еще и заточены на коллаборационизм, на то, чтобы сотрудничать с врагом, сегодня с врагом, с теми недружественными странами, которые против нас объявили войну. Вы понимаете, о чем мы сейчас с вами говорим? Это принципиально важный момент. Патриоты российского бизнеса – кустари-артельщики, малые предприниматели, индивидуальные предприниматели, самозанятые, ну, средние предприниматели, но их очень мало. А вот коллаборационисты, не сказать, чтобы враги – это как раз крупный бизнес, тот, который заточен на экспорт. И так было всегда. Вот что самое обидное для страны – так было всегда. Этого не было в отдельные годы Советского Союза, ну, скажем, в первое десятилетие. А потом, после того, как Хрущев начал свои упражнения с деноминацией и прочее, после того, как он разрушил сельское хозяйство, все это дело было заточено на то, чтобы поставить в Германию газ, а в обмен получить трубы. Ну, вот это уже было Хруща, но это было в том же близере, о котором мы говорим.

Заканчиваю свое выступление очередное и повторюсь еще раз – много говорят, за что вы так не любите, скажем, Набиуллину, Силуанова… Я вам говорю – ребята, дорогие, я не вижу, чтобы эти люди были патриотами. Вот не вижу я этого. Я считаю патриотами тех, кто печет хлеб, кто в Кимрах тачает те самые сапоги для нас, для наших слушателей. Вот эти ребята работают на нас. Они горбатятся, они что-то нам продают, где-то идут навстречу, делают какие-то скидки. Это наши люди. А вы всю дорогу поддерживаете потенциальных и реальных коллаборационистов, то есть, тех, кто заточен на экспорт. Для них ключевая ставка, для них курс, для них льготные условия, для них все. А вот для нас, для 150 миллионов населения страны, ничего. Ну, за исключением того, что – ну, вы же получили более высокую ставку, так сберегайте… Так у двух третей населения сбережений нет, чего сберегать-то? Вот за это мы их и не любим, за это мы их критикуем и критикуем люто, и будем критиковать. И не забудем, что они сделали за эти годы и десятилетия, когда они уйдут.

М. Баченина:

- А что вы имеете против финансирования науки в вузах?

Н. Кричевский:

- Потому что наука должна быть заточена на результат.

М. Баченина:

- На коммерциализацию, с этим никто не спорит.

Н. Кричевский:

- Нет. Полет Гагарина в космос – это не коммерциализация. Запуск «Бурана» в конце 80-х тоже никакая не коммерциализация. Есть фундаментальные успехи. Есть Саров, который на них работает, есть Дубна, которая на них работает. Это один разговор. А прикладная наука – это другой разговор. Так вот, фундаментальную науку мы не берем, мы берем прикладную науку, которая должна нашу жизнь делать с каждым днем и с каждым месяцем все лучше и лучше. Где эти результаты? Сегодня выяснилось, что государство на вузы, на государственные научные исследования потратило 155 млрд. рублей в прошлом году. У меня вопрос – что государство за эти деньги получило, кроме тонн отчетов? Что оно получило, где эти результаты? Проект ради проекта? Ну, мы же делали, мы же ходили на работу, мы же горбатились, у нас был перерыв на обед. А результаты где? Отчет, а как же. Отчет. Вы знаете, отчет не стоит 155 млрд. рублей, поэтому у меня и претензии к государственному финансированию науки. Я считаю, что в нынешних условиях тратить столько денег на бумаги, наверное, это как-то слишком непозволительно.

М. Баченина:

- А вы учитывали, что год в науке – это ни о чем?

Н. Кричевский:

- Я учитывая, как человек из научной среды, что исследования проводятся на протяжении долгого времени. А вот качественные, нужные, необходимые страны исследования не финансируются вовсе, а народ идет куда угодно – в менеджеры, в продавцы, в таксисты, в грузчики. И это я вижу 30 лет. Простите, но я доктор экономических наук, я знаю, о чем я говорю.

М. Баченина:

- С вами никто не спорит.

Н. Кричевский:

- Они на моих глазах 30 лет подряд уходили из науки. 30 лет!

М. Баченина:

- Спасибо.

Н. Кричевский:

- Будем оптимистами!

Подписывайтесь на новые подкасты об экономике с Никитой Кричевским на любой удобной платформе, чтобы не пропустить новые выпуски!