«Силы у врага уже не те, но огрызается»: обстановка на передовой из первых уст
А. Коц:
- Здравствуйте, друзья. С вами я,Александр Коц, военкор «Комсомольской правды». В студии в Москве мне помогает Игорь Измайлов.
И. Измайлов:
- Саша, несмотря на лето, много тем, мне кажется, за эту неделю, достойных внимания и обсуждения.
А. Коц:
- Да, тем много. Поскольку я нахожусь в зоне СВО, конечно, мы будем говорить в первую очередь о специальной военной операции, о ее отголосках в России, не самых приятных отголосках, сразу скажу. Но начать я бы хотел все-таки с памятной даты. Мы на этой неделе вспоминаем события 15-летней давности. 15 лет уже прошло, уже поколение, наверное, выросло, которое, может быть, даже не слышало о том, что происходило в Южной Осетии в тот жаркий август. Я тогда освещал эти события, освещал недолго, всего сутки, потому что получил ранение и уехал в московский госпиталь, но эти картинки ярко до сих пор перед глазами стоят. Прежде всего, почему? Ну, потому что сегодня смотреть на ту 5-дневную войну, наверное, невозможно, не сравнивая ее с нынешними событиями и не находя параллелей, опять же, не всегда приятных параллелей. Потому что тогда в первую очередь в бой вступила 58 армия, а я с ней на тот момент был хорошо знаком, потому что много работал на Северном Кавказе, а она размещается именно там. Честно говоря, такой растерянной, может быть, несколько дезорганизованной я ее до этого не видел. Наверное, сказывалось отношение государства на тот момент к ней. Ну, если не по остаточному принципу, то, как минимум, не в самом фокусе внимания на тот момент наша военная машина была. И тогда, конечно, вскрылось очень много проблем в наших Вооруженных силах. Ну, до смешного. В тот момент 9 августа (мы тогда еще не вошли в город) командующий 58 армией генерал Хрулев наводил реактивную артиллерию на грузинские танки с моего редакционного спутникового телефона, просто потому, что не было связи. И вот тогда мы много говорили о том, что надо армию менять, реформировать и т.д.
Я сегодня смотрю, и как бы выглядела 5-дневная война грузинская, если бы мы имели тот технический задел, который у нас есть сейчас. У разведки были бы дроны, квадрокоптеры, были бы у нас Lancet, были бы у нас вертолеты К-52 с «Вихрями», были бы «Калибры» и пр. Я все-таки прихожу к тому, что как бы далеко ни шагал технический прогресс, в конечном итоге все упирается в человека, все упирается в пехоту. Сейчас я работал на Кременной, работал вчера с вертолетчиками, летал на боевой вылет. И я вижу те же типажи, те же архетипы русского воина, что я видел в Чечне, что я видел в Южной Осетии. И как бы ни развивались с годами эти боевые технологии, все равно вот эти люди, которые не меняются из поколения в поколение, люди в погонах, люди с оружием, они в конечном итоге решают.
Геройский экипаж танка «Алеша», который стал известен благодаря съемке с квадрокоптера, которую мы все увидели, как он лупил, разматывал колонну. Я, глядя на это видео, тут же вспоминаю экипаж танка Юрия Яковлева в Цхинвали, который без боеприпасов (у него закончились снаряды), он буквально танцевал перед казармой миротворцев, отвлекая на себя огонь вражеских танков, получил 5 или 6 попаданий в лобовую броню. Но ему надо было отвлекать огонь противника, для того чтобы миротворцы и гражданские, которых там было около 100 человек, смогли выйти. Экипаж танка Героя России Мыльникова, который, пока Яковлев «танцевал» перед противником, стаскивал сожженные машины, чтобы перегородить дорогу наступающим войскам врага. Та же самая самоотверженность, тот же самый героизм, такой будничный, но, тем не менее, в глазах обывателя это действительно реальный подвиг. Можно уходить дальше, глубже, и в афганскую 6 роту, и в Великой Отечественной войны десятки и сотни примеров такого героизма, который сегодня проявляют наши ребята на том же Запорожском направлении. В конечном итоге все решает именно пехота, все решает человек за штурвалом самолета или танка.
Наверное, не совсем корректно сейчас эти два конфликта, там были свои проблемы, здесь свои проблемы. Важно, какие мы выводы делаем из тех проблем, с которыми сталкиваемся, из тех недочетов, которые выявляются, из тех недостатков, которые есть, наверное, в любой структуре, необязательно в военной. Сколько у нас вскрылось во время ковидной эпопеи проблем в нашей медицине. Важно, как мы к ним относимся и какие уроки из этого извлекаем.
Единственное, что, наверное, остается неизменным, это, наверное, главный враг, который стоял за спиной тогда Саакашвили, сегодня за спиной Зеленского. В сущности, это один и тот же враг, как его называют, коллективный Запад, который после развала Советского Союза все-таки вынашивает идею разорвать по кускам уже и правопреемницу той империи, Российскую Федерацию. И, конечно, конфликт, который сейчас развернулся на территории Украины, на территории наших новых регионов, это все одно из звеньев той большой цепи, которую Запад хочет разорвать, уничтожив Россию как государство, уничтожить нашу государственность, суверенитет и т.д.
Это не спонтанный конфликт, к нему нашего нынешнего противника вели годами, готовили годами, особенно в последние 9 лет перед конфликтом, перед началом специальной военной операции. Собственно, сегодня на передовых линиях, на наших оборонительных линиях стоят по-настоящему правопреемники наших героев всех предыдущих конфликтов. А учитывая, что здесь, в том числе, воюют и люди, которые принимали участие в предыдущих конфликтах, то тут преемственность поколений налицо.
Я как раз работал пару дней назад с таким подразделением, называется отряд огневой поддержки «Вега». Это отряд добровольческий, но поскольку у нас сейчас все добровольческие отряды влились структурно в Министерство обороны, то этот отряд был придан бригаде спецназа и, собственно, действует в ее интересах. Очень необычный отряд, костяк его составляют ветераны боевых действий различных конфликтов. Это и Афганистан, это и Чеченская Республика, это и Таджикистан. То есть люди приходят создавать боевые подразделения, уже имея какой-то боевой опыт, но все они говорят, что да, это, безусловно, полезный опыт, но это конфликт совершенно другого уровня, с которым они прежде не сталкивались. То есть какой-то полезный опыт из предыдущей жизни они, конечно, привносят в нынешние боевые порядки, но и сами учатся на ходу. Это подразделение, которое создавалось в Новосибирске. Сегодня оно одно из немногих оснащено новейшей техникой типа БМП-3, но у них есть также и артиллерия, и танки, и, естественно, мотострелковые подразделения, пехота.
Но состав этого отряда совершенно необычный. Я ни в одном другом соединении не встречал такую концентрацию людей, что называется, из параллельной вселенной. То есть я за два часа работы, например, взял интервью у двух депутатов – одного регионального депутата, одного депутата Законодательного собрания одной из российских областей. Я встречал людей из сферы управления, но, тем не менее, такой концентрации нет. Здесь же в одном минометном подразделении сразу два летчика, причем летчика гражданских. Один летал на Ан-24 региональной авиалинии, другой летал на малой авиации. Они служат в одном подразделении, один начальник, командир, другой его заместитель.
Здесь же я встретил, например, президента федерации армейского рукопашного боя одной из областей. То есть это люди неравнодушные, которые в лихой для нашей страны момент выбрали военную стезю, и нисколько об этом не жалеют, и участвуют в специальной военной операции наравне с кадровыми военными.
И. Измайлов:
- Наш слушатель из Подмосковья пишет: «Сравнение с той войной очевидно. Те 5 дней превратились бы в 50, а, может, и в 500 дней. Кто знает. После 2008 года много воды утекло». Есть такая точка зрения. Но ведь масштабы разные совершенно, Саш…
А. Коц:
- Совершенно разные масштабы просто потому, что разный уровень подготовки у грузинской армии и у украинской армии. Все-таки то, как снабжали Тбилиси тогда в военном отношении, ни в какое сравнение не идет с тем, что происходит сейчас с Украиной. Я помню, как мы после 5-дневной войны делали разбор трофейного оружия. Волосы дыбом! Грузинскую армию тогда снабжали по принципу «на тебе, боже, что мне негоже». Мы встречали израильский пулемет Негеф, в короба которого патроны были уложены задом наперед. Там гранаты делались из взрывчатого вещества для горнопроходческих работ, а корпус был дюралевый. Там не было высокоточных средств поражения. Там не было того уровня артиллерии, который сейчас есть у Украины. Там не было своей ПВО. А я напомню, что в том конфликте экипажи ПВО были как раз украинские. К сожалению, все эти 9 лет минского тяни-толкая Украина и запад использовали для усиления незалэжной военной машиной и надо сказать, что делали это качественно. То есть, то, что мы увидели в феврале 2022 года, ни в какое сравнение не шло с тем, что у Украины было в 2014 году, хотя и тогда они тоже упирались, достаточно вспомнить историю с аэропортом донецким. Об этом тоже мне говорят бойцы на передовой, что мы сражаемся сами с собой. Потому что это те же русские, такие же упертые, с где-то на подкорке сидящими установками не отступать и не сдаваться, ни шагу назад. К сожалению, это есть. И наши бойцы говорят, что, к сожалению, это серьезный противник, с которым спустя рукава воевать бессмысленно.
И. Измайлов:
- Да, США вложились за Украину только за год…
А. Коц:
- 150 миллиардов там, по-моему.
И. Измайлов:
- Да.
А. Коц:
- И уровень боевого действия, уровень боевого применения, такого уровня не было со времен второй мировой войны, поэтому некорректное все-таки сравнение. Там была ограниченная такая операция на небольшом участке, а здесь Украина – одно из крупнейших государств Европы и, конечно, здесь масштабы совершенно другие.
Но давайте перейдем к тому, что сегодня происходит на фронтах. Я побывал в районе Кременной и подивился, насколько все-таки вперед мы ушли в своей активной обороне, как это называют военные, которые не любят сейчас оперировать термином «наступление». Это не наступление все-таки, а такое ползучее продвижение. И то, сколько мы отвоевали в том же Серебрянском лесничестве, которое не давало покоя Кременной, Рубежному Лисичанску, а они и сейчас продолжают обстреливать, особенно Кременной достается, но видно, что наши подразделения почувствовали этот вкус победы – а это важно в моральном плане. Ты понимаешь, что ты можешь бить врага, каким бы подготовленным или каким бы оснащенным технически он ни был. И это продвижение на Кременском фронте доказывает это. Я не хочу говорить сейчас в километрах, чтобы не ошибиться, но это серьезное продвижение для активной обороны, когда мы не заявляем о том, что мы начинаем контрнаступление и к весне, к зиме, к осени, когда угодно, мы будем в Славянске или в Краматорске. Мы ничего подобного не заявляли в отличие от Украины, которая декларирует с определенной периодичностью свои цели, но целей этих не достигает. Мы просто потихонечку движемся и основное, конечно, продвижение, к чему прикованы сейчас взгляды людей – это Купянское направление. Для меня это вообще открытие. Я не думал о том, что мы именно там пойдем вперед, потому что слишком болезненная была утрата в прошлом году этих территорий в Харьковской области, а сегодня боевые действия разворачиваются именно в Харьковской области на этом направлении. Новости последних дней – вплотную приблизились наши подразделения к населенному пункту Синьковка – ну, всегда, когда долго стоишь в обороне и когда ты начинаешь брать какие-то населенные пункты, они начинают греметь, хотя таких пунктов у нас на пути еще сотни и сотни… завязались сейчас бои на северной его окраине, но он стоит как раз на пути к Купянску. Купянск всего в семи километрах от этой точки, причем, параллельно наши войска двигаются в сторону Каменки, в сторону Двуречное. Это значит, что мы идем не таким клином, выступом, формируя перспективу для своего окружения, а мы еще расширяем по фронту плацдарм, то есть, идем таким не то чтобы очень широким, хотя на днях Минобороны докладывало о том, что мы продвинулись вглубь на 11 километров за трое суток и расширили фронт на 3 километра. В принципе, по нынешним временам это широкий фронт. Он шире, чем украинские точки наступления и уж точно отвоеванных территорий здесь больше, чем Киев отвоевал за 2,5 месяца своего контрнаступа. Причем, на этом участке работает привычно артиллерия, но и авиация очень активно работает. Здесь применяются планирующие вот эти управляемые ФАБы, начиная там от 250-килограммовых до полуторатонных – применяются точечно, применяются очень активно. Чем важен сам Купянск? Мало того, что сам по себе факт нашего продвижения в Харьковской области уже вызывает некий осторожный оптимизм, но Купянск – это очень важный для Киева логистический хаб. Здесь проходит железнодорожная ветка, которая напрямую связывает этот участок фронта с остальной Украиной и вообще является важнейшим хабом ВСУ в Харьковской области. Ну, понятно, что есть еще Чугуев, есть сам Харьков, но это ближайший к фронту железнодорожный узел, на который доставляется и техника, и боеприпасы, и живая сила, и, конечно, помимо потери Купянска, гипотетического, как города, они теряют этот хаб и открывается там дорога уже и на сам Чугуев. Понятно, что эта перспектива такая очень отдаленная, но тем не менее. Смогут ли украинцы удержать Купянск? Вот многие сейчас сравнивают этот город с Артемовском, с его длительной обороной, с его полным практически уничтожением, с долгим процессом его взятия в клещи и т.д. Но я бы здесь все-таки напомнил, что, когда шла операция Артемовская мясорубка, у Украины не было контрнаступления и Украина на тот момент стянула очень серьезные силы именно на Бахмутский участок фронта. Туда бросались самые боеспособные подразделения и масштаб применения бригадный там был, конечно, очень высок. Сегодня у Украины такой роскоши нет. Безусловно, они перебрасывают сейчас на Купянское направление дополнительные силы, потому что начало у них все там трещать по швам, наверное, приезд туда лично командующего сухопутными войсками господина Сырского уже говорит о том, что Киев пытается взять под контроль там ситуацию и объявленная эвакуация из почти полусотни населенных пунктов Купянского района тоже говорит о том, что трещит у них там все по швам. Не обязательно операция по взятию Купянска, если она будет, должна повторить операцию в Артемовске, это вполне может быть и Лисичанский вариант или Северодонецкий вариант, когда создаются такие условия, когда противник просто не может оставаться в городе и должен уходить. Город, конечно, будет жалко, если придется его брать с боем, он нам достался без боя, украинские войска тогда отступали массово. Поэтому будем надеяться, что все-таки в игре резервов мы противника перехитрим и ему придется уходить из этого населенного пункта без боя.
Много было вопросов по Артемовскому направлению, по Клещеевке. Как-то застопорилось там наступление украинское. Даже в Клещеевке постепенно начинаем теснить противника. Я бы, наверное, по этому направлению привел не свои данные, а ощущение нашего противника. Ощущение противника не в генеральских погонах, а человека, который, что называется, на земле. Вот вышло интервью некого снайпера ВСУ Константина Прошинского в украинской прессе, где он рассказал о реальном положении дел на фронте. Вот, собственно, по пунктам, о чем он рассказывает.
Прежде всего, он говорит о том, что на фронт присылают новобранцев, которых никто не обучал, при этом они часто бывают старше 50 лет. Вот у него в подразделении самый молодой – 52 года. И их регулярно отправляют в бой, не предоставляя даже нескольких дней обучения. Многие при этом после первого же боя, понимая, с чем они сталкиваются, пишут отказ от участия в боевых действиях, и никакая ответственность их не пугает. Тут надо отметить, что вот такая бумага, отказ от участия в боевых действиях, не несет за собой никаких юридических последствий. Потому что это вроде как и не дезертирство, и посадить за это невозможно, но люди в бой идти отказываются. Понятно, что не все, понятно, что есть подразделения мотивированные, боевые, которые и пытаются что-то сделать на этом направлении, но, тем не менее, такое явление начало появляться в украинских войсках.
Есть жалобы на то, что на фронте воюют одни и те же бригады, и люди не выводятся с передовой по полгода и более, то есть отсутствует ротация. Но ротация – это, наверное, наша общая боль. Потому что даже те, кому у нас позволены отпуска, к сожалению, в это жаркое время в ходе контрнаступления не имеют возможности отгулять свой положенный отпуск.
Говорит, что его подразделение пытались отправить в атаку, где до высоты, которую держат наши подразделения, надо было идти 7 километров по открытой, простреливаемой местности. Очень часто такое расстояние преодолевается в течение нескольких дней ползком, причем подчас приходится ни с чем возвращаться назад. Он сравнивает, почему бросают без техники людей. Потому что, если подбили технику, это около 200 рапортов в 4 экземплярах надо написать и отправить, а за погибшего человека надо заполнить только две анкеты.
Отдает данное он и нашим подразделениям, говорит, что воюем мы намного качественнее, атакуем теперь группами по 6-12 человек. В общем, это его несколько удручает. Ну, и он считает, что выйти на границы 1991 и даже 2022 года для Украины сейчас нереально. То есть он оценивает и качество пехоты, и количество боеприпасов и техники. Поэтому он считает, что в данный момент психологическое состояние в войсках таково, что армия вполне нормально отнесется к заморозке конфликта по корейскому сценарию. Это значит прекращение огня и фиксирование границ по линии боевого соприкосновения.
Ну, и вторят этому снайперу западные средства массовой информации, которые говорят, что украинское общество начинает потихоньку уставать от всего происходящего, потому что не видно какого-то видимого результата, хороших новостей с фронтов нет. Возникает такое чувство коллективного разочарования. Это для нас, наверное, неплохой признак. Понятно, что не всему, что говорит западная пресса, что говорит украинский снайпер, можно доверять без оглядки, но, тем не менее, в данном случае то самое выражение, что время работает на нас, оно в верно.
Теперь вопрос к нашему обществу, что в нашем обществе происходит. Потому что за эту неделю было два очень резонансных случая, которые вызывают, мягко говоря, вопросы. И если в первом случае разобрались быстро, то со вторым не все так гладко. Я, естественно, говорю о случае в Забайкалье, когда был избит ветеран специальной военной операции, инвалид, в ходе боевых действий он потерял ногу. Ну, в ходе такой кафешной перебранки, которая переросла в погоню на машинах, в избиение этого человека, вскрылся этот нарыв. Все-таки у нас общество неоднородно, есть те, кто не поддерживает специальную военную операцию, но делает это так латентно, скрыто. А есть такие «добры молодцы», которые выплескивают свою политическую позицию, вымещают свою злобу на ветеранах, инвалидах, не скрывая, что это не просто какой-то пьяный конфликт из-за девушки или из-за того, что кто-то неправильную песню поставил, из-за того, что не так посмотрел. А именно из-за того, что человек служил своей Родине, человек защищал ее в зоне специальной военной операции, и за это его бьют. Это, конечно, совершенно недопустимая ситуация. В этом плане очень оперативно сработали органы внутренних дел, которые задержали зачинщиков драки, задержали ее участников. Как мне кажется, это должен быть такой показательный процесс, о котором должны трубить из каждого утюга, показывать каждый этап расследования, каждый этап суда над этими людьми. И, безусловно, все, что положено им по закону, в том числе и тем, кто не участвовал в драке, но морально поддерживал, подхихикивал за спиной, улюлюкал и подначивал, все они могут попасть под статью и об оскорблении, и о дискредитации российских войск, и т.д. Приговор должен быть максимально жестким, но, естественно, в рамках существующего законодательства. Чтобы, если вдруг у кого-то возникнет такая же идея немножко кого-то проучить за то, что он участвует в военной операции на Украине, чтобы просто сразу это желание отпадало. И реакция государства на это должна быть максимально жесткой.
Тем удивительнее была реакция суда на другой случай, который произошел также в России, когда здоровый мужлан сбил шапку с буквой Z с ребенка, при этом отец ребенка выполняет задачи в зоне СВО. И наш самый гуманный суд в мире дает этому человеку штраф 7 тысяч рублей. Это просто плевок… Я не буду говорить про российское общество, про российское государство. Это плевок в отца этого мальчика, который сейчас воюет, находится на передовой, на второй линии, неважно, он выполняет государственные задачи. Я не представляю, что чувствует отец, когда узнаёт о том, что его сына обидели за то, что у него была кепка с буквой Z. Мало того, что его обидела, еще и наказание – 7 тысяч рублей, фактически откупились. За 7 тысяч рублей можно обижать, измываться над детьми участника специальной военной операции. Безусловно, такая позиция российского суда совершенно неприемлема, возмутительна. Хорошо, что Генпрокуратура обратила внимание, не без участия гражданского общества, потому что, как мы видим по реакции наших людей, все-таки мы не разделяем такую позицию суда. Генпрокуратура направит дело на дорасследование. Потому что все-таки это наказание в 7 тысяч рублей не то что мягкое, оно просто издевательское. Поэтому будем следить пристально за тем, что будет происходить и в первом случае, потому что, кто его знает, если шумиха уляжется, вдруг там появятся какие-нибудь «телефонные решалы». Может быть, и в случае с кепкой и с ребенком не обошлось без каких-нибудь «телефонных решал». Но мы живем сейчас в другой реальности. Я не знаю, в какой реальности живет судья, который назначил штраф в 7 тысяч рублей за это оскорбление ребенка и его отца и в лице его отца всех Вооруженных сил Российской Федерации, но надо понимать – да, есть закон, но у закона есть вилки, причем они очень широкие, к сожалению. Почему он выбрал меньшую вилку, этот судья, вопрос тоже к соответствующим органам, которые должны к нему присмотреться. Ну, а мы, со своей стороны, будем следить за этим, и будут следить не только журналисты, а все гражданское общество, которое сейчас играет огромную роль в жизни нашей страны.
И. Измайлов:
- «Александр, почему не поставляют «Леклерки»? Они дорогие или неэффективные?» Видимо, речь о французских танках. И ту на днях, по-моему, США сказали, что «Абрамсы» поставят к сентябрю. И вот не за горами завершение сезона, а там опять распутица и что в этом направлении с контрнаступлением будет, тем более, мы с тобой посмотрели – много за эту неделю почему-то сообщений от американских журналистов, которые говорят – мы все, что могли, поставили Киеву, но ничего не происходит… а многие прямо пишут, что подождите немного, контрнаступу хана, он задохнется…
А. Коц:
- «Леклерки» не поставляют, потому что жалко. Дают то, что не жалко. Дают то, что не подрывает свою обороноспособность. Очевидно, что этот тип вооружений, по мнению французских властей, подорвет их обороноспособность, ну и, конечно, они смотрят на применение немецких танков – не сыграли они какой-то решающей роли в ходе украинского контрнаступления, да в принципе вообще никакой роли не сыграли, а только поучаствовали в рекламе российских средств поражения, как то «Ланцеты» - хит сезона и еще один хит сезона – это противотанковые управляемые ракеты «Вихрь», которые запускают наши К-52, которые летчики называют лучшим вертолетом в мире. Я работал с этими летчиками в субботу, в день ВКС – читайте на сайте "Комсомольской правды" репортаж с одного из аэродромов СВО и в полет на боевой вылет с ним я слетал. Естественно, fpv дроны, которые там стоимостью в 50 тысяч рублей, жгут технику, которая стоит миллионы, тут задумаешься – стоит ли поставлять самое вкусное, что у тебя есть? «Абрамсы» - 31 штука – это не то количество, которое сможет изменить ситуацию на фронте – конечно, с ними будет тяжелее, чем без них, тем не менее, на мой взгляд, никакого коренного перелома они не привнесут. Честно говоря, у меня вообще есть сомнение, что сейчас Украине что-то может помочь хотя бы нарисовать в перспективе этот коренной перелом, потому что мы видим, что они уже отходят от тактики массированного наступления с применением техники к тактике малых групп пехотных, когда залетают в лесополки, пытаются закрепиться, их выбивают артиллерией, где-то им, как на Времевском выступе, удается куда-то пробиться, где-то они теряют людей. Но вот так, чтобы широко и глубоко начали наступать ВСУ, я не вижу перспектив. Но тотальная мобилизация, закидать только количеством? Может быть. Но и у нас промышленность работает, у нас появляется и больше боеприпасов, и больше средств поражения, и больше артиллерии, поэтому мне кажется, что все-таки контнаступ украинский потихонечку переходит в фазу на некоторых участках позиционного стояния, а на некоторых участках даже латания дыр.
И. Измайлов:
- Рано подводить итоги? Или с учетом того, что впереди осень, все это свернется и свернется во что? До следующего сезона?
А. Коц:
- Мне кажется, итоги подводить рано, потому что мы видим, как противник пытается применять новую тактику вот этих малых групп. Посмотрим, как мы с ней можем справиться, и начинаются интересные движения на Днепре. Когда противник пытается заходить на нашу территорию, вот сейчас на минувшей неделе была крупная высадка, жгли их там и «Солнцепеками», и артиллерией. Пытаются они все-таки зафиксировать свое присутствие на левом берегу Днепра, может быть, для того, чтобы опять же раздергать наши резервы. Повторюсь, пока в войне резервов, мне кажется, мы Украину переигрываем, но у них еще остались… уже сложно подсчитать, учитывая их ползучую мобилизацию, но вот именно подготовленных для ударных наступательных действий еще до шести бригад есть, которые не вводились в бой. Я думаю, что можно ожидать в ближайшее время постепенное сворачивание контрнаступа в позиционное бодание, при этом увеличится количество ударов вглубь территории России как с применением беспилотных летательных аппаратов, так и с применением безэкипажных морских дронов. Украина понимает, что ее де-факто отрезали от Черного моря, пусть не по суше, тем не менее, осуществлять мореходство, в том числе, гражданское она не может, но будет пытаться делать так, чтобы и у нас на Черном море были подобные проблемы. Поэтому вот эти атаки беспилотниками и на Москву, и на другие регионы, атаки морскими дронами на крымские порты, на Новороссийск, они будут нарастать, по моим ощущениям.
И. Измайлов:
- Кстати, сегодня было сообщение, что Киев предоставил Пентагону первый доклад о применении кассетных боеприпасов. Они особо подробностей не приводят, но мы для себя какие выводы можем сделать? Насколько они осложнили ситуацию?
А. Коц:
- Мы для себя можем сделать вывод, что эти кассетные боеприпасы мало чем отличаются от кассетных боеприпасов советских типов, которые Украина применяла до этого в ходе СВО и в ходе минского стояния. Это не новость для людей на фронте. Когда я жил в Изюме полтора или два месяца, кассетные боеприпасы по Изюму прилетали стабильно два раза в сутки – утром и вечером. А могли еще и днем. И из города свозили гражданских в военный госпиталь, где им оказывалась помощь. Как это меняет ситуацию? Ну, я не скажу, что это никак не отражается на наших войсках. Безусловно, это потери. Журналист РИА «Новости» Ростислав Журавлев погиб в ходе применения именно американских кассетных боеприпасов. Вместе с ним погиб офицер департамента информации и массовых коммуникаций министерства обороны, сотрудник пресс-службы. Да, к сожалению, мы несем потери, в том числе, и от применения кассетных боеприпасов. Но критически на положении на фронте это не сказалось. Помочь Украине прорвать линию обороны это не помогло. Да, это опасный тип вооружения, особенно когда ты находишься на открытой местности, но если есть укрытие, то кассетные боеприпасы – я жил в помещении штаба одной из армий на Изюме и у нас даже шутка ходила, поскольку водопровода нет, туалет уличный, 50 раз сходить в туалет это медаль «За отвагу», а 100 раз – это Орден мужества. То есть, главное в момент атаки не оказаться на открытом пространстве. Да, этим видом вооружения можно наносить удары по артиллерийским позициям, выводить из строя наши артсистемы. То есть, не то, чтобы совсем можно не обращать на это внимания, безусловно, это опасный и жестокий тип вооружения…
И. Измайлов:
- Еще один момент хочется затронуть. Польша заявила о намерении построить самую мощную армию в Европе. Во-вторых, Шойгу заявил на коллегии Минобороны, что угроза военной безопасности России на западе и северо-западе кратно возросли. 360 тысяч военнослужащих НАТО сосредоточены на границах Союзного государства – Польша, Литва и Латвия. И вспоминают, что группировка, с которой мы в прошлом году вошли, была вдвое меньше. Что хочет Польша вообще? И вот эти цифры НАТО у наших границ?
А. Коц:
- Польша, конечно, чешет, у нее есть желание взять реванш. Польша уже неоднократно заявляла, что готова даже войти на Украину ограниченным контингентом не под эгидой НАТО. Но мы, конечно, не можем без внимания это оставлять, безусловно, мы вынуждены реагировать и усиливать свои границы западные. Мне кажется, что в какой-то момент на каком-то этапе под каким-то предлогом возможен ввод какого-то контингента на западную Украину просто для того, чтобы обезопасить ее от планов нашего наступления, на западную Украину. Но это такая перспектива очень отдаленная, а в принципе польские подразделения под видом наемников, добровольцев уже воюют в зоне СВО слаженными подразделениями, которые проходили соответствующее обучение и подготовку. Поэтому нового, наверное, ничего не будет, но держать в уме это обязательно надо.
