Владимир Жириновский: Пандемия сейчас на руку всем чиновникам всего мира
Р. Голованов:
- Итоги недели подводит глава ЛДПР Владимир Жириновский, у микрофона Роман Голованов.
Владимир Вольфович, а можно я вначале возьму минутку и гневную речь выдам? Я смотрел ваше видео, где вы рассказываете про развал сельского хозяйства, что у нас поля не засеяны, что чиновники ни черта на местах не понимают в сельском хозяйстве. Там сидит правительство - Медведев, Володин, президент все это слушает… И что они делают? Когда вы рассказываете про все беды, с которыми сталкивается русский человек, они сидят, смеются. Сидит смеется Медведев, сидит смеется Голикова, сидит смеется Силуанов, Орешкин, Неверов рядом смеется, Володин тоже лицо рукой прикрывает. Внимательно слушают Путин, Собянин и Дюмин - те, кто встречаются с людьми и понимают, какой ужас у нас творится. Ты едешь по России - поля не засеяны. Но правительства Медведева уже нет, оно разогнано, но поля как не засеяны, так и не будут засеяны. Люди в комментариях пишут - там тысячи комментариев! - вы что смеетесь, зачем вы гневите народ, зачем вы разжигаете людей? И у меня, правда, была злость, когда я видел, что они смеются над откровенной правдой. У нас есть фермер - Олег Сирота - и тот плачет от проверяющих, от всего, что душит, не дают работать. У нас просто уничтожено кулачество, а кулак до сих пор и правда ругательное слово. Владимир Вольфович, что с этим делать? Какие последствия?
В. Жириновский:
- Во-первых, любой смех, какие-то ухмылки - это реакция на услышанное. Людям трудно реагировать, они не могут так же сказать, ибо они при высшей власти и сказать, что у нас что-то очень и очень плохо, это будет с их стороны как бы немножко странно звучать. Так принимайте меры, чтобы не было плохо. Поэтому, когда кто-то так говорит, жестко обличает, вскрывает недостатки, то у них единственная реакция - это вот как бы лицо закрыть, куда-то в сторону, о чем-то поговорить… Это нормально. Потому что иначе нужно реагировать, принимать меры. А так они могут посмеяться, поулыбаться и особо никаких мер не принимать. И они знают эту ситуацию. Во-первых, не хватает людей. Потому что под корень вырезал Сталин именно крепких хозяев. Ведь какая была поставлена задача? Ликвидировать кулачество, как класс. Перевожу на бытовой язык - уничтожить всех крепких крестьян. Ибо слово «кулак» что означало? Крепкий хозяин, у него лошади, быки, повозка, амбар, склад, несколько комнат, стадо овец, куры, гуси, поля засеяны, в амбаре мешки - овес, пшеница, мельница. То есть, хорошее хозяйство. И он мог детей направить в город на учебу, он все вез на ярмарку, продавал. Это часть крестьянства.
Другая часть была середняки, у тех поменьше. И были бедные. Как в городе. Это все одинаково. Но городского жителя легче заменить. А вот уметь работать на земле - это вырабатывается веками - вот в чем проблема. Портной может пуговицы пришивать - через неделю будет пришивать пуговицы. Посудомойка - через полчаса уже будет мыть посуду в столовой там, в буфете. Грузчик. Извозчик. То есть, в городе любой человек быстро освоит любой труд. А крестьянский труд - это невозможно освоить, это вырабатывается веками, может быть, даже сказать тысячелетиями. Поэтому политическое желание Сталина убрать тех, кто не поддерживает пролетариат и коммунистов, - они это и сделали. Потому что у крестьян всегда частно-собственническая психология. Моя земля, мое зерно, мой скот, мои доходы, мои деньги, мои сыновья. Но при этом он же развивает сельское хозяйство - а это для всех. Он же продает все на рынке. Ему не нужны полные амбары зерна, ему нужно все продать. Это вот нормальная экономика. А их убрали.
Хорошо, допустим, создали колхозы. Но через 40-50 лет и колхозы убрали. То есть, там, внутри колхозов появились мастера - доярки высокого класса, механизатор, агроном, ветеринар, тракторист. И их разогнали всех. Ведь с трудом мы получили людей, которые могли заниматься сельским хозяйством. И это тоже уничтожили. То есть, задача была - сделать Россию без продовольствия. На хороших землях, а продовольствия будет мало. Вот я не застал голод после гражданской войны, после отечественной войны, а вот при Хрущеве - 1962 год - это не голод был, только черный хлеб продавали свободно. Белый - по справке. Если у вас гастрит, язва. То есть, в поликлинике врач давал. Это не было всегда, но такие трудности были. И сегодня я под Москвой отдыхаю, смотрю - фермер. Говорю - ну, как у тебя дела? Он говорит - вот здесь санаторий МВД, а вот остатки колхоза. Они мне взяли - дорогу перекрыли. Ненависть к фермеру до сих пор. У него есть молоко, у него есть скотина, он уже стал кулаком, но дорогу перекрыли - и все. Назло тебе. Санаторий - директор, бывший коммунист. И колхоз - все это бывшие коммунисты.
Вторая проблема его. У него много молока. Он едет в Малоярославец, у него не принимают молоко. Парное, хорошее, местное. Почему? Разбавляют немецкий порошок. С немцами договор, они нам поставляют сухой молочный порошок, и наши молочные заводы просто порошок разбавляют водой. А он на своей земле вырастил скот, у него есть молоко - сдать не может. Вот вроде никто специально не мешает, но так сделали, что дороги ему нет. Так сделали, что не принимают у него его хорошее молоко. Это проблема.
Другой случай. Фермер вырастил 10 бычков - тоже недалеко, километров 100 от Москвы - это я еще только-только начинал политическую деятельность, 1990 год. Он приехал на Рижский рынок, решил продать 10 туш, чтобы купить ЗИЛ. Чтобы на нем зарабатывать себе на жизнь. И что вы думаете? На Рижском рынке он цену дал более низкую, чтобы за день продать, ему ж негде держать, так выкинули с рынка. Ну, где милиция, где директор рынка? Ведь людям же выгодно покупать дешевое, парное мясо… Поехал домой обратно и в кювет вывалил, все сгнило. Вот это проблема. Это не Сталин, и не Хрущев, не Брежнев. Это при Горбачеве было и при Ельцине. Может быть, сейчас немножко успокоилось, но вопрос именно в людях - чтобы они хотели жить в деревне, хотели разводить скот и чтобы можно было сдать.
Краснодарский край. Хожу, гуляю, женщина говорит - вот три тонны лука собрала я - и он лежит. А куда деть? Ведь есть рестораны в Краснодаре - с удовольствием возьмут. А кто это организует все? Должна быть какая-то заготовительная контора, она ее вызывает, приезжают, загружают весь лук, рассчитываются по минимальной цене и везут по всем ресторанам Краснодара хороший лук. Все зарабатывают.
В Саратовской области тоже женщина говорит - я вырастила большую, хорошую свинью, ну, что я с ним сделаю, нужно забрать и отвезти на местную бойню, а потом на рынок. Это же мужчина должен сделать. Как она сделает? Вот опять - то есть, вырастить можем, но забить не можем. Забить можем, продать не можем. Это все связано с тем, что одиночки у нас занимаются. Я не говорю, что колхозы восстанавливать, но помогите им, кто выращивает, купите их на корню и сами отвезите, сдайте на переработку, на рынок сдайте. И вот это все наши проблемы в нашей стране, потому что до сих пор кулак это чуть ли не ругательское слово. Давайте, чтобы кулак было такое хорошее звание, чтобы…
Р. Голованов:
- Памятник кулаку предлагали?
В. Жириновский:
- Иностранное слово - фермер. Ну, что это такое? Даже лексика у нас недоработана здесь. Надо стараться, чтобы люди ехали на село работать. Вот сейчас пандемия, а мы лет 10- назад выдвинули лозунг - назад, в деревню. Помочь людям поехать в деревню. Дайте ему ссуду, он там построит дом. А в городе он будет 10 лет ждать социальное жилье. Вот сейчас люди уже сами стараются ехать.
Р. Голованов:
- Владимир Вольфович, вот говорят про деревню, но дают-то дальневосточный гектар, а почему в центральной России не раздают землю? Вот дали бы гектар, поехал бы человек строить усадьбу, набирал бы себе людей.
В. Жириновский:
- Давать нужно не гектар, а два, три, пять. Подвести дороги, подвести водопровод, газ, электроэнергию. Я под Москвой столкнулся подключить электроэнергию - 10 миллионов просят. Где у человека 10 миллионов? Я, естественно, пишу жалобы в Мосэнерго, министру, снижают цены до 2 миллионов. Но это я сделал. А как простой человек? Тот же самый газ. Вот некоторые берут мощность газа побольше, чем им надо, а потом приторговывают. Вы ж не сможете купить в другом месте, это ж не рынок, где газ продается. У вас сосед имеет газ. Вам Мособлгаз говорит - подключайтесь, вот у вас точка. А этот сосед говорит - плати мне бешеные бабки. Поэтому мы должны разрешить подключение к газоснабжению бесплатно. Платить будем, но по счетчику, сколько мы израсходовали. Почему мы должны платить за подключение? То есть, у нас в стране газа много, в сельской местности идут мощные газопроводы, а подключиться очень дорого. И крестьянин не может. Мы с него три шкуры дерем. Надо сельским жителям подключение к газу, к воде, к электричеству и дороги - все бесплатно. И еще государство дает ссуду. У нас же очень дешевые строительные материалы. Собственный лес, песчаник, гравий - все свое есть. Так давайте дадим возможность строиться. И люди будут строить дома усадебного типа. Одноэтажные, там и погреб, и гараж, и склад, и холодильник - все там будет… И баня. Так мы же до сих пор мешаем. Попробуйте получить землю. Я пробил землю переселенцу с Украины. По программе переселения должны давать быстрее. Я два года бился. Я специально сделал эксперимент, чтобы сейчас вам говорить квалифицированно. 2 года я потратил, чтобы его семья - 4 детей, он, жена - дали землю.
Р. Голованов:
- А как вы это делали?
В. Жириновский:
- Звонил губернатору Московской области Воробьеву, писал письма главе Одинцовского района, звонил. Ну, страшно…. Два года. За что? Ведь программа есть, земля есть. Но не дают.
Р. Голованов:
- А куда она уходит, эта земля?
В. Жириновский:
- Ждет хорошего потребителя. Кто заплатит бешеные бабки. В этом проблема. А надо, чтобы вся была на учете. Чтобы этим занимались отдельные какие-то земельные комитеты. Вот ты переселенец, ты здесь снимаешь квартиру, ты работаешь на Московскую область, тебе положена земля - вот мы тебе даем. Стройся. Он сам строит. Он хороший строитель. То есть, проблема в том, что надо пробивать. Русские хотят приехать и готовы жить в сельской местности. Но попробуй это! Я пробивал, два года. Они через Калужскую область оформляли гражданство, сначала в посольстве в Бишкеке в очереди стояли, потом в Калуге у знакомых регистрацию сделали, и я опять звонил, писал… Два года ушло, чтобы просто стали гражданами России. Русский, чтобы стать гражданином, - два года - это при моем содействии. Без моего содействия - 8-10 лет. А мелкие дельцы предлагают - 700 тысяч - и без очереди получишь гражданство. 700 тысяч! Но у многих нет этих денег. Тогда стой 7 лет. Вот и выбирай - или давай 700 тысяч, без очереди получишь гражданство, в течение там одного-двух лет. То есть, есть люди по всему миру, готовы приехать, готовы поднимать наше сельское хозяйство, тяжесть - получить гражданство. Тяжело получить землю, тяжело получить всякого рода разрешение, и они обратно уезжают - многие.
Р. Голованов:
- Вот как бы у нас ни ругали Лукашенко, но наш человек всегда знает - в Белоруссии все засеяно. У нас когда-то такое будет, что ты едешь там во Владимирской области - и все поля засеяны, все растет. Будет?
В. Жириновский:
- Да. Я объехал всю страну несколько раз. 44 тысячи километров прошел, это дважды по экватору можно обогнуть, - очень много брошенных территорий. Разрушенные здания, одни печи стоят - как будто война прошла. Там не было войны. Вот Сибирь возьмите. У Лукашенко плюс какой? Он сохранил весь госсектор, сохранил все колхозы, совхозы, ну, все. Он ничего не приватизировал. Это его плюс. Наши все пустили на рынок. А скупали те, кому не нужна эта фабрика и не надо сеять. Ему нужно заморозить деньги. Он купил землю и ничего на ней не делает. Еще Медведев был президент, я на встрече с ним сказал. Дмитрий Анатольевич, давайте примем закон, по которому, если ты три года землю не используешь, она возвращается в доход государства. Нет, ничего не сделали. То есть, дорогая земля под Москвой, ее скупили всю и она лежит мертвая. Потому что она владельцу не нужна. Он банкир, он живет за границей, или он городской житель. Это вот первые итоги приватизации. Появились свободные бешеные деньги и самая лучшая форма вложения капитала, чтобы сохранить - купить землю. Дом тяжело, его нужно ремонтировать, а земля ничего не просит… И через 20 лет вы ее продадите в пять раз дороже. Ни один банк вам такой процент на депозит не даст. Но в центре тяжело - земля дорогая. Но подальше от центра она, конечно, пустая и там уже не хватает денег. Кто бы хотел ее обрабатывать, у того нет денег. Что я предложил? Я сказал - давайте образуем союз землевладельцев. И второе - союз аграрных рабочих. Давайте пустующие земли сдадим в аренду, вот им, союзу арендаторов. Они будут ее использовать. Зарабатывать и вам платить арендную плату. И земля пустой не будет, и у вас будет доход, и у людей будет возможность работать. Но ничего ж не делают. Не хотят. Потому что землевладельцы боятся себя показать, кто они, что они. Они купили да за границу уехали. Но в других местах надо организовывать людей, которые хотят работать на земле. И государственную землю, не обязательно в собственность, дайте им на 40 лет в аренду. Здесь опять встает вопрос - может быть, союз арендаторов, какой-то кооператив, какая-то артель. Потому что один человек как потянет? Эту землю нужно обработать, провести дорогу, водопровод, газ, электричество. Он не потянет один. Поэтому если он может взять какую-то брошенную деревню - там получше. Хороший вариант - частного сельского сектора… в Сибири… колхоз, еще крепкий колхоз. Пустая конюшня. Отдали под кролиководческую ферму. А свет от колхоза, земля колхозная, вода от колхоза. Тогда вот эти ребята разводят кроликов и продают. Им есть смысл заниматься, потому что им все дешево. Она готовая конюшня, строить не надо, завози кроликов, корми их, разводи и - рынок. Тогда ему легче подняться. Когда он заработает, он, возможно, выкупит эту землю, эту конюшню. То есть, внутри колхоза, внутри завода нужно было создавать частный сектор, который будет развиваться и уходить дальше, на свободные земли. Но этого не сделали. Вот я предлагал воинские части, стройбат - чего вы их распускаете, чего он приедет домой с пустым чемоданом? Давайте технику оставим за ними, командир батальона, майор - теперь ты председатель строительного кооператива, у вас есть бульдозеры, трактора, кран - все есть. Стройте дома, получайте деньги. И у вас рабочие есть - теперь они демобилизованные воины. Но опять не делают, расформировывают… То есть, все можно было сделать с умом.
Р. Голованов:
- Мы говорим про сельское хозяйство, как сделать так, чтобы люди могли возвращаться в деревню, могли заниматься крестьянством, быть фермерами и при этом выгодно все продавать, реализовывать это на прилавке. Владимир Вольфович, скажите, а чем нас вообще кормят? Вот заходим мы в какой-нибудь супермаркет. Что там за арбузы? Вы в том ролике, когда выступали перед телезрителями, сказали, что арбузы – не арбузы. А другие продукты? Что нам дают?
В. Жириновский:
- Вот я второй год своей жизни ни одного кусочка арбуза не съел. Три года назад я еще находил отдельные арбузы без нитратов. В прошлом году и в этом тотально все с нитратами. Начинаю интересоваться, почему. Астрахань, Кубань, Крым. То есть вся земля уже полностью пропиталась этими нитратами. Если даже удобрения как нитраты не вносить там, где арбузы выращивают, они все равно из земли через воду забирают эти нитраты. Мы запоганили земли под арбузы. Петр Олегович Толстой, зам. председателя Госдумы, три года назад со своей бахчи мне дал арбузы, и я всем сотрудникам, депутатам по одному арбузу дал. Послал машину и накормил. Ну а в прошлом году у него уже неурожай.
Теперь берем все другие продукты. Я всегда хожу с нитратомером (и охранники, и помощники). 70% любых продуктов, продаваемых на территории Москвы и всей страны, не годится в пищу. Я был в Ростове, на рынок зашел. И говорю журналистам: «Вот смотрите, везде написано: превышение выше нормы, в красном отсеке цифра». А кто-то говорит: нет, Жириновский неправду говорит, мы проверили, все нормально у них. Но это же подлецы, авантюристы, травят людей. Вы понимаете, что наши люди спокойно жили бы до 80-90-100 лет. Но каждый день грязная вода и отравленные продукты. Это плохо. Все, какие ни возьми. К сожалению, когда они уже обработаны, прибор ничего не показывает. Только сырые продукты, допустим, овощи, фрукты, которые еще не превратились в компот. Вот там замеры провожу. Это чудовищно. Я-то не покупаю, у меня приборы, и я нахожу, чтобы они были не отравлены.
Сколько раз я критиковал чиновников, писал везде, с трибуны Государственной Думы говорил. Бесполезно. Ни одна партия не поддерживает, только я бьюсь за это.
Р. Голованов:
- Владимир Вольфович, вот сейчас люди нас послушают и скажут: и что делать, ложиться и умирать? Как быть?
В. Жириновский:
- Нет, ложиться и умирать не надо. Надо всем вместе объединяться, заставлять городские власти, департамент торговли и потребительских товаров проверять все эти рынки и торговые сети, заставлять не принимать продукты с превышением норм нитратов и других любых отравляющих веществ, бороться. Я же борюсь с этим уже сколько лет. Лет 5-10 назад еще было терпимо. В Крыму меня вообще отравили. Помощники поехали на рынок, купили арбузы, не проверили, поленились. Я ел три дня, на четвертый день я свалился, вызывали «скорую помощь». Я их уволил. Подлецы и негодяи. Вы же деньги получаете. Ну, замерь арбуз, там полно нитратов. Но меня же нет на рынке, они сами поехали. И обманули. Хорошо, хоть не умер. Можно перебрать так нитратов, что вообще будет полное отравление. То есть тормозить можно.
Р. Голованов:
- А в Крыму надо всех предупредить: будьте осторожны. Вот я два раза был и два раза травился. Владимир Вольфович был – и тоже травился.
В. Жириновский:
- Мне один депутат привез персики, виноград, яблоки, арбузы. Молодец, спасибо. Он уехал, а я дал команду проверить. Всё с нитратами. Ты своей головой соображаешь? Ты лидеру партии везешь подарок, а он весь не годится. Там же турецкие еще персики. Все, что из Турции привозят, все с нитратами. Наши люди едут, купаются там, а еще покупают на рынках или едят там, где шведский стол. И все это отравленное. И люди умирают на 5-10-20 лет раньше. Надо бороться, защищать свое здоровье, особенно у нас. Огромные пространства, мы могли бы вообще без удобрений всё делать. Пусть будет меньше урожай, пусть он будет дороже стоить, но граждане заплатят лучше больше денег, но за продукты не отравленные.
Р. Голованов:
- Владимир Вольфович, я слышал такую теорию, что заходишь в «Пятерочку», там всего полно, все плохонькое, но дешевое, и разнообразие продуктов. И это и есть тот столп, на котором стоит власть. То есть спокойствие. Потому что человек может прийти и подумать: я себе могу все позволить, все могу купить. Так это или не так?
В. Жириновский:
- Конечно. Сейчас изобилие, все магазины, рынки переполнены. Но в основном это негодные товары. Но люди, когда они все вместе покупают, им кажется: ну, все же покупаем, все кушаем, все же пока живы, здоровы. И действительно изобилие. И это государство. Любые городские, районные власти могли бы всё это предотвращать. Иначе наши магазины – это убийцы, места, где медленно убивают всех, кто покупает их продукцию. Поэтому надо бороться, стараться. Люди сами могли бы выращивать. Но попробуй, получи землю, построй дом. Это же все очень тяжело.
Поэтому надо было сохранять сельских жителей. У нас ведь при царе 80% жили на селе. А мы радуемся: вот у нас на селе 30%, вот уже 20. Чего хорошего? В Индонезии сплошная урбанизация. А что вы будете есть через 10 лет? Все переедут в города.
Р. Голованов:
- Кстати, а чем все это закончится, когда у нас будут только одни маркетологи, пиарщики, журналисты, депутаты, которые тоже на земле не работают?
В. Жириновский:
- Если мы сделаем большой поворот в сторону деревни, села и того, чтобы выращивать больше сельхозпродукции, мы выиграем не только в отношении наших граждан, мы заработаем бешеные бабки. В ближайшие десятилетия будет страшный всемирный голод. Почему? Потому что урбанизация. Индонезия – 200 миллионов. Если у них 150 миллионов будут жить в городах, то оставшиеся 50 никого не прокормят. А там тотальная урбанизация идет, все бегут в города, всем нравится картинка – дискотеки, флешмобы, товары, одежда, все пляшут, танцуют. Вот хоронили Марадону, это же интересно. А если ты живешь на селе, около тебя похоронная процессия не пройдет с мировым игроком.
Поэтому город даже этим интересен. И бросают села. Нужна пропаганда, нужно стимулировать школьников из села возвращаться в село. Как? Будешь учиться за счет губернатора, выделять деньги. Но при условии, что вернешься в свое село. Вот так нужно их возвращать. Сейчас мы начали делать – «Сельский учитель», даем миллион, «Сельский врач», даем миллион, агроном – нужно давать деньги, тракторист, комбайнер. Всем, кто хочет вернуться и жить на селе, давайте будем давать по миллиону.
Р. Голованов:
- Есть два региона (Владимирская область, Хабаровский край), о которых мы можем предметно говорить. Как там идеи ЛДПР реализуются? Там делают это?
В. Жириновский:
- Губернатору Владимирской области тяжело, потому что все главы районных администраций – от «Единой России». И мэр города Владимира из «Единой России». И ему все два года мешают работать. Областное Заксобрание не утверждает его вице-губернаторов. Бывший губернатор Орлова ушла и успела протащить закон, по которому все заместители губернатора утверждаются на Заксобрании региона. А они не утверждают, и это мешает. Третий год губернатор борется с саботажем. Как Трамп. Вот у нас Сипягин – маленький Трамп в масштабах Владимирской области. Не утверждают, мешают, саботируют. Тем не менее, все показатели по области идут медленно верх. Вот вчера или позавчера канал «Рен ТВ» показал кадр трехлетней давности, когда Сипягина там не было. Город Струнино. Больница требует ремонта. Деньги пробили и больницу отремонтировали. Нет, все равно поливают грязью губернатора, как будто бы больница брошена, и людям приходится ехать за медицинской помощью в город Александров, на границе с Московской областью.
Вот в Смоленске наш губернатор. Здесь есть положительный опыт. Он сразу же построил рынок в городе Смоленске, который так и назвали – «Смоляне для смолян». Там есть старый рынок. Там торгуют всем, как и раньше (в основном, к сожалению, приезжие, как и у нас на всех рынках). А он построил этот рынок. И там смоляне имеют возможность продавать всю выращенную продукцию. Вот там есть успехи, там он помогает всем. Там все, кто выращивает, находят сбыт, быстрее получают землю и обустраиваются. Во Владимире мешают.
В Хабаровске только начал. Он только 3 месяца, 100 дней, познакомился с регионом. И будет стараться давать больше там, не гектар дальневосточный, а давать 2-3-5. Но главное, дороги. Там такая территория огромная, как Турция. Но в Турции живет 80 миллионов, а в Хабаровском крае – 1 млн. 200 тыс. Там на самолете нужно лететь. Как там человек повезет свои товары продавать в Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре? Расстояния огромные. Сейчас всё там замело, гололед, холодно. И опять проблема. Там у нас практически власть в руках ЛДПР – и мэр Комсомольска-на-Амуре, и краевое Заксобрание, и городское собрание в Хабаровске, а мэр Хабаровска Кравчук – от «Единой России». Опять мешает.
Там, где наши губернаторы, только в Смоленске не мешают, потому что нам Неверов – депутат, глава фракции «Единой России» здесь, в Госдуме, он как бы нейтрализует, не позволяет, чтобы губернатору Островскому от ЛДПР мешали. А во Владимирской области вся администрация, кроме губернатора, все «единороссы», мешают. А в Хабаровске всё в руках ЛДПР, но столица края, Хабаровск, Кравчук – «единоросс», всячески мешает, пытается влиять на депутатов городского Заксобрания. Ведь до него был мэр города Хабаровска – «единоросс». Сбежал, сейчас в Калифорнии живет припеваючи. Видите, что они делают? Они бегут из страны. Разворуют города, губернии – и убегают туда. Вот сельское хозяйство. У нас была Скрыник, по-моему, министром сельского хозяйства. Ну и где она? Сидит во Франции.
Р. Голованов:
- У меня есть редакционное задание, которое дал мне Владимир Сунгоркин вчера в прямом эфире. Сказал: «Спроси у Владимира Вольфовича Жириновского про пенсионные фонды». Мы как раз обсуждали, что Мишустин объявил сокращение чиновников по России на 5-10%. Вы говорили, что и Пенсионный фонд исчезнет. Как это возможно с этими фондами? И второе. Можно ли сократить чиновников у нас, чтобы не выросло 10 новых чиновников на месте одного?
В. Жириновский:
- Конечно, Пенсионный фонд должен заниматься пенсиями. Но слишком много чиновников, слишком много посредников. Ведь пенсию может назначить и оформить на последнем месте работы. Я изучал пенсионное дело за рубежом. Франция. Там пенсионная касса по профилю – шахтерская касса, автовладельцы, парикмахеры. Он начал работать в 20 лет и 40 лет платит взносы. Он решает сколько. Своему бухгалтеру говорит: «Переводите мне 5% от зарплаты в эту кассу». Наступает пенсионный возраст, допустим, 60-65 лет для мужчин. И касса ему начинает платить. То есть он сам выбирает кассу, сам выбирает размер платежей. То есть больше спущено вниз, на человека. У нас все делает государство. А государство это огромная армия чиновников. И человек не знает, сколько он может получать пенсии. Там, за рубежом, они знают. Условно говоря, давайте платить 1000 рублей за каждый год трудового стажа. Проработал 30 лет – 30 тысяч пенсии. Но этого у нас нет. И человек не знает, работать ему больше (пенсия будет больше) или работать меньше. Это проблема. Всё до сих пор в руках государства. Я был членом нашего Национального совета по пенсионной реформе в 2002 году. Я предложил эту реформу: давайте мы разрешим гражданам самим формировать пенсию. Не хотим. Давайте разрешим в пенсионные фонды своей будущей пенсии переводить, сколько хочешь. Говорят: будут отмывать деньги. Слушайте, они найдут время и место отмывать. Но давайте наполнять фонды. Накопительная пенсия. То мы ее держим, и люди надеются, что будут получать вторую пенсию, то мы ее замораживаем, то мы ее переносим вперед на несколько лет.
Мы же над людьми издеваемся, люди не могут понять. То есть надо, чтобы здесь было меньше государства, и чиновников можно вполне сокращать. Вот смотрите, у нас реформа, 2004 год, 16 лет назад. Вице-премьер Алешин (сейчас он в Общественной палате). Министерства разделили на три части. Министерство занимается идеологией, федеральная служба – деньги, агентство – конкретная работа. На три части одну работу разделили. Что получили? В три раза увеличили количество чиновников. Сейчас поняли ошибку, начинаем гармошку сворачивать, чтобы было дешевле, оперативнее.
Зачем делили? Министерства хорошую роль играли всегда. Создали госкорпорации. Я обрадовался, подумал, может быть, наконец, наведут порядок. И что выяснилось? Госкорпораций много. Не могут израсходовать деньги. А они же госкорпорация, это не частный сектор. Сейчас часть госкорпораций загоняем под ВЭБ, там будет мощный монстр, огромный такой клубок различных структур, все эти институты развития. Кроме Росатома, может быть, Росавтодора, Роскосмоса, еще 3-4, все остальные пойдут туда. Может быть, получится у них.
Опять кого не хватает? Людей, которые годами, столетиями управляли. Посмотрите биографию любого руководителя. Родом из деревни, и первый раз на этой работе. Конечно, он не умеет. Он не виноват. Надо, чтобы его прадед уже был бы губернатором, дед был бы министром, тогда правнук что-то научится делать.
Р. Голованов:
- Это опять вариант сословий получается?
В. Жириновский:
- А что плохого было в сословиях-то? Вы понимаете, что сейчас одна из причин, почему недолюбливают, это то, что мы для Евросоюза сами себя выставляем как деревня. Вот город и деревня. В деревне хорошие люди, но там все-таки тяжело получить хорошее образование и даже развиваться тяжело. Поэтому, конечно, город всегда выше по всем своим параметрам, чем деревня. Вот так в масштабах страны. Мы (Россия) – деревня, а они (Европа) – город. Поэтому они нас и боятся, и недолюбливают. Потому что деревня, вроде бы она менее образованная, менее предсказуемая. А городские жители уже знают все правила поведения, даже внешне они уже примелькались друг другу. Как это называется, фейсконтроль? Вот мы для Европы не проходим именно фейсконтроль, они нас боятся.
Р. Голованов:
- Владимир Вольфович, приходят новости, которые, я думаю, нам нужно прокомментировать, потому что это что-то ужасающее. Навальный выступает на дебатах в Европарламенте и призывает: 1) не признавать итоги выборов в Госдуму 21-го года; 2) наложить санкции на российских миллиардеров, которые близки к Путину. И все это он делает на европейской площадке.
В. Жириновский:
- Ну вот, это опять известная вещь, это уже передавали с утра. Только единственная в мире страна, чьи граждане шляются по всем европейским странам, по Америкам и умоляют вводить санкции против собственной страны. Умоляют, упрашивают наказывать нашу страну, вводить какие-то ограничения, куда-то не пускать, какие-то выборы не признавать. То есть ведут борьбу против собственной страны больше и глубже, чем специальные зарубежные центры. Поэтому на Западе и боятся нас, если какие-то Навальные приезжают в Брюссель и упрашивают депутатов Европарламента вводить такие ограничения против собственной страны. Это наша беда. Это остатки советской системы, ельцинской и сегодня. Этих людей нужно было здесь разоблачить. Что мы их не пускали в Мосгордуму. Пусть бы там сидели и шумели. И там бы с ними вести дискуссию, дебаты. А мы их разгоняли на этих бульварах резиновыми дубинками по голове. Так царь делал. Но чем кончилось? Советская власть делала. Чем кончилось? Надо вести дискуссию. Когда я приезжал в разные города, обязательно где-то 1, максимум 2 человека от Навального приходили. Я с ними вел дискуссию. В конце дискуссии они со мной соглашались.
С ними надо разговаривать. Им просто интересно – какой-то там еще есть товарищ, какая-то другая партия. А если поговорить с ними, то они увидят, что все его доводы враждебны России, он завербованный человек. Он был в Йельском университете 6 месяцев, там же учился Саакашвили, там же где-то стажировались другие деятели с Украины. То есть американские вузы заранее готовят тех, кто, получив какую-то минимальную власть в бывших советских республиках, будут их разрушать, уничтожать, как мягкая сила. Уже не нужен Гитлер. Зачем 200 немецких дивизий, зачем что-то бомбить, когда сами деньги привезут, сами свои изобретения привезут? Вот это делается, вот новая колониальная политика в отношении всей России. А республики они уже давно все подмяли. Вот Украина что из себя представляет, Молдавия…
Р. Голованов:
- А что сделать, посадить его?
В. Жириновский:
- Зачем мы его формировали? Кто его формировал? Надо было заранее с ним разбираться и смотреть. Что, с коррупцией другие, что ли, не борются? Что он этот конек взял – борьба с коррупцией? Весь мир борется с коррупцией. Что сын Байдена не был завязан в коррупции на Украине? Но Байден стал президентом.
То есть надо вести дискуссии, не бояться. У нас до сих пор нет места, где можно было бы поговорить. Вот мы с вами сейчас говорим, а давайте у города попросим зал, нам нигде зала не дадут.
Р. Голованов:
- Потому что пандемия.
В. Жириновский:
- А без пандемии попробуйте получить.
Р. Голованов:
- Владимир Вольфович, теперь на каждую такую просьбу будет вам ответ: пандемия, нельзя, не приходите.
В. Жириновский:
- Да, пандемия сейчас на руку всем чиновникам всего мира, чтобы препятствовать любым массовым мероприятиям, а тем более митинг, тем более на тему, которая связана с критикой власти. Но, слава богу, пока радио есть, радиостанция «Комсомольская правда», у нас есть ЛДПР-ТВ. Все-таки есть хоть какая-то демократия, когда мы с вами выступаем, говорим, смотрим. Вчера я выступил в Госдуме…
Р. Голованов:
- Владимир Вольфович, демократия есть, но время эфира у нас ограничено. Там что все эти Навальные, Яшины – это никакая не оппозиция, а просто проходимцы…
В. Жириновский:
- Авантюристы все.
Р. Голованов:
- Настоящая оппозиция – кто вот так честно говорит про сельское хозяйство и про уничтожение нас продуктами, уничтожение сельского хозяйства в России.
Спасибо вам большое, что были с нами.
В. Жириновский:
- До свидания.
