Александр Коц: Россия сорвала Украине контрнаступ

Александр Коц: Россия сорвала Украине контрнаступ
Игорь Измайлов и Александр Коц обсуждают новую тактику Вооруженных сил России, удар по Patriot в Киеве, последствия взрыва складов с боеприпасами с ядерным сердечником на Украине, разную подготовку бойцов для фронта, расслабленную жизнь в тылу и шансы на поставку F-16

И. Измайлов:

- Это радио «Комсомольская правда». Здесь Игорь Измайлов. Александр Коц в студии, в неожиданных интерьерах, в гражданском, не из окопов практически. В Москве жара, ты в Москве. Почва подсохла, твердая как камень. Но наступать никто не спешит. Какая обстановка? Почему ты сегодня здесь?

А. Коц:

- Действительно, затягивается контрнаступление. Поэтому я решил воспользоваться этой задержкой для того, чтобы сходить в отпуск, немножко отдохнуть. Наверняка появились слухи о том, что мне запретили работать в зоне СВО после так называемого «скандала» с военкорами, что меня специально отозвали. Нет, не специально. У меня запланирован отпуск был, я собирался его отгулять, если не начнется контрнаступление. А поскольку оно затягивается, вот я и решил этой возможностью воспользоваться и приехать в Москву, решить все домашние дела, которые скопились за три с половиной месяца, что меня не было, что я был в зоне специальной военной операции. И набраться сил для новой командировки, которая, я надеюсь, состоится, когда все-таки Украина пойдет в контрнаступление.

Почему оно задерживается? Я бы сказал, что сроки начала контрнаступления Украины сорвало командование Вооруженных сил Российской Федерации. То есть все к этому контрнаступлению было готово у украинской армии. Единственное, что не удалось командованию Киева, это незаметно накопить силы для этого контрнаступления и перебросить всю эту армаду к линии боевого соприкосновения. То, что сейчас говорят различные украинские официальные лица о том, что им чего-то не хватает, о том, что им надо еще чуть-чуть подождать, это все-таки говорит о хорошей работе нашей разведки и осмысленном подходе к уничтожению самых актуальных средств вооружений, которые сейчас должны быть уничтожены. В первую очередь это средства ПВО.

Мы уже поднимали этот вопрос в контексте обсуждения, допустим, Херсонско-Николаевского направления, когда за одни сутки были уничтожены четыре установки С-300 на этом направлении. И это, действительно, был такой новый подход к комплексному уничтожению систем ПВО, когда сначала авиация очень активно работает планирующими боеприпасами, которых у нас до одного места, то есть у нас их очень много. Но модернизация этих боеприпасов – старых ФАБ-500 позволила бить по объектам Украины, не заходя в зону действия ее ПВО.

Что делает противник в таком случае? Он это ПВО подтягивает ближе к линии соприкосновения, чтобы каким-то образом все-таки облучать наши самолеты и пытаться подавлять их своими ракетами. Тут уже вступает в игру другой тип вооружения – это наши барражирующие боеприпасы «Ланцет». «Ланцет» вообще открытие этого сезона, стали главным средством контрбатарейной борьбы, плюс главным охотником на самые интересные типы вооружений украинской армии или типы натовских вооружений, которые поставлены украинской армии. Именно барражирующими боеприпасами были уничтожены те четыре С-300.

Что касается ударов по складам и объектам хранения техники. У нас практически в каждой программе слушатели задают вопрос: почему мы не бьем по мостам, по технике до ее подхода к линии боевого соприкосновения, почему мы не уничтожаем железные дороги? Меня сейчас могут обвинить в адвокатстве, хотя все прекрасно знают, кто знаком со мной, что я просто так хвалить Министерство обороны не буду и частенько его критикую. Но вот здесь пошел какой-то осмысленный подход к уничтожению всего этого железного богатства задолго до подхода к линии боевого соприкосновения. Мне кажется, что была задумка (она была рискованная) – подождать, пока противник начнет это накопление преднаступательное, начнет сосредотачивать силы и средства в определенных местах.

Понятно, что колоннами танки, боеприпасы из Польши или из Румынии по дорогам общего пользования не везут. Понятно, что это были штучные транспортировки в ночи. И за одним-двумя тягачами гоняться, наверное, сложно. Можно было подождать, пока контрнаступление Украины все это сосредоточит на определенных точках. И это надо сделать, иначе она не сможет формировать наступательную конфигурацию. Определенные типы вооружений были накоплены на складе в Хмельницком. Сегодня ночью раздолбали огромный пункт хранения в Николаеве. Эти новости об уничтожении на складах и местах хранения западных типов вооружений и боеприпасов к ним – это та самая реализация этой рискованной задумки, но эта ставка сыграла. И сегодня мы видим, что именно эти удары, с одной стороны, это осмысленная работа по ПВО. Без ПВО наступать невозможно, надо прикрывать передний край.

Сегодня Киев больше озабочен тем, как прикрывать Киев. И мы видим работу и «Гераней», и ложных целей над Киевом. И в итоге – уничтожение, как мы заявляем, американской системы ПВО Patriot. Непонятно, в каких объемах. Это говорит о том, что Киеву придется сейчас взамен уничтоженной батареи, если это была батарея, снимать что-то с фронта. У них не так здорово все с ПВО и с боеприпасами, особенно к советским типам систем ПВО. Им придется оттягивать что-то с фронта.

И. Измайлов:

- Чтобы Киев закрыть?

А. Коц:

- Да, совершенно верно. Пока не будет насыщена средствами ПВО передняя линия, они наступать не будут. Потому что это отдать все наступательные подразделения на растерзание нашей авиации, которая будет просто долбить их с расстояния безопасного. Там останутся, конечно, переносные зенитно-ракетные комплексы, наверное, останутся какие-то средства типа «Стрела», но это все ближняя зона обнаружения - вплоть до визуального контакта. И, конечно, это прикрыть наступательные подразделения не сможет.

Что произошло с Patriot? CNN начала успокаивать всех. Вчера CNN была застрельщиком новостей о том, что Patriot все-таки была уничтожена. Сегодня, видимо, получили новые методички, и фраер, что называется, сдал назад. Начали рассказывать о том, что вообще никакого урона практически там не нанесено было этой батарее. По крайней мере, они все-таки признают, что мы сумели вскрыть местоположение и нанести удар по ней. И вообще там даже на ремонт не надо никуда ничего вывозить. Не знаю, может быть, просто и вывозить-то нечего.

Но вообще я смотрел это эпичное видео работы Patriot, насчитав там 32 пуска ракеты. Это то, что влезло на видео. Причем удивительное дело, конечно, когда в Киеве на втором году конфликта до сих пор работали камеры наблюдения, к которым был доступ со стороны. Обычные городские камеры, по которым можно смотреть, что происходит в городе. Этим, наверное, и воспользовались соответствующие российские службы. Сейчас там поднялся хай, закрывают доступ к этим камерам. 32 пуска. Каждая установка могла выпустить 8 ракет. Соответственно, было четыре установки. Это батарея Patriot. Понятно, что они расположены не в ряд, но судя по видеокадрам, которые мы видели с этих камер, один взрыв был. Как минимум, один «Кинжал» туда долетел.

Заявлялось о том, что были сбиты шесть наших «Кинжалов». Это новшество в российской действительности, когда у нас министр обороны комментирует такие вещи, я такого не встречал раньше. Министр обороны Российской Федерации сказал, что мы столько «Кинжалов» не запускаем, сколько они сбивают. И до сих пор нет серьезных доказательств того, что этот тип вооружения, а это гиперзвуковое вооружение, все-таки было сбито. Это тоже показатель осмысленной работы по американским системам ПВО. Там были и «Герани» сначала, и какие-то ложные цели, и в итоге, когда насчитали, видимо, по этим камерам, а я не удивлюсь, если это именно так и происходило – смотрят на видео с камер наблюдения: ага, 32, все, там стояла батарея. Понятно, что были разведданные, что батарея стоит там, иначе как найти камеру, на которую смотреть. 32, все, разряжены. Можно запускать «Кинжал». Запускают «Кинжал», в зоне ожидания крутится МиГ-31 – носитель наших «Кинжалов». И, как только ему сообщают, что можно бить по цели, он беспрепятственно прорывает всю эту эшелонированную оборону противника на гиперзвуке и попадает в эту батарею Patriot.

Будем смотреть, как дальше эта работа будет вестись, насколько она будет такой же активной, как в последние дни. Вызывает осторожный оптимизм работа и высокоточкой, и в связке разведка – авиация – наземные войска – барражирующие боеприпасы. Это очень здорово, такого в предыдущий год спецоперации не было. Это формирование такого настоящего разведывательного ударного контура, который работает не только вблизи линии соприкосновения и в ближнем тылу, но и в глубине территории Украины.

Я приехал в Москву и пока не могу еще привыкнуть, отсюда все кажется совершенно по-другому. Из этого мира требуют бить по центрам принятия решений, по кирпичам. Но мое глубокое убеждение, что это бессмысленная трата ресурсов, которые можно потратить на то, на что мы их сейчас тратим. Мы бьем сейчас, выбивая ту инфраструктуру, которая могла бы оказаться на фронте. Там бьют не только по Patriot. Хотя вот эта охота велась именно за этой системой. Соответственно, и в других населенных пунктах, по которым наносятся эти ночные удары, тоже наносятся удары не по кирпичам, а по каким-то стратегическим объектам.

Не все, конечно, долетает. Тут надо признать, что все-таки работает в какой-то мере система ПВО Украины. Но это все к разговору о том, почему мы не бьем по мостам, по железным дорогам. Потому что работает ПВО. И это ПВО мы сейчас совершенно осмысленно начинаем уничтожать. Мне кажется, это здорово. И Киев не может на это не реагировать. Он определенные ресурсы оттягивает с ЛБС. Если наша разведка это засекает, соответственно в это место начинает долбить авиация по скоплению живой силы и техники. Это все идет комплексно. Комплексного исполнения раньше не было видно. Сколько раз мы поднимали вопрос о разведывательно-ударном контуре, который у нас работает только на низовом уровне, на уровне – одна гаубица, один коптер-наблюдатель и наводчик около этой гаубицы, которая бьет по координатам, которые сообщает летун.

А здесь это серьезный стратегический уровень, когда одновременно наносятся удары по складам в Западной Украине, одновременно идут удары по системам ПВО в Киеве, одновременно отрабатывает авиация, и отрабатывает очень здорово, по боевым порядкам на ЛБС. Это тот комплекс, который мы ждали. Не знаю, с чем связана такая активизация. Видимо, с появлением этих массовых целей. Такого количества уничтоженной живой силы и техники не было. Это говорит о том, что Киев стянул к ЛБС все, что мог, Киев расположил на тыловых базах все необходимые для подтягивания потом к фронту типы вооружений и боеприпасы, и все это ждало просто своего часа Х, когда дают команду, и ребята пошли в наступление. Так вот, срок этой команды мы сдвинули именно этими ударами, в том числе и по Киеву.

Это не значит, что контрнаступление не начнется. Понятно, что у Зеленского просто нет другого выхода, кроме как его начинать. Но это потихонечку оттягивается. А пока это оттягивается, мы продолжаем планомерно уничтожать, уничтожать, уничтожать что живую силу, что технику, что средства ПВО. А в нашем случае, наверное, уничтожение ПВО является одной из самых важных задач, чтобы, когда пойдет наступление, у нас все-таки авиация могла работать относительно спокойно.

Что касается самих объектов. Очень много разговоров было о том, что хранилось на базе в Хмельницком. Якобы там были боеприпасы с урановым сердечником, это танковые боеприпасы, которые Украине предоставила Великобритания. Не знаю, так это или не так. По моим данным, там хранились авиабоеприпасы, в том числе и новые, тоже предоставленные Британией, те же пресловутые Storm Shadow. Но судя по тому, что их продолжают запускать, не все эти ракеты хранились на этом складе. Но если там были снаряды с урановым сердечником, я не вижу никаких причин нам заниматься самокопанием и причитать о том, что несчастные украинцы теперь пострадают от токсичного заражения местности.

Много ходило картинок по Telegram о поднятии радиации. От урановых сердечников все-таки не радиация поднимается, я уж не буду в химические подробности ударяться, но токсичное заражение на большой площади может быть. И опыт применения этих снарядов в Ираке и Югославии говорит о том, что заболевания, особенно онкологические, на зараженной местности вырастают на порядок. Но Украина сама этого захотела. Они сами захотели разместить у себя эти боеприпасы. Они хотели эти боеприпасы применять по территории, которую они считают своей, но, тем не менее, они ее разрушают. И люди, которые на ней живут, они бы попали под огонь и еще попадут под огонь таких боеприпасов.

Я помню, когда только пошла информация о том, что эти боеприпасы будут поставлены, проводились опросы в украинском обществе, была петиция за применение этих боеприпасов и была петиция против применения этих боеприпасов. Так вот, в споре этих петиций с подавляющим преимуществом победила та, которая требовала срочно начать долбить по Донбассу, по Херсонщине и Запорожью этими токсичными боеприпасами. Если украинское общество решило, что так должно быть. надо быть готовым и к тому, что принцип бумеранга тоже сработает. Я не испытываю никакого удовольствия от того, что часть Западной Украины, возможно, заражена теперь токсичными веществами, это грозит какими-то заболеваниями местным жителям, никакого злорадства у меня по этому поводу нет, но и каких-то душевных терзаний я по этому поводу тоже не испытываю.

И в Николаеве тоже был интересный склад, на котором также хранились боеприпасы западного производства. Понятно, что при таких детонациях самый мощный взрыв, если мы говорим о Хмельницком, с начала войны, его фиксировали сейсмологи по всей Европе, понятно, что наступательному потенциалу такие удары наносят серьезный урон. И противник вынужден теперь брать паузу для того, чтобы восполнять какие-то ресурсы. Но пауза такая условная.

Если мы будем говорить об активности боевых действий на линии соприкосновения, то надо сказать, что она не падает. Если говорить об Артемовске, то очень серьезное давление идет по флангам со стороны украинских войск. Им удалось продавить уже около 20 квадратных километров в общей сложности, не в одной точке, конечно, но если все это сплюсовать, то это довольно большая территория, которую им удалось отвоевать. Катастрофической ситуации нет, какого-то обрушения фронта на этом участке тоже нет. Но это все-таки неприятно. Для того, чтобы занять эти территории, гибло огромное количество людей. К сожалению, вынуждены сейчас на некоторых участках отходить.

Вопрос подготовки и оснащения. Не всегда видим, что на ключевые направления отправляются серьезные подразделения, которые могли бы противостоять мотивированному украинскому войску. Не всегда они оснащены, условно говоря, противотанковыми средствами. Мы видели кадры, снятые украинским коптером, это по 72-й бригаде, когда танки и БТРы совершенно спокойно подходят к нашим позициям. У меня холодок пробежал, потому что я то же самое помню по событиям в Харьковщине, когда на HMMWV и на другой легкой бронированной технике просто подъезжали к нашим позициям и расстреливали из крупнокалиберных пулеметов, потом обходили и шли дальше, предоставляя уже заканчивать дело подходящим вторым эшелонам – танкам.

Это говорит о том, что, во-первых, у 72-й бригады не было противотанковых средств, чтобы подавить это наступательное движение. Во-вторых, не было артиллерии, которая вела бы огонь по этой технике. И в-третьих, это вообще загадка, не было проведено минирование. Какие-то минные заграждения перед своими позициями все-таки нужно выставлять. Понятно, это открытая местность, где наши системы дистанционного минирования – есть «Земледелие», есть возможность минирования и с РСЗО, есть возможность минирования с авиации. Почему эти позиции были так просто открыты? Идет поле, лесополоса, ничто не помешало противнику преодолеть это расстояние. Я бывал на всяких таких позициях и в Запорожье, и на Кременной, но там минируются перед собой в первую очередь. Чтобы купировать возможность такого прорыва. Здесь этого не было. С 4-й бригадой тоже вышло, когда командир бригады погиб героически.

Есть хорошие примеры, в частности, 45-я бригада спецназа ВДВ. Из них формируют штурмовые отряды, разбавляя их уже повоевавшими десантниками, спецназовцами. И получается отличное боеспособное соединение.

Поэтому вместе с осмысленным подходом к работе по дальним тылам Украины будем ждать такой же осмысленный подход к формированию новых подразделений. А нам от этого не уйти. Мы несем потери, в том числе. Кем-то эти потери надо замещать. Замещать мы будем людьми, которые боевого опыта не имеют. И поэтому надо все-таки на хороших примерах, типа 45-й бригады, учиться создавать боеспособные подразделения, которые могут удерживать позиции. Когда ты хорошо окопан, когда у тебя есть огневая поддержка артиллерии, когда у тебя есть дистанционное минирование, все это можно отбивать. Все это мы проходили на других направлениях, сколько было попыток на Кременной, в районе той же Червонопоповки, прорваться, - все четко отбивается. Потому что там другой подход к формированию оборонительных подразделений. А на Кременной, я вам скажу, личный состав процентов на восемьдесят, чтобы не соврать, состоит из мобилизованных. И как-то они там воюют, как-то они там удерживают и свои позиции, и умудряются идти вперед, отвоевывая в том же Серебрянском лесничестве какие-то позиции противника. Но, к сожалению, есть и негативные примеры. Тут должна быть более осмысленная работа по подготовке вновь прибывшего личного состава.

Вооруженные силы ближайшие десятилетия будут важнейшей составляющей российского суверенитета, без которой нас раздавят. Поэтому я думаю, что не будет сокращений в ближайшие десятилетия российской армии. Будет идти планомерная работа по усилению военно-промышленного комплекса, по созданию новых типов оружия, в том числе на новых физических принципах. Все это будет постепенно создаваться.

И. Измайлов:

- То есть военные возвращаются в число главных уважаемых людей.

А. Коц:

- Естественно. Военные становятся элитой. Из изгоев середины 90-х, когда они боялись в форме ходить по улице, стыдно было, они превращаются в настоящую элиту нашего общества. По крайней мере, в глазах тех, кто за СВО следит пристально, в глазах родственников тех, кто уехал воевать, в глазах тысяч волонтеров и гуманитарщиков, которые туда ездят. Хотелось бы, чтобы и на государственном уровне эта элитарность нашего нового среза общества признавалась. И на любую несправедливость в отношении этих людей и их семей реагировали оперативно и, что называется, по совести.

И. Измайлов:

- Мобилизованные, которые сейчас находятся в зоне СВО, и тема контрнаступления, которое не происходит. Приходится слышать, что теряется боевой опыт, приходится быт обустраивать в окопах, стиралки ставить. Это в каком-то смысле расслабляет.

А. Коц:

- Еще как! Я уверен, что все зависит от командира. У нас в принципе на Кременной мы не так сильно движемся, чтобы сказать, что мы постоянно в движении. Но оно идет. Просто там, где командиры инициативные, они придумывают себе боевое занятие, придумывают, как постоянно доставлять неприятности своему противнику, который находится иной раз в 200-300 метрах от тебя, в окопах напротив. Я ездил на Запорожское направление, работал с 239-м отдельным разведбатальоном 19-й дивизии. Они постоянно себе чего-то придумывают. Они с FPV кошмарят противника. Они с «Рапирой» постоянно разносят какие-то позиции противника. Они могли бы спокойно сидеть в окопах, стирать в стиральной машинке «Малыш» свои портянки, обустраивать быт. Но они постоянно занимаются боевой работой, не давая и противнику расслабляться, и себя не расхолаживая.

При том, что те позиции, на которых я был, они стоят уже друг напротив друга почти год, без движения. Понятно, что в таких условиях люди расслабляются, и потом в какую атаку идти? У меня блиндаж упакован по последнему слову техники, мы тут даже тарелку спутниковую поставили с интернетом, у нас тут «Триколор». В некоторых местах даже встречал Sony Playstation – игровые приставки, где в войну играют на телевизоре. Из такого комфорта идти в какое-то наступление, где тебя еще и убить могут, мало кому охота. А когда люди постоянно держат себя в тонусе, когда командир у тебя инициативный, они нормально отрабатывают.

Что касается контраста, он серьезный. У меня с фронта взгляд субъективный. Я приезжаю, а здесь все такие расслабленные, такая мирная жизнь. Общество устает постоянно быть в напряжении. У нас часть общества очень здорово консолидировалась. Та часть, которая, может быть, воспитана на правильных книгах, на правильных фильмах. У нас огромное количество людей прошло через СВО, а это семьи - умножай на три, а это знакомые – умножай на шесть. Это большой пласт людей. Люди, которые участвуют в помощи армии. И большой пласт тех, кто не замечают, что происходит. Замечают, что с полок пропадают какие-то товары, которые раньше были общедоступны, а тут вдруг они куда-то пропали. Мне сложно судить, хорошо это или плохо. Мне бы хотелось, чтобы у нас вся страна в едином порыве что-то делала для победы, как это было в Великую Отечественную войну.

Я смотрю на Украину, на эти кадры, приходящие из Одессы, где народ во время воздушной тревоги танцует на дискотеках, включая огромное количество мужиков призывного возраста. Я смотрю этот ролик, гулял тут по Telegram, где по Киеву ходил журналист и спрашивал: что вы делаете для победы? Они отвечают: ничего. Верю в нее, говорят. Вот и все, что я делаю. То есть у них тоже, несмотря на то, что они провозгласили это чуть ли не второй Отечественной войной, все равно огромное количество людей продолжает жить обычной жизнью. Наверное, в какой-то мере это оправданно. Все-таки общество, которое постоянно находится в напряжении, рано или поздно может взорваться от какого-то детонирующего мотива.

И. Измайлов:

- А если оно постоянно расслаблено?

А. Коц:

- С другой стороны, оно расслаблено, что-то происходит… Мне кажется, что противник не даст нам расслабляться. Пошли новые типы вооружения на Украину, те же Storm Shadow. Я в прошлой программе говорил, что, похоже, Луганск перестал быть безопасным тыловым городом. Как в воду глядел, на следующий день туда прилетели две первые Storm Shadow. Я не знаю, какие это Storm Shadow, которые бьют на 260 километров или которые бьют на 520 километров.

И. Измайлов:

- Дальнобойные британские.

А. Коц:

- Это то, о чем когда-то американцы говорили, что предоставлять не будут. А британцы подумали, подумали: нам можно. И предоставили эти ракеты. Чем дальше мы будем их давить, в частности, этими новыми подходами к уничтожению систем ПВО и глубоко тыловых складов, пунктов хранения, тем более эффективное вооружение будет появляться у Украины. Будут и на 2 тысячи поставляться.

И. Измайлов:

- А не жалко дальнобойные ракеты? Их же все равно ограниченное количество. Первый удар был по какому-то старому зданию.

А. Коц:

- Это же, в том числе, и возможность развития своего ВПК. Мне кажется, что их столько неиспользованных на Украине. Украинцы используют противорадиолокационные ракеты, у которых срок службы, срок гарантии истек в 1987 году. Они бесплатно утилизируют какие-то системы. Это не значит, что они неэффективные. Прилетают, к сожалению, и по нашим системам ПВО. Не всегда точно, но бывает. Это и возможность сплавить какой-то неликвид, в том числе. Находили на позициях у украинских военных и пулеметы Браунинга, которые были в масле, но они не работали. Много таких примеров. И по технике, я уже не помню, кто им пригнал, по-моему, Португалия пригнала танки, которые не заводились и были в совершенно непотребном состоянии, после чего эти танки отправили обратно на доработку. По гаубицам тоже, какие-то гаубицы им поставляли, которые тоже были в совершенно непотребном виде. Их снова отправили с Европу для доработки. С одной стороны, это попытка показать, что мы тоже участвуем, вся Европа вместе с Киевом. А с другой стороны, решают свои шкурные вопросы, которые не решили бы без войны.

И никто не отменял установку Запада о том, что Россия должна потерпеть военное поражение, поражение на поле боя. Никого не устроят договорняки. Это к вопросу о «зерновой сделке», которую сейчас продлили. Здесь вопрос выживания нашей страны. И Британия уж тем более для этого не пожалеет никаких ресурсов.

И. Измайлов:

- Херш опубликовал материал, что страны Восточной Европы с локомотивом в виде Польши якобы склоняют Киев к переговорам, говорят, что их всех это достало. Насколько это искренне?

А. Коц:

- Мне кажется, Херш как-то слишком перемудрил. Никто не склоняет сейчас Украину к переговорам. У Украины нет сейчас тех катастрофических условий, при которых она могла бы пойти на переговоры, какие были, допустим, после Иловайского котла или после Дебальцево. У Зеленского сейчас в принципе все хорошо. Он ездит по Европе, выцыганивает себе новые типы вооружений. Уже идет разговор о подготовке летчиков на F-16 для Украины в Великобритании. Идут новые типы вооружений, более дальнобойные. Идут обещанные беспилотные ударные системы. Великобритания пообещала поставить Украине еще дронов-камикадзе, летающих на 200-километровую дистанцию. Это не похоже на принуждение к переговорам.

Кстати, по F-16 я видел много скептических отзывов. С одной стороны, за время СВО украинские летчики-истребители не выиграли ни одну воздушную дуэль, всегда победа оставалась за нашими летчиками. Но F-16 – это все-таки носитель и Storm Shadow, и противорадиолокационных ракет. Конечно, эти ракеты приколхозили уже украинцы и к Су-24, и к Су-27. Но все-таки, когда это штатный носитель, когда это интегрированная система наведения и сопровождения ракет, это совершенно другой уровень применения. Я бы тут скептически не относился к поставкам F-16. А они обязательно будут на Украине. F-16 не поставляют для того, чтобы подписать соглашение. И тем более соглашение на российских условиях. Поэтому не знаю, из каких соображений исходил Херш.

Мне кажется, что на сегодняшний момент никакой базы для переговорного процесса просто нет. Зеленский на коне, Зеленский за прошедший год сначала потерял огромное количество территорий, а затем отвоевал Херсон и Харьковскую область. Сейчас пытается давить на Артемовском направлении. Причем надо понимать, что украинская пропаганда это преподносит как великое сражение, которое они постепенно выигрывают. Поэтому я думаю, что никаких переговоров о прекращении войны не может быть. Хотя тут говорят, что китайский спецпредставитель прилетит в Киев, будет обсуждать. Но мне кажется, никакого окончания войны в ходе переговорного процесса в обозримом будущем не будет.

И. Измайлов:

- Пошла история, связанная с одеждой наших сограждан. Сочетание сине-желтых цветов. Начинаются жалобы в правоохранительные органы.

А. Коц:

- Мне только что писала женщина то ли из Ханты-Мансийска, то ли еще откуда-то. Девочка в школу пришла с косичками, заплетенными желто-синими. На нее пожаловались правоохранителям.

И. Измайлов:

- Мы пришли к тому же, что на Украине?

А. Коц:

- Не хочется украинизации. С другой стороны, идет тяжелая война. Если это сочетание носит идеологический характер, человек готов это признать, то тут никакого снисхождения к нему быть не может. Ольга Скабеева выложила в Telegram какие-то цветы – желтый и голубой. Тут же понеслось: вот… Фотографию заменили. Потом она ее вернула. Давайте не доводить до фарса. Если это какое-то случайное сочетание, мне кажется, ничего страшного в этом нет. Ну что, нам теперь не использовать эти цвета в своей повседневной жизни? Из-за нацистского режима в Киеве мы должны отказаться от синего и желтого?

Я ехал в Херсон, а там обширные поля, цветет ядовитым желтым цветом рапс. И уходит в горизонт, в голубое небо. Я сфотографировал рапс, не думая. Потом уже рассматриваю фотографию: о, откуда у меня вот это? Не надо доходить до украинизации. Но если человек это делает осознанно, выставляя напоказ свою позицию, эту позицию надо давить кирзовым сапогом.

И. Измайлов:

- На следующей неделе где будешь?

А. Коц:

- Я пока в отпуске. Буду ждать, когда начнется обещанное контрнаступление, тогда уже поеду.

Подписывайтесь на авторский подкаст Александра Коца «Аналитика с именем», чтобы не пропустить новые выпуски!