Военкор Александр Коц - про арест генерала в Минобороны: Меня это не удивило
И. Измайлов:
- Здравствуйте, здесь Игорь Измайлов и Александр Коц, программа «Аналитика с именем». Александр, в отличие от прошлой программы, где мы были в московской студии, уже в камуфляже где-то в районе передовой находится, чуть ли не с боевых позиций. Саш, приветствуем!
А. Коц:
- Да, приветствую! Ну, не с боевых, конечно, позиций, а чуть подальше, я нахожусь сейчас в Белгородской области, на нашем приграничье, наблюдаю, что происходит на Харьковщине с нашей наступательной операцией.
И. Измайлов:
- Начнем, наверное, с событий буквально последних часов. Аресты в Минобороны продолжаются, Telegram запестрел сообщениями, сводящимися к тому, что это чистка – насчитали уже четыре генерала. Буквально из последних – начальник управления департамента Минобороны по обеспечению государственного оборонного заказа Владимир Вертелецкий – ему предъявлено обвинение в злоупотреблении должностными полномочиями при выполнении гособоронзаказа. Ну, речь идет пока об эпизоде, связанном с ущербом на сумму более чем 70 миллионов рублей. Ранее стало известно об аресте генерал-лейтенанта Вадима Шамарина, его подозревают уже в получении взятки в особо крупном размере, а он заведовал в Минобороны как раз вопросами, связанными со связью и, конечно, многие вспомнили начало специальной военной операции, да, честно говоря, и все, что происходит сейчас, связанного с этим направлением важнейшим.
Что здесь можно сказать? Честно говоря, в шок ввергают эти сообщения, но, если бы мы говорили об этом еще лет 10 назад, это было бы привычно… да оно и сейчас, наверное, не удивляет. Но сейчас идет уже два года специальной военной операции и, пока наши ребята на передовой находятся, государство собрало эти деньги на то, чтобы их и поддержать, и контракты оформить, и льготы, и близкие, и все это требует повышенного внимания на всех уровнях власти и нашей жизни, и в то же самое время то ведомство, которое проводит СВО, некоторые его представители живут вот так. У меня, честно говоря, не укладывается это в голове.
А. Коц:
- Да, причем, надо понимать, что преступления, которые им вменяются, они уже совершались в период проведения специальной военной операции, что называется «кому война – кому мать родна». Тот же Шамарин – это человек, который отвечает в Министерстве обороны за организацию связи – за все, что связано с ретрансляторами, усилителями и т.д. То есть, ровно все то, что в последние два с половиной года в больших количествах поставляют волонтеры, гуманитарщики и прочие неравнодушные люди. Меня, честно говоря, эта история не удивила. Там суть в том, что он получил взятку от директора «Пермский телефонный завод «Телта» в размере 36 миллионов рублей за увеличение объема поставляемой продукции по контрактам для нужд Министерства обороны. Поставлял этот завод полевые телефоны. То есть, полевые проводные телефоны, те, которыми пользовались с 14-го года прошлого века, ну, немножко модернизированные, и на рынке эти телефоны стоят 57 тысяч рублей. Но, знаете, когда у нас на фронте на взводном и ротном уровне люди пользуются китайскими станциями, когда нормальные станции с нормальным шифрованием типа Моторол, поставляют волонтеры, когда у нас нет какого-то единства по стандартам связи, это выглядит как издевка – закупка вот этих полевых телефонов. Понятно, что это самые защищенные телефоны, потому что связь идет по проводам, но все-таки от начальника связи Министерства обороны ждали некоего прорыва в этой сфере, в которой мы хромаем и всю жизнь хромали в области связи. Я помню, в 2008 году, во время событий в Южной Осетии, в Цхинвале, командующий 58-й армией генерал Хрулев наводил реактивную артиллерию на танки противника в селе Хетагурово с моего спутникового телефона. Вот не было связи у 58-й армии, когда мы заходили в Южную Осетию. Ну, казалось бы, после того, как произошла пятидневная война в Грузии, надо было сделать какие-то выводы и что-то в армии изменить, да. Ну, у нас действительно после этого пошли большие перемены, у нас началась реформа в армии, мы начали искать новый облик вооруженных сил. В общем, искали, искали, а в 2022 году, когда начали специальную операцию, поняли, что связи у нас как не было толковой, так и нет. Есть хорошие образцы, но не у всех, а у всех хорошие образцы разные, а эти хорошие образцы друг с другом никак не дружат и приходится в режиме реального времени в полях, в боевых условиях какие-то промежуточные ступени формировать, чтобы можно было поженить один тип связи на другом. Нет у нас такой единообразной системы связи, которая позволила бы в режиме реального времени контролировать, управлять боем.
Может быть, я сейчас скажу какую-то крамольную вещь, но в нашем разведывательно-ударном контуре, который у нас все-таки сформировался – это когда у нас и разведка, и командные пункты, и артиллерия действуют в реальном времени, координируют свои действия, передают цели и т.д., вот у нас самый эффективный тип связи для этого разведывательно-ударного контура – это Telegram. Вот когда есть интернет и, если мы говорим о зоне СВО, а не приграничье, это интернет еще и Старлинковский, Масковский интернет, это вот у нас такой начальник связи, у которого вооруженные силы, войска, которые выполняют боевые действия, пользуются американскими спутниковыми системами и Дуровским Telegram.Это не значит, что у нас ничего хорошего нет. У нас есть и «арахисы», и прочее-прочее, но, повторюсь, это все не систематизировано и не унифицировано. И когда сегодня я вижу, как генерала Шамарина задерживают за взятку, честно говоря, что мне это как-то странно. То есть, его задерживают не за то, что у нас в войсках плохая связь, не за то, что у нас не обеспечено взаимодействие между разными подразделениями по унифицированным каналам, а задерживают за взятку, за то, что он «продавил», как предполагает следствие, контракт по закупке полевых телефонов. Да, они тоже используются, но в 21 веке все-таки хотелось бы видеть что-то другое.
Задержание по гособоронзаказам тоже не удивляют, потому что все-таки пришла новая команда, пришел новый министр обороны – экономист, первое свое назначение, своего заместителя и руководителя аппарата он уже провел, там назначен бывший аудитор Счетной палаты, который как раз отвечал за контроль средств, выделяемых на силовые ведомства, в том числе, контроль за гособоронзаказом. То есть, для этого человека, очевидно, все проблемы понятны, которые существуют в этой сфере и, наверное, вот это первое задержание связано с результатами некоего аудита Счетной палаты, которое теперь уже перенесли в недра Министерства обороны и начинают реализовывать какие-то оперативные материалы. Честно говоря, после первого задержания, которое мы обсуждали на прошлой программе, я не думал, что это будет какая-то кампания, в которой пересажают с десяток-полтора генералов, но сейчас уже видно, что все-таки реализовывают дела, которые начались, наверное, не вчера и не позавчера, а и до СВО, потому что по тем эпизодам, которые сейчас вменяются различным крупным военачальникам, были преступления и до начала специальной военной операции. Вообще в области связи это не уникальная ситуация. Предшественник Шамарина, генерал Арсланов, по-моему, до сих пор сидит, его обвиняли в махинациях на 6,7 миллиардов рублей. То есть, вот эти 38 миллионов Шамарина выглядят каким-то детским садом по сравнению с его предшественником…
И. Измайлов:
- Дом на Рублевке не купишь, как мы сегодня выяснили…
А. Коц:
- Ну да. Но машину жене за 20 миллионов он все-таки купил. При том, что живет в Подольске в скромной квартире. Но, посмотрим, может, что-то еще найдут. Я помню, 15 лет назад писал про коррупцию в железнодорожных войсках, где у одного генерала было 15 квартир. Он просто не знал, куда девать коррупционные деньги и вкладывал их в недвижимость. Кстати, тогда же, 15 лет назад, я писал о махинациях двух полковников в управлении связи, которые наживались на продаже совместных частот гражданским операторам связи. И тогда, я помню эпизод того дела, когда к полковнику пришли с обыском, он отпросился в туалет и очень долго там засиделся, а когда вскрыли дверь в туалет, увидели, что он какой-то блокнотик рвет и пытается спустить его в унитаз. Достали этот блокнотик, а там была вся теневая бухгалтерия их бизнеса и среди прочих фамилий там фигурировала фамилия тогдашнего замначальника Генштаба, начальника связи. То есть, вот 15 лет назад я впервые об этом писал, предшественник Шамарина Арсланов попался на махинациях, теперь Шамарин. Ну, вот такая должность, да, которая, видимо, то ли притягивает людей нечистых на руку, то ли система выстроена так, что не воровать там невозможно. Но, мне кажется, что любую систему рано или поздно можно сломать и найти все-таки честных людей. Я думаю, что у нас их больше в Вооруженных Силах, нежели чем мздоимцев и прочих моральных уродов, которые в разгар военных действий умудряются наживаться.
И. Измайлов:
- После всех этих арестов вспоминается Сердюков. Тогда появилось такое понятие, как аутсорс в войсках. Все пожимали плечами – ну, как это… а если мы вспомним события чуть более ранние – это советская армия – я вот не помню таких громких сообщений. Ну, говорили – генералы дачи строят. Но, честно говоря, то, что называлось тогда генеральскими дачами, по сравнению с масштабами этих персонажей, это, конечно, такие коровники и сараи, не дотягивающие до тех, которые есть при нынешних временах. Но сама система – вот есть ли смысл задуматься в эту сторону? Когда у нас то, что связано с оборонными нуждами, с нуждами государства в период специальной военной операции, это все коммерческая история – тендеры, заказы… можно крутить, вертеть, строить какие-то отели и т.д. Или то, что касается Минобороны и оборонной истории в целом, должно, как в советское время, быть полностью государственным, чтобы не было возможности никуда, ничего, лишних денег и соблазнов… и совершенно другой расклад будет. Или здесь так уже не получится?
А. Коц:
- Мне кажется, от рынка мы никуда не уйдем. Я думаю, что не для этого экономист Белоусов был поставлен на пост министра обороны. Как раз для того, чтобы в нашу рыночную систему вписать вот этот какой-то междусобойчик между Министерством обороны и промышленным ВПК, поставить это все на нормальный человеческий лад, вывести это из какой-то полутеневой зоны, где тендеры назначаются только для какой-то видимости. Но без тендеров тоже нельзя – это все равно будет кумовство, всегда все равно это будет коррупционная составляющая. Но как-то вывести это все в белый свет и создать цивилизованные условия для участия в этих конкурсах не только прикормленных монополистов или каких-то гигантов нашего ВПК, но и коммерческих структур. Ведь если мы посмотрим на военно-промышленный комплекс тех же Соединенных Штатов, нашего вероятного противника, то там большинство – это частные компании, которые выполняют заказы Пентагона. А у нас все идет, сугубо опираясь на какие-то государственные корпорации, а частники по остаточному принципу. Если они каким-то образом показывают свою эффективность в нынешних условиях СВО, да, там какие-то преференции дают, и то не всем. Но у нас огромное количество небольших производителей очень хороших вещей, которые остаются незамеченными. Вот в Народном фронте, в котором я являюсь членом центрального штаба, есть так называемый Кулибин-клуб, где объединяют изобретателей, энтузиастов, которые делают какие-то интересные вещи. И там и дроны «Скворец» выпускаются, и РЭБ (вот я только что на свою машину поставил капюшон FPV-3, тестировали – вроде работает). Ну, понятно, что на любое действие есть противодействие, тем не менее, они что-то пытаются делать. Сейчас вот мне дали тестировать ребята из Тулы новый дрон-детектор, который они не могут поставить на промышленные масштабы, а штука хорошая, а в перспективе еще и дрон-подавитель в одном флаконе. И таких вот много, которые просто отрезаны от участия в крупной экономической деятельности, которая могла бы принести пользу на фронте. Вот по этому пути надо идти, чтобы у нас полевые телефоны, если уж они так нужны, поставлялись не тем, кто заплатит 38 миллионов, а тем, кто сделает их более дешевыми, но с такой же эффективностью. А для того, чтобы сделать полевой телефон, как доказали наши деды и прадеды, не надо 57 тысяч рублей. На 57 тысяч рублей можно купить, наверное, 10 полевых телефонов и экономически это будет более целесообразно.
И. Измайлов:
- А сейчас переместимся, наверное, туда, где ты находишься… Тебя судьба занесла в Белгородскую область и, к сожалению, не проходит и дня, как регион не подвергается обстрелам… Как ты увидел в конце мая регион? Что изменилось по сравнению с прошлыми приездами? И помогает ли медленное, но верное создание санитарной зоны по направлению в Харькове Белгородчине?
А. Коц:
- У меня был тут тяжелый разговор с одним моим белгородским товарищем. Мы с ним обсуждали еще до начала нашей наступательной операции в Харьковской области, что будет она из себя представлять, и я его предупреждал, что, как только… он говорит – ну, где же наши войска, почему они не отгоняют украинцев от границы, почему мы все это терпим? Я ему говорил – слушай, ну, от нас ждут этих необдуманных, неподготовленных решений. Мы примем решение о проведении наступательной операции только тогда, когда полностью подготовим для нее почву и условия. Но как только мы начнем эту операцию, Белгороду будет доставаться еще больше, чем достается сейчас. Потому что вот я за 10 лет украинскую военщину изучил вдоль и поперек. Я прекрасно знаю, что, когда они начинают терпеть какие-то неудачи, они отыгрываются на гражданских. И, конечно, по сравнению с мартом, когда я здесь был, ситуация сильно изменилась. Потмоу что обстрелов больше, обстрелы мощнее, ну, вот сегодня я проснулся в районе пяти утра – первые обстрелы начались. За ночь 33 реактивных снаряда РСЗО «Вампир» были перехвачены, несколько ракет системы «Ольха» были перехвачены.
И. Измайлов:
- Это в час по нескольку штук летят, да?
А. Коц:
- Ну, не в час. Они за ночь, по-моему, три раза отбивали ПВО эти атаки. И, слава богу, в результате вот этих суток погибших от реактивных снарядов не было. Но становится еще сложнее, потому что противник нас превосходит в производстве FPV-дронов, которые летают на большие дальности. Они сейчас способны летать на 20 километров и, к сожалению, залетают вглубь Белгородской области. И огромное количество – я начал считать, за сутки сколько было таких происшествий – за сутки 15 атак гражданских объектов было именно FPV-дронами. Полтора десятка за одни сутки. При этом, в эти сутки была ранена одна женщина и погибла женщина. Просто FPV-дронв летел в гражданскую машину, в которой ехало четверо мирных жителей. Женщина погибла, ее свекровь и свекор ранены, ее муж тоже ранен. И таких случаев очень много. Раньше этого не было. И нет пока этому противодействия, мы не можем полностью РЭБом перекрыть всю границу. То есть, теоретически технически, наверное, это можно сделать. Когда я работал по штурму Авдеевки, там была такая важная трасса, которая соединяет Донецк и Горловку, по ней тоже заезжали на Авдеевку, через населенный пункт Пантелеимоновка, так вот, по этой дороге было невозможно ездить, потому что ее постоянно кошмарили FPV-дроны противника. Но в какой-то момент ее полностью обезопасили какими-то системами РЭБа, которые стояли через определенные промежутки. Но при этом, естественно, через этот РЭБ и мы не могли летать. Соответственно, и мы остаемся без средств разведки беспилотных, и противник. А сегодня без глаз в небе воевать фактически невозможно. Вот то, что сейчас происходит в нашей так называемой санитарной зоне от Волчанска до Липцов, это, конечно, война в основном разведывательных дронов и FPV-дронов, плюс артиллерия. Я сегодня общался с ребятами из спецназа, которые как раз работают в направлении Волчанска и около населенного пункта Липцы, и они говорят, что передвижения минимальные. Мы, говорят, противника почти не видим, потому что как только ты появляешься на некоторое время на улице, туда сразу летят FPV-дроны, туда сразу кидают кассетные боеприпасы, заходить можно только малыми группами и только в темное время суток, причем, либо в сумерки, либо на рассвете, потому что ночью в тепловизоры ты светишься, как новогодняя елка, в общем, война такого уровня стала, когда все решает небо и артиллерия. Работаем удаленно, как здесь шутят. Я так же общался сегодня с «ланцетчиками» нашими, которые атакуют противника барражирующими боеприпасами и они говорят, что сейчас идет такая удаленная война и стрелковых боев их просто минимум. А «Ланцеты», да, очень хорошо себя показали. Я сегодня работал с легендарными здесь операторами, которые за 10 дней нашего наступления уже уничтожили на противоположной стороне (это только одна бригада, и только «Ланцетами») 41 артиллерийское орудие, 11 танков, 11 боевых бронемашин, 8 систем РСЗО и 2 зенитно-ракетных комплекса. И это только одна бригада! А здесь довольно большие силы стянуты. Да, кстати, я с ребятами разговаривал по поводу линии обороны – что, говорю, там действительно проворовались, ничего не было, и вы спокойно вот это все проходили? Они говорят – честно говоря, мы ждали чего-то более серьезного и противник поначалу не сопротивлялся, просто откатывался на какие-то рубежи, но эти рубежи нельзя назвать полноценными линиями обороны. Они говорят, что все-таки были какие-то сооружения, но в подметки не годится тому, что у нас было подготовлено в прошлом году в Запорожской области, да и не только в Запорожской, а по всей линии боевого соприкосновения у нас была подготовлена многоэшелонированная оборона – и «зубы дракона», и рвы, и окопы и т.д. А здесь, говорят, этого и близко не было, конечно. Но при этом они отмечают, что, по данным разведки, дальше это все будет. Но дальше вот сейчас, конечно, идти сложно.
Сейчас, за последнюю неделю, у нас не очень много было продвижения на этом направлении, в первую очередь, из-за того, что противник подтянул очень серьезные резервы сюда. Ощущение, что он бросает в бой сейчас здесь, наверное, последние свои силы, которые у него есть. Причем, в том числе, снимает с других направлений. Почему стало сложно по FPV? Он перекинул сюда все спецподразделения беспилотной авиации, в том числе, вот этого пресловутого Мадьяра, который является главным специалистом на Украине и у него, конечно, расчеты очень изобретательные, с ними очень тяжело работать. Сюда были переброшены все подразделения спецназа Главного управления разведки, начиная от обычных штатных ГУРовских, заканчивая всякими запрещенными в России экстремистскими террористическими организациями, типа РДК «Кракен» и прочие выродки и выруси. Сюда же перебрасывают подразделения морской пехоты с Херсонского направления. Сюда пытаются оттянуть с Часовярского направления, хотя у них и на Часов Яре тоже не все хорошо. И, конечно, они наше продвижение вот этими мощными резервами постепенно замедляют. Но будем смотреть, как будет здесь продолжаться операция, потому что все-таки, к сожалению, возможности бить по городу на данный момент у них есть. А если мы попытаемся организовать санитарную зону, начиная от Волчанска и заканчивая населенным пунктом Липцы, то теперь они начинают теперь РСЗО бить из населенного пункта Казачья Лопань. Мы пытаемся раздергать их резервы, немножечко расширяя эту зону санитарную, сейчас чуть восточнее, так же завязались бои восточнее Волчанска, что для противника явилось такой неожиданностью, и ему приходится на все реагировать и на каждом из этих участков, получается там четыре основных участка, и приходится держать серьезные силы, чтобы не допустить нашего прорыва. При этом мы видим, что одновременно с боевыми действиями здесь активизировались и другие участки фронта. У нас неплохо пошло продвижение на Артемовском направлении. Около года мы пытались взять эту несчастную Клещеевку, от которой ничего не осталось…
И. Измайлов:
- А там рядом совсем, буквально в нескольких километрах от Артемовска она?
А. Коц:
- Да, да. И ее освобождали еще в ходе операции «Бахмутская мясорубка», но, к сожалению, после вывода оттуда ЧВК «Вагнер», контрнаступательную операцию как раз Сырский организовывал, и мы утратили часть позиций, которые были под нами, в том числе и Клещеевку, но, что важно, высоты вокруг Клещеевки. Сообщается, что удалось взять высоты, то есть, Клещеевка теперь наша. Чуть южнее Клещеевки, благодаря этому взятию, сегодня было объявлено об освобождении Андреевки, то есть, потихонечку мы вот так двигаем линию фронта от Артемовска в сторону запада, в сторону Константиновки, пытаемся окружать Часов Яр с севера и с юга, в общем, у противника там тоже не очень все хорошо. Не так, чтобы прямо фронт обваливается, но сейчас мы видим, что основные свои силы он бросает на Харьковщину. И по тем ресурсам, которые там появляются, можно судить о том, что противник не просто хочет остановить наше наступление на этом направлении, а планирует какой-то контрудар, чтобы отбросить нас обратно к границе. Естественно, командование это все понимает, все видит и действует, исходя из реалий на земле на данный момент. Сейчас немножко приостановилось наше движение, сейчас идет такое переформирование, подтягивают новые силы, потому что, конечно, наступление невозможно без потерь, приходится выводить некоторые подразделения на восстановление боеготовности, но в целом пока на этом направлении инициатива за нашей стороной.
И. Измайлов:
- Ну, еще пару вопросов по сказанному. Во-первых, FPV-дроны, которых у них много – вот откуда они у них? Это какие-то небольшие производства на территории самой Украины или сама технология этих недорогих устройств, которые у каждого в кармане есть, позволяет их делать где угодно, закупать у китайцев комплектующие, собирать… То есть, это не проблема для Украины?
А. Коц:
- Это не проблема для Украины. У них в основном этим занимаются частные производители, их несколько на всю страну. Это не огромные заводы, которые было бы легко засечь и уничтожить с помощью высокоточных ударов. Возможности производства этих дронов у них действительно очень высокие. То есть, речь идет о тысячах дронов. А недавно во время своего визита в Киев господин Блинкен, госсекретарь США, посетил одно из таких производств. Там видно масштабы – это сотни и тысячи обычных FPV-дронов, это так называемые «Бабы Яги» - вот эти промышленные сельскохозяйственные дроны, которых у нас почему-то до сих пор нет. Правда, я видел у нас одно такое изобретение, подобие «Бабы Яги», которое управляется исключительно через провод, около 100 метров, ну, то есть, совершенно бесполезная вещь – зачем ее привезли тестировать на фронт, я не знаю… но это именно по линии Минобороны такая вот поставка экспериментальная была, которая, естественно, не оправдала себя. И это вызывает опасение – то, что Блинкен увидел – потому что все сейчас смотрят, как меняется современная война. Что это совершенно другое представление на поле боя. И, конечно, если американцы это поймут, они поймут, что им дешевле не «Абрамсы» и М777 поставлять Украине со 155-миллиметровыми снарядами, а комплектующие, либо уже готовую продукцию, которая дешевая и эффективная, но перекрывает полностью район боевых действий и не дает спокойно ни подходить с эвакуацией, либо с продуктами и боеприпасами, не отходить с ранеными – ну, то есть, все совершенно другое. Поэтому я боюсь, что США могут по этому пути пойти. У нас есть и промышленные производители, и народные проекты, и крупные, и мелкие – сейчас на фронте, наверное, паритет по количеству этих FPV-дронов, но украинцы чуть впереди по дальности. Мы все время в этой сфере в роли догоняющего. Они делают мощные ретрансляторы, с помощью которых летают очень далеко. А ретрансляторы – это, в том числе, сфера ответственности господина Шамарина, генерала, который делает полевые телефоны за 57 тысяч рублей.
И. Измайлов:
- Да, делал… То есть, получается, это такая рука, которую, сколько ни руби, даже если мы будем знать координаты всех заводов на Украине и все их ликвидируем, фактически это не проблема поставлять незаметно любыми партиями на территорию из США, из стран НАТО сколько угодно и когда угодно в безлимитных количествах?
А. Коц:
- Да, но я думаю, что все-таки сегодня нет таких специалистов высококлассных по производству FPV-дронов, какие есть на Украине и какие есть в России. Мы все-таки сейчас такие передовики в этой сфере военной науки.
И. Измайлов:
- Саш, в прошлой программе ты говорил, что повезешь «буханку» туда. в Белгородскую область. Получилось?
А. Коц:
- Будем передавать в это воскресенье, потому что ребята выполняют боевые задачи и не могут периодически выскакивать за линию фронта. А вот как они выйдут на отдых – в воскресенье – будем передавать. Причем, на эту «буханку» был объявлен сбор через Telegram в моей знакомой группе волонтерской, но на меня вышли ребята из Курска, тоже волонтеры, которые сказали, что у них есть «буханка» и они готовы ее передать безвозмездно. И в воскресенье они как раз ее привезут, а те деньги, которые были собраны, мы потратим на закупку для одного подразделения квадроцикла. Здесь, кстати, перемещение в прифронтовой зоне и во фронтовой зоне исключительно если это техника, то только мотоциклы, квадроциклы и Багги. Все, больше ничего не ездит. Ни внедорожники, ни тем более техника – ее здесь жгут моментально. У нас наступление идет вот только так. Кстати, мы влетали за границу, когда начинали Харьковскую операцию, в основном на Багги и на мотоциклах – вот на этих средствах передвижения были взяты первые рубежи.
И. Измайлов:
- Квадроциклы вроде не такие маневренные-то…
А. Коц:
- Ну, поманевреннее, чем джипы. Это все-таки скоростная цель и на ней всегда можно уйти в лес и по лесу передвигаться, с нее быстро можно соскочить, если заметил какую-то опасность, не открывая двери и т.д. Поэтому такой транспорт сейчас используется, который тоже не в больших масштабах поставляется и, в том числе, волонтеры участвуют в этих поставках.
И. Измайлов:
- Кстати, а это интересно, с учетом того, что в сезон на дачах этот транспорт активно используется, и есть более лучшее применение, чем покататься в магазин – можно передать на фронт…
Саш, в Южном военном округе стартовал первый этап учений по отработке боевого применения нестратегического ядерного оружия. Есть реакция стран запада, НАТО – это понятно, она, как ни странно, разная, но в целом предсказуемая. Что меняет эта ситуация? Известно ли, как проходят учения? И в принципе роль тактического ядерного оружия сейчас в этой истории?
А. Коц:
- В специальной военной операции, не знаю, к счастью или к сожалению, оно пока не задействовано, я думаю, что это все-таки какое-то предупреждение коллективному западу, как сейчас принято говорить, который в последние дни очень много размышляет о том, чтобы отправить на Украину какие-то свои контингенты, разрешить Украине своими ракетами бить по нашим территориям – по нашим старым территориям, так скажем. Очень много этих разговоров, а это все чревато, да, прямым столкновением на украинской земле между Россией и НАТО. И эти учения призваны как-то охладить, последнее китайское ядерное предупреждение так называемое, причем, конечно, поражает лукавство запада. Тут на днях глава Пентагона Ллойд Остин на заседании контактной группы по оказанию военного содействия Украине констатировал сложность исторического момента. Я процитирую: «Наша встреча проходит в трудное время – российские вооруженные силы постараются продвинуться в ближайшие недели в попытке создать буферную зону вдоль украинской границы. Это тяжелая и опасная схватка». Мне кажется, это вот верх лукавства, потому что столько притворного трагизма в этих словах, как будто произошло что-то неожиданное для них, как будто не было никаких предупреждений со стороны России. А я напомню, что все-таки первый раз о последствиях активности в нашем приграничье президент сказал, отвечая на мой вопрос в прошлом году на встрече с военкорами, когда он сказал прямо, что, если будут продолжаться эти атаки, мы будем думать о создании санитарной зоны. В этом году российский президент опять подтверждал серьезность намерений своих. По-моему, на встрече со своим предвыборным штабом он говорил, что, если мы посчитаем нужным, мы будем создавать зону безопасности, которая не позволит средствам поражения противника обстреливать наши города. Украина продолжала вот эти варварские обстрелы и натовские кураторы не только не одернули своих подшефных, они продолжили поставлять Киеву вооружение и боеприпасы, которые летели, в том числе, по Белгородчине. Собственно, об этом президент России и сказал во время своего визита недавнего в Китай, что это вина Украины, которая продолжает обстреливать жилые кварталы приграничных территорий, гражданскую инфраструктуру критическую, в том числе. Я вот ездил сейчас по Белгородчине, тут газовые станции сейчас все обложены бетонными блоками, сверху решеточки. Все подстанции трансформаторые обложены бетонными блоками и накрыты решеточками. Конечно, здесь с руководителем области повезло – здесь сразу все это делают – и для людей на каждом шагу убежища, и критическую инфраструктуру пытаются защитить. Собственно, Путин и сказал в Китае, что мы делаем эту зону безопасности. И Ллойд, и НАТО в целом прекрасно сознавали, что на этот развязанный террор в нашем приграничье Россия обязательно ответит. Но они же не остановили Зеленского и сегодня на фоне нашего наступления они фальшиво изображают какую-то озабоченность – вот сложные времена наступили. Может, теперь стоит к нашим предупреждениям как-то посерьезнее относиться? Особенно к таким предупреждениям, которые мы демонстрируем с помощью активной фазы ядерных учений, которые начались на этой неделе.
И. Измайлов:
- Да, и вот сообщения вновь о том, что Украина сама может решать, куда направлять оружие, которое ей поставляет запад… Соединенные Штаты придумали еще, по-моему, 275 миллионов выделить в срочном порядке, так что надо сказать, что особо они и не стесняются тут ни в действиях, ни в выражениях в последнее время. Кстати, несмотря на эти учения, которые мы начали и развернули.
И еще одна новость трагическая. На этой неделе погиб президент Ирана Раиси. Казалось бы, в нашей программе мы больше обсуждаем боевые действия, специальную военную операцию, почему на эту тему ты обратил внимание?
А. Коц:
- Потому что у нас очень серьезные контакты как раз по военно-промышленной теме именно с Ираном. А Иран неоднороден и неизвестно, кто придет на смену Раиси и как он себя поведет в отношении России. Честно скажу, у меня нет каких-то конспирологических теорий по поводу того, что кто-то специально убил президента Ирана. К сожалению, техника, особенно старая техника в стране, которая десятилетиями живет под санкциями, дает сбои, а еще и погода такая была (мы все видели кадры поисковой операции, когда туман-молоко и в горах летать крайне сложно в таких условиях – я думаю, что там была техническая какая-то штука, из-за которой вертолет упал). И нам сейчас важно, конечно, кто придет на смену Раиси, насколько он по-деловому, но все-таки по-дружески будет настроен к России. Там ведь не все считают нас таким братом, с которым можно вести диалог. Тем более, помогать в военной сфере. Мы помним поставки и снарядов, и мин иранских, и «Герани»-шахеды, которые мы развернули теперь производство у нас в России. И продолжается это сотрудничество. Но, к примеру, там сейчас очень активизировался бывший президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, а он еще в марте 2022 года выразил поддержку Украине и Зеленскому в связи с нашей специальной военной операцией. А в бытность президентом он именовал Россию малой сатаной. Вот представьте, этот человек сейчас снова станет президентом Ирана и тогда «Герани» и прочее поедут в Киев. Это к вопросу о том, почему я отметил для своей программы вот это трагическое событие.
На пост президента претендует некий Джавад Зариф, который известен тем, что 11 лет обучался в США, получал там ученые степени, работал там постпредом Ирана при ООН и именно при нем была заключена невыгодная с точки зрения обороноспособности и энергетики Ирана ядерная сделка. То есть, там государство неоднородное и нам, конечно, крайне важно, чтобы сегодня к власти в этой стране пришел какой-то преемник, который продолжит курс на взаимодействие с Россией, на взаимовыгодное сотрудничество, потому что мы все-таки тоже не с пустым карманом к Ирану приходим. Мы поставляем Ирану современные самолеты и нам хотелось бы это сотрудничество продолжить – не так много у нас союзников. И многие говорят, что, вот, страны третьего мира, Россия опустилась до их уровня… Плевать, что говорят. Украине помогает 50 с лишним стран, там протолкнуться негде от всевозможных единиц западной техники. А то, что нам помогает Иран, помогает каким-то образом Северная Корея, а если бы еще помогал напрямую Китай, было бы вообще здорово и я не считаю в этом ничего зазорного. Мы, как принято говорить, воюем не с Украиной, а с НАТО, против нас выставляются огромные ресурсы, как интеллектуальные, так и промышленные и финансовые, и технические, и, если нам кто-то поможет противостоять этому, а еще и побеждать, не вижу в этом ничего плохого. Поэтому будем надеяться, что все-таки после этой страшной трагедии Иран оправится и продолжит свой внешнеполитический курс в ту же сторону, в какую он шел при президенте Раиси.
И. Измайлов:
- Ну и тут вспомнилось заявление Пашиняна, который заявил, что две страны-участницы ОДКБ оказывали помощь Азербайджану в ситуации в Нагорном Карабахе в 2020 году. «В 2020 году в подготовке войны принимали участие наши союзники, - говорит Пашинян, - не на нашей стороне. И я знаю, по крайней мере, две страны-участницы ОДКБ, которые участвовали в планируемой против нас подготовке к войне». Конечно, он конкретно не назвал, но все всё поняли, кого именно он имел в виду, поэтому, если мы говорим, с одной стороны, об Иране как о нашем союзнике и поддержке, действительно, не лишней и очень важной, то в целом ситуация в этом регионе, конечно, мы видим по другим ситуациям, которые тоже могли бы быть нашими союзниками, а вот как оно там получится, тем более, в свете таких заявлений, еще большой вопрос. Саш, на сегодня, наверное, все обсудили?
А. Коц:
- Да. Приятно было услышаться, увидеться, отсюда, с белгородской земли, через неделю снова ждите нас в эфире.
И. Измайлов:
- Да, слова нашей поддержки жителям Белгородчины! Конечно, они сегодня на передовой. Дай бог, чтобы за эту неделю там никто не погиб, а санитарная зона в направлении Харькова продвигалась. Спасибо, Саша, до встречи через неделю.
Подписывайтесь на наш подкаст на любой удобной площадке, чтобы не пропустить новые выпуски с Александром Коцем!
