Сергей Бурунов: Я сейчас могу себе позволить сниматься реже
Д. Корсаков:
- Здравствуйте. У нас в гостях Сергей Бурунов, актер, который сыграл главную роль в замечательной комедии «Родные», которая вышла в прокат 11 февраля. По сюжету этого фильма герой Сергея Бурунова едет на Грушинский фестиваль, чтобы исполнить там мечту всей своей жизни – спеть песню собственного сочинения со сцены в форме гитары. Там он встречает барда Олега Митяева.
А вам с Митяевым как-то удалось пообщаться? Вы пересекаетесь в кадре, на съемках?
С. Бурунов:
- Оказался замечательным человеком. Я ему сейчас должен отправить, он собирает какую-то книжку, он мне подарил книжку кулинарных рецептов то ли дедушки, то ли кого-то. Таких простых рецептов. Говорит: пришли что-нибудь. Вот Ширвиндт Александр Анатольевич прислал рецепт яичницы. Чего ты любишь? Я говорю: кабачки. Ну вот напиши, я издам такую книжку. Вот так мы поболтали.
Д. Корсаков:
- Он вам как ее подарил, эту книжку?
С. Бурунов:
- Он мне ее подарил, подписал.
Д. Корсаков:
- Она уже издана?
С. Бурунов:
- Первая издана. А вот сейчас он издает вторую. Любимые рецепты известных людей. Поболтали хорошо. Он очень классный дяденька.
Д. Корсаков:
- А какую вы мечту сами хотели бы так исполнить? Вот вы можете исполнить одно желание, о чем вы мечтали всю жизнь. Что бы вы сделали?
С. Бурунов:
- Из всех я бы хотел быть очень богатым, здоровым и веселым. И ничего не делать.
Д. Корсаков:
- А съездить в Австралию, в Антарктиду?
С. Бурунов:
- Если я буду здоровый, веселый и очень богатый, поверьте мне, я объеду что угодно. И даже, наверное, долечу до Марса.
Д. Корсаков:
- Вы изначально учились на летчика. И об этом очень мало кто знает. Почему вас туда потянуло? Вы жалеете, что не стали летчиком? Есть мечта еще посидеть за штурвалом?
С. Бурунов:
-В силу своей мечтательности, наверное, и романтичности, да, я романтизировал эту профессию. Элемент этого в ней есть. Но действительность обучения оказалась другой. Не то, что я предполагал, когда поехал учиться в Качинское высшее военное авиационное училище, которое, к сожалению, расформировали. Хотя я считаю, что очень зря. Там было чем гордиться нашей стране.
Почему мечтал? Как-то так случилось. Я увидел однажды в аэропорте «Домодедово», мы кого-то встречали, я был маленьким, папа меня повез в аэропорт, я увидел, какие самолеты на самом деле есть. Я не ожидал, что они такие огромные. Я всегда думал, что это маленькие мухи на небе. Я не предполагал, что самолеты такие. Когда я это увидел, меня парализовало. Я стоял на перроне, это стекло в зале ожидания. И я не мог оторваться. Невозможно описать это состояние, которое происходило в моей голове и в моей душе. И с тех пор я не мог это забыть. Я хотел быть летчиком гражданским. «Тамара, принеси кофейку», как у Митты в «Экипаже». Вот это очень мне хотелось сказать все время. Белая рубашка, стюардессы, все дела.
Потом меня чего-то переклинило. Маме моей говорили, что ребенок нездоров. Потому что все едут в Москву учиться, а он решил поехать из Москвы в Волгоград. Потому что Качинское училище находилось в Волгограде. И я поехал туда с папой. Сутки мы ехали на поезде. И потом как-то не сложилось у меня, я понял, что я не армейский человек. И военная авиация – это все красиво было, в первую очередь. Для меня это очень романтично и героично, эпично. Но служба, стойко и мужественно переносить лишения и тяготы военной службы что-то я оказался не готов.
Д. Корсаков:
- А гражданская авиация?
С. Бурунов:
- А в гражданской авиации тоже было не очень-то все сладко на тот момент, когда я поступал. Там мне сказали, что без блата ты вообще туда не поступишь. Как говорят, в авиации надо быть смолоду и желательно, чтобы там… Там в основном были династии. Там были сыновья. Кто точечно поступал, как я, бывает. Но в основном сыновья военных, сыновья летчиков. И в гражданской авиации то же самое. Сват, брат, дядя Вася, дядя Коля. Кто-то кого-то учил когда-то, а это его сын. Ух ты, ничего себе! Как-то вот так.
Тем более, что училище гражданской авиации на тот момент находилось в Ульяновске. Тоже неспокойный городок, говорят, и до сих пор. А человек я родом из города-героя Москвы. Говорят, что не очень москвичей-то… Я испытал любовь своих соотечественников на себе в буквальном смысле. Очень много нового узнал о своей интересной жизни в Москве.
Д. Корсаков:
- Вы хоть немножко научились самолет водить? Если у вас будет безумно много денег, вы купите себе частный самолет?
С. Бурунов:
- Нет, потому что его дорого содержать. Люди покупают, я знаю людей, у которых много денег. Безумно много денег не бывает, начнем с этого. Они просто покупают его для того, чтобы сказать, что у меня есть самолет. И вот так приложить руку к груди и закатить глаза. За него надо платить – за аренду, надо платить механику зарплату, надо проводить регламентные работы. Самолет должен летать и приносить деньги. Если он просто так стоит, ты пришел, покатался и поставил, поверьте мне, а еще платить за него налоги, а налоги там не дай бог каждому, за это транспортное средство. И бумажек на него… Это целая история с самолетом. Нет, мне достаточно будет заплатить безумные деньги и показаться на всем, на чем я хочу, сколько угодно. Хоть весь аэродром.
Д. Корсаков:
- Но кататься вы все-таки сможете, водить самолет, летать на нем?
С. Бурунов:
- Я умею пилотировать легкомоторное воздушное судно до полутора тонн, что ли, весом.
Д. Корсаков:
- Я нашел интервью «Комсомольской правде» 11 лет назад. Вы были звездой «Большой разницы», говорили, что вас почти не узнают на улице. Сейчас вас наверняка узнают. Какие у этого есть неприятные стороны? Вы же не можете, наверное, зайти в бар, в магазин как обычный человек? Будут приставать люди: давайте сфотографируемся. Или нет?
С. Бурунов:
- Конечно, за 11 лет многое изменилось. Я из дома не могу выйти, не то что в магазин или в бар. Потому что весь район знает, что я здесь живу, на какой машине я езжу. Естественно, в «Ашан» и в «Метро», или в «Твой дом», или в какую-то «Мегу» уже мне не очень-то вход открыт, я бы так мягко выразился. Можно и не вернуться оттуда. Нет, никаких негативных сторон я в этом не вижу. Все очень хорошо. Просто как-то иногда хочется пожить человеческой жизнью. Не совсем получается. Мой выход нужно планировать. Нужно с менеджментом обговаривать, в какой ресторан пойти, за какой столик сесть.
А мне хочется как раньше, вот я праздно шатался, пока никому не нужен был. Я ходил совершенно спокойно где хотел, в любой бар мог зайти. А сейчас в любой не зайдешь. А то одному моему знакомому, тоже известному человеку, вот он зашел в бар, а там подошел человек и говорит: ну, чего артист? Да. И в нос ему палец вот так засунул. И все. У того, кто засунул в нос, был перелом носа. Кто это стерпит? Я бы тоже самое сделал.
Д. Корсаков:
- Это вы серьезно?
С. Бурунов:
- Я сейчас не шучу. Один мой товарищ просто сидел, был какой-то день рождения, сидел в баре. Он зашел заказать себе напиток за барную стойку. И подошел человек. И в нос ему палец. Тот: мол, что же вы себе позволяете, мужчина? Так нельзя. Все, лежит на полу.
Д. Корсаков:
- Вы 11 лет назад говорили, что боитесь, что к вам приклеится образ красного Штирлица из «Большой разницы». А сейчас вы не боитесь, что приклеится, допустим, полицейский с Рублевки, как самая известная на данный момент роль?
С. Бурунов:
- Не то что приклеится образ красного Штирлица. Это была прекрасная пародия. У меня ушло много времени и сил, не только у меня, но и у моего предыдущего агента, при разговорах с продюсерами и с кастинг-директорами, что я не только пародист. Это было связано с моими переживаниями по поводу того, что меня не берут на другие роли. Вообще просто на роли, в проекты. Все заканчивалось тем, что говорят: да, мы знаем его, да, хороший артист. Но он же пародист. А у нас серьезный проект.
«Большая разница», с одной стороны, конечно, дала мне такой мощный взлет. С другой стороны, потребовалось года два или четыре, чтобы как-то в профсоюзе у продюсеров и кастинг-директоров поменялось мнение о том, что я не красный Штирлиц, и я все-таки могу выступать и в другом качестве. То же самое касается, не могу сказать, что с Владимиром Сергеевичем Яковлевым я на всю жизнь останусь, но это будет долго. Потому что фигура, любимая народом, этот персонаж. Но мне нужно как артисту, конечно, двигаться дальше.
Д. Корсаков:
- Говорят, что у комедийных актеров часто есть мечта проявить себя в драме. Комедию многие считают низким жанром. Вам это свойственно? Именно мечта сыграть серьезную драму?
С. Бурунов:
- Тот, кто может рассмешить, совершенно легко справится с драматической ролью и уж тем более – с трагедией. Потому что те, кто смешат, поверьте, слез у них предостаточно.
Д. Корсаков:
- Вы недавно снялись у Богомолова в «Содержанках». А с кем еще вам хотелось бы поработать из таких вот режиссеров, которые считаются артхаусными, серьезными, современными, интересными? С другой стороны, какую роль из классического драматического репертуара вам хотелось бы сыграть?
С. Бурунов:
- Не знаю. Столько всего уже написано, сыграно и снято. Из классического – не знаю, имеет ли смысл лезть в классический репертуар. Потому что там уже все всё сыграли. Чем я могу там удивить и что я там смогу сказать, одному богу известно, или энергоинформационному пространству. Но все зависит от режиссера. Но хотя уже и так ставили, и так. Затрудняюсь ответить.
С кем бы хотелось поработать? С Константином Юрьевичем Богомоловым.
Д. Корсаков:
- Еще раз?
С. Бурунов:
- Да, еще раз. С Валерием Петровичем Тодоровским не помешало бы нам встретиться, я думаю. С Кантемиром Балаговым я бы хотел. Андрей Звягинцев.
Д. Корсаков:
- В вашей фильмографии довольно фильмов, которые просто исчезают после премьеры, уходят в небытие. У вас их не так много, но все равно пять-шесть можно назвать. Почему так происходит? И почему вообще большинство российских картин в прокате даже не окупаются?
С. Бурунов:
- Почему не окупается? Наверное, примитивностью сценария, примитивностью темы, которая там задействована. И, наверное, не всегда профессиональными исполнителями. Но в основном это беда сценариев.
Д. Корсаков:
- Вам кажется, что у нас все плохо сейчас со сценариями?
С. Бурунов:
- Не все плохо. Сценарий, сценарий и еще раз сценарий – это 80 процентов успеха.
Д. Корсаков:
- Это Хичкок сказал. Какие три составляющие хорошего фильма? Это сценарий, сценарий и еще раз сценарий.
С. Бурунов:
- Вот видите, значит, я – не исключение.
Д. Корсаков:
- Есть у вас какие-то фильмы, за которые может быть вам стыдно? Мне сразу приходит на ум «Кавказская пленница», где вы озвучивали Шурика.
С. Бурунов:
- Я работал в озвучании очень много, я озвучивал много артистов, в том числе, тогда я задал этот вопрос, когда я это увидел, мне стало плохо возле микрофона. Но вопрос решался… Я люблю деньги, но не настолько. Но на тот момент они мне были очень нужны.
Мне за свою работу не стыдно. Да, вопросы к режиссеру и зачем это, да, но мне не стыдно.
С. Корсаков:
- Вы - российские голос Леонардо Ди Каприо. И вы дублировали очень много голливудских актеров. Кого вам интереснее дублировать? Кого сложнее? Кого легче?
С. Бурунов:
- Все они сложные, потому что талантливые. В тех ролях, в которых они снимаются, они сложные. Сняты талантливыми режиссерами и написано талантливыми сценаристами. Там все очень здорово.
Из тех, кто меня раздражал, быть может, с точки зрения своего непрофессионализма, и лишь бы где вякнуть и вставить свои пять копеек, это Адам Сэндлер. Вот потому что он не профессиональный артист, а стендапер. И я совершенно прекрасно к ним отношусь, но в кино… Если вы заметите, есть проект – я озвучил прекрасную комедию с Дженнифер Энистон «Притворись моей женой». И мы из него сделали с Всеволодом Кузнецовым – это известный режиссер дубляжа, известный голос, он был режиссером дубляжа, он в каждой сцене пытался вставить свои так, так, так, он понимал, что внимание от него уходит, но он везде что-то где-то поддакивал. И озвучивать это было – ад! Вот в этом отношении да. С остальными работать – сказка! И песня! С Ди Каприо, с Джонни Деппом, с кого еще? Много кого. Но в основном Ди Каприо 2005 года.
С. Корсаков:
- Вы сейчас будете этим еще заниматься? Вы сейчас стали одним из самых известных актеров в стране. И вы будете продолжать озвучивать Ди Каприо, Джонни Деппа?
С. Бурунов:
- Ди Каприо буду. Все зависит от времени. Если будет время, то да. Если выйдет с ним картина, почему нет?
С. Корсаков:
- Вы что-то узнали, как человек, о Ди Каприо – человек, который говорит его голосом, вслушивается в его речь, что-то вы поняли о нем такое, чего раньше не понимали?
С. Бурунов:
- Я понял, что он трудяга. Он бескорыстно предан своему делу. Он умница и профессионал высочайшего класса. То, как он избирательно и скрупулезно подходит к выбору ролей и материала, достойно уважения. И работы над тем материалом и то, что мы видим – результат этого труда. Это браво!
С. Корсаков:
- Про «Последнего богатыря». Вам не кажется, роли, которые вы сыграли с помощью технологии motion capture – это мультяшка как бы, мультяшку, а не артиста. Есть к ним отношение слегка пренебрежительное. Как вам кажется, справедливое оно или нет? Когда вы смотрите на Водяного, видите себя или лица настоящего нет? А есть голос и мимика, но маска.
С. Бурунов:
- Я как-то спокойно к этому отнесся. Что-то от меня осталось, конечно, только в титрах – имя и фамилия. Для меня сам эксперимент был интересен, потому что вот «Планета обезьян», там что? Не узнать артиста. А он миллионер. Я забыл, как его зовут, но он специализируется только на этих ролях.
С. Корсаков:
- Энди Серкис. Он Голлума играл. «Планета обезьян» - там был грим у всех людей.
С. Бурунов:
- Секундочку! Серкис играл и Голлума, и Кинг Конга, и в новой «Планете обезьян», где война и восстание…
С. Корсаков:
- Точно! Он Цезаря там играл.
С. Бурунов:
- Опомнитесь, вы что?
С. Корсаков:
- Это я вспомнил Тима Бертона.
С. Бурунов:
- Тим Бертон, это, конечно, дай бог каждому. Но там тоже лиц не было. Не узнать. Там у Тима Рота грим был четыре часа, его спрашивали, как вы так, вам удалось сыграть злую шимпанзе? Говорит: вы пять в этом посидите, говорит, потом узнаете, как я сыграл шимпанзе. Злого.
Я прекрасно понимал его, как никто. Я мечтаю с ним познакомиться, потому что один из моих любимых артистов, как и Гарри Олдман. Этих двоих я обожаю просто. Я его понимал, потому что сам сидел по пять часов на гриме. И я понимал его состояние. Я бы сыграл любого злого шимпанзе. Любую обезьяну.
Возвращаясь к «Последнему богатырю», это был, скорее, эксперимент. Нет, меня это не смутило. Нет, сначала там должен был быть пластический грим, из меня должен был Петя Горшенин лепить не зная что. Там 10 тонн на мне должно быть силикона, хвоста, плавников и вот этого лица. Но когда это все – включились головы, разум на совещаниях у Диснея и всех, мы поняли, что только одну смену – 12 часов будет гримировать меня одного Горшенин. Одного. И пришли к технологии вот этой motion capture, видеозахвата. И я как бы не расстроился особо. Подумал, прикольно попробовать, как это все работает. И попробовал.
С. Корсаков:
- А в третьем «Последнем богатыре» можете сказать в двух словах, чего у вас там происходит? Ваш герой – Водяной попадает в Москву, насколько я понимаю.
С. Бурунов:
- Да, вот наши все герои попадают в Москву, а вот что происходит – приходите в кинотеатр.
С. Корсаков:
- У вас выходит в год по нескольку фильмов. Посчитал, у вас в 2018 вышло 12 проектов. Как у вас получается так много работать? Вам нравится столько работать? Или если бы у вас была возможность, вы согласились бы сниматься в одном фильме в год, как Ди Каприо, а все остальное гордо отрицать и отказываться.
С. Бурунов:
- Лучше редко, но метко, но я тоже… Я знаю, о чем вы говорите. Это очень было тяжело, потому что всё там совпало, всем нужно было снимать срочно. И это было очень тяжело, поверьте. Невозможно так просто! Там все друг на друга наложились. И всем нужно было снимать срочно и вчера. Поэтому я сторонник редко, но метко, как вы подметили. Лучше один, но к нему готовиться. И это все, короче говоря, эта многостаночность, она сказывается на здоровье и на качестве исполнения. Очень.
С. Корсаков:
- Вы сейчас можете себе позволить реже, да? Сниматься, чем раньше.
С. Бурунов:
- Могу.
С. Корсаков:
- Вы стали реально кинозвездой в последние годы после фильмы «Полицейский с Рублевки», двух фильмов.
С. Бурунов:
- Я не знаю, что такое быть, ощущать себя кинозвездой, звездой. Скромен я в этом отношении. Один менеджер у меня, директор. У меня нет 12-метрового вагона-трансформера с постельным бельем, джакузи и с кофе, которым какают эти… Копи лювак, да. Чтобы у меня какашечки заваривать, размалывать и только их. Такого райдера у меня нет, чтобы у меня одно полотенце было черное, второе белое. И чтобы черное висело слева, белое – справа, иначе я не выйду в кадр.
Нет, я не ощущаю себя кинозвездой. Наверное, надо бы уже.
С. Корсаков:
- Вам сложно пришлось во время пандемии? Все эти маски, перчатки.
С. Бурунов:
- Микробы повсюду всю жизнь. И я был готов к этому. У меня санитайзеры, антибактериальные салфетки, маски не носил, но санитайзеры и салфетки в машине с собой. В сумке, в кармане были всегда. Я мою руки постоянно.
С. Корсаков:
- Как в фильме «Авиатор» примерно.
С. Бурунов:
- Ну, нет. Там вообще у него клиника, не до такой степени. Но как мне мама сказала в детстве, что вот у тебя грязь под ногтями, руки не будешь мыть – у тебя будут глисты. И я представил, что у меня будут глисты. С тех пор я мою руки постоянно. К пандемии я был готов совершенно спокойно.
С. Корсаков:
- Ваш коллега Саша Петров, которого вы знаете и дружите, думаю, с ним, он участвовал в прямой линии с Путиным. И задал ему вопрос о малых городах, по-моему, России. А о чем бы вы Путина спросили?
С. Бурунов:
- Когда позовут, тогда и будем. Чего сейчас фантазировать-то? Надо по мере поступления, что называется.
С. Корсаков:
- Как у вас по-человечески ощущения от этой пандемии? Год это все безумие длится. Все устали. А тут деньги еще, евро под 90, бог знает, что с политикой. У вас есть ощущение света в конце, выхода? Или мы все глубже зарываемся куда-то?
С. Бурунов:
- У нас что, когда просто-то было? Да, время сложное, но не хуже, чем другие времена. У нас всегда сложно. Я всегда цитирую вот моих друзей, точнее, отрывок из спектакля моих друзей «Квартета И». У них есть замечательный спектакль «Письма и песни». Одного персонажа исполняет Саша Демидов, вот он говорит: отвечаю на все вопросы, на один самый главный вопрос всех вас, всех соотечественников и мой вопрос. Отвечаю сразу, вот смотрите, четырьмя вещами. Холодно, далеко, плохо, никогда.
С. Корсаков:
- Ну, да! Светлый получился ответ у вас сейчас.
С. Бурунов:
- Да.
С. Корсаков:
- Про «Пару из будущего». Мне очень понравился трейлер, но я не видел фильм. Расскажите людям, зачем им надо идти на этот фильм?
С. Бурунов:
- Если вы хотите разобраться в своих отношениях, научиться уважать друг друга, уважать чувства друг друга, не врать друг другу, сходите и посмотрите эту картину.
С. Корсаков:
- Насколько я понимаю, у ваших героев, они 20 лет женаты и время убивает всё, как говорится. Разрушило время их отношения. У вас много знакомых, у которых получилось через двадцать лет жить так же хорошо, как в первые месяцы знакомства?
С. Бурунов:
- Не все дошли до финиша, если отвечать на ваш вопрос. Понятно, в начале идет это всё, гормоны у нас работают, потом работа духовная над собой и над чувствами. И уважение к человеку, с которым ты живешь.
Примеры есть. Через двадцать лет. Их мало, но они есть. И это не может не вдохновлять. Я вот смотрю на своего двоюродного брата с его супругой, они до сих пор в совершенно потрясающих отношениях, во взаимоуважении. И любят друг друга. Они абсолютно счастливы. И что произошло в «Паре из будущего» с ними не произошло.
С. Корсаков:
- Что случится в технологическом плане через двадцать лет? Например, откроют телепортацию? Мы все станем киборгами? У нас будет механическая печень? Глаза, которые будут видеть в десять раз лучше, чем настоящие.
С. Бурунов:
- О технике, понятно, у нас в руках уже айфон. Оно уже наступило, нам Стив Джобс это оставил. И неизвестно, что он еще придумал. Там оно такое милое – будущее! Оно как, понятно, условно художественно вымышленное, но что касается нашего, я не знаю, что будет. Неизвестно, что будет через год, а вы меня спрашиваете, что будет через двадцать! Это пусть ученые-футурологи отвечают и уфологии вместе с ними. Но мне кажется, что как заявлено в «Паре из будущего», Siri, другой помощник, по-моему, у нас, он будет повсюду. Огромное количество цифровых ресурсов в плане услуг, как госуслуги, юридические услуги, оплаты товаров и всего прочего – это все будет, не выходя из дома практически. Что еще? Телепортация – нет. Очень много робототехники. На улицах машины-дворники…
С. Корсаков:
- Говорят, развод у вас там в этом будущем какой-то сложный, процедура мучительная.
С. Бурунов:
- Да, очень сложная процедура, потому что ты должен накопить определенное там количество положительных, социально- положительных баллов. То есть, не денег. По новым законам, по юридическим требованиям, видимо, новой конституции или по поправкам к ней. И социальный рейтинг моего персонажа, ему не хватает этих баллов, чтобы совершить процедуру развода. И он вынужден смотреть на овал лица Марии Валерьевны Ароновой и идти ему некуда, потому что у него нет недвижимости. И у него нет денег, чтобы купить это все.
С. Корсаков:
- Банально: если бы вы вернулись на двадцать лет назад, что бы вы себе сказали важное?
С. Бурунов:
- Ничего не бойся, вот ничего! Как будет, так оно и правильно! Ничего не бойся! Не кури! Не пей! И побольше читай.
