Александр Коц: С каждым новым предложением Путина условия для Украины всё хуже
И. Измайлов:
- «Аналитика с именем». Авторская программа военкора Александра Коца. Игорь Измайлов, Александр Коц с аналитикой последних событий в зоне специальной войны операции и в целом в мире теперь уже. Все последние наши выпуски так или иначе этого касаются. Саша, приветствую.
А. Коц:
- Да, приветствую, Игорь.
И. Измайлов:
- Начнем, я думаю, с заявлений Владимира Путина, которые подоспели как раз к началу нашей программы и будут продолжаться. Они касаются и подписанных договоров с КНДР, но и не только. Владимир Путин, в общем, говорит и о том, что происходит на Украине и в мире. Мы планировали как раз начать с КНДР, но оттолкнемся вот от этих сообщений. Владимир Путин заявил, что «в договоре России и КНДР нет новизны, мы почти ничего не изменили в прежнем договоре». Сравнил международные санкции против КНДР с блокадой Ленинграда. Реакция Запада на его мирные инициативы, говорит Владимир Путин, была ожидаемой, но здравомыслящие политики задумаются о них, если хотят прекращения конфликта. Нигилизм в отношении мирных предложений Москвы не будет длиться вечно. Предложения России по урегулированию конфликта на Украине будут меняться в зависимости от ситуации на Земле. Плюс к этому Россия думает о возможных изменениях в своей ядерной доктрине. Ну и вот сюда же, я думаю, Саша, еще одно заявление. Россия готова продолжать диалог с украинской стороной на базе Стамбула и Минска. Здесь, наверное, действительно в каком-то смысле стоит повспоминать о предложениях России и об их эволюции.
А. Коц:
- Ну, совсем, наверное, уже экзотично вспоминать этот мертворожденный путь. А как изменялись наши предложения с 2014-го? Следите, в 2014 году мы обращались к руководству Украины, всего лишь… Крым и Севастополь Российской Федерации и собственно миром… Это было на момент начала весны 2014 года. В 2015 году мы уже обращались к Украине, чтобы признать Крым частью Российской Федерации, дать Донбассу широкую автономию, после чего разойтись миром и пожать друг другу руки. Отказались. 2022 год, мы обратились к Киеву… Крым и Донбасс частью… обеспечить сухопутный коридор в Крым и, собственно, опять же, пожав друг другу руки, разойтись миром. Мы тогда, напомню, во время Стамбула были готовы, как сказал Владимир Путин недавно, вывести свои подразделения из Херсонской области, из Запорожской области, но при гарантии сохранения сухопутного коридора в Крым. Отказались. Сейчас 2024 год на пороге. И сегодня уже мы от Киева требуем признать Крым, признать Донбасс, Херсонскую, Запорожскую области частью Российской Федерации. После чего, собственно, можем начать переговоры после того, как Киев выведет со всех этих территорий свои войска.
Мы видим, что за 10 лет переговорные позиции России, с которых она собирается начинать диалог с Киевом… они для Киева все хуже и хуже. Вместо того, чтобы в 2014 году согласиться, такие исторические реалии. Крым всегда был русским. Но с каждым разом предложения все хуже и хуже для Киева.
И. Измайлов:
- Связь подводит нас к сожалению, мы сейчас попробуем что-то исправить. Отталкиваемся мы от заявлений президента России Владимира Путина, и они продолжают поступать. Что касается заявлений. Владимир Путин заявил, что обстрел Белгорода дальнобойным оружием можно назвать актом агрессии. Для России стратегическое поражение будет означать прекращение государственности, а значит, незачем бояться, надо идти до конца, заявил президент. И как раз вновь тоже коснулся вопросов, связанных с ядерным оружием. Вот цитата: «Россия думает о возможных изменениях в своей ядерной доктрине. Но России пока не нужна возможность нанести превентивный ядерный удар».
А. Коц:
- Я просто нахожусь в Подмосковье, в околоэкстремальных условиях, задел меня сегодняшний ураган, повалил деревья на провода в нашей деревне, поэтому вот, к сожалению, сегодня такая плохая связь. На чем мы остановились?
И. Измайлов:
- На эволюции заявлений. Собственно, президент сказал, что диалог-то можно продолжать с украинской страной на базе Стамбула и Минска, а Минск, действительно, мы помним, тогда Киев и не мог это выполнить, и не захотел, мы про это помним прекрасно. И тогда о чем переговоры?
А. Коц:
- Да, мы видим, что мы повышаем ставки, вот этими переговорами с КНДР мы не просто отвечаем на какую-то ставку, которую сделал Запад, мы стараемся немножко ее усугубить, повысить эти ставки, мы заключаем договор, союзнический договор с Пхеньяном. Причем подобный договор у нас существовал с 1961 по 2000 год, если я не ошибаюсь. Владимир Путин как раз тогда поменял его на договор о дружбе и сотрудничестве, и из старого договора изъяли военную составляющую. Сегодня мы эту военную составляющую возвращаем и говорим о том, что в случае нападения на Северную Корею мы оставляем за собой право помочь ей военным путем.
Вообще, в принципе, конечно, это соглашение многостороннее, потому что мы в этот исторический отрезок, в этот исторический период должны наладить взаимовыгодное сотрудничество. Что от нас в первую очередь хочет Пхеньян? Конечно, Северная Корея заинтересована в технологиях, которые позволили бы им повысить боеспособность своей армии. Плюс передача опыта специальной военной операции, где мы, по сути, противостоим коллективному империализму, как говорят в КНДР, сталкиваясь практически со всей линейкой современной вооружений Североатлантического альянса и США, против которых, собственно, и всегда была нацелена милитаристская политика Пхеньяна. И, конечно, корейцам хочется изучить методы и способы противодействия этим типам вооружений.
Но при этом я напомню, что Северная Корея, как сегодня Владимир Путин сравнил с блокадой Ленинграда, она на протяжении десятилетий находится под огромным количеством санкций. Это начиная с запрета на оружие и ограничений в финансовой сфере, продолжая запретом на экспорт золота, титана, редкоземельных элементов, угля, железа, меди, цинка, никеля. Ну, короче, вот на всю таблицу Менделеева, которую можно найти в ископаемых КНДР, экспорт запрещен. Запрет на работу за рубежом. Запрет на импорт нефти и нефтепродуктов. И это все только по линии Совета Безопасности ООН, не считая самостоятельных односторонних санкций со стороны США, Южной Кореи, ЕС, Японии и так далее.
И на самом деле Россия тоже вводила санкции, поддерживала эти санкции по линии Совета Безопасности ООН. И сегодня они выглядят как-то очень странно. Я, например, не понимаю, зачем ограничивать в возможностях потенциального экономического и военного союзника, ну, например, в части запрета на работу за рубежом. Почему мы должны и себя, и КНДР в этом ограничивать, я не очень понимаю. Ну, и мы же понимаем, что корейские гастарбайтеры - это недорогая, трудолюбивая и неконфликтная рабочая сила. Я сам вырос во Владивостоке и прекрасно помню северокорейских рабочих, которые у нас строили там какие-то здания, ведомства, и анклавы с диаспорами они точно создавать не будут. В нынешних ситуациях это довольно, мне кажется, привлекательно.
И, конечно, при их запасах и производственных мощностях понятно, совершенно очевидно, что нам надо от Северной Кореи. Кстати, в прошлом году, когда Ким Чен Ын был в России, встречался с Владимиром Путиным на Дальнем Востоке, после этой встречи нашего президента Женя Попов, тогда ведущий «60 минут», поймал на выходе где-то на улице и спросил по поводу военно-технического сотрудничества. И тогда Владимир Путин ответил, что есть определенные ограничения, и Россия их соблюдает. Но есть вещи, о которых мы можем говорить. Мы обсуждаем, думаем об этом. Здесь тоже есть перспективы. Россия - страна самодостаточная, но в рамках действующих правил у нас есть возможности. Такие расплывчатые формулировки, за которыми видна большая работа. То есть мы готовились все-таки к тому, что наши взаимоотношения с Северной Кореей выйдут рано или поздно на какой-то новый этап. Потому что совершенно очевидно было с самого начала, что Запад не ставит перед собой каких-либо красных линий в процессе эскалации конфликта на Украине. То есть чем дальше, тем вот эти какие-то мифические иллюзорные запреты будут расширяться. Сначала запрещали ATACMS.
И. Измайлов:
- Владимир Путин заявил, что в ответ на поставки вооружений на Украину Россия не исключает поставок вооружений в страны, пусть Запад думает, где оно окажется. Мы как-то эту тему уже обсуждали. У России нет цели подходить к Харькову, попытки Киева выдавить наши войска из-под Харькова любой ценой дорого ему обойдутся. Но если Киев связывает ведение переговоров с Россией с выводом российских войск, то этого не случится никогда, заявил президент. Вот по поводу Харькова, мне кажется, вопрос возникнет. Что имеется в виду? Что в принципе у нас как бы не было никогда цели подходить у Харькову, но если вынудят, то мы туда подойдем? Или что у нас вот нет цели подходить к Харькову, и мы этого делать не будем?
А. Коц:
- Ну, у нас же есть как бы две политические реальности. Одна в высоких кабинетах и на высоких трибунах, другая на земле. Понятно, что если будет меняться ситуация на земле, то, соответственно, и наши планы в отношении Харькова тоже могут меняться. Они же не окончательные. Насчет Харькова у нас были определенные планы. Мы подходили в непосредственную близость к этому городу. Мы входили в этот город и вели в нем бои. Мы в Харьковской области достаточно долгое время присутствовали, пока противник не воспользовался нашими ошибками, и, к сожалению, нам пришлось уйти из Харьковской области. И, собственно, сегодняшние события в Белгороде, когда город обстреливают ежедневно, вчера вообще был какой-то совершенно кошмарный день, вчера ракетная опасность срабатывала в городе, по-моему, с десяток раз, если не больше. Вчера какое-то огромное количество было этих ракетных тревог, и сбиваются уже высокоточные средства поражения западного производства. Поэтому мы заявляем, что мы готовы предоставить и другим странам свои высокоточные дальнобойные средства поражения, чтобы для Запада это было чувствительно.
А угроза передать это Северной Корее, ну, конечно, это чувствительно. Сам факт этого союза, он не может не беспокоить и Запад, и, естественно, Южную Корею. И тут уже, конечно, по-другому немножко воспринимаются слова главы Пентагона, которые он сказал в прошлом, по-моему, году относительно Пхеньяна, дескать, в случае необходимости для защиты Южной Кореи Соединенных Штатов готовы применять ядерное оружие. Но теперь, когда у Пхеньяна стоит за спиной Российская Федерация, не знаю, насколько эта готовность окрепла еще сильнее или, наоборот, дает слабину, но, конечно, это немножко меняет порядок сил, полюса сил на континенте в принципе. Сегодня они так смещаются в сторону многополярности, о которой мы так долго говорим.
Возвращаясь к Северной Корее, к тому, что мы бы могли от нее получить. Вот Владимир Путин уже сказал, что живая сила нам из Северной Кореи не нужна. Он сказал, что нет необходимости использовать корейских пехотинцев в нашем конфликте на территории специальной военной операции. Чего мы бы хотели, наверное, ну, я как человек, сторонний наблюдатель за ВПК Северной Кореи? Мне кажется, что, прежде всего, это артиллерийские боеприпасы. Они уже к нам поступали. Это, прямо скажем, не очень высокого качества были пробные партии, но на то они и пробные, чтобы понять, как нам дальше сотрудничать вместе. Нас, безусловно, интересуют их производственные мощности. Потому что это огромное количество заводов по производству боеприпасов. Тем более что они находятся либо под землей, либо в скальных породах, то есть они очень хорошо защищены на всякий случай. Тут даже картинку видел в интернете смешную. Стоит улыбающийся Ким на полигоне и говорит: «Когда всю жизнь строил оружейные заводы, наконец, инвестиция выстрелила». Она действительно сейчас выстреливает. Потому что там есть не только боеприпасы, там есть артиллерийские установки. Это и 122-миллиметровые самоходные установки на базе советских гаубиц Д-300, М-30, есть 130-миллиметровые пушки советские, есть 152 мм гаубицы, есть реактивная артиллерия, причем интересная – 107 мм, 120 мм, 240 мм.
Еще у них есть самоходное орудие «Коксан», то, чего нам сейчас не хватает. Это орудия, которые бьют обычным…
И. Измайлов:
- Что-то опять связь пропала. Из Белгородской области слушатель пишет, что в Белгороде 12 раз за день была ракетная опасность.
А. Коц:
- 12 раз. Чуть-чуть я ошибся, хотя каждый раз может закончиться трагедией. В любом случае, помимо артиллерии, у Северной Кореи есть еще и своя линейка ракет средней дальности, разных ракет, которые, может быть, не самые современные в мире, но они могут всерьез угрожать и ближнему тылу, и дальнему тылу украинской армии. И, как минимум, выполнять функции, которые сегодня у нас выполняют, допустим, «Герани», которые разряжают украинскую ПВО, после чего летят уже современные системы – наши крылатые ракеты, наши «Искандеры», «Калибры» и т.д. А прорубить эту дорожку в ПВО, тем более, учитывая заявления Запада сейчас, когда они говорят, что будут в первую очередь поставлять ПВО Украине, а другие страны, такие как Польша, Германия, Испания, Румыния, кому они обещали Patriot, эти страны подождут, они будут сейчас насыщать все-таки Украину средствами ПВО.
И. Измайлов:
- И не только ПВО, но и другое вооружение. Они говорят, что в первую очередь на Украину, а остальные подождут.
А. Коц:
- Да. И такая помощь от Северной Кореи, конечно, нам не помешала бы. Причем я ничего зазорного в этом не вижу. Украине помогает порядка 50 с чем-то стран, которые поставляют все что угодно. Даже ЮАР, по-моему, поставляла что-то, хотя ЮАР, кстати, не подписала это коммюнике в Швейцарии. И если вдруг нам Северная Корея чем-то поможет, а мы поможем Северной Корее, и это будет играть на пользу установления нового глобального миропорядка и системы глобальной безопасности, то какие тут могут быть претензии? Будем надеяться, что сотрудничество между нашими странами перерастет во что-то глобальное и стратегическое помимо всех этих заявлений. Конечно, мы все слышали открытую часть, что конкретно в закрытой части, мы предполагать не можем, но будем надеяться, что там очень широкое сотрудничество в сфере военного обмена будет. Конечно, хотелось бы все-таки снятия санкций в отношении нашего союзника. Потому что, пока они действуют, это все выглядит очень, мягко говоря, странно.
И. Измайлов:
- К чему призывали еще до начала специальной военной операции, напоминали, что это дружественная нам страна. А нам в ответ здесь говорили те, кого называли либералами: а вы что, хотите, как в Северной Корее? А жизнь все расставила на свои места. Кстати, действительно, тревога Южной Кореи, хотя мы понимаем, что за этим стоит. Президент Путин говорит, что «поставки Сеулом летального оружия в зону конфликта на Украине будут ошибкой. Если Южная Корея будет поставлять оружие на Украину, ответ ей не понравится. Надеюсь, там не станут этого делать». Он отметил, что Россия будет помогать КНДР в случае агрессии против этой страны, а в мирной, спокойной жизни Сеулу не о чем беспокоиться.
А. Коц:
- Ну, как сказать. Все-таки мы же говорим, что готовы поставить Северной Корее определенные типы вооружений. Южную Корею, безусловно, это не может не волновать. Даже если нет конфликта, но вдруг у их беспокойного соседа появляются какие-то современные типы вооружений, а тем более современные самолеты, конечно, это не может не беспокоить Сеул. Давайте без ханжества. Южная Корея давно помогает Украине, пусть не напрямую, легально поставляя боеприпасы, но сотни тысяч боеприпасов из Южной Кореи были отправлены в Соединенные Штаты Америки, из которых они потом плавно перекочевали туда, где ни по-корейски, ни по-английски особо не говорят, говорят на мове, а больше - на русском языке. Поэтому ничего нового для нас тут не будет. Южная Корея до этого участвовала опосредованно в украинском конфликте и продолжает участвовать. Поэтому это не вопрос Сеула – поставлять, не поставлять. Сеул, к сожалению, фигура не независимая, она, к сожалению, выполняет волю Соединенных Штатов Америки, как они продиктуют, так Сеул и поступит.
И. Измайлов:
- Еще несколько важных заявлений президента России. «Видимо, рассчитывают, что Россия испугается». Владимир Путин пояснил, почему Запад продолжает идти на эскалацию, и почему с Россией это не сработает. «Россия никого не просит о помощи в проведении спецоперации», - заявил Путин.
Кстати, в продолжение предыдущей темы тоже настораживающее сообщение. НАТО переезжает в Азию, что создает угрозу безопасности России. А там, мы помним, еще и Япония со своими планами. Действительно, сообщения тревожные в какой-то степени. «Вооруженные силы России готовятся ко всем вариантам развития ситуации, - заявил Путин. – Удары противника по российской территории – это близко к агрессии. Россия думает об изменениях ядерной доктрины. Это связано с работой противника по понижению порога применения ядерного оружия. Превентивный удар России не нужен, потому что на встречном ударе противник будет гарантированно уничтожен», - заявил президент. И, кстати, сказал, что на Западе рассматривают вопрос создания сверхмалых ядерных вооружений.
Швейцарская конференция, которая прошла на днях, в какой степени эти заявления туда тоже направлены? Заявления адресуются подписавшим так называемое соглашение по итогам швейцарского так называемого саммита. Президент сейчас говорит и о том, что Запад поменяет Зеленского в первой половине следующего года. Заявления делаются по итогам поездки и в КНДР, и во Вьетнам, где были подписаны соглашения, в том числе (может быть, в первую очередь) военно-технического сотрудничества, договор о стратегическом партнерстве с Северной Кореей. Ну, и «реакция Запада на мирные инициативы была ожидаемой, но здравомыслящие политики задумаются о них, если хотят прекращения конфликта», - вновь напомнил президент.
А. Коц:
- Мы же видим на примере Швейцарского так называемого саммита мира, что единства, как говорят, в этой широкой коалиции нет. Нет этой широкой коалиции. Если мы посмотрим и посчитаем страны, которые проголосовали и подписались под этим коммюнике… Подписались виртуально, потому что, как выяснилось, нет никакого документа, физически нет, это что-то эфемерное, электронное, что нельзя пощупать и к чему можно присоединиться, даже не приезжая на этот швейцарский саммит, а просто, видимо, нажатием кнопки. При этом точно так же можно свою подпись отозвать под этим коммюнике, как сделали, по-моему, три страны – Ирак, Иордания, Руанда. Так интересно все это происходило. Им как менеджер микрофинансовой организации что-то подсунул: подписывайтесь, подписывайтесь, - а там что-то мелким шрифтом написано. Он говорит: да мы вас не обманываем, все по-честному. И они подписывают, потом приходят домой и смотрят: боже мой, что же мы подписали, дайте, мы отзовем свою подпись. Хорошо, это не микрофинансовая организация, и эту подпись отозвать можно. Может быть, будут и еще такие страны.
Но в принципе, если посмотреть на всех подписантов, это, наверное, получается, тот самый «золотой миллиард» и плюс те, кто, видимо, должен этот «золотой миллиард» обслуживать. При этом подавляющее большинство стран так называемого глобального Юга под этой, простите за просторечие, залипухой свой автограф не поставили. Причем ни одно государство – участник БРИКС не подписало, некоторые даже не приехали, например, как Китай. И подписывать-то особо нечего. То есть гора родила мышь. Изначально саммит в Швейцарии планировался как некая действительно широкая коалиция стран во главе с лидерами стран, которые приедут, составят мощнейший ультиматум Путину и от лица мирового сообщества, от лица лидеров мирового сообщества этот ультиматум предъявят нам. В итоге туда приезжают второстепенные какие-то политики. То есть там лидеров не так и много было. Какие-то уж совсем анекдотичные персонажи, как, например, министр по инвалидам одной страны…
И. Измайлов:
- Австралии.
А. Коц:
- Да, Австралии. А из Новой Зеландии был министр по делам заключенных, по-моему. В общем, как-то не очень представительно. И вот эти люди разрабатывали ультиматум. А в итоге в документе никаких ультиматумов не было, были пункты, с которыми вообще сложно поспорить, как, например, обмен всех на всех. Мы предлагаем обмен всех на всех, мы постоянно его предлагаем, мы даем списки на обмен по 500 фамилий, и все эти 500 фамилий бракуются украинской стороной, как недавно публиковала Маргарита Симоньян. Потому что в этих списках нет офицеров, нет нацистов, «азовцев», запрещенных в РФ и т.д. В итоге простые Ваньки, Николы и Дмитро сидят в российских колониях уже по 27 месяцев. Есть огромное количество людей, которые в плен попали буквально в первый день СВО и в Харьковской области, и в Киевской области, и они до сих пор сидят, они никому на Украине не нужны. Но с этим не поспоришь, конечно. А ультиматумов типа: Россия, ты должна вывести войска, а не то мы тебе… - не случилось. То есть какой-то такой испанский стыд швейцарского шапито получился, и единства действительно не оказалось. Но в актив, наверное, Киев может себе записать, что под этим коммюнике подписались сербы, турки, Венгрия подписалась, но это не говорит о том, что они готовы подписаться под дальнейшей эскалацией. Потому что дальнейшая эскалация выгодна не очень многим странам. Например, она выгодна Соединенным Штатам Америки, которые, конечно, зарабатывают на ней, зарабатывают на ней огромные деньги и будут дальше зарабатывать и, возможно, даже будут подумывать об открытии второго фронта, чтобы попытаться растерзать Россию. Второй фронт может где угодно открыться, американцы большие специалисты по этим делам. Это может быть и Казахстана, и любая страна Средней Азии, но, мне кажется, что сейчас со вторым фронтом будет немножко посложнее для глобального запада, потому что Израиль не дает глобальному западу своими амбициями покоя. Буквально вчера было заявлено о том, что существует план военной операции против Ливана, а это уже не сектор Газа, это уже большая страна. Да, на юге там заправляет Хезболла, но Хезболла присутствует не только на юге Ливана, она присутствует и в центре, и на севере Ливана. То есть, если Израиль хочет начать большую операцию на Ближнем Востоке, то, конечно, Украина снова на какой-то момент отойдет на второй план, как это было с началом операции в Газе. Если мы будем вспоминать проблемы с боеприпасами, поставками и заключениями соглашений на новые миллиарды и миллиарды – как раз затормозился этот процесс во время начала операции в Газе. Если Израиль начнет воевать с Ливаном, это операция совершенно иных масштабов, совершенно иного уровня и, конечно, тут американцам будет не только не до второго фронта против России, но и во многом не до Украины. Но пока это только бряцание оружием, хотя на примере Газы мы все-таки увидели, что Израиль может, тоже умеет обострять. И если начнется большая заваруха, а если пойдет на Ливан, на Хезболлу, тут и Иран не сможет остаться в стороне. Естественно, Иран основные свои усилия сосредоточит на этом конфликте и, может быть, наше военно-техническое сотрудничество с ним немножечко понизится, тут, как нельзя кстати, и будут наши северокорейские друзья.
И. Измайлов:
- В Харьковской области впервые применен ФАБ-3000, насколько мы понимаем, и Марочко заявил о том, что ВСУ в нарушение международных соглашений устроили охоту за российскими журналистами в Донбассе. Надо сказать, что охоту они давно устроили, но действительно меньше, чем за неделю от ударов беспилотников, а речь идет не о случайных каких-то сбросах, а о том, что там диспетчеры сидят, которые видят, куда они сбрасывают снаряды по камерам прекрасно, так вот, погибли трое сотрудников СМИ. Ну и в целом, может быть, несколько слов скажем про оперативную ситуацию в эти дни.
А. Коц:
- По поводу первого применения ФАБ-3000, я думаю, мы на минутку проговорим, а на остальные вопросы уже после перерыва ответим. Да, это первое применение именно планирующего боеприпаса, потому что обычные трехтысячные ФАБы уже падали и их бросали на «Азовсталь», когда шла операция по освобождению Мариуполя с нашей стратегической авиацией, а здесь все-таки это Су-34, которые запускают тяжеленные эти снаряды. То, что мы видим первое применение, не попало в точку, не попало в это четырехэтажное здание, в которое должно попасть, но это же первый блин, пусть он будет немножечко комом, но, когда три тонны взрывчатки падают рядом с домом, пусть он полностью не рухнул, но я вас уверяю, что ощущение у сидевших в нем были не самые лучшие. Но будет эволюционировать этот боеприпас…
И. Измайлов:
- К сожалению, связь нас опять подводит… звук исчезает. Саша, как связь?
А. Коц:
- Да, по поводу журналистов. Действительно, много потерь за последние недели, буквально вчера пришла информация, что умер офицер сопровождения, который попал под обстрел с группой НТВ. В ходе того обстрела погиб оператор, мой товарищ, Валера Кожин. Очень тяжело ранено корреспондент Алексей Ивлиев. Их сопровождал Антон Микужис из Луганска, я с ним пересекался по работе, он в свое время служил в пресс-службе народной милиции республики, потом перешел в информационные структуры министерства обороны, сопровождал журналистов на выезды к линии боевого соприкосновения. К сожалению, от полученных травм он скончался. Вместе с ребятами, кстати, был еще один офицер, сотрудник департамента информации и массовых коммуникаций Минобороны. Он сейчас находится в госпитале, он ранен. И погиб еще под Донецком военкор Агентства «Ньюс.ру» Цицаги, фотограф, он сотрудничал с разными изданиями, с ним будет прощание 22 июня. Ты знаешь, вот снова эти потери заставили говорить о статусе военного корреспондента, журналиста в зоне специальной военной операции и я, честно говоря, небольшой любитель инициировать эти разговоры, потому что, мне кажется, ну, что ты там для себя выпрашиваешь, да? Я вот не люблю что-то для себя выпрашивать, никогда этого не делаю и видел тут у одного депутата-коммуниста пост о том, что надо дать журналистам статус участников боевых действий, я знаю, эта тема обсуждалась на встрече военкоров с министром обороны. Не обсуждалась эта тема. Даже не поднималась эта тема на встрече с министром обороны. После встречи с министром обороны мне написала мать одного из погибших коллег наших и сказала – на следующей встрече с министром обороны обязательно просите статус ветерана боевых действий для военкоров. Я сказал, что мы не для себя там просим. Она говорит – конечно, не для себя, это надо просить для детей погибших журналистов. У ее сына двое боевые награды, дети льготами не пользуются, потому что это не боевая потеря, а это несчастный случай на производстве официально. А человек погиб в результате обстрела высокоточным оружием. Поэтому такая дискуссионная штука, но что означает статус ветерана боевых действий? Это означает выплаты по ранению, по гибели. Это означает возможность, не дай бог, протезирования в военных учреждениях, а у них громадный опыт в этой сфере. Ну и, конечно, соответствующие льготы. Вот сейчас у Леши Ивлиева оторвана рука. Ну, понятно, как пишет Саша Сладков, редакции на себя возьмет заботу и о родных погибших, и о лечении - если надо, оплатят. Но ни у каждой редакции есть такая финансовая возможность, к сожалению. Я не уверен, что у погибшего Цицаги в редакции есть такая возможность. И вообще, Владимир Путин сказал, что за время СВО погибло 30 журналистов – это вот было еще до последних случаев. А мы что-то знаем об этих 30? Мы, к стыду своему, знаем только о представителях центральных средств массовой информации, а региональные какие-то редакции, которые читает или смотрит только их преданная аудитория, вот они, к сожалению, не на слуху и, конечно, они в меньшей степени социально защищены на случай таких потрясений. Поэтому, может быть, в какой-то степени и созрел вопрос о наделении журналистов, работающих в зоне СВО, статусом определенным. Ну или хотя бы раненых и погибших журналистов соответствующими льготами и выплатами, чтобы их семьям и детям что-то перепало. Но я остаюсь при своем мнении, что такое решение было бы справедливо при аналогичном решении в отношении медиков, которые работают в зоне СВО, врачей скорой помощи, которые выезжают и попадают под обстрел, спасателей, которые разбирают завалы и попадают под повторный обстрел, пожарные, которые приезжают тушить результаты атаки украинцев и снова попадают под обстрел, строителей, которые возводят линию укрепления, их тоже атакуют ВСУ. То есть, это такой широкий вопрос, который надо поднимать…
И. Измайлов:
- Да, связь немножко подводит. Саша? Я просто свои две копейки вставлю по поводу журналистов. Действительно может показаться, что это какая-то внутренняя история, но мне вспоминаются события 2014 года, когда тогдашние военкоры все, как один, говорили – Донецкой и Луганской народных республик, многие из которых работали в официальных органах и СМИ – они никогда не говорили «самопровозглашенные» и т.д. И уже тогда кто-то из них оказался в яме в Киеве и Рамзан Кадыров подключался… И мне кажется, что вообще республики Донбасса обрели сначала независимость, а потом вернулись на родину, потому что это была их мечта тогда еще, с 2014 года. Мне кажется, в этом есть и заслуга наших коллег, которые с первых дней оказались в Славянске, в Краматорске, кто-то в Харькове еще был. И кто знает, как повернулись бы события тогда. А там не было офицеров пресс-службы, не было армии и вот они были сами, и вы там были…
А. Коц:
- И мы уже тогда несли потери, потому что уже тогда были первые погибшие среди нашего корпуса. Это Анатолий Клян, Первый канал, это ВГТРК Игорь Корнелюк и Антон Волошин. Это мой близкий друг Андрей Стенин, фотограф МИА «Россия сегодня». Это люди, которые уже тогда погибали на нашей стороне. Ну и точно так же не получившие ни их родные, ни родители или жены каких-либо льгот или статус. Собственно, они не ради льгот и статуса это делали, поэтому вот мне мать погибшего и произнесла эту фразу, что надо не ради себя этот статус просить, а ради детей, которые остаются без своих кормильцев. Ну, может быть, это справедливо, но, может быть, не журналисты все-таки должны это инициировать. Не журналисты систематически это инициируют в Госдуме. Постоянно какие-то разговоры об этом возникают, но это больше похоже на некий хайп на громкой теме. До каких-то практических решений все-таки дело, к сожалению, не дошло.
И. Измайлов:
- Да. Вот такая мерзкая история случилась с Меладзе… ну, она в какой-то мере с нами случилась, а не с ним… Вот сейчас встречаются заголовки, я смотрю – «Военкор Коц предложил показать спонсоров тайного возвращения Меладзе» .
А. Коц:
- Да, тут вернулся Меладзе в очередной раз – он же не первый раз уже возвращается после того, как он в Дубае произнес этот нацистский лозунг «Слава Украине, дурная слава», как я говорю. Он приехал опять в Россию и его засняли в некоем грузинском ресторане, где он с кем-то договаривался о выступлении на корпоративе за 12 миллионов рублей. И сразу в соцсетях пошла волна возмущения – дескать, зачем его пустили к нам в страну? А мне кажется, что надо этот корпоратив прямо онлайн транслировать, только камеры направлять не на сцену, а на этот зал, который соберется для того, чтобы послушать этого человека. Посмотреть на их счастливые лица, как они весело отплясывают под любителя нацистских лозунгов. Мне кажется, с Меладзе все понятно – это беспринципный мерзавец, это поиздержавшийся конъюнктурщик, но вот эти люди кто, в каком мире они живут, когда вообще на одиннадцатый год войны хотят смотреть в рот тем, кто откровенно на них гадит. Что это за девиация, мне интересно. Ну и, конечно, на виновника торжества, который готов выложить 12 миллионов рублей – желающие могут в дронах посчитать – тоже хочется посмотреть, вдруг он не знаменит, надо тогда его все-таки сделать знаменитым. Но вообще проблема, конечно, не в них, а в тех, кто ходит на эти концерты, покупает эти билеты и рукоплещет тем, кто поливает грязью твою страну. А, к сожалению, такие у нас в стране есть.
Подписывайтесь на наш подкаст на любой удобной площадке, чтобы не пропустить новые выпуски с Александром Коцем!
