Наталья Поклонская: Если бы я была прокурором, министров бы не увольняли, а сажали
Т. Канделаки:
- Всем добрый день. Вы слушаете Радио "Комсомольская правда". Я – Тина Канделаки.Сегодня у меня в гостях Наталья Поклонская. Наталья Поклонская, юрист, политический деятель, заместитель руководителя комитета по международным делам Государственной Думы и вообще как бы в целом очень известная в нашей стране женщина. Наталья, здравствуйте.
Н. Поклонская:
- Добрый день, здравствуйте. Спасибо, что так представили меня.
Т. Канделаки:
- Да, вы как-то сомневались во мне, что я не смогу представить вас как заместителя руководителя комитета по международным делам. А вы заместитель Слуцкого. Как вас не представить?
Н. Поклонская:
- Ну да, просто такое длинное название. Поэтому долго-долго говорить. И подумала: лучше – депутат. Но на самом деле такая должность в комитете – это, правда, очень для меня так… большая гордость.
Т. Канделаки:
- Нет, ну это крутая должность. Тем более, что работать с Леонидом интересно. Вообще как с Леонидом работается? Вот вы же знаете, он фигура яркая, много его обсуждали. Некоторые женщины его обвиняли, некоторые женщины его защищали. Вот вы из каких женщин?
Н. Поклонская:
- На самом деле Леонид Эдуардович – самый лучший председатель комитета. И комитет у нас тоже самый лучший. Там много, многое можно обсуждать…
Т. Канделаки:
- Он какой руководитель? То есть, вот есть руководители, все-таки мы в России живем, вот мужчины – мужчины все-таки. Они вот делят сотрудников на мужчин и женщин. У него есть деление по гендерному принципу? Или он в большей степени отдает внимание, уделяет внимание профессионализму?
Т. Канделаки:
- Он уделяет внимание профессионализму. Но и женщин он как-то так в привилегированном положении содержит. Почему? Потому что всегда жалеет, всегда дает слово первым женщинам. И внимание оказывает в этом плане. Ну то есть он молодец.
Т. Канделаки:
- Ну, он вам говорит: вы – красивая? Он какой начальник? Он говорит комплименты? Например, Наталья, какая вы красивая сегодня.
Н. Поклонская:
- Он всем женщинам может сказать комплимент. И сказать: вот посмотрите. Приезжает какая-то делегация, либо с Афганистана, с Турции, и он всегда говорит, какие женщины в комитете прекрасные в нашем работают. И, конечно же, все делегаты сразу обращают внимание на нас на всех. У нас много женщин в комитете.
Т. Канделаки:
- То есть такой женский комитет, можно сказать.
Н. Поклонская:
- Ну, напополам, 50 на 50.
Т. Канделаки:
- Ну, то есть плохим слухам не верим?
Н. Поклонская:
- Нет, абсолютно. И я считаю, что…
Т. Канделаки:
- А как же те журналистки, вот все-таки не могу вас не спросить, потому что вы с ним непосредственно работаете, там на него же жаловались журналистки, вы же в курсе.
Н. Поклонская:
- Жаловались.
Т. Канделаки:
- И как?
Н. Поклонская:
- Жаловались… Я слишком не разбиралась, но дело в том, что сам факт, о котором они рассказывали, был, имел место как будто бы за два года либо за год до того, как они об этом рассказали. То есть меня как прокурора это наводит на определенные мысли. Почему они сразу не говорили? Если было какое-то покушение, какой-то негатив, почему они не пошли в определенные органы, к должностным лицам соответствующим и не пожаловались сразу?
Т. Канделаки:
- Может, боялись?
Н. Поклонская:
- Ну чего они боялись? Что там, над ними ходили с ножами, с пистолетами? Чего бояться-то? Значит, они чего-то ждали. И в какой-то определенный момент пошли, вспомнили: а, так меня же там когда-то Слуцкий называл таким-то словом. Пойду-ка я, наверное, об этом расскажу всем. А еще и какую-нибудь аудиозапись кому-то покажу. Но это мне, как прокурору, это странно. Это наводит на определенные мысли. Что было на самом деле, я не знаю. Не общалась с этими журналистками, с этими девушками. Но вот такая паника и ажиотаж в прессе получились. Потому что, конечно, тема животрепещущая. И очень интересная для того, чтобы порассуждать, поообсуждать.
Т. Канделаки:
- Ну вот как прокурор-женщина, как вы вообще посоветуете всем, кто, например, женщинам… это не важно, журналистки или женщины, которые занимаются политической деятельностью, все равно мы сегодня живем в мире, в котором женщины борются за свои права. И если мы видим со стороны мужчин ненужное нам внимание, то мы хотим свои права защищать. Вот что вы посоветуете? Это первое. И второе. Только честно, за всю свою сорокалетнюю карьеру, сорокалетнюю жизнь, простите меня, но двадцатилетнюю, я так понимаю, плюс-минус, карьеру, у вас были случаи, когда мужчины по работе или в какой-то другой форме выражали вам неуважение или домогались вас? Вы с этим сталкивались? Вот что посоветуете в этой ситуации делать?
Н. Поклонская:
- Ну, неуважение может исходить как от мужчин, так и от женщин. Это в любом случае каждый, наверное, в своей жизни встречал какое-то неуважение. Ко мне какие-то домогательства со стороны мужчин, которые я бы не смогла как-то осечь, такого не было.
Т. Канделаки:
- Но вы же красивая женщина. Вот это что, это вы себя так ставили. Или просто… или вам повезло?
Н. Поклонская:
- Я не знаю. Со мной такого не случалось. Были разные моменты, абсолютно разные жизненные ситуации. И даже моя внешность и то, что я женщина, иногда усыпляло бдительность, к примеру, моих подсудимых. Которые на вопрос судьи: а есть ли у вас отводы к прокурору? – с улыбочкой такой ехидной говорили, что нет, конечно, а потом в конце заседания говорили: мы заявляем отвод прокурору, потому что она там необъективна и к нам как-то относится по-злому. Это мне, наоборот, играло на руку.
Т. Канделаки:
- То есть ваша так называемая няшная внешность она, наоборот, людей сбивала с толку.
Н. Поклонская:
- Да, я этим пользовалась.
Т. Канделаки:
- Люди думают, что если вы так выглядите, значит, вы так себя будете и вести.
Н. Поклонская:
- И это хорошо. Это вот одна из карт в моей колоде, которая мне помогала в профессиональной деятельности, можно так сказать. А женщины, которые сталкиваются с различного рода домогательствами и тому подобное, конечно, нужно защищать свои права. Конечно, нужно сразу же обращаться к компетентные органы. Но знаете, тут нужна какая-то честность и порядочность. То же самое со стороны женщины, потерпевшей. Она… если ее права нарушены, она идет и пытается восстановить их. То есть необходимо использовать все рычаги и аргументы, которые предоставлены ей для этого законом. Законным способом. Законом, потом какими-то человеческими механизмами. Но не использовать этот факт потом в своих целях, не для достижения справедливости, а для достижения какой-то другой своей там корыстной цели, корыстного мотива. Но сразу же нужно, конечно, реагировать и везде обращаться.
Т. Канделаки:
- Скажите мне такую вещь. 18 марта у вас должен был состояться большой банкет, который был посвящен вашему юбилею, вам 40 лет соответственно в марте. Я же могу это вслух говорить?
Н. Поклонская:
- Конечно.
Т. Канделаки:
- Мне просто 45, поэтому я считаю, что мы возраст не скрываем, вопрос того, кто как выглядит. А вы выглядите прекрасно. Я так понимаю, что из-за коронавируса пришлось банкет отменить. Вот праздник все-таки случился, мне интересно? То есть в каком-то узком кругу узкой группой вы его отметили? Или решили перенести на постковидные времена?
Н. Поклонская:
- Ну, я вначале решила перенести. А, конечно, отметили мы с дочерью и с кошкой. Мы втроем, у нас женский такой коллектив – я, дочь и кошка. Мы дома отметили этот праздник – день рождения. Потому что находились в Москве, а родители и все родные, близкие в Крыму. Собраться так и не смогли. Но я надеюсь, что, когда мне будет 41 год, вот тогда мы отметим как положено, с друзьями, с родными, с близкими, в шумной компании, весело, петь караоке будем, танцевать.
Т. Канделаки:
- А вы вообще любите такие шумные гулянья?
Н. Поклонская:
- Ну, в своем кругу, да, да.
Т. Канделаки:
- Танцуете, поете?
Н. Поклонская:
- Поем, очень весело.
Т. Канделаки:
- То есть вы поете?
Н. Поклонская:
- Ну, как пою… Просто кричим под караоке, поем. Как обычно.
Т. Канделаки:
- А какая… Я прям не могу у вас не спросить: а какая у вас любимая песня с караоке?
Н. Поклонская:
- Украинские поем песни. Мне сейчас нравится группа «Без обмежень». И у них замечательные песни есть – «Тону», либо «Хочешь», либо… Ну, интересные, красивые.
Т. Канделаки:
- А из современной эстрады?
Н. Поклонская:
- Это современная.
Т. Канделаки:
- Я просто ее не знаю. Вот я-то больше, понимаете, там Лобода, не знаю, Тима Белорусских, вот просто…
Н. Поклонская:
- Тима Белорусских, вот «Веснушки», это Настина, дочери моей, тоже любимая. Одна из любимых песен. Я по секрету скажу, мы даже IC3PEAK пели с Настей.
Т. Канделаки:
- Я, кстати, перепутала, не Тима Белорусских, нет, он как раз наш, я имею в виду – Иван Дорн. Иван Дорн тоже с Украины. Тима Белорусских – он российский исполнитель.
Н. Поклонская:
- Ивана Дорна мы не поем. Потому что у него другой жанр какой-то, не слишком такой веселый.
Т. Канделаки:
- Вопрос. Вот скажите, что в 2020 году стало для вас самым сложным?
Н. Поклонская:
- Наверное, как и для всех людей, это вот непонятная история и новые условия в период пандемии.
Т. Канделаки:
- А расскажите мне, вот все как-то, знаете, уже говорят: быстрее уже чтобы этот год закончился, уже невыносимо. 2020-й, давай, до свиданья! И при этом, конечно, все жалуются на то, что мир радикально и кардинально изменился. Перчатки, маски. Как вы ко всему к этому относитесь? Вы тоже, как я, без перчаток, без масок. Но я-то вакцинированная. А вы как?
Н. Поклонская:
- Я пью витамины.
Т. Канделаки:
- Вы в это верите?
Н. Поклонская:
- Ну, витамина реально… некоторые витамины помогают, даже чувствуешь там по состоянию своему.
Т. Канделаки:
- То есть вы верите в то, что витаминами можно спастись от ковида? Вы знаете, что есть…
Н. Поклонская:
- Нет-нет, нет…
Т. Канделаки:
- Есть теория, что переболеют все. Это просто вопрос времени.
Н. Поклонская:
- Я это понимаю. Нужно… обязательно нужно себя беречь. То есть в общественных местах я хожу в маске. Перчатки – так, постольку поскольку. Потому что не всегда удобно и как-то не всегда они есть. Маски везде в карманах лежат. И всегда в маске хожу. В самолетах летаю в маске, в магазинах – в маске. Все меры предосторожности.
Т. Канделаки:
- А вакцинироваться не пробовали?
Н. Поклонская:
- Ну, сейчас непонятно, какие вакцины…
Т. Канделаки:
- «Вектор V». Вот я перед вами.
Н. Поклонская:
- Пока нет.
Т. Канделаки:
- Страшно?
Н. Поклонская:
- Я вообще к вакцинам отношусь очень осторожно. Потому что я никогда не вакцинировалась, даже вот от гриппа, от обычного гриппа, нет, не вакцинировалась. Поэтому я не знаю, как отреагирует мой организм. Если бы я уже как-то пробовала на каких-то других заболеваниях вакцинироваться, я бы не так осторожничала.
Т. Канделаки:
- На меня посмотрите опять. Я тоже никогда не вакцинируюсь. Я никогда не вакцинировалась от гриппа. Я впервые в своей жизни вакцинировалась от коронавируса. Я вас не уговариваю, а просто объясняю, что, к сожалению, как бы тут два варианта. Все вокруг меня, кто не вакцинировался, переболели. Это просто вопрос времени. Желаю вам, конечно, как можно дольше эту проблему обходить, но тем не менее, к сожалению, исключений уже, очевидно, нет и не будет.
Вот как вы считаете, при этом ковид – это все-таки раздутая мировыми СМИ проблема? Потому что очень многие люди говорят о том, что… в том числе эксперты, что были и другие формы гриппа, но никто так вот не останавливал, не закрывал страны, не делал локдаунов, не закрывал границы, как это произошло при ковиде. Или все-таки вы считаете, что вот те меры, которые вводятся по всему миру, они обоснованные, и локдаун, наоборот, мы же, видите, держимся вот на второй волне, хотя в Европе очень многие страны стали закрываться. И это единственный шанс спастись от ковида всей стране.
Н. Поклонская:
- Я считаю, что принятые меры нашим руководством, они совершенно обоснованы, и поддерживаю все меры, которые направлены для того, чтобы эта инфекция не распространялась дальше. Понятно, что это не выдумка – коронавирус, это не какая-то мифическая не существующая вещь. Есть коронавирус, есть эта инфекция, есть непонятная, неизученная составляющая этого заболевания. И поэтому нужно каждому человеку относиться с пониманием и заботой о себе. Те меры, которые принимаются руководством нашей страны, они обоснованы, я их поддерживаю.
Т. Канделаки:
- Это понятно. Я вас просто хочу спросить про другое. Вот смотрите, вы же верующий человек. Например, есть и такая точка зрения, что это в том числе как бы некое наказание человечеству. Вот как вы считаете, что такое ковид? Вот я, например, снимаю документальный фильм, и очень много разных мнений. Кто-то считает, что это, наоборот, чуть ли не инициированный фармакологическими компаниями кризис, потому что, например, в современном мире технологические компании они стоят дороже. Ну, то есть цена какой-нибудь фармакологической компании не сравнится с ценой Гугла или Амазона. И это специальный такой заговор, потому что вы же понимаете, что теперь как бы вакцина – это большой бизнес.
Есть как бы идея, что это, возможно, как бы наказание Божье. Потому что вот как бы, да, там люди двигались, двигались, двигались, нарушая все заповеди Господни, и в итоге пришли к тому, что вот сегодня, собственно говоря, идет элементарно как бы абсолютно не контролируемый процесс смертей, который очень сложно остановить. И, правда, это как бы страшно выглядит все.
Есть как бы история, что это просто заговор, что ничего на самом деле нету необычного. Всегда во всем мире происходят сезонные такие выбросы разных вирусов. И просто именно этот вирус кто-то, кто – непонятно, использует в своих целях. Что думаете вы? По-человечески, как мама, как дочка, не как прокурор и не как депутат Государственной Думы.
Н. Поклонская:
- Ну, я считаю, что вот ситуация с коронавирусом она всем нам показывает одно и заставляет остановиться и задуматься всему человечеству, чего мы делаем и куда мы дальше идем. Что мы сделали с нашей экологией? Что мы делаем с природой? Что мы делаем вообще с нами со всеми, с нашей планетой, в конце-то концов. Но посмотрите, Москва – замечательный город. Великолепный, красавица Москва просто. Везде всё светится, все замечательно. А какая экология? А какая природа? Я приезжаю в Крым и я чувствую разницу в воздухе, которым дышу.
Т. Канделаки:
- Ну что, тогда предлагаете заводы остановить?
Н. Поклонская:
- Нет, заводы останавливать нельзя. Но и губить дальше тоже нельзя ту экологию, в которой мы живем. И мы не можем без нее выжить. Почему… сколько онкологий. Молодые люди болеют просто.
Т. Канделаки:
- Это я слышала как бы не только от вас. Грета Тунберг на этом построила целую карьеру. Но вы же прекрасно понимаете, что, условно говоря, люди, живущие в больших городах, они заложники несколько иной экологической ситуации. Как и люди, живущие в деревнях, как бы да, там они дышат свежим воздухом и пьют воду из колодца. Понятно, что колодец в город не перенесешь. Просто мне же интересно другое. Вы там с тем же схиигуменом Сергием дружили. То есть, есть такой как бы да, там… ну, одна из как бы версий, что, условно, это наказание. Считаете ли вы это наказанием человечеству? Или вы считаете это абсолютно техногенной проблемой, что вот здесь, например, загрязняли, и вот в итоге как бы загрязнения привели к вирусам? Что это? Это просто пробирка, которая разбилась? Есть же такая версия. Это летучие мыши? Что это, на ваш взгляд? Или это реально какой-то Божий промысел?
Н. Поклонская:
- Я не могу ответить на этот вопрос. Потому что я не специалист. Я не ученый. Я не могу сказать, что это наказание Божье, что это пробирка, что это кто-то придумал этот вирус. Что это из-за того, что мы уничтожаем экологию. Наверное, может быть, как-то все это в совокупности. Вот к этому мы пришли.
Т. Канделаки:
- А когда вы впервые поняли, что это правда? Что это страшно?
Н. Поклонская:
- Если честно, я никогда не сомневалась в том, что какой-то вирус… У нас постоянно каждый год, практически каждый год появляется какой-то новый вирус гриппа…
Т. Канделаки:
- Когда был птичий грипп, свиной грипп, я так не волновалась. Я, знаете, когда поняла? Я эту дату точно помню. Я 15 марта прошлого года сдала билеты в Дубай, потому что мне показалось, что что-то происходит не совсем то, к чему я привыкла. И я не знаю, как себя вести. И, когда я 15 марта сдала билеты, а потом пошел локдаун и закрытие границ, то есть я поняла, что это новая реальность. Вот у вас что было отправной точкой, когда вы поняли, что это новая реальность?
Н. Поклонская:
- Ну, наверное, мой день рождения – 18 марта. Когда я всем начала писать письма, что приношу свои извинения, но мероприятие отменяется ввиду того, что приняты меры, пандемия, коронавирус.
Т. Канделаки:
- Теперь понятно. Так как бы мне яснее. Скажите такую вещь, как к дистанционному обучению относитесь? У вас девочка в Москве или в Крыму живет?
Н. Поклонская:
- Она учится в Москве. Но в связи с дистанционным обучением сейчас находится в Крыму. И по компьютеру занимается.
Т. Канделаки:
- Ну вам нравится эта тема вообще?
Н. Поклонская:
- Нет, конечно.
Т. Канделаки:
- Верите в то, что дистанционное образование заменит обычное?
Н. Поклонская:
- Ну, образование, может быть, и заменит, обычное образование. Но общение с одноклассниками, со своими сверстниками, вот эта вот школьная жизнь, веселая, не знаю, прогуливать уроки, общаться со своими друзьями, заводить новых друзей, это, конечно, плохо, что наши дети остались без такого общения. Учеба – да, все нормально. Есть репетиторы, есть учителя, с которыми занимается ребенок. Она ездит на дом, к нам приезжают, еще куда-то. То есть они занимаются уроками. Но общение с друзьями, с одноклассниками – вот этого нет. И это плохо.
Т. Канделаки:
- Ну вот я с вами тоже соглашусь. Потому что у моих детей тоже репетиторы. У меня дети постарше. Но вы же понимаете, да, что это сразу делит нас всех на две группы. Группа родителей, которые могут себе позволить репетиторов, то есть, получается, мы своим детям все равно даем индивидуальное прямое общение с педагогом, за это платим, понятно, дополнительные деньги, но получаем качественное образование. И тех, кто не сможет это себе позволить, а их большинство в стране, как вы понимаете. И вот они – заложники дистанционного образования, где не все педагоги просто готовы к такой форме образования.
Как вы считаете, в будущем вообще вот мы в каком мире будем жить? В котором надо инвестировать вот в это дополнительное образование? Я имею в виду дистанционное… Дополнительное образование, где, условно говоря, лекции педагогов, которые могут вести вот такие дистанционные уроки, будут оплачиваться по другому тарифу. Или все-таки ничего уже не изменить, и вот то, скажем, дистанционное образование, которое мы сейчас видим, это, собственно говоря, ну, данность, и качество этого образования уже от нас не зависит. Потому что вы же понимаете, да, зависит от педагога. Если он суперспикер и оратор, он и в онлайне сможет с людьми поговорить. А если у педагога этих навыков нет, вы же понимаете, что все просто нажимают на кнопку, идут занимаются своими делами, а тот голос фоном звучит.
Н. Поклонская:
- Да. Так делает и моя Настя, и мой ребенок.
Т. Канделаки:
- Это по какому предмету, если не секрет?
Н. Поклонская:
- Да абсолютно, если честно, по всем. Она у меня занимается только с репетиторами. Когда перед ней сидит учитель и ей рассказывает. Это вот контакт, личный контакт. Нужно, чтобы с ней сидел человек и занимался. А просто так там по интернету, по компьютеру, да, она включает, как будто бы находится, а сама занимается своими делами.
Т. Канделаки:
- И все, большинство, да, идут и занимаются своими делами.
Н. Поклонская:
- Поэтому, конечно, наше образование – это большая проблема. И нужно в новых условиях, в новых реалиях нужно принимать решения какие-то, которые соответствовали бы этим условиям. И наши дети оставались на плаву, чтобы они обучались, чтобы они получали знания. Потому что это будет провал, огромный провал. Мы, наверное, будем катиться назад, если это образование просто останется дистанционным, и наши дети, они не будут учиться. Они не смогут.
Т. Канделаки:
- Я с вами согласна. Вы понимаете, что это принесет проблему через, условно, десять лет, когда эти же ребята придут в институт и закончат там же те институты. И дальше придут работать. А так как у них уже заложился вот этот нарратив имитирования, то очень сложно будет потом имитировать работу. Но да, я с вами абсолютно согласна, что это большая проблема, которую нам предстоит решать.
Но возвращаясь к вам. Вы много времени проводите сейчас в Крыму. Правильно?
Н. Поклонская:
- Да.
Т. Канделаки:
- Вообще там, наверное, сейчас хорошо, тепло. Сколько градусов?
Н. Поклонская:
- Мне звонили родители, что-то около двадцати. Около двадцати градусов.
Т. Канделаки:
- Даже не продолжайте. Сегодня в Москве уже наконец-то так нормально похолодало. И на этом фоне, конечно, про двадцать градусов слышать… Значит, что кажется со стороны. Со стороны кажется, что вам федеральная повестка перестала быть особо интересной. И вы постепенно возвращаетесь на родной полуостров. Я права? Не права? То есть, есть ли вероятность того, что вы можете стать следующим главой Крыма?
Н. Поклонская:
- Ох, мне об этом никто не говорил. И не спрашивал даже. Даже журналисты не спрашивали.
Т. Канделаки:
- Почему?
Н. Поклонская:
- Ну, не знаю.
Т. Канделаки:
- Списали, что ли, вас?
Н. Поклонская:
- Не знаю по поводу того, списали или нет. Я сейчас активно занимаюсь крымской повесткой в части обеспечения Крыма водой. Потому что на самом деле проблема очень большая. Эта проблема касается доступности питьевой пресной воды обычному человеку. То, что я веду переписку с Верховным комиссаром по правам человека ООН, это уже какой-то шаг к установлению диалога. То есть это мы не стоим на месте, а уже вот диалог запущен.
Т. Канделаки:
- А что, система устарела? В чем проблема? Почему нет доступа к питьевой воде?
Н. Поклонская:
- В 2015 году украинские власти перекрыли Северо-Крымский канал, по которому в Крым поступало 85 % питьевой воды. То есть весь полуостров получал питьевую воду по этому Северо-Крымскому каналу. На сегодняшний день канал рассох, канал пустой. Воды нет. Подземная вода, которая была в Крыму, она на сегодняшний день смешалась с соленой морской водой.
Т. Канделаки:
- Ну, то есть нет системы очистки нормальной?
Н. Поклонская:
- Вообще ничего нет.
Т. Канделаки:
- А подождите, а почему действующие власти Крыма этим не занимаются? Вы же, по логике, находитесь в Нижней палате парламента. И ваша задача – заниматься международными делами.
Н. Поклонская:
- Ну как раз это международная повестка.
Т. Канделаки:
- А, то есть нужны иностранные партнеры?
Н. Поклонская:
- Да, я обращаюсь к Верховному комиссару по правам человека, чтобы она вынесла на повестку дня обсуждение данного вопроса, поскольку нарушены базовые права крымчан, в связи с незаконным перекрытием Северо-Крымского канала.
Т. Канделаки:
- А, то есть Украина должна открыть этот канал обратно?
Н. Поклонская:
- Она обязана открыть этот канал. Потому что это не ее частная собственность. Это Днепр – это не частная собственность Зеленского, Порошенко. Днепр – это международная река, которая берет свое начало в России, между прочим. И потом уже идет через Украину. И Северо-Крымский канал, построенный в 50-х годах, в 50-х еще годах, он тоже не приватизирован украинскими политиками. Они его просто перекрыли.
Т. Канделаки:
- Скажите мне, пожалуйста, такую вещь. А вы обращались напрямую, ну, я имею в виду как бы, да, там через все нужные процедуры, к президенту Украину Владимиру Зеленскому?
Н. Поклонская:
- К президенту Украины напрямую письмами я не обращалась. Публично – да. Публично я писала…
Т. Канделаки:
- Вы его знаете лично? Я просто не нашла в открытых источниках об этом упоминания.
Н. Поклонская:
- Когда у нас были Дни прокуратуры в Украине, он поздравлял нас с профессиональным праздником и давал концерты. А так вот я не общалась и не знаю его, чтобы официально просто общаться, как с представителем…
Т. Канделаки:
- То есть даже пофотографироваться не удалось, когда он выступал?
Н. Поклонская:
- Нет, мы просто все отдыхали вместе.
Т. Канделаки:
- А, сидел просто, соответственно, был зал, и вы, соответственно, как бы да там были на концерте.
Н. Поклонская:
- Да.
Т. Канделаки:
- Понятно. Но тем не менее, вот для меня это вообще как бы большой вопрос в отношении вас. Вы же там всех знаете. То есть вот, когда я смотрю сериал «Слуга народа», я понимаю, что начиная от Ахметова, заканчивая семьей и финансово-промышленной группой Януковича, то есть включая, наверное, отчасти и семью Медведчука, вы же знаете лично всех, правильно?
Н. Поклонская:
- Ну, общения личного не было. Но знать – знаю.
Т. Канделаки:
- Ну, с кем-то же, наверное, было личное общение? Вы же не можете не знать, вы, будучи прокурором, не можете не знать финансово-промышленную группу Украины. Будучи яркой достаточно женщиной, которая наверняка с вашей энергией общалась со всеми кулуарно.
Н. Поклонская:
- Нет, не было общений кулуарных. Мы занимались в прокуратуре своими уголовными делами. И, к примеру, когда был майдан, мы только встречали и провожали к Генеральному прокурору Украины Турчинова, Тягнибога и Яценюка. Вот их троих. Иногда Кличко был. Но Кличко я и лично знаю, потому что я была процессуальным руководителем по его уголовному делу, где он должен был стать моим подсудимым. Одно убийство молодого человека в Киевской области. И он проходил подозреваемым. Но когда майдан разбушевался, и понятно, всем известно, чем это закончилось, это уголовное дело куда-то, наверное, исчезло.
Т. Канделаки:
- Просто даже я видела Ющенко живьем, работая на территории Украины. То есть даже я с ним сталкивалась. Поэтому мне интересно, насколько вы как бы близко знаете политиков прошлого или действующих политиков Украины. Но о'кей, я вас поняла. Так вот скажите мне такую вещь. Почему вы себя не видите главой Крыма?
Н. Поклонская:
- Я не сказала, что я не вижу себя главой Крыма. Я над этим не задумывалась. У нас прекрасный глава Крыма – Сергей Валерьевич Аксенов, его все любят, я его уважаю.
Т. Канделаки:
- Но он же не навсегда глава Крыма.
Н. Поклонская:
- Да, но на сегодняшний день он глава Крыма.
Т. Канделаки:
- Ну, слушайте, так позавчера еще Трамп был президентом Соединенных Штатов Америки. Поэтому, ну какая разница, да, то, что происходит сейчас. Я у вас спрашиваю про ваши планы. Вам 40 лет, вы молодая, вы опытная. И вы амбициозная. Вопрос: кем вы себя видите в будущем? Главой Крыма? Может, я не знаю, в 2024-м или 2030-м собираетесь баллотироваться в президенты России? То есть какие планы у Натальи Поклонской?
Н. Поклонская:
- Ну, для начала я скажу так, любое решение, принятое главой государства Владимиром Владимировичем Путиным я буду исполнять в соответствии…
Т. Канделаки:
- Это понятно. Вы очень системный человек, я это вижу.
Н. Поклонская:
- …с теми указаниями, которые будут. Президент сказал – я сделала.
Т. Канделаки:
- Это понятно. Но есть же какие-то вот, ну, скажем так, большие идеи. Вот смотрите, там, Джо Байден к тому, чтобы стать президентом Америки, шел еще со времен встречи с Громыко. То есть вот как только Байден стал президентом, стали появляться фотографии, это даже не мемы, это правда, он еще знал Громыко, понимаете. То есть как бы человек очень долго шел к этой победе. Мы над этим там иронизируем, но факт остается фактом. Вот решил человек в ХХ веке, и вот ну, как бы, прожив большой кусок XXI века, в 79 лет, ему 20 ноября исполняется, он стал все-таки президентом.
Вот вам 40 лет. Вы классический такой как бы пример очень современного политика. Вы женщина – это плюс. Вы прекрасно выглядите – это плюс. Вам 40 лет, то есть вы только в расцвет входите – это плюс. У вас есть опыт, у вас есть знакомства, у вас есть поддержка. Кем вы себя видите на отрезке ближайших пяти лет? Кем бы вы хотели себя видеть?
Н. Поклонская:
- Пусть эти плюсы увидит и руководство, и дальше я уже буду понимать, какая служба, какая работа будет в будущем, когда немного, ну, начнется предвыборная кампания.
Т. Канделаки:
- Давайте я по-другому скажу. Вот смотрите, когда меня, например, люди спрашивают по поводу Грузии, я всегда говорю, ну, во-первых, я не гражданка Грузии. А во-вторых, для того, чтобы иметь какие-то политические амбиции, необходимо иметь капитал. Потому что, когда у тебя есть капитал, то ты можешь всю ту свою теоретическую программу, которую ты придумывает, потому что, ну, нельзя же просто хотеть быть куда-то назначенным, надо же иметь как бы план, зачем ты туда назначаешься, - можно будет реализовать. Потому что самая главная проблема теоретиков в политике в том, что они приходят куда-то, а дальше ничего реализовать не могут, потому что ни денег, не сходится бюджет как бы, да там, и так далее. Нет партнеров.
Вот что должно произойти такого, я переформулирую свой вопрос, чтобы вы сказали: вот я бы тоже, наверное, могла принести Крыму гораздо большую пользу, чем приношу сейчас? А вот так я задам вам вопрос.
Н. Поклонская:
- Я бы хотела принесли Крыму, и не только Крыму, а вообще всем людям, проживающим в России, намного больше пользы, чем приношу сейчас.
Т. Канделаки:
- Что для этого надо? Логический вопрос. Что для этого нужно? Чего вам не хватает?
Н. Поклонская:
- Ну, на сегодняшний день я эту работу выполняю, с учетом тех полномочий, которые у меня есть. Что будет завтра и кем мне надо стать для того, чтобы я больше приносила пользы, я не могу ответить на этот вопрос. Потому что это не в моей компетенции.
Т. Канделаки:
- А ресурсы у вас есть? Программа? Вот у меня есть много, например, знакомых, которые там кто-то в политике, кто-то хочет прийти в политику. Вот ты смотришь, у людей должно быть несколько составляющих. Первая – это, естественно, теоретические идеи. Ну, то есть как… ваша теория, ваш план, что вы собираетесь делать. Дальше – финансы, поддержка, кто вам поможет этот план реализовать. Ну и, естественно, как бы, да, там без поддержки народа ничего это не имеет смысл. Вот что из этих трех составляющих у вас есть, а чего не хватает?
Н. Поклонская:
- Так у меня есть огромное желание и опыт, который я получила в органах прокуратуры и Украины, и России, и в парламенте нашей страны. Собственно, все, что у меня есть, я все это трачу для того, чтобы помогать людям и вносить свой вклад в развитие и укрепление нашей страны.
Т. Канделаки:
- Ну, то есть у вас как бы, да, там есть опыт.
Н. Поклонская:
- Да.
Т. Канделаки:
- А люди есть, электорат? Вот как вы считаете, Крым вас любит?
Н. Поклонская:
- Я Крым очень люблю.
Т. Канделаки:
- Это понятно.
Н. Поклонская:
- Люди говорят, что любят.
Т. Канделаки:
- Это я много раз слышала. Вас там любят? Вот вы идете по улице, к вам люди подходят и говорят: мы вас любим, хотели, чтобы вы здесь были с нами. Вам пишут? Вы как чувствуете вообще?
Н. Поклонская:
- Да, пишут и говорят, и фотографируемся, и даже когда я прихожу в церковь Святителя Луки в Симферополе, мне иногда люди оставляют заявления, зная о том, что я когда-то приду, и мне передадут эти заявления.
Т. Канделаки:
- То есть записочки передают?
Н. Поклонская:
- Записочки, да, передают, чтобы я помогала.
Т. Канделаки:
- Вопрос, хорошо, а скажите, пожалуйста, а какие-нибудь социологические замеры смотрели по вам в Крыму?
Н. Поклонская:
- Я не проводила этих замеров. И не знаю. Раньше проводили.
Т. Канделаки:
- И что говорили?
Н. Поклонская:
- Хороший рейтинг узнаваемости и доверия. В цифрах не могу сказать. Да и зачем. Это было давно. Наверное, сейчас нужно новые проводить. Но в любом случае проводили такие рейтинги, и показатели были хорошие.
Т. Канделаки:
- Я не могу не спросить, еще раз вернуться к вопросу о 2030-м соответственно и о 2024 году. Что 2024-й и 2030-й? Есть такая версия, что Наталья Поклонская может попробовать себя в качестве кандидата в президенты?
Н. Поклонская:
- Ох, до этих годов нужно еще дожить.
Т. Канделаки:
- Слушайте, ну до 2024-го, если идти в кандидаты, надо уже готовиться прям сейчас. Считайте, уже дожили.
Н. Поклонская:
- Ну, готовиться как? Что нужно?
Т. Канделаки:
- Ну как – что? Например, надо же… какая политика? Вот вы, например, по Крыму очень хорошую историю говорите. Там, допустим, вы занимаетесь проблемой воды. Очень электоральная проблема. Услышала вас, принято. Вот если бы, например, вы стали президентом, вы бы чему себя в первую очередь посвятили? Как вы считаете, какие отрасли в нашей стране нуждаются в первую очередь в реорганизации?
Н. Поклонская:
- В первую очередь это здравоохранение.
Т. Канделаки:
- Почему?
Н. Поклонская:
- Да потому что сегодняшняя пандемия и коронавирус показывают, насколько наше здравоохранение очень с натяжкой выполняет свою функцию по основному назначению.
Т. Канделаки:
- Почему? Там же большая программа по «Сельском врачу» Вероники Скворцовой. Вот я ее интервьюировала.
Н. Поклонская:
- Я не буду ее критиковать.
Т. Канделаки:
- «Земский врач» называлась.
Н. Поклонская:
- Я не хочу ни в коем случае ничего плохого сказать в отношении руководителей и должностных лиц сферы здравоохранения. Но эта сфера требует очень, очень большого… большой реорганизации.
Т. Канделаки:
- Ну, то есть программа «Земский врач» вас не устраивает? То есть ее надо изменить, правильно? Что-то там надо сделать по-другому? Просто объясните, что, не понимаю.
Н. Поклонская:
- Ну вот, к примеру, в Крыму. В Крыму, чтобы попасть в больницу, вот, либо сдать тест на коронавирус, люди должны звонить кому угодно, просить. Меня мои знакомые просили, чтобы элементарно их положили в больницу. Чтобы им провели КТ. Потому что в тех районах, к примеру, Евпатория, госпиталь для коронавирусных, это детская инфекционная больница, там нет КТ.
Т. Канделаки:
- Так, может, вопрос к Аксенову?
Н. Поклонская:
- К Аксенову, к другим губернаторам. В других субъектах, я знаю, тоже такая же проблема.
Т. Канделаки:
- Не, не, не, я с вами тут не согласна. Почему? Я, например, разговаривала с тем же Нижним Новгородом, с Глебом Никитиным, они достаточно благополучно справляются с проблемой. То есть очень тяжелая ситуация, я с вами согласна. Потому что, ну, как бы вторая волна идет тяжелее первой. Но готовность у всех очень разная. И очень зависит от субъекта федерации. Просто вы же понимаете, да, что центр федеральные деньги выделяет, вопрос – кто как их осваивает и кто как подготовился. Так, может, этот вопрос Аксенову?
Н. Поклонская:
- Аксенов уволил министра здравоохранения уже, наверное, шестого министра.
Т. Канделаки:
- Может, как раз вопрос и к нему, что у него шестой министр подряд негодный.
Н. Поклонская:
- Вот, наверное, кадровый такой дефицит в этой сфере. Но, к сожалению, сфера здравоохранения очень страдает. И это самая болезненная тема для людей. Я считаю, что если отработать хотя бы одну сферу здравоохранения, и люди бы увидели, что в этом направлении все нормально, и, действительно, есть бесплатная медицинская помощь качественная, и, действительно, есть какие-то гарантии, действительно, люди не будут бояться, если заболеют этим коронавирусом, что им нужно кому-то звонить, чтобы их положили в больницу, и не просто положили, как вещь, просто лежать на кровати, а оказали медицинскую помощь, провели КТ и сделали все то, что мы смотрим по телевизору. На самом деле по телевизору одно, а в жизни совершенно другое. И проблема есть. И скрывать, конечно, это нельзя.
Т. Канделаки:
- Вы говорили об этом у себя в комитете, например, тому же Леониду Слуцкому, ну, у него же большие как бы связи с политическом истеблишменте, что вот такая ситуация в Крыму?
Н. Поклонская:
- Международный комитет и внутренняя повестка…
Т. Канделаки:
- Я понимаю, нет, я говорю просто, может быть, для того, чтобы он тоже как бы донес там тем, кого он знает, как то там помог вам с этой проблемой. То есть я вижу, что у вас сердце болит. То есть я понимаю, что в Крыму тяжелейшая ситуация. Местные власти не справляются. Вам, я так понимаю, в день сколько раз человек вам звонит и говорит: положи меня, помоги мне, я не знаю, что делать. Честно?
Н. Поклонская:
- Ой, очень много. Даже предыдущий министр здравоохранения, которого вот уволил недавно Аксенов, он меня спутал с главврачом Белогорской больницы. Я ему настолько часто звонила по поводу людей, что он меня спутал и сообщения начал направлять, как будто бы главврачу. Я ему перезваниваю и говорю: вы чего? Я Поклонская, я не врач. А, ой, извините, я тоже перепутал. То есть это говорит о том, что очень много, очень часто люди обращаются. Мой телефон есть, не знаю, каким образом, но практически, наверное, у каждого. И каждый может позвонить мне днем и ночью, чужие, совершенно люди незнакомые, они звонят…
Т. Канделаки:
- А как вы проблему-то решаете? Вот звонят, например?
Н. Поклонская:
- В ручном режиме. Я потом звоню министру здравоохранения, потом главврачам и устраиваю людей, направляю скорую помощь…
Т. Канделаки:
- Вам не отказывают?
Н. Поклонская:
- Нет, мне не отказывают. Ну, попробуй, откажи…
Т. Канделаки:
- А что вы сделаете?
Н. Поклонская:
- Так это отказ в обязательной медицинской помощи. Если человек погибнет?
Т. Канделаки:
- Но вы же там не можете это делать, как официальное лицо, потому что вы занимаетесь другим.
Н. Поклонская:
- Могу. Я пишу депутатские запросы…
Т. Канделаки:
- А, да, да. И вы пишите каждый раз?
Н. Поклонская:
- Если устно не помогает, то, конечно, я напишу депутатский запрос.
Т. Канделаки:
- Пишете?
Н. Поклонская:
- Пишу. И, кроме того, я потом анализирую полностью поступившее обращение и одним запросом пишу прокурору и Аксенову.
Т. Канделаки:
- И как? Помогло где-нибудь?
Н. Поклонская:
- Эти запросы рассмотрены. Положительно. Написано, что меры приняты, все устранено...
Т. Канделаки:
- Ну, если шестого меняют, то, получается, что не совсем качественно приняты?
Н. Поклонская:
- Не совсем качественно. И если зайти просто в ту же евпаторийскую больницу, сакскую, белогорскую, бахчисарайскую, вы увидите, что там вот то украинское наследие, которое осталось и которым многие возмущаются, оно лишь усугубилось. Еще хуже стало, к примеру, в больнице, деньги, которые были выделены на ремонт, ремонт сделан следующим образом. На старую облупленную краску на подоконниках просто нанесли другой слой краски и сделалось еще хуже. Запах в этой больнице, когда заходишь… Вот в Керчи, когда был взрыв в колледже, людям в коридорах проводили операции и сама больница, когда ты туда заходишь, у меня было такое чувство, что даже в 40-х годах такого не было. Это ужасная вонь, это ничего не работает, это нет элементарных белых простыней…
Т. Канделаки:
- Так это вопрос к кому?
Н. Поклонская:
- Я этот вопрос задавала и писали. Все меры принимаются.
Т. Канделаки:
- Кому?
Н. Поклонская:
- Конечно же, главе республики и министру здравоохранения России.
Т. Канделаки:
- Так как они принимаются, когда вы сами говорите, что стало еще хуже…
Н. Поклонская:
- Медленно.
Т. Канделаки:
- Почему?
Н. Поклонская:
- Это вопрос не ко мне.
Т. Канделаки:
- Ну, где-то же идет быстрее в регионах, правильно?
Н. Поклонская:
- Я в регионы не ездила по больницам, я вот знаю больницы в Крыму.
Т. Канделаки:
- Так вы прокурор, вы это очень хорошо понимаете, вы это кожей чувствуете…
Н. Поклонская:
- Так если бы я была прокурором, у меня бы министры были не уволены, а сидели бы в тюрьмах.
Т. Канделаки:
- То есть, вы считаете, что вот этих министров, которые работали на Аксенова, их всех надо посадить?
Н. Поклонская:
- Я считаю, что, если министр не справился со своими обязанностями, и были выделены федеральные деньги и эти деньги пошли куда-то не туда, он должен сидеть в тюрьме.
Т. Канделаки:
- То есть, вы считаете, что в нынешнем Крыму по-прежнему воруют?
Н. Поклонская:
- Воруют везде. В Крыму, наверное, тоже не исключение.
Т. Канделаки:
- Но вы, наверное, как прокурор, прекрасно знаете: воруют везде - это как бы наше с вами субъективное мнение, а воруют по факту - это уже как бы прокурорская работа. То есть, судя по тому, что шесть человек были уволены, получается, что сегодняшний Крым нуждается в тотальной чистке?
Н. Поклонская:
- Если бы у меня были конкретные факты, которые я могла бы проверить, как прокурор, имея прокурорские мои полномочия, как раньше, я бы рассказывала конкретно по установленным фактам. На сегодняшний день я такие заявления делаю, исходя из того, что я народный избранник, депутат, я вижу, что происходит, я не вижу никакого…
Т. Канделаки:
- А можно документы хотя бы по одной больнице просто запросить и посмотреть? План - факт. То есть, что планировалось, какое было финансирование выделено, как деньги были освоены и что по факту? Вы ж правильно говорите - все просто. Если просто покрасили больницу, а оборудование не было закуплено и где-то оно растворилось, или закуплено не того года… может быть, оно закуплено 20-летней давности… ну, я просто не знаю, какие аферы проворачиваются, но сфера здравоохранения она как бы традиционно сфера, имеющая возможность большой коррупции. И вы знаете, наверное, это блестяще. Поэтому вопрос к вам - нельзя разве взять и разобрать одну больницу? То есть, вы не можете этот вопрос решить?
Н. Поклонская:
- Я могу сделать только депутатские запросы в прокуратуру. Все.
Т. Канделаки:
- И вы их делаете?
Н. Поклонская:
- Да.
Т. Канделаки:
- И толку?
Н. Поклонская:
- Честно - особо никакого.
Т. Канделаки:
- Что делать в такой ситуации? Вы же можете обратиться, наверное, к вышестоящей инстанции, правильно? Вы пробовали обращаться, например, в Следственный комитет? Вы же знаете людей…
Н. Поклонская:
- По этим болезненным вопросам я обращаюсь сразу к генеральному прокурору России. И он спускает мои запросы в прокуратуру Крыма. Прокуратура Крыма начинает проводить проверку и крайне редко будут приняты такие меры, которые бы изменили ситуацию. Будут вынесены документы прокурорского реагирования в виде представления. Будут вынесены, может быть, постановления об организации уголовного преследования, которое потом впоследствии Следственный комитет скажет, что там нет состава преступления и мы не будем возбуждать уголовное дело - и это бесконечная переписка. Но по факту людям от этого нет пользы особой, потому что это уже последствия, это уже разбирательство, почему так на сегодняшний день. Не меняется ничего в жизни, в материальном мире. Не красятся стены, не ставится оборудование. То есть, конкретных активных действий, которые бы улучшили положение дел в сфере здравоохранения, их добиться очень сложно.
Т. Канделаки:
- Когда вы только попали в Госдуму, вы голосовали за законопроекты, в соответствии с партийной дисциплиной. Декриминализация бытового использования спецсредств, закон об ответственности за вовлечение детей в несанкционированные митинги и т.д. Но постепенно, вот я сейчас это вижу сама, у вас появился свой голос, своя интонация, свои темы что называется. Вы голосовали против пенсионной реформы, правильно? Вы голосовали против закона о неуважении к власти. И в связи с этим вопрос - насколько вам по пути с сегодняшней «Единой Россией»? Я вот слушаю вас сейчас и вы в каких-то местах прямо как оппозиционер выступаете к действующей власти. Может быть, имеет смысл выйти из "Единой России"? Это развяжет вам руки и вы спокойно сможете выступать везде? Потому что я впервые слышу ваше такое выступление, например, в части, касающейся Крыма, которое идет просто вразрез действующей власти и выставляет вас оппонентом действующей в Крыму власти сегодня.
Н. Поклонская:
- По поводу "Единой России" - нет, почему, я не иду ни в коем случае вразрез. Я высказываю свою позицию. Я считаю, что это нормально - в любой политической системе иметь свое мнение. Есть фракционная дисциплина, да. Когда я нарушила эту фракционную дисциплину, проголосовав против пенсионной реформы, ну, были определенные взыскания, были определенные там…
Т. Канделаки:
- Это как? Пожурили или наказали?
Н. Поклонская:
- Пожурили. Комиссия была расформирована… ну, это в связи с реорганизацией…
Т. Канделаки:
- А кто пожурил? Кто больше всех журил?
Н. Поклонская:
- Ну, конечно, во фракции. Потому что это фракционная дисциплина. Это нормально.
Т. Канделаки:
- А вы не предупреждали, естественно?
Н. Поклонская:
- Я предупреждала, я даже официально пост писала. Потому что меня крымчане спрашивали - вот посмотрим теперь, как наши избранники будут нас поддерживать. Мы просим проголосовать против. Я написала, что я голосую против. Я официально это публично всему миру заявила.
Т. Канделаки:
- А все думали, что, может быть, все-таки на месте образумитесь?
Н. Поклонская:
- Ну, может быть, да… по-разному думали. Но я проголосовала так, как я проголосовала. И у меня такая возможность была, потому что, ну, есть разные мнения. Меня избирали люди, крымчане, севастопольцы, они мне дали такое пожелание. Это мое было мнение, я по-другому не смогла. Поэтому я не считаю, что я оппозиционер. Я говорю о проблемах, о которых нельзя замалчивать и уже скрыть невозможно. Потому что каждого человека спроси - а что бы ты хотел изменить в сегодняшней жизни? По тем вопросам, по которым ты сталкиваешься каждый день, по бытовым вопросам. Вот какой человек будет иметь гарантию, что он не попадет никогда в больницу? Нет такого человека. И каждый человек скажет, что я хочу не бояться, попадая в больницу, чтобы меня не погубили там, а чтобы меня вылечили.
Т. Канделаки:
- Я с вами даже не спорю, но у меня тогда возникает логический вопрос. У нас выборы 2021 года в Госдуму, поэтому вопрос - вы будете баллотироваться от кого? От "Единой России"? Или вообще не планируете идти в Государственную думу?
Н. Поклонская:
- Якобы в декабре этого года "Единая Россия" будет понимать по своим кандидатам, кто идет от "Единой России".
Т. Канделаки:
- Но вы как понимаете? Вы идете?
Н. Поклонская:
- Я не знаю, мне никто не говорил. Перед тем, как я пошла в 2016 году на выборы, меня тоже никто не предупреждал, что я буду участвовать в этих выборах. Я работала себе прокурором. Сейчас я нахожусь в командировке, в Думе. То есть, я должна написать рапорт на восстановление меня в должности прокурора Крыма.
Т. Канделаки:
- Ой, как хорошо. Получается, что вы еще можете вернуться и тогда начнутся чистки?
Н. Поклонская:
- Поэтому я не знаю, какое будет принято решение "Единой Россией", которая меня попросила принимать участие от ее партии, я не член партии. Я член фракции. Я не могу быть членом партии. Поэтому я жду их решения. Если они меня включают, предлагают, я остаюсь. Если они не включают и не принимают такого решения, я возвращаюсь в прокуратуру.
Т. Канделаки:
- То есть, по закону действующий прокурор Крыма, соответственно, уходит в отставку и возвращаетесь вы?
Н. Поклонская:
- По закону, если место занято, то мне должны предоставить равнозначную должность. То есть, какой-то субъект, похожий на Крым и Севастополь, либо этого прокурора, который на сегодняшний день занимает эту должность, переназначить куда-то, а меня вернуть сюда. Но все эти решения принимает президент России. И какое бы он решение ни принял, я любое решение его буду выполнять соответствующим образом.
Т. Канделаки:
- Не могу вас не спросить, раз уже опять заговорили о президенте - в Госдуму внесли проект о неприкосновенности экс-президента. Вы этот законопроект поддерживаете?
Н. Поклонская:
- Да.
Т. Канделаки:
- А почему?
Н. Поклонская:
- Во-первых, это опять-таки фракционная дисциплина. Это позиция фракции.
Т. Канделаки:
- Но просто интересно ваше отношение. Как вы считаете? Ведь это очень важная процедура, кстати, потому что в разных странах по-разному относятся к экс-президентам. То есть, вы считаете, что закон о неприкосновенности экс-президентов - это правильное решение?
Н. Поклонская:
- По большому счету, у нас законами и так предусмотрена неприкосновенность и гарантия пожизненная экс-президентов. Но, если нужно отдельно законом это отрегулировать, то давайте отрегулируем еще и отдельным законом этот вопрос.
Т. Канделаки:
- А знаете ли вы Алексея Навального?
Н. Поклонская:
- Ну, конечно, читаю его периодически.
Т. Канделаки:
- Нет, я имею в виду - лично знаете?
Н. Поклонская:
- Нет.
Т. Канделаки:
- Скажите тогда, как опытный прокурор, вот как вы считаете, если вы его читаете, вот его расследования - они реальны? Или это все-таки красиво упакованные фейки?
Н. Поклонская:
- Они странные. Они вызывают у меня много вопросов. Потому что, если бы это были объективные расследования, абсолютно по каждому чиновнику, по которому есть определенные мысли, что там не все так чисто и гладко, то мы бы видели намного больше таких расследований.
Т. Канделаки:
- У него, вы имеете в виду? А, может, просто это вопрос фактуры? Может, он долго ищет фактуру, ждет, пока ему эту фактуру кто-то даст?
Н. Поклонская:
- А как он выбирает людей, на которых нужно искать фактуру, вот интересно?
Т. Канделаки:
- А, может быть, это его находит фактура на людей, и потом он этих людей выбирает?
Н. Поклонская:
- Не знаю. У меня есть вопросы к этому. Как-то странно он выбирает людей…
Т. Канделаки:
- Но в этом есть доля правды, как вы думаете, в том, что он показывает и рассказывает?
Н. Поклонская:
- Конечно, какая-то доля правды где-то есть. Но к этой правде очень много иногда разных ярких красок, чтобы эту правду сделать былью.
Т. Канделаки:
- Ну, когда видно, слушайте, дома, когда они снимают, показывают счета, недвижимость за рубежом - какие тут еще факты дополнительные нужны? Вот тебе дома, вот тебе счета, вот тебе недвижимость за рубежом. Какие тут вопросы?
Н. Поклонская:
- Ну, к примеру, по мне коллеги Навального тоже сделали разгромное расследование по поводу того, что у меня квартира в Донецке, еще там что-то…
Т. Канделаки:
- А у вас есть квартира в Донецке?
Н. Поклонская:
- Да нет, конечно, я проездом в Донецке только была. И подделали документы с помощью украинских своих коллег, регистрационные, как будто бы на самом деле это моя квартира.
Т. Канделаки:
- А что за квартира? Сколько метров? Расскажите.
Н. Поклонская:
- Какая-то маленькая квартира, я уже не помню, сколько метров, но там хозяйка квартиры, собственница, когда приехали мои помощники к этой хозяйке и спрашивают - это ваша квартира, вот документы - она: конечно, да, это моя квартира и тут Поклонской никакой нет…
Т. Канделаки:
- А вы там никогда не были в этой квартире?
Н. Поклонская:
- Нет, абсолютно.
Т. Канделаки:
- Ну, хорошо, одна маленькая квартира. Что еще? Я не читала просто это расследование.
Что еще там неправда?
Н. Поклонская:
- У меня еще находили автомобили премиум-класса, там шесть или десять автомобилей…
Т. Канделаки:
- А вы сюда на чем приехали?
Н. Поклонская:
- На служебном автомобиле.
Т. Канделаки:
- И что это за автомобиль?
Н. Поклонская:
- Это служебный автомобиль, думовский, БМВ, пятая модель… всем выдают… Есть дежурный автомобиль, а есть прикрепленный. У меня прикрепленный автомобиль.
Т. Канделаки:
- А дежурные, они попроще?
Н. Поклонская:
- Дежурные попроще.
Т. Канделаки:
- А что в дежурных?
Н. Поклонская:
- Тоже БМВ, пятая модель.
Т. Канделаки:
- Тогда разница какая?
Н. Поклонская:
- Просто дежурный нужно вызывать по телефону постоянно, а прикрепленный - это когда за тобой прикреплен водитель и конкретный автомобиль.
Т. Канделаки:
- А, то есть, у вас есть гараж в Госдуме, туда надо звонить и говорить - можно ли мне машину? - и объяснять, зачем.
Н. Поклонская:
- Да.
Т. Канделаки:
- А почему вам прикрепили?
Н. Поклонская:
- Потому что у меня ситуация не совсем однозначная, как у остальных депутатов. Я нахожусь под охраной…
Т. Канделаки:
- Да, я видела, с вами два молодых симпатичных человека пришли, но в студии вас оставили со мной наедине.
Н. Поклонская:
- Да.
Т. Канделаки:
- Не боятся?
Н. Поклонская:
- Нет, с вами не боятся.
Т. Канделаки:
- А почему, кстати, вы под охраной?
Н. Поклонская:
- Это с 2014 года. Ну, много было всяких инцидентов. Это по распоряжению нашего президента и, кроме того, год назад вынесли в отношении меня смертный приговор…
Т. Канделаки:
- Это где?
Н. Поклонская:
- Это национальный суд Украины, правого сектора, который зарегистрирован даже кем-то ("Правый сектор" - организация, запрещенная в России. Прим.ред). По данному факту возбуждено уголовное дело нашим Следственным комитетом, тем не менее…
Т. Канделаки:
- То есть, вы всерьез по-прежнему верите в то, что на вашу жизнь могут покушаться?
Н. Поклонская:
- Я в это не верю, но есть опасность и есть решение Верховного главнокомандующего, поэтому в любом случае нужно подчиниться…
Т. Канделаки:
- Да, я понимаю вас. Смотрите, а почему Германия не предоставляет нам доказательства об отравлении Алексея Навального? Вот не понимаю, почему до сих пор очевидных фактов не предоставлено?
Н. Поклонская:
- Я не знала, не изучаю вопрос отравления Навального. Что там с ним произошло, я не знаю. Конечно, эта тема хорошая для того, чтобы политически подискутировать и обвинить нашу страну в очередной раз в ущемлении прав оппозиции так называемой в лице Навального.
Т. Канделаки:
- Стоило ли, может быть, возбудить уголовное дело по факту предполагаемого отравления Навального? Может быть, стоило нам это начать делать?
Н. Поклонская:
- Нет, если нет достаточных оснований, то зачем возбуждать пустое уголовное дело?
Т. Канделаки:
- Но расследовать, понять, неужто нельзя выяснить в современно мире, отравили его или нет?
Н. Поклонская:
- Есть доследственная проверка, в рамках которой следователи проводят определенные мероприятия, экспертизы и выясняют, есть ли там основания подозревать, что он был отравлен.
Т. Канделаки:
- Но, смотрите, до тех пор, пока он находился на территории Российской Федерации - вот то, о чем вы говорите - доследственная проверка, вот эту доследственную проверку можно было провести? Ведь пока его везли в больницу, пока его раздевали, наверное, каждый фрагмент и каждый элемент того, с чем он соприкасался, возможно, есть там как бы улика, о которой мы говорим. То есть, мы же могли провести анализ всего этого и понять - ну, неужто на одежде ничего не было? Я вот никогда не поверю…
Н. Поклонская:
- Я уверена, что Следственный комитет провел доследственную проверку и, наверное, ничего не обнаружил. Может, обнаружил. Не знаю, я не в курсе этих материалов. И как Германия проводит расследование, какие экспертизы назначены, мне тоже неизвестно. Поэтому ничего сказать не могу на этот счет.
Т. Канделаки:
- Как думаете, так ничего и не узнаем, или в какой-то момент просто Германия готовится и будет там, условно, как это, например, было, к сожалению, вот с допингом… в какой-то момент будет выкачено большое широкомасштабное расследование, где нас обвинят в отравлении Алексея Навального?
Н. Поклонская:
- Конечно, нас будут обвинять во всем абсолютно - и в отравлении Навального, и еще что-нибудь найдется. Это политические вопросы, которые совершенно не говорят о том, что в этих обвинениях есть истина.
Т. Канделаки:
- А почему? За что боремся? Когда мы были Советским Союзом и Америкой, тогда я понимала, за что боролись. А сейчас-то с чем боремся?
Н. Поклонская:
- Ну, такая политика. Такие партнеры.
Т. Канделаки:
- То есть, мир биполярный по-прежнему, по-вашему?
Н. Поклонская:
- Ну да.
Т. Канделаки:
- Многие говорят, что в России нет настоящей оппозиции, что все равно все это блогеры, шуты и люди несерьезные, потому что они никогда не будут легитимно избраны куда-либо и, соответственно, в силу этого реально никогда не смогут оказать влияния на сегодняшнюю Россию. Вот я вас слушаю и смотрю, что у вас есть позиция, может быть, вам имеет смысл создать оппозиционную партию? Я смотрю, вы в каких-то вещах радикально не согласны с сегодняшней властью - в части Крыма, например. Может быть, при том, что у вас огромный опыт работы прокурором, а так же главой комиссии по контролю за доходами депутатов и заместителем председателя комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции, может быть, такой человек нам и нужен во главе партии? И такая партия нам и нужна, которая будет защищать демократические ценности?
Н. Поклонская:
- Я считаю, что наша власть защищает демократические ценности и тут важно создавать не оппозицию, и думать об оппозиции, чтобы какие-то себе бонусы политические выигрывать, а, наоборот, вместе с властью принимать меры, направленные на улучшение жизни простого человека. И я не в оппозиции, конечно, и никогда не буду в оппозиции к действующему главе Крыма Сергею Валерьевичу Аксенову. Потому что я его считаю своим другом, с которым мы прошли вместе сложный период, и вот этот период нас навеки, наверное, вот так вот заключил дружеские отношения….
Т. Канделаки:
- Байден тоже друг Трампа, но я вот специально уже западные примеры привожу, чтобы вам полегче было. Ну, кто с кем ни дружил? Ну, я ж говорю про политическое будущее, в частности, ваше или, условно говоря, страны. То есть, здесь же вопрос в чем? Можно со всеми дружить, можно даже водку выпивать, но просто вопрос про вас. Вы можете себя представить главой партии? Можете себя представить главой полуострова? Можете себя представить главой страны? То есть, насколько у вас уже достаточно этого политического опыта?
Н. Поклонская:
- Я не могу сказать, что я себя сижу и представляю в должности главы Крыма, в должности главы партии. Я вообще никаких партий не собиралась и не собираюсь создавать. Это очередная партия, которая будет заниматься политическими высказываниями, демагогией…
Т. Канделаки:
- Ну, почему? Вот, смотрите, вы не в "Единой России", то есть, получается, риторика "Единой России" вас не устраивает. Вот много новых партий появилось, например, «Новые люди» появились. Вы ж не партийная, правильно? А при этом вы - системная. Из чего я делаю вывод - вы столько раз говорили, что у вас какое-то беспрекословное подчинение начальству, из чего я делаю вывод, что вы суперсистемный человек. Ну, это как бы понятно, вы выходец из такой структуры, причем, действующей. Так, может, имеет смысл сделать партию, в которой и вам будет приятно находиться, и другие захотят в нее вступить?
Н. Поклонская:
- Нет, я буду выполнять свои обязанности во благо людей в любой должности…
Т. Канделаки:
- То есть, в партию вы никогда не вступите?
Н. Поклонская:
- Я не буду говорить слово «никогда»…
Т. Канделаки:
- А если вас вызовет президент и скажет - возглавьте «Единую Россию»?
Н. Поклонская:
- Скажу «так точно».
Т. Канделаки:
- И возглавите?
Н. Поклонская:
- Как скажет президент, так я и сделаю.
Т. Канделаки:
- Идем дальше. Вы жесткий человек?
Н. Поклонская:
- В меру.
Т. Канделаки:
- Накричать на помощника или ассистента можете?
Н. Поклонская:
- Нет, объяснить.
Т. Канделаки:
- Но вы же живой человек. Кричите?
Н. Поклонская:
- Прямо вот так, чтобы кричать - нет, я не кричу, а объяснять - объясняю. Ругаюсь там либо с какой-то интонацией, разной…
Т. Канделаки:
- Ну, как это для вашего подчиненного понять, что он попал в черный лист от Поклонской? Что это значит? Вы не разговариваете с человеком? Какая у вас метода взаимодействия с людьми?
Н. Поклонская:
- Каждый человек может ошибаться и мои помощники, они замечательные, но иногда накосячили, допустим, да. Я рассказываю, что сейчас мы быстро исправляем… могу депримировать… ну, даже само отношение у помощника, который где-то накосячил, ему уже неприятно от этого.
Т. Канделаки:
- А какое процентное соотношение мужчин и женщин, которые с вами работают?
Н. Поклонская:
- У меня один помощник мужчина и одна помощница женщина.
Т. Канделаки:
- Сколько лет работают с вами?
Н. Поклонская:
- Все из прокуратуры.
Т. Канделаки:
- То есть, еще с тех времен?
Н. Поклонская:
- Да.
Т. Канделаки:
- Прекрасно. Ваши самые сильные и слабые стороны?
Н. Поклонская:
- Сдержанность - наверное, это сильная сторона. Слабая? Может быть, какая-то иногда доверчивость.
Т. Канделаки:
- Во вторую верю - в доверчивость. А вот в сдержанность не очень верю. Ну, вы же темпераментная женщина. Я вот читала, ваш муж книгу написал, кино снимают…
Н. Поклонская:
- Бывший, слава богу.
Т. Канделаки:
- Да, бывший, так там роман был страстный, он от жены к вам ушел, там быстро поженились… ну, как может сдержанная женщина быстро выйти замуж? Она пока все не перепроверит, никуда не выйдет.
Н. Поклонская:
- Это личное. А что касается работы, мы сейчас настроены на рабочий лад, поэтому я отвечаю по рабочим моментам. А что касается в личной жизни…
Т. Канделаки:
- Ну, вы сдержанны в личной жизни? Судя по его рассказам, - нет.
Н. Поклонская:
- Ну, это его рассказы.
Т. Канделаки:
- Нет, я ж вам не говорю, что это плохо. Значит, это показало, что вы живая и очень эмоциональная.
Н. Поклонская:
- А я не считаю, что сдержанность это плохо, я считаю, что это хорошо.
Т. Канделаки:
- Но вы влюбчивая?
Н. Поклонская:
- Нет, я не влюбчивая.
Т. Канделаки:
- Почему?
Н. Поклонская:
- А я сказала свою негативное качество - где-то доверчивая. Не там, где надо.
Т. Канделаки:
- В последнее время про вас появляется много фейков. То пишут, что вас должны были назначить уполномоченным по правам человека. То что вас вывели из Госдумы, когда вы отказались сдавать тест на ковид. То есть, фейков масса. Кто распускает эти слухи? Кто эти враги, которые вас дискредитируют?
Н. Поклонская:
- Я сама не знаю. Причем, с этим тестом на коронавирус так получилось, что я приехала из Крыма на день позже, чем надо было, и не успела сдать этот тест в Думе. Но приехала на пленарное заседание и говорю - я тест сама сдам, можно? Мне сказали - давайте мы переговорим с руководством. Я прошла этот тест. Он отрицательный. Приношу в Думу, фотографирую во фракцию. Иду на пленарное заседание, сижу, голосую. И тут появляется новость, что Поклонская отказалась сдать тест и ее не пустили на пленарное заседание. Я, конечно, себя сфотографировала, селфи, и начала возмущаться, кто это меня не пустил и почему я не сдала тест?
Т. Канделаки:
- Так кто эти люди, которые распускают про вас такие слухи?
Н. Поклонская:
- Я не знаю.
Т. Канделаки:
- Но у вас есть враги?
Н. Поклонская:
- Да враги есть у каждого человека…
Т. Канделаки:
- Ну, кто вас дискредитирует? Вот я могу сейчас вам список людей назвать, с именами и фамилиями, кто меня всегда дискредитирует. Вас кто дискредитирует?
Н. Поклонская:
- У меня тайный список.
Т. Канделаки:
- То есть, этот список, который неизвестен другим, но известен вам?
Н. Поклонская:
- Я могу только подозревать, но доказательств у меня нет.
Т. Канделаки:
- Но кто это? Интересное же…
Н. Поклонская:
- По всей видимости, это был кто-то из аппарата Государственной Думы.
Т. Канделаки:
- Не нравитесь вы им?
Н. Поклонская:
- Не знаю. Может быть, недостоверная информация к ним поступила. А по поводу уполномоченного по правам человека - для меня это тоже было новостью. Я комментировала, что не буду говорить про слухи, опять-таки повторюсь, что любое решение нашего президента я принимаю и выполняю беспрекословно.
Т. Канделаки:
- Скажите, как вы считаете, у Зеленского еще есть шанс объединить Украину?
Н. Поклонская:
- Нет.
Т. Канделаки:
- Почему?
Н. Поклонская:
- Он полностью потерял свой авторитет. Он хороший был актер, он веселый, прекрасный режиссер, прекрасный артист, замечательные и добрые фильмы про дружбу народов России и Украины делал - «Сваты» и тому подобное. Талантливый человек в этой сфере. Но, как президент, как глава государства, развалившегося государства, он продолжает непонятную для меня политику. Потому что в конце концов, ну, кто-то наберется смелости и пожертвует собой ради той страны, для которой ты идешь служить?
Т. Канделаки:
- А что вы вкладываете в слова «пожертвует собой»? Кем надо пожертвовать, чтобы объединить Украину?
Н. Поклонская:
- Ну, во-первых, нужно всех этих националистических прыгающих людей в скафандрах поставить в то место, где они должны стоять, - привести их в чувство.
Т. Канделаки:
- Это как?
Н. Поклонская:
- Они нарушают закон.
Т. Канделаки:
- Посадить?
Н. Поклонская:
- Посадить, конечно. То есть, запустить прокуратуру, запустить всю правоохранительную систему работать в интересах простых людей. Прекратить эту политику, которая построена только на одном - Россия это враг. Москали - это наши злейшие враги. Да что это такое в конце концов? Пусть развивают свою страну! Все понимают прекрасно, что есть Украина - суверенное государство. Есть украинский язык - ради бога, все хорошо. Песни, стихи, отлично, пусть развиваются. Но в диалоге с Россией. Забыть про Крым. Потому что они сами вынудили Крым провести референдум.
Т. Канделаки:
- То есть, получается, что Зеленский не сможет объединить Украину?
Н. Поклонская:
- Нет.
Т. Канделаки:
- Тогда вопрос - чем, на ваш взгляд, закончится конфликт на Донбассе? Воссоединением с Украиной? Признанной Россией независимостью? Или присоединением к России?
Н. Поклонская:
- Донбасс - это вообще очень болезненная тема и я считаю, что…
Т. Канделаки:
- Ну, вы выберете из тех трех вариантов, которые я вам предложила. Что будет?
Н. Поклонская:
- Для начала - выстроить диалог с Украиной, чтобы этих людей, проживающих на Донбассе, не называли донбасятами, чтобы их не называли сепаратистами, чтобы их не убивали и не сажали в тюрьмы, чтобы они не были людьми второго сорта, а чтобы они стали обычными нормальными гражданами, имеющими свои права, без клейма сепаратизма. Если такой диалог будет выстроен украинскими властями с жителями Донбасса, тогда возможно, что это будет одна страна с Украиной. Возможно. Конечно, та рана, которая уже причинена, и столько смертей, которые получили в результате войны гражданской в Украине, смогут люди простить, не смогут? Я не знаю.
Т. Канделаки:
- А вы себя вообще видите в новейшей истории Украины? Что-то может так сложиться в вашей жизни, что вдруг вы окажетесь в украинской политике?
Н. Поклонская:
- Разве что только послом России в Украине.
Т. Канделаки:
- А как вы считаете, вот то, что происходит в Белоруссии, вы на чьей стороне? Вы на стороне Лукашенко или Тихановской?
Н. Поклонская:
- Я на стороне власти, однозначно, потому что я прожила майдан и знаю, что это такое. Я на стороне власти, какой бы она ни была. Много ошибок, очень много ошибок, я не поддерживаю некоторых вещей. Но в любом случае есть…
Т. Канделаки:
- А вы Александра Григорьевича лично знаете?
Н. Поклонская:
- Нет, лично я не знаю.
Т. Канделаки:
- А как вы считаете, вообще на территории Белоруссии возможен украинский сценарий?
Н. Поклонская:
- Возможен. Но есть отличия. В Белоруссии правоохранительный блок как-то стоит прямо с президентом, и президент стоит, не боится. А в Украине все получилось наоборот. Силовой блок стоял, стоял, их бросили - нас всех бросили, командиры - и все.
Т. Канделаки:
- Это вина Януковича, вы считаете?
Н. Поклонская:
- Янукович просто уехал, да.
Т. Канделаки:
- А почему?
Н. Поклонская:
- Потому что струсил. Пожертвовать собой ради людей, ради страны - это может, наверное, не каждый человек.
Т. Канделаки:
- Я просто очень много слышала рассказов, что Янукович и его окружение просто чемоданами вывозили деньги, грузили деньги в самолеты, и там главная проблема была в том, чтобы вывезти те деньги, которые были просто элементарно наличными, и все были озабочены именно этим. Насколько эта сказка и этот миф - быль?
Н. Поклонская:
- Я ничего не знаю на этот счет, правда.
Т. Канделаки:
- Ну, я видела дом, который потом показывали, в котором жил Янукович, ну, это просто дворец - реально! То есть, это не резиденция президента, это просто какой-то Трамп-тауэр по-януковичски.
Н. Поклонская:
- И тем не менее, когда был Янукович, в Украине люди жили и был какой-то порядок.
Т. Канделаки:
- То есть, при Януковиче было лучше, чем при Порошенко?
Н. Поклонская:
- Однозначно.
Т. Канделаки:
- А вы с Януковичем здесь встречаетесь? Он же живет здесь, недалеко, кстати, на Рублевке.
Н. Поклонская:
- Нет, я не встречаюсь с Виктором Федоровичем, но хотела бы взять у него интервью.
Т. Канделаки:
- Серьезно? Зачем?
Н. Поклонская:
- Хочу взять у него интервью.
Т. Канделаки:
- Или просто поговорить?
Н. Поклонская:
- Нет, интервью. Чтобы осталось в истории.
Т. Канделаки:
- Чтобы все узнали что?
Н. Поклонская:
- Чтобы все узнали правду.
Т. Канделаки:
- А что вы хотите у него спросить? Вот три главных вопроса, которые вы собираетесь задать Януковичу, если он даст вам интервью? И я всяческие приложу усилия, чтобы это произошло.
Н. Поклонская:
- Как так это все произошло? Кто первый предатель? И какие есть мысли на этот счет, как сейчас…
Т. Канделаки:
- Как ему сейчас живется?
Н. Поклонская:
- Как он думает собрать снова, собрать Украину, хочет ли он что-то сделать? Как он это вообще себе видит?
Т. Канделаки:
- Тогда еще один вопрос. Какой ответ на второй вопрос вы предполагаете? Кто предатель?
Н. Поклонская:
- Я хочу услышать о других предателях, на его взгляд, с его точки зрения. Вот как он видит предателей в своем окружении - кто это?
Т. Канделаки:
- А на ваш взгляд, кто это? Кто главный предатель?
Н. Поклонская:
- Знаете, вы будете смеяться, но, наверное, первый предатель - это Верховная Рада в лице Партии регионов.
Т. Канделаки:
- Заканчивая наше интервью, я хочу сказать, что вы - жестокая женщина, как и требуется политику. Янукович только здесь прижился, расслабился, а вы хотите к нему вернуться и вспомнить все, что называется. Судя по тому, как вы хотите к нему вернуться через столько лет и вспомнить все, вы еще и мстительная. То есть, это говорит о чем? Что те ваши обидчики, которые думают, что ваши голубые широко раскрытые глаза и ваш Инстаграм, в котором вы себя все время показываете в картинках и всяких там приятных фотографиях в стиле японских мультиков - это всего лишь, как вы правильно в начале интервью сказали, для отвода глаз. Вы еще дойдете и еще добьете… Кстати, вы хорошо стреляете?
Н. Поклонская:
- Я только пробую, так, ради шутки, с ребятами иногда. Это не всерьез, это просто так.
Т. Канделаки:
- Ну, как можно тренироваться и не всерьез стрелять? Я не тренируюсь не всерьез стрелять.
Н. Поклонская:
- Ну, окружение у меня такое, что хочешь не хочешь, но можно пострелять.
Т. Канделаки:
- Вы сейчас в отношениях?
Н. Поклонская:
- Я не буду по поводу личной жизни вообще ничего говорить.
Т. Канделаки:
- Я не спрашиваю с кем, вы - в отношениях?
Н. Поклонская:
- Даже по поводу отношений.
Т. Канделаки:
- В мужчине вам важнее чувство юмора или солидность?
Н. Поклонская:
- В мужчине самое важное - мужское благородство.
Т. Канделаки:
- Значит, солидность. Роза или хризантема?
Н. Поклонская:
- Розы.
Т. Канделаки:
- Ресторан или ужин дома при свечах?
Н. Поклонская:
- Ужин дома при свечах.
Т. Канделаки:
- Бах или Моцарт?
Н. Поклонская:
- Моцарт.
Т. Канделаки:
- Почему?
Н. Поклонская:
- Кого-то одного надо было выбрать, поэтому я выбрала Моцарта.
Т. Канделаки:
- Тогда предсказуемость или авантюризм?
Н. Поклонская:
- Авантюризм.
Т. Канделаки:
- Это понятно. Спасибо вам большое за откровенность. И напоследок - у вас есть любимый анекдот? Не люблю у людей это спрашивать, но мне интересно, какой у вас любимый анекдот, Наталья?
Н. Поклонская:
- Ну, к примеру, сегодняшний анекдот. Трамп говорит: «Русские не сдаются»,
Т. Канделаки:
- Большое спасибо. Это была Наталья Поклонская в эфире радио «Комсомольская правда».
