Александр Коц: Хотелось бы, чтобы в 2024 году Путин принимал парад на Крещатике
И. Измайлов:
- Здравствуйте. Здесь Игорь Измайлов и Александр Коц в студии. Саша, приветствую.
А. Коц:
- Да, приветствую, друзья! Праздничное настроение у всех, с прошедшим новым годом, с наступающим Рождеством и Старым Новым годом! Всем хорошего настроения!
И. Измайлов:
- Мы будем надеяться, что череда таких позитивных событий не только для наших вооруженных сил – под конец года пришедшая новость, связанная с освобождением Марьинки – что все-таки эти новости станут отрадными для всей страны.
А. Коц:
- И к концу этого года мы будем подводить итоги уже позитивные, да, в Киеве, из нашей студии «Комсомольской правды» в Киеве. Но пока подведем, наверное, сегодня итоги ушедшего 2023 года. Конечно, нам под самый новый год, под елочку, наши герои, которые сражаются за российскую государственность в зоне специальной военной операции, преподнесли такой маленький подарок – это взятие Марьинки. Кто-то может, конечно, поскалозубить, дескать, вторая армия мира и радуется взятию какого-то небольшого городка, который не могли взять 9 лет, ну, это бог с ними, пусть скалозубят. Мы отметим важность взятия этого населенного пункта, произошедшего аккурат под новый год, 24 декабря, по-моему, министр обороны доложил президенту о том, что Марьина наша. Да, там ничего не осталось от населенного пункта, разрушенные дома, но при этом надо сказать, что это была такая очень болезненная гниющая заноза под ногтем Донецка, которая не давала спокойно жить городу на протяжении 9 лет и это, конечно, очень мощный укрепрайон противника, который был таким связующим звеном, в том числе, между разными участками фронта. Например, между Угледаром и более северными городами Донецкой народной республики. И сегодня мы видим, что после взятия Марьинки чуть-чуть отодвинулась линия, на которой стоит украинская артиллерия. Чем дальше мы двигаем противника от Донецка, чем дальше ему приходится отодвигать свои орудия, тем меньше у него возможности обстреливать мирные города. Но надо сказать, что во время финальных боев за Марьинку, конечно, Киев утюжил Донецк и близлежащие города-спутники с каким-то совершенно маниакальным остервенением. Новогоднего настроения это, конечно, не добавило в столице Донецкой народной республики, но там живут героические люди, которые совершенно в нечеловеческих условиях продолжают учиться, жениться, рожать детей, радоваться каким-то маленьким радостям жизни и прочее. Поэтому я желаю, конечно, чтобы уже в этом году все-таки нам удалось настолько отодвинуть украинскую артиллерию, чтобы дети Донецка, как и дети любого другого российского города, смогли прийти на новогоднюю елку в центр города, не боясь, что их накроют реактивные системы залпового огня HIMARS или прочие железные гадости, которые совершенно несовместимы с таким понятием, как детство. Поэтому, наверное, вот это такое основное пожелание в этом году для жителей Донбасса, ну и пожелание нашим военным, чтобы они лупили эту нечисть так, чтобы у них под ногами все горело. Как говорится, впереди все горело, а позади все рыдало.
Но давайте, наверное, начнем как-то по хронологии основные события ушедшего года. Честно сказать, я не припомню каких-то масштабных свершений, событий в первые два зимних месяца 2023 года, они у нас прошли под знаком таких обещаний и прогнозов, когда начнется украинское контрнаступление. Вот-вот нам обещали то к началу весны, то к апрелю уже будет взят Мелитополь, то к маю уже украинские сапоги будут топтать крымскую землю – и это все нам ретранслировали украинские эксперты и западные СМИ. А оно все не начиналось и не начиналось, и это уже стало таким мемом. Но, конечно, события, которые мы сегодня вспоминаем, они не только под знаком плюс, как Марьинка, но и трагические события. В прошлом году мы понесли потери. Безусловно, это 2 апреля – убийство Владлена Татарского в Петербурге, в кафе, в котором он проводил встречу со своими подписчиками, со своими читателями, сработало взрывное устройство, которое было заложено в бюст, который ему подарила гражданка России Дарья Трепова, завербованная украинскими спецслужбами. Она была задержана, сейчас находится в следственном изоляторе, уверяет, что не знала, что в статуэтке находится бомба, но прекрасно отдавала себе отчет, на кого она работает, за кем она следит. В общем, история, которая показывает нам активность противника в нашем тылу.
6 мая – покушение на Захара Прилепина, погибает его охранник, водитель, друг, Саша Злой, с которым я тоже был знаком. Захар, конечно, очень изменился внешне, физически, я видел его буквально вот перед новым годом, производит впечатление сейчас такого человека очень хрупкого физически. Так-то он по-прежнему такой пламенный трибун, который жжет сердца глаголом… Мне показалось, что психологически его произошедшее не надломило, но, конечно. Видно, что восстанавливается он после травмы тяжело и очень долго. Все-таки под машиной взорвалась противотанковая мина, которая призвана разрушать танки, а тут гражданская легковая машина, двигатель от которой улетел на 300 метров от места взрыва. Можно себе представить, во что превращаются внутри человеческие кости после такого воздействия взрывного устройства. Был задержан подрывник, позже появились подробности, которые Захар приводил в эфире радио «Комсомольская правда», когда давал нам интервью в конце прошлого года – человек за ним следил на протяжении огромного количества времени, сначала даже был план застрелить Прилепина, и при этом он подходил к нему вплотную, но побоялся, что будет задержан. Поэтому была выбрана вот эта стратегия по подрыву, по теракту в отношении Прилепина. И задержан-то он был случайно. Просто потому, что из лесу выскочил на патруль местных участковых, которые его задержали и он как-то завибрировал сразу и сразу признался во всех своих покушениях. Мы за этот год потеряли еще двух коллег – это уже случилось позже – это Ростислав Журавлев, журналист РИА «Новости», это Борис Максудов, журналист ВГТРК телеканала «Россия-24». С обоими я был знаком. С Ростиславом мы дружили, очень давно познакомились, в Луганске, еще в 2014 году. С Борисом Максудовым я познакомился в Беларуси в марте 2022 года, когда работал в Киевской области в самом начале спецоперации. Оба они погибли в Запорожской области. Ростислав от применения кассетных боеприпасов, а Борис от сброса с дрона. Это все трагедия, но, если трагедия Ростислава и Бориса говорит об издержках нашей профессии, военных журналистов – то есть, на поле боя ты никогда полностью не можешь быть застрахован от таких вещей внезапных, то все-таки убийство Татарского и покушение на Прилепина – это признаки очень активной работы украинской агентуры в нашем тылу, и в прошлом году она показала себя действительно очень активно. Огромное количество терактов предотвращенных, более 250, если не ошибаюсь, террористических преступлений, из которых около полутора сотен терактов были предотвращены ФСБ и большинство из них готовили наши сограждане, завербованные через соцсети украинскими спецслужбами. Были и теракты, которые удавались украинской стороне. Один из самых громких – это подрывы поездов на БАМе, когда были подорваны две ветки в Бурятии, но преступник был вовремя схвачен. И это, конечно, вот та активность, которую противник не прекращает.
И. Измайлов:
- Саш, ты вспомнил журналистов, вспомнил тех, кто погиб, на кого покушались, и, конечно, мне кажется, может быть, на таком общественном уровне недостаточно внимания мы уделяем и тем, кто, к сожалению, не вернется из зоны СВО, кто уехал туда защищать Родину. Но, наверное, когда СВО завершится, мы еще раз какие-то итоги подведем. Хочется, чтобы были названы фамилии, чтобы каждому была почесть все-таки отдана.
А. Коц:
- Есть, конечно, такая задумка, не знаю, насколько она осуществима в нынешнее время, все-таки у нас по законодательству в мирное время информация о потерях является секретной, составляющей гостайну. Высшие лица государства имеют право высказывать, обозначать какие-то цифры, но делают это крайне редко. И вот я вспоминаю чеченскую кампанию, а тогда тоже погибло много наших героев, и «Комсомольская правда» тогда делала такой мощный проект, который назывался «Книга памяти». В ней мы поименно перечислили каждого погибшего в чеченской кампании – будь то Минобороны, будь то МВД или какие-то другие подразделения. Ну, естественно, за исключением тех, на ком гриф секретности. И это была крайне тяжелая работа. Потому что очень неохотно ведомства выдавали списки погибших, буквально пассатижами вырывали, вытягивали из каждого ведомства эти списки. И это вот не просто книга, состоящая из фамилий, а это перебивалось репортажами, в которых мелькали те или иные люди. То есть, мы рисовали портреты этих героев на фоне этих скорбных списков, и я надеюсь, что после окончания специальной военной операции такая же работа будет проведена и будут увековечены имена наших бойцов, положивших свою жизнь за свою страну. Сейчас, если мы приедем в парк «Патриот», вот эти списки, в том числе, составляются самими гражданами Российской Федерации - проект « Память народа».
И. Измайлов:
- Да. Так же, вот как 9 мая каждый может открыть, набрать своего предка…
А. Коц:
- Да, я надеюсь, что так же когда-то будет и с нашими героями специальной военной операции, но это будет очень тяжелая история, потому что огромное количество людей находятся в списках пропавших без вести, в безымянных могилах на фронтах и т.д. Но будем надеяться, что все-таки мы поименно сможем, по крайней мере, львиную часть тех, кто воевал и не вернулся, сможем все-таки обозначить.
И. Измайлов:
- Я еще к тому, что, наверное, стоит помнить, что вот эти праздники, и вообще вот эта спокойная неделя новогодняя, когда каждый может о чем-то подумать, немножко переключиться, она благодаря тому, что вот они там на рубежах находятся даже в эти новогодние праздники.
А. Коц:
- Да. Ты знаешь, у людей разное отношение, у тех, кто там на фронте, к тому, что происходит в эти дни в России. Конечно, кто-то считает какие-то праздничные мероприятия излишними, а кто-то говорит, что мы здесь для того, чтобы вы спокойно могли там праздновать и я хочу, чтобы у моего ребенка на моей родине был праздник. Чтобы у моей семьи были хотя бы несколько дней, когда они могут отвлечься от постоянной этой гонки за новостями, в которой родственники воюющих находятся.
Идем дальше по датам. Май, 24-30 мая – освобождение Артемовска. Это, конечно, такая веха. Я почти всю операцию эту по взятию Артемовска провел там, вместе с бойцами ЧВК «Вагнер» и надо сказать, что, безусловно, это большая заслуга этой военизированной структуры во взятии Артемовска, но все-таки надо помнить, что у нас линия фронта к тому моменту была тысяча с лишним километров, и были взяты огромные территории. То есть, почему-то есть в информационном поле некий такой перекос, что ЧВК «Вагнер» это лучшая пехота в мире, а все остальное до них не дотягивает. Но это, наверное, не очень честно по отношению к другим подразделениям, которые в этот момент воевали на других направлениях или готовились отражать контрнаступление, пока «Вагнер» на себя стягивал огромное количество сил и средств противника. Но это такая операция, которая, конечно, войдет в учебники, потому что противник как-то маниакально перемалывал лучшие свои подразделения в этой Бахмутской мясорубки, как ее назвали во время операции по освобождению, и на пике группировка ВСУ внутри Артемовска составляла более 50 тысяч человек. Это совершенно бешеное количество для 60-тысячного города, по-моему, который брали больше года. Но это была полномасштабная операция. Все-таки, если мы говорим о Бахмутской мясорубке, это же не только один город, который ЧВК «Вагнер» удалось освободить. В ходе этой операции были освобождены десятки населенных пунктов, маленьких деревенек, сел, но которые имели стратегическое значение для этой операции. Это и населенные пункты на высотах, это и деревни, которые стоят на логистических маршрутах. Это деревни, с помощью которых производился обхват Артемовска в клещи. В итоге осталось две дороги, по которым пытались снабжать группировку, но уже ничего из этого у противника не получалось, и все-таки к концу мая дожали, но вот еще когда шла операция, у многих были слишком завышенные ожидания от ее результатов. Никто не сомневался, что Артемовск мы освободим, 6но почему-то всем казалось, что после этого можно будет вздохнуть свободно и дальше мы поскачем на конях с шашкой наголо до польской границы. Но, как мы видим, не произошло чуда. Взяли Артемовск, после этого утратили некоторые позиции после ухода ЧВК «Вагнер», но сегодня мы не только возвращаем те позиции, которые были утрачены с мая прошлого года, но и уже на некоторых участках продвинулись дальше, чем продвигались «вагнерА».
К сожалению, в прошлом году закончилась история ЧВК «Вагнер», как единой военной структуры, закончилась она вооруженным мятежом, мы все прекрасно помним этот марш на Москву, который Евгений Викторович Пригожин назвал «маршем достоинства», а никакого достоинства там не было. Для меня существует несколько этапов истории ЧВК «Вагнер». Первый этап – это работа в тени, и я был первым федеральным журналистом, который рассказал о том, как ЧВК «Вагнер» воюет в Сирии. Я был первым федеральным журналистом, который рассказал о той бойне под Хешамом, которую устроили американцы нашим частникам.
Вторая история – это работа в Донбассе. И это героическая история, которую никто у них отнять не сможет. Ни их заслуги, ни их награды, ни их статус. Статус, к сожалению, давать начали только к концу прошлого года – ветерана боевых действий – при содействии Фонда «Защитники Отечества», который взял на себя ту нагрузку и совместно с Минобороны через комиссию все-таки начали потихонечку выдавать статус ветерана боевых действий, корочку эту, фрилансерам бывшим.
Ну и после провала этого мятежа, я говорил, что будет еще одна история, когда они начнут возвращаться на фронт, и эта история началась. Бойцы ЧВК «Вагнер» возвращаются на фронт, причем, возвращаются даже не поодиночке, не по пять человек, а возвращаются такими полнокровными подразделениями, в которые вливаются уже новички, и работают уже на разных участках фронта, в том числе, на очень знакомых локациях. В конце прошлого года у нас были определенные успехи под Клещеевкой, мы вернули себе и железку, мы перешли на высоты – это все делали, в том числе, и бойцы отряда «Камертон», у которого есть музыкальный слух, тот поймет, которые структурно входят в спецназ «Ахмат». Это одно из подразделений, где воюют бывшие «вагнерА». История с ЧВК «Вагнер» закончилась крушением самолета Евгения Пригожина, многие спрашивают, что там с расследованием – честно скажу, мне вот неинтересно, что там с расследованием, потому что мы всегда будем что-то допускать, всегда будем жить в каких-то допущениях. Я знаю вполне вменяемых людей, взрослых, умных, которые считают, что никакой катастрофы не было, а это была некая инсценировка. Поэтому какую бы правду расследование нам ни дало, она не удовлетворит всех. Поэтому я считаю, что эту историю с ЧВК «Вагнер» можно закрыть.
И. Измайлов:
- Нельзя говорить о 2023-м без так называемого контрнаступа, который, к счастью, не получился.
А. Коц:
- Не получилось, да. Мы говорили об Артемовске, который закончился 30 мая, а контрнаступление началось уже 4 июня, спустя несколько дней. Честно скажу, у меня были серьезные опасения по поводу этого контрнаступления. Я предполагал, что все-таки украинская армия покажет какой-то результат.
И. Измайлов:
- Их же все время накачивали оружием.
А. Коц:
- Да, шли поставки «железа», обучение за границей, всех пресловутых вундерваффе типа «Леопардов», «Бредли». Они начали очень бодро, начали с артиллерийской подготовки, с высокоточки, которая, как предполагалось, должна была бить по штабам и складам, обескровив нас в плане поставок топлива, боеприпасов и обезглавив, нарушив управление войсками. И прямо колоннами поперли вперед. Я не буду сейчас в подробностях вспоминать все этапы этого контрнаступления, но остановился бы на том, что, по сути, в этом контрнаступлении состязались две конкурирующие фирмы, два конкурирующих подхода к боевым действиям – наш, российский, основанный все-таки больше на классической советской военной науке, и натовский, западный подход, который не имел опыта применения против противника уровня Российской Федерации. У них все эти наработки, которые продемонстрировала Украина в первый месяц своего контрнаступления, очень хорошо себя показывали там, где у противника нет авиации, нет систем ПВО, нет большого количества артиллерии, нет контрбатарейной борьбы. Там это все себя прекрасно показывало.
И. Измайлов:
- Как они любят – более слабый противник, которого можно разбомбить сверху.
А. Коц:
- Да, как в тире. А тут все оказалось несколько иначе. И, конечно, у них была некая эйфория после 2022 года и части 2023-го, начала, когда в 2022 году они смогли занять Харьковскую область, ту часть, которую занимали мы, мы ушли из Херсона, они считают, что это их великая тактическая уловка. Хотя там просто было тяжелое решение о выходе с правого берега ввиду опасности подрыва Каховской ГЭС. Собственно, эти опасения себя оправдали. В прошлом году как раз Каховская ГЭС и была подорвана. Они рассчитывали на дезорганизацию, на потерю управления войсками, которая, к сожалению, у нас случилась в Харьковской области. Подразделения, оставшиеся без связи, без внятных команд своего руководства просто отступали. Украина назвала это бегством. Они рассчитывали, что они ударят по складам, по штабам, мы потеряем боеприпасы, топливо, возможность снабжать передний край и возможность им управлять. И после этого они легко прорвут сразу в нескольких местах линию фронта и пойдут сходящимися ударами в сторону Азовского моря и Крымского полуострова. Мы помним, что у них было три основных направления: Пятихатки, Работино и Южно-Донецкое направление.
И. Измайлов:
- То есть Запорожское, Донецкое и туда на юг.
А. Коц:
- И нигде не смогли. Почему не смогли? Это тоже главный итог года. Да, с одной стороны, это сплошное минирование, которым мы занимались, пока основная масса боеспособных частей была занята либо подготовкой к контрнаступлению, либо боями в Артемовске. Да, это накопленные артиллерийские ресурсы. Мы помним все эти скандалы, когда на многих участках фронта люди жаловались, что испытывают снарядный голод, но вот командование копило снаряды, удерживало именно для того, чтобы сдержать первые недели украинского наступления.
Это, безусловно, работа авиации, «Вихри» - фронтовая авиация, открытие сезона, «Ланцеты». Но это в основном все-таки заслуга русского солдата, который не дрогнул, не побежал. Потому что в конечном итоге все решает пехота. И именно пехота сдерживала, часто ценой своей жизни, это контрнаступление. Когда противник уже пробивался через минные поля, выходил на наши позиции в лесопосадках, там встречался просто с русским солдатом, который героически отбивал эти атаки. Либо погибал, но не сдавался.
И. Измайлов:
- А вот эти эшелонированные линии, которые успели сделать?
А. Коц:
- И эшелонированные линии обороны, безусловно. Потому что эти «зубы дракона», рвы противотанковые – их противник преодолеть так и не смог. На одном участке они к ним приблизились, были кадры оттуда. Но поскольку не было в украинских соцсетях этих ерничаний на фоне этих рвов и «зубов дракона», закрепиться им в этой линии обороны не было возможности.
Почему я говорю, что победила советская, российская военная мысль? Потому что западная была все-таки больше рассчитана на современные высокотехнологичные методы ведения боевых действий, так называемая сетецентрическая система управления войсками, когда у тебя все завязано в одну сеть, и эта сеть очень зависима от средств связи, в частности, от средств спутниковой связи. У украинцев это в большей степени была связь, предоставляемая Starlink Илона Маска, а в самом начале украинского контрнаступления мы просто обнулили эту спутниковую связь, врубив системы РЭБ, которые подавляют GPS-сигнал. Starlink работает, только если он понимает, где он находится. Для этого у него вшит GPS-датчик. Если он не понимает, где он находится, он просто перестает работать, чтобы он не заработал там, где он работать не должен.
И. Измайлов:
- Наша инженерная мысль подключилась и сработала.
А. Коц:
- Когда я был в этой прифронтовой зоне, едешь вроде по навигатору, в мобиле все нормально, потом бамс – и ты резко где-нибудь в районе Центральной Африки находишься. Так же и Starlink мы обманывали, которые просто переставал давать связь. А вот эти все танковые колонны, подразделения, малые маневренные группы без связи становились легкой добычей наших артиллеристов, ПТУРщиков, которые расстреливали эти хваленые «Леопарды», ну, не как в тире, это все-таки была тяжелая, опасная работа, но в какой-то момент это стало рутиной.
Я помню первые заявления, по-моему, их делал Сергей Кужугетович, о том, что в течение первых дней боев на Запорожском направлении были уничтожены семь «Леопардов». И все такие: ха-ха-ха, чего они придумывают, какие семь «Леопардов», вы кому тут в уши заливаете? А на следующий день бамс – появляются видеосъемки: один горящий «Леопард», второй, третий. Там сразу два. И как понеслась вот эта волна видеоподтвержений объективного контроля с этими «Леопардами», которые горят, которые взрываются, которые не могут утащить с поля боя ремонтные бригады, потому что они очень тяжелые. Все эти западные БРЭМы просто не приспособлены для этой земли. Земля еще чуть-чуть размякшая была. Полное разочарование в возможностях западной техники и западной военной науки.
Уже начиная с июля-августа начали действовать украинцы пехотными группами, что вызвало большое недовольство со стороны их западных кураторов. Им-то хотелось красивую картину, как танковые клинья врубаются в нашу оборону. Но к концу лета – началу осени стало понятно, что и пехотными группами ничего противник не добивается, он просто теряет людей. С октября уже на Пятихатках практически не было артиллерии, что-то пытались показывать ВСУшники в районе Работино, Вербовое, но это тоже какие-то истории были ни о чем. Что-то пытались показывать на Времьевском выступе, но это тоже были такие больше информационные атаки. Эта суицидальная операция по созданию плацдарма на левом берегу Днепра.
В общем, к ноябрю стало понятно, что контрнаступление выдохлось полностью. И Украина переходит теперь в глухую оборону, точно так же начинает строить фортификации, точно так же роет рвы, точно так же устанавливает «зубы дракона». И к зиме переходит в глубокую оборону, это, наверное, один из главных итогов прошлого года. Ничего не показали в контрнаступлении и уходят защищаться.
И. Измайлов:
- Мы говорили об итогах украинского контрнаступления. А что дальше? Выяснилось, что все натовское вооружение, которое было скоплено к началу этого действа, теперь похоронено там, на русской земле. И разминировать все это надо будет еще тоже десятилетиями. Но чисто технологически какие перспективы развития событий открываются? Они переходят в активную оборону и сидят в ней, тогда нам ее надо взламывать, что тяжело? Или кончились деньги, о чем нас увещевают американцы, и не очень понятно – как? Или Зеленский мобилизует женщин, инвалидов первой, второй, третьей группы, с улиц всех соберет и бросит туда в последний бой? И что тогда?
А. Коц:
- Я бы так не утверждал, что у Украины вся техника осталась в русской земле. Техники у нее еще, к сожалению, хватает. И на оборонительные действия ее надо меньше, чем на наступательные. Соответственно, в обороне она будет пытаться восстановить тот потенциал, который у нее был на момент начала лета прошлого года. Возможности восстановления этого потенциала зависят от западной оборонки, которая, безусловно, в том объеме, мне кажется, восстановить до весны этот потенциал тоже не сможет. И захочет ли? Мы сейчас видим нежелание сразу шести европейских стран продолжать спонсировать Украину. Украина крайне зависима от западного финансирования, она сама не генерирует никаких бюджетов государственных. Чтобы было понятно, все зарплаты всем бюджетникам на Украине платились в основном из американских денег, плюс помощь Евросоюза. А Евросоюз в конце прошлого года так и не смог согласовать долгосрочную помощь на 53 млрд. евро, которую должен был согласовать.
В этих условиях, во-первых, у Запада сегодня нет столько готового «железа» на складах, чтобы просто взять и дать. И чтобы еще и самим не подорвать свою обороноспособность. То есть это нужно производить, что-то новое произвести, чтобы что-то старое передать Украине. Этого сейчас нет. Да, в каких-то гомеопатических дозах, как капельница больному, находящемуся в искусственной коме, они выдавать это все могут. Условно говоря, ракеты к HIMARS в небольшом количестве, боеприпасы 155 мм, и те идут кассетные. Видимо, осколочно-фугасные - уже поиздержались они в этой сфере. Но впереди еще передача истребителей F-16 украинской стороне. Я думаю, что это случится до начала лета, какие-то первые борта уже пойдут. А это все-таки штатный носитель таких вооружений как Storm Shadow, допустим. У них и дальность будет больше, чем у Су-24, и система наведения, безусловно, лучше, авионика лучше. А способности Storm Shadow нам, к сожалению, в прошлом году продемонстрировали. И под конец года опять же Министерство обороны заявляло, что был атакован наш большой десантный корабль в Феодосии западными ракетами. Но там были носители Су-24, они тут же были сбиты нашими средствами, как заявляет Министерство обороны. F-16 будет иметь возможность действовать на бОльших расстояниях, нежели советские самолеты, на которые просто приколхозили эти западные ракеты. Опять же, противорадиолокационные ракеты, это тоже штатный носитель F-16, которые смогут бороться против наших средств противовоздушной обороны.
Но это все такое для противостояния позиционного. Что будет вообще в принципе с боевыми действиями на этих направлениях? Мы сейчас видим, что пока Украина испытывает определенные проблемы с поставками, начинает уходить в оборону, а мы активизируем боевые действия на несколько направлениях. Сейчас Марьинку взяли, продолжаем двигаться в сторону Курахово. Это означает, что у нас открывается еще один фланг наступления на Угледар несчастный, который мы не можем никак взять. У нас идут активные боевые действия в районе Авдеевки, это значит, что мы потихонечку начинаем двигаться к границам ДНР. Славянская и Краматорская агломерация, которая у нас к северу от Авдеевки, еще не взята. Мы потихонечку поддавливаем и на Артемовском направлении, и на Купянском. Есть ощущение, что, как и украинцы, мы этим широким фронтом будем щупать там, где тонко, где можно прорвать, и будем пытаться это делать.
В принципе, за Донбассом обширные пустые территории со степями, на которых очень сложно удерживать позиции. Конечно, противник будет пытаться в лесополках это все организовывать. Но это не стратегическая оборона. Стратегическая оборона будет все-таки строиться либо по естественным преградам – по каналам, по речкам, по линиям городов или поселков. Но вот в степях есть возможность большого продвижения в сторону, так скажем, пофантазируем, в сторону Днепра.
Опять же, все будет зависеть от того, насколько долго будут западные кураторы Киева раздумывать о больших пакетах помощи. То, что мы видим сейчас в тех же Соединенных Штатах, это не вопрос между демократами и республиканцами о том, передать Украине помощь или не передать. И республиканцы, и демократы за то, чтобы передать помощь Украине. Просто республиканцы хотят свои условия в преддверии выборов президента, они хотят ослабить этими условиями своих конкурентов – демократов. Как только они договорятся, а они обязательно договорятся, помощь Украине пойдет. Но и до этого все-таки помощь будет идти. И Германия, по-моему, на 5 млрд. что-то собирается передать, и Евросоюз будет дальше педалировать по поводу своей помощи. То есть помощь все равно будет, но окно возможностей, пока решаются эти вопросы, оно открыто.
Для нас пока продолжается начавшаяся в прошлом году операция Израиля в секторе Газа, которая отвлекает на себя немалые ресурсы. В прошлом году тренд сезона – Китай с Тайванем, которому тоже США какую-то помощь хотят оказывать, чтобы иметь рычаг давления на Пекин. Пока есть эти точки напряжения в разных точках геополитической карты, надо ловить эти возможности.
И. Измайлов:
- Закавказский регион.
А. Коц:
- В прошлом году закончилась история с Нагорным Карабахом, если уж мы подводим итоги, стремительной операцией Азербайджана и полной капитуляцией Степанакерта, который теперь будет называться Ханкенди. Но все зависит не только от них, но и от нас самих, от работы нашей промышленности, которая в прошлом году показывала очень хорошие результаты, от качества подготовки тех контрактников, которых мы набрали в прошлом году, более полумиллиона человек, и будем набирать в этом году. Надеюсь, что в какой-то момент их станет так много, что это превысит предельную цифру нашей армии, которая на сегодня составляет полтора миллионов человек, и мы сможем начать отпускать мобилизованных наконец домой.
И, конечно, все зависит от внутриполитической ситуации на Украине самой. Мы знаем, что в прошлом году наметились такие предпосылки к некоему внутреннему конфликту, как минимум политическому, а то и социальному. Учитывая новые законопроекты по мобилизации, по которой служить пойдут и калеки, и женщины, и молодые люди с 25 лет. А это такой серьезный удар по обществу, которое устало воевать, у которого потихонечку начинает формироваться разочарование в том, что происходит на поле боя после 2023 года, который все-таки, мне кажется, по очкам мы выиграли.
И. Измайлов:
- Если помечтать, пофантазировать, год только начался, но пролетит, как обычно, очень быстро. Чего бы хотелось, чтобы в этом году случилось?
А. Коц:
- Хотелось бы, конечно, парада на Крещатике, который бы принимал вновь избранный президент Владимир Путин. В прошлом году он объявил, что будет участвовать в выборах президента, инициативная группа, в которую я вхожу, его выдвинула в президенты. Я не сомневаюсь, что в этом году он победит. Но я же реалист, я прекрасно понимаю, что в этом году никакого парада на Крещатике не будет. Но я загадал под елочкой в письме Деду Морозу, что в этом году мы все-таки сможем отпраздновать полностью освобождение Донбасса, и Луганской Народной Республики, Донецкой Народной Республики, Славянская, Краматорска, создание предпосылок для движения дальше. Потому что в этом году, к сожалению, конфликт не закончится, впереди еще много работы. Поэтому я желаю удачи нашим военным, их отдельно поздравляю с Новым годом. Давайте, ребята, терпения вам, бейте врага.
И. Измайлов:
- Год начался, работаем дальше.
Подписывайтесь на авторский подкаст Александра Коца «Аналитика с именем» на любой удобной площадке!
