Александр Коц: Украинская ПВО не выдерживает российских ракетных атак
И. Измайлов:
- В студии Игорь Измайлов. Александр Коц с нами удаленно.
А. Коц:
- Приветствую всех радиослушателей. Начнем с тенденции этого года. Концовка 2023 года прошла под знаком ракетных атак украинской территории. Продолжаются эти атаки. Разговоры вокруг этих атак – что это, насколько это теперь станет системой, какие цели преследуются этими ракетными атаками. Мы очень часто говорили о том, что у нас нет постоянной системной работы по уничтожению украинской инфраструктуры в тылу. Как зимний период начинается, так у нас начинаются эти атаки, которые идут по всей территории незалежной. Бьют традиционно по аэродромам. К сожалению, на Украине сохраняется еще не декоммунизированная советская инфраструктура, в том числе аэродромы с бетонными укрытиями.
Спрашивают: почему мы не можем уничтожить их самолеты? Почему они так вольно летают? Потому что они пользуются еще советской инфраструктурой, в которой есть ангары, рассчитанные, в том числе, на ядерную войну. Эти ангары уничтожить сложно. Если мы посмотрим спутниковые снимки того же аэродрома в Староконстантинове Хмельницкой области, там видно, как ракеты разрываются фактически на куполе этих ангаров. Тем не менее, продолжают украинцы пользоваться этой инфраструктурой, продолжает взлетать и работать авиация. Пытаемся мы работать на упреждение, долбить эту инфраструктуру как можно чаще и сильнее. Благо, что у нас линейка применяемых сегодня ракет довольно широкая. Отмечает, в том числе, и противник, что сбивать эти ракеты им все сложнее и сложнее.
Когда был крайний налет, это было 8 января, когда в ракетной атаке, не самой масштабной, участвовало 8 «Гераней», 7 ракет С-300, 4 ракеты «Кинжал», 24 ракеты Х-101, Х-555, которые запускались с 11 наших Ту-95. Было 8 крылатых ракет Х-22, 6 ракет «Искандер» и 2 ракеты Х-31П. Это не мои данные и не данные российского Минобороны, это то, что фиксировала система ПВО нашего противника. Я привожу эти данные, потому что в тот же день Киев отчитался о том, что они сбили. Путем нехитрых математических вычислений получилось, что не сбили они 7 ракет С-300, все 4 «Кинжала» они сбить не смогли, не сбили 6 крылатых ракет, 8 крылатых ракет Х-22, не сбили ни одного «Искандера» и не сбили ни одной ракеты Х-31П. Пропустили 31 ракету из 51. Это 61%, без учета «Гераней». Это очень низкий результат для ВСУ.
В Киеве это объясняют нехваткой комплексов Patriot и им подобных. А с чего вдруг их стало не хватать? Совсем недавно украинские официальные службы заявляли о том, что они сбивают чуть ли не 90-95% всех ракет. А то, что они не сбивают, почему-то падает на жилые дома. Но на самом деле, с одной стороны, это может косвенно говорить о том, что западные системы ПВО подверглись настоящему геноциду со стороны российских ракетчиков. Это говорит о том, что у нас все-таки продолжает работать разведка. У нас есть агентура, которая поставляет цели. Если мы будем смотреть на спутниковые снимки в той же Хмельницкой области и в Днепропетровске, там попадания очень качественные. Это были важные цели, которые были очень качественно поражены.
С другой стороны, это может говорить о том, что часть систем ПВО западных просто вырубили и куда-то передислоцировали для подготовки какой-нибудь пакости. Например, как той пакости, которую нам противник устроил в Крынках в конце прошлого года. Была трагическая неприятная история. И пока эти комплексы могут где-то стоять и поджидать своего часа. Но я больше склоняюсь к той версии, что наши ракетчики и разведка очень здорово поработали по системам ПВО противника.
Ходят слухи, что уже жители Киева присылают фотографии размещения батарей Patriot за 300 долларов. Если эта информация верна, наверное, это здорово, что мы работаем, в том числе, и на возмездной основе с людьми, которые, пусть и не сильно нас поддерживают, но при этом готовы слить важную информацию за небольшое вознаграждение или поучаствовать в какой-нибудь диверсионной акции. Тут недавно с Киевской области поймали двух подростков, которые без идеологического подтекста, но все-таки поджигали релейные шкафы на железной дороге, чем нанесли серьезный ущерб на отдельных участках. Они получали задания через Telegram и оплату на карту или криптокошелек, как это заведено у украинцев, которые подкупают наших подростков. Насколько мы один народ, что даже такие безмозглые подростки у нас совершенно одинаковые. И хорошо, что мы используем этих недалеких молодых людей в своих целях.
Сколько раз мы спрашивали: почему Украина ведет себя так агрессивно в нашем глубоком тылу? Почему они устраивают нам такие минидиверсии, как поджог релейных шкафов, поджоги военкоматов, а мы с их молодежью не работаем? Мы не подкупаем их и не направляем на околодиверсионные деяния. Оказывается, можем и подкупать, и покупать важную информацию о целях. Продолжают работать и идейные наши агенты. Это и работники ВПК, и просто местные жители, которые поддерживают наши действия в ходе СВО и делятся с нами секретами.
Пару дней назад было громкое уголовное дело, осудили 82-летнего полковника запаса на 15 лет тюрьмы. Для пожилого человека это высшая мера. Осудили за государственную измену. Якобы он передавал сведения о перемещениях и расположении украинских войск. Не знаю, насколько это правда. Пожилой мужчина вел себя на суде более чем достойно. Сказал, что «молитесь, сволочи», назвал это судилище и его участников фашистами. А дядя такой боевой, он участвовал и в Афганистане, был начальником разведки 40-й армии, которой командовал Громов. И такие дела сегодня не единичные. Есть все-таки люди, ради которых нам надо продолжать идти к выполнению целей СВО.
Этот суд напомнил мне суд над 85-летним харьковским ученым, который еще в 2014 или 2015 году был осужден на 12 лет, но потом он попал в Россию в ходе большого обмена. Этот полковник Чернышев тоже должен стать участником обмена, попасть в списки, чтобы попасть в Россию, вне зависимости от того, работал он на нас или нет. Когда так обращаются с пожилыми военными, мы на это спокойно смотреть не должны.
И. Измайлов:
- Саша, я сейчас слушал про тех людей, которые стойко нам помогают (или не нам помогают, но стоят на правильной стороне, вне зависимости ни от чего), военные, дети какие-то. На днях был случай, в Закарпатской области вышли люди и сказали, что они не дадут сносить памятник советскому воину в Великой Отечественной войне, и никакой декоммунизации там не будет. Это жители села Пушкино, видимо, Киев не смог об колено их сломал, хотя наверняка там СБУ поработает. Я пытаюсь понять, а почему мы молчим? Минобороны докладывает военную составляющую, сводки и т.д. А где наше слово этим людям, которые или нас поддерживают там, или из своих убеждений выступают против нацистского режима, может быть, и не поддерживая пока Россию? Мы что-то к ним не обращаемся по-прежнему ни с чем.
А. Коц:
- Не знаю, может быть, мы из опасений навредить не обращаемся к ним. Мы-то в нашей программе постоянно к ним обращаемся. Ну, такое общение, что называется, низовое, условно говоря, в Telegram-канале у меня идет постоянное с этими людьми, в том числе и на темы общечеловеческие, и на темы сугубо военные, когда люди через меня в соответствующие службы передают какую-то важную информацию, которая интересует. По этой информации, в том числе, отрабатывают потом наши ракетчики, естественно, проводя доразведку и т.д. Почему мы к ним не обращаемся на каком-то федеральном уровне? Знаешь, за последние годы маховик украинской репрессивной машины так раскрутился, что сегодня очень опасно вызывать какую-то ответную реакцию на наши слова на Украине. Потому что человек очень рискует, не то что выражая симпатии в адрес Российской Федерации, а просто занимая какую-то нейтральную или просто взвешенную позицию. Попробуй сегодня высказаться о чем-то в соцсетях. В лучшем случае ты на следующий день будешь в этих же соцсетях извиняться за сказанное, а в худшем случае будешь осужден как изменник, пособник сепаратистов, террористов и т.д. Мне кажется, все-таки какие-то заявления на уровне как минимум (или как максимум) президента звучат регулярно. Другой вопрос, что это такие общие фразы, которыми, наверное, сегодня сложно оперировать объективно.
И. Измайлов:
- Но только на президенте выезжать тоже невозможно всегда. Мы говорим, что мы – один народ. Мы до конца определились, нам надо было поздравлять украинский народ с Новым годом и с Рождеством или нет? Не было ничего про это сказано. И когда спрашиваешь экспертов: а мы поздравляем? – а черт его знает.
А. Коц:
- Знаешь, когда мы два года убиваем друг друга, наверное, это может кому-то показаться лукавством, такие поздравления. И сегодня, может быть, еще не до таких откровенных разговоров друг с другом. Может быть, я скажу вещь циничную и грубую, но мне сейчас не до обращений к украинцам, меня сейчас больше волнует наша спецоперация, наша армия, ход боевых действий, меня волнует сейчас выживаемость моей страны. А сейчас мы ведем войну на сохранение нашей государственности.
И. Измайлов:
- Конкретный пример. Алексей пишет: «Почему мы такие джентльмены в ответ за Белгород?» Год начался с Белгорода, и мы много про это говорили, и продолжаются эти дроны, обстрелы и т.д. Мы за Белгородом сразу Харьков и Харьковскую область видим неизбежно. И мы не понимаем, то ли Харьковскую область нужно привести в состояние, чтобы оттуда невозможно было обстреливать Белгород, но тогда что, Харьковская область должна стать частью Российской Федерации или нейтральной?
А. Коц:
- Конечно, она должна стать частью Российской Федерации.
И. Измайлов:
- Вот по ту сторону сидит харьковчанин, он что думает - может быть, сопротивляться начинать?
А. Коц:
- Честно скажу, нас в меньшей степени должно волновать, что там думает харьковчанин, что думает киевлянин, что думает житель любого другого украинского города или села. Нам о своих интересах надо заботиться. И когда мы достигнем своих интересов, надо уже будет думать о том, как нам примириться с оставшимися украинцами, если они останутся на территории бывшей Незалежной.
Почему мы такие джентльмены в ответ за Белгород? Я не знаю, а что мы считаем джентльменством? Нам надо тоже разбомбить новогодние площади с мамашами с колясками? Я против такого подхода. Ударов ракетных после Белгорода по территории Украины мы нанесли значительно больше и уничтожили инфраструктуры именно военной значительно больше, чем был нанесен урон этими варварскими обстрелами Белгорода. Потому что варварские обстрелы Белгорода шли по гражданскому сектору, они не имели никакой военной целесообразности. Это государственный терроризм, который Украина исповедует с 2014 года, ничего нового нам здесь не продемонстрировали. Мы ответили жестко, ударили и по центрам принятия решений, и по военным объектам, и т.д. Вообще мы урон дистанционными ударами наносим Украине больше. Украина, бывает, колет очень больно, точечно, как ударами, допустим, по Черноморскому флоту. Там на самом деле Украина достигла такого не громкого, но все-таки успеха. Даже после разрыва зерновой сделки Украина на сегодняшний день по морским грузоперевозкам вышла на довоенный уровень. Это все благодаря тому, что они применили какую-то свою точечную тактику на Черном море, фактически лишив нас возможности спокойно оперировать своим флотом на Черном море. Но ежедневный урон, который мы наносим за Белгород, за Донецк, за Горловку Украине, он несопоставим с тем, что Украина наносит нам. И это не джентльменство. Да, к сожалению, с Белгороде произошла трагедия, в Донецке уже почти 10 лет происходит эта трагедия, в Горловке, Макеевке и других донбасских городах, но таково тяжелое время сегодняшнее, когда, к сожалению, в том числе и жители старых российских городов подвергаются этим опасностям. И губернатор Гладков еще в прошлом году в интервью моему товарищу Саше Сладкову, военкору ВГТРК, сказал, как с этим бороться. Надо забирать Харьков.
В июне прошлого года была встреча президента с военкорами, на которой я спросил Верховного главнокомандующего, что нам с этим делать, почему Белгородчину уже топчет польский сапог. Помните, тогда как раз на слуху был так называемый рейд запрещенного в России «Русского добровольческого корпуса» (экстремистская, террористическая организация). И в ее составе на территорию Белгородской области зашли подразделения польские. И я президента спросил, почему у нас уже польский сапог топчет русскую землю? На что президент сказал: ну, будем смотреть, и если понадобится, будем думать и о создании санитарной зоны. Что такое санитарная зона? Это буферная зона, на которой ничего украинского военного быть не может. По мне, такая буферная зона должна, конечно, проходить по западным границам нынешней Украины, но это в мечтах. А пока, к сожалению, у противника есть возможность наносить удары чешскими реактивными системами залпового огня Vampire. Это тот же «Град», но там дальность чуть повыше. К сожалению, мы не в состоянии сейчас перекрыть границу настолько, чтобы к ней не могла подъехать одна машина, которую могут подвезти и в фуре, и замаскировать, и т.д. Вот Белгород попал в эти жернова и сейчас вынужден принимать такие меры нестандартные. Например, там сейчас автобусные и троллейбусные остановки обкладывают бетонными блоками и мешками с песком. Это все временно. Противник и в 1944-м, и в 1945 году огрызался, но результат все равно известен.
Задают интересный вопрос: «Стоит ли серьезно относиться к заявлению Дмитрия Медведева, который сказал, что по Украине применяли все, кроме ядерки, пока. Как думаете, нужно ли применить тактическое ядерное оружие?» От того, что я думаю, не зависит принятие решений военными. Мое глубокое убеждение, что до этого дойдет. Тактическое ядерное оружие, те же 152-миллиметровые снаряды, которые у нас есть из тактического ядерного оружия, рано или поздно будут применены. Нас к этому подведут. Но это мое мнение, как дилетанта, который не учился в военных академиях. Дмитрий Медведев сегодня опубликовал пост, где сказал, что «тупоголовые вояки из бандеростана договорились до того, что лучший метод борьбы с Россией – уничтожение переданными Западом ракетами большой дальности наших пусковых установок по всей территории России».
Об этом сегодня действительно заявили ВВС Украины, сказав, что они не могут перехватывать все ракеты С-300, которые в них летят, переделанные под применение «земля – земля». Им проще сбивать не ракеты, а уничтожать установки, которые эти ракеты запускают. А эти установки они могут уничтожать только ракетами, которые им передает Запад. Дмитрий Медведев объясняет, что это значит: «Только одно – они рискуют нарваться на действие п. 19 Основ государственной политики России в области ядерного сдерживания: «г) агрессия против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства». Это никакое не право на самооборону, а прямое и очевидное основание для использования нами ядерного оружия против такого государства. Об этом должны помнить все наследники Гитлера, Муссолини, Петена и прочих в нынешней Европе, поддерживающей нацистов в Киеве».
Это Дмитрий Анатольевич Медведев, который славится резкими высказываниями в соцсетях. Я не знаю, насколько серьезно можно относиться к заявлениям заместителя секретаря Совбеза Российской Федерации. Медведев не первый раз угрожает Киеву, не первый раз мы слышим про какие-то там красные линии и прочее. Владимир Путин очень четко высказывался о том, когда мы будем применять ядерное вооружение. На мой взгляд, вряд ли уничтожение пусковых установок С-300 на нашей территории будет расцениваться как нападение на Россию. Я не понимаю, почему мы должны расценивать как нападение на Россию атаки на старые территории. Почему таковыми не являются атаки на новые территории? Когда вы едете в Токмак, проезжаете мимо сгоревшей установки С-300, которая была уничтожены украинцами. Почему это не расценивается как пункт 19 Основ государственной политики России в области ядерного сдерживания? Или у нас одни регионы имеют меньшие права, чем другие? Для меня эта логика не очень понятна, поэтому сложно сказать, насколько серьезен Дмитрий Анатольевич Медведев.
Спрашивают про засаду в Синьковке. Ничего об этом не знаю, не могу сказать. По Синьковке с украинской стороны последние два дня шли новости о том, что они отступают. Про засаду я хорошо знаю в белгородском приграничье. Там очень здорово работают наши группы спецназа. За последние три недели было два случая массовой сдачи в плен украинских пограничников. Их уводили с их территории – в декабре пять или семь человек. 8 января шесть украинских пленных утащили. По поводу Синьковки ничего не могу сказать.
«Почему так мало припасов дают?» - спрашивает Петр. Не понимаю, поясните.
«Почему эти украинские дармоеды не работают на стройках нашей Родины? Окопы могли бы рыть, мало ли чего». Видимо, речь идет о пленных. Мне кажется, у них еще все впереди. Приговоры, а дальше посмотрим, стоит ли их держать в тюрьмах, либо направлять их на какие-то принудительные работы.
И. Измайлов:
- Сразу после Нового года была информация от министра обороны Сергея Шойгу по положению вещей в целом, в том числе, связанная с потерями с той стороны. Решили проанализировать некрологи, которые размещаются в украинских соцсетях, ужаснулись еще больше, цифры подползают под полмиллиона.
А. Коц:
- Это один из самых объективных инструментов подсчета погибших – подсчет некрологов, которые были опубликованы в региональной украинской прессе. Это говорит о минимальных цифрах потерь. Не каждый погибший удостаивается некролога на сайте какой-нибудь Жмеринки. Данные с июня 2022 года, когда один из сетевых экспертов решил посчитать, сколько же всего погибло, это и ВСУ, и Нацгвардия, и территориальная оборона, и пограничники, и МВД.
Руслан Татаринов, автор Telegram-канала «Шепот фронта»:
- Мы эти берем информацию, которую можно подтвердить. По количеству некрологов. То, что украинские СМИ выставляют на сайтах, в соцсетях. 408 тысяч насчитали мои два компьютера, которые считают день и ночь.
То, что под 500 тысяч, тоже реально. Какое-то количество погибших военнослужащих они не публикуют. Руководство Украины очень хитрое, причем на разных уровнях, от командира взвода до командира бригады. Они зарабатывают на этих мертвых душах. Многие военнослужащие не публикуются, даже зная, что он погиб. Потому что в это время можно навариться на его зарплате, на социальных выплатах.
А. Коц:
- Есть разные причины, почему эта цифра неполная. Есть огромное количество пленных. Есть огромное количество пропавших без вести. Те же Крынки завалены трупами противника. Эксперт Татаринов говорит, что сейчас основная масса некрологов идет о погибших на Херсонском направлении, на Днепре, до 30 некрологов в день. На втором месте по количеству некрологов идет Купянское направление, на третьем месте Артемовское направление. Это те места, откуда больше всего поступает погибших. Из Авдеевки, может, и вывозить тяжело тела, и в последнее время там активность действий немного снизилась. Наши наступательные действия немножко приостановились. Видимо, идет перегруппировка для дальнейшего охвата этого города в клещи.
И. Измайлов:
- На фоне этого чудовищного боя в сотни тысяч человек незадолго до Нового года, и после Нового года эта история продолжилась, Киев пытается протащить новую мобилизацию. Все больше кадров в соцсетях из каких-то автобусов, трамваев, сел, где людей хватают на улицах, какие-то бабки требуют вызвать полицию. И подтверждается информация, о которой мы говорили еще до Нового года, о том, что Киев официально объявил впервые закупку бронежилетов и специального снаряжения для женщин. Причем подчеркивается, что они могут быть специально приспособлены для беременных, любых размеров, пожалуйста, вперед, на убой. Кстати, буквально сегодня появилось сообщение из США, которые сказали: ну, а чего, раз у Киева такие потери, то, извините, женщины во всем мире воюют, и чего бы вам быть исключением, давайте, вперед.
А. Коц:
- Честно скажу, я далек от мысли, что Киев сейчас десятками тысяч начнет забрасывать женщин на передний край. Мне хочется верить в лучшее, мне хочется думать о людях что-то хорошее. Мне не хочется думать, что киевский режим настолько бесчеловечный, что начнет забрасывать передний край телами своей лучшей половины. Я все-таки думаю, что женщин (по крайней мере, пока) не будут призывать насильно. Сегодня эта опция остается как добровольная, и женщин все-таки приглашают в армию, для того чтобы заместить ими мужчин на тыловых должностях. Таких должностей очень много, это и какие-то штабные функции, это и связисты, это отчасти даже, может быть, РЭБ. Ну, таких должностей, с которых можно взять мужиков и как раз их бросить в горнило переднего края, их очень много, их действительно там тысячи. И на их место посадить женщин и обеспечить их женскими бронежилетами. Но в целом, конечно, сейчас на Украине мобилизация достигла того этапа, когда желающих идти воевать уже почти не осталось. Все добровольцы закончились еще в 2022 году, добровольно уже мало кто сегодня идет. Да, был какой-то всплеск эмоциональный, когда действительно стояли очереди в военкоматы. Как правило, такие всплески могут происходить на фоне каких-то успехов. Это был 2022 год, когда и Харьковскую область они заняли, и из Херсона нам пришлось уйти. И тогда на волне этой эйфории все шли бить москаляку и записывались в военкоматы дружно, думали, что сейчас они широкой поступью пойдут отвоевывать у нас какие-то земли. А после летне-осеннего контрнаступления все стало ясно, сейчас кладбища на Украине представляют собой совершенно ужасающее инфернальное зрелище, с этими развевающимися флагами. И, конечно, при отсутствии успеха и при вот таком отношении государства к своим военным, которых в «мясные штурмы» забрасывали, потом еще возникали проблемы с какими-то выплатами гробовых и т.д., защищать такую родину желание не у многих есть.
Именно поэтому сегодня формируется новое мобилизационное законодательство, по которому, с одной стороны, понизят возрастной ценз для мобилизованных. Сейчас призывают от 27 лет. Его предлагается понизить до 25 лет. Но, с другой стороны, расширить линейку инвалидов, которые могут участвовать в боевых действиях. Там вплоть до одноглазых, беспалых, без одной ноги и пр. собираются призывать. Поэтому, конечно, этот законопроект вызывает огромное количество споров в украинском обществе, но на общество уже никто не смотрит. Споры вызывает и в Верховной раде, где этот законопроект сейчас завернули и вернули в кабмин, что-то там им не нравится, но в целом мобилизационный ресурс у Украины остается. Пусть он насильственный, пусть он из-под палки, под дулом автомата, но этот ресурс все-таки есть. И когда люди попадают на передовую, при грамотном командире, именно полевым командире с боевым опытом, это все-таки боевая единица – взвод, отделение, неважно. Были потрясающие кадры с Артемовского направления, когда еще мы штурмовали Артемовск, и съемка с той стороны, как в блиндаже забились несколько перепуганных мобилизованных украинских, которые не знали, что им делать, тряслись от страха. И тут появился грамотный командир, который даже из этого очень липкого пластилина все-таки вылепил какое-то подобие круговой обороны, и это перепуганное стадо все-таки смогло отбить атаку. Можно сколько угодно насмехаться над тем, что в украинскую армию не идут добровольцы, а идут только голодранцы, которые не смогли откупиться, но и они будут представлять для нас серьезную проблему, учитывая, что сейчас Украина уходит в глухую оборону. И поступают все новые и новые кадры, как Украина формирует оборонительные порядки из тех же самых «зубов дракона», которые они там высмеивали в прошлом году, роют те же самые противотанковые рвы и т.д.
Тут мне задают вопрос по поводу наших мобилизованных, почему журналисты не поднимают вопрос о сроках мобилизованных, проблемах с отпусками. Ну, как не поднимают? Мы с Игорем регулярно поднимаем тему сроков мобилизованных, проблему с отпусками тоже. Но мы же все понимаем, что ситуация очень непростая, на сегодняшний день мобилизованные – это лучшая в мире пехота, лучшие в мире военные, лучшие в мире специалисты. Потому что такого опыта, как у этих мобилизованных, нет ни у кого. Конечно, у командования нет желания отпускать опытных, проверенных бойцов и вместо них заполнять передний край не нюхавшими пороха свежими контрактниками. Логику я вижу только такую. Но в принципе при том темпе набора на контрактную службу новых военнослужащих мы рано или поздно должны достигнуть предельной численности Вооруженных сил, начнем эту предельную планку перевыполнять, и тогда, я надеюсь, потихонечку сможем отпускать наших мобилизованных домой. Но эта тема постоянно поднимается журналистами. На днях было опубликовано интервью с бывшим замминистра обороны Картаполовым, которому журналисты тоже задавали этот вопрос. Он не замалчивается, он постоянно поднимается в прессе.
Спрашивают: «Как вы думаете, сколько может быть затаившихся в Ростове-на-Дону? Часто ЧП происходят». Ну, я цифру не назову, но затаившиеся есть и в Ростове, и в Белгороде, и очень много где еще. Потому что у нас диверсии, террористические акты происходят по всей стране. В Ростове-на-Дону взорвали железную дорогу, взрывали ее и в Бурятии, на Байкало-Амурской магистрали, причем там двойной теракт был с разницей в 1 или 2 дня, когда две железнодорожные ветки были подорваны. К сожалению, таких затаившихся много. Ну, и помимо затаившихся, есть же и наши альтернативно одаренные сограждане, которые участвуют в этих мини-диверсиях, о которых мы говорили в начале программы. Вот буквально на днях очередной поджог покрышек произошел около питерской квартиры журналиста холдинга «Россия сегодня». К сожалению, пока у нас не будет четкого, жесткого, неотвратимого наказания за такие преступления, они будут повторяться, потому что они не требуют большой подготовки, не требуют больших затрат и очень эффективны.
На этой неделе, наверное, всё. Давайте встретимся с вами через неделю. Оставайтесь с радио «Комсомольская правда».
Подписывайтесь на авторский подкаст Александра Коца «Аналитика с именем» на любой удобной площадке!
